Текст книги "Том 3. Произведения для детей"

Автор книги: Даниил Хармс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 18 страниц)

– Смотри, не подавись клецками, – кричал Петр Сапогов. – Тише, сидите на местах! – кричал Палкарлыч. – Отдай мне мою булку! – кричала Зинаида Гребешкова. Но тут стало опять светло. – Электричество загорелось! – закричал Кузьма Паровозов. – И без тебя вижу, – отвечала ему Зинаида Гребешкова. – А я весь в супе, – кричал Громкоговоритель. Когда немного поуспокоились, Палкарлыч опять начал выкрикивать: – Петр Сапогов! Мария Гусева! Николай Пнёв! На другой день вечером, когда Палкарлыч показывал детям новое гимнастическое упражнение, вдруг стало опять темно. Федул Карапузов, Нина Веревкина и Николай Пнёв, повторяя движения Палкарлыча, поскользнулись в темноте и упали на пол. Петр Сапогов, воспользовавшись темнотой, ударил Громкоговорителя кулаком в спину. Кругом кричали: – Опять потухло! Опять потухло! Принесите лампу! Сейчас загорится! И действительно электричество опять загорелось. – Это ты меня ударил? – спросил Громкоговоритель. – И не думал, – отвечал Сапогов. – Тут что-то неладно, – сказал Палкарлыч. – Ты, Мухин, и ты, Громкоговоритель, сбегайте в соседний дом и узнайте: если там электричество не тухло, как у нас, то надо будет позвать монтера. Мухин и Громкоговоритель убежали и, скоро вернувшись, сказали, что, кроме как в Детском доме, электричество не тухло. На третий день, с самого утра, по всему Детскому дому ходил монтер с длинной двойной лестницей-стремянкой. Он в каждой комнате ставил стремянку, влезал на нее, шарил рукой по потолку, по стенам, зажигал и тушил разные лампочки, потом зачем-то бежал в прихожую, где над вешалкой висел счетчик и мраморная дощечка с пробками. Следом за монтером ходили несколько мальчишек и с любопытством смотрели, что он делает. Наконец монтер, собираясь уходить, сказал, что пробки были не в порядке, и от легкой встряски электричество могло тухнуть. Но теперь все хорошо, и по пробкам можно бить хоть топором. – Прямо так и бить? – спросил Петр Сапогов. – Нет, это я пошутил, – сказал монтер, – но во всяком случае теперь электричество не погаснет. Монтер ушел. Петр Сапогов постоял на месте, потом пошел в прихожую и долго глядел на счетчик и пробки. – Что ты тут делаешь? – спросил его Громкоговоритель. – А тебе какое дело, – сказал Петька Сапогов и пошел на кухню. Пробило 2 часа, потом 3, потом 4, потом 5, потом 6, потом 7, потом 8. – Ну, – говорил Палкарлыч, – сегодня мы не будем сидеть в темноте. У нас были пробки не в порядке. – А что такое пробки? – спросила Мария Гусева. – Пробки, это их так называют за их форму. Они… Но тут электричество погасло, и стало темно. – Потухло! – кричал Кузьма Паровозов. – Погасло! – кричала Нина Веревкина. Сейчас загорится! – кричал Громкоговоритель, отыскивая в потьмах Петьку Сапогова, чтобы, как-бы невзначай, дать ему подзатыльник, Но Петька не находился. Минуты через полторы электричество опять загорелось. Громкоговоритель посмотрел кругом. Петьки нет как нет. – Завтра позовём другого монтера, – говорил Палкарлыч. – Этот ничего не понимает. «Куда бы мог пропасть Петька? – думал Громкоговоритель. – На кухне он, кажись, сегодня не дежурит. Ну ладно, мы с ним еще по-сражаемся». На четвертый день позвали другого монтера. Новый монтер осмотрел провода, пробки и