Текст книги "Двигаться дальше (СИ)"

Автор книги: Данила Коншин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 17 страниц)

Ох, точно! Я должна ему спокойной ночи пожелать – как же давно это не делала! Но едва скатилась с кровати, как в дверь постучали.

– Кё, ты тут? – раздался голос Томои, и по-прежнему одетая в халат я заскочила обратно на кровать и уселась в позу пособлазнительнее.

– Заходи, Томоя, я пока ещё одета!

– Спокойной ночи, Кё. – и он хлопнул дверью в соседнюю комнату прежде, чем я успела прийти в себя и ответить. Э? Томоя, тут девочка в одном халате сидит, приняв тихий и невинный вид, какого хрена ты это пропускаешь? Чем ты так сегодня расстроен, что настолько плохо себя чувствуешь?

Хотя он и ушёл, я всё равно продолжала сидеть. Может, ещё передумает, стукнет себя по лбу, обзовёт болваном – и явится. Но нет, быстрая возня за стенкой сменилась скрипом кровати – и всё. Он лёг и наверняка уже засыпает.

Самой прийти? Да так-то здоровый сон и вообще… блин… чего мне к нему приходить, сразу с порога халатик распахивать? Ха. Ахаха.

Нет, ни за что. Я рухнула на кровать и обхватила подушку, слегка придушив её. И ведь впервые так близко и так… некому мешать. Котоми на втором этаже спит, а даже если и спустится, то что, вопить начнёт о том, какие мы пошляки? Хаха. Скорее уж присоединится в желании подарить больше счастья своему Томое-куну, что я фиг ей позволю.

Не идёт сюда Томоя? Не идёт. Тогда, Кё, скидывай халатик, надевай пижамку… и давай-ка тоже спать. Завтра надо будет разбираться с этими патрулирующими отрядами, кучу людей слушать, ещё что-нибудь вылезет, когда не просят… так что крепкий и здоровый сон.

Сама прекрасно знаешь, что с Томоей в будущем накувыркаешься только так.

========== Томоя Оказаки ==========

Сегодня Кё меня не провожала, сославшись на дела студсовета. Не впервые, такое уже случалось, но впервые я был скорее рад этому, потому как собирался сразу же уйти.

Когда Юсуке подобрал меня, то я сразу после того, как сел рядом с ним, спросил:

– Ёсино-сан, можно взять выходные до конца недели?

– Это не ко мне. – сразу же ответил он. – После работы завезу в офис, договоришься.

– А можно с сегодняшнего дня? Прямо сейчас пойти?

– Что-то важное?

– Да.

– Хм. – Юсуке побарабанил пальцами по рулю. – Так-то сегодня ничего серьёзного не планировалось, но… – он взял с панели радиотелефон и нажал несколько кнопок, а затем поднёс к уху.

– Рюки-сан, это Ёсино. Оказаки хочет с сегодняшнего дня взять выходные до конца недели, с двадцать восьмого по первое включительно, получается. Не знаю, если только полетит что. Да, прямо сейчас хочет, у него дело срочное. Хорошо. Мне дать ему трубку? А, понимаю. До свиданья. – и он отключил телефон. – Босс разрешает, можешь идти. И да, Оказаки. – он немного придержал дверь, когда я поблагодарил и выскочил из кабины. – Если это связано с твоей девушкой, то на этот раз не облажайся.

– Постараюсь. – не стал вдаваться в подробности и даже не стал смотреть, как фургон укатывает вдаль, сразу направившись к ближайшей остановке.

Хотя насчёт девушки мысль интересная – почему Кё мне ничего не рассказала? Она не может не знать, Каппей с Рё у неё под боком живут, и всё равно не посчитала нужным сообщить. Конечно, давно не спрашивал о Каппее, боялся даже встречаться с ним, чтобы не слушать обвинения по поводу Рё – а они будут, я уверен – но всё же… могла бы и сказать, не простуда, чтобы так просто игнорировать.

Ладно, с Кё разберусь потом, а сейчас задача – доехать до больницы и впервые за несколько недель лично встретиться с Каппеем, вне зависимости от того, что он мне скажет.

К счастью, в палату меня пропустили – Рё успела спеться с местными медсёстрами и предупредить о моём приезде. А вот Каппея, похоже, никто не предупредил – он при виде меня аж уронил на пол томик манги.

