Текст книги "Айя (СИ)"
Автор книги: Даниэль Зеа Рэй
сообщить о нарушении
Текущая страница: 16 (всего у книги 21 страниц)
Айя не смогла не рассмеяться.
– Как представлю, что они там делают друг с другом, становится не по себе – улыбнулся Орайя. – А ведь я сплю у них за стеной!
– Можешь прилечь внизу, если страдаешь гомофобией.
Айя поставила пустой бокал на пол и откинулась на борт ванной.
– Не хочу я спать внизу, – серьезным тоном произнес Орайя.
– Да, что ты! – расхохоталась Айя, обрызгивая его водой.
– Нет, внизу не хочу спать! – засмеялся Орайя, и, резко потянув ее за щиколотки, погрузил в воду.
Они обливали друг друга и топили. Они смеялись и дурачились, как дети, как люди, обреченные на погибель, у которых не осталось ничего, кроме этих моментов их простой и беззаботной жизни. Последний выход на сцену, после которого занавес рухнет, и спектакль будет окончен.
Наконец, их силы иссякли, и на смену веселью пришла усталость.
Айя улеглась поперек ванной, расслабляясь в воде и совершенно не обращая внимания на тот факт, что лежит практически на Орайе, и он поглаживает руками ее обнаженный живот. Нет, она, конечно, задумывалась над этим. Очень даже сильно задумывалась, но предпочитала молчать и наслаждаться моментом.
– Я хочу прикоснуться к твоим волосам, – произнес Орайя, подтягивая ее поближе к себе и склоняясь к самому уху.
– Зачем?
– Хочу почувствовать, что значит прикасаться к ним.
– По-моему, ты несколько минут назад чуть не выдрал мне все волосы на голове, – засмеялась Айя.
– Я хочу прикоснуться к твоим волосам, – тихо повторил Орайя и Айя, наконец, оборвала свой смех.
– Если только ради этого – можешь потрогать.
– А если не только? – произнес Орайя, проводя пальцем вдоль линии ее лба.
– Что ты делаешь?
– Я пока ничего не делаю, – прошептал Орайя ей на ухо и коснулся пальцем ее шеи, поглаживая нежную кожу.
– Нет, ты делаешь!
– Вопрос в том: противоречит это твоим убеждениям или тебе просто не нравится?
– Это противоречит моим убеждениям.
– Почему?
– Ты не последователен! – воскликнула девушка, поворачиваясь к нему.
– Если тебе нравится то, что я делаю, почему это противоречит твоим убеждениям?
Айя попыталась собраться с мыслями, но поняла, что просто не в состоянии сосредоточится.
– Ты говорила, что прикосновение к волосам – интимный жест. Это все равно, что поцеловать тебя или более поверхностно?
– Поцелуй для таких, как ты, ничего не значит.
– Откуда такая уверенность?
– Для вас секс может ничего не значить. Что уж говорить о поцелуе?
– Поцелуй поцелую рознь. Точно так же, как и секс сексу. В любом случае, ты не ответила на мой вопрос.
– Поцелуй – более интимно, чем прикосновение к волосам.
– Значит, я снова могу поцеловать тебя?
– Что значит «снова»?
– Потому что утром я уже это сделал. И ты мне ответила. Я же говорил тебе, помнишь?
– Ты…
– Я не лгал на счет этого, – ответил Орайя и вновь провел пальцем по ее лицу.
– Я – не игрушка, – прошептала Айя, убирая его руку и отстраняясь. – Не смей осквернять меня своими грязными помыслами!
Орайя вскинул брови и, чуть было, не расхохотался.
– А если они чисты?
– Это – похоть, Орайя! Она не может быть «чистой»!
– Айя…
– Да…
– Если я скажу, что хочу расплести твои волосы, чтобы запустить в них свои руки, ты расценишь мои слова, как проявление похоти?
– Вне сомнений!
– А если я скажу, что хочу почувствовать твой язык у себя во рту – это тоже будет похоть?
– И это!
– То есть, если я, в данный момент, мысленно снимаю с тебя купальник и ласкаю твою грудь – это оскверняет тебя?
– Да!
– Тогда, почему ты, зная, что похоть оскверняет чужую душу, рисовала меня так проникновенно на своем планшетнике?