счетчик, слазил на чердак и сказал, что теперь-то уж все в исправности. Вечером, около 8 часов, электричество потухло опять. На пятый день электричество потухло, когда все сидели в клубе и рисовали стенгазету. Зинаида Гребешкова рассыпала коробочку с кнопками. Михаил Топунов кинулся помогать ей собирать кнопки, но тут-то электричество и погасло, и Михаил Топунов с разбега налетел на столик с моделью деревенской избы-читальни. Изба-читальня упала и разбилась. Принесли свечу, чтобы посмотреть, что произошло, но электричество загорелось. На шестой день в стенгазете 124-го Детского дома появилась картинка; на ней были нарисованы человечки, стоящие с растопыренными руками, и падающий столик с маленьким домиком. Под картинкой была подпись: Электричество потухло Раз, два, три, четыре, пять. Только свечку принесли – Загорелося опять. Но, несмотря на это, вечером электричество все-таки потухло. На седьмой день в 124-ый Детский дом приезжали какие-то люди. Палкарлыч водил их по дому и рассказывал о капризном электричестве. Приезжие люди записали что-то в записные книжки и уехали. Вечером электричество потухло. Ну, что тут поделаешь! На восьмой день, вечером, Сергей Чикин, по прозванию Громкоговоритель, нес линейки и бумагу в рисовальную комнату, которая помещалась внизу около прихожей. Вдруг Громкоговоритель остановился. В прихожей, через раскрытую дверь, он увидел Петра Сапогова. Петр Сапогов, на ципочках, то и дело оглядываясь по сторонам, крался к вешалке, под которой висел счетчик и мраморная дощечка с пробками. Дойдя до вешалки, он еще раз оглянулся и, схватившись руками за вешалочные крючки, а ногами упираясь о стойку, быстро влез наверх и повернул одну пробку. Все потухло. Во втором этаже послышался визг и крик. Минуту спустя электричество опять зажглось, и Петр Сапогов спрыгнул с вешалки. – Стой! – крикнул Громкоговоритель, бросая линейки и хватая за плечо Петьку Сапогова. – Пусти, – сказал Петька Сапогов. – Нет, не пущу. Это ты зачем тушишь электричество? – Не знаю, – захныкал Петька Сапогов. – Нет, врешь! Знаешь! – кричал Громкоговоритель. – Из-за тебя меня супом облили. Шпана ты этакая. – Честное слово, тогда не я тушил электричество, – завертелся Петька Сапогов. – Тогда оно само тухло. А вот когда монтер сказал, что по пробкам хоть топором бей, – ничего, я вечером и попробовал одну пробку ударить. Рукой, слегка. А потом взял ее да повернул. Электричество и погасло. С тех пор я каждый день тушу. Интересно. Никто починить не может. – Ну и дурак! – сказал Громкоговоритель. – Смотри у меня; если еще раз потушишь электричество, я всем расскажу. Мы устроим товарищеский суд и тебе не поздоровится. А пока, чтобы ты помнил, получай! – и он ударил Петьку Сапогова в правую лопатку. Петр Сапогов пробежал два шага и шлепнулся, а Громкоговоритель поднял бумагу и линейки, отнёс их в рисовальную комнату и, как ни в чём не бывало, пошел наверх. На следующий, девятый, день Громкоговоритель подошел к Палкарлычу. – Товарищ учитель, – сказал он, – разрешите мне починить электричество. – А ты разве умеешь? – спросил Палкарлыч. – Умею. – Ну, валяй, попробуй, авось никому не удавалось, а тебе удастся. Громкоговоритель побежал в прихожую, влез на вешалку, поковырял для вида около счетчика, постукал мраморную дощечку и слез обратно. И что за чудо! С того дня в 124-ом Детском доме электричество горит себе и не тухнет. Д.