– Привет, Каппей. – не сказать, что он больной – ни повязок, ни чахлого лица, ни каких-то капельниц. Правда, ноги скрыты одеялом, да и вообще вид не цветущий. – Привёз тебе немного поесть, попить и почитать, уже обшмонали и сказали, что можно. – Я начал выкладывать закупленное по дороге на столик.

– Спасибо, Оказаки. – Каппей тут же схватил бутылку с водой и немного отпил, пока я усаживался на стул.

– Как оно у тебя всё, Каппей?

– Скучно, Оказаки. Рё меня только по вечерам навещает, я ей строго запретил прогуливать школу, так что остаётся лишь читать и думать.

– Ясно. – я подобрал упавший томик и положил его рядом с ним. – То есть у вас… всё хорошо?

– Нет. – ответил Каппей. – Рё страдает не только из-за меня, но и из-за вас, Оказаки. Вы хоть понимаете, в каком состоянии её оставили, когда переметнулись к злой сестре?

– Прекрасно понимаю. – вот и пошли обвинения. – Каппей, не думай, что мне было так легко. Я… просто не думал, что она настолько плохо это воспримет.

– Значит, вы никогда её не любили.

Каппей не кричал на меня, наоборот, говорил с каким-то равнодушием, словно давно уже пришёл к выводу относительно своего друга. Хотя так оно и есть, чего уж тут.

– Тогда ты должен поправиться, Каппей, иначе она в таком состоянии останется надолго.

– Оказаки. – тот лишь устало вздохнул. – Вы представляете, что такое жизнь с инвалидом, особенно для семнадцатилетней девушки? Рё прекрасна, и это её надо носить на руках и окружать заботой, а не меня. И ладно бы я умел писать книги, или рисовать мангу, или мастерить поделки, или ещё что руками, но не умею. И даже если научусь – это не та работа, которой Рё можно обеспечить достойную жизнь. Сейчас она говорит о том, что хочет видеть меня живым и ради этого всё стерпит, но пройдёт год, два, три – и осознает, что на всю жизнь обречена содержать безногого инвалида, причём сама на это подписавшись. – Каппей сжал одеяло. – Она тогда не только не будет меня любить, но и возненавидит, а я не могу и не хочу жить с Рё, которая меня ненавидит.

– Но Каппей, если ты не сделаешь операцию, то умрёшь.

– Знаю, Оказаки. Я не хочу умирать. – только сейчас в его глазах промелькнул ужас. – Но если буду жить, то уничтожу жизнь Рё, так что лучше смерть.

– Но ведь тебе не обязательно быть с Рё, Каппей. – попробовал я зайти с другой стороны. – Сделай операцию и живи без Рё. Хотя бы будешь жив…

– Жив и очень доволен. – язвительно ответил он. – Оказаки, безногий и одинокий не проживёт долго, так что смысл тянуть.

– Но Каппей, не может быть так, чтобы ничего нельзя было сделать…

– А вот и может, Оказаки! – крикнул он. – Нет чудесного лекарства, которое одной ложкой всё вылечит! Если бы вы не оставили Рё, то просто бы исчез без проблем, а так пришлось её утешать, помогать, принимать её чувства и не знать, что делать дальше! – он даже стукнул кулаком по кровати. – И ведь сам виноват, сам нормально не лечился, и не знаю, что теперь делать!

Я промолчал. Не знаю, что тут и сказать, ибо ужас положения предстал во всей своей красе. Если Каппей не соглашается на операцию – он умирает. Если соглашается, то живёт без ног. Этот неунывающий парень, бегающий по всему городу в поисках работы и всегда восторженно здоровающийся со мной, оказался в ситуации, которой не пожелаешь даже врагу.

И я понятия не имею, как ему помочь.

Домой пришёл в таких расстроенных чувствах, что даже редчайшая картина Кё в платье настроения не подняла. Та всё равно пыталась меня потормошить, и не сказать чтобы безрезультатно, но веселиться я этим вечером просто не мог.

Надо как-то не только уговорить Каппея на операцию, но и придумать, чем ему после этого заниматься. Будь я богатеем, то поставил бы его на своё попечение, а там уж как хочет – но увы.

