Текст книги "н2"

Автор книги: Даниил Сторчак

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 6 страниц)

– Ложись! – крикнул Корал.

Пронесшийся из-за наших спин снаряд отбросил одного из стрелков, а второго заставил на непозволительно долгие секунды замешкаться. Секунды, за которые мы втроем, плюнув на баронета, бросились на землю. Болт пронесся над нашими головами, со звоном отскочив от каменной кладки стены, и, крутясь, своим концом заехал Ивалосу по плечу.

Барон завизжал, словно попали по нему, и попытался броситься к своим стражникам, уже перехватывающим второй заряженный самострел. Но ему не повезло. Сперва запутавшись в своих и чужих ногах и едва не упав, он умудрился получить одно из самых позорных ранений. Попытавшись схватить его, не выпуская из рук гладиуса, я рассек ему ягодицы. Длинной полосой, перечеркнувшей все мягкое место. Аристократ, перейдя на новый звуковой уровень, свалился ничком и всеми усилиями постарался не шевелиться. Теперь он был мертвым грузом: на себе его тащить – это потерять время.

Ивалос, не целясь, лежа, выпустил оба своих болта с того самого самострела, что долго грозил своим коротким движением тетивы оборвать жизнь пленника. Оба они ушли в молоко, один пролетев меж стражников, а второй над ними, но и последний арбалет стражи свою кровавую жертву не получил. Болт дернувшегося стражника пронесся чуть выше наших поднимающихся голов, срикошетил об стену и улетел за угол.

– Бегом! – завопил Корал, уже бросив арбалет.

Но бежать мы не успевали. В считанных метрах от нас уже были стражники. С оружием наизготовку, они неслись на нас. Не сговариваясь, мы, еще только поднимаясь, изготовились к обороне. Коридор к темнице был широк, но не настолько, чтобы трех бойцов в нем можно было обойти. И никто не говорит о боевом строе. Его не было. Но просто так пройти мимо нас было невозможно.

С ревом, выставив огромный полуторный меч, подобно тарану, Квинт рванул вперед. Никого не нанизав, но изрядно испугав, он всем весом снес одного из стражников, впечатавшись ему плечом под ребра, которые он подставил, избегая меча. Дальнейшего я не видел. Еще вставая, я отбросил гладиус подальше за спину. Теперь, обнажив свою, неизвестную здесь, катану, я принимал на себя первый удар. Какой-то из стражников, кроме короткой бороды, безумных глаз, островерхого шлема с кольчугой и простого одноручного меча я и различить то ничего не успел, с широкого замаха из-за плеча, на скорости, налетел на меня. Простейший слив с доворотом, и руки, подобно спущенной тетиве, сами догоняют нерадивого бойца, провалившегося уже мне за спину. "Если будет возможность, стражников не убивать!" – говорил нам Ивалос. И я был согласен. Одно дело, это провести всю операцию без крови, всего лишь задев гордость местных. В столице над таким простофилей бароном, которого пленили монахи, и отпустили едва тот пропустил караван с королевской печатью и двух захваченных без следствия девчонок, лишь посмеются. И совсем другое дело – убить несколько городских стражников королевства Тюдор. За последнее нас официально объявят бандитами и украсят нашими лицами многие кабаки королевства. Нас видело слишком много людей. Потому под основание шеи удар пришелся обратной стороной меча, выбив из кольчуги и глаз нерадивого служаки искры. Более он не боец.

Следующий стражник выбыл, получив удар рукоятью в челюсть. Ни зубов, ни сознания. Он попытался сбоку наброситься на вырвавшегося вперед Ивалоса, пока мной занимается его товарищ. Но я слишком быстро управился. Вот и не повезло бедняге испытать его же тактику на себе. Кажется мне, несущуюся рукоять он увидел лишь в последний момент. К тому времени Ивалос хитрым движением обезоружил своего противника, совсем по киношному заставив того раскинуть руки, посмотреть на них, на Ивалоса и попытаться броситься назад. Но не прошло. Крестовина меча наемника врезалась тому в лицо и отправила на законный отдых. Больше противников перед нами не было. Немногим дальше под ногами здоровяка Квинта валялись три стонущих тела, а еще трое медленно но верно отходили назад от размахиваемого, подобно огромному цепу, меча. Надо сказать что било в виде полуторника и цепь из рук мне не доводилось видеть ни разу. Но эффект был. И неплохой. Последний стражник, главный бородач-грязнуля, вдали от драки поспешно натягивал один из самострелов.