Лицо Айи залила краска стыда. Девушка открыла свой рот, чтобы ответить хоть что-нибудь, но кроме протяжного «я-я-я», оттуда ничего не вылетело.
Орайя наклонился к ее лицу, заглядывая в широко распахнутые, наполненные испугом глаза.
– Почему теперь ты боишься? Когда умирала на моих руках – не боялась.
– Потому что ты идешь на поводу у своих желаний, а это – всегда страшно.
Орайя наклонился еще ближе, замерев от ее лица всего в нескольких сантиметрах.
– Что знаешь ты о желаниях? – прошептал он, прикасаясь своими губами к алой кромке ее рта. – Ничего не знаешь… – произнес Орайя, раскрывая ее губы и прикасаясь к ним языком.
Айя закрыла глаза, расслабляясь в воде. Орайя вновь раскрыл ее губы и заполнил маленький ротик. Нежное прикосновение и такое мимолетное. И снова. Айя распахнула свои губы и прикоснулась к нему в ответ. Почему от этого стало так хорошо? Почему она начала ерзать на месте, не зная, куда деть свои руки? Ладони Орайи легли ей на лицо и погладили алеющие щеки. Его пальцы коснулись ее волос, а губы впились в рот совсем с другой силой. Он не пробовал, он – властвовал.
Рванувшись в центр ванной, он потянул ее на себя, раздвигая ее ноги и усаживая на свои бедра. Айя прижалась к нему, позволяя поглаживать свою спину. Он делал это. Он возбуждал, провоцировал, и сама Айя вдруг осознала, что готова отдать ему все, что он только захочет. Нет, не попросит, а захочет. В голове всплыли образы тех рисунков. Желание. Наслаждение. Экстаз. Маленькая девочка выросла, желая увидеть все это на его взрослом лице. Уже не достаточным было просто стоять за его спиной и слушать, как он просит Югу освободить его от бремени принятых решений. Не достаточным было стоять в стороне, в толпе тех, кому наплевать, и видеть, как он улыбается другой, провожая ее глазами и опуская их в тот же миг, когда брат поворачивался к нему. Можно ли любить так долго? Можно ли расти и любить того, кто вырос рядом с тобой? В дом Ри Сиа ее привел интерес. Этот же интерес и погубил ее. Маленькая девочка, не знающая языка дерев, не понимающая, о чем они говорят, глядящая только на одного юношу из двоих. А потом она выбрала другой путь. И этот путь столкнул ее лицом к лицу со своей слабостью. Почему он решил помочь ей? Почему вцепился в нее обеими руками, оставив при этом право решать самой? Она боялась. Его боялась все это время. Что узнает… Что поймет… А поняв, отвернется и больше никогда не посмотрит…
Орайя прижал ее к борту ванной, не позволяя двигаться больше.
– Что ты делаешь? – прошептала она, когда он отстранился и вновь посмотрел на нее.
– Рисую, – ответил он, вновь целуя ее.
Рука Орайи скользнула под ее трусики и прикоснулась к лону, наполненному влагой. Айя вздохнула и тут же снова замерла. Орайя погладил ее и коснулся клитора, проводя по него пальцем и надавливая.
– Что ты делаешь? – вновь прошептала она, позволяя продолжать.
– Я знаю, что никто не прикасался к тебе вот так. Тебе нравится? Тебе нравится, Айя?
Его палец обволок лоно и скользнул в него, не проникая глубже, а просто поглаживая. Айя закрыла глаза и уперлась головой в борт ванной. Он никогда не видел ее такой. Уязвимая, ранимая, беззащитная, отдающее все, что у нее есть и не просящая взамен ничего.
– Каждый раз, когда вижу тебя, я слышу, как бьется твое сердце. Стоит тебе посмотреть на меня, и оно замирает на мгновение. А потом несется вскачь, будто ты насильно загоняешь его. Ты не провидец, но нарисовала меня так проникновенно, будто узрела самую суть. Я сам не знаю, как выглядит мое лицо, когда я занимаюсь любовью. А ты, вот, знаешь. Откуда, Айя?
Второй палец скользнул внутрь, и Айя почувствовала боль. Ее лицо исказилось и Орайя замер. Как же сильно он хотел ее?! Погрузиться и услышать ее стон, двигаться и чувствовать, что это такое, быть с ней одним целым, посмотреть, как изменится ее лицо, когда она испытает оргазм. Смотреть на нее вновь и вновь, чувствовать ее вновь и вновь. И кончать. Кончать вместе с ней.
