Текст книги "Похищенный"
Автор книги: Даниэла Стил
сообщить о нарушении
Текущая страница: 10 (всего у книги 20 страниц)
Глава 8
В середине января подготовка к первому судебному процессу шла полным ходом, а никаких сведений о Тедди все еще не было. После похищения прошло уже три с половиной недели. Малкольм уехал на несколько дней в Вашингтон на закрытое заседание комитетов Сената и палаты представителей по военным делам. После этого Малкольм намеревался встретиться с Хью Уилсоном, послом Соединенных Штатов в Германии, который приехал на короткое время в Вашингтон.
Мариэлла осталась в Нью-Йорке. Дом по-прежнему окружал полицейский кордон. Джона Тейлора она не видела почти неделю.
Однажды утром она сидела в библиотеке и просматривала газеты, стараясь отвлечься от мыслей о Тедди. Слушать радио она уже не могла, потому что там постоянно то рассказывали о подготовке к процессу, то передавали любимые программы Тедди, вроде «Одинокого странника», и Мариэлла сразу начинала плакать. Ее била нервная дрожь от любого напоминания о сыне. Мисс Гриффин получила отпуск и уехала к сестре в Нью-Джерси. Англичанка тоже все время находилась в состоянии, близком к истерике. И Мариэлле было бы легче не встречаться с ней в доме. Теперь она могла одна часами сидеть в детской, перебирать одежду, игрушки, вещи Тедди. Она могла часами стоять в комнате сына, держа в руках его расческу, или сидеть на его любимом стуле, или лежать на его кровати, стараясь не думать о последней ночи, которую Тедди провел в этой комнате.
Когда она отложила последнюю просмотренную газету, в библиотеку вошел Хейверфорд. В его присутствии Мариэлле становилось спокойнее. Старый слуга жалел свою хозяйку, хотя не говорил об этом ни слова.
– К вам пришли, миссис Паттерсон. Какая-то мисс Риттер. Она говорит, что договорилась с вами встретиться.
– Я никого с такой фамилией не знаю.
– Один раз мы с вами встречались.
Мариэлла повернула голову и увидела за спи-пой Хейверфорда молодую женщину, рыжеволосую, маленького роста, примерно лет тридцати. Лицо показалось Мариэлле знакомым, но она не могла припомнить, где и когда они виделись. На мгновение ей захотелось, чтобы эта женщина тотчас начала угрожать, потребовала выкупа – что угодно, лишь бы что-нибудь узнать о Тедди. Но надежда тут же угасла. Никто ведь не попытался забрать на Центральном вокзале приготовленный выкуп, чемодан с деньгами все еще лежал в камере хранения.
– Кто вы? – удивленно спросила Мариэлла. Хейверфорд стоял рядом, готовый в случае необходимости прийти на помощь хозяйке. И вдруг Мариэлла узнала в посетительнице ту журналистку, которая в один из первых дней сумела пробиться в дом. Сама же мисс Риттер почему-то испуганно покосилась на дворецкого.
– Можно с вами поговорить наедине?
– Нет… Извините…
Мариэлла сказала это решительным тоном, но никакой решимости не чувствовала. Просто она была осторожна, а гостья вела себя довольно уверенно.
– Пожалуйста. Это действительно важно, – настаивала она. Сейчас журналистка была одета иначе, но выглядела так же экстравагантно, как и в прошлый раз.
– Не думаю. Как вы сюда попали?
– Мы договорились встретиться сегодня, – уверенно произнесла гостья, глядя Мариэлле в глаза, но Мариэлла твердо знала, что уже целый месяц ни с кем ни о чем не договаривалась, кроме полицейских и агентов ФБР.
– Прошу прощения, мисс…
– Риттер. Беатрис Риттер. Просто Беа. – Она улыбнулась, пытаясь смягчить Мариэллу. Ей хотелось вызвать у Мариэллы интерес, чтобы она предложила ей остаться, но Мариэлла стояла на своем.
– ..но вам придется уйти.
Мисс Риттер была явно огорчена, но вежливо кивнула.
– Я понимаю. Я только хотела поговорить с вами насчет Чарльза Делони.