В какой уже раз за сегодня мы с наемником переглянулись. Громко закричав, мы рванулись вперед. Ивалос на медленно отступающую троицу, а я, попутно наступив на уползшего к стеночке барона, сквозь их ноги к возможному стрелку. Добавка в какофонию криков визга и ругани баронета послужило неплохой психологической атакой. Троица аж отшатнулась, пропуская меня, наверное даже и не заметив, а бородач от неожиданности выронил болт, укладываемый в ложе самострела. Закалки и подготовки у стражников было очень мало. Многие годы мира и лишь редкая поножовщина со "шпыонами" другой стороны или бандитами в неблагоприятных кварталах. Но никаких серьезных сражений, на которых побывали наемники. Да даже я за это недолгое время.

Со всего маха я попытался выбить из рук бородача самострел. Сказать, что получилось – не верно, но эффект был. От удара ногой этот стражник Баррик как раз и защитился самострелом, который совершенно некстати разрядился в этот момент и больно дернул его руку. Вскрикнув, он разжал руку, и оружие тут же отлетело куда-то вбок.

– Ты!.. – с безумной смесью всего подряд в голосе прорычал он, опрокинувшись на пол.

– Надо было в ту ночь не сдерживаться и укокошивать весь караван, – процедил я, опуская клинок. – Все равно теперь сюда не придет ни один торговец, – не знаю, насколько я лукавил, но желание морально задавить этого таракана шло откуда-то из подсознания.

– Исправим сейчас! – рыкнул он, непонятным не образом выхватывая свой меч ножен за поясницей, и не широкой дугой рубя меня под колено. Удар вышел несильным, но внезапным. Если бы не мой, опущенный с той же стороны меч, не ходить мне более на своих двоих.

Звон стали, и вот мой противник вновь на ногах. Вставать на ноги в уличных драках учились гораздо успешнее. Здесь ни я, ни наемники поспорить бы не смогли. С рычанием, не медля ни секунды, он вновь бросился на меня. Удар сверху, затем опять, затем сбоку. Незамысловатые связки, явное наследие какой-то рекрутской подготовки. Не особенно эффективны, не особенно быстры, но против таких же рекрутов и как база для дальнейшего роста неплохая. Вот только роста здесь никакого не было. Лишь приданные яростью силы и скорость движений, которые, подождать немного, и сами сойдут на нет. Но вот этот неслучившийся рекрут, эта жертва антисанитарии и дерьмового алкоголя, он, своей лапищей ударивший мою сестренку, разве он достоен был просто устать, получить по носу и свалиться в спасительное забвение? Нет, ему предстояло ответить.

Отшаг. Отшаг. Еще один пропущенный перед собою удар. И резкий горизонтальный взмах. Острие по скосу прошлось по рукояти меча, откинув и его, и два кровавых обрубка, тот же миг упавших на пол. Стражник завыл. Выронив меч, обхватив раненную культю и широко раззев пасть. В нее тот же миг вошло лезвие катаны. Буквально на пол пальца – пронзив язык. На одних лишь рефлексах бородач-грязнуля, закусив лезвие и оставив на нем пару зубов, с остекленевшими глазами отпрянул назад, оступился, и приложился головой об пол. Остался ли он жив или нет, мне было не интересно. Если да, ну, ему, возможно, повезло. Найдут неплохого лекаря, то вероятно даже говорить он еще сможет.

Ивалос и Вик, еще в нашу психологическую атаку отправившие стражников на временный покой, лишь молча кивнули, когда расправа была окончена, развернулись и пошли к выходу. По их меркам то, что произошло, являлось будничным. Не убил наверняка, или не отрубил руку, что, в конечном итоге, могло свестись к тому же: и пусть. Средневековье все списывает, был бы меч острее, да сил побольше.

Проходя мимо баронета, Ивалос остановился, и картинно обвел место битвы перед ним, забившимся под стенку и испуганно хватающим глазами каждое движение наемника. Словно опасаясь, что оно станет для него последним.

– Ну как вам, ваша милость? – картина вокруг, надо сказать, удручала. Почти десяток стражников, кто шевелясь и стоная, а кто бездвижными куклами, лежали на полу. Сколько из них было мертвы, мы не знали, искренне надеясь, что ни одного. – А ведь все могло закончиться совершенно без крови. Вам стоило только лучше воспитывать ваших солдат. И... Да. И себя самого заодно, – голос его снизился, перейдя на громкий и злой шепот. – За всякую вседозволенность придется платить! – его голос снова стал нормальным. – А пока, ваша милость, мы вас милуем. Живите, пока вас не наказал еще кто-нибудь.

