Текст книги "Драгоценности"
Автор книги: Даниэла Стил
сообщить о нарушении
Текущая страница: 7 (всего у книги 29 страниц) [доступный отрывок для чтения: 11 страниц]
Герцогиня показала Саре три гостиные внизу, потом они вышли в сад. Стоял теплый, солнечный день, необычный для английского лета.
– Вы долго пробудете в Англии, моя дорогая? – любезно спросила его мать, и Сара с сожалением покачала головой.
– На следующей неделе мы уезжаем в Италию. Вернемся в Лондон на несколько дней в конце августа. Моему отцу необходимо быть в Нью-Йорке в начале сентября.
– Вильям сообщил мне, что он банкир. Мой отец тоже был банкиром. А Вильям говорил вам, что его отец был главой палаты лордов? Он был чудесный человек… Вильям очень похож на него. – Она с нескрываемой гордостью посмотрела на своего сына.
Вильям улыбнулся и нежно обнял ее.
– Нехорошо хвастаться, мама, – подтрунивал он над ней, но было видно, что для нее весь мир заключался в сыне. Он был ее радостью и бесценным даром.
– Я не хвастаюсь, я просто подумала, что Саре интересно узнать что-то о твоем отце. Возможно, однажды ты пойдешь по его стопам.
– Вряд ли, мама. Слишком много головной боли. Не думаю, что когда-нибудь займусь этим.
– В один прекрасный день ты можешь удивить самого себя. – Она снова улыбнулась Саре, а немного погодя они пошли на ленч.
Это была очаровательная женщина, поразительно живая для своего возраста, и было видно, что она обожает Вильяма. Она не цеплялась за него, не жаловалась, что он был недостаточно внимателен к ней или что она редко видит его. Казалось, она совершенно довольна, позволяя ему вести самостоятельную жизнь, и получала большое удовольствие, когда он рассказывал о себе. Она вспомнила о его наиболее забавных юношеских проделках и как хорошо он учился в Итоне. После этого он поступил в Кембридж и занимался историей, политикой и экономикой.
– Зато теперь я посещаю обеды и танцую танго. Удивительно, как полезно образование.
Но Сара уже знала, что Вильям занимался не только этим. Он управлял имением, имел доходную ферму, заседал в палате лордов, путешествовал, был начитан и еще был увлечен политикой. Он был интересный человек, и Сара не хотела признаваться себе, что ей нравилось в нем все. Ей понравилась даже его мать. А герцогиня, кажется, была очарована Сарой.
Они втроем долго гуляли в саду, и Аннабель Вайтфилд рассказала Саре все о своем детстве в Корнуэлле, а также о поездках к родителям ее матери во Францию и о том, как она проводила лето в Довиле.
– Иногда мне не хватает этого, – призналась она с ностальгической улыбкой.
– Мы как раз были там в июле, там просто очаровательно, – улыбнулась в ответ Сара.
– Я рада слышать это. Я не была в Довиле уже пятьдесят лет. – Она улыбнулась сыну. – С тех пор как появился Вильям, я оставалась дома. Мне не хотелось разлучаться с ним, я получала удовольствие, проводя все свое время с сыном, восхищаясь каждым его словом и звуком. Меня едва не убило, когда бедный ребенок уехал в Итон. Я пыталась убедить Джорджа оставить его дома и нанять преподавателя, но он настоял, и я полагаю, был прав. Вильяму было бы слишком скучно дома, со своей старой матерью. – Она посмотрела на него с любовью, а он поцеловал ее в щеку.
– Мама, мне никогда не было скучно дома с тобой, и ты знаешь это. Я обожал тебя. И обожаю до сих пор.
– Глупый мальчик, – улыбнулась она, всегда чувствуя себя счастливой, слыша это.
Они уехали из имения вечером, герцогиня пригласила Сару заехать к ней перед отъездом из Англии.
– Может быть, после вашего путешествия по Италии, моя дорогая. Я буду рада, если вы поделитесь со мной своими впечатлениями.
– С удовольствием, – улыбнулась ей Сара. Она прелестно провела время, и всю дорогу до Лондона они с Вильямом болтали об этом.
– Она чудесная, не правда ли? Она не обращает внимания на свои болезни. Я никогда не видел, чтобы она сердилась на кого-нибудь, может быть, только на меня. – Он засмеялся при этом воспоминании. – Она никогда не отзывалась ни о ком плохо. Она просто обожала моего отца, а он ее. Я очень рад, что вы нашли время, чтобы встретиться с моей матерью. – Его глаза говорили больше слов, но Сара сделала вид, что ничего не заметила. Она боялась взаимного притяжения и той близости, которая возникла между ними.