Баш 1928 О том, как Колька Панкин летал в Бразилию, а Петька Ершов ничему не верил* 1 Колька Панкин решил прокатиться куда-нибудь подальше. – Я поеду в Бразилию, – сказал он Петьке Ершову. – А где эта Бразилия находится? – спросил Петька. – Бразилия находится в Южной Америке, – сказал Колька, – там очень жарко, там водятся обезьяны и попугаи, растут пальмы, летают колибри, ходят хищные звери и живут дикие племена. – Индейцы? – спросил Петька. – Вроде индейцев, – сказал Колька. – А как туда попасть? – спросил Петька. – На аэроплане или на пароходе, – сказал Колька. – А ты на чем поедешь? – спросил Петька. – Я полечу на аэроплане, – сказал Колька. – А где ты его возьмешь? – спросил Петька. – Пойду на аэродром, попрошу, мне и дадут, – сказал Колька. – А кто же это тебе даст? – спросил Петька. – А у меня там все знакомые, – сказал Колька. – Какие же это у тебя там знакомые? – спросил Петька. – Разные, – сказал Колька. – Нет у тебя там никаких знакомых, – сказал Петька. – Нет, есть! – сказал Колька. – Нет, нет! – сказал Петька. – Нет, есть! – Нет, нет! – Нет, есть! – Нет! Нет! Колька Панкин и Петька Ершов решили пойти на следующее утро на аэродром. 2 Колька Панкин и Петька Ершов на следующий день рано утром вышли из дому. Идти на аэродром было далеко, но так как погода была хорошая и денег на трамвай не было, то Колька и Петька пошли пешком. – Обязательно поеду в Бразилию, – сказал Колька. – А письма писать мне будешь? – спросил Петька. – Буду, – сказал Колька, – а как обратно приеду, привезу тебе обезьяну. – А птицу привезешь? – спросил Петька. – И птицу привезу, – сказал Колька, – какую хочешь – колибри или попугая? – А какая лучше? – спросил Петька. – Попугай лучше, он может разговаривать, – сказал Колька. – А петь может? – спросил Петька. – И петь может, – сказал Колька. – По нотам? – спросил Петька. – По нотам не может. А вот ты что-нибудь споешь, а попугай повторит, – сказал Колька. – А ты обязательно привезешь мне попугая? – спросил Петька. – Обязательно, – сказал Колька. – А ну, как нет? – сказал Колька. – Сказал, что привезу, значит привезу, – сказал Колька. – А не привезешь! – сказал Петька. – А привезу! – сказал Колька. – А нет! – сказал Петька. – А да! – сказал Колька. – А нет! – Ада! – А нет! – Ада! – А нет! Но тут Колька Панкин и Петька Ершов пришли на аэродром. 3 На аэродроме было очень интересно. Аэропланы друг за другом бежали по земле, а потом – раз, два, три – оказывались уже в воздухе, – сначала низко, а потом выше, а потом еще выше, а потом, покружившись на одном месте, улетали и совсем. На земле стояло еще штук восемь аэропланов, готовых тоже разбежаться и улететь. Колька Панкин выбрал один из них и, указывая Петьке Ершову, сказал: – В Бразилию я полечу на этом вот аэроплане. Петька снял кепку и почесал голову. Надел кепку опять и спросил: – А аэроплан этот тебе дадут? – Дадут, – сказал Колька, – у меня там знакомый авиатор. – Знакомый? А как его зовут? – спросил Петька. – Очень просто – Павел Иванович, – сказал Колька. – Павел Иванович? – переспросил Петька. – Ну да, – сказал Колька. – И ты его попросишь? – спросил Петька. – Конечно. Вот пойдем вместе, ты услышишь, – сказал Колька. – А если он тебе не даст аэроплана? – спросил Петька. – Ну, как не даст! Попрошу, так даст, – сказал Колька. – А если ты не попросишь? – спросил Петька. – Попрошу, – сказал Колька. – А испугаешься! – сказал Петька. – Нет, не испугаюсь, – сказал Колька. – Слабо! – сказал Петька – Нет, не слабо! – сказал Колька. – Слабо! – сказал Петька. – Нет, не слабо! – сказал Колька. – Слабо! – Нет, не слабо! – Слабо! – Нет, не слабо! Колька Панкин и Петька Ершов побежали к авиатору. 