Текст книги "Город титанов (СИ)"

Автор книги: Данияр Сугралинов

Соавторы: Денис Ратманов
сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 17 страниц)

Глава 18
Своих не бросаем

Пока я в шоке размышлял над словами мальчика, Сталкер подошел к нему и присел рядом.

– Коля, – мягко и осторожно произнес он. – Как ты сюда попал? Где твоя мама?

– Рома приведет маму. Она ищет нас. Боится.

Рома – брат Коли, тоже особенный.

– Зачем ты здесь? – спросил Сталкер, а не дождавшись ответа, виновато пожал плечами и сказал нам с Бергманом: – Они… они иногда делают странные вещи. Словно видят то, что мы не видим.

Коля, глядя в стену, заговорил:

– Тьма идет. Огонь внизу. Спит в глубине.

Слова мальчика прозвучали как приговор. В его голосе не было детской фантазии или игры воображения. Только холодная уверенность, от которой у меня мурашки побежали по спине. Тетыща инстинктивно сжал автомат покрепче, словно почувствовал что-то неладное в воздухе.

– Какая тьма? – не удержался я. – Кто спит в глубине? О чем ты говоришь?

Мальчик собрал свои карточки и сунул в карман потрепанной куртки. Почему он вообще в куртке? Где-то я читал, что аутисты привязываются к вещам и предпочитают привычный порядок действий.

– Скоро они проснутся, – проговорил мальчик. – Плохо. Домой.

– Кто – они? – Тетыща впервые за долгое время проявил эмоции.

Коля не ответил. Он пошел к дальнему выходу из помещения, и нам ничего не оставалось, как двинуться за ним.

– Сталкер, – окликнул я проводника. – Он знает дорогу?

– Не знаю. Но если знает, то лучше меня. Эти дети… вам же говорили, что с ними что-то происходит после Жатвы. Они стали другими.

– А дальше что? – спросил я, следуя за мальчиком. – Вот пришли они сюда – ну не просто так же? Есть же какой-то в этом смысл.

– Поведу их назад, что делать, если дорогу не вспомнят, – сказал Сталкер. – Может, помочь хотят, от чего-то уберечь.

Мы поднялись на поверхность через люк в заброшенном складе. На улице было тихо – слишком тихо. Даже птицы не пели. Хотя… Давненько я не слышал птиц. Даже в джунглях.

– Мама! – крикнул Коля.

Из-за груды обломков появилась женщина, та самая красивая шатенка, которая вбежала на склад Сталкера, когда мы собирались. Тогда я подумал, что это его подруга. Следом вышел молчаливый мужчина с внимательными черными глазами. Брат? Или муж?

– Папа!

Все-таки второе. Профиль показывал, что родителей пацанов зовут Анастасия и Павел, оба претенденты 8-го уровня. Маленькие совсем. Но где им прокачиваться, когда за детьми нужен глаз да глаз? Еще один Павел… надеюсь, не такой, как Шапошников.

Вообще удивительное дело: вся семья уцелела, никто не лишился души. Интересно, они просто счастливчики, или особенные дети как-то удержали их души? Каким-то неведомым нам способом. Или это просто награда за любовь, которую они даруют чадам, и безграничное терпение? Я даже позавидовал – вот бы и Светка с Ванькой…

Некоторое время они стояли столбами, словно не верили своим ушам и глазам. Наконец женщина взвизгнула:

– Коля! Коленька! – Она бросилась к мальчику и прижала его к себе. – Ты говоришь! Но как? Почему ты сбежал? Я так волновалась! Где ты был?

Коля указал на меня, но промолчал.

Женщина подняла голову и только сейчас заметила нас.

– Бранимир? – недоверчиво спросила она. – Это вы? Здесь?

– Да, Ана. Это я. – Сталкер подошел к ней. – Это твои земляки с той части острова, ты их уже видела.

Женщина недоверчиво покосилась на нас.

– Русские? – спросил ее муж Павел.

– Угу, – ответил Бергман. – Зачем вы здесь?

– Коля, – качнув головой, объяснил Павел. – Сбежал. Поздно спохватились. Но Рома откуда-то знал, где он…

– Вы рехнулись? – Сталкер шлепнул себя по лбу. – Куда вы поперлись с вашими-то уровнями? Вы чудом уцелели. Чу-дом! Вас местные зомби одним пальцем завалят!