– Я рада, что вы познакомили меня с ней, – тихо произнесла Сара.
– Она тоже была рада. Вы действительно понравились ей. – Он взглянул на нее, и его тронул ее напуганный вид.
– И она не изменила бы своего мнения обо мне, если бы узнала, что я разведена, не так ли? – с горечью сказала Сара, когда он умело повернул свой «багетти».
– Не думаю, что она возражала бы, если бы знала об этом, – честно признался он.
– Я рада, что вы решили не проверять это, – с облегчением улыбнулась она.
Но он не смог устоять перед возможностью поддразнить ее.
– Я думал, вы скажете ей за ленчем.
– Я забыла. Я сделаю это в следующий раз. Обещаю.
– Превосходно. Она будет взволнована вашим признанием. – Они рассмеялись и всю обратную дорогу болтали не умолкая. Он с сожалением расстался с ней у отеля. Вечером Сара вместе с родителями обедала у их друзей. Но Вильям договорился увидеться с Сарой на следующий день, причем утром.
– Вам больше нечем заняться? – подтрунивала она над ним, когда они стояли, как счастливые, легкомысленные влюбленные, перед отелем.
– Только на этой неделе. Я хочу провести с вами как можно больше времени, пока вы не уедете в Рим. Если вы, конечно, не возражаете.
Она подумала, что ей следует возразить ради него, но она не хотела этого делать. Он был слишком привлекателен, и соблазн был слишком велик.
– Тогда завтра утром Гайд-парк? А потом Национальная галерея, короткая поездка в Ричмонд и прогулка в Нью-Гард. И ленч в отеле Беркли.
Пока он планировал все это, она веселилась. Ей было все равно, куда они поедут, лишь бы быть с ним. Ему было трудно противиться, но скоро они уедут. И тогда она должна заставить себя забыть его. Но какой вред могут причинить несколько счастливых дней? Почему бы и нет, после стольких дней одиночества. И все оставшееся время в Лондоне Вильям почти повсюду сопровождал их. Иногда у него были деловые встречи, которые он не мог отменить, но большую часть времени он находился в их распоряжении. На следующий день они с Эдвардом перекусывали в клубе Вильяма.
– Было весело? – поинтересовалась Сара у отца, когда он вернулся.
– Вильям был очень мил. А клуб – просто чудесный. – Но больше всего на ленче ему понравилась не атмосфера и не еда, а сам Вильям и то, что он сказал. – Вечером он приглашает нас всех на обед, а потом тебя потанцевать. Мне кажется, Италия покажется тебе слишком скучной без него, – сказал он серьезно, с тревогой наблюдая за выражением ее лица.
– Я должна принять его приглашение, не так ли? – твердо сказала она. – Будет весело, и он очень мил, но это не может продолжаться вечно. – Она крепко обняла отца и вышла из комнаты, а вечером они все отправились в «Савой» обедать.
Вильям, как всегда, был очарователен, и Сара тоже была в хорошем настроении. После обеда они отвезли родителей в отель, а сами пошли в клуб «Фор хандред» потанцевать.
Сегодня вечером она была тихой, несмотря на все ее старания казаться веселой. Они немного потанцевали, вернулись к столику и, держась за руки, долго проговорили в эту ночь.
– На следующей неделе вам будет так же трудно, как и мне? – спросил он ее, и она кивнула. – Не знаю, что я буду делать без вас, Сара. – Они стали так близки друг другу за эти несколько коротких недель. Их обоих по-прежнему изумляло, насколько быстро они сблизились. Вильям все еще пытался разобраться в этом. Никогда он еще так никого не любил.
– Вы найдете чем заняться. – Она храбро улыбнулась. – Может, вам стоит устроиться на работу гидом в лондонском Тауэре или Британском музее.
– Какая прекрасная идея! – отозвался он и обнял ее за плечи. – Я буду ужасно скучать без вас, пока вы будете в Италии, а потом вы возвратитесь в Лондон на такой короткий срок. Всего на неделю.
Эта мысль опечалила его, она молча кивнула. Ей хотелось многое изменить в своей жизни, чтобы они встретились раньше, чтобы она была англичанкой, чтобы никогда не было Фредди. Но желания бессильны, и она должна взять себя в руки и уехать. Это было так трудно сделать, так трудно представить себе, что она не сможет каждый день видеться с ним, не услышит его смех и подтрунивание и он не поведет ее в новые места или на встречу с его друзьями, или хотя бы посмотреть королевские сокровища в Тауэр, или навестить его мать в Вайтфилде, или просто посидеть где-нибудь и поговорить.
