Текст книги "Двигаться дальше (СИ)"

Автор книги: Данила Коншин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 17 страниц)

Небольшими оранжевыми шариками они были аккуратно разделены на несколько коротких прядей, прикрывающих уши и лоб спереди, а оставшееся длинным чёрным покрывалом опускалось на спину.

Я знал эти волосы и эту девушку. В первую ночь после признания Кё увидел странный и оттого запомнившийся сон с восемью девушками, смотрящими на меня и постепенно исчезающими. Она была одной из них, ещё тогда показалась знакомой, а сейчас же вообще было ощущение, будто встретил старого друга.

Что абсолютно точно чушь. В старших классах из девушек я общался лишь с Кё, в средних ни с кем, а в младших… да не, запомнил бы. И всё равно девушка казалась смутно знакомой.

Пока я сражался со своей памятью, она закрыла книгу, отложила её, повернулась к другой, бросила взгляд на меня – и недоумённо заморгала. Я абсолютно точно видел эти синие глаза и задумчивое лицо – но где и как?

– Э, привет. Я тут ищу книги с пьесами, то есть это, просто пьесы. Знаю, не похож на того, кто любит пьесы, но это для девушки… то есть не для моей девушки, другой девушки, она попросила и я это… пошёл искать.

Здравый смысл осторожно поинтересовался, что именно со мной происходит. Девушка же нисколько не удивилась, только слегка наклонила голову.

– Она пишет пьесы? – голос был слегка туманный, словно она только недавно проснулась.

– Э… ну да, одну написала. – немного удивлённо ответил я. Девушка вновь задумалась.

– Ты будешь в ней играть?

– Даже не собираюсь.

– То есть это не кабуки?

– Без понятия. – я и в самом деле не знал, какая именно у Нагисы пьеса. – Может, вообще на западный манер.

– Мне нравится Мольер. – безо всякого перехода сообщила девушка. – Когда я последний раз его читала, то даже бумага приятно пахла.

– Настолько приятно, что хотелось съесть? – попробовал пошутить я, и она заморгала.

– Зачем надо есть бумагу?

– Незачем. – разговор двигался как-то странно. – А что сейчас читаешь?

Она подняла книгу, которую только что отложила, и прочитала название.

– «Теория морфогенетических полей».

– Красивое название. – выдавил я, понятия не имея, что это означает.

– Они красивые, но, похоже, ненаучные. – с некоторой грустью сказала девушка. – Хочешь почитать?

– Не думаю, что осилю.

– О. – она вновь посмотрела на книгу. – Согласна.

Я немного возмущённо фыркнул, а затем вспомнил, для чего вообще сюда пришёл.

– Так где пьесы лежат… – девушка, не слушая меня, взяла в руки бенто, открыла его и повернулась ко мне.

– Хочешь? – спросила она, и я сглотнул. Кё готовила мне хорошие обеды, но то, что я видел в коробке, превосходило их хотя бы по содержанию. Карри, свиные котлеты, рис, омлет… кажется, я даже вижу укроп.

– Хочешь? – повторила девушка, взяв палочками кусок омлета и протянув его мне.

Вселенская сущность, если ты превратила появление в библиотеке кормящих задарма девушек в закон реальности, то спасибо тебе огромное. Мои ноги, повинуясь начавшему бурчать желудку, сразу поднесли к еде, вынуждая сесть напротив неё.

– Спасибо огромное. – вблизи её глаза завораживали своей синевой не хуже, чем у Кё. Когда я звял омлет и аккуратно проглотил его, она улыбнулась и взяла ещё один кусочек.

– Спасибо, больше не надо. – одним омлетом не насытишься, но так это превратится в натуральное кормление с палочек. Девушка неожиданно обиделась.

– Томоя-кун, ты что, задира? – печально спросила она. Ээ, что? Даже в худшие моменты им не был. И откуда эта девушка знает моё имя?

– Так ведь ты Томоя-кун. – ответила она на мой вопрос с таким недоумением, словно это было вселенской константой.

– Ну вот я и спрашиваю, откуда ты знаешь, как меня зовут? – девушка впала в транс, который неожиданно напомнил зависания Рё, гадавшей, что именно ответить на очередную мою подколку.

