Текст книги "Заветные желания (СИ)"

Автор книги: Даниил Ольховский

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 31 страниц)

Вдоль западного побережья материка, зажатое со всех сторон землями Империи, Выжженными землями и Чёрными королевствами расположилось Королевство орков. Были времена, когда Выжженные земли и Чёрные Королевства принадлежали этому королевству. Даже южные земли Империи ещё помнят времена, когда они входили в состав Королевства орков. Орки являются родственниками эльфов, хотя последние этого не признают, возводя себя в отдельную расу. Их родство подтверждается внешним сходством. Хотя образ жизни и наложил на них свой отпечаток. Орки, как правило, крупнее эльфов. Они крепче и сильнее. Однако родство с эльфами не привело орков к долгожительству. Продолжительность их жизни не длиннее, чем у людей. Как и эльфы, они умеют стрелять, но предпочитают открытую схватку. Бой лицом к лицу с противником они считаю величайшей доблестью. Цвет волос у орков чаще всего чёрный, но встречаются и более светлые оттенки, вплоть до белых. Цвет кожи у большинства орков – смуглый, серо-коричневого оттенка. Но встречаются и варианты от белого до черного. В качестве одежды орки предпочитают штаны и куртки из тонкой кожи. Своё прозвище «зелёнокожие» они получили за пристрастие к зелёному цвету и его серо-зелёным оттенкам, в которые они выкрашивают свою одежду. Эльфы считают орков диким и примитивным народом. Но мы могли убедиться в несправедливости этого утверждения. Их постройки грубые, но очень прочные. Их города имеют крепкие и высокие крепостные стены, а внутри представляют собой сложные лабиринты улиц, затрудняющих атакующим штурм городов. История говорит, что штурм орочьих городов дался людям большой кровью. Сами же орки в своих городах ориентируются очень хорошо. Их оружие простое, но надёжное и крепкое. Оно лишено всякого орнамента и украшений. Меч у них всегда меч, а топор – всегда топор. Орочье оружие лишено каких-либо индивидуальных качеств, как у людей, гномов или эльфов. Трофейное оружие орков широко используется городской стражей и ополчением людей. Весь их облик, вся их жизнь говорят о том, что орки предпочитают простоту, практичность и функциональность. Уровень инженерной мысли в племенах орков достаточно велик. Во всех войнах с ними людям сильно досаждали военные машины орков. С их помощью орки обстреливали города камнями, выбивали ворота городов и крепостей, разрушали стены, делали подкопы. В открытых сражениях их машины засыпали наши войска градом небольших камней и стрел. Помимо обычного лука, орками используется механический лук, именуемый также арбалетом. Это мощное оружие поражает врагов на вдвое больших дистанциях, чем обычный лук, но обладает меньшей скорострельностью. Столь же популярным это оружие стало только у гномов. Гномы плохие стрелки из лука, но эффективно метают небольшие топоры и активно используют арбалеты. Мы тоже знаем об арбалете, и даже используем их при обороне городов. Но люди, как и эльфы, предпочитают простой и надежный лук сложному и капризному механизму. Люди давно создали изделия, аналогичные машинам орков, но пристрастия к ним у нас нет. Орки создают крепкие семьи и любят своих детей. Причиной, почему мы не можем жить в мире с этим племенем, стало людоедство. А также память о рабстве, в котором они содержали людей. По этой причине линия границы с королевством орков представляет собой зону постоянного военного конфликта. И мы находимся именно в этой зоне.