– Может быть, вы когда-нибудь приедете в Нью-Йорк, – сказала она задумчиво, зная, что это было маловероятно. Даже если бы он приехал, его визит был бы очень коротким.
– Может быть. – Он дал ей слабый луч надежды. – Если мы в Европе не ввергнем себя в беду. Нацистский главарь может вскоре сделать трансатлантическое путешествие рискованным, только неизвестно, как скоро. – Он был убежден, что в конце концов разразится война, и Эдвард Томпсон не мог не согласиться с ним. – Возможно, мне удастся приехать до этого.
Но Сара знала, что свидание с Вильямом в Нью-Йорке было далекой мечтой, мечтой, которая, может быть, никогда не сбудется. Пришло время прощаться, и она знала это. Даже если она увидит его снова, когда они вернутся из Италии, к тому времени у них будут совершенно иные отношения. Они теперь должны избегать дальнейшего сближения друг с другом и вернуться к прежней жизни. Они красиво протанцевали последнее танго, но даже это не заставило Сару улыбнуться. Потом они танцевали еще один «последний танец», щека к щеке, и каждый был погружен в свои мысли, а когда они вернулись к столику, он целовал ее много, много раз.
– Я люблю вас, милая девушка. Я действительно не могу перенести расставания с вами. Что мне делать без вас всю оставшуюся жизнь?
– Быть счастливым… жениться… иметь детей… – ответила она полушутя. – Вы напишете мне? – задумчиво спросила она.
– Через час. Обещаю. Может быть, вашим родителям не понравится Италия и вы вернетесь в Лондон скорее? – с надеждой сказал он.
– Я в этом сомневаюсь.
И он тоже сомневался в этом.
– Понимаете, судя по тому, что мне говорили, Муссолини не лучше Гитлера.
– Не думаю, что он нас ждет, – улыбнулась она. – В самом деле, я даже не уверена, что мы увидим его, пока там будем. – Она опять дразнила его, не зная, что еще сказать Вильяму. Все, что они должны сказать друг другу, было слишком болезненно.
В молчании они подъехали к ее отелю, сегодня вечером Вильям сам вел автомобиль. Он не хотел, чтобы присутствие шофера мешало им. Они долго сидели в автомобиле, спокойно разговаривая о том, что они делали, что им хотелось бы сделать, что они должны сделать и что они сделают, когда Сара вернется в Лондон.
– Обещаю, я буду с вами неотлучно до вашего отплытия.
Она улыбнулась и посмотрела на него, он был так аристократичен и так красив. Герцог Вайтфилд. Возможно, однажды она расскажет своим внукам, как любила его много лет назад. Сейчас она больше, чем когда-либо, была уверена, что не должна стоить ему права престолонаследия.
– Я напишу вам из Италии, – пообещала она, не уверенная в том, что это следовало говорить. Она должна быть сдержанной. Она не могла позволить себе рассказать ему о своих чувствах. Сара твердо решила не допустить, чтобы он предпринял что-то безумное.
– Если мне удастся, я позвоню вам. – Вильям обнял ее. – Дорогая… как я люблю вас. – Она закрыла глаза, и слезы медленно покатились по ее щекам, а он осушал их поцелуями.
– Я тоже люблю вас… – проговорила она, на мгновение прервав поцелуй. Она увидела слезы в его глазах и нежно коснулась его щеки кончиками пальцев. – Мы должны быть разумны, вы понимаете. У нас нет выбора. У вас есть обязанности, Вильям. Вы не можете отказаться от них.
– Могу, – сказал он тихо. – А если бы у нас был выбор? – Это было обещание будущего.
– У нас нет выбора. – Сара приложила палец к его губам, а он поцеловал его. – Не делайте этого, Вильям. Я вам не позволю.
– Почему?
– Потому что я люблю вас, – твердо произнесла она.
– Тогда почему вы отказываете нам обоим в том, чего мы хотим, и говорите о будущем?
– У нас не может быть будущего, Вильям, – с грустью ответила Сара.
Когда он помог ей выйти из автомобиля, они, держась за руки, медленно побрели в отель. Она снова была в белом атласном платье и выглядела прелестно. Его глаза пристально изучали ее, впитывая каждую деталь, чтобы никогда не забыть.
– До скорой встречи. – Он поцеловал ее на виду у портье. – Не забудь, как сильно я люблю тебя, – прошептал он и поцеловал ее еще раз. Было мучительно входить без него в лифт. Двери тяжело закрылись, и, пока она поднималась, сердце рвалось у нее из груди.
Он долго стоял в холле, глядя на двери лифта, потом повернулся и решительно пошел к автомобилю. Она была упряма, но Вильям Вайтфилд был еще упрямее.
