Текст книги "Секретные армии НАТО: Операция «Гладио» и терроризм в Западной Европе"

Автор книги: Даниэль Гансер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 36 страниц)

«Попросту говоря, моей работой было не допустить захват коммунистами власти в Италии на следующих выборах 1958 года», – вспоминал агент ЦРУ Уильям Колби в своих мемуарах. Осенью 1953 года он прибыл в Рим для работы под руководством начальника резидентуры ЦРУ Джерри Миллера. С помощью секретных армий «Гладио» ЦРУ пыталось «не допустить политического подрыва военной обороны НАТО пятой колонной, Partito Communista Italiano (КПИ)», для чего, по словам Колби, «была осуществлена крупнейшая на тот момент политическая программа действий». По отношению к стоящим рядом с коммунистами итальянским социалистам также была проведена «черная» пиар-кампания, так как Вашингтон продолжал спонсировать ХДП. «Я был вынужден признать, что мы не сможем поменять синицу в руках ХДП на социалистического журавля в небе». Кампания Колби была успешной, и в 1958 году ХДП получила 42 % голосов и 273 места в парламенте, в то время как коммунисты получили 23 % и 140 мест, а социалисты 14 % и 84 места (36).

Колби, как и президент США Дуайт Эйзенхауэр, был заворожен возможностями секретных операций после того, как ЦРУ совместно с МИ-6 в 1953 году свергло правительство Мосаддыка в Иране, а в 1954 году – социалистическое правительство Арбенса в Гватемале. В Италии манипуляция с выборами и тайное финансирование ХДП было «настолько эффективным, что те, кто получал в Италии нашу помощь, зачастую не были уверены, откуда эта помощь, собственно, поступила», – с гордостью заявлял Колби. Оглядываясь назад, Колби сказал, что «политические операции ЦРУ в Италии и ряд похожих операций, проведенных в течение последующих лет, в особенности в Чили, проходили под резкой критикой. Теперь никто не отрицает, что подобная «разведка» является незаконной. В соответствии с законодательством большинства стран, так же как и по американским законам, иностранному правительству строго запрещено вмешательство во внутриполитические дела других стран». Однако, как аргументированно заметил сторонник холодной войны, «помощь демократическим группам Италии с целью достойно противостоять советской диверсионной кампании может быть расценена как этичный поступок» (37).

Разделяя это суждение, Пентагон дал указание разработать секретную директиву, которая в процессе операции «Размагничивания» совместно с военными спецслужбами Италии и Франции позволит провести «политические, военизированные и психологические операции» для ослабления коммунизма в обеих странах. Директива американского Комитета начальников штабов, датированная 14 мая 1952 года, настоятельно требовала, чтобы «ограничение власти коммунистов в Италии и Франции являлось самой приоритетной целью. Эта цель должна быть достигнута с использованием любых средств», включая ведение секретной войны и террористические операции. «Итальянское и французское правительство могли ничего не знать о плане «Размагничивания», поскольку было ясно: этот план позволял вмешиваться в их собственный национальный суверенитет» (38).

Когда Колби покинул Италию, улетев на базу ЦРУ во Вьетнаме, директор SIFAR в Италии де Лоренцо продолжил борьбу против КПИ и ПСИ. Существовал специальный секретный документ итальянского Министерства обороны «Спецподразделения SIFAR и операция «Гладио», датированный 1 июня 1959 года. Этот документ устанавливал, каким образом проводилось военное планирование НАТО и как антикоммунистические тайные операции координировались напрямую Комитетом по планированию секретных операций, связанным с SHAPE. В документе подчеркивалось, что наряду с советским вторжением НАТО опасалось «саботажа внутри страны», в Италии в частности, опасения были также по поводу увеличения власти КПИ. «На национальном уровне причиной конкретных шагов SIFAR была и продолжает быть вероятность развития чрезвычайной ситуации, как описано выше. Конкретные мероприятия осуществляются отделом SAD бюро «Р», – объяснялось в документе со ссылкой на секретные армии «Гладио». «Параллельно с этим решением глава SIFAR намерен с одобрения министра обороны подтвердить предыдущие соглашения, заключенные между итальянскими и американскими спецслужбами в отношении взаимного сотрудничества в контексте секретных армий для осуществления совместных операций». В документе по «Гладио» де Лоренцо заключил, что соглашение между ЦРУ и SIFAR, датированное 26 ноября 1956 года, «представляет собой основу документа по операции «Гладио» (название для операции было выбрано совместно двумя спецслужбами)» (39).