– Так ведь ты Томоя-кун. – повторила она. Ясно, ответа не получу. Возможно, в нашем прошлом действительно что-то есть – но на то оно и прошлое. А если я продолжу тут сидеть, то кто-нибудь обязательно увидит, донесёт Кё, и мне оторвут голову.

– Ладно, посидел хорошо, но мне надо идти, это… пьесы найти и отнести, точно! – я поспешно встал, а девушка осталась сидеть.

– Томоя-кун. – сказала она, и я застыл. – До завтра, Томоя-кун.

– До завтра. – она так и не сказала, где пьесы, так что пришлось самому шариться по библиотеке дальше. К счастью, книги обнаружились скоро, так что я взял пять штук и прошёл к библиотекарше – стоило сразу к ней обратиться, конечно. На обратном пути не удержался и посмотрел на девушку, которая вернулась к чтению и уже меня не замечала, затем отнёс книги в кабинет драмкружка, коротко кивнул благодарной Нагисе и вышел в коридор.

Что-то отчаянно крутилось и билось, пытаясь вырваться из тесной клетки памяти. Какое-то даже не воспоминание – тень, почти неразличимая иллюзия. Я знаю эту девушку, и она знает меня, и что-то между нами было – но что?

Неужели нечто ужасное, настолько, что моя память отправила это в далёкий карцер и выбросила ключ? Но непохоже, чтобы она гневалась при виде меня, скорее наоборот. Да и Рё была моей первой девушкой, в средней школе как-то ни с кем не удалось завязать отношения, а после травмы и перехода в статус прогульщика они стали меня чураться, пока не появились близняшки Фуджибаяши.

И только подумал о них, как ко мне сзади неожиданно прижались двумя упругими полушариями, мягкими руками закрыли глаза и ласковым голосом поинтересовались:

– Угадай, кто?

– Ммм, судя по маленькой груди, Нагиса? – ответил я, и Кё убрала ладони лишь после того, как едва не свернула мне шею.

– Ты когда успел оценить грудь Нагисы, паршивец? – поинтересовалась она. – И при этом ошибся, у неё не такие уж и маленькие. Извращенцу, конечно, недостаточно, но ты ведь добрый и правильный мальчик, а, Томоя?

– Значит, твою грудь мне не увидеть ещё года три. – притворно вздохнул я.

– Летом постараемся выбраться на море, там буду в открытом купальнике и любуйся сколько хочешь. – подразнила меня Кё. Мы отошли к окну, чтобы не мешать ученикам, и оперлись об подоконник. – А так когда мне прикажешь тебе показывать, а? Прямо сейчас, чтобы заодно и вся школа полюбовалась?

– Как придёшь в архив на вечерний перекус ещё раз, так и покажешь.

– О, кстати об этом: меня тут Юкинэ поймала и попросила в архиве разврата не устраивать. Мол, я не выдержу, начну стонать и учителя примчатся.

– Это да. От моих прикосновений ты точно не останешься хладнокровной и будешь охать так, что и дома услышат.

– Много о себе возомнил, Томоя. Ещё неизвестно, может, увижу твой обнаженный перочинный ножик и начну ржать. Давай уже, звонок скоро. – Кё отцепилась от подоконника. – И да, Томоя, можешь чаще называть меня по имени?

– Кё, я же вроде тебя называю…

– Да не всегда, и как-то приметилось. Ладно, бывай. – она быстро поцеловала меня в щёку и умчалась. В самом деле? Вроде как я не стесняюсь обращаться к ней по имени, сколько раз было. Возможно, лишь сейчас эта девушка сбила с колеи… как её зовут, интересно? Красивая девушка, с такой необычной причёской, сидит босая в библиотеке… Сунохара или Миядзава точно должны быть в курсе, кто это.

– Вы, наверное, говорите о Котоми Ичиносэ, Томоя-сан. – ответила Миядзава, когда быстро заскочил к ней на перемене и рассказал про девушку. – Да, я слышала, что она всё время сидит в библиотеке, даже на уроках, но поскольку входит в десятку лучших учеников Японии, то школа закрывает на это глаза.

– Так значит, я мог прогуливать, всего-то учась лучше всех? Жаль, не знал заранее. – пробовал отшутиться, но от факта того, что эта Ичиносэ тоже пропускает уроки, стало немного не по себе. Словно некая ниточка протянулась между нами. – А ты не общаешься с ней близко? Две милые девушки сидят в библиотеке и кормят мимопроходящих, наверняка конкурируете.