Глава 8
Дорога в Рим на поезде показалась Саре бесконечной – она была молчалива, бледна, ее родители тихо беседовали, редко обращаясь к ней. Они оба знали, как ей было плохо и как неинтересны ей их разговоры. Вильям позвонил ей перед самым отъездом. Разговор был короткий, но на глазах ее были слезы, когда она, взяв сумку, вышла из комнаты. Сара понимала, что это было началом их окончательного расставания, и то, что они так любили друг друга, не имело значения. Она знала, насколько безнадежно их положение и как глупо было позволить себе влюбиться в Вильяма. Теперь ей придется расплачиваться за это страданиями и в конце концов заставить себя забыть его. Она не была уверена, что захочет снова увидеть его, когда они вернутся в Лондон. Слишком болезненными могут оказаться их встречи. И пока они ехали на поезде, она смотрела в окно, заставляя себя думать о Питере и Джейн, о малышах Джеймсе и Марджори и даже о Фредди. Но как ни старалась Сара отвлечься, она все время ловила себя на том, что мысленно возвращается к Вильяму… или его матери… или вспоминает о его друзьях… или о том дне, который они провели в Вайтфилде… или о тех моментах, когда они целовались… или о вечерах, когда танцевали.
– С тобой все в порядке, дорогая? – настойчиво спрашивала ее мать, когда они оставляли ее, уходя в вагон-ресторан на ленч. Сара категорически отказывалась от еды: когда стюард принес ей фрукты и чашку чая, она сказала, что больше ей ничего не надо. Виктория беспокоилась о ней.
– Все прекрасно, мама, в самом деле.
Но Виктория знала, что это не так. За ленчем она заявила Эдварду, что Сара достаточно настрадалась с Фредди и, возможно, им не следовало быть снисходительными к ее маленькому роману с герцогом.
– Мне кажется, важно, что теперь она точно знает, какие чувства испытывает к нему, – спокойно заметил Эдвард.
– Почему? – Виктория была озадачена. – Какое это имеет значение?
– Человек никогда не знает, что его ждет в жизни, Виктория, не правда ли?
Она удивилась, не сказал ли ему что-то Вильям, но ни о чем не спросила мужа. После ленча, вернувшись в свое купе, они застали Сару читающей книгу. Это был новый роман «Брайтон-Рок», Грэма Грина, подаренный ей Вильямом. Но она никак не могла сосредоточиться, не могла запомнить ни одного имени и в конце концов отложила книгу.
Они миновали Дувр, Кале и Париж, где их прицепили к другому поезду, и далеко за полночь Сара лежала в темноте, без сна, слушая перестук колес, в то время как их поезд пересекал северную Италию. И с каждым звуком, каждой милей, каждым поворотом колес все, о чем она думала, был Вильям и мгновения, проведенные с ним. Она чувствовала себя намного хуже, чем расставшись с Фредди, потому что Вильяма она действительно любила и знала, что он тоже отвечал ей любовью. Сара понимала, что за совместное будущее ему пришлось бы заплатить слишком дорого, и не могла допустить этого.
Она проснулась усталая и бледная после нескольких часов тревожного сна, когда поезд прибыл на вокзал ди Термини, выходящий на пьяцца де Чинквеченто.
Отель «Эксельсиор» прислал за ними автомобиль, и Сара равнодушно подошла к шоферу. На ней была большая шляпа, которая должна защищать ее от римского солнца. По пути к отелю общительный водитель указывал им на различные достопримечательности: купальни Дисклетиана и палаццо Барберини, сады Боргезе. По правде говоря, она сожалела о том, что они приехали, и ее приводили в ужас предстоящие три недели осмотра достопримечательностей в Риме, Флоренции и Венеции со своими родителями, учитывая то состояние, в котором она находилась после расставания с Вильямом.
Сара почувствовала облегчение, оставшись на время одна в своем номере. Она заперла дверь и легла на постель, закрыв глаза. Но в тот же миг мысли ее снова унеслись к Вильяму. Он словно преследовал ее. Она встала, сполоснула лицо холодной водой, причесалась, приняла ванну, чтобы снять усталость после долгой дороги в поезде, надела легкое платье и через час вышла, чтобы разыскать своих родителей. Они тоже приняли ванну, переоделись и почувствовали себя вновь бодрыми, несмотря на невыносимую римскую жару.