4 Авиатор стоял около аэроплана и промывал в бензине, налитом в маленькое корытце, какие-то винтики. Сам он был одет во все кожаное, а рядом на земле лежали кожаные перчатки и кожаный шлем. Колька Панкин и Петька Ершов подошли. Авиатор достал из бензина винтики, положил их на краешек аэроплана, а в бензин положил новые винтики и стал их мыть. Колька посмотрел-посмотрел и сказал: – Здрасте, Павел Иванович! Авиатор посмотрел сначала на Кольку, потом на Петьку, а потом опять отвернулся. Колька же постоял-постоял и снова сказал: – Здрасте, Павел Иванович. Авиатор посмотрел тогда сначала на Петьку, потом на Кольку, а потом сказал, почесывая одной ногой другую ногу: – Меня зовут не Павел Иванович, а Константин Константинович, и никакого Павла Ивановича я не знаю. Петька прыснул в кулак, Колька ударил Петьку, Петька сделал серьезное лицо, а Колька сказал авиатору: – Константин Константинович, мы с Петькой Ершовым решили лететь в Бразилию, не одолжите ли вы нам ваш аэроплан? Авиатор начал хохотать: – Ха-ха-ха ха-ха-ха! Это вы что же – серьезно решили лететь в Бразилию? – Да, – сказал Колька. – А вы полетите с нами? – спросил Петька. – А вы что же думали, – закричал авиатор, – что я вам так машину дам? Нет, шалишь. Вот если вы мне заплатите, то в Бразилию свезти я вас могу. Что вы мне за это дадите? Колька пошарил в карманах, но ничего не нашел. – Денег у нас нет, – сказал он авиатору, – может быть, вы нас так свезете? – Нет, так не повезу, – сказал авиатор и отвернулся что-то чинить в аэроплане. Вдруг Колька взмахнул руками и закричал: – Константин Константинович! Хотите перочинный ножик? Очень хороший, в нем три ножа. Два, правда, сломанные, но один зато целый и очень острый. Я раз как-то ударил им в дверь и прямо насквозь прошиб. – Когда же это было? – спросил Петька. – А тебе что за дело? Зимой было! – рассердился Колька. – А какую же это дверь ты прошиб насквозь? – спросил Петька. – Ту, которая от чулана, – сказал Колька. – А она вся целая, – сказал Петька. – Значит, поставили новую, – сказал Колька. – Нет, не ставили, дверь старая, – сказал Петька. – Нет, новая, – сказал Колька. – А ты мне ножик отдай, – сказал Петька, – это мой ножик, я тебе дал его только веревку с бельем перерезать, а ты и совсем взял. – Как же это так – твой ножик? – Мой ножик, – сказал Колька. – Нет, мой ножик! – сказал Петька. – Нет, мой! – сказал Колька. – Нет, мой! – сказал Петька. – Нет, мой! – Нет, мой! – Ну, ладно, шут с вами, – сказал авиатор, – садитесь, ребята, в аэроплан, полетим в Бразилию. 5 Колька Панкин и Петька Ершов летели на аэроплане в Бразилию. Это было здорово интересно. Авиатор сидел на переднем сиденьи, был виден только его шлем. Все было очень хорошо, да мотор шумел очень уж и говорить трудно было. А если выглянуть из аэроплана на землю, то ух, как просторно, – дух захватывает! А на земле все маленькое-маленькое и не тем боком друг к другу повернуто. – Петь-ка! – кричит Колька, – смотри, какой город ко – ря – вень – кий! – Что – о – о? – кричит Петька. – Го – род! – кричит Колька. – Не слы-шу! – кричит Петька. – Что – о – о? – кричит Колька. – Скоро ли Бразилия? – кричит Петька. – У какого Васи-ли-я? – кричит Колька. – Шапка улете-ла-а! – кричит Петька. – Сколько! – кричит Колька. – Вчера-а! – кричит Петька. – Северная Америка! – кричит Колька. – На-ви-да-ри-ди-и-и! – кричит Петька. – Что? – кричит Колька. Вдруг в ушах стало пусто и аэроплан начал опускаться. 