Из всех племён, населяющих Невендаар, следует вспомнить и о гоблинах. Конкретного места поселения гоблинских племён не существует. Чаще всего это кочевые племена. Своих королевств они не создают. Встретить гоблинов можно по всему Невендаару. Они низкорослы, взрослый гоблин достигает среднему человеку до груди, и силой уступают всем представителям других рас. Но это не делает их безопасным и покорным народом. В бою они свирепы и агрессивны. Искусные бойцы при владении копьём и кинжалом. Меткие лучники, хотя их луки стреляют не далеко и не сильно. Они знакомы с топором, но нам не известны случаи, чтобы они использовали топоры или мечи в бою. Как и орков, гоблинов называют «зеленокожими». Это утверждение верно. Внешнее сходство с орками у них выражено достаточно сильно. Сами себя они называют «киорк», что на наш язык переводится как «маленький орк». Цвет кожи у них варьируется от белого до смуглого. Волосы, как правило, чёрные. Как и орки, они предпочитают одежды из тонкой кожи, но не брезгуют одеждой из льняных тканей, шерсти и меха. Свою одежду они также выкрашивают в различные варианты зелёного цвета. Они искусные охотники и следопыты, а войну воспринимают как охоту. Прекрасно маскируются на местности и устраивают засады. Размножаются они быстро, а вести войну с ними тяжело. По этой причине, не смотря на все усилия имперских войск, кочевые племена гоблинов свободно перемещаются по всей территории Империи. Ближе к зиме они подтягиваются к Пакмарским горам и прячутся в своих пещерах-стоянках. Отследить эти пещеры не удалось. Гоблины усердно их маскируют и охраняют. Те, кому не повезло найти эти пещеры, погибли и ничего рассказать не смогут. В летний период между гоблинскими племенами часты междоусобные конфликты, но зима их объединяет. Племена, ещё вчера враждовавшие между собой, мирно поселяются в одной пещере, чтобы переждать холодный период. С окончанием холодов и выгоном скота на пастбища, кончается и перемирие. Основной источник их процветания – стада мелкорогатого скота. В качестве верховых и тягловых животных они используют крупных псов. Они искусные наездники на псах, которых также впрягают в свои колёсные повозки. Эти псы используются также для охоты и войны. Сама природа сделала их прекрасными разведчиками. Все племена и расы используют гоблинов для ведения разведки. Этот кочевой народ никогда не испытывает преданности к кому-либо, кроме членов своей семьи. Но за деньги выполняют свою работу. И делают это превосходно. Известны случаи, когда один разведчик-гоблин приносил донесения обоим сторонам конфликта, и с обоих получал деньги за свою работу. Нанимая гоблинов на работу в разведку, вы должны быть готовы, что они с лёгкостью продадут ваши секреты вашим противникам, если те за них заплатят. Они не считают это чем-то зазорным. Остальные расы также мирятся с присутствием на своих территориях гоблинских племён, хотя и ведут с ними постоянные войны.

Ещё одной расой, присутствующей по всей территории Невендаара, являются «змеекожие». Основной ареол их обитания – болота. Эта раса не имеет ничего общего с другими расами. У них больше общего с ящерами. Нам не известно их происхождение в Невендааре. Есть легенды, что они пришли из другого мира через врата меж мирами. Просто тысячу лет назад наши разведчики столкнулись в болотах с этими существами. Они разумны. С ними можно общаться, они освоили наш язык. Однако договоров с нами они не признают, считая себя высокородной расой. Считают себя изначальной расой, перворождённой. Из-за этого они в большой ссоре с эльфами. Те тоже считают себя перворождёнными. Змеекожие соседствуют с другими расами и племенами вполне миролюбиво, не нападают первыми. Хотя стычки с ними происходят регулярно по всему Невендаару. Но эльфы ведут с ними постоянную вялотекущую войну.

В Невендааре живут и другие расы, хотя и не такие многочисленные. Среди них наиболее известны великаны и тролли. Великаны по внешнему виду похожи на людей. Но превышают нас ростом в три-четыре раза. Они в свою очередь делятся на диких и культурных. С культурными ещё можно ладить. Их привлекают на службу в охрану и в армию. Но можно их видеть и в качестве пастухов. Великаны в очень хороших отношениях с гномами. Поэтому в гномьих горах их можно часто встретить. С дикими великанами ладить нельзя. Разговаривать они не хотят ни с кем. Нападают на всех, убивают и приносят разрушения. Все, кто может, воюют с ними. Именно здесь помогают военные машины. Поэтому популяция диких великанов весьма немногочисленна. Что касается троллей, то ни одного культурного тролля ещё никто не встречал. Однако они хорошо ладят с орками и гоблинами. Часто уживаются с ними в одних пещерах.