– Я просто слушала Рому. Он обещал, что нам ничего не будет угрожать. А поскольку он так рвался вперед, хотя боится незнакомых мест, я ему поверила. Коля, ты почему убежал?

Паренек снова указал на меня и ничего не сказал.

Павел завертел головой.

– Кстати, а где Рома? Рома!

В этот момент из-за угла склада вышел еще один мальчишка, очень похожий на Колю, но покрупнее. Он молча подошел к Коле, и братья взялись за руки.

– Они, – сказал Рома. – Они. Они. Они. Они. Они…

Он повторял это слово безостановочно, раскачиваясь, и Коля начал делать то же самое.

Потом оба одновременно замолчали, и Коля добавил:

– Идут.

– Кто идет? – спросил Сталкер. – Зомби? Люди? Плохие?

Но ответа не получил. Потому что в этот момент из-за угла здания появились солдаты в камуфляже. Трое, с автоматами наготове.

– Стоять! Руки вверх! – заорал первый, прячась за угол. – Всем на землю!

Мы замерли. Сталкер медленно поднял руки, я и Тетыща последовали его примеру – больше для вида, отдавать им «Нагибатор» во второй раз я не собирался. Женщина прижала к себе детей, но Коля опасность игнорировал, порывался вырваться и уйти.

– Кто вы⁈ – спросил солдат, подходя ближе. – «Псы»? «Ковчег»? Что вы тут делаете?

– Ищем детей, – уклончиво ответил Сталкер. – Они потерялись.

– Понятно. А оружие у вас откуда? Амуниция? – оценил наш прикид филиппинец, водя стволом из стороны в сторону, его приятели выглядывали из-за угла.

– Разрешение есть, – попытался выкрутиться Сталкер, мне было заметно, что он осматривает развалины, крыши в поисках залегших там стрелков.

– Какое, к черту, разрешение? Только «Щиту» позволено вооружать своих людей! – Солдат снял автомат с плеча. – Всем лечь! Лицом в землю! Оружие в сторону! Неловкое движение, и я вышибу вам мозги!

Тетыща, наблюдая за мной боковым зрением, начал медленно-медленно становиться на колени. Думая, как освободиться, я тоже начал опускаться.

– И без ваших штучек, белые!

Меня словно по лицу ударили. Что они имеют в виду… неужели?

– Без каких штучек? – округлил глаза я, сделав идиотское лицо, и солдат, его звали Карло и был он претендентом 32-го уровня, начал яриться.

– Я похож на дебила⁈ Без штучек чистильщиков!

– От нас не скроешься, – донеслось из-за угла.

У меня чуть челюсть не отпала, потому что Карло был претендентом, но наши характеристики видел! То есть, владел интерфейсом! Это прямо наводило на мысль, что они состоят в клане. В самом мощном клане на острове, и мы помогли им стать единственной силой!

Стоило мне подумать о том, что «Зов альфы», к сожалению, на откате, как с противоположной стороны улицы кто-то заорал так, словно с него живьем сдирали кожу. Хрипнул, затих. Потом заорал другой мужчина, захрипел и смолк. И еще.

– Дьявол! – выругался один из солдат, выходя из убежища и водя стволом из стороны в сторону и иногда останавливая его на мне как на самом опасном. – Что там такое?

Из-за полуразрушенного здания на улицу выскочил еще один военный, перепуганный и всклокоченный. Он бежал, не разбирая дороги, спотыкаясь и падая, словно за ним гналась сама смерть.

– Отстойник вырвался! – кричал он. – Валим!

– Что⁈ – Солдат, который нас задерживал, растерянно заметался между нами и прибежавшим товарищем. – Как вырвался?

– Хрен его знает! Просто вылез из канализации и давай всех жрать! Кажется, снова ушел туда, но может снова вылезти! Лейтенант приказал эвакуироваться к блокпосту, под прикрытие техники!

Прибежавший нас не замечал. Он обернулся, узкие глаза распахнулись, его колени задрожали, и он попятился, целясь за относительно целый двухэтажный дом с проваленной крышей. Здесь, на периферии, каменных домов не было, все строили, как говорится, из говна и палок, потому домики складывались быстро, легко и весело…

Я тоже обернулся и увидел его. Наверное. Все было написано на моем вытянувшемся лице. Потому что остальные тоже повернули головы. Даже Коля перестал вырываться и прильнул к матери, превратившись из таинственного иномирца в маленького напуганного мальчика.