Упоминание этого имени произвело определенный эффект. Мариэлла с интересом взглянула на молодую женщину.
– А в чем, собственно, дело?
– Вы нужны ему.
– Миссис Паттерсон… – Хейверфорд вопросительно посмотрел на Мариэллу, и та, сама не зная почему, решила все-таки поговорить с этой Риттер. Приняв решение, Мариэлла кивнула, дворецкий вышел из библиотеки и тут же предупредил двоих полицейских. Мариэлла видела, что они встали около двери.
– Я не понимаю, зачем вы здесь? Вас ко мне послал Чарльз?
После того свидания в тюрьме она ничего не знала о Чарльзе. Она знала только, что в его комнате нашли плюшевого мишку – решающую улику против него.
Беа Риттер решила говорить откровенно, так как понимала, что ей надо успеть объясниться, пока ее не выдворили из дома. Сам Чарльз уверил ее в том, что Мариэлла не захочет с ней говорить.
– Я из Ассошиэйтед Пресс. И я убеждена, что ваш бывший муж невиновен. Я хочу попробовать найти преступника. И мне нужна ваша помощь. – Мисс Риттер сумела выразиться предельно ясно.
– Боюсь, что ничем не могу вам помочь, мисс… – Мариэлла с трудом вспомнила фамилию, – Риттер. Я тоже не думала, что это сделал мой бывший муж, но в его доме нашли две вещи моего сына: пижаму, которая была на мальчике в ту ночь, когда его украли, и его любимого плюшевого медведя. И никто еще не потребовал выкуп.
– Но может быть, настоящие похитители боятся, или у них есть свои причины, чтобы затаиться. На все должны быть свои причины.
Она была абсолютно убеждена в невиновности Чарльза. Она провела с ним наедине не один час и не могла поверить, что он способен на такое преступление. Но Мариэлла в его невиновность больше не верила. Она спокойно поднялась из-за стола, показывая, что разговор закончен.
– Нам не о чем больше говорить.
У нее тяжело на сердце. Ей не хочется выслушивать, какие оправдания эта женщина изобретет для Чарльза. Ей нужно только вернуть сына.
– Вы верите, что Чарльз на это способен? Беатрис Риттер нужно знать, верит ли ему Мариэлла. А Мариэлла опасается прессы.
– Все факты против него. И он пытался запугать меня именно такой угрозой. Так что же вы хотите услышать от меня?!
Даже если на эту молодую журналистку такие аргументы не действуют, сама Мариэлла была почти уверена в виновности Чарльза. Похоже, что по прошествии стольких лет в ее сердце не осталось теплых чувств к нему.
– Он был пьян тогда.
Ясное дело, она говорила с ним. Мариэлле было неприятно, что эта женщина так настойчива. Но в ней есть сила, интеллект и твердость. У нее коротко стриженные волосы, чересчур яркое пальто цвета морской волны, дурацкая шляпка с красным цветком, но тем не менее внешность у нее открытая и располагающая.
– Да, но это его не оправдывает. Извините… – Она шагнула к двери, но Беа Риттер не тронулась с места.
– Миссис Паттерсон, он вас любит. Эти слова остановили Мариэллу. Она обернулась и посмотрела на мисс Риттер.
– Он вам сам об этом сказал?
– Это же очевидно.
– Для меня это далеко не очевидно, и я не хочу ничего слышать об этом. – Теперь она была по-настоящему зла на него, он принес ей смертную муку. Но Беа Риттер отказывалась разделить ее уверенность.
– Он ни в чем не виноват.
Она была столь уверена, что Мариэлла заколебалась. Но ей не хотелось, ни за что не хотелось вновь поддаваться влиянию Чарльза. Чарльз украл ее ребенка.
– Да как же вы смеете утверждать, что он не виноват? Где же, по-вашему, тогда мой сын?
– Чарльз не знает. Чарльз клянется в этом. – Беа Риттер не отводила взгляда от лица Мариэллы. – Если бы Чарльз знал, он сказал бы.
– Вы его совсем не знаете, мисс Риттер. Нет, она-то знает Чарльза лучше, чем думает Мариэлла. Она дала взятку двум полицейским и провела в его камере много часов. Сначала она просто брала интервью, а потом постепенно прониклась уверенностью, что Делони говорит правду. – И тогда она пообещала себе самой, что сделает все возможное, чтобы помочь ему. По просьбе Чарльза она съездила к Тому Армуру и попросила его взять на себя защиту. Чарльз и Том Армур, молодой преуспевающий адвокат по уголовным делам, были знакомы давно, но последний неизменно отвечал отказом на письма и телефонные звонки Чарльза. Беа Риттер пробила броню. Она упросила Армура вникнуть и убедила его, что Чарльз невиновен, несмотря на то, что с юридической точки зрения дело его безнадежно. Она сказала Тому, что если он откажется и Чарльз проиграет дело, то приговором неизбежно будет смертная казнь, и на электрическом стуле погибнет невинный человек. Она уверяла Тома, что только он может спасти невиновного человека. И только благодаря настойчивости Беа Риттер Том Армур наконец согласился заняться делом Чарльза Делони.
– Помогите мне!
Она умоляла взглядом, а Мариэлла не желала ее слушать, как не желал поначалу и Том Армур, но ему пришлось согласиться. Беа Риттер умела убеждать.
– Найдите моего сына, и тогда все станет ясно, – ледяным тоном ответила Мариэлла.
– Я попытаюсь. – Только теперь Беа Риттер поднялась со стула. – Можно вам позвонить, если я узнаю что-нибудь?
Мариэлла хотела ответить «нет», но неожиданно для себя самой согласно кивнула.
– Спасибо.
Какое-то мгновение Беа стояла, смотрела на Мариэллу, как бы обдумывая все, что ей пришлось услышать, потом поблагодарила еще раз и вышла.
Мариэлла все еще сидела за столом и предавалась своим горьким размышлениям, на сей раз связанным с Беа Риттер, когда появился Джон Тейлор. С ним приехал государственный обвинитель. Этот высокий худой человек с бесстрастным взглядом, судя по всему, не сомневался, что Чарльз Делони не только похитил ребенка, но и убил его. Увидев его, Мариэлла непроизвольно вздрогнула, а Тейлор понял, что ему больно видеть ее в таком состоянии. И еще Мариэлла вспомнила, что только что Беа Риттер взывала к ней о помощи.
Обвинитель сообщил ей, что рассмотрение дела в суде состоится в марте, ожидается обвинительный приговор и все рассчитывают на содействие со стороны родителей ребенка.
– Что вы имеете в виду, мистер Палмер?
– Я имею в виду, что вам следовало бы прийти в суд. В вашем присутствии присяжные отнесутся к делу внимательнее. Нам хотелось бы, чтобы до них дошло, какое горе причинил вам Чарльз Делони, похитив вашего ребенка. И если нам повезет, то мы убедим их, что он вывез мальчика за пределы штата. А в этом случае, миссис Паттерсон, его ждет только смертная казнь.
Мариэлла содрогнулась. Ей стало понятно, что государственный обвинитель уповает не столько на неопровержимость улик, сколько на эмоции присяжных. Ей не хотелось, чтобы во время процесса посторонние люди следили за ее реакциями. Этого не хотел и Тейлор, но он понимал, что этого не избежать. Уильям Палмер – опытный прокурор, профессионал высокого класса, но эмоции – это не по его части.
– Конечно, если вашего сына к тому времени удастся найти, ему тоже нужно будет появиться в суде. Ненадолго.
Мариэлла подумала: пусть Тедди везут в суд.
Лишь бы его нашли, лишь бы он был с ней.
– Что-нибудь еще? – спросила она резко. Но Палмер не обратил внимания на ее тон, он встал со стула и сказал:
– Мы будем держать вас в курсе. – Поправил очки, глянул на Мариэллу испытующе, словно оценивая, насколько она справится с ролью свидетеля, и взял в руки портфель. – Будьте любезны, скажите вашему супругу, когда он приедет из Вашингтона, что мне нужно с ним переговорить.
– Хорошо, я передам.
Палмер ушел. Мариэлла вздохнула и опустилась на диван. Она взглянула на Тейлора и с иронией сказала:
– Какой же он добрый и чуткий! Тейлор усмехнулся. Молодец Мариэлла! Жизнь безжалостна к ней, а она сохраняет чувство юмора.
– В суде его слушать приятнее.
– Рада за него. – Мариэлла посмотрела на Джона, как будто ожидала от него чего-то. Странно, за это время они, кажется, стали друзьями. Временами Мариэлле казалось, что Джон был ее единственной поддержкой. – Вы знаете, я боюсь суда.
– Вам будет нелегко. Там будут копаться в таких обстоятельствах вашей жизни, которые вам не хочется вытаскивать на всеобщее обозрение. Во всяком случае, защита наверняка начнет говорить про ваше лечение в клинике или еще что-нибудь… Они будут всячески стараться посеять недоверие к вам и к вашим словам.
– Да зачем? Я не собираюсь обвинять Чарльза, – сказала она, хотя почти все время верила, что преступник именно он. Она рассказала Джону о Беа Риттер.
– Советую вам не впутываться. Вы только еще раз поставите себя под удар, но никому не поможете. Пресса взвалит на вас бог знает что.
Мариэлла была с ним согласна. Но что, если эта журналистка права? Она производит впечатление умной и решительной.
– Господи, у меня голова кругом идет, – призналась она. – Да в любом случае, какая разница? Тедди с нами нет. Все остальное неважно.
В огромных глазах Мариэллы была безысходность. За свою короткую жизнь она потеряла троих детей.
– Для вас, но не для Чарльза. Для него это вопрос жизни и смерти. Чтобы остаться в живых, он должен хвататься за соломинку.
– Кто его защищает?
– У него хороший адвокат, некий Том Армур. Молодой, очень способный. Он может быть беспощадным на процессе. Если кто и может спасти Делони, так это он.
– Не знаю, довольна ли я. Не знаю, что думать. Малкольм говорит, что виноват Чарльз. И когда нашли игрушку… – В ее глазах показались слезы, и она несколько раз моргнула. – А я не знаю… Когда я увидела Чарльза, я ему поверила. А если это не он, то кому понадобилось похищать Тедди?
Конечно, на этот вопрос никто не мог дать ответа. Тейлор и не пытался, он просто смотрел на Мариэллу, и его непреодолимо тянуло к ней. Еще ни к кому его не тянуло так сильно, ни одна женщина не волновала его так, как Мариэлла. Когда ом рядом с ней, ему хочется коснуться ее руки, обнять ее.
– Хотел бы я знать, – начал он, помолчав. Они сидели на диване, за окном темнело, и Тейлор ласково смотрел на Мариэллу. Холодный и одинокий вечер. Как всегда, Малкольма нет дома, и, хотя полицейские по-прежнему были в доме, он кажется пустым. Джону захотелось пригласить Мариэллу поужинать куда-нибудь, лишь бы было оживленно, играла бы музыка, люди вокруг разговаривали и смеялись. Захотелось увезти ее отсюда, подальше от ее мужчин, которые и разбивали ей сердце, от мужчин, которые не обращают на нее внимания. Теперь он знал о Малкольме Паттерсоне больше, чем ему хотелось бы знать, и он видел, что Мариэлла заслужила счастье, которого у нее не было. Если бы только можно было что-нибудь изменить…
– Мариэлла, если бы я только мог избавить вас от всего этого, – сказал Тейлор. Как профессиональный следователь, он не должен был так говорить, но она была тронута.
– Спасибо вам. Я бы тоже хотела освободиться. Я раньше думала, что беда приходит к нам в наказание за что-то. Только теперь я что-то разуверилась. Слишком уж много всего со мной случилось. – Совершенно невероятно, что эта женщина при совершенно непредвиденных обстоятельствах потеряла троих детей. – А у вас есть дети?
Она ничего не знала о нем, хотя и чувствовала, что за месяц очень привязалась к нему, – Двое. Дочке четырнадцать лет, парню одиннадцать.
А девочке моей было бы восемь… Она умерла, так и не увидев свет, умерла безымянной… Просто маленькая Делони.
– Дженнифер и Мэттью. – Ему хотелось как-то отвлечь ее.
– Они похожи на вас? – Мариэлла улыбнулась. Ей захотелось вести с ним совершенно обычный разговор, как будто не было в ее жизни этого страшного события – похищения сына.
– Не знаю. Говорят, сын похож. Трудно сказать. А что вы любите делать – в нормальной жизни?
Она опять улыбнулась:
– Люблю плавать. Люблю гулять пешком, ездить куда-нибудь. Люблю музыку. Когда-то занималась живописью, но уже много лет не прикасаюсь к краскам. – Точнее говоря, после клиники. Но этого она не сказала. – Люблю все то, что мы с Тедди делали… – Любой разговор неизбежно приходит к этой теме, потому что на самом деле только об этом она и думает. – Мы ходили с ним на «Белоснежку»… Как раз в тот день…
– Я знаю, – прервал ее Тейлор. Мариэлла кивнула. Ей стало грустно. Он накрыл ладонью ее руку. Она посмотрела на него, не понимая, почему он так добр к ней, и благодаря его за это. Он умел оказаться рядом каждый раз, когда было нужно. – Мариэлла… – проговорил он почти беззвучно и вдруг, не сказав больше ни слова, нагнулся к ней и поцеловал. Ее тело невольно подалось к нему, он обнял ее и прижал к себе, а она подумала только, какой он сильный и добрый, и как ей хорошо. Потом он отпрянул, и оба с некоторым удивлением посмотрели друг на друга.
– Не знаю, что вам сказать… Только то, что вы так много для меня значите… Не знаю, смогла бы я все это пережить без вас…
– Я хочу быть с вами рядом…
Он хотел большего, но не знал, как сказать об этом. Поэтому он молча отстранился от нее, не понимая, что он только что сделал и почему. Но он был уверен, что сделал то, что нужно. Он мог дать ей то, чего у нее не было, и не было уже долгие годы – любовь. И еще в одном Джон не сомневался: Малкольм Паттерсон недостоин ее. А Мариэлла смотрела на него, и такой умиротворенной он не видел ее никогда. Потом она взяла его руку и поцеловала ее с нежностью и благодарностью.
– Вы любите жену?
Это не простое любопытство, ей необходимо знать. Она хочет узнать его ближе. А он обязательно должен быть честен с ней. Поколебавшись секунду, он кивнул.
– Значит, ей повезло.
Джон Тейлор не хотел говорить с Мариэллой о жене.
– С той самой ночи, когда мы встретились, я думаю только о вас. И уже тогда больше всего на свете мне хотелось вас обнять.
Они долго и внимательно смотрели друг на друга. Каждый знал, что в эти минуты чувствует другой. Они теперь не нуждались в словах. Они нуждались друг в друге. И обоим было ясно, что он может потерять работу… И еще его жена… Но это его сейчас не беспокоило. Он хотел только быть рядом с ней, заботиться о ней и защищать ее так, как никто не заботился и не защищал до него. И Мариэллу тянуло к нему, хотя она представить себе не могла, что из этого может выйти. Они оба несвободные люди, и неважно, счастливы ли они, а каким бы человеком ни был Малкольм, она не может оставить его теперь, когда они потеряли Тедди.
– Что с нами будет? – тихо спросила она.
– А чего бы тебе хотелось, Мариэлла?
– Не знаю. – Ей опять стало не по себе. Она не хотела причинять горе ни Джону, ни его жене, ни даже Малкольму.
Джон коснулся ее шелковистых каштановых волос. Он-то готов оставить Дебби ради новой любви, но если он скажет об этом Мариэлле, она испугается и почувствует себя виноватой. Она нужна ему, но нельзя обещать и не исполнить. Но он очень хочет помочь ей, поддержать и дать то, чего у нее не было в жизни. Он хочет ее всю… душу… жизнь… ее тело…
– У тебя не так много было светлых дней в жизни, – сказал он с виноватой улыбкой. Никогда ни в чьих глазах она не видела столько участия.
– Нет, я бы так не сказала. С Тедди было хорошо… А теперь вы… Наверное, так все и должно быть – несколько лет… несколько месяцев… или несколько дней… – Два коротких года у нее был Андре. Три года – Чарльз. Четыре года – Тедди. Может быть – это все… Отныне – ничего, никогда.
– Немного же тебе надо…
– У меня нет выбора.