За углом, в своеобразном боевом порядке, нас ждали свои. После неудавшейся из-за нас попытки к бегству, в драку они предпочли благоразумно не вмешиваться, места было мало, а дела шли неплохо. Корал перезарядил арбалет, Мара подхватила мой гладиус, а Кора, под переживающем взгляде Мифала пришла в себя. Даламар стоял на самом верху, что-то внимательно слушая за дверью , а отец Хаинкель аккуратно прятал под рясу аж два недлинных меча.

– Рюрик! – бросились на меня сестренки разом. Глаза у девушек были на мокром месте, но слезы вроде еще сдерживали. Еще не время им было.

– Ну-ну! – я прижал обеих сестренок к себе. Они, за этот чуть более чем год, стали мне родными. – Вот я и пришел за вами. Теперь мы вновь вместе.

– А мы совсем и не боялись! – по-детски шмыгнув носом, отстранилась от меня Мара.

– Мы просто чуть сами тут все не переломали! – отстав на пару секунд, за ней последовала и сестра.

– Вот в этом я совершенно не сомневаюсь, – я улыбнулся, вытаскивая второй гладиус. Он, под удивленным взглядом наемников, попал в руки Коры, тотчас его мастерски приткнувшей за пояс. – Вы у меня такие!

– Не правда! Мы хорошие! Да, дядь Мифал?

– Хорошие вы станете, когда я вас лично ремнем по заднице пройду! – вроде как и нет, а вроде как и смущенно, буркнул Мифал, – А пока надо еще до каравана добраться.

– Бегом! Там пока пусто, – к нам, вниз, слетел Даламар, оставив свой пост у двери в казематы. – Народ побегал-побегал и теперь все затихло! Пользуемся моментом!

– Ивалос! – я кивнул наемнику. Командование теперь его. Город лучше него и наемников знали только местные.

– Бегом! – скомандовал он, прекрасно поняв все. Благодарности все будут потом, когда выберемся отсюда.

Коридор был пуст. А вот двор за ним нет. Едва выглянув наружу, бальдинец тут же запер ее на висящий засов. Увы, маневр был замечен. Не сделали мы и десятка шагов, как засов брякнул по железу ложа. Знаете, это подгоняет. Когда в дверь громыхнули уже серьезнее, мы были в зале у лестницы. Наверх, на второй этаж, и искать на нем какую-нибудь лестницу, к выходу на другую сторону. Когда двери открыть не смогут, часть стражников останется их штурмовать, а часть побежит заходить с тыла, с черного хода, попутно являющегося хозяйственной частью. Бежать за замок, перетекающий в стену, никто не станет – смысла не было, да и слишком мало там было бойцов. Но раньше то их не было вообще, значит, могут вернуться и остальные. Примерно об этом, но короче и существеннее нам поведал Ивалос уже наверху, где мы шли медленно и тихо. Девять человек по цепочке... диверсанты...

Но тактика себя оправдывала. Вокруг было пусто. Сразу за подъемом начинался зал, отделенный толстыми дверями. Он был широк, но не очень длин. Сзади, с обеих сторон от выхода на лестницу, были большие двери. Спереди, в каждом из углов, было по два, занавешенных портьерами, небольших прохода. В один из них, уверенный наемник и повел свой отряд. "Надо выйти на стену!" – поведал нам отец Хаинкель изменение плана. За портьерой шел узкий коридор с несколькими узкими дверцами по правой стороне. Что здесь располагалось, мне было неизвестно, но Ивалос нас вел прямо, вглубь коридора. Коридор окончился ходящими вверх и вправо ступеньками, за которыми начался новый, с одними широкими дверьми и открытым по лету выходом наружу. Выход, как оказалось, из башни на стену. На ней нас встретило солнце, ослепив на мгновение после неярко освещенных коридоров замка. Вокруг было пусто. Полутораметровый парапет, каменные зубцы в половину человеческого роста, и ни одного стражника. Ивалос повел нас налево. Там стояла угловая башенка, и там же кончалось здание замка. Проход на следующую секцию стены был открыт.

– О! Стоит еще! Ленивые стражники! – фыркнул отец Хаинкель, выглянув за угол вниз. – Как говорил, потребуется еще!

– А вот и веревка, – объявил Ивалос, сбивая крышку с одной из бочек. Она, судя по паутине и грязи, провела здесь много непогожих дней.

– Готовились на случай неожиданной ситуации, – пояснил нам Даламар, проследив непонимание во взглядах.

– Знали, где упадете, и подстелили соломку? – только и оставалось спросить мне наемников.

– Солому бы растащили еще до заката, – махнул рукой бальдинец. – А вот пустые ящики гильдии алхимиков никому не нужны, – и добавил заговорщицким шепотом: – И не спрашивай во что нам обошлось упросить вдовы бывшего главы купеческой гильдии сбросить их здесь. Особенно Ивалоса!