В середине улицы крышка канализационного люка выстрелила вверх и потерялась, а из дыры начала выползать… штука.

Смрад поднялся такой, что глаза заслезились. Воздух задрожал от жары и вони разложения. Тварь выползала медленно, словно нехотя, но каждое ее движение сопровождалось отвратительным хлюпаньем и чавканьем. От нее исходила не просто вонь – какая-то первобытная угроза, заставлявшая инстинкты кричать: «Беги! Беги как можно дальше!»

Огромная, бесформенная, состоящая из грязи, нечистот и разлагающейся плоти. Метра четыре в высоту и раза в два шире. Она двигалась, как гигантский слизняк, оставляя за собой вонючий след. Конечностей я не наблюдал – по крайней мере пока.

– Гребанный дерьмодемон, – издал я нервный смешок.

У отступающих солдат тоже сдали нервы – кто-то выстрелил очередью.

– На землю упали! – скомандовал Сталкер, падая.

– Какой упали! Надо уходить, – отчеканил Тетыща.

Я сфокусировал взгляд на вылезшей твари и обалдел.

Отстойник 50-го уровня

Эволюционирующая активная опустевшая оболочка: 100%.

Босс локации.

Полусотенный уровень! Я и не представлял, что такие монстры могут существовать уже сейчас. Ну и тварь… Из чего оно эволюционировало? Грибник? Ползун? Тошноплюй?

Тварь повернула в нашу сторону то, что должно было служить ей головой. В массе плоти открылась пасть размером с автомобиль, полная гниющих зубов, причем разнокалиберных, как острых, будто иглы, так и вполне человеческих.

– Бегите! – заорал Сталкер, поднимаясь и закрывая рукой живот. – Всем бежать!

Только сейчас я увидел алые пятна, расползающиеся на его груди, кровь, сочащуюся между пальцев. Его зацепила шальная пуля. Точнее пули. Активность стремительно снижалась: 71%… 67… 62…

Я подбежал к нему, дал таблетку полного исцеления, думая о том, что, если он погибнет, дети и их родители повиснут на мне, и придется или тащиться назад, или брать их с собой, что в мои планы не входило.

Да и просто жалко мужика.

Солдаты забыли про нас. Они развернулись и рванули прочь, стреляя на бегу по монстру. Пули застревали в туловище бездушного, как в желе, не причиняя никакого вреда – «активность» оставалась на 100%! Пора бы уже привыкнуть, что огнестрел против них бесполезен, тут из подствольника бы жахнуть… Хотя не факт, что будет должный эффект. Поможет только оружие жнецов, причем масштабируемое. Ну или как оно там называется?

– Дети! – крикнула женщина. – К маме!

Коля и Рома подбежали к ней. Павел, их отец, схватил мальчиков и жену и потащил в сторону от монстра.

– Пригнитесь! – взревел Сталкер, отталкивая Павла с детьми в сторону.

К тому моменту, приняв таблетку, он восстановил активность до 85%.

Над его головой туда-обратно пролетело вытянувшееся щупальце отстойника – будто жаба выстрелила языком, рассчитывая сожрать букашку.

– За мной! – крикнул Сталкер нам.

Мы побежали следом. Отстойник полз за нами, разрушая все на своем пути. Для такой туши полз медленно, но гораздо быстрее, чем мы бежали. Забор, в который он врезался, растворился в этом желе. Стену дома от одного прикосновения будто корова языком слизала.

– Сталкер! – закричал я. – Как его убить?

– А я почем знаю⁈ – взъярился он, не оборачиваясь. – Никогда не видел такой п…ц!

И тогда он сделал то, чего я от него не ожидал. Ругательства сыпались из него, как из пулемета, но он остановился и, доставая из разгрузки связку гранат, заорал:

– Бегите дальше! Уводите детей!

– Ты что делаешь?

– То, что должен. – Сталкер развернулся к монстру. – Эти дети важнее нас всех. Они видят будущее, понимаешь? Они наша надежда.

Отстойник приближался. До него оставалось метров двадцать. Притормозив, тварь харкнула сгустком слизи – как из помойного ведра вылетело. Сталкер уклонился. Похоже, все-таки бывший тошноплюй, ставший боссом.

