Текст книги "Повседневная жизнь женщины в Древнем Риме"

Автор книги: Даниэль Гуревич

Соавторы: Мари-Терез Рапсат-Шарлье
сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 20 страниц)

Исключения или правило?

Остается последний, весьма немаловажный вопрос: какое место женщины занимали в экономике? Иначе говоря, не были ли эти «деловые женщины», промышленницы и негоциантки, исключениями, не отражающими картины в целом? Нужно отдавать себе отчет в том, что большая часть нашей источниковедческой базы связана с археологическими случайностями: развитие кирпичной промышленности при Империи и извержение Везувия в 79 г. н. э., зафиксировавшее для нас момент жизни небольшого города, дали такие источники, которые могли бы вовсе не существовать (если бы кирпичные клейма были, подобно галло-римским, просто символами или непонятными сиглами) или же не сохраниться.

Изучение женских профессий по эпиграфике и анализ изображений женщин на надгробных памятниках [494]494
  См. особенно: Campen N. Ostia.


[Закрыть]также говорят о широком участии женщин в весьма разнообразных областях экономической деятельности. Перечисленные случаи надо не игнорировать, как несущественные исключения, а видеть в них лишь верхушку айсберга.

Глава восьмая
ОБРЯДЫ И БОГОСЛУЖЕНИЕ

В римской религии не было ни откровения, ни догматов, ни установленного вероучения: главным ее требованием было строгое соблюдение установленных обрядов. Но религиозная практика вовсе не исключала свободы экзегезы и умозрения, так что личности могли совершенно свободно размышлять о богах, о религии и о мире – лишь бы исполнялись должные обряды. Религиозные обязанности на человека налагали рождение, усыновление, отпуск на волю, натурализация, поскольку религия связывалась с его социальным статусом, а не с личным духовным выбором. Она была религией социальной, гражданской, строго связанной с жизнью общины. Религиозная жизнь римлян разворачивалась в нескольких планах.

Публично – на форуме, перед храмами – совершались обряды общей религии римского народа. В каждом квартале, в каждой корпорации или коллегии рамки общинной жизни и деятельности определялись полуприватными культами, в своем же кругу каждое семейство устраивало религиозную жизнь по своему усмотрению.

Кроме того, политеистический характер религии позволял вводить и интегрировать иноземные культы в той мере, в какой они не препятствовали функционированию государства. Но при всем этом разнообразии одна культура, одна традиция была общей для всех и всех объединяла. Место, которое в ней занимала женщина, было в основном схоже с ее правовым положением: ограничения в правах (кое в чем лишь теоретические и имевшие многочисленные исключения) не позволяли ей играть первые роли.

Сравнение религиозного статуса женщин с юридическим вполне обоснованно: ведь религиозные институты, как публичные, так и приватные, были связаны с государственными и покоились на том же основании – идее фундаментальной неполноценности женского пола. Можно обратить внимание на то, что одним из ее аспектов было лишение женщин прав совершать жертвоприношение [495]495
  Вдовы и куртизанки, временно или постоянно не состоявшие под властью отца семейства, в некоторых случаях должны были сами приносить жертвы (Плутарх. Нума, 12, 3; Авл Геллий, IV, 3; Павел Диакон, с. 248 L).


[Закрыть]. Не потому ли, что, по преданию, первыми женщинами Рима были «иноземки» – сабинянки, похищенные, чтобы стать женами первых римлян? Так или иначе, как правило, женщины были исключены не только из политической жизни, но также из жреческой и храмовой. При всем при том существовали серьезные исключения, в некоторых обстоятельствах отводившие женщинам важную роль, однако в основе своей их отлучение от жречества не подвергалось сомнению.

Культ домашних богов

Прежде всего, существовал культ домашних богов (составлявший лишь часть приватной религии), и в нем женщина была как необходима, так и неполноправна. Главой семейного культа был «отец семейства» – отец или муж. Глава дома приносил жертвы за всю семью как в торжественных случаях, справляя главные домашние обряды, в том числе похороны и поминовение усопших, так и по мелким частным поводам – например, совершал ежедневное возлияние ларам. Но и женщина играла свою роль, о чем можно прочитать у Катона: говоря об обязанностях хозяйки (vilicae), он упоминает и обязанность совершать обряды, связанные с домашними ларами. Тибулл, мечтая об идеальном сельском доме, видит, как его жена приносит богам первые колосья [496]496
  Corpus Tibullianum, I, 5, 27–30.