– Спасибо за комплимент, Томоя-сан. – польщено улыбнулась Миядзава. – Но увы, Ичиносэ-сан… ммм… очень трудно разговорить. Если буквально, то вы можете ходить вокруг неё и играть на тайко – она лишь продолжит читать, не пошевелив и ухом.

А на меня обратила внимание сразу же. Котоми… Ичиносэ… прутья клетки, удерживающие воспоминания, чуть погнулись, но толку от этого никакого.

Возможно, мне надо ещё раз с ней увидеться, иначе этот пробел в памяти будет мучать меня ещё долго.

========== Кё Фуджибаяши ==========

– Мне это не нравится, Куросаки-сан. – сказала Томоё. – Фактически получается, что мы призываем к бунту.

Мы втроём сидели в комнате совета и обсуждали, что делать с защитой сакуры. Как выяснилось, совсем скоро её вырубать не собираются, но и расслаблять булки рано, так что уже стали разрабатывать планы.

– Мы не призываем к бунту. – мягко ответил Куросаки, вращая карандаш. – Бунт – это если бы требовали громить строительные и управляющие компании, а также городскую администрацию. Мы же хотим устроить массовое выступление против вырубки сакуры. Фактически, сделать то же самое, что вы устроили во время начала президентской гонки, только масштабнее. Залезть на трибуну, произнести пламенную речь и зажечь сердца собравшихся.

– Чтобы они потом зажгли всё остальное. – мрачно сказала Томоё. – Куросаки-сан, я не понаслышке знакома с криминальной обстановкой в городе и могу вас уверить: даже мирное массовое выступление рискует перейти в массовое же побоище.

Парень лишь пожал плечами – мол, сделал всё что мог. Томоё взглянула на меня.

– Фуджибаяши-сан, ваши предложения?

– То же самое, но тоньше. – ответила я. – Выступать на трибуне перед всем городом очень здорово, но мы власть лишь в стенах этой школы. Вне её – глупые школьники, которые ничего не понимают, потому что подростки. Максимум – нас вежливо выслушают и покажут по телевизору, а толку-то. Поэтому надо не самим размахивать флагами, а идти ко всяким организациям. Природоохранные, культурные, всякие активисты, просто уважаемые люди. Пообтираться, пообщаться, приглядеться, кого и за что дернуть, чтобы бучу подняли они сами, а мы что – мы ничего.

– И тогда если сакура будет спасена, то никто не узнает, что это благодаря нашему президенту. – подал голос Куросаки.

– Насколько я знаю президента, ей плевать. Сакура спасена – а если благодарность за это получит пафосный жирдяй из администрации, то и пускай. Не так ли, Томоё?

Та молчала – и думала. Мы оба не осмеливались больше говорить, пока через пару минут она не посмотрела на нас.

– Фуджибаяши-сан, ваш вариант намного сложнее в реализации, но и шансов на успех предполагает больше. Я планировала нечто подобное, но с деталями было плохо. Сможете расписать примерный план, к кому и как идти, если учесть, что людей вам предоставлю?

– Вряд ли. – предоставит, это откуда же, интересно? – Лично я не настолько хорошо знаю город. Куросаки-сан?

– Аналогично. – кивнул он.

– Ясно. – вздохнула Томоё. – Тогда я возьму это дело на себя. Спасибо огромное за помощь, теперь можете быть свободны.

Ох, не нравится мне это. Томоё знает кучу людей в городе и может заставить их работать на себя? Нет, она необыкновенная, не спорю, но не настолько же. И тем не менее она вышла с полной уверенностью во взгляде.

– Фуджибаяши-сан. – неожиданно спросил меня Куросаки. – Вы не думаете, что Сакагами-сан занимается не тем, чем следовало бы?

– Поясни.

– Я не спорю, что сохранение сакуры очень важное дело, особенно для самой Сакагами-сан. Однако это не дело школьного совета. Мы должны разбираться с проблемами школы и учеников, а не выходить на городской уровень. Даже если мы добьёмся успеха, то не сможем выделить силы на более важные и актуальные задачи. К примеру, состояние шкафчиков для обуви оставляет желать лучшего, некоторые уже с трудом закрываются, однако Сакагами-сан ни разу об этом не говорила, и…

– Так. – я выставила ладонь, прерывая его. – Куросаки-сан, вы отлично проявили себя во время кампании, были хорошим соперником и Томоё именно поэтому привлекла вас к работе в совете, ибо решила, что ваш ум и желание лучшего помогут нам. Однако сейчас вы несёте абсолютную чепуху.