– Бранимир, нет! – закричала Анастасия.

– Берегите сыновей, Ана, – сказал Сталкер. – И помните – они видят то, что нам не дано.

Он метнул гранату, она взорвалась в теле монстра – его колыхнуло, кусок слизи отвалился, но скорости он не сбросил. Напротив, вроде даже ускорился, плюнул – в этот раз Сталкера зацепило. Плевок попал на броник, он зашипел, исходя кислотным паром. Матерясь, Сталкер стянул его с себя, не замечая, что нога тоже обожжена. Здоровье его снова начало быстро снижаться. А таблеток у меня больше не было.

Шипя от боли, Сталкер отстал, выдернул чеки из всех гранат сразу и побежал прямо на монстра, презрев боль.

– Эй, уродина! – крикнул он. – Хочешь жрать? Получай!

Отстойник раскрыл пасть, и Сталкер швырнул туда несколько гранат. Одна не долетела, и он нагнулся, чтобы подобрать. В этот момент изнутри пасти жгутом вылетел язык-щупальце, присосался к сербу и резким рывком втянул его внутрь. Пасть захлопнулась вместе со Сталкером, который что-то торжествующе орал и хохотал, сжимая в руке последнюю гранату.

Взрыв больше напоминал глухой хлопок. Огромное тело монстра раздулось, как воздушный шар…

…но не лопнуло! Уцелело!

Сквозь полупрозрачность твари было видно кровавое облако из мяса и костей – все, что осталось от Сталкера. Отстойник, казалось, приходил в себя, аккуратно спуская гейзер огня и дыма из сжатой пасти.

Я стоял, ошеломленно глядя на то место, где секунду назад был живой человек. Храбрый человек. Герой.

– Дядя Бран… – прошептал Коля, и в его глазах блестели слезы.

– Дядька, – сказал Рома.

Женщина рыдала, прижав детей к себе. Тетыща молчал, но я видел, как его пальцы стиснули автомат.

– Бежим, – сказал я хрипло. – Нужно уходить отсюда, пока оно не очухалось.

Мы побежали прочь от места взрыва, уходя в лабиринт разрушенных улиц. За нами оставались обломки зданий, тела погибших и память о человеке, который отдал жизнь за тех, кого едва знал.

Я оглянулся на догоравшие развалины и выругался сквозь зубы. Хороших людей становилось все меньше, а тварей вроде этого отстойника – все больше. Мир катился в бездну, и мы могли только замедлить это падение. Но не остановить.

Когда мы ушли так далеко, что город вокруг затих, остановились передохнуть.

Коля взял меня за руку. Только теперь до меня дошло, что проводник мертв и некому вести детей и их родителей назад.

– Дядя Денис, – сказал Коля. – Надо спешить. Скоро они придут за тобой.

– Откуда ты знаешь?

Мальчик улыбнулся печальной улыбкой.

– Мы знаем. Рома знает одно, а я – другое.

– И что ты знаешь?

– Будущее плохое, – сказал Коля. – Для всех людей.

– Тогда в чем смысл? – спросил Бергман, который тоже поверил, что у детей есть дар предвидения или что-то типа того.

Коля посмотрел на него, переглянулся с Ромой, потом ответил:

– Можно сделать его плохим не для всех.

Сталкер был прав. Эти дети действительно особенные. И если они говорят, что будущее темное, то, возможно, нам всем стоит к этому подготовиться…

Неприятный разговор начал Тетыща.

– Вам надо возвращаться, иначе заблудитесь.

Мальчики синхронно мотнули головами и уставились на меня.

– Вы знаете дорогу назад? – продолжал Тетыща.

Оба замотали головами.

– Уже нет, – ответил Рома.

Коля ничего не ответил, вцепился в мать и затрясся. Павел грустно констатировал:

– Если вы прогоните нас, я пойму. Для вас мы обуза, учитывая наших детей. Но обратно мы не попадем.

Тетыща все пытался мыслить логически:

– Почему? Они знают дорогу сюда, значит, и дорогу назад должны знать.

– Увы, нет, – грустно сказал Павел. – Как объяснить… иногда они… ну, будто подсоединяются к какой-то сети, становятся другими, а потом вдруг – раз – и все. Вот как сейчас, нет никакой сети. Вы можете идти, у вас нет перед нами ответственности, мы упали вам снегом на голову.