[Закрыть]. Она же занимается очагом, поддерживает порядок в ларарии. Она может получать от отца семейства полномочия, исполнять от его имени те или иные действия. Но она всегда помощница, а не глава. Кроме того, существовали оберегающие обряды, отгонявшие Сильвана, при родах и после рождения [497]497
  Св. Августин. О граде Божием, VI, 9, 2 (цитата из Варрона).


[Закрыть], но их под покровом ночи исполняли мужчины, которые всю ночь бодрствовали и обходили дом с помелом Деверры, столбом Пилумна и топором Интерцидоны.

Впрочем, приватные культы, отправлявшиеся в узком семейном кругу, могли принимать и более сложные формы. Например, вакхический хоровод в италийском сенаторском семействе Гавиев, бывшем в родстве с потомками малоазиатских Помпеев Макринов, восходил как к возобновленному культу предков, так и к культу городской общины Митилен. Иначе говоря, общее празднование дионисийских мистерий происходило от брачного союза и служило их религиозным обоснованием. Но чем дальше, тем больше в них принимали участие посвященные из рабов и вольноотпущенников обоих семейств: будучи зависимы от патронов, они были обязаны справлять их домашние торжества. В итоге большая надпись [498]498
  IGVR, 1, 160.


[Закрыть]перечисляет четыреста двадцать мистов – мужчин и женщин, делившихся на два с половиной десятка степеней посвящения; это были выходцы из самых разных слоев общества, но разница их положения не стиралась в общем культе, а воспроизводила обычное сообщество членов фамилии соответственно социальному рангу. Внутренний строй мистерий располагает посвященных в порядке субординации, соответствующей социальным установлениям: высшие ступени тиаса не связаны со степенью посвящения, а отведены социально высшей группе: мужчинам и женщинам сенаторского сословия. В частности, некоторые сенаторши упомянуты как жрицы: Помпея Агриппинилла, ее дочь (Гавия) Корнелия Цетегилла, а также, несомненно, (Корнелия) Манлиола и ее дочь (Ацидия) Манлиола.

Публичные культы и отсутствие права совершать священнодействия

Лучше всего роль или, вернее, роли женщин можно проследить в связи с публичными культами. Большие всенародные священнодействия совершали магистраты при помощи жрецов. Поскольку магистраты избирались гражданами, они делили с государством его обязанности перед богами, обладали правом религиозного законодательства и толкования воли богов (по ауспициям или по Сивиллиным книгам), указывали решение возможных спорных вопросов. Поскольку это и есть главное в религиозной практике, можно сделать вывод, что публичная религиозная власть едва ли не целиком и полностью принадлежала мужчинам. Даже такие женские божества, как Помону, Палатую, Фуррину, а также Карменту, Флору и Цереру, представлял мужчина – фламин. О добром произрастании злаков пеклась Дия – богиня ясного неба. По эпиграфическим памятникам мы довольно хорошо знаем жрецов, обряд и чин ее общественного богослужения – женщины в нем не играли никакой роли. То же касалось Минервы – третьей богини капитолийской триады, наряду с Юпитером и Юноной. «Кто ублажил Палладу, станет ученым» (qui bene placarit Pallada, doctus erit), – гласит расхожее выражение, но Минерва-Паллада была богиней всякого умения, а потому, кроме прочего, учила девушек умягчать пряжу и сматывать кудель, пускать челнок по основе и уплотнять ткань гребнем. В Риме ее праздник отмечался играми в марте, на пятый день после ид (Квинкватрии), по всей же империи ее чтили главным образом ремесленные коллегии: ведь она была богиней тысячи искусств (milla dea est operum) [499]499
  Овидий. Фасты, III, 809–848.


[Закрыть].