– Потрудитесь объясниться. – его голос похолодел.

– Во-первых, мы же сказали – прямо вмешиваться не будем, лишь потолкуем с нужными людьми частично через третьи руки. При удаче никто вообще не узнает, что это дело рук студсовета. Во-вторых, если президент студсовета лично бегает и разбирается с каждым прохудившимся шкафчиком, то это значит, что её заместители и помощники говно, которое нужно закапывать на грядках, ибо такие мелочи их задача и цель. В-третьих, сакура находится на пришкольной территории и радует учеников своим видом, а значит, её сохранение относится к делам студсовета – при условии, что этот студсовет стремится работать, а не валять дурака и отказываться от дела при первом признаке того, что оно будет сложным.

Парень мрачнел с каждым моим словом, но отвечать не решился, хотя и явно остался при своём мнении.

– Думайте что хотите, Куросаки-сан. – я открыла дверь. – Но главная здесь Томоё, и потому извольте исполнять её поручения.

Не знаю, как он отреагировал – закрыла дверь и помчалась в столовую, кушать хочется. Парню наверняка невесело – он выступал весь ухоженный и с иголочки, зачитывал пункты и складно говорил, а его обошла девушка с прикрытой майкой большой грудью – но это ещё не повод выёживаться. Интересно, он не может найти какую-нибудь лазейку и скинуть Томоё с её поста? Надо бы изучить правила.

Но это потом. Сейчас поесть и бежать искать Томою. Наверняка где-то кушает моё бенто, сделанное с любовью, и нахваливает.

Пусть только попробует не хвалить.

В каком-то странном месте он его ел – когда не нашла Томою на заднем дворе и побежала проверять архив, то увидела его спускающимся сверху.

– Томоя? – махнула я ему. – Ты где был?

– Э? – он отчего-то смешался. – Да в библиотеке.

– Чего? Ты что там забыл?

– Книги. – с небольшим сарказмом ответил он. – Фурукаве-сан хочется читать чужие пьесы, а я ношу, потому что тебя фиг найдёшь.

– Ну ладно, потренируешься, будешь потом не книги таскать, а меня. – мы прислонились к подоконнику. – Как бенто, поел?

– На ужин оставил.

– А чего так?

– Да это… – он почему-то вновь замялся. – Кё, у тебя когда-нибудь было, что ты отчаянно хочешь что-то вспомнить, но никак не можешь?

– М? Да так-то нет, если я это забыла, значит, и не нужно было. А что?

– Да так, ничего… – Томоя, ты сегодня странный. – Как дела в студсовете?

– Долбят во все щели, но пока справляюсь. А работа как?

– Да то же самое. Учу, учу, голова уже отваливается. Надоело даже, хочу обратно жизнь лентяя.

– Э, не вздумай! – всполошилась я, но сразу же поняла по его глазам, что меня дурят, и расслабилась. Как бы Томоя не жаловался и не задавал странные вопросы, он в хорошем настроении, и это повод для меня осторожно спросить:

– Томоя, прости, что спрашиваю такое, можешь даже меня полапать за это – но не хочешь ли ты помириться с отцом?

– Нет. – ответил он, даже не дослушав.

– Выслушай, пожалуйста. – я умоляюще сложила руки. – Томоя, ты не сможешь жить в архиве всё это время. Там классно, не спорю, но это не дом, лишь подобие. И раз тебе нельзя ко мне и не хочешь к Ёхею, то придётся возвращаться к себе. И если ты по-прежнему в ссоре с отцом, то, может, помиритесь? Я знаю, что он с тобой сделал, но это было давно, и… м… ты ведь спокойно живёшь и так, потому…

– Кё. – прервал меня Томоя. – Я прекрасно знаю, что ты желаешь лучшего, но не желаю с ним мириться.