И вдруг – ее вопрос. Он замер, отрываясь от нее и глядя в наполненные этим вопросом глаза. Орайя нахмурился, пытаясь найти вразумительный ответ, и в этот момент она опустила свои веки. Он видел этот момент. Он запомнил его. И не противился, когда она с ненавистью оттолкнула его от себя, выбираясь из ванной и убегая в дом.
Простой вопрос. Такой логичный в данных обстоятельствах. «Ты женишься на мне?»
Ее голос продолжал звенеть в его голове, а перед глазами вновь и вновь появлялся тот миг, когда она закрыла свои глаза. «Ты женишься на мне?», – спросила она, а он…он не ответил.
Айя вбежала в комнату и упала на ковер, прижимая ладонь ко рту. Не отвечает тот, кто не любит. Это Айя знала наверняка.
* * *
Никогда, ни разу в своей жизни Орайя не спал ночью по причине того, что стыд пожирал его. Чувство вины. Оно, и еще так много чувств, что он и сам уже не мог разобраться во всех них. Он промолчал, потому что на самом деле не знал ответ. Женитьба. Когда? Почему? Словно его загнали в угол, не позволяя ступить и шагу назад. «Ты женишься на мне?». Она на самом деле спросила не это. «Ты любишь меня?» – вот в чем заключался ее вопрос. В ее понимании тот, кто любит – женится. Но он… Он видел, что такое любовь. Видел это во взгляде своего брата, когда тот смотрел на Данфейт. Обожание. Преклонение. Нежность. Забота. И усмешка. Да, усмешка над самим собой. Такие яркие, рвущиеся на свободу и готовые покорить весь Мир чувства. А у него? Какие чувства у него, когда он смотрит на нее? Желание. Желание. Желание. Это слово въелось в его мозг, раскалывая голову на части. Орайя уперся головой в подушку и застонал. Ублюдок – вот он кто. Простой ублюдок.
Отец так часто повторял ему: «Ты способен на большее». «Большее». «Большее». «Большее» стало для него проклятием. Он бы многое отдал сейчас ради этого «большего». И пусть сердце его неслось вскачь, сбиваясь с ритма, когда он смотрел на нее, этого Орайе все равно казалось мало. Недостаточно для нее… Нужно «большее»…
Он начал отключаться, когда в комнате стало жарко. «Рассвело, наверное», – подумал Орайя и закрыл свои глаза.
Когда он спустился вниз, все уже собрались на завтрак в столовой. Айя сидела рядом с Имайей и молчала, глядя куда-то пол.
– Доброе утро, – произнес Орайя и присел за стол напротив Айи.
Взмах руки – и стены были перекрашены в багровые тона. Эрика приподняла брови и хмыкнула:
– Под цвет моей кожи подбирала?
– Прости, – произнесла Айя и вновь перекрасила стены, на этот раз в темно-зеленый цвет.
– Интересно, я буду каждый день видеть тебя здесь или, может, ты дашь мне передышку? – спросил Кейти, обращаясь к Имайе.
– Успокойся, – ответила Имайя. – Твое поведение вызывает не столько неприязнь, сколько смех!
– Посмейся! Давай! Над детьми смеяться не запрещено! Ты же так ко мне относишься? Как к ребенку?!
– Перестань! – прокричала Имайя, подскакивая со своего места. – Здесь не место для выяснения наших с тобой отношений!
– Мне тридцать лет, Имайя, и в своем возрасте я сам могу решить, где, когда и с кем обсуждать свои проблемы! Тебе же хватает наглости заявляться сюда, и как ни в чем не бывало садить свой зад на эти стулья! Может, и салат тебе подать?!
Имайя занесла руку, чтобы ударить его, но Кейти ловко перехватил ее и с силой сжал запястье.
– Остынь, девочка!!!
– Да, как ты…
– Я сказал «остынь»!!! – проревел Кейти, да так громко, что Айя и Эрика невольно пригнули головы.
Имайя с ужасом в глазах смотрела на Кейти. Звук его голоса отразился от стен и проник под ее оболочку, заставив содрогнуться саму душу. Она никогда не слышала, чтобы он так кричал. Чтобы вообще когда-либо кричал на кого-то.
– Все? Закончила? Теперь вернись на место и посади свой зад на стул. Салат я подам.