Короче говоря, при любом богослужении, всегда связанном с проявлением общинной (хотя бы лишь семейной) власти, главная роль отводилась мужчинам, ибо только они были «способны» на осуществление властных функций. Обрядовые правила это подтверждают: женщины не допускались к жертвоприношению. Во-первых, ликтор изгонял их [500]500
  ⁵⁰⁰Павел Диакон, с. 72 L


[Закрыть]с некоторых общественных богослужений [501]501
  ⁵⁰¹Даже при некоторых приватных священнодействиях присутствие женщин не допускалось: mulier ad earn rem divinam ne adsit neve videat quomodo fiat («женщина при этом божьем деле да не присутствует и да не видит, как оно совершается» – Катон. О земледелии, 83).


[Закрыть]; во-вторых, им запрещалось молоть муку, разделывать мясо, а также пить чистое вино [502]502
  ⁵⁰²Плутарх. Нума, 25, 10.


[Закрыть]. Эти запреты, по легенде восходящие к сабинянам, касаются и приготовления основных продуктов питания, и организации жертвоприношений. Действительно, жертва начиналась с посыпания головы животному специальной мукой, само жертвоприношение осуществлял мясник, а чистое вино (temetum) – именно то, которое жертвуют богам, и право употреблять его имели только мужчины. Женщинам дозволялось вино «обработанное» (vina spurca или dulcia), не применявшееся для возлияний. Табу на вино для римских женщин было действительно сильным. Вот что пишет по этому поводу Авл Геллий вслед за тем же Катоном: «Те, кто писал о жизни и нравах римлян, отмечали, что в Риме и Лации женщины соблюдали трезвость и воздерживались от питья вина, которое на древнем языке называлось temetum (откуда и воздержание – abstemius). По обычаю женщины должны были целовать своих родных, чтобы те поняли по их дыханию, не пили ли они вина. Женщины, как передают, пили вино из выжимок, из высушенного на солнце винограда, мирровое вино и другие тому подобные сладкие напитки. Об этих подробностях говорится в упомянутых мной сочинениях, а Марк Катон говорит, что женщин, употреблявших вино, не просто презирали, но судьи наказывали их не менее строго, нежели за инцест и прелюбодеяние» [503]503
  ⁵⁰³Авл Геллий, X, 23, 1–3.


[Закрыть].

Когда Плутарх [504]504
  ⁵⁰⁴Плутарх. Римские вопросы, 85; Ромул, 15, 5.


[Закрыть], говоря о сабинянах, сопоставляет запрет молоть муку и разделывать мясо (представленный как освобождение от забот о пище) с высокой оценкой прядения и ткачества, он тем самым сводит воедино основные характеристики римской матроны. В день свадьбы супруга приходила в дом к мужу с прялкой и челноком; в то же время пол женщины делал ее неспособной отмечать важнейшие моменты жертвоприношения: умерщвление жертвы и раздачу ее мяса. Конечно, сами эти действия осуществлял не жрец, а один из его помощников (ministri), но власть или почин женщины в таких делах также неизбежно подлежали запрету, ибо приказывать – то же, что делать.

Недопущение к кровавым жертвам допускало некоторые исключения, строго ограниченные, но оттого не менее важные. Они освящали необходимое и вместе с тем второстепенное место женщины в римской религии. Хотя по преимуществу основные жреческие должности в Древнем Риме отводились мужчинам, но некоторые, и далеко не последние, из них были исключительно женскими – прежде всего служение Весте.

Жрицы Весты

Весталки были одной из важнейших общих жреческих коллегий, которая серьезно затрагивала сферу деятельности мужчин и возвышала женщин до такой степени ответственности, что их роль при всех ограничениях становилась огромной. Кто же они были? Каковы были их задачи и привилегии?

В коллегию весталок, числом шесть человек, верховный понтифик «брал» из девочек хороших семей сначала произвольно, затем по жребию из первоначально отобранных двадцати имен; не позднее, чем при Империи, допускалась возможность представления одной кандидатуры. Главным требованиям к virgines vestales была девственность. Девочек выбирали в возрасте от шести до десяти лет, то есть неполовозрелых, а срок их службы продолжался тридцать лет: десять лет они учились, десять – совершали богослужения, десять – учили других. Затем они имели право оставить жречество и выйти замуж, но видно, что некоторые предпочитали оставаться на посту. Так, Юния Торквата служила весталкой шестьдесят четыре года [505]505
  ⁵⁰⁵CIL, VI, 2128.