Кстати, а насколько богата Котоми? Дом у неё простой, комнаты близняшек больше вещами завалены, но с продуктами и одеждой ситуация куда лучше. Если, скажем, упросить её содержать Каппея год, и этот год учить его да хотя бы и рисовать мангу, благо историй у него с такой жизнью должно быть полно… так, стоп, она же хотела в Америку улетать, не забирать же с собой или оставаться тут…

Блин, надо посоветоваться. И, возможно, не с Кё – она про Каппея так и молчит, что странно. Да, у них была взаимная нелюбовь и кто знает, что там в совместной жизни происходило, но не настолько же, чтобы такое воспринимать как мелочь? Она далеко не самая добрая девушка, но и не плохая, должна была всему миру раззвонить о несчастье и искать помощь – но молчит.

В итоге пожелал ей спокойной ночи через дверь, не заходя внутрь – хотя наверняка ожидала что-нибудь вроде поцелуя на ночь. Но мне сейчас не хотелось ни поцелуев, ни чего-то ещё, хотелось лишь рухнуть на кровать и уснуть.

Котоми ещё в первый день принесла мне будильник со звуком текущей воды. Как она объяснила – после такого организм желает пойти в туалет и спать больше не хочет. Оказалась права наполовину – спать организм всё-таки хотел, но усилием воли перебивал себя.

В школу надо, как-никак.

Кё, что примечательно, спала – по крайней мере, из-за стенки не слышалось ни звука. Котоми тоже не было слышно, так что просто сидел на кровати и мрачно думал, не стоит ли попытаться урвать ещё пять минуток. И тут в дверь заскреблись.

– Да? – сказал я, нисколько не беспокоясь: Котоми подобрала такую пижаму, что в некоторых местах она могла бы и за костюм сойти. Дверь тут же отворилась, и в комнату скользнула Кё.

А вот её ночная рубашка за костюм сойти не могла: белая, открывающая колени и подчёркивающая изгибы, хорошо хоть не прозрачная.

– Доброе утро, Томоя. – Кё даже не пыталась играть скромницу и прикрываться. – Как спалось?

– Да нормально. – даже грустные мысли немного отступили. – А тебе?

– Плохо. – она подошла ближе. – Ты меня на ночь не поцеловал, так до полуночи злилась.

– Вот как? – я протянул руку. – Иди тогда сюда, два утренних поцелуя выдам.

– Поцелуи? – Кё скользнула в мои объятья. – Поцелуями не обойдёшься. У нас ещё есть время, чтобы попрактиковать кое-что повзрослее.

– Разве есть? – хм, по часам и впрямь ещё минут двадцать можно сидеть. А мне казалось, что вот-вот на завтрак позовут. Кё же тем временем воспользовалась моментом и ткнулась губами в шею так, что я вздрогнул.

– До главного блюда не дойдём, Томоя. – прошептала она. – Но нам надо уже двигаться дальше, в том числе и так. В конце концов, ты видишь хоть кого-то, кто против? Я нет.

Только собрался ей ответить, как возможный кандидат постучался в дверь.

– Томоя-кун, ты встал? – донёсся до нас заботливый голос Котоми. – Я тебе и Кё-тян на завтрак приготовила яичницу с вареньем. Томоя-кун, ты ещё спишь? – она приоткрыла дверь и уставилась на нас, почти свалившихся на кровать.

– Ах! – и дверь закрылась.

– Как говорится, определите девственника по десяти признакам. – немного ядовито сказала Кё.

– Хочешь сказать, кто-то в этой комнате уже опытный прощелыга? – я притянул её к себе.

– Зависит от тебя. – хихикнула она, а затем дверь раскрылась вновь, и Котоми, так и не переодевшая вчерашнее фиолетовое платье, решительно вступила внутрь.

– Кё-тян, позволь мне присоединиться. – заявила она, и пришла наша очередь впадать в осадок.

– Простите, если я что-то не то говорю. – Котоми всё же покрылась румянцем и опустила голову. – Но это Томоя-кун, и… если у меня есть шанс сделать его счастливым, то не хочу это упускать…

– Хм. Что скажешь, Томоя? – Кё отмерла первой. – Стереотипы утверждают, что для всех парней миловаться с двумя сразу лучше, чем с одной. Будешь подтверждать?

– Буду. – выдавил я. В следующее мгновение меня окончательно уложили обратно на кровать, и Кё нависла надо мной, краснея и учащённо дыша, а Котоми склонилась над моим лицом.

– Всё в порядке, Томоя-кун. – прошептала она. – Я очень много читала и очень много знаю. Обещаю, и ты, и Кё-тян познаете наслаждение, которое никогда не испытывали.

И с этими словами она наклонилась.

Когда я открыл глаза, то комната была абсолютно пуста. Никаких девушек и всего того, что они хотели сделать, только журчание будильника.

Эпоха странных снов вернулась в неожиданной форме. И ведь казалось таким реальным, что даже поднял голову посмотреть, вдруг девушки решили отступить и устроить шоу. Увы.

Ладно, время теперь уже точно к завтраку, надо вставать. Со стороны спальни Кё так и ничего не было слышно, а вот уже ушедшая во власть Котоми кухня обещающе потрескивала. На всякий случай заглянул внутрь – девушка сменила платье на домашние футболку с шортами (всё равно элегантнее того, что я носил раньше), нацепив поверх фартук. Точно сон – хотя, возможно, и к лучшему.

Кё вытащилась в ванную сразу после меня, сонная и в бордовой пижаме, окончательно разрушившей мои надежды. В таком же виде и явилась за стол, широко зевая.

– Томоя-кун, Кё-тян, доброе утро. – Котоми принесла из кухни стопку тостов и банку джема. – Кё-тян, вы не выспались?

– Выспалась, я просто спать люблю. – пробормотала она. – Утра, Томоя.

– Утра. – сонная Кё пробуждала внутри некие чувства, которых я не очень понимал. – А ничего, что ты в пижаме?

– Никто не против. – сказала Кё и вцепилась в тост.

Котоми до этого провожала меня до школы, но сегодня отказалась.

– Простите, Томоя-кун, Кё-тян. – поклонилась она. – Мне надо пройтись до книжного магазина. Идите без меня, я приду чуть позже.

– Везёт тебе. – не без зависти ответил я. – Приходишь когда захочешь, и никто не указ.

– Я не прогульщица, Томоя-кун. – мило надулась Котоми. Кё в беседу не встревала, стояла отвернувшись и ждала, пока наговоримся.

– Ладно, извини. До встречи в кружке. – поторопился свернуть разговор до начала сцены ревности. Котоми ещё раз с нами попрощалась и вернулась в дом.

– Томоя. – тихо сказала Кё, когда я подошёл к ней. – Ты случайно не замечал никого подозрительного рядом с домом?

– Нет, а что?

– Показалось, будто кто-то стоит и смотрит на нас. – она всё смотрела на перекрёсток неподалёку. – Однако когда всмотрелась, то никого не увидела.

– Думаешь, что воры высматривают? – встревожился я.

– Воры. Наши одноклассники, которые увидели, как мы втроём из одного дома выходим. Конкуренты родителей Котоми, которые ведут те же исследования и не хотят терять гранты. – Кё пожала плечами. – В любом случае вариант неприятный. Надо будет проверить её средства безопасности, а то я даже насчёт сигнализации не знаю.

– Сигнализация есть, Котоми на ночь ставит. – уточнил я. – И сейчас, думаю, поставит, так что пойдём уже, а то ещё опоздаем.

– Ага. Стоп, Томоя, ты что, боишься опоздать и торопишь меня?

– Жизнь меняет людей. – философски заметил я, и мы наконец выдвинулись, взяв друг друга за руки. – Котоми с нами неделю пообщалась, а вон уже как шпарит.

– Она только с нами и шпарит, а с другими до сих пор трусишку играет. Знаешь, даже хорошо, что она отказалась сейчас с нами пойти.

– В смысле?

– А ты не заметил, Томоя? Она как встретит тебя, так и таскается хвостиком следом. И нечего на меня так лыбиться! Да, ревную, но блин, её надо к обществу приучать, а если она нормально лишь с нами заговорить сможет, то смысл?

– Не только с нами. – я погасил улыбку. – Котоми ведь и в кружке спокойно общается, не так ли?

– Ну да, но этого всё равно мало. Ей в Америку уезжать меньше чем через год, а там чесать языком ого-го как придётся, так что надо приучать к самостоятельности по максимуму.

– Но не переезжать же мне от неё.

– Нет, разумеется. Просто, как-нибудь… не приучай её жить у себя в услужении. И сам не привыкай, после школы придётся одному жить, а ты уже отвык.

– Подожди, в смысле одному жить? – встревожился я.