Кейти отшвырнул ее руку от себя и потянулся к тарелке, наполняя ее до краев. Когда Имайя, молча, присела обратно, он с грохотом поставил тарелку перед ее носом и так же громко положил вилку на стол.
– Приятного аппетита! – с издевкой, произнес Кейти и, развернувшись, покинул кухню.
– Ты куда? – прокричала Айя.
– Не твое дело, – огрызнулся брат и хлопнул входной дверью на прощание.
– Извините… – прошептала Имайя, отодвигая от себя тарелку.
– Бывает, – пожала плечами Эрика и включила чайник.
– Как Вам в новом месте? – вежливо спросила Имайя, просто ради поддержания разговора.
– Мы еще не поняли, – улыбнулся девушке Террей и присел рядом с ней на стул. – Может, расскажешь нам что-нибудь интересное?
– Интересное? Думаю, Вам интересно будет узнать, как устроен этот город.
– Мы слушаем, – кивнул Йори, располагаясь возле матриати.
– Ну, для начала, могу сообщить Вам о том, что этот город построил отец Айи.
Все замолчали и уставились на девушку, спокойно сидящую с ними за одним столом.
– Название ее рода известно во всех поселениях на Сатрионе. «Amijadja» или «Служители Ami». Предки Айи были одними из представителей двенадцати родов, которых ami называли «Великие Семьи». Именно эти Семьи и управляли поселениями народа I-ho. То есть, наша Айя – принцесса, – улыбнулась Имайя, глядя на девушку.
– Это не обязательно было говорить.
– Принцесса? – улыбнулся Террей.
– Это – адаптированный перевод, – пожала плечами Имайя. – Главное, что смысл понятен. Многие коренные, живущие в Изоне, знают об этом и припадают перед ней на колени в знак своего почтения.
– А остальные? – спросил Йори. – Они что, не чтят ее, как принцессу?
Имайя опустила глаза и отрицательно покачала головой.
– Для остальных я – подала голос Айя – служка чужаков, предавшая свой народ и свою Семью. Если появлюсь в поселении, меня закидают камнями и с позором прикуют к ограде, оставив умирать на солнцепеке. Древняя казнь, но почитается до сих пор.
– Но ты же… – прошептала Эрика.
– Я – предатель. Позор для своего народа.
– Но ты хранишь традиции предков, а это – дорогого стоит, – улыбнулась в ответ Имайя. – Взять, хотя бы, твою косу…
Айя невольно прикоснулась рукой к волосам.
– Это все, что мне осталось.
– И в чем же смысл этой прически? – спросила Эрика. – Красиво, конечно, но ухаживать за ней…
– Это символ ее «безбрачия», – ответила Имайя. – Ami женятся очень рано, где-то в шестнадцать-семнадцать лет. Во время церемонии жених отрезает косу невесты, после чего женщина получает право носить короткие волосы.
– То есть, выйдя замуж, ты освободишь себя от необходимости таскать на себе все эти волосы? – улыбнулась Эрика.
– Не «таскать», а носить! – приподняв подбородок, произнесла Айя. – И муж мой будет горд тем, что именно для него я отращивала их!
– Да, что ты? Может, и косу твою хранить будет на видном месте в доме? – не сдержался и выпалил Орайя.
– Да, как ты смеешь?!
– То же мне – символ девственности!
– Таким, как ты – не понять!
– Таким, как я?! – с вызовом произнес Орайя. – А какие они, такие как я?!
– Наделенные врожденным превосходством, Вы забываете, что держите ответ перед остальными за свои поступки!
– Ты обвиняешь меня в чем-то?! Да что вообще ты знаешь обо мне?!
Айя подняла глаза и улыбнулась ему в ответ.
– Знал бы ты, как много я о тебе знаю… Я должна была тебя убить, Орайя, а о своей жертве палачу необходимо знать все!
На лице Орайи не дрогнул ни один мускул, в отличие от всех остальных, замерших с выражением неподдельного ужаса на лицах.
– Зачем ты делаешь это? – произнес Орайя.
– Постой… – перебил его Йори. – Она должна была тебя убить?
– Это не имеет значения.
– И ты знал?
– Я сказал, что это – не имеет значения!
– Так это она…сделала?
– Нет, – отрезал Орайя. – И предугадывая твой следующий вопрос, сразу отвечу, что она и не собиралась этого делать.