[Закрыть], а Окция пятьдесят семь [506]506
  ⁵⁰⁶Тацит. Анналы, II, 86.


[Закрыть]. Не совсем понятно, были ли установлены законом требования к семействам весталок, кроме того, что будущая жрица должна была быть patrima et matrima – иметь двух живых родителей, никто из которых не занимался порочащим ремеслом, и проживать в Италии; Август, кроме того, узаконил выбор в весталки дочерей вольноотпущенников. Ясно, что первоначально выбирали только среди патрицианок, потом круг расширили за счет дочерей плебеев, но из того, сколько девиц из лучших семейств мы встречаем в числе весталок, видно, что в течение всей классической эпохи эта служба считалась весьма почетной. К тому же к ним предъявлялись строгие физические требования («не допускаются косноязычные, тугие на ухо, имеющие явные телесные увечья» [507]507
  ⁵⁰⁷Авл Геллий, I, 12.


[Закрыть]) и юридические критерии (например, не принимались эманципированные). Если семья уже дала римскому государству жрецов, ей было положено возмещение расходов, но на него, по-видимому, не всегда претендовали: настолько почетна была сама служба. О ее престижности свидетельствует также приданое, которое получали «в утешение» девушки, не допущенные к жречеству [508]508
  ⁵⁰⁸Тацит. Анналы, II, 86. С другой стороны, в 23 г. Тиберий приказал выдать новоизбранной весталке два миллиона сестерциев, «чтобы возвысить достоинство жрецов и чтобы сами они с большим рвением служили богам» (Анналы, II, 14).


[Закрыть]. Нравственные и социальные критерии, о которых косвенно дает понятие Авл Геллий, перечисляя законные предписания, также играли свою роль: в 19 г. дочь разведенных супругов была исключена из весталок. Во время церемонии вступления в должность (дословно «взятия» – captio), весьма схожей с римской церемонией брака, великий понтифик произносил такую ритуальную фразу: «Дабы исполнять священные обряды, которые правило предписывает исполнять весталке римского народа и квиритов ради, избранную по чистейшим законам, беру тебя, возлюбленную, жрицей весталкой». С этого момента весталка выходила из-под отеческой власти и переходила на жительство в «атрий Весты».

Целомудрие и девственность

Весталка должна была соблюдать множество предписаний, первое и главное из которых – целомудрие: не просто «стыдливость» матроны, но обет девственности, строжайшее половое воздержание во все время службы. О сексуальном статусе весталок написано много. Собственно, весталки, всегда носившие прическу новобрачной с шестью косами (во время церемоний голова накрывалась «суффибулом» – белой вуалью), длинное платье, покрывало и головную повязку матроны, занимали промежуточное положение между девицей и матроной. Это «смешанное», «интерстатуальное», как его называли, положение, стоявшее за рамками обычных категорий, символизировало единство и целостность государства. Им и объясняется то, что весталки могли осуществлять некоторые из мужских религиозных полномочий.

Понятие девственности тесно связано с чистотой. По образу богини огня [509]509
  ⁵⁰⁹Овидий. Фасты, VI, 291–294.


[Закрыть], весталки должны были сохранять чистоту. Потеря невинности делала их нечистыми, а значит, непригодными для служения Весте. Но идея чистоты была шире, чем просто целомудрие. Поводом для исключения (временного) из атрия Весты на форуме, где весталка жила все тридцать или более лет своего служения, могла быть также болезнь. При Империи, согласно новым представлениям о гигиене, оформленным главным образом Сораном, считалось, что девственница не так рискует тяжело заболеть, как женщина.

Болезнь

Затянувшееся девство сохраняло от многих неприятностей, а материнство, хотя общество и считало его основным предназначением женщины, не обязательно являлось личным стремлением. Было замечено, что «из женщин менее всего подвержены болезням те, кто вследствие законного запрета или служения тем или иным богам воздерживаются от всякого полового сношения». Говорят, что такие женщины, бывает, толстеют до невозможности, но если и толстеют, то не из-за девственности, а из-за праздности [510]510
  ⁵¹⁰Соран. Гинекология, I, 9 и passim.