Когда в январе 1961 года Джон Ф. Кеннеди стал президентом, политика Соединенных Штатов по отношению к Италии изменилась, поскольку Кеннеди в отличие от своих предшественников Трумэна и Эйзенхауэра поддерживал СПИ. Он согласился с выводами ЦРУ, что в Италии «силы социалистов даже без помощи извне значат, что левые ожидают становления демократической формы социализма» (40). Однако реформистские планы Кеннеди встретили жесткое сопротивление со стороны Государственного департамента США и ЦРУ Госсекретарь Дин Раск с ужасом обратился к Кеннеди: Рикардо Ломбарди из СПИ публично запросил признание коммунистического Китая, аннулирование американских военных баз в Италии, включая важную военно-морскую базу НАТО в Неаполе, и объявил о необходимости бороться с капитализмом и империализмом. «И это – партия, с которой Соединенные Штаты должны иметь дело?!» (41).

Посол Фредерик Рейнхардт в посольстве Соединенных Штатов в Риме совместно с главой резидентуры Томасом Карамессинесом обсуждали, каким образом возможно остановить Кеннеди. Вернон Уолтерс посоветовал им пресловутого поборника холодной войны из ЦРУ, который «прямо или косвенно принимал участие в свержении большего количества правительств, чем кто-либо другой в правительстве США» (42). Уолтерс сообщил им, что если Кеннеди позволит СПИ выиграть выборы, США должны начать вторжение в страну. Карамессинес предложил более тонкое решение: силы внутри Италии, противодействующие усилению левых, должны быть удвоены (43). «Сложилась абсурдная ситуация, в которой интересы президента Кеннеди столкнулись с интересами госсекретаря и директора ЦРУ» (44).

В день выборов в апреле 1963 года кошмар ЦРУ материализовался: коммунисты набирали очки, тогда как остальные партии теряли свои места. Рейтинг поддерживаемой США ХДП скатился до 38, это был худший результат со времени создания партии после войны. КПИ набрала 25 %, что вместе с 14 % торжествующей СПИ обеспечило убедительную победу; и впервые в парламенте Первой республики доминировали объединившиеся левые. Сторонники итальянских левых на улицах праздновали получение социалистами министерских портфелей в итальянском правительстве под руководством премьер-министра Альдо Моро из левого фланга ХДП. Президент Кеннеди был чрезвычайно этим доволен и в июле 1963 года решил посетить Рим, к радости многих итальянцев. Аэропорт был наводнен толпой, и американцев встретили флагами и радостными криками. «Он прекрасный человек. Выглядит он гораздо моложе своего возраста. Он пригласил меня посетить Соединенные Штаты», – с большим энтузиазмом восклицал Пьетро Ненни, лидер СПИ (45).

Кеннеди позволил Италии «сдвинуться влево». Так как социалисты получили назначения в кабинете министров, итальянские коммунисты в связи с их участием в выборах также требовали назначений в Кабинет, и в мае 1963 года в Риме прошла забастовка крупного профсоюза строителей. ЦРУ было встревожено, и члены секретной армии «Гладио», переодетые в полицейскую форму и гражданскую одежду, разгромили демонстрацию, оставив более 200 раненых (46). Но для Италии худшее было еще впереди. В ноябре 1963 года президент США Джон Кеннеди при загадочных обстоятельствах был убит в Далласе, штат Техас. И пять месяцев спустя ЦРУ совместно с SIFAR, секретной армией «Гладио» и военизированными полицейскими отрядами осуществили правый переворот, который вынудил социалистов покинуть свои посты в кабинете министров, которые они занимали такое короткое время.

Переворот под кодовым названием Piano Solo («Соло для фортепиано») возглавлялся генералом Джованни де Лоренцо, которого министр обороны Джулио Андреотти из партии ХДП перевел с должности главы SIFAR на пост главы итальянской военизированной полиции, карабинеров. В тесном сотрудничестве с экспертом ЦРУ по тайным боевым операциям Верноном Уолтерсом, Уильямом Харви, главой резидентуры ЦРУ в Риме, и Ренцо Рокка, командиром частей «Гладио» в информационной службе министерства обороны (SID), де Лоренцо осуществил эскалацию секретной войны. Рокка первым использовал секретную армию «Гладио» при бомбовой атаке офисов ХДП и офисов нескольких ежедневных газет, а ответственность за теракты возложили на левых с целью дискредитации коммунистов и социалистов (47). Но это не встряхнуло правительство, и де Лоренцо в Риме 25 марта 1964 года поручил солдатам своей секретной армии по его сигналу «занять правительственные учреждения, наиболее важные центры связи, штаб-квартиры партий левого толка и прокоммунистических газет, а также радио– и телецентры». Агентства печати должны были быть заняты только на время, необходимое для уничтожения типографских печатных станков, «чтобы приостановить процесс выпуска газет» (48). Де Лоренцо настаивал, что операция должна быть проведена с «максимумом энергии и решительности, без сомнений и нерешительности». В документах по исследованию дела «Гладио» говорилось, что люди были приведены в состояние «лихорадочного возбуждения и увлеченности» (49).