– Ты так в этом уверен? – улыбнулась Айя. – В этот раз ты действительно не знаешь, о чем говоришь… Я бы убила… – прошептала она. – Это был лишь вопрос времени. И в форме фантома у эпицентра это было бы легче сделать. Просто взорвать тебя и все! Но, я решила дать тебе отсрочку, потому что ты – единственный человек, который действительно охранял меня на том корабле. Глупо, конечно, ну да ладно.
Орайя смотрел на нее и медленно сжимал свои челюсти.
– Так, значит…
– Твое появление здесь – мера необходимая. Ты – ребенок двух сильнейших зрячих, но так и не проявил в полной мере своих способностей. Квартли назвала тебя «Орайей», что переводится, как «Миротворец». Она верит, что ты способен к материализации, как и я, только на другом уровне.
– И каком же?
– Звуковом. Я творю путем концентрации материи и могу создавать неживые объекты природы и разрушить их.
Айя протянула руку вперед, и на столе возник графин. Щелчок пальцами – и графин растворился в пространстве, точно так же, как и стул под Орайей.
Сиа рухнул на пол, успев сгруппироваться в самый последний момент.
– Откуда пришло – туда и ушло. У тебя другой потенциал. Твой абсолютный слух и превосходная техника игры на многих музыкальных инструментах свидетельствуют в пользу этого предположения. Ты можешь создавать звуковые волны и влиять на все объекты, окружающие тебя, даже живые. Думаю, если бы ты задался целью, мог бы разорвать каждого из нас, лишь подумав об этом. Но суть подобных возможностей кроется, на самом деле, в другом. Возвращать к жизни то, что умерло – вот настоящее величие. Улавливать «саму жизнь» и восстанавливать ее ритм, даже больше, воскрешать тех, кого уже нельзя спасти. Оболочечная форма – то же тело, что и материальное, только существует согласно иным законам. Наше присутствие здесь тому подтверждение. Так что, если начнешь работать над собой, – оправдаешь имя, дарованное тебе твоей матерью.
– Если ты такая Великая, взяла бы, да и разрушила весь Солерон до основания!
– А это идея… – улыбнулась Айя. – Только сначала я подожду, пока ты научишься оживлять людей. Возможно, тогда я и рискну своей шкурой.
Услышать все это от нее стало для Орайи потрясением. И дело не в словах, а в интонации, с которой она произносила их. Презрение и ничего кроме. Словно все они и он, в частности, лишь тараканы, которых она готова раздавить своей ногой. Так, отрепье, к разговору с которым она снизошла.
– Двуличие – вот твоя настоящая сущность, – произнес Орайя, поднимаясь с пола и глядя на нее. – Если бы не Данфейт, нас бы здесь уже не было.
– Получите Вы свою Данфейт, не переживайте, – улыбнулась Айя.
Орайя посмотрел на нее в последний раз и, развернувшись, покинул кухню. Остальные, в молчании, последовали его примеру. Айя продолжала сидеть на стуле и улыбаться. Одна только Имайя смотрела на нее с жалостью и сожалением. Опять жертва. Ради чего? Ради кого? Для тех, кто не оценит? Кто не поймет? Глупо, конечно, но иначе не стала бы Имайя уважать ее. Не была бы готова отдать за эту девочку свою собственную жизнь.
Глава 20
Когда Кейти вернулся домой, Айи там уже не было. Имайя в одиночестве сидела на диване в гостиной, удерживая в руках какой-то прибор.
– Ты еще здесь? – спокойно спросил он, и девушка едва заметно кивнула в ответ. – Как хочешь, – пожал плечами Кейти и направился на кухню.
Эрика и Йори пытались приготовить ужин из того, что нашли в холодильнике. Орайя, Террей и Бронан, в это время, подперев свои головы, наблюдали за происходящим.
– Добрый вечер, – поздоровался Кейти и подошел к Йори, заглядывая ему через плечо, чтобы узреть, что они там творят. – Опять овощи… Так мы все станем травоядными!
– Есть другие варианты? – приподняла брови Эрика, глядя на него.
– Можно сходить куда-нибудь, поужинать. Айя! – закричал Кейти. – Айя!
– Айи нет дома, – подал голос Орайя.
– А где она?
– Не знаю. За ней пришел кто-то. С ними Имайя разговаривала.
– Быстро же они прознали, что она вернулась.
– О чем ты?
– Сейчас начнут косяками ходить. У каждого находятся свои причины и всем наплевать, сколько сил она тратит на все эти воплощения. То дом достроить, то ремонт закончить. Особенно они любят ее звать на диагностику реакторов на станции. Сами бояться лезть, а Айя что… Безотказная… Сначала я смотрел на все это молча, а затем начал выпроваживать одного за другим. Так что, если еще придут, спросите для начала, какие у них проблемы, и зовите ее только тогда, когда дело действительно неотложное. Со своими ремонтами и строительством могут сразу разворачиваться и уматывать. Иначе, я сам помогу им «завершить» все работы в самые короткие сроки.
– Давно ты знаешь ее?
– Кого? – не понял Кейти. – Айю? Мы росли вместе. Мать привела ее в дом, когда ей было девять. Вся перемазанная кровью с головы до пят, в рванье каком-то. Я сразу понял, что к чему. Странным было только то, что она совершенно не боялась ни меня, ни мать. В племенах считали, что мы порабощаем коренных, как заблудшие, управляя их мыслями и телами. Полагаю, Айя ожидала той же участи и для себя. Но, видели бы вы, как торчал ее подбородок! – Кейти засмеялся. – Королева отрепья, не меньше. Я повел ее в ванную мыться, а она уставилась на сливное отверстие и давай шарить по дну руками, чтобы понять, куда же девается вода. Смешная такая… Ревела по ночам. Утром выйдет из комнаты – глаза просто не открываются, но подбородок все равно кверху. Язык ей наш тяжело дался. Я уже владел I-ho, а она постоянно путалась в югуанских словах. Деревийский так и не осилила. Десять слов, может и знает… Думал, на Дереве она расширит свой словарный запас, но Айя, вместо того, чтобы изучать языки, засела за проектирование. Сначала, она часто посещала нас. Бывало, даже проснусь, а стены в доме уже перекрашены и мебель вокруг новая. Потом реже стала приходить. Спонтанные приступы, вроде как, смогла контролировать. Гвен нашел для нее атараксис. Она все твердила, что это – безвредно, а потом я заметил, что тяжелее ей становится возвращаться в тело.
– А как Гвен нашел ее? – спросил Террей.
– Случайно. Она всегда путешествовала. Потом, когда мы поняли, на что она способна, мать начала давать ей указания. Во время очередной своей трансплантации, Гвен вместе с Пире заявились к матери. Мы с Айей решили подсмотреть за ними из подсобки, но у нее снова приступ начался, и она вывалилась прямо в холл. Пире, увидев меня, заверещала, – Кейти рассмеялся. – Уж очень напугал ее мой внешний вид. Айю, наверное, этот крик «вернул» обратно. Она глаза открыла и тут же на Гвена палец направила, да как закричит: «Мама! Это он!» Видели бы Вы их лица… Гвен тогда догадался, что к чему, и пригрозил матери, что найдет способ забрать ребенка. Мама, стоит отдать ей должное, достойно выпроводила их. Но Айю к трансплантации начала готовить. Через несколько месяцев, во время приступа, Айя сдала свою кровь. Тело, ведь, материализовалось настоящее, хоть и на короткое время. А через год Гвен вырастил ее копию во Внешнем Мире. Тянуть дальше было некуда. Учитель согласился присмотреть за Айей на другой стороне, взяв с собой госпожу Паолу. С Гвеном у них были свои счеты. И вот, пять лет пронеслись, и долгожданная война началась. У нас остались сутки, насколько я понимаю. Мясорубка та еще будет. Солерон хорошо укреплен, а воздушный флот наш, все-таки, оставляет желать…
– Думаешь, они не знают, что мы собираемся предпринять?
– Знают, конечно, – улыбнулся Кейти. – Только самонадеянные слишком. Они выставят все, что у них есть. Мощь трех городов против одной нашей армии. Но, выбора-то нет. Если резонанс наступит, всем крышка. Мать рассчитывает на твой потенциал, – Кейти взглянул на Орайю. – Если силы твои действительно настолько безграничны, ты сможешь разрушить Солерон до основания в одиночку.
Орайя приподнял брови и посмотрел на Кейти.
– Что-то я сомневаюсь…
– А ты верь. В себя верь. Она же верит в тебя, а Айя редко ошибается в людях.