[Закрыть]. Впрочем, условия жизни весталок были не так хороши: они вели неподвижный образ жизни в сыром помещении, частично выкопанном в Палатине. Мы знаем от Плиния, что к его родственнице Фаннии – дочери, внучке и жене стоиков, которая около 107 г. сама возвратилась из изгнания, – прислали весталку Юнию, явно болевшую туберкулезом. Дело в том, что в случае болезни весталку вверяли попечению и охране какой-либо матери семейства, поскольку в родную семью их возвращать не разрешалось. На сей раз великодушная хозяйка сама заразилась от больной и умерла [511]511
  Плиний Младший. Письма, VII, 19.


[Закрыть].

Функции

Первейшая функция весталок – под началом «великой» (старейшей) весталки (virgo Vestalis maxima) поддерживать и стеречь огонь в очаге общего алтаря в святилище Весты. Этот огонь был самой богиней, и его сохранение обеспечивало нерушимость государства. За весталками закреплялась и еще одна важнейшая для существования Римского государства обязанность: хранение sacra – священных предметов, прибывших из Трои, которые оберегали Рим. Среди них был «Палладий» – деревянная статуя Афины Паллады (у римлян Минервы), вынесенная Энеем из горящей Трои и доставленная им в Лавиний, откуда ее перевезли уже в Рим. Эти предметы – «власти залоги» [512]512
  Овидий. Фасты, III, 422. См. также: Августин. О граде Божием, III, 18.


[Закрыть], с уничтожением которых должен был разрушиться и Рим [513]513
  То же говорилось и о Сивилл иных книгах, игравших роль такого же талисмана, – пророчествах, сказанных женщиной (как считалось, Кумской Сивиллой). При Империи они хранились в храме Аполлона Палатинского; обратившись к ним в случае тревожных знамений, магистраты и сенат могли примириться с богами.


[Закрыть], – хранились в храме Весты, куда не мог входить никто, кроме жриц [514]514
  Даже великий понтифик. В частности, Овидий (Фасты, VI, 437–454) повествует о случае, когда в 241 г. при пожаре храма Весты великий понтифик Метелл, несмотря на запрет, дерзнул войти в храм и вынести святыни, пока весталки в ужасе рыдали.


[Закрыть], кроме одной недели с 7 по 15 июня, когда вход был открыт для матрон. Таким образом, на весталках лежала очень серьезная ответственность.

Наказания

Крайне серьезны были и наказания, которым они подлежали. Весталки находились под началом великого понтифика, который, если по их вине угасал огонь, мог подвергать их телесным наказаниям (бичеванию, порке). Преступление же, называвшееся «инцестом» (incestum) – несоблюдение обета девственности, – наказывалось смертью: это преступление нарушало или грозило нарушить согласие с богами, Город осквернялся, сама весталка для него становилась социально мертва, а потому ее следовало зарыть заживо. По крайней мере именно так толкуют ритуальную церемонию, описанную Плутархом: виновную весталку зарывали в землю в городе, у Коллинских ворот. В принципе его рассказ абстрактен и теоретичен, но подробность описания заставляет задуматься, не было ли у него личного опыта присутствия при такой церемонии: «В склоне холма устраивают подземное помещение небольших размеров с входом сверху; в нем ставят ложе с постелью, горящий светильник и скудный запас продуктов <…>: римляне как бы желают снять с себя обвинение в том, что уморили голодом причастницу величайших таинств <…>. Осужденную сажают на носилки, снаружи так тщательно закрытые и забранные ременными переплетами, что даже голос ее невозможно услышать, и несут через форум. <…> Наконец носилки у цели. <…> Глава жрецов, тайно сотворив какие-то молитвы и простерши перед страшным деянием руки к богам, выводит закутанную с головой женщину и ставит ее на лестницу, ведущую в подземный покой, а сам вместе с остальными жрецами обращается вспять. Когда осужденная сойдет вниз, лестницу поднимают и вход заваливают, засыпая яму землею до тех пор, пока поверхность земли окончательно не выровняется» (Нума, 10). Соучастник преступления наказывался изгнанием или также смертью. Римская история всех времен убеждает, что эта жестокая казнь – не легенда и несколько женщин действительно так погибли. Имена некоторых императоров связаны с особой суровостью к согрешившим весталкам: Домициан (впрочем, он позволил сестрам Окулатам умертвить себя добровольно) [515]515
  Светоний. Домициан, 8.