Прижимая к себе мальчиков, Анастасия молчала, но так выразительно, что я чувствовал, как обрекаю… уже обрек их на смерть.

– Так что без обид… – проговорил Павел, но я прервал его:

Я посмотрел на этих людей – измученных, но не сломленных. На детей, которые видели будущее и пришли предупредить нас. На их родителей, готовых умереть, но не оставить своих малышей. Такие люди не заслуживали смерти в этих руинах.

– Вы идете с нами. Своих не бросаем.

Глава 19
Все-таки мозги у них есть

Мы шли по разрушенным улицам Мабанлока уже полчаса, прислушиваясь к подозрительным звукам. Благо теперь был виден ориентир: горная гряда, теперь с направлением не ошибешься.

Бергман возглавлял шествие. Не знаю, кем точно он был в мирной жизни, но сейчас Тетыща производил впечатление человека, который знает, как надо. Рядом с ним шагал Павел. Рома держался за руку матери, но глаза его постоянно метались по сторонам, словно высматривая невидимые угрозы. Коля шел, зажмурившись, и беззвучно шевелил губами.

Двигаться приходилось максимально тихо и, соответственно, молча, чтобы слышать возможного врага издали. Город полнился звуками. Сквозняк бил форточками и закрытыми дверями, что-то грохало, шуршало и трещало, и каждый звук казался недобрым, но вскоре мы привыкли и немного расслабились.

Я слышал, как Анастасия прошептала Бергману:

– Бранимир всегда говорил, что дети – это наше будущее. В «Ковчеге» многие хотели избавиться от Коли и Ромы. Говорили, что они обуза, что на них тратится слишком много ресурсов. Каких ресурсов? Они почти не кушают! А Бранимир защищал их. Говорил, что они особенные.

– Он был прав, – ответил Бергман, указывая на остановившегося Рому. – Эти дети видят то, что мы не видим.

Рома обернулся к нам.

– Скоро развилка, – сказал он, будто снова к чему-то подключившись. – Налево нельзя. Там засада. Направо – безопасно, но долго. Прямо – быстро, но опасно.

– Какая опасность? – спросил я.

– Плохие люди. Много. На больших машинах.

Военные. Понятно.

– Идем направо, – решил я. – Время еще есть.

Но, как оказалось, времени у нас было куда меньше, чем я думал.

Когда мы добрались до обещанной развилки, справа действительно открывался безопасный, но длинный путь через трущобы. Слева зияла дыра в единственной стене разрушенного каменного здания, за которой угадывались силуэты военной техники. А прямо…

По ушам ударил рев одновременно заведенных моторов. Рома аж вздрогнул и заметался, но матери удалось его удержать.

– Боже мой, – выдохнула она, прижимая сына к себе.

Коля пригнулся и потащил отца к развалинам, усмотрев в них укрытие. Я тоже инстинктивно пригнулся и попятился к развалинам, полагая, что это и есть плохие люди на больших машинах.

В проломе стены мелькали бронемашины, идущие колонной по главной улице, параллельной нашей.

Ехали они на юг. К тоннелю. К курортной зоне.

– Они идут к твоим друзьям, – подтвердил мои опасения Коля, глядя на меня слишком взрослыми глазами.

У меня екнуло сердце. Дети не могли знать о клане. Потому я переспросил:

– К каким друзьям?

– К тем, кого ты оставил. Они думают, что ты пошел туда. Они ищут тебя.

Так и есть. Мой клан. Макс, Эдрик, все остальные. Они там, на электростанции, а к ним движется целая армия. Все соклановцы пока в порядке, по крайней мере, судя по активности, а их метки указывали, что они на электростанции, но…

Я сфокусировался на колонне, пытаясь пересчитать технику. Точно помню, впереди БРТ, за ним четыре грузовика. Солдаты в камуфляже на бортах, автоматы наготове. Дизельный рев моторов отдавался в костях. Пыль поднималась столбом, застилая разрушенные здания призрачной пеленой.

Четыре грузовика – как минимум человек по двадцать на борт. Плюс экипаж БТРа. Да откуда у них столько вояк-то после Жатвы?

– Смотри, – Бергман кивнул на последний грузовик, пятый, мелькнувший в проломе. – Видишь, как высоко сидят? Шины почти не продавлены. Порожняк идет.