– Но, все же, ошибается?
– Одного не понимаю: почему она сразу не убила тебя? Учитель предлагал ей оставить тебя у эпицентра, который Вы в самом начале нашли. Но она наотрез отказалась. Все, потом, да потом… Я, честно говоря, вообще не верил, что она сможет сделать это. Слишком дорожит чужой свободой. «Право выбора», так она называет это.
– Я охранял ее покой на корабле, вот она и пощадила меня, – хмыкнул Орайя.
Кейти рассмеялся так громко, что Орайю это несколько напрягло.
– «Охранял покой»? Да ты мешал ей, как только мог! Ты знаешь, сколько явок не состоялось по причине того, что ты постоянно следил за ней? Она ведь ночью, в основном, должна была отключаться. А ты не спал и все за ней наблюдал. «Он – ради брата. Ради Данфейт. Чувствует, что что-то со мной не так…» Так что, про «охранял ее покой» расскажешь глухому.
– А она, ведь, так и не убила меня… – прошептал Орайя, отворачиваясь от всех остальных. – Я появился слишком поздно. Фантом ей грудь прострелила и целилась в голову. «Маленькое чудо», так, кажется, эта женщина назвала ее. А Айя, вместо того, чтобы сделать хоть что-нибудь, уставилась на безумную и лежит, ждет… А потом поздно было уходить. Реактор перегрелся, а ей в любом случае, не жить…
Кейти как-то на глазах поник и присел на стул возле Орайи.
– Поняла, значит… – прошептал Кейти, глядя на свои сомкнутые пальцы.
– Что поняла?
– Что брат ее жив. Он ведь и есть их Творец.
– Что?
– Что слышал. У Айи брат был. Оттери. Мы забрали ее, а они – его.
– И давно вы знаете?
– Три года назад поняли, когда очередную группу диверсантов накрыли. Под пытками один из них раскололся: должны найти Ajami и вернуть. Это – ее полное имя, я говорил тебе. Среди коренных только членам семьи известно полное имя. Ajami или «Маленькое чудо». Хорошо, что ее здесь уже не было. Мы пытались сами найти Оттери, но пока не смогли. Слишком уж хорошо они его охраняют.
– Сколько ему лет? – спросил Орайя.
– Двадцать. На два года младше ее.
– Юга, – прошептала Эрика.
– И когда вы собирались ей сказать? – задал свой вопрос Орайя. – Или полагали, что сможете обойтись без ее участия?
– Второе, – произнес Кейти. – Что толку говорить об этом. Она все поняла. И как всегда молчит. Главное, чтобы дел не натворила. Кстати, что-то долго ее нет.
– Ужин готов, – объявил Йори.
– Может, позовем Имайю, – осторожно произнесла Эрика. – Она с обеда сидит там. Ждет, наверное.
– Я сам, – ответил Кейти и, встав из-за стола, направился в гостиную.
Девушка продолжала неподвижно сидеть на диване, уставившись в какой-то электронный прибор.
– Есть будешь? – спросил Кейти, останавливаясь в дверях.
– Нет, спасибо.
– Так, выкладывай! – злобно произнес дерева, складывая руки на груди.
– Все нормально. Ты можешь идти ужинать.
– Я что, похож на придурка? Не в первый день знакомы. Что случилось, Имайя?! Выкладывай!
– Не трогай меня!
– Я еще даже не начал тебя «трогать»! – повысил тон Кейти, приближаясь к ней и пытаясь выхватить из рук странный прибор.
– Перестань!
– Что это такое? Телепорт?
Имайя отвернулась от него, чтобы не смотреть в глаза. Кейти спокойно наклонился к ней, и, вцепившись в подбородок, заставил ее повернуть свою голову.
– Имайя, ты знаешь, что я все равно сделаю это. – Или сама расскажешь, или я прочешу твои мысли вдоль и поперек!!!
Имайя подняла на него глаза и смотрела в течение нескольких минут, после чего Кейти занес свою руку, чтобы ударить, но, остановился, сжав пальцы в кулак.
– Тебе повезло, что ты женщина… – прошептал он, вырывая у нее из рук прибор. – Почему ко мне не пришла?! – заревел Кейти.
– Ты бы…
– Я бы послал всех на хрен!!!
– Это – приказ твоей матери!