– Так мы же уедем все. – глянула на меня Кё. – Котоми в Америку, а я буду на воспитательницу учиться, это не год на уроках спать, знаешь ли, придётся в колледж отправиться, уже присматриваю даже, куда именно. А тебе, Томоя, колледж очень вряд ли светит. – она извиняющее прижалась к моей руке грудью. – Так что придётся здесь жить одному, работать электриком и ждать, пока не приеду навестить на всяких выходных и каникулах.

– Однако. – только и сказал я, ошарашенный новостями. Как-то до сих пор не задумывался об этом, но ведь точно. Последний год обучения, а затем мы все расстанемся, весь наш кружок и не только…

– Особо не зацикливайся на этом, Томоя. – посоветовала Кё. – Мы же не расстаёмся навечно, будем по телефону звонить, письма писать, да и приезжать, сказала ведь уже. А закончу учёбу, так и вовсе воссоединимся, жить вместе будем. Просто чуть потерпим, вот и всё. – и она опять прижалась грудью. – И пока такая пьянка, Томоя, как насчёт минутки откровенности?

– Слушаю.

– Я бы хотела в эту субботу вновь прийти переночевать. И на этот раз переночевать с тобой.

Так, это слишком много ошеломляющих новостей зараз. Я сглотнул и почему-то шёпотом сказал:

– Насколько переночевать?

– Ммм. – Кё немного наклонила голову. – Не так чтобы переспать, но и не так чтобы просто вместе полежать.

Десятки вариантов, вписывающихся в эти промежутки, тут же хлынули мне в голову. Заодно туда же влетела и бережно хранимая картина Кё, подходящей ко мне в малоосвещённом складе, а потом задирающей футболку так, что была видна часть её спины…

– Томоя, у тебя лицо извращенца. – усмехнулась Кё. – Притормози коней, я сама ещё не знаю, что и как выйдет и выйдет ли вообще. С моей работой в студсовете могут выдернуть и послать в любое время – кстати, из-за этого сегодня опять не провожу, учти.

– Так и провожать не надо, отпуск же взял.

– А, точно, уже привыкла. В кружок сходишь?

– Возможно. – к Каппею снова ехать нет смысла. С чем я к нему приеду? Тупо повторю, что надо бороться за жизнь?

– Помни, что тебе о Котоми сказала. – кивнула Кё и взбудоражила мысль, которая периодически меня посещала последние несколько дней.

– Кё, слушай, я как раз на воскресенье думал устроить Котоми вечеринку на день рождения. Сможешь помочь?

– Если на это воскресенье, то как-то поздновато ты спохватился.

– Наверное, «вечеринка» – это слишком громко. Я просто думал пригласить наш кружок и, может, кого ещё, тихо посидеть, чаю с тортом попить, что ещё там…

– Хм, ну да, не на танцпол же её затаскивать с рок-музыкой, она тогда сбежит, даже если ты попросишь. – хмыкнула Кё. – А так люди у нас тихие и спокойные, с Котоми посидят нормально, а Ёхею всегда можно будет оторвать ненужное, если завыделывается… Обдумаю детали, но не ожидай чудес, и так сегодня долбаться буду.

– С чем, если не секрет?

– Да Томоё дела раздаёт и показывает, какой она крутой президент. Пока ещё сама точно не знаю, что выдаст, но обещает и грозится.

Мы ещё немного поговорили о всяком, а там уже и дошли до школы, где неминуемо расстались.

– Томоя-кун! – Котоми догнала меня после уроков в коридоре. – Ты тоже в драмкружок идёшь?

– Ага. – кивнул я. – Тебе там понравилось?

– Очень. – призналась она с некоторым смущением. – Нагиса-сан, Юкинэ-сан и Фуко-тян хорошие люди, а вот Сунохара-сан… странный.

– Согласен. – хотя кто бы говорил. – А что за Фуко-тян?

– Э? – почему-то удивилась Котоми. – Фуко-тян, девочка со звёздочками, которая всё время в комнате кружка присутствует.

– Ах да, Фуко-тян, совсем забыл. – понятия не имею ни о какой Фуко-тян. Котоми девушка странная, но не настолько же, чтобы вымышленных людей видеть. – Так, Котоми, подожди немного в коридоре и зайди, когда я позову, ладно?

– Хорошо, Томоя-кун. – не стала спорить она.

