Текст книги "Похищенный"
Автор книги: Даниэла Стил
сообщить о нарушении
Текущая страница: 12 (всего у книги 20 страниц)
Глава 10
Суд начался холодным мартовским днем. Дул пронизывающий ветер, моросил дождь. Присяжные, репортеры, публика заполнили зал. На этой неделе Гитлер вошел в Прагу и объявил об аннексии Чехословакии. Но даже Малкольм, который в любое другое время был бы чрезвычайно заинтересован столь важными политическими новостями, сейчас остался почти равнодушен. Все его мысли были поглощены приближавшимся процессом «Соединенные Штаты против Чарльза Делони».
Слушание дела должно было начаться в час дня.
Малкольм и Мариэлла прибыли к зданию суда в лимузине, за рулем которого сидел полицейский. Их сопровождали четыре агента ФБР, одним из которых был Джон Тейлор. Он был рад, что представилась возможность хоть как-то поддержать Мариэллу. А ей его присутствие помогало справиться с волнением. Малкольм не произнес по пути ни единого слова. Его молчаливая враждебность последних месяцев страшно угнетала Мариэллу. Когда они вышли из машины, лицо ее было такого же серого оттенка, что и пальто. Малкольм молча взял ее под руку, и они поднялись по ступеням Дворца правосудия. Ветер едва не сдул шляпу с ее головы. Репортеры шумно налетели на них, и агентам ФБР пришлось прокладывать им путь. В зале суда Мариэлла окончательно поняла, какие неотвратимые испытания ждут ее здесь. И даже когда все это кончится, Тедди не вернется к ней. А раз так, зачем все это нужно? Его нет три месяца, и исчезли все надежды увидеть сына живым. Теперь оставались только юридические игры, кому это интересно?
Мистер и миссис Паттерсон заняли отведенные им места в первом ряду. Джон Тейлор сел рядом с Мариэллой, его помощник занял место около Малкольма. За их спинами расположились еще двое агентов ФБР и двое полицейских в форме, так что безопасность была обеспечена. Бригитта уже ожидала их в зале суда. Она с участием взглянула на Мариэллу и сдержанно поклонилась Малкольму. Через несколько минут секретарь суда предложил всем присутствующим встать. Вошел судья в черной мантии и оглядел зал. Высокий седой мужчина с резкими чертами лица ей чем-то напоминал Малкольма. Малкольм был с ним поверхностно знаком. Судья пользовался репутацией сурового блюстителя закона, и Малкольм не стал возражать, когда выбор пал именно на него.
Судья занял свое место и посмотрел в зал. Наступило молчание, и присутствующие заерзали под его мрачным взглядом, особенно газетчики, на которых он смотрел слишком пристально. Его неторопливый взгляд скользнул по лицам присяжных, четы Паттерсон, обвиняемого, прокурора, адвоката.
– Меня зовут Авраам Моррисон, – заговорил он звучным голосом. – Предупреждаю, что я не потерплю никакого нарушения порядка в зале суда. Если кто-либо поведет себя неподобающим образом, его выведут отсюда, он и оглянуться не успеет. Малейшее неуважение к суду – тюремное заключение. Недозволенные действия любого журналиста – пресса удаляется из зала до окончания процесса. Всякая попытка оказать давление на члена коллегии и вообще всякая попытка общения с членом коллегии присяжных сурово карается. Всем ясно, что я хочу сказать? – Поднялся легкий шум, присутствующие утвердительно закивали. – Рассматривается очень серьезное дело. По подобным обвинениям закон предусматривает смертную казнь. От данного процесса зависит жизнь человека. Возможно, погиб ребенок. К делам такого рода я отношусь со всей серьезностью. – Он снова вперил взгляд в группу газетчиков. – Если вы будете оказывать давление на кого бы то ни было, то немедленно окажетесь за дверью. Понятны ли вам правила поведения в этом зале?
Все сидели молча, несколько испуганные решительным тоном судьи.
– Я ясно выразился? – пророкотал судья. Нестройный хор голосов ответил:
– Да, сэр.
– Очень хорошо. Значит, мы можем начинать. Никому не будет позволено превращать судебное заседание в балаган. Это всем следует усвоить с самого начала.