– Томоя…

– Слушай, ты попросту не понимаешь. Если бы он меня только покалечил, а потом раскаялся – можно было бы простить. Но он… он ведёт себя так, будто всё в порядке. Будто его сын не лишился всех своих надежд из-за его пьянства, с которым он так и не распрощался. Если бы я ему был так дорог, он бы давно бросил пить. А он так… оставляет немного денег раз в неделю и периодически лебезит, а потом засыпает в обнимку с бутылкой. – Томоя сжал кулаки, и я осторожно прикоснулась к его напряжённой руке. – Он может показаться милым, переживающим, даже любящим, но я для него никто. Ему неинтересно, что со мной происходит, ему неинтересно, где я шлялся по ночам, ему неинтересно, что я нашёл работу, что у меня появилась девушка. – Томоя начал говорить всё быстрее. – Я ушёл из дома, и он ни разу не попытался меня найти и навестить, лишь радуется, что дом в полном его распоряжении, разве что поплакался Каппею, что якобы скучает. И ты, Кё, на полном серьёзе предлагаешь мне возвращаться к нему, да ещё мириться и извиняться?

– Томоя, я…

– Прости, звонок скоро, мне пора. Увидимся. – он практически вырвал руку из моего захвата и зашагал вниз. Обиделся? Прости, Томоя, я не хотела!

Но он уже ушёл, и мне только и осталось, что вздыхать. Ладно, пойдём после школы к перекрёстку, где его подбирают – извинюсь.

Томоя извинения принял – и извинился сам, сказав, что при упоминании об отце слишком рассердился. Я не стала больше задевать тему, и наш поцелуй прощания был всё так же горяч.

Ладно, всё в порядке. Небольшое недопонимание, скользкий вопрос, а мы оба ещё и вымотаны. Обычное притирание парочки. Я развернулась, чтобы идти обратно в школу, и… так, стоп, а зачем мне туда? Томоё заданий не давала, бегать болтать со всеми подряд теперь не надо, срочных дел вроде и нету, разве что те самые шкафчики проверить, ну да не тащиться же ради них. А так чего ещё?

Решено, иду домой. Если вдруг что пропустила – извиниться, сослаться на задолбанность.

И только начала поворачиваться в сторону автобусной остановки, как увидела спешащую Рё. Она так и ходит на работу, хотя почти не рассказывает о ней, и я не смогла удержаться и окликнула её:

– Эй, Рё, удачи на работе!

Быстрый взгляд, дрогнувшие губы, поворот головы – и Рё прошла мимо, словно не узнавая и лишь ускорившись. Я всё равно помахала ей, хотя сердцу стало больно. Как же скучаю по веселью с сестрёнкой, но она так и дуется.

Поскорее бы восстановилась, слишком уж долго мы не вместе.

========== Томоя Оказаки ==========

Эта Ичиносэ не идёт у меня из головы.

Вчера я вновь сходил к ней, но не добился успеха. Буквально – даже начал стучать по книжному шкафу, но девушка, которая до этого заметила меня сразу, на этот раз сидела и даже не думала посмотреть на источник шума. Словно зависала в каком-то своём мире, и плевать, что кто-то едва не пробивает дерево, пытаясь привлечь её внимание. Хорошо ещё не увлёкся и успел сделать мирный вид, когда библиотекарша пришла проверить, что за шум. По девушке она лишь скользнула взглядом – мебель на месте, всё хорошо.

Я в итоге даже спросил у Кё, как она пытается вспомнить то, что забыла. Та не только не помогла, но и зачем-то потребовала помириться с отцом, после чего надолго выбила из колеи.

Не хочу я с ним мириться. Тогда потребуется извиняться, а за что мне перед ним извиняться? И мириться надо после того, как простил, а прощать не за что. Вот если бросит пить и сам приползёт… хотя нет, и тогда не стану. Жить в архиве не так уж и плохо, обо мне заботятся две шикарные девушки, и это лучше, чем дом с пьяным храпящим телом.

Долго сердиться на Кё я не мог – она сама поняла, что спросила не то, и искренне извинялась. Может, рассказать ей про Ичиносэ? Только надо подготовиться к разговору, а то начну с «Слушай, Кё, я всё не могу перестать думать о другой девушке» и очнусь в медпункте.

Пока же стоит всё же попытаться вспомнить эту девушку. Ичиносэ… Котоми Ичиносэ… это имя навевало неприятные ощущения, словно и в самом деле она была моей девушкой и мы расстались точно так же, как я расстался с Рё… чего не было точно, потому что свою девушку, да ещё такую, не мог не запомнить. Жизнь помню хорошо, даже слишком, но где-то у меня были неприятности с именем Котоми Ичиносэ. Неприятности, которые полностью стерлись из памяти.