Она посмотрела ему в глаза, а он опять наклонился к ней и поцеловал. У него перехватило дыхание, и он испугался, что не сможет дольше сдерживать себя.
– Хочу, чтоб ты была счастлива, – жарко прошептал он, но она ответила ему печальным взглядом. За эти минуты он подарил ей огромную радость, но она не имеет на нее никакого права. Она хотела, чтобы он это понял. Ей нужно только, чтобы Тедди нашли.
– Такое страшное сейчас время… – проговорила она.
– Я знаю.
Он задержал ее руку в своей. Может, когда-нибудь… Он содрогнулся при мысли о том, что с ней будет, если мальчика не найдут или же найдут мертвое тело.
– Мужайся, Мариэлла. – Она будет мужественной, здесь не нужны советы. – Я помогу тебе. – А хочет ли она, чтобы он помог? – Мариэлла, почему тебе ничего не нужно? Почему ты всегда так сдержанна?
Кажется, он нащупал путь к разгадке. Потому ее все и ненавидят, что ей ни от кого ничего не нужно, что она только отдает и ничего не ждет взамен, все они чувствуют, что безразличны ей. Она слишком правильная, всепрощающая, непорочная, бесконечно готова терпеть боль, которую они ей причиняют.
– Не будь настолько святой. Даже со мной, Мариэлла. Не надо.
Он вновь поцеловал ее, и на этот раз она ответила страстным поцелуем, и только через какое-то время опомнилась, отстранилась и посмотрела на него с улыбкой. От этой улыбки его сердце забилось вдвое сильнее. Она вела себя точно так же, как прежде, но теперь наряду с достоинством в ней была страсть, и Джон сходил от нее с ума.
– Если мы не сдержим себя, нам потом будет очень трудно жить, – сказала она так, как будто знала, что именно может произойти.
– По-моему, именно этого я и хочу, – хрипло ответил он.
Она знала, что сама она этого хочет. Три года она не знала мужской любви, а сильное, напряженное тело Джона так призывно звало ее… Но оба понимали, что сейчас ни к чему лишние осложнения и трудности.
– Когда дело будет закончено, нам с вами нужно будет серьезно поговорить, миссис Паттерсон. Я не умею предсказывать будущее, но знаю, что с крючка вы у меня так легко не сорветесь.
Мысль о том, что Мариэлла никогда не будет с ним, была для Джона непереносима. Только встретив Мариэллу в первый раз, он смутно почувствовал, что его жизнь может круто перемениться. Но теперь на нем лежал долг найти ее сына, а если это невозможно, то он должен хотя бы помочь ей пройти через судебное разбирательство и добиться осуждения Чарльза Делони.
Мариэлла предложила Джону перекусить перед уходом, но он отказался.
– Мне надо ехать в управление, – сказал он, не скрывая сожаления. Он редко приходил домой раньше десяти. Скорее всего потому, что не хотел. Мариэлле он сказал, что любит жену, и так оно, может быть, и было когда-то. По правде говоря, детей он любил гораздо больше, и они с женой жили вместе именно из любви к детям и по религиозным соображениям. – Завтра я позвоню, – сказал он шепотом.
Он не знал, раскаивается ли Мариэлла в том, что произошло между ними, сожалеет ли о своих словах? Но когда Мариэлла поднялась с дивана, она посмотрела на него странно, но радостно.
– Я знаю, что мне надо бы раскаиваться, но ничего подобного не испытываю.
Он тоже чувствовал, что произошло что-то совершенно необыкновенное. Произошло то, что и должно было случиться. Им обоим это нужно, оба этого хотели. Только будет ли это им дозволено хоть когда-нибудь?
– Спокойной ночи, миссис Паттерсон, – сказал Тейлор, прикасаясь губами к ее губам. Пока они еще не вышли из комнаты, пока их не видят полицейские, до сих пор круглые сутки дежурящие в доме. – Спокойной ночи, Мариэлла.
Эти слова он произнес уже шепотом. Она улыбнулась, проводила его до передней, а через несколько минут поднялась по лестнице к себе в спальню. Впервые за этот месяц она улыбалась по-настоящему. Как странно вновь почувствовать себя нужной и любимой. Пусть даже это состояние длилось всего несколько секунд.