Я тут же зашёл в комнату, поприветствовал уже всех собравшихся и сразу сказал:

– Ребят, я хотел бы пригласить вас всех в воскресенье к Котоми, отпраздновать её день рождения, который был две недели назад. Простите, что только сейчас говорю, но только сейчас и подумал об этом. Можете даже без подарков приходить, Котоми и просто вниманию будет рада.

– Ну как же это на день рождения без подарка, Оказаки-сан! – возразила мне Нагиса. – Я обязательно что-нибудь придумаю!

– И я. – кивнула Юкинэ. – Как я понимаю, мы устраиваем сюрприз?

– Именно. Сунохара, ты придёшь?

– Торт будет? – тут же осведомился он.

– Для тебя нет.

– Тогда приду. – он переглянулся с Юкинэ. Они стояли рядом друг с другом и выглядели так, будто действительно чем-то связаны. Хорошая возможность за ними понаблюдать.

Котоми после этого по моему сигналу зашла внутрь, и все занялись своими делами. Нагиса ушла с Юкинэ в кладовку – декларировать пьесу, которую стеснялась рассказывать при всех – а Сунохара подсел ко мне и Котоми.

– Оказаки, ты правда отпуск взял? – спросил он.

– Да, надоело учить и тупо устал. Тоже хочешь?

– Хотеть-то хочу, да деньги нужны. Мей теперь мне всякую одежду прикатывает и ванную гелями заставила, раз встречаюсь с девушкой, причём за мой счёт.

– Ну что поделаешь, я с Рё тоже выкручивался, а с Кё тем более.

– Поделишься советами?

– Зубы чисти обязательно, чтобы не опозориться.

– Оказаки, я серьёзно. – надулся Сунохара, и только собрался объяснить ему, что не так уж и шучу, как дверь приоткрылась, и Рё просунула голову внутрь.

– Томоя, выйди поговорить. – и она исчезла, оставив нас в удивлении.

– Я думал, у вас всё закончилось. – отмер Сунохара. Я не стал вдаваться в подробности, просто встал и вышел. Котоми, к счастью, сообразила на этот раз за мной не тащиться.

Рё успела повернуться к окну и вглядывалась куда-то, не обернувшись даже когда я прикрыл дверь. Стояла тишина, только из кабинета музыкального кружка тихо доносилась музыка, и сцена могла бы сойти за романтическую – но никакой романтики и быть не могло.

– Томоя, ты съездил к Каппею? – наконец спросила Рё, так и уставившись в окно.

– Да.

– Уговорил сделать операцию?

– Пытался, но он не хочет. Боится, что станет для тебя обузой, даже если ты не против.

– Я против много чего, да кого это волнует. – равнодушно ответила Рё. Похоже, мы переходим на всё ту же запись.

– Хотя знаешь, – продолжила она. – я теперь в некотором роде понимаю тебя.

Запись зажевала плёнку и разразилась непривычными звуками.

– Я ведь делала всё для того, чтобы тебе было лучше, так, Томоя? Даже если это было трудно. Но ты ничего из этого не оценил и поступил так, как хотел. Вот и я сейчас так же – Каппей пытается сделать то, что лучше для меня, даже если это буквально его убивает, но я не собираюсь это ценить и поступлю так, как хочу сама.

– Рё, прости, но я не понял, о чём ты.

– Ты поедешь со мной, Томоя. Сегодня. И даже прямо сейчас. – Рё наконец повернулась ко мне. – Мы будем вдвоём уговаривать Каппея на операцию, и не уедем, пока не уговорим. У меня есть в запасе пара задумок, и ты мне поможешь с ними.

========== Рё Фуджибаяши ==========

Впервые еду с Томоей в электричке. И впервые мне плевать на то, что мы вместе. Даже сидим друг напротив друга и не делаем из этого проблемы.

Томоя молодец, не стал ни ныть, ни говорить о бессмысленности, ни прихватывать с собой девушек, просто взял сумку и вместе со мной направился к Каппею. Действительно идеальный парень для раздающей приказы сестры. Возможно, поэтому и отверг меня – я же им не командовала, а совсем наоборот.

Ладно, это уже не имеет никакого значения.

Важен лишь Каппей. И то, как я думаю уговорить его на операцию. Идея, честно говоря, так себе, но лучшей просто нет.

За всю дорогу мы не сказали ни слова, и лишь когда пришли к больнице, то присели на лавочку обсудить план.