Намек, конечно, понял всякий, а бальдинец получил тихое обещание спросить с него и за это. Почему-то эта тема черноволосого наемника ввела едва ли не в первородный мрак.

– Готово! – доложил Квинт, прикрутив веревку к какой-то крепкой железной скобе.

– Квинт! Первый! – скомандовал главарь наемников, и здоровяк, перемахнув через ограду, скрылся из виду.

– Мифал! – следующим, уже гораздо медленнее, исчез правая рука Варривера.

– Девушки! Дал! Корал! Хаинкель! – один за одним наш деверсионный отряд скрывался за стеной и по веревке спускался на ящики внизу.

– Рюрик, ты, – кивнул мне наемник.

Бросок, и я уже оказываюсь меж зубьев. Мгновение на осмотр, и, ухватившись за веревку, слетаю вниз. Всего-то какие-то метра три до наставленных один на другой промасленных и покрытых почерневшей краской ящиков. Удар досок в пятки и громкий крик:

– Они там! На стене!

Меня таки увидели. Убраться с ящиков было делом более сложным, чем спуститься на них. Но освободить веревку и место приземления получилось сразу. Под щелчки арбалетов и пролетающие над зубцами болты, вниз слетел Ивалос.

– Бегом! – с ящиков он примитивно спрыгнул, развалив за собой всю конструкцию, и чуть не завалив меня грязными досками. – Они еще только во дворе!

– Вон они! – словно насмехаясь над наемником проорали откуда-то сбоку.

Не раздумывая, мы ломанулись в сторону ближайшего проулка. Надо сказать, за замком, в отличие от его парадной части, были даже не богатые кварталы. Здесь расположились склады промышленников, сидящих ближе к реке. К башне, разделившей секции стены, примыкала крыша какого-то склада, столь хлипкая на вид, что, казалось, и дождь со снегом держать не должна была. Спрыгивать на нее было не просто боязно, а чересчур. Но своими стенами этот склад закрывал сквозной проход вокруг стены. Мы оказались в своеобразном тупичке, нешироком, но длинном, тянущимся до самого дома покойного главы купеческой гильдии. Гильдии, заправлявшей всеми остальными мастеровыми. И, как и любую складскую улочку, эту пронизывали десятки мелких проулков. Без приевшихся за этот длинный день следов нечистот и людских отходов, зато периодически столь неожиданной расцветки, что непонятно становилось, какой мастер здесь чего не уберег. Мы бежали, петляя между зданиями, пар раз выскочив на широкие проулки, и скрывшись вновь меж тесно прижавшихся друг к другу домов-мастерских, через квартал-другой, сменивших склады. И все это время у нас в ушах стоял топот преследовавших нас ног.

Такого скоростного бега никогда не было ни у меня, ни у караванщиков, ни, даже, у наемников. Потому немудрено, что через недолгие минуты вихляния на предельных ускорениях, скорость наша стала падать. Бежать долго и равномерно – это одно, а вот постоянно спринтовать выжимая из себя все по максимуму... На это очень мало кто способен. Ни мы, ни стражники. Едва бросившие нас в бег эмоции под усталостью сбавили свой накал, как силы стали пропадать. Нет, мы бежали. Но уже не так. Медленно, трусцой, налетая на углы и стены, снося по пути какие-то ящики и навесы, непонятно зачем поставленные, падая и поднимаясь вновь. Не знаю, сколько длился бег, но топот постепенно отстал, скрывшись в проулках за спиной, а вот гомон приближающейся главной улицы приближался.