Были и другие рассказы, знакомившие Аликс и других обитателей крепости с историей нашего мира. О том, что любой рассказ, изложенный мною, становится достоянием всей крепости, я узнал, сидя в столовой за ужином. Краем уха я услышал, что воины пересказывают друг другу мои истории, приукрашивая их. При этом они украдкой поглядывали на меня, видимо гадая, одёрну я их или нет. Но я не собирался вмешиваться. Хватало своих проблем. Да и по природе я не отношусь к той категории людей, кто зарабатывает себе авторитет, одергивая других. Я продолжал работать над свитками и заниматься фехтованием. Постепенно я заметил, что капитан пользуется ситуацией со мной, чтобы заставить остальных обитателей усилить свою подготовку. Некоторое время спустя стрелков стали заставлять упражняться с мечом и копьём, а сквайров и рыцарей стали обучать стрельбе. В глазах тех и других читалось отчаяние. Сквайры и рыцари, обученные рукопашным схваткам, брезговали стрельбой как уделом слабаков. А стрелки считали обучение рукопашному бою пустой тратой времени. Сегодня, оглядываясь назад, я понимаю, как предусмотрительно поступил капитан. Но тогда я испытывал общее недоумение по этому вопросу. Таких чудиков как я всегда было мало. Не каждый человек в этом мире хочет быть разносторонне развитым. Оставьте каждому его удел, кем бы он ни был – лучником или мечником. Остальное по желанию. Но именно упрямство капитана впоследствии сильно помогло нам выжить при осаде.

Все эти события скрасили моё присутствие в крепости в те дни. Оглядываясь назад, я вспоминаю о тех днях с благодарностью, как о самых спокойных днях в моей жизни. Судьба дала мне маленький отдых, прежде чем бросить в омут событий. Закрывая глаза, я до сих пор вижу лица тех воинов и жителей крепости. Я был постоянно занят, много работал. Был полезен людям и хорошо с ними ладил.

Глава 5

Однако я отклонился от темы. Я испытывал азарт и увлечение при работе. Незаметно пришло время подключиться к магической башне. Как сейчас помню тот день, девятый день моего присутствия в крепости. Сразу после завтрака, как только вернулся из лазарета, я решил провести этот обряд. Я испытывал страх. До этого я никогда не проводил этот обряд самостоятельно. Поэтому сначала я задумал настроиться на волшебную палочку. Мне казалось это разумным. Если обряд не удастся, можно будет его переосмыслить и найти ошибки, попробовать снова. Из своей комнаты я спускался к основанию башни, неся с собой волшебную палочку и свиток с заклинанием. Свиток содержал подробную схему заклинания. И первым делом я должен был начертить на полу первого этажа основания башни сложную пентаграмму вокруг столба.

Я оставил посох в стойке возле стола, запасся куском мела и длинной чертёжной рейкой. Дополнительно я принёс разные чертёжные инструменты. Они, конечно, были маленькие для решаемой мною проблемы, но ничего другого у меня не было. Я остановился у основания столба. Его ширина составляла полтора локтя. От этой величины и следовало отталкиваться. В свитке было указано, что окружность пентаграммы следовало рисовать на расстоянии четырёх локтей от центра. Я видел в этом определённую проблему, хотя и решаемую. Центр этой окружности находился внутри столба. Следовательно, рисовать её, используя обычный циркуль, не получится. Придётся делать разметку и вести линию от одной отметки до другой. Упаси Спаситель провести линию неровно. Пора было приступать. Я наложил рейку с отметками на пол, и подошёл к нужной отметке. Здесь меня ждала первая радостная новость. Строго по внешней линии отметки были выложены окружностью камни. Для верности я промерил эту окружность со всех сторон относительно столба. Везде расстояние было одинаково. По кругу было выложено семьдесят два камня. Ради интереса я их измерил. Внутренняя часть камней, обращённая к столбу, была вогнута, вместе они образовывали правильную окружность, что сильно облегчало для меня работу. Ширина камней, выложенных по окружности, была одинакова. Это означало, что каждый из камней занимал в окружности сектор в пять градусов. Надеюсь, что в старину строители башни мерили окружность в градусах. Оставалось только обвести внутреннюю линию камней мелом, и получится правильная окружность. Что я и сотворил. Теперь я стоял внутри круга. И, хотя меня впереди ждало ещё много работы, я испытывал гордость от первой победы.