Надо будет ещё раз к ней сходить.

Сказано – сделано. На большой перемене попросил пригласившую меня обедать на задний двор Кё немного подождать там и явился в библиотеку, опять застав девушку сидящей в окружении книг. Но теперь сменил тактику, сев поближе к ней и начав говорить:

– Ичиносэ-сан. Ичиносэ-сан. Ичиносэ. Котоми Ичиносэ. Котоми Ичиносэ-сан. Котоми. Котоми. Котоми-тян.

Внезапно последнее помогло: девушка вздрогнула, оторвалась от книги и посмотрела на меня. Сразу после этого она улыбнулась.

– Томоя-кун. Ты почему вчера не пришёл?

– Вообще-то приходил. Пытался твоё внимание привлечь, но так и не смог.

– А? – она недоумённо заморгала. – Но я тут была, Томоя-кун…

– В этом и проблема. И можешь не звать меня Томоя-кун?

– Но почему?

Потому что так меня звала бывшая девушка, и это воскрешает то, от чего я отказался и хотел бы забыть.

– Можешь просто не называть?

– А, но… как тогда?

– Томоя. Просто Томоя.

– Томоя. – послушно повторила Котоми. – Хочешь бенто, Томоя? – она взяла его в руку, отодвинулась и похлопала по скрытой её ногами маленькой подушечке, приглашая сесть.

– Э, знаешь, нет. – быстро отказался я. – Просто понимаешь… у меня есть девушка, она готовит мне обеды, и сейчас как раз ждёт, так что это… не стоит.

– О. – сказала Котоми. – Томоя, а… можно её увидеть?

– Зачем? Она ведь страшная.

– Э… она задира?

– Почти нет.

– Томоя, я тебя не понимаю…

– Короче, если хочешь, то пошли. Она наверняка там уже деревья со скуки ломает.

Почти угадал – Кё пинала ствол бедного дерева, под которым мы обычно ели, и, похоже, что-то бормотала про себя. Возможно, представляла, что это моя голова. Она услышала наши шаги, повернулась, улыбнулась – и застыла в параличе.

– Кё, это Котоми Ичиносэ. – я тут же стал их знакомить. – Котоми, это… Котоми?

Девушка схватилась за меня и спряталась за спину, выглядывая едва ли не одним глазом. И честно, когда я взглянул на Кё, то пожелал надёжную спину и себе.

– Томоя, почему к нашему обеду ты притащил какую-то девушку, почему она за тебя хватается и что всё это значит? – вокруг неё явственно замерцала аура, высасывающая цвета из мира и злобно подбирающаяся ко мне.

– Спокойно. – я поднял руки. – Котоми, это Кё Фуджибаяши, она может выглядеть как последнее, что увидишь перед жуткой смертью, но на самом деле хорошая девушка. Подойди и познакомься с ней. – Я взял Котоми за плечи и подтолкнул её к Кё. Девушки уставились друг на друга, а затем Котоми оглянулась на меня.

– Томоя-кун, она задира. – мда, долго она с именем не продержалась.

– Я знаю. Но ты не бойся. Давай, поклонись ей и скажи «привет».

– Э. – Котоми вновь повернулась к Кё и неуверенно задрожала. – Привет, я… Котоми Ичиносэ… имя пишется тремя хириганами… класс 3-А… э, что ещё? – она вновь оглянулась на меня.

– А я Кё Фуджибаяши, староста 3-Е класса и девушка вот этого вот парня с глупым лицом. И я понятия не имею, что сейчас происходит. Томоя, объяснись! – аура выпустила щупальца.

– Ладно. Котоми, постой пока тут. – попросил я девушку, подошёл к гневающейся Кё и зашептал. – Слушай, Кё, это трудно объяснить, но я откуда-то её знаю. Даже во сне видел до того, как встретил. И имя-фамилия знакомы, хотя никогда их до этого не слышал. Вот и пытаюсь разобраться, в чём дело.

– И поэтому меня спрашивал о попытках вспомнить? – так же тихо ответила Кё. – Томоя, мог бы и сказать сразу, а то я вижу, как ты тащишь сюда цепляющуюся за тебя девушку, и не знаю, что и думать. – она взглянула на Котоми. – Может, ты её имя на каких линейках слышал? Котоми Ичиносэ гордость школы, наверняка объявляли на всяких собраниях, может даже в пример двоечникам ставили.