В этот день ее отец наметил экскурсии в Колизей, и они подробно обследовали каждый камень под палящим солнцем. В отель они вернулись ближе к вечеру, измученные жарой. Эдвард предложил им задержаться, чтобы освежить себя каким-нибудь напитком, прежде чем подняться наверх, но даже это не помогло им. Сара выпила два бокала лимонада, но чувствовала себя древней старухой, когда вышла из-за стола и отправилась одна в свой номер. Она оставила родителей поболтать за стаканом вина, а сама медленно побрела по вестибюлю, с соломенной шляпой в руках, рассеянная и не зная, что придумать, чтобы ей стало легче.
– Синьорина Томпсон? – сдержанно спросил ее один из управляющих, когда она проходила мимо конторки.
– Да. – Сара была смущена, быстро взглянув в его сторону, удивляясь, зачем он позвал ее.
– Для вас письмо. – Он протянул ей конверт, надписанный твердой мужской рукой, она взглянула на него с удивлением, как оно могло дойти так быстро.
Сара тут же распечатала конверт, на листе было написано: «Я буду любить тебя вечно. Вильям». Она улыбнулась, медленно сложила письмо и убрала его обратно в конверт, подумав, что он, должно быть, послал его еще до ее отъезда. Когда она начала медленно подниматься по лестнице на второй этаж, ее сердце было полно им. Воспоминания о нем нахлынули на нее потоком, как вдруг кто-то задел ее.
– Простите, – пробормотала она, не глядя, и тут внезапно была буквально сметена с ног, чьи-то руки обняли ее, и он оказался здесь, в Риме, в отеле, и целовал ее, словно они не расставались. Сара не могла понять, что случилось. – Что… я… ты… Вильям, откуда ты взялся? Я хочу сказать… о Боже мой, что ты здесь делаешь? – У нее перехватило дыхание, и она была потрясена происходящим. Радость ее не знала границ, и Вильям был в восторге.
– Я приехал, чтобы провести три недели с вами в Италии, и ты должна это знать, глупая девочка. Ты прошла мимо меня в вестибюле. – Он был доволен тем, какой одинокой она выглядела, то же самое он испытывал в «Кларидже», в Лондоне, когда проводил ее. После этого ему понадобилось меньше часа, чтобы без колебаний отбросить все предосторожности и встретиться с ней в Риме. А увидев ее, он был рад вдвойне, что приехал в Италию. – Боюсь, что у меня для тебя плохие новости, моя дорогая. – Он коснулся ее щеки, и вид у него был серьезный, и на мгновение она забеспокоилась о его матери.
– Какие?
– Думаю, что не смогу без тебя жить, – усмехнулся он, и она улыбнулась в ответ. Они все еще стояли на лестнице, и люди внизу улыбались, любуясь ими.
– Разве вам не следовало по крайней мере попытаться отказаться от приезда? – с достоинством спросила Сара, но она была слишком счастлива, чтобы отговаривать его снова.
– Я не мог вынести разлуки с тобой. Достаточно будет того, что ты уедешь в Нью-Йорк. Давай будем радоваться жизни.
Он обнял и поцеловал ее как раз в тот момент, когда ее родители начали подниматься по лестнице и остановились, с изумлением глядя на них. Сначала они не разобрали, с кем она, они только увидели свою дочь в объятиях какого-то мужчины, но Эдвард мгновенно понял, кто это, и улыбнулся им. Они медленно поднялись по лестнице и через мгновение уже стояли вчетвером. Сара раскраснелась от счастья и все еще держала Вильяма за руку, когда подошли ее родители.
– Я вижу, вы приехали, чтобы стать нашим гидом по Италии, – с изумлением сказал ему Эдвард. – Вы очень внимательны, ваша светлость. Благодарю вас за то, что вы приехали.
– Я почувствовал, что это мой долг, – ответил Вильям со счастливым и слегка смущенным видом.
– Мы рады видеть вас, – сказал Эдвард за всех и. конечно, за Сару, которая вся светилась. – Теперь наше путешествие будет намного веселее. Боюсь, Саре не слишком понравился Колизей.
Сара засмеялась, ей действительно было ненавистно каждое мгновение без Вильяма.
– Я постараюсь завтра вести себя лучше, папа.
– Уверен, что так и будет. – И он повернулся к Вильяму: – Я полагаю, у вас есть номер, ваша светлость? – Они стали хорошими друзьями, и Вайтфилд нравился ему.
– Да, сэр, настоящие апартаменты, должен сказать. Очень красивые. Договаривался о номере мой секретарь, и один Бог знает, что он им сказал. Второй по престолонаследию по меньшей мере, судя по тому, что они приготовили. – Все четверо рассмеялись и стали подниматься по лестнице, обсуждая, где им пообедать. Вильям нежно сжимал руку Сары, думая о будущем.