Теперь предстояло провести остальные линии восьмилучевой звезды неправильной формы. Один из лучей падал строго на север. Остальные располагались в секторе от востока до запада. Самое разумное было начать с разметки этой, самой простой части. Я передвинулся в северный сектор башни, осматривая пол при свете, падающем через открытую дверь, и дополнительно подсвечивая себе фонарём. Причина заключалась в том, что дверь, по традиции, выходила строго на юг. Поэтому столб перекрывал своей тенью северную часть. Я наклонился к земле, пытаясь строго определить нужную точку. Здесь меня ждало второе открытие. В точке, которую я должен был пометить как северный угол, к линии окружности примыкал камень. Северный край камня был обрезан в форме угла, остриём касаясь линии круга. В моей голове загорел огонёк догадки. Чтобы проверить её, я переместился к восточной стороне. В точке восточного угла к внутренней части круга примыкал остриём ещё один камень, похожий на северный. Я осторожно двинулся по кругу в сторону южной стороны. Во всех точках на окружности, указанных на пентаграмме, были уложены в пол подобные камни. Все остальные камни внутри круга были плотно подогнаны друг к другу, но находились в хаотичном беспорядке. Это было нужно, чтобы сбить с толку не знающего человека. Но знающему человеку эти подсказки помогут легко воссоздать пентаграмму.

Я стукнул себя ладонью по лбу и обругал себя последними словами. Как можно было не догадаться? Сразу после этого я испросил прощения у Всевышнего за свои слова. Одновременно возблагодарив его и строителей этой башни за этот подарок судьбы. Конечно, это пограничная магическая башня. Она придана воинскому гарнизону, постоянно ведущему локальную пограничную войну. Гибель членов отряда, в том числе и магов, заранее предполагается. Значит, маги должны часто меняться, что и происходило в реальности. В отличие от городских магических башен, где знания обязательно прячутся, в пограничной башне сделали подсказки для облегчения настройки. В боевой обстановке настройка мага на башню должна производиться как можно быстрее, чтобы отряд не терял своей боеспособности. Осталось только этим воспользоваться.

Я сделал метки на камнях, которые сейчас должен был соединить линиями. Приложил рейку. Линии углов граней камней совпали с линией соединяющей эти углы. Это была ещё одна подсказка. Я прочертил линию. Чтобы удостовериться со своими подозрениями, я сделал пометку на окружности, в которую должна была прийти вторая линия северного угла. Линии граней камня опять совпали. Я опять возблагодарил Спасителя и строителей башни. Дальше дело пошло быстрее и веселей. Я сверял пометки, делал линии. Менее чем за полчаса я начертил пентаграмму. Ещё раз обошёл её по кругу, чтобы убедиться, что линии нигде не прерваны и не затёрты в ходе работы. Осталось нанести в углах и пересечениях линий знаки стихий и магических сил. Я начал с северного угла. Угловые камни очень хорошо подходили для этой цели. Я был доволен создателем башни. Впоследствии мне несколько раз приходилось подключаться к разным магическим башням, но первый раз стал для меня особенно памятным. Сидя на корточках с наружной части круга, высунув язык и прищурив глаза, я аккуратно выводил символы. Приподняв полы мантии и заправив их за пояс, я аккуратно входил внутрь круга, чтобы нанести обозначения на пересечениях линий.

Прошёл примерно час, когда на пентаграмме была нанесена последняя линия и последняя черта в обозначении. Я разогнул спину и потянулся. Было чувство усталости, но сильнее всего меня распирало чувство гордости и радости. Следуя дальше по жизни, мне приходилось создавать пентаграммы более сложные и вычурные. Но эта первая пентаграмма казалась мне в тот момент настоящим произведением искусства. Мне хотелось стоять и долго любоваться своим созданием. Что бы обо мне не думали, но я сам себя и одёрнул. Мне стоило больших усилий, чтобы вернуться на землю с небес и вспомнить для чего я здесь стою.