– Томоя, мы заходим вместе. – сели так, чтобы оказаться как можно дальше друг от друга. – Сначала просто поболтаем, а затем я приступлю к уговорам и, что бы ни сказала – поддакивай.

– И что именно скажешь? – поинтересовался он.

– Там и узнаешь. Идём. – я встала с лавочки и направилась в больницу, Томоя тоже зашагал следом.

Вот так, побудь около меня верным и послушным.

В палату нас пропустили – я с здешними медсёстрами уже даже чаю успела попить, приезжая каждый вечер. Каппей лежал, уставившись в потолок и маясь от безделья – манги ему надолго не хватает, а покупать ещё денег нету, и так у родителей занимаю.

– Привет, Рё, Оказаки. – растерянно пробормотал он, заметив нас и удивлённо садясь. – А почему вы вместе?

– Решили оба тебя навестить одновременно. – сказала я, присаживаясь на стул у кровати; Томоя оглянулся, не нашёл другого и остался стоять. – Как оно всё?

– Да нормально. – сказал Каппей так, словно во всей его ситуации было хоть что-то нормальное. – Только это… мне сказали, что, может быть, переведут в другую больницу.

– Зачем?

– Эта не сможет достойный уход обеспечить, когда, ну, мне станет хуже. – он тут же опустил голову, стараясь не встречаться со мной взглядом. Раз так, то и получай не обходными путями, а сходу в лоб.

– Каппей, я беременна.

На несколько секунд в палате повисла тишина, а затем Каппей дрожащим голосом сказал:

– Но Рё, у нас же ничего не было… или ты с Оказаки успела…

– Нет, не успела. – позади меня явственно раздался вздох облегчения. – Но с тобой успела, однажды, когда ты спал. И теперь ношу твоего ребёнка, это абсолютно точно. Так что, Каппей, тебе нельзя умирать, иначе ты оставишь меня со своим ребёнком, а такое непозволительно.

Неожиданно он грустно улыбнулся.

– Ты врёшь мне, Рё. Я чутко сплю, и такое… такое бы точно не пропустил.

– Но не проснулся. – мрачно сказала я, понимая, что дальше врать нет смысла. Глупая идея глупой и оказалась.

– Рё, не надо. – Каппей лишь покачал головой. – Просто не надо. Это сейчас тебе семнадцать и кажется, что будешь любить меня вечно, а на самом деле…

– Да при чём тут любовь! – взорвалась я. – Каппей, я не оставлю человека умирать вне зависимости от того, люблю я его или нет! И Томоя точно так же не хочет оставлять, и неужели ты думаешь, что мы остановимся лишь потому, что ты, кретин, этого просишь? Можешь корчить из себя благородного страдальца сколько угодно, но я не отступлюсь, пока не заставлю тебя сделать эту чёртову операцию и отрезать тебе эти чёртовы ноги, понял! – с этими словами выскочила из палаты и помчалась вниз, сдерживая слёзы. Идиот сентиментальный, счастья мне всё равно не видать, так что позволь хоть самой несчастье выбрать! Хоть искалеченный, но ты всё равно будешь со мной, единственный, кто всегда был на моей стороне, а без тебя у меня никого не будет!

Томоя не стал сидеть у Каппея и выскочил следом за мной. Мы оба выбежали из больницы, после чего я остановилась, развернулась – и прежде, чем он успел сказать хоть что-то, ткнулась ему в грудь и разрыдалась.

Раньше его объятия всегда меня успокаивали, и сейчас инстинкты бросили меня в них. Правда, самих объятий не было – Томоя предусмотрительно прижал руки к бокам – но меня устраивало и это. Просто живой человек, которому можно уткнуться в грудь и рыдать. Будь это, скажем, его приятель Сунохара – сделала бы то же самое.

– Я обязательно уговорю его, Рё. – сказал Томоя, когда я наконец выплакалась и перешла в фазу всхлипов. – Каппей должен жить, и если его после этого потребуется содержать, то готов помочь чем смогу.

– Спасибо, Томоя. – я прямо рукавом школьной формы утерла слёзы. Давно не ношу с собой платка, даже и не помню, как и где его оставила.

– И Рё, Котоми… она очень много знает. Может быть, всё на свете. Я обязательно спрошу у неё, чем можно вылечить Каппея, и уверен, что она даст ответ.