6 Аэроплан попрыгал по кочкам и остановился. – Приехали, – сказал авиатор. Колька Панкин и Петька Ершов огляделись. – Петька, – сказал Колька, – гляди, Бразилия-то какая! – А это Бразилия? – спросил Петька. – Сам-то, дурак, разве не видишь? – сказал Колька. – А что это там за люди бегут? – спросил Петька. – Где? А, вижу, – сказал Колька. – Это туземцы, дикари. Видишь, у них белые головы. Это они сделали себе прическу из травы и соломы. – Зачем? – спросил Петька. – Так уж, – сказал Колька. – А смотри, по-моему, это у них такие волосы, – сказал Петька. – А я тебе говорю, что это перья, – сказал Колька. – Нет, волосы! – сказал Петька. – Нет, перья! – сказал Колька. – Нет, волосы! – Нет, перья! – Нет, волосы! – Ну, вылезайте из аэроплана, – сказал авиатор, – мне лететь нужно. 7 Колька Панкин и Петька Ершов вылезли из аэроплана и пошли навстречу туземцам. Туземцы оказались небольшого роста, грязные и белобрысые. Увидя Кольку и Петьку, туземцы остановились. Колька шагнул вперед, поднял правую руку и сказал: – Оах! – сказал он им по-индейски. Туземцы открыли рты и стояли молча. – Гапакук! – сказал им Колька по-индейски. – Что это ты говоришь? – спросил Петька. – Это я говорю с ними по-индейски, – сказал Колька. – А откуда ты знаешь индейский язык? – спросил Петька. – А у меня была такая книжка, по ней я и выучился, – сказал Колька. – Ну ты, ври больше, – сказал Петька. – Отстань! – сказал Колька. – Инам кос! – сказал он туземцам по-индейски. Вдруг туземцы засмеялись. – Кэрэк эри ялэ, – сказали туземцы. – Ара токи, – сказал Колька. – Мита? – спросили туземцы. – Брось, пойдем дальше, – сказал Петька. – Пильгедрау! – крикнул Колька. – Пэркиля! – закричали туземцы. – Кульмэгуинки! – крикнул Колька. – Пэркиля, пэркиля! – кричали туземцы. – Бежим! – крикнул Петька, – они драться хотят. Но было уже поздно. Туземцы кинулись на Кольку и стали его бить. – Караул! – кричал Колька. – Пэркиля! – кричали туземцы. – «Мм-ууу», – мычала корова. 8 Избив как следует Кольку, туземцы, хватая и бросая в воздух пыль, убежали. Колька стоял встрепанный и сильно измятый. – Пе-пе-пе-пе-петька, – сказал он дрожащим голосом. – Здорово я тузе-зе-зе-земцев разбил. Одного сю-сю-сю-сюда, а другого ту-ту-ту-туда – А не они тебя побили? – спросил Петька. – Что ты! – сказал Колька. – Я как пошел их хватать: раз-два, раз-два, раз-два! «Мм-ууу» – раздалось у самого колькиного уха. – Ай! – вскрикнул Колька и побежал. – Колька. Ко-олька-а-а! – кричал Петька. Но Колька бежал без оглядки. Бежали-бежали, бежали-бежали, бежали-бежали, и только добежав до леса, Колька остановился. – Уф! – сказал он, переводя дух. Петька так запыхался от бега, что ничего не мог сказать. – Ну, и бизон! – сказал Колька, отдышавшись. – А? – спросил Петька. – Ты видел бизона? – спросил Колька. – Где? – спросил Петька. – Да ну, там. Он кинулся на нас, – сказал Колька. – А это не корова была? – спросил Петька.