Теперь следовало оказаться внутри звезды, как можно ближе к её центру. Всё ещё с полами, заткнутыми за пояс, чтобы не замести линии, я, аккуратно шагая, вошёл внутрь начертанной звезды. Я расположился спиной на юг, а лицом на север. Встать в центр пентаграммы я не мог, там находился столб. Но это было и не нужно. Я осторожно вытащил волшебную палочку и приложил её к столбу вертикально на уровне своей головы. Должно сработать. Придерживая палочку пальцами сверху и снизу, чтобы не уронить, я открыл своё второе видение. Мой взор проник внутрь палочки. Теперь я ясно видел её внутреннюю структуру. Мир расширился и уменьшился одновременно. Мои руки казались мне огромными, а палочка в моих руках такой маленькой, просто миниатюрной. Было удивительно, что она не выпадает из моих рук. Я понимал, что это иллюзия. Вокруг меня струились потоки магических сил. За пределом круга пентаграммы они клубились как пар, но внутри их потоки упорядочивались. Всё время мне приходилось работать в полутьме, но сейчас мир осветился многообразием красок. Многие цвета были просто безумны, они находились не на своих местах. Краски мира обрели запахи, а запахи обрели цвет. На углах пентаграммы магические силы сгущались и светились ярче. Пора было использовать эти силы в своих целях. Мысленно я протянул силовые линии от семи лучей, находящихся позади и по бокам от меня к нижней части палочки. Ещё одну силовую линию я протянул от верхнего конца палочки к северному лучу. Я набрал в лёгкие воздух. Чтобы привести силы в движение требовалось произнести словесный ключ, активирующий заклинание.

– Мисцере корпус – проговорил я на одном дыхании плавно и протяжно.

Сначала не произошло ничего. Но я знал, что силы активированы. Теперь следовало пропустить их через палочку. Я усилил нажим. Было сложно удерживать второе видение, палочку вертикально и одновременно магические связи с углами пентаграммы. Но я справлялся, сказывались годы тренировок. В одних наставлениях говорится, что надо усиливать нажим до тех пор, пока магический артефакт не будет «проломлен». Только тогда ты станешь на него подключён. Но мой личный опыт общения с магическими силами говорил, что грубая сила не всегда помогает. Применяя грубый напор, можно было нарваться на артефакт, который тебе окажется просто не по силам. А если ты нарвёшься на «слабый» артефакт, есть опасность неосторожно его «сжечь», испортить. Я более доверял другим наставлениям, найденным мною в одной редкой книге. Нет, она была не запретна, просто написана сложным языком, потому и редко читаема, и, как следствие, редко переписываема. Автор книги рекомендовал изменять не силу напора, а параметры силы. Частота, модуляция, диапазон магической силы, воспринимаемые магом как цветовые и вкусовые параметры. Я медленно стал изменять цветовую гамму прилагаемой силы, добавляя в неё разнообразие вкусов. Начал от блекло-серого цвета и, задержавшись на нем, начал медленно перебирать вкусовую гамму, начав с простых вкусов и дойдя до сложных сочетаний. Не получив ответа, я изменил цветовую гамму на более тёплую и вновь прокрутил вкусовую гамму. Какое-то время я не получал никакого ответа, пока не довёл цвет до красно-жёлтого. Именно в этот момент я и почувствовал движение магических сил в палочке. Трепещущее и прерывистое ощущение, как будто чей-то голос пытался докричаться сквозь гомон голосов и порывы ветра. Я стал менять вкусовую гамму. Голос магической силы становился всё более ровным и устойчивым. В тот миг, когда я довёл вкусовую гамму до солёного с привкусом горечи, палочка ответила ровным «голосом» и спокойным течением магической силы. Я настроился на артефакт. Впервые я сделал это самостоятельно.

Из верхней части палочки брызнули искры, прямо из-под моих пальцев. Конечно, я понимал, что магия не может меня обжечь, но всё равно дёрнулся от неожиданности. Я отдёрнул руку, и палочка не упала на пол только по тому, что была зажата второй рукой. Некоторое время я успокаивался. Испуг плавно перетекал в восторг. Я возвращался в наш мир, и мир возвращался в свои привычные очертания. Я перехватил палочку в правую руку. Вызвав у себя состояние жёлто-красного цвета с солёно-горьковатым вкусом, и взмахнув ею, я вызвал целый сноп жёлтых искр.

– И-е-ху – заорал я и стал прыгать от радости.

Теперь, помимо посоха, я стал обладателем и магической палочки. Хотелось бежать и громко кричать об этом. Хвастаться перед всеми. И счастье, что я этого не сделал. И счастье, что никого не оказалось рядом.

Постепенно восторги улеглись, уступив место здравому смыслу. Надо было совершить то, ради чего я всё это затеял. Пора было настроиться на магическую башню. Ещё раз, осмотрев пентаграмму, я взял в руки мел. Теперь следовало поправить линии и знаки, затоптанные мною во время моего веселья. Пришлось потратить на это некоторое время. Чтобы волшебная палочка не мешалась и не вносила свои коррективы в настройку, пришлось сходить наверх и спрятать её в тайнике. Второй раз провести обряд настройки на магический артефакт оказалось намного легче. Я стоял у основания столба, приложив ладони к его поверхности. Весь магический столб предстал передо мной, от земли и до самого верха. Магические силы, приведённые мною в действие для подключения к нему, были несоизмеримо более высокими и могучими. В тот миг, когда приложенная сила обрела насыщено синий цвет со жгучим привкусом, сила пришла в движение. Меня смяло, вдавило в столб. В этот миг я и магическая башня стали единым целым. Ощущение боли и одновременно радости и счастья буквально раздавило меня. Никогда в жизни до этого я не ощущал себя настолько счастливым и могущественным. Хотелось купаться в силе и не возвращаться обратно. Я что-то дико кричал, но не понимал сказанного. Только ощущение крика. Вокруг меня взметнулась воздушная волна, растрепавшая мои волосы и одежду. Эта же волна сдула мел с камней и оборвала мою связь с башней. Я возвращался в себя. Я мысленно потрогал башню и прикоснулся к столбу. Башня отозвалась. Настройка была проведена успешно. Ещё не до конца успокоившись, я оглянулся вокруг. До этого я не понимал, почему пентаграмму надо рисовать мелом. Почему её не выложили камнями? Хорошо, что не выложили. Воздушная волна не смогла бы сдуть камни. Я очень хорошо понимал опасность. Продлись связь ещё немного, и последствия могли бы стать трагичными для меня. Я мог сгореть физически или ещё хуже – повредиться рассудком. Мысленно я опять поблагодарил Спасителя и мастеров, создавших башню.

Я до сих пор испытывал чувство радости. Хотелось пойти к людям и поделиться с ними своей победой. С этими мыслями я вышел из башни и направился в сторону главной площади. Я шёл и счастливо улыбался во весь рот. Навстречу мне с баграми и вёдрами бежало чуть не всё население крепости. Я шёл им навстречу с широкой улыбкой. Впереди всех бежал капитан Рогволд. Мы столкнулись с ним практически нос к носу.

– Что у тебя горит? – заорал капитан. Его глаза выражали крайнее беспокойство.

Я оглянулся. Башня стояла невозмутимая и тёмная, как всегда. Снова посмотрев на капитана, я сообщил ему.

– Я настроился на башню!

Радость ещё переполняла меня, мешая осмыслить происходящее. Я попытался взмахнуть руками, чтобы описать переполняющие меня чувства. Но мир не оценил моего счастья. Он почему-то совершил оборот вокруг меня. Мгновение назад я видел лицо капитана, а сейчас смотрел в небо с плывущими по нему облаками. Падения на землю я не почувствовал. Несколько рук подхватили меня в воздух. Раздались команды и меня куда-то понесли. Я пытался брыкаться, кричать, что со мной всё в порядке. Но меня не было слышно. Вместо громких криков из меня вырывались только хрипы. Ясное небо внезапно сменилось сумраком помещения и белым потолком. Довольно грубо меня уложили на кровать. Вокруг раздавался шум голосов. Капитан громко рычал, перекрикивая толпу. Я услышал громкий девичий вскрик и жёсткий голос тёти Веры. Чья-то ладонь упала мне на грудь и прижала к кровати. Удерживая мои ноги, с меня сдёрнули башмаки. Я попытался возмутиться и сделал усилие приподняться на кровати. С таким же успехом я мог бы бодаться с каменной крепостной стеной. Прямо напротив моих глаз возникло жёсткое лицо тёти Веры.