[Закрыть]; Каракалла, обвинявшийся в изнасиловании весталки Клодии Леты, которую он затем сам осудил за «инцест» [516]516
  Дион Кассий, LVIII, 16, 1; 3.


[Закрыть].

Особенности положения весталок

Некоторые обряды, например мытье храма Весты, имели «домашний» характер, но при самых важных из них весталки соприкасались с тем, что в нормальном случае женщинам было запрещено: с помолом зерна и приношениями жертв. В мае жрицы Весты принимали участие в обжарке, толчении и помоле полбяных зерен (far для confarreatio); трижды в год они добавляли в эту муку каменную и выпаренную соль, так что получалась mola salsa [517]517
  Сервий. Комментарий к «Буколикам», 8, 82.


[Закрыть]– жертвенная соленая мука, которой посыпали животное, приносимое в жертву на публичных жертвоприношениях и вообще в жертву всяким богам. С этой мукой весталки присутствовали при жертвоприношениях, куда они, как женщины, не должны были бы допускаться. Но их особое положение в смысле «неспособности» к кровавым жертвам шло еще гораздо дальше. В самом деле: весталки имели право носить жертвенный нож, так называемую «сецеспиту», и, следовательно, приносить жертвы. Были этими жертвами животные? Некоторые детали позволяют предположить, что они словом и делом участвовали в жертвенных обрядах. Например, на Фордицидиях 15 апреля, когда в жертву Теллуре приносили стельную корову, великая весталка вынимала и сжигала плод, пепел которого служил для очищений 21 апреля. 21 августа на празднике урожая фламин Квирина и весталки приносили жертву богу Консу. Быть может, они только присутствовали при этом? Но как тогда быть с их присутствием на церемониях (и жертвоприношениях) в честь Доброй Богини? Туда мужчины вообще не допускались.

Привилегии и светская жизнь

Весталок сближали с мужчинами и некоторые привилегии [518]518
  Плутарх. Нума, 10.


[Закрыть]: они могли составлять завещания и вести свои дела без опекуна; могли свидетельствовать и сами себя защищать перед судом понтификов; при «взятии» они, согласно Титу Ливию, получали жалованье от казны (Stipendium de publico) [519]519
  Тит Ливий, I, 20, 3.


[Закрыть]; кроме того, они имели ликторов, подобно магистратам, и могли передвигаться в носилках. Для сопровождения и помощи при различных обязанностях они имели общественных, а также, видимо, и собственных рабынь. Кроме того, весталки обладали правом помилования. Если весталка случайно встречала осужденного, которого вели к месту казни, тем самым она спасала ему жизнь. Если же кто-либо дерзал пройти под ее носилками, он карался смертью.

Строгости и целомудрие не означали, что у весталок не было светской жизни. Макробий сообщает нам [520]520
  ⁵²⁰Макробий. Сатурналии, III, 13, 11.


[Закрыть], что четыре весталки были на роскошном пиру по случаю инаугурации нового фламина Марса около 70 г. до н. э. – таком богатом и экстравагантном (luxuriosus), что он послужил писателю образцом чрезмерной застольной роскоши. В императорскую эпоху социальное положение жриц стало еще выше: к примеру, на играх и в театре весталки сидели вместе с дамами императорской фамилии [521]521
  Тацит. Анналы, IV, 16.


[Закрыть]. Итак, они могли, поднявшись на императорский подиум, все хорошо видеть, но их самих тоже видели, что не было лишено щекотливости: всякий мог судить о том, как они распоряжаются жизнью и смертью бойцов, от чего в этих строго кодифицированных увеселениях нельзя было уклониться.