– Не помню. Понимаю, что знаю её и её имя, но совершенно не помню, откуда.

– Томоя, а… – нахмурилась Кё.

– Она не моя бывшая девушка, точно. До… Рё и тебя у меня девушек не было.

– Хм. – Кё вновь посмотрела на Котоми, которая съежилась и явно чувствовала себя неуютно, однако уходить не решалась. – Ладно, если тебя это так беспокоит, то помогу разобраться, но Томоя, запомни…

– Ты моя единственная и неповторимая, изменять не собираюсь, люблю только тебя. – сказал я. Кё лишь вздохнула и быстро прижалась ко мне, опять стрельнув глазами в Котоми. Аура, начавшая уменьшаться при нашем разговоре, сейчас же и вовсе исчезла.

– Ревнуешь?

– Можно подумать, если бы вокруг меня крутился юноша с изящной чёлкой, то ты бы спокойно смотрел.

Я смущённо кашлянул, признавая своё поражение, и Кё наконец улыбнулась.

– Не скалься, сестрица, он лжёт. – сказали рядом с нами, и мы тут же отпрянули друг от друга. Рё, взявшаяся невесть откуда, стояла и холодно смотрела на нас.

– Он лжёт. – повторила она. – Сейчас клянется в любви, а завтра пойдёт увиливать за этой девушкой. Тем более что она шикарнее тебя. – Рё повернулась и ткнула в ничего не понимающую Котоми пальцем. – Ты видела, какая у неё грудь? Наверняка видела, ты же любишь такие вещи рассматривать. Поверь, Томое только этого хватит, чтобы от тебя убежать. А если ещё и выяснится, что она какая-нибудь потерянная подруга детства…

– Рё. – слишком ровным голосом спросила Кё. – Тебе чем-нибудь помочь?

– Да нет. – хмыкнула Рё. – Просто, Томоя – если Кё действительно так тебе надоела, что решил поглядывать по сторонам, то место около меня всё ещё свободно. Не бойся, я сделаю вид, будто ничего не было, и мы продолжим то, что не закончили или даже не начали. Например, моё обещание прийти к тебе рано утром, пока все спят…

– Рё, я люблю Кё. – слишком жестоко, но они обе как-то слишком разволновались из-за Котоми, и стоило расставить всё по своим местам. Рё застыла на полуслове, затем каким-то невероятным усилием сумела улыбнуться.

– Любовь не вечна. И я не буду ждать всегда. Не воспользуешься сейчас – потом не жалей. – она развернулась и прошла мимо Котоми, даже не удостоив ту взглядом.

– Томоя-кун. – та обратилась ко мне, испуганно поглядывая на удаляющуюся девушку. – Это была задира?

– Нет, просто несчастная девушка. – тяжело ответил я. Рё… совсем не та, к которой мы все привыкли, не милая стеснительная девочка, впадающая в краску от прикосновения, но мужественно преодолевающая саму себя. И виноват в этом только я.

Кё стояла, опустив голову, с таким потерянным видом, что сразу же её обнял. Она уткнулась мне в грудь и, могу поклясться, всхлипнула, но тут же оторвалась с сухими глазами.

– Окей, давайте разберёмся с этим побыстрее. – она подошла к Котоми и мягко схватила ту за плечи. – Отвечай на мои вопросы чётко и ясно. Готова?

– Томоя-кун. – пискнула та.

– Делай как она велит. – вздохнул я. В глазах Котоми задрожали слёзы, и она покорно кивнула.

– Итак, Котоми-тян. – ласково начала Кё. – Откуда ты знаешь Томою?

– Он подошёл ко мне в библиотеке…

– Не сейчас. Вообще. Когда вы встретились впервые?

– Он… стоял у моего дома… и… мои родители пригласили его войти…

– Когда это было?

– Десять лет назад… Томоя-кун, мне страшно…

– Не бойся. – Кё потрепала Котоми по голове, и та с видом нашкодившего котёнка едва не втянула её в плечи. – Хорошая девочка, милая девочка, тебе нечего бояться. Продолжим. Почему Томоя тебя не помнит?

– Он… меня не помнит?

– Вообще-то да. Вы прекратились видеться? Что произошло?