«Гладиаторам» были выданы списки с фамилиями нескольких сотен человек, объявленных вне закона. Существовал прямой приказ выследить социалистов или коммунистов, арестовать их и депортировать на остров Сардиния, где секретный центр «Гладио» должен был стать им тюрьмой. Документ о «спецподразделениях SIFAR и операции «Гладио» устанавливал: «Что касается действующих штаб-квартир, тренировочный лагерь для диверсантов CAG находится под охраной секретного защитного комплекса и оборудован установками и всем необходимым на случай чрезвычайной ситуации» (50). В обстановке сильнейшей напряженности секретные армии были готовы начать переворот. 14 июня 1964 года де Лоренцо дал отмашку, и его войска вошли в Рим с танками, бронетранспортерами, джипами и гранатометами, в то время как силы НАТО проводили крупные военные маневры с целью запугать правительство Италии. Ухмыляясь, генерал сказал, что «игра мускулами» происходила в канун 150-летия основания структуры карабинеров, и вместе с ярым антикоммунистом президентом Италии Антонио Сеньи из правого крыла ХДП приветствовал войска улыбкой. Итальянские социалисты отметили эту «небольшую» странность: танки и гранатометы после парада не были вывезены из Рима, а оставались там в течение мая и большую часть июня 1964 года (51).

Премьер-министр Альдо Моро был встревожен и тайно встретился с генералом де Лоренцо в Риме. Это была, конечно, «крайне необычная встреча в разгар политического кризиса между премьер-министром и генералом, планирующим сместить его и установить более жесткий режим» (52). После встречи социалисты молча покинули свои министерские посты и выставили своих умеренных социалистов во второе правительство Моро. «Неожиданно политические партии осознали, что они могут быть заменены. В случае вакуума власти из-за провала левых единственной альтернативой станет чрезвычайное правительство, – вспоминал годы спустя Пьетро Ненни из СПИ. – Это в тогдашних условиях означало правое правительство» (53). После переворота следы участия «Гладио» были сокрыты. Несколькими годами позже, в июле 1968 года, следователи хотели задать несколько вопросов командиру «Гладио» Ренцо Рокка. «Гладиатор» был готов к сотрудничеству, но за день до дачи официальных показаний он был найден мертвым в своей квартире в Риме. Рокка был убит выстрелом в голову. Судья, взявшийся за расследование его убийства, был снят с ведения дела вышестоящими органами (54). «Нет никакого сомнения, что операция представляет собой интересы, преследуемые подразделениями администрации Соединенных Штатов», – итальянскому расследованию «Гладио» оставалось только сокрушаться, в то время как историк Бернард Кук правильно обозначил Piano Solo «точной копией «Гладио» (55). Итальянский специалист по «Гладио» Феррареси после разоблачения армии «Гладио» пришел к заключению, что «сегодня стал окончательно ясен в действительности криминальный характер этого плана» и посетовал, что Piano Solo имело колоссальное влияние «на препятствование работе первой левой коалиции – возможно, единственной настоящей попытке реформировать правительство в этот послевоенный период» (56).

Наряду с организацией переворота генерал де Лоренцо по приказу главы резидентуры Томаса Карамессинеса тайно следил за всей итальянской элитой. Кроме этого, он собирал информацию о таком «безнравственном поведении» как, например, внебрачные отношения, гомосексуализм и регулярные контакты с проститутками обоих полов. На сленге ЦРУ это позволило ЦРУ и SIFAR взять итальянскую элиту «за горло»; угрозы распространения компрометирующих сведений в последующие годы помогали влиять на политиков, религиозных деятелей, бизнесменов, профсоюзных лидеров, журналистов и судей. Де Лоренцо зашел так далеко, что велел установить микрофоны в Ватикане и во дворце премьер-министра, чтобы дать ЦРУ возможность отслеживать и записывать переговоры, происходящие на высшем уровне. Эти разоблачения стали шоком для общественности Италии; во время парламентского расследования по SIFAR также выяснилось существование файлов, содержащих тексты и фотографии 157 тысяч жителей. Некоторые файлы были просто огромны. Досье на профессора Аминторе Фанфани, сенатора от ХДП, который неоднократно занимал министерские посты, включая пост премьер-министра, состоит из четырех томов, каждый размером со словарь.

«За людьми шпионили с помощью камер с возможностью макросъемки, с помощью секретных систем, позволяющих контролировать их переписку, записей их телефонных разговоров, документов с фотографиями их внебрачных связей и сексуальных предпочтений». Парламентская комиссия под руководством генерала Альдо Беолчини не могла не заметить, что «выискивалась информация, которую можно было использовать в качестве инструмента запугивания» (57). Во время парламентского расследования де Лоренцо был вынужден признать, что он получил приказ от США и НАТО собрать данные файлы (58). Это признание вызвало волну жесткой критики со стороны парламентской комиссии. «Крайне серьезным аспