Текст книги "Гробница для Бориса Давидовича"

Автор книги: Данило Киш

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 8 страниц)

Летом тысяча девятьсот сорок седьмого он приезжает в Цетинье, на юбилей Горного венца, отрывки из которого, похоже, он переводил. Немолодой, неловкий и медлительный, тем не менее, он молодецки шагнул за красную шелковую ленту, которая отделяла большое кресло Негоша, похожее на престол какого-нибудь бога, от поэтов и смертных. Я (я, который рассказывает эту историю) стоял в сторонке и смотрел, как елозит поэт-самозванец в высоком, аскетическом кресле Негоша, и, воспользовавшись аплодисментами, шмыгнул из зала с портретами, чтобы не стать свидетелем скандала, который будет вызван вмешательством моего дяди, смотрителя музейных сокровищ. Но я очень четко помню: между раскоряченными ногами поэта, под изношенными брюками уже набухала жуткая опухоль.

Последние годы жизни, прежде чем страшная болезнь приковала его к постели, он прожил тихо, пережевывая сладкий хмель молодости. Говорят, он посещал Анну Андреевну и однажды принес ей цветок.

Post scriptum

Он остался в русской литературе как медицинский феномен: случай Дармолатова вошел во все новейшие учебники патологии. Фотография его мошонки, размером с самый крупный колхозный кабачок, перепечатывается и в иностранной специальной литературе, везде, где речь идет об элефантиазе (elephantiasis nostras), и в назидание писателям – для писательства одних только мудей недостаточно.

Об авторе

Данило Киш (22.02.1935-15.10.1989) – выдающийся югославский и сербский прозаик, поэт, драматург, эссеист. Родился в г. Суботица (Воеводина, Королевство Югославия), в семье венгерского еврея Эдуарда Киша и черногорки Милицы Драгичевич. После принятия в Венгрии в 1939 г. антиеврейских законов мать крестила Данило и его старшую сестру Даницу в православной церкви, что впоследствии спасло им жизнь. Оккупировавшая Воеводину фашистская Венгрия активно применяла эти законы, что вылилось в резню и погром в г. Нови-Сад и его окрестностях в январе 1942 г., когда были убиты и растерзаны тысячи евреев, сербов, цыган, русинов. Это событие вошло в историю под названием «Облава в Южной Бачкой» или «холодные дни». Семья Киш скрывается в северной Венгрии, но отец и большинство его родственников были угнаны в Освенцим, где и погибли в 1944 г. Погром, изгнание, потеря отца и звезда Давида стали сильнейшими впечатлениями детства, навсегда определившими все то, о чем он писал. В 1947 г. семья при помощи Красного Креста была репатриирована в Югославию, в Черногорию, к родственникам матери, где богатейшая библиотека его дяди, историка, биографа и комментатора произведений великого черногорского поэта и государственного деятеля Петра Петровича Негоша, дала возможность познакомиться с мировой литературой и «посеяла зерно опасной любознательности». Будущий писатель оканчивает гимназию в г. Цетинье и поступает на филологический факультет Белградского университета, на только что открывшуюся кафедру сравнительно-исторического литературоведения и теории литературы. По окончании университета он продолжает постдипломное образование и в 1960 г. защищает выпускную работу «О некоторых отличиях русского и французского символизма». Еще в гимназии пробует силы в переводе с русского, венгерского и французского языков, по словам писателя, «ради стилистических и лингвистических упражнений: я готовился стать писателем и изучал ремесло». Учась в университете и сотрудничая в студенческой газете «Горизонты», становится одним из лидеров своего литературного поколения. Первым опубликованным текстом стало стихотворение «Прощание с матерью» (1953), а первыми книгами – два коротких романа под одной обложкой «Мансарда: сатирическая поэма» и «Псалом сорок четвертый» (1962). Позже при жизни писателя были опубликованы: «Сад, пепел» (1965, роман), «Ранние горести: для детей и чувствительных» (1969, рассказы), «Клепсидра» (1972, роман), «По-этика» (1972, эссе), «По-этика, книга вторая» (1974, эссе), «Гробница для Бориса Давидовича» (1976, рассказы), «Урок анатомии» (1978, эссе), «Ночь и туман» (1983, драмы и киносценарии разных лет), «Энциклопедия мертвых» (1983, рассказы). Ряд произведений был опубликован посмертно, в частности, сборник интервью «Горький осадок опыта» (1990), «Лютня и шрамы», (1994, рассказы) и др. В 70-е гг. Данило Киш несколько лет жил во Франции и преподавал сербскохорватский язык в университетах Страсбурга, Лилля и Бордо. С 1981 г. до кончины постоянно жил в Париже.

Данило Киш – лауреат многих литературных премий, на родине и за рубежом, кавалер Ордена Искусств и изящной словесности (Французская Республика, 1994), член-корреспондент Сербской академии наук и искусств (1988). В 1989 г. был номинирован на Нобелевскую премию по литературе.

Повесть «Гробница для Бориса Давидовича» вызвала ожесточенную полемику, негативные оценки, оскорбительные нападки и обвинения в плагиате, ответом на которые стала книга эссе «Урок анатомии» (1978), но она же принесла писателю международную известность. Более двух лет продолжался спор, в котором писатель отстаивал право на свой творческий метод и на собственное мировоззрение. Он всегда был противником политизации эстетики и эстетизации политики.

Произведения Д. Киша переведены на 40 языков, а «Гробница для Бориса Давидовича» – на 28. На русском языке публикуется впервые.

Елена Сагалович

notes

Примечания

1

Диббук (идиш) – злой дух в фольклоре евреев-ашкенази, душа умершего человека. – Прим. перев.

2

Тайну своего поступка Аймике унес с собой в могилу: ночью, последовавшей за его признанием, он повесился в тюремной камере при весьма необычных обстоятельствах, вызывающих обоснованное подозрение, что он был убит. Некоторые исследователи считают, что Аймике был немецким шпионом и провокатором, который не выдержал испытания; другие же полагают, что он был обычным полицейским осведомителем, которого убрала сама полиция как опасного свидетеля; предположение, которое приводит Гуль, состоит в том, что Аймике потерял голову из-за красавицы-польки, не пожелавшей удостоить его своих милостей, и его также не следует отвергать. – (Здесь и далее примечания автора, кроме специально оговоренных случаев).

3

Парнелл, Чарльз Стюарт (1846–1891) – ирландский политический деятель, лидер Лиги гомруля, основатель Ирландской парламентской партии. – Прим. перев.

4

На следствии Версхойл будет упорно отрицать, что в тот роковой день, докладывая, он шепнул командиру батальона, что шифрованные сообщения попадают в Москву; он тогда еще не мог знать, что на столе следователя лежал отчет заместителя командира, в котором слова Версхойла, содержавшие опасное и кощунственное подозрение, «что советская тайная полиция пытается занять командные позиции в Республиканской армии», были приведены дословно. Одна короткая встреча с самим заместителем командира – Челюстниковым – на транзитной станции в Караганде, откроет ему эту тайну: командир сообщил своему заместителю конфиденциальную информацию Версхойла так, как будто речь шла о хорошем анекдоте.

5

Mme Recamier et ses amis; La Russie nouvelle; Pourquoi je suis radical-socialiste; Lyon n’est plus; Foret normande; Jadis; Souvenirs; Vie de Beethoven etc.

6

Andre Ballit, Le Monde от 28 марта 1957 г.

7

«Четыре кони медяны». Вообще-то, как утверждают некоторые специалисты, это следовало бы читать как «четыре иконы медяны». Мы в этой лексической двойственности видим, прежде всего, пример столкновения и взаимопроникновения двух видов идолопоклонничества: языческого и христианского.

8

Челюстников всегда использует это слово.

9

Известно, что Эррио из поездки вернулся больным и едва выкарабкался. Какой-то злопыхатель по этому поводу написал в «Шаривари», что Эррио, несомненно, разболелся, «посещая нетопленные церкви и перетопленные дворцы». Намек в свое время вызвал многочисленные желчные комментарии.

10

Дословно (лат.). – Прим. перев.

11

Кингстон-он-Халл, город в Англии. – Прим. перев.

12

Газета Труд опубликовала отрывки из мемуаров Федюкина под заголовком Второй фронт (номера за август и ноябрь 1964 г.). Этот автобиографический очерк пока охватывает только самый ранний период «тыловой деятельности» Федюкина, но, боюсь, судя по этим материалам, в которых живость практики подменяется слишком схематичными рассуждениями, что и полная публикация воспоминаний не раскроет тайну его гения: Федюкин, как мне кажется, был оторван от живой практики и ноль в теории. Он выдавливал признания, руководствуясь глубинными законами психологии, не подозревая об их существовании; то есть, он занимался человеческой душой и ее тайнами, их не зная. Но то, что уже сейчас привлекает внимание в воспоминаниях Федюкина, это описания природы: суровая красота сибирских пейзажей, восход Солнца над заледенелой тундрой, делювиальные дожди и предательские воды, что рассекают тайгу, тишина далеких озер стального цвета – все, что свидетельствует о его несомненной литературной одаренности.

13

Фраза Льва Микулина, которой он, где-то в 1936-м, увековечил свою собственную биографию; метафора, которая оказалась менее произвольной, чем это кажется на первый взгляд: Микулин умер от сердечного приступа в одиночной камере суздальской тюрьмы. (Некоторые источники утверждают, что он был задушен).

14

Защитительная речь (франц.). – Прим. перев.

15

«Дьявольская книга» – это только одно из самых известных метафорических названий не менее известного Талмуда. Anno Domini 1320 папа Иоанн XXII приказывает каждый экземпляр этой еретической книги конфисковать и сжечь на костре; известно, что в то время на всем христианском архипелаге солдаты на таможенных пропускных пунктах обыскивали еврейские караваны, перетряхивали контрабандный товар, шелка, кожи и пряности, не обращая на них внимания (разве что, из личной корысти), а псы святого Бернарда, с обонянием, чувствительным к «дьявольской рукописи», обнюхивали засаленные кафтаны бородатых торговцев и совали носы под юбки напуганных женщин, до тех пор, пока не вызвали тяжелую эпидемию бешенства и не начали кусать христианских торговцев и опять же совать носы под плащи невинных паломников, а также под облачение священников и монахинь, провозивших контрабандой вяленую рыбу и камамбер из Каталонии, известного в народе под названием «crotte de diable», дьявольский помет. Однако гонения на Талмуд не прекратились; Бернар Жий, по прозвищу «Железный», только в течение 1336 года конфисковал и сжег на костре две повозки, груженные этой одиозной книгой; тогда как прежнее и последующее воздействие Талмуда, к сожалению, осталось неизвестно современному исследователю. Этот Жан Жий, «Железный», en Fer (что некоторые его противники, руководствуясь, разумеется, звуковыми ассоциациями и завистью, произносили, и даже писали, как Enfer, ад) проявил себя слишком ревностно, и кроме Талмуда начал сжигать и другие книги, не входивших в официальный папский индекс, и людей, и одно время подвергался давлению клира, который его сильно боялся, но он действовал по папским и Божьим инструкциям. Известно, что Жан Жий «Железный» из этой кровавой борьбы вышел победителем, и что большинство его противников закончило на костре. Умер он, как говорят, полусумасшедшим, в своей монашеской келье, в окружении книг и псов.

16

Один из современных комментаторов (Дивернуа) в связи с этой фразой приводит следующее объяснение: «Хотя архивы не дают нам никаких сведений об этом, мы склонны интерпретировать заявление Баруха не только как попытку отсрочить мучительную и унизительную сцену крещения, но и как хитрость и часть тактики: если бы его сыновьям удалось избежать крещения, то для ученого Баруха это стало бы достаточным основанием, чтобы они его не презирали; если же они погублены, то его решение будет усилено болью, а смерть станет своего рода искуплением».

17

В памьерском диоцезе на основании декрета Арно Дежана, инквизитора Памье, евреи имели право жить свободно; этот декрет от 2 марта 1298 г., запрещающий населению и гражданским властям обходиться с евреями «слишком строго и жестоко», только показывает, в какой мере личная позиция и гражданская смелость в тяжелые времена могут изменить судьбу, которую трусы считают неизбежной и провозглашают ее фатумом и исторической необходимостью.