Судья Моррисон водрузил на нос очки и погрузился в чтение лежащих перед ним бумаг. Мариэлла глянула на обвиняемого. Со времени их последней встречи Чарльз исхудал, побледнел, прибавилось седины на висках. На нем был темно-синий костюм, белая рубашка и темный галстук, выглядел он солиднее, чем большинство присутствующих, но сейчас это не имело никакого значения. Том Армур выглядел озабоченным. Он был в полосатом костюме и казался моложе, чем недавно в доме Паттерсонов. Мариэлла не рассказывала Малкольму об их встрече.
Судья Моррисон снова строго оглядел зал и заговорил:
– Я полагаю, все мы знаем, для чего мы здесь собрались. Рассматривается дело о похищении несовершеннолетнего. Похищен четырехлетний Теодор Уитмен Паттерсон. В этом зале присутствуют его родители.
Судья сделал неопределенный жест в сторону Мариэллы и Малкольма, и Мариэлла почувствовала, как гулко забилось ее сердце. Трудно было себе представить, что после трех месяцев, в течение которых дело постоянно освещалось в прессе, кто-нибудь мог не знать, кто они такие, но судья Моррисон, по-видимому, был обязан представить их публике. Судье нравилась торжественность судебных процедур, атмосфера почтительности к правосудию, но он не оставлял без внимания и личности участников процесса.
– Имя и фамилия обвиняемого – Чарльз Делони. Основной принцип юриспруденции гласит (я обращаюсь к членам коллегии), что мистер Делони является невиновным до тех пор, пока его вина не будет доказана. Прокурор, мистер Уильям Палмер, – жест в его сторону, – должен убедить вас, дамы и господа, что мистер Делони виновен, причем у вас не должно оставаться аргументированных сомнений. А мистеру Армуру, – снова жест, – предстоит убедить вас в том, что обвиняемый невиновен. В случае, если мистер Палмер не справится со своей задачей, иными словами, если вы не будете абсолютно убеждены в том, что мистер Делони похитил ребенка, вы будете обязаны оправдать мистера Делони. Вы должны слушать предельно внимательно, ибо на вас возложена серьезнейшая ответственность. Теперь я должен вам сообщить, господа присяжные, что я обязан вас изолировать. Вас поместят в отель, где вы будете проживать на полном пансионе в течение всего процесса. Все издержки отнесены на государственный счет. Вы сможете общаться только друг с другом и ни с кем более. Вам нельзя будет позвонить детям, супругу или супруге, пойти в гости или в кино. Вам придется постоянно находиться в отеле вместе с другими членами коллегии, пока не придет время беспристрастно исполнить ваш долг. Это будет нелегко, так как на ваше решение будут пытаться повлиять газеты, радио. Вы не должны дать сбить себя с толку, подпасть под их влияние. Если для кого-либо из вас полная изоляция на срок до нескольких недель неприемлема по состоянию здоровья или же по семейным обстоятельствам, прошу вас сделать об этом заявление, когда будет произнесено ваше имя. Нам нужно отобрать двенадцать членов коллегии и двух резервных членов. Благодарю вас, дамы и господа, за помощь.
Закончив, судья повернулся к судебному приставу и велел ему огласить список присяжных.
Первой в списке была женщина, которая так боялась ожидавших ее обязанностей, что ее трясло в буквальном смысле слова. Даже Мариэлла заметила это, когда эта женщина шла к своему месту в зале.
Следующей кандидатурой была еще одна женщина, старая хромая негритянка, которой стоило больших трудов добраться до своего кресла. За ней – двое мужчин средних лет, одноногий инвалид лет сорока, молодая китаянка с невероятно длинными волосами, заплетенными в косички, симпатичный молодой чернокожий, две миловидные молодые женщины, дама средних лет, которая как уставилась на Малкольма и Мариэллу, так и не сводила с них глаз, еще двое мужчин и (резервные члены коллегии) две особы женского пола, не поддающиеся описанию.
Когда все присяжные расселись по своим местам, судья Моррисон предоставил слово прокурору.
– Здравствуйте. Меня зовут Уильям Палмер, я представляю обвинение от имени правительства Соединенных Штатов и американского народа. В этом деле я представляю вас, и в борьбе против обвиняемого, – прокурор указал рукой на Чарльза, – мне понадобится ваша помощь. Мы полагаем, что этот человек похитил четырехлетнего Тедди Паттерсона за двенадцать дней до Рождества. – То обстоятельство, что преступление было совершено незадолго до Рождества, ничего не меняло по существу, но родителям Тедди от этого действительно было еще тяжелее. – Если кто-то из вас знаком с этим человеком, или со мной, или с защитником обвиняемого мистером Армуром, или с кем-либо из наших близких, вы должны заявить об этом, поскольку в этом случае вы не сможете быть беспристрастны. Сделайте заявление, когда судья назовет ваше имя и род занятий. Причина вашего отвода будет признана уважительной.
Он неожиданно сел, и слово взял Том Армур, который тоже представился, и Мариэлла заметила, что на присяжных он произвел намного более благоприятное впечатление, чем прокурор. Он говорил с ними не свысока, как государственный обвинитель, и голос у него был не такой скрипучий. Он разъяснил, что мистер Делони попал на скамью подсудимых в силу трагического стечения обстоятельств, так как в руках суда имеются два предмета, которые имеют отношение как к его подзащитному, так и к делу о похищении, но нет прямых доказательств, что именно его подзащитный совершил похищение и вообще как-либо участвовал в преступлении. Мариэлла заметила, что во время его речи некоторые члены коллегии присяжных согласно кивали головой. Затем Том Армур сел и поблагодарил присяжных за содействие с такой искренней улыбкой, что две девушки в коллегии захихикали, а судья глянул в их сторону, грозно сдвинул брови и хрипло сказал:
– Уважаемые леди, позвольте напомнить вам, что мы здесь не развлекаемся. Сейчас, – он исподлобья оглядел всех присяжных, – нет ли у кого-либо проблем медицинского характера, которые сделали бы длительную изоляцию невозможной?
Старая негритянка подняла руку. Моррисон улыбнулся и спросил:
– Да? Ваше имя, мисс?
– Руби Фримен.
– Слушаю вас.
– У меня больные ноги. Страшный артрит. Все время болят. – Она печально посмотрела на судью. Он с участием кивнул:
– Я понимаю вас.
– Иногда я не могу пошевелиться. Моя дочь… заботится обо мне. А я сижу с ее маленькими детьми, когда она на работе. – На глазах старухи показались слезы. – Если я не приду домой… Она не сможет пойти на работу. Ее мужа убило на фабрике…
Истории людских несчастий, как правило, могут продолжаться бесконечно.
– Суду все ясно. Ваша дочь могла бы попросить кого-нибудь временно посидеть с ее малышами. Но как вы думаете, ваша болезнь не помешает вам исполнить ваш долг?
– Боюсь, что помешает, ваша честь. Если у вас нет артрита, вы не знаете, что это такое. Мне восемьдесят два года, боли меня мучают двадцать лет, и я уже чуть жива.
– Поверьте, мне очень жаль. У вас, безусловно, уважительная причина. Спасибо за то, что вы пришли сюда, – вежливо сказал судья. Больше никто руки не поднял. Когда судья собрался продолжать, его перебила первая женщина, та, что так заметно нервничала. Она просила ее извинить, так как у нее желчные камни, она с трудом понимает по-английски, муж ее болен и нуждается в постоянном уходе. Они с мужем граждане США, но немцы по происхождению. Судья Моррисон не дал ей продолжать и также признал ее причины уважительными. Китаянка с длинными косами вообще не понимала по-английски, и ее также освободили от участия в процессе. Две девушки снова захихикали в ходе этих объяснений, и судья вторично сделал им внушение. Затем встал Уильям Палмер и приступил к опросу присяжных, за ним – Том Армур, и кандидатуры стали отпадать одна за другой.
Оба мужчины средних лет оказались бизнесменами, и их оставили в коллегии. Оба были женаты и оба имели внуков приблизительно одних лет с Тедди. Одноногий сказал, что ему сорок два, что ногу он потерял на фронте во время мировой войны и сейчас работает страховым агентом в компании по страхованию путешественников. Молодой чернокожий днем работал на почте, а по вечерам играл на тромбоне в «Смоллс Парадайз», и жениться ему было некогда. При этих словах все рассмеялись. Девушек из коллегии вывели, так как судья сказал, что они не в состоянии серьезно относиться к своим обязанностям. Им обеим исполнился двадцать один год, обе были не замужем. Судебный процесс представлялся им игрой, так что факт их изгнания должен был послужить примером для остальных. Женщина средних лет, которая все время таращила глаза на Малкольма и Мариэллу, работала секретаршей и также не была замужем. По ее лицу невозможно было отгадать, сочувствует ли она Чарльзу. Она постоянно смотрела на Паттерсонов, так что один раз судья был вынужден напомнить ей, что присяжным следует быть предельно внимательными. В конце концов защитник дал ей отвод, и двум мужчинам вслед за ней также. Зато к резервным членам у обеих сторон не было претензий. Таким образом, в коллегии образовалось восемь вакантных мест, и их заполняли еще четыре дня. В итоге состав получился довольно любопытный. Двое относительно молодых дедушек остались, хотя Мариэлла думала, что Том захочет от них избавиться, так они явно симпатизировали обвинению. Если бы на суде рассматривалось чье-нибудь постороннее дело, Мариэлле было бы интересно следить за тем, как прокурор и адвокат формируют коллегию присяжных. Остались в коллегии также одноногий ветеран и чернокожий музыкант. Появился еще один мужчина, потомок китайских иммигрантов, профессор экономики в Колумбийском университете. Все остальные члены, в том числе и резервные, были женщины. Самая младшая из них была старше Мариэллы, имела троих детей. Все дети были гораздо старше Тедди. Еще одна женщина тридцать лет провела в монастыре, а недавно сложила с себя обет и уехала домой, чтобы ухаживать за умирающей матерью. Мать умерла, а дочь решила не возвращаться в монастырь. Замужем не была никогда. Еще в коллегию попали две подруги, незамужние учительницы, работающие в одной и той же школе. И наконец, три очень обыкновенного вида женщины, замужние, не имеющие детей и работающие в крупных фирмах на незначительных должностях. Одна из них когда-то работала секретарем у юриста, но специальных знаний в юриспруденции не имела, и ни обвинитель, ни защитник не дали ей отвода. Таким образом, в коллегию попали добропорядочные и достойные граждане.
Формирование коллегии закончилось в пятницу после полудня, и судья велел присяжным отправляться домой и пожелал им приятно провести выходные, так как с понедельника начиналась их изоляция. Кроме того, им надлежало не читать газетных материалов, посвященных делу Чарльза Делони, и не слушать радио.
После этого в судебном заседании был объявлен перерыв до понедельника, и Мариэлла удивилась, насколько она измучена, хотя все пять дней шло только формирование коллегии. Но процедура казалась бесконечной. Эти люди утомительно долго рассказывали о себе, а затем адвокат и прокурор неторопливо решали, дать им отвод или оставить в коллегии. Наконец Чарльза увели в тюрьму, Том Армур прошел мимо них, не подав вида, что уже знаком с Мариэллой. Тогда супруги Паттерсон тоже поднялись со своих мест.
Агенты ФБР отвезли их домой, и в тот же день к Малкольму явился Билл Палмер. Мужчины надолго закрылись в библиотеке, и Мариэлла, которую они не пригласили на свое совещание, пила кофе в обществе Джона Тейлора. Новостей у него, как всегда, не было, но после изнурительной недели в суде ей хотелось отвести душу, болтая с человеком, который сочувствует ей.
Во Дворце правосудия часто повторялась одна и та же сцена: едва Мариэлла выходила из зала суда, к ней подлетала Беа Риттер и просила о встрече. Она и сегодня звонила, но Мариэлла не подошла к телефону. Она слишком устала, чтобы слушать мольбы Беа и страстные речи в защиту Чарльза. Мариэлла не хотела ему помогать.
– Она всего лишь девочка, – заметил Тейлор, – и наверняка без ума от него.
– Он умеет сводить с ума, – улыбнулась Мариэлла. От этого человека у нее нет секретов. – Меня, например. Правда, надо учесть, что мне было восемнадцать лет.
– Неужели и сейчас тебя еще тянет к нему? – Джон Тейлор казался обеспокоенным.
– Сейчас я поумнела.
Но это не значит, что она желает ему смерти, если он смерти не заслужил. Ее это терзало, а ФБР все еще не могло пролить свет на это преступление. На этой неделе в Коннектикуте видели мальчика, который был, возможно, похож на Тедди.
Сигнал проверили, оказалось – полная чушь, как и десятки раз до того.
– Ты устала, – мягко сказал Тейлор. Мариэлла подлила ему кофе.
– Трудная неделя была.
– А следующая будет – не сравнить. И еще не одна трудная неделя тебя ждет.
Ему лучше знать, он знаком со всеми этими людьми, ему известно, что вообще делается на судах. Обвинитель – грубый сукин сын и мечтает выиграть процесс. Он знает, что за процессом следит вся страна, в том числе сам президент Рузвельт, и хочет любой ценой вырвать победу у защиты. Армур – тоже боец, хотя методы у него более джентльменские, но он умеет докопаться до сути и разгромить противника. И оба они не постесняются вытянуть из нее самые неприятные воспоминания.
– Ты к этому готова?
Он действительно боится за нее. Она стойкая, но и хрупкая одновременно, поэтому не надо бы ей опять проходить через всю эту муку. Он хорошо помнит, с какой болью она впервые рассказывала ему об Андре. Но она неплохо держится, особенно если учесть, что уже три месяца с ней нет Тедди.
– Что бы ни случилось, – сказал он, – не дай им запугать тебя. Не позволяй им подумать, что ты виновата. Ты сама знаешь, что это не так.
Он лучше всех знал, что призрак прошлого преследовал Мариэллу все эти годы. Поэтому он так старался поддержать ее.
– Ах, если бы Малкольм тоже так думал. В чем он только не винит меня! Даже в том, что я привела Чарльза в нашу жизнь, и эта глупость стоила нам Тедди.
– Тебе это было не больше нужно, чем ему, – парировал Джон Тейлор.
Ну и дурак же этот Малкольм. Вот и он – идет по коридору с Биллом Палмером. Тейлор вышел дать указания одному из своих людей, и Малкольм, проходя мимо, щелкнул пальцами, желая привлечь его внимание. С Джоном Тейлором вряд ли было позволительно так обращаться.
– Мистер Тейлор, государственному обвинителю нужно ваше содействие, – сказал Малкольм. Не за что уважать этого Тейлора. Он ничего не добился, разыскивая Тедди. – Нам необходима кое-какая информация.
– Насчет Делони?
Палмер кивнул и предложил:
– Давайте пройдем куда-нибудь поговорим. Тейлору совершенно не понравился этот разговор. Прокурор предложил разворошить все грязное белье. Тейлор возразил, что к Тедди эти моменты прошлого не имеют никакого отношения. Прокурор хотел, чтобы Тейлор раскопал какие-нибудь неприглядные факты, касающиеся жизни Мариэллы с Чарльзом.
– Какое это имеет отношение к делу?
– Господи, это поможет нам очертить характер обвиняемого. Мы не можем себе позволить разыгрывать добреньких. Нам надо победить.
– Что значит победить? Отправить на электрический стул невинного или все-таки найти настоящего преступника? Палмер, если этот человек – преступник, то таким дерьмом заниматься не понадобится.
– Ладно, этим может заняться и кто-нибудь Другой.
– Так вот к чему у вас сводится дело? Осудить любой ценой? А о ней вы не подумали? Что будет с ней?
Если Чарльз виновен, то никому и не придется говорить о Женеве, о смерти Андре и о психиатрической клинике.
– Чувства миссис Паттерсон – не моя проблема. К тому же ее собственный муж разделяет мое мнение. Послушайте, если нам не понадобится к этому прибегать, мы это и не используем.
– Очень приятно, – саркастически отозвался Тейлор.
Теперь ему стало окончательно ясно, что тактика Тома Армура ему больше по душе. Защитник работает намного чище. Тейлор не хотел верить, что Паттерсон готов принести Мариэллу в жертву, лишь бы присяжные осудили Делони. Но Малкольм не скрывал своей твердой уверенности в том, что Делони похитил и убил его сына, и он сделает все, что в его силах, чтобы был вынесен обвинительный приговор. Может быть, думал Тейлор, его и нельзя строго судить за это. Во всяком случае, следует снабдить их кое-какой, по возможности безвредной, информацией. Это позволит предугадать дальнейшие шаги Палмера и предупредить Мариэллу, что ее может ждать на процессе. Однако Тейлор не знал, о чем Малкольм наводит справки по своим каналам и о чем имеет представление без помощи ФБР.
Мариэлла почти не заметила, как пролетели выходные. В понедельник утром они снова были в суде, и процесс начался всерьез.