– Не успел ничего увидеть, если честно. И что это значит? Мародерство в отелях планируют?

– Рассчитывают на трофеи вообще, думаю. – Бергман поморщился. – Припасы, оружие, технику. А если найдут твоих людей… В лучшем случае заберут в рабство.

– Или убьют.

Я стиснул зубы. Сергеич умирает от зомби-паразита. Время на спасение клана уходит. А теперь еще и это. И на кой черт я вообще сдался этим воякам? Либо заинтересовались после моего фееричного выступления на арене, либо… После того, как я призвал толпы зомбаков, а они это зафиксировали?

– Что будем делать? – спросил Павел. Он крепко держал Колю за плечи, прижимая сына к себе.

– Идем за ними, – сказал я. – Путь на нашу базу один. Но держимся на расстоянии.

– Может, они не преодолеют обвал, – сказал Бергман и объяснил Павлу: – Там часть дороги разрушена. БТР проедет, грузовик – вряд ли. Хотя эти, наверное, пройдут. Посмотрим. Вдруг они вообще не туда.

– А если туда? – Анастасия смотрела на меня с надеждой и страхом одновременно.

– Тогда придумаем что-нибудь по ходу дела, – ответил я. – Как можно прогнозировать, когда не знаешь их планов?

Говорил я без особой уверенности, потому что знал: Рома прав, вояки едут именно к моим друзьям, и не просто мародерить – они идут за мной.

Мы двинулись следом за колонной. Если раньше мы старались не шуметь и слышали даже шорох одежды, то теперь грохот моторов маскировал наши шаги. Пыль висела в воздухе, щипала глаза и горло. Время от времени неподалеку стреляли по отдельным бездушным из чего-то крупнокалиберного, но сами зомбаки не нападали. Возможно, это что-то вроде пугачей.

Рома время от времени останавливался, прислушивался к чему-то неслышному, потом кивал и шел дальше.

– Они не видят нас, – шептал мальчик. – Пока не видят.

Я не знал, откуда у него уверенность, но верил. Эти дети уже доказали, что способны на большее, чем обычные люди. Возможно, они умеют подключаться к системе жнецов, но не как чистильщики, которым выдаются крохи информации, а растворяясь в ней, становясь ее ушами и глазами. Интересно, это происходит по милости жнецов, или – глюк системы, поскольку дети иные?

Колонна двигалась медленно, объезжая завалы и воронки. Мы держались метров за двести, скрываясь в тени полуразрушенных зданий. Напряжение росло с каждым шагом. Я ощущал тяжесть «Нагибатора» за спиной и был готов в любой момент его выхватить.

Наконец колонна скрылась за поворотом, и грохот моторов стал затихать. Еще немного – и они исчезнут совсем. Может, действительно проедут мимо тоннеля. Может, все обойдется.

– Стойте, – внезапно произнес Коля, замерев на месте.

Я обернулся. Мальчик стоял неподвижно, глядя куда-то в сторону. Глаза его расфокусировались.

– Что?

– Опасность. Здесь. Сейчас.

Я огляделся. Улица казалась пустой. Разрушенные дома, груды мусора, покореженные машины. Но что-то было не так. Слишком тихо. Даже ветер затих.

И тогда я услышал шаги. Несколько человек приближались с разных сторон.

– К Анастасии, – быстро скомандовал я Павлу. – Бергман, прикрой их.

У Тетыщи щит, он должен защитить от пули.

Из-за угла вышли трое. Двое мужчин и девушка. Грязные, оборванные, но с оружием в руках. Автоматы, ножи. Еще четверо появились с другой стороны – две филиппинки, которым на вид было лет по шестнадцать-семнадцать, и двое парней постарше. Все в лохмотьях, заляпанных то ли грязью, то ли кровью.

Уровни местных колебались от 15-го до 20-го. Недобитки «Железных псов»? Видимо, те, кто успел сбежать, когда бездушные под моим контролем громили тюрьму.

– Смотрите-ка, – сверкая глазами, протянул широкоплечий детина с обезображенным шрамом лицом, Рикардо. – Русские. Те самые. Тот самый.

Он смотрел прямо на меня. Узнал. А раз так, то должен был сделать выводы, что я чертовски опасен, напасть исподтишка или вовсе свалить.

– Это ты нас угробил, сука, – прошипела одна из филиппинок, дернулась, будто от разряда. Ее звали Мария, у нее не было двух передних зубов, а на щеке красовалась татуировка в виде цепи, а в глазах плескалось безумие. – Ты Бульдога убил. Исабеллу. Мигеля. Всех убил!

Они все разом долбанулись? Им жить надоело? Что за дебильная бравада⁈ Я осмотрел лица и начал догадываться о причине их безумия. Отсутствие зубов, худоба, подергивания, нездоровый блеск глаз… Да они под кайфом все! Причем девчонки торчат как минимум пару лет, за год себя до такого состояния не довести.

– Вы сами виноваты. Мы к вам не напрашивались, – сказал я, медленно заводя руку за спину, а сам, не веря в самоубийственный дебилизм филиппинцев, «Фазовым взглядом» осмотрел развалины, опасаясь, что в засаде засел десяток головорезов.

К счастью, там никого не было.

– Заткнись! – рявкнул Рикардо. – Убьем тебя. Медленно. Пусть смотрят, как ты сдохнешь. Таланты все ваши обнулились, так что ничего ты нам не сделаешь!

Торчки долбанные. Наверное, ему кажется, что сказал – уже сделал. Впрочем, все равно, что там ему казалось, потому что они начали окружать нас. Семеро против двоих – Бергман стоял, прикрывая Анастасию с детьми и Павла. Я активировал «Сокрытие души», чтобы призвать на помощь бездушных и не тратить способности на этих идиотов, но вояки всех распугали, ни одного не оказалось в радиусе действия таланта. Но было что-то другое. Огромное, чуждое, опасное. Это нечто коснулось моего разума, начало продавливать его, как щелкунчик пытается раскусить орех. Локальный, сука, босс! Помня, что случилось в прошлый раз, я отключил способность.

– С нами дети, – сказал Бергман спокойно. – Отпустите их. Ваше дело со мной и с Денисом.

– Дети? – Мария оскалилась. – Нам плевать. Поиграемся с детишками.

Я выхватил «Нагибатор» и сказал:

– Последний шанс. Уходите. Или идти вам будет нечем.

Они засмеялись. Мелкий жилистый парень, сверкнув глазами, шагнул вперед, взмахнув ржавым тесаком.

– Да пошел ты…

– Огонь! – рявкнул Рикардо. – Мигель, назад!

Трое попятились, подняли автоматы и открыли огонь. Грохот выстрелов оглушил. Я бросился в сторону, активируя «Ветер» на бегу, но не ото всех пуль можно увернуться, даже с удвоенной скоростью.

Сработал доспех – я ощутил на себе поговорку «горохом об стенку» – но его ресурс конечен.

Что-то жгучее полоснуло по левому боку. Потом обожгло бедро. Твою ж! Я покачнулся, но устоял. Боль пришла через секунду – острая, обжигающая. Теплая кровь потекла по ноге, пропитывая штанину.

Черт! Два попадания. Но ничего критичного не задето – ни артерий, ни костей. Повезло. Или броня скосила урон.

Под «Ветром» мое тело стало легче, движения – быстрее. Я будто скользил по земле, не касаясь ее, пока наконец не спрятался за той самой стеной с провалом. Напоследок бросил взгляд на Тетыщу. Теперь шквал огня пришелся по нему, но мощный купол работал и продержится еще некоторое время.

– Хватит сжигать патроны! – заорал Рикардо. – Не видите, не берет его! Они потратили все способности! Так забьем! Холодняком!

Автоматы замолчали. Видимо, магазины опустели – стрелять попусту не хотели. Или действительно решили взять живым, чтобы помучить перед смертью.

Зря они так.

Первым был Рикардо. Он даже не успел понять, что произошло. Я пересек расстояние между нами за долю секунды и размахнулся «Нагибатором». Тяжелая бита со свистом прошла по дуге и врезалась ему в висок. Хрясь! Череп проломился, как яичная скорлупа, брызги крови и осколков костей веером разлетелись в стороны. Рикардо даже не вскрикнул – его тело отбросило на девять метров, он пролетел по воздуху и рухнул на груду мусора, издохнув еще до падения. Похоже, урон модификации сработал на все сто.

– Урод! – заорал один из парней и вместо того, чтобы спасаться, бросился на меня.