"Главное не останавливаться!" – пронеслось в голове перед тем как дома с боков расступились, а вокруг нас возникла оживленная широкая улица. Мощеная камнем, она вмещала в себя людей, кареты и телеги, какие-то открытые лавочки и вывески презентабельных представителей купеческой иерархии, мастерские и простые дома. Народ двигался в обе стороны совершенно разного вида. Вот, не отягченный особенным разумом, но сгорбленный трудной жизнью мужик, в шляпе, больше похожей на кое-как сшитый по голове кусок мешковины, заросший бородой до ушей и в наряде, вызывающем строгие ассоциации с луковицей. По каким делам он тащил своего осла с маленькой пустой тележкой вниз, сложно было сказать. А вот две важные девы бальзаковского возраста, укутав телеса в сплошные темно-коричневые платья и вздернув носики, несли по огромной корзине, сверху опрятно прикрыв их белыми, явно шитыми вручную, платочками. Вот, подгоняя свою клячу бранным словом, прутом и, даже, просто руками, молодой, голый по пояс водонос. Его босые ноги были черны от местных улиц, но его это ничуть не заботило. А к реке неспешно шел кто-то из старшинства города, то ли купец из начальства гильдии, то ли старший по успешной мастерской деятельности, а то ли и просто кто-то близкий к градоправителю. Укутавшись в роскошные, желтые с зеленым, одежды: обтягивающие лосины, колготы, жакет, жилет и сорочку с пышным воротом и рукавами; обувшись в цокающие туфли с бантом и вооружившись тростью, он почти копировал образ коренного ирландского лепрекона. Золота за нарядом, правда, стояло не так много. Все это мозг впечатал в себя за секунды, что тело вырвало на передышку. Мы все-таки остановились. Группа запыхавшихся монахов и две девушки в крайне скверных нарядах. Но внимания на нас, как ни странно, никто не обратил. Сказывались одежды, коими мы прикрылись, слишком привычно людям видеть неизвестных им монахов-паломников. Частые это гости в любом городе от западного побережья до восточных княжеств. Вера то у всех одна.

– Слава... Свету... Вырвались!.. – настоящий монах среди нас, запыхавшись, и говоря слово через пару вдохов, все-таки успел осенить себя святым знаком.

– Да чтоб я... еще так бегал... – подхватил Квинт, из сгорбленной запыхавшейся фигуры, выпрямившись в рост и откинув голову. – Ив, куда теперь?

– Туда, – махнул рукой наемник, даже не глядя. – На ту сторону за караванами.

– Расступиться! – донеслось до нас с противоположной стороны. – Разойтись!

Десяток стражников с начальником, раньше сидевшим за картой, пробирались сквозь народ в нашу сторону. Далече пока, но ждать было нельзя.

– Да чтоб их!.. – протянул я.

– И посильнее, – добавил Даламар, вновь срываясь на бег.

Вновь бегом мы понеслись в сторону моста. Теперь уже медлить было смерти подобно. Такое движение не могли не заметить. Окрики сзади усилились, попеременно перемежаясь бранью, криками и топотом. Мы были и одеты полегче, и вооружены попроще, потому нам и вилять в толпе было попроще. Зато эти стражники наверняка были не столь усталыми.

Сколько длилась эта гонка, сложно было понять – второй раз сбивался с ощущения времени за этот бесконечный бег. Но замаячивший спустя десяток домов мост вселял надежду. Человек на пути – по касательной, оттолкнувшись от него плечом, обогнуть. Телега – броситься в стороны. Снова человек и целая группка, которую напросто пробить плечом и пронестись под возмущенный вопль дальше. Вот уже две высокие башни с высокими решетчатыми воротами меж ними. Мост сразу за поднятым провалом решетки. В воротах стоит до боли знакомая телега каравана, одна единственная. А рядом с ней Тарон, своей щегольской одеждой узнаваемый издалека, о чем-то спорит со стражником. Громко, эмоционально и потрясая руками он что-то втолковывал ему, показывая то на телегу, то на решетку, то вообще на обе башни сразу.

– Дорогу! – что есть мочи проорал я, едва не сбившись с ног и не понесшись куврком.

– ...ворота! – едва-едва донеслось из-за наших спин. Но слишком тихо.

У ворот шевеление. Тарон был искусным актером. Всплеснув руками, отшвырнув стражника, он в панике бросился к козлам. Телега рванула с места, видимо в нее запрягли самых мощных тяжеловозов. Стражник, тяжело из-за своих размеров поднявшись и что-то бранно закричав, вновь оказался на мостовой. Мифал, не мудрствуя лукаво просто снес его плечом.

– Закрыть ворота! – пробилось сквозь шум сзади, и за нашими спинами упала решетка. Мы были на мосту. Меж четырех темных каменных колоссов, над неширокой и далеко не голубой водой, зато рядом с остановившейся телегой. В ней мы все и исчезли.

Как прошел путь и разговор с другой стороной города никто из нас не знал. Нам чудилось, что доски телеги, на которых мы без сил лежали, просто тряслись и тряслись по мощеным мостовым, вплоть до того, как колеса не пошли по гладкой накатанной земле. Рессоры запели совершенно другую песнь из скрипов и щелканий, а мы посепенно не вылезли из нашего убежища.

За нами прижимались к земле невысокие стены Юстани, города, который я надеялся в жизни более не видеть. Ни один из его берегов. Караваны шли друг за другом, подгоняя своих тягачей, и, лишь когда от города на горизонте не осталось и следа, сформировали два круга на раскинувшимся просторном лугу.