– Это приказ Пастыря, а не моей матери!!! Моя мать на такое не способна!!!
– Плохо же ты ее знаешь…
– Тебя я тоже, как оказалось, совсем не знаю!
– Что здесь происходит? – спросил Орайя, останавливаясь в дверях вместе с остальными.
– Они отправили Айю в качестве приманки.
– Кто «они»?
– Мамаша наша с Советом праведников. Дерьмо!!! Вы что, с катушек съехали?! Думаете, он поведется на это?!
– Поэтому я предупредила Айю.
– Предупредила ты ее… Не ее, меня было нужно предупреждать!!!
– Ты бы не смог пойти против матери…
– Уверена? – прошипел Кейти, глядя на панель телепорта.
– Прекратите оба! – заревел Орайя, подходя к Кейти и выбивая у него из рук телепорт. – Где он открывается?!
– Это – выход. И он активирован.
– А вход где?
– Это определит Айя. Позывные ей известны.
– План «В», – хмыкнул Орайя, глядя на Имайю. – И она согласилась пойти туда так просто?!
– А разве выход у нее был?!
– То есть, еще вчера она знала, куда ее отправят сегодня? – прошипел Сиа.
– Ты сам знаешь ответ на этот вопрос.
Орайя отвернулся от них, сжимая в руках устройство.
– Значит, теперь нам остается только ждать, когда она активирует телепорт с другой стороны, – более спокойно произнес он.
– Да, – кивнула Имайя.
– А если что-то пойдет не так и она не сможет этого сделать?
– Тогда, ей придется выбираться оттуда самостоятельно.
– Ты в своем уме?!
– Квартли надеется, что она вообще не попадет в Солерон.
– А сама Квартли полетела с ней? – спросил Орайя, заранее зная ответ.
Имайя подняла глаза и посмотрела на молодого человека. Он был зол. Даже больше, он был в ярости. Из-за чего? Матери, которая каждым своим поступком предавала приемную дочь или девочки, которую в очередной раз подставили под удар?
– Нам остается только ждать… – повторила Имайя и опустила глаза в пол.
* * *
Айя спокойно сидела в кресле в окружении охраны из десяти человек. Глядя в лобовое стекло корабля, она, почему-то, улыбалась.
– Приказано улетать, – сообщил один из приближенных ее матери.
– Нам не уйти отсюда так просто… – покачала головой Айя.
– Они не прилетят! – повысил тон праведник.
– Ну и глупцы же Вы! – прошептала Айя, взмахом руки ограждая себя полем от их влияния.
Пробить лобовое стекло для нее не составило никакого труда. Рванув вперед, она спрыгнула вниз. Чужое поле, не ее собственное, перехватило Айю на лету и завертело в воздухе.
– Вот и все… – подумала она, протягивая руки и врезаясь в марево искаженного пространства, созданное руками ее брата.
Когда она плавно опустилась на землю, окруженная толпой людей в черных костюмах, страх ненадолго завладел ее телом.
– Обыскать ее! – прокричал кто-то.
– Оттери?! – позвала Айя. – Оттери! Это ты?!
Остальные расступились, уступая дорогу высокому юноше в черном костюме. Темная загорелая кожа и раскосые синие глаза, похожие на ее собственные, не оставили сомнений: перед Айей стоял ее младший брат.
– Ты почувствовала, когда я создал поле. Видела, как наши корабли бесшумно приближаются к Вам. Почему же ничего не сделала?
– Отпусти тех праведников, что привезли меня сюда.
– Каких? – нахмурил брови молодой человек и обернулся в сторону переливающейся стены. – Этих? – он протянул руку, указывая на них пальцем. – Отпускаю, – пожал плечами юноша и на расстоянии взорвал все десять кораблей.
Пламя заструилось по куполу защиты, отрезая от Айи лица тех, кого она видела в последний раз.
– Н-н-нет, – прохрипела она, беспомощно протягивая к ним свои руки.
– Я их отпустил! – с гордостью в голосе произнес Оттери и, подав знак остальным, направился к одному из сотен кораблей, парящих над их головами в воздухе.
Айя увидела, как перед ним возникает трап, уходящий прямо в небо. Оттери обернулся к сестре и ехидно улыбнулся.
– Тебе бы понадобилось стоить опоры, а мой трап может просто парить, и я не задумываюсь, почему!