– Хорошо. – не очень в это верю. Вся больница не знает, как его лечить, а школьница, пусть даже и лучшая, в курсе. Но лучше жить хоть с крохотной надеждой, чем совсем без неё. Всё-таки жаль, что без платка, формой вытираться неудобно, да и стирать дома придётся.

– Оказаки, это не моё дело, но такое поведение уже граничит с распутным. – неожиданно сказали рядом с нами. Всего в нескольких шагах стоял босс Томои и неодобрительно смотрел на нас.

– Нет, Ёсино-сан, всё не так. – сразу же ответил Томоя. – Рё… эм… – он посмотрел на меня, словно спрашивая, что именно можно рассказать.

– У меня здесь парень лежит. – ответила я. – И умирает. А поплакаться некому.

– Вот оно что. – Ёсино-сан подошёл поближе. – Простите, мисс, как к вам обращаться?

– Фуджибаяши я.

– Фуджибаяши-сан, не сочтите за любопытство, но можете рассказать подробнее?

Почему бы и нет. В процессе мы втроём сели на лавочку – мужчина между мной и Томоей – где в полной тишине рассказала про то, как Томоя меня бросил, как на своё место подсунул Каппея, как тот оказался болен и отказывается делать операцию.

– Мда, Оказаки. – сказал мужчина, когда наконец закончила. – Не ожидал от тебя такого. Ладно, потом об этом поговорим. – Томоя лишь глубоко вздохнул. – Простите ещё раз, Фуджибаяши-сан, но Каппей вас любит – а вы его?

– Не знаю. – ответила я. – Не хочу, чтобы он умирал, и готова заботиться, если действительно ноги отрежут, но люблю ли…

– Вообще-то именно это и означает, что любите. – тихо сказал Ёсино-сан. – Желание тащить на себе человека, ибо он вам дорог – одна из составляющих любви.

– Возможно. – я до сих пор не чувствую к Каппею того же, что чувствовала к Томое. Но без него моя жизнь потеряет остатки красок. Возможно, что да, это и есть любовь.

– Просто потому, что если между вами есть любовь, то вы найдёте способ договориться. – продолжил Ёсино-сан. – Любящие сердца всегда придут к согласию, даже если поссорятся в процессе.

– К тому времени, как мы придём к согласию, он умрёт. – мрачно ответила я. – И как прикажете уговорить его сейчас и быстро?

– Станьте его врагом. – ответил Юсуке. Мы двое одновременно уставились на него, не понимая смысл сказанного.

– Это на самом деле одновременно самая печальная и самая самоотверженная часть любви. – с грустью пояснил он. – Когда единственное, что ты можешь сделать для возлюбленного – стать его врагом. Требовать от него так, чтобы он тебя возненавидел. Полностью лишать его радости для достижения цели. Лгать. Честно, я даже не могу посоветовать что-то конкретное, потому что никогда не был на этом пути. Надеюсь, что и не придётся. Здесь очень легко ошибиться, перегнуть палку, потерять родного человека раз и навсегда, даже если всё сделаешь верно, не говоря уже о том, что придётся мучиться не меньше его – и ни за что это не показывать.

Не уверена, что поняла его. Хотя… стать врагом Каппею, заставить его сделать операцию любым возможным способом, даже если он после этого тебя возненавидит…

– Подождите минутку. – я встала и направилась обратно в больницу. Оба не последовали за мной, и я беспрепятственно прошла в палату к Каппею. Тот всё-таки нашёл что читать, и заодно начал перекусывать бананом.

– Каппей. – я села на стул, вынула из его рук мангу и банан, а затем положила их на постель. – Ты сделаешь операцию.

– Рё, я же…

– Ты сделаешь операцию. Потому что если ты откажешься, то я приду к тебе в палату, останусь на ночь и изнасилую тебя, Каппей. Я зажму тебе рот и свяжу руки – хотя мы оба знаем, что справлюсь и без этого, не так ли? Никакая медсестра тебя не побеспокоит, ибо я найду способ объяснить им ситуацию, уже достаточно подружилась. Я изнасилую тебя, Каппей – и забеременею уже реально, а для надёжности буду приходить несколько ночей подряд. Сможешь ли ты умереть, понимая, что твоя любимая девушка одна будет растить твоего сына? Или прекратишь тупить, научишься при моей поддержке жить без ног, освоишь ручную работу вроде той же манги и ребёнка мы заведём как положено?