Глаза Котоми расширились, она посмотрела на Кё, сглотнула и ещё сильнее задрожала. А затем с неожиданной силой вырвалась, метнулась ко мне и вновь спряталась за спину.

– Томоя-кун… она задира… она задира… – заплакала девушка, и мне ничего не оставалось, кроме как протянуть руку и похлопать её по голове. Кё помрачнела, но теперь ничего не сказала.

– Спокойно, Котоми, я её обругаю. Может, тебе вернуться в библиотеку? – всё равно больше ничего не расскажет. – Могу даже проводить.

– Спасибо… но я сама… – прошептала она, выпрямилась и утерла слёзы, а затем взглянула на меня.

– До завтра, Томоя-кун. – и она направилась к старому зданию, огибая Кё по большой дуге. Та лишь села под деревом, взяла так и лежавший всё это время на камне бенто и открыла его.

– Ешь, Томоя, уроки скоро. – позвала она, и я сел напротив. Какое-то время мы просто ели, а затем Кё сказала.

– Ну и кадр ты нашёл, Томоя.

Рот набился рисом, и потому лишь кивнул.

– Ничего не вспомнил? – продолжила Кё. – Десять лет назад чужие дядя и тётя пригласили в дом, где познакомился с девочкой. А потом произошло что-то такое, после чего ты о ней напрочь забыл, а она едва не впадает в истерику от малейшего упоминания.

– И к какому выводу ты пришла, Шерлок? – наконец прожевал я.

– Пока ещё не знаю, верный туповатый Ватсон. – усмехнулась Кё. – Разве что, Томоя, ты в детстве случайно головой не стукался?

– Кё, давай серьёзно.

– Я и так серьёзно. Ходили вы по городу, вдруг ты запинаешься и падаешь, голова в крови, асфальт в крови, улица падает в обморок и она всё это видит. В итоге ничего не помнишь, ваши родители боятся вновь вас отпускать и вообще продолжать общение, а у неё после таких картин шок и диарея. Что скажешь?

Я задумался, пытаясь отыскать уязвимые места. Ни о чём таком не помню, но если вдруг действительно лишался памяти, то оно и понятно. Но в таком случае для прояснения достаточно будет либо допросить Котоми, либо не мучать и сходить к её родителям…

Либо спросить отца.

Похоже, Кё пришла к такому же выводу – она испуганно посмотрела на меня и поспешила заткнуть себе рот сосиской. Так молча мы ещё немного посидели, а затем сказал:

– Я попробую её разговорить, Кё. Если не удастся, то выясню, где живёт, и вместе сходим и всё узнаем, хорошо?

– Ладно. – улыбнулась она.

– И, Кё… не обращай внимания на то, что сказала Рё. Даже если ко мне подъедет идол на лимузине, я всё равно выберу тебя.

– Лучше выбери лимузин, продай его и приди ко мне с деньгами. – фыркнула она, и мы немного посмеялись, хотя при упоминании Рё обоим было не до смеха.

Нужно срочно разобраться с Котоми и не давать Кё поводов ревновать. Даже хотя бы потому, что с её расписанием каждое лишнее волнение противопоказано.

Не хватало ещё, чтобы она вновь дошла до истерики, с которой провалялась в постели несколько дней.

========== Юкинэ Миядзава ==========

Сегодня в драмкружок пришла не последней – Нагиса-сан и Сунохара-сан уже там были, сидели по разные стороны стола и о чём-то болтали.

– Юкинэ-тян! – Сунохара-сан тут же вскочил так, что уронил стул, и почему-то покраснел. – Как жизнь?

– Пока всё хорошо. – улыбнулась ему я. – Здравствуйте, Нагиса-сан, как дела?

– Ох. – та хихикнула. – Миядзава-сан, пожалуйста, не называйте меня Нагиса-сан, это так смущает…

– А как мне тогда вас называть?

– Можете просто Нагиса.

– Хорошо, Нагиса. Сегодня ещё кто придёт?

– Оказаки-сан точно собирался. – Нагиса взглянула на дверь. – А вот насчёт Фуджибаяши-сан… обеих Фуджибаяши-сан не уверена.

– И чем мы тогда займёмся? – я оглядела комнату, беспорядка в которой, казалось, лишь прибавилось.

– Я не знаю… – пролепетала Нагиса. – Я даже не очень знаю, что вы все должны делать. Кё-сан рассказывала, но это было так давно и так много учила после этого…