Я развернулся, уклонился от удара ножом и врезал битой снизу вверх, в подбородок. Челюсть вылетела с треском, зубы рассыпались белыми осколками, голова запрокинулась назад под неестественным углом. Противник завалился навзничь, захлебываясь кровью и обломками собственных зубов.

Нарик безмозглый!

Двое других парней в это время пытались зайти с флангов, но эффект «Цепная молния» их отбросил.

Я заметался между ними, как призрак. Удар по правому – бита с хрустом врезалась в ребра, грудная клетка проломилась, острые обломки костей пробили легкие изнутри. Парень закашлялся кровью и рухнул на колени. Удар по левому парню – попал в колено, коленная чашечка разлетелась вдребезги, он завыл и упал.

Я добил его ударом сверху прямо по затылку. Голова треснула, мозги брызнули на асфальт.

Одна из филиппинок, та, что с татуировкой, достала рацию и, говоря что-то, попыталась убежать. Я догнал ее за три шага, замахнулся и обрушил биту ей между лопаток. Позвоночник хрустнул, ее ноги подкосились, но в этот момент по металлу «Нагибатора» побежали голубые искры.

Электрический разряд ударил в девушку, ее тело задергалось в конвульсиях, а молния перескочила на ближайшую цель – вторую филиппинку. Та завизжала, когда разряд пронзил ее насквозь. Обе рухнули на землю, дымясь и подергиваясь. Обе были мертвы.

Последний торчок, видимо, не следил за обстановкой и побежал на Бергмана. В одной его руке был тесак, в другой – обычный нож. Тетыща навел на него автомат, но в стволе заклинило патрон. Черт!

Филлипинец, издав боевой клич, замахнулся тесаком, Бергман блокировал удар автоматом. Нарик занес нож…

Я не успевал помочь ему. Слишком далеко. Даже с «Ветром», который уже закончился.

Но успел Павел. Он бросился вперед, вскидывая руку. Лезвие вошло ему в плечо, он вскрикнул, но устоял. Бергман не растерялся – выхватил из разгрузки нож и всадил бандиту в шею сбоку. Ударил раз, второй, третий. Артерия. Впервые вижу фонтан крови, бьющий из артерии. Наркоман не сразу сообразил, что происходит, и схватился за горло, из которого хлестала кровь, попятился и рухнул на колени.

Я подскочил и добил его ударом биты по макушке. Голова ушла в плечи, шея сломалась с громким треском, мозги разлетелись…

– Все-таки мозги у них есть, – проговорил я.

Воцарилась тишина. Я слышал только хриплое дыхание и стоны умирающих – семеро трупов вокруг. Кровь пропитывала землю, воздух смердел железом и дерьмом.

Я выдохнул, и ноги подкосились. Оперся на «Нагибатор», чтобы не упасть. Бок и бедро пылали огнем. Кровь текла, пропитывая одежду. Моя «активность» снизилась до 76%, но «Живучесть» переборет ее падение, как только остановится кровотечение.

Анастасия прижала детей к себе, закрывая им глаза. Рома плакал, а Коля смотрел на трупы не мигая.

– Павел! – Анастасия кинулась к мужу.

Бергман уже перевязывал ему рану. Клинок прошел насквозь, но, к счастью, не задел артерию и связки. Здоровье Павла снизилось до 82%, но стабилизировалось. Выживет.

– Ничего страшного, – процедил Павел сквозь зубы. – Я в порядке.

– Идиот, – прошептала Анастасия, целуя его в лоб. – Дурак. Зачем ты это сделал?

– Потому что мог, – улыбнулся он бледными губами.

Бергман обернулся ко мне, увидел кровь на моей одежде.

– Ты ранен.

– Пустяк, – скривился я. – Навылет. Ничего не задело.

Он молча достал из аптечки бинты и начал перевязывать мне бок. Руки у него были твердые, уверенные. Я стиснул зубы, когда он затягивал повязку – боль обострилась, но это было необходимо.

– Можно задержаться, поохотиться на бездушных, – сказал он. – Поднимешь уровень…

– Нет. – Я мотнул головой. – Нужно спешить.

Коля вдруг поднялся и подошел ко мне. Посмотрел в глаза.

– Дядя Денис, – сказал он тихо. – Нужно уходить. Прямо сейчас.

– Почему?

– Оно идет. Чувствует кровь. Чувствует души.

У меня мурашки пробежали по спине.

– Что идет?