– А ну, лёг! – рявкнула она.

В этом взгляде и голосе было столько силы и власти, что мне сразу расхотелось сопротивляться. Я бессильно рухнул на кровать. В поле зрения возникло обеспокоенное лицо Аликс. У неё в руках был флакон со снадобьем. Она извлекла из кармана отрез ткани, сложенный в несколько раз, и, сняв крышку, обильно смочила ткань. В следующий миг эту ткань наложили мне на лицо, накрыв нос и рот. Резкий запах ударил меня по ноздрям. Неосознанно я вдохнул через рот и закашлялся. Мир дрогнул и его очертания сразу стали размываться. «Снотворное, дыхательное» – возникла у меня мысль прежде, чем мир померк. Вся суета, гомон голосов остались позади.

Когда я открыл глаза, вокруг стояла темнота. Была ночь. Лишь тусклое пятно света виднелось справа от меня. Я попытался приподняться, чтобы увидеть источник. Тело отозвалось сильной болью. Кажется, болело всё, что только может болеть. Я снова рухнул в кровать, перед глазами плавали красные круги. Однако меня услышали. Раздались голоса. Тёти Веры и Аликс. Какое-то время они обсуждали услышанный звук, потом решили посмотреть. Пятно света начало приближаться. Вскоре оно оказалось возле моей кровати. Не смотря на ещё не прошедшую муть в глазах, я сумел разглядеть фонарь в руках тёти Веры. Из-за её спины выглядывало обеспокоенное личико Аликс. Фонарь приблизился ко мне.

– Уже проснулся? – спросила тётя Вера.

– Пить – выдавил я из себя хриплым голосом.

Раздался топот лёгких шагов. Спустя мгновение Аликс вернулась с кружкой воды в руках. Вдвоём они приподняли меня и напоили. Вода гулко прошла по пищеводу, вливая в меня силы.

– Ну, и напугал ты нас! – проговорила тётя Вера. – Что натворил?

– Я настроился на магическую башню – ответил я после небольшой паузы. – А почему такой переполох?

Из последующего рассказа я понял, что мой поступок сильно напугал обитателей крепости. Был обычный летний день. Люди занимались своими делами. И вдруг средь белого дня ударила молния и объяла мою башню. Затряслась земля. Вода выплеснулась из колодца и заходила волнами в крепостном рву. После чего магическую башню объяло огнём. Люди решили, что я переборщил с магией и поджёг башню. Поэтому бросились меня спасать. Потом подул сильный порыв ветра, и башня погасла. Вслед за этим из башни вышел я. Рогволд увидел, что я выгляжу ошалевшим, а затем рухнул на землю. Поэтому он и его люди принесли меня в лазарет. Я слушал и внутренне сожалел, что не мог со стороны наблюдать это зрелище. А посмотреть, наверное, стоило. Судя по всему, моё подключение активировало все четыре стихии. Устроил зрелище на всю крепость, а сам был лишён возможности его посмотреть. Пока я слушал рассказ, Аликс принесла плошку с овсяной кашей, набрала ложку и попыталась впихнуть мне её в рот. Я замотал головой.

– Не надо. До утра дотерплю, а там схожу на завтрак.

– Ну, уж нет, сынок, – ответила с улыбкой тётя Вера. – Судя по тому, как ты покрыт синяками, ты здесь ещё дня три пролежишь.

Несмотря на боль, я согнул руку и ощупал своё тело. Под одеялом тело было обнажено. В местах прикосновения оно отзывалось болью. Я почувствовал под пальцами какую-то мазь. Вынув руку из-под одеяла, я понюхал пальцы. Бадяга. Используют для ускоренного заживления синяков и гематом. Судя по плотности мази, тело должно было пострадать сильно. От расстройства я проглотил кашу с ложечки. Да и последующие порции тоже. Тётя Вера оказалась права. Я провел в лазарете три дня. Только на третий день я почувствовал себя достаточно уверенно, чтобы начать лечиться самостоятельно. Самым болезненным для моего самолюбия стали не насмешливые взгляды воинов, а то, что все эти дни за мной ухаживала Аликс. А учитывая мою наготу, это было для меня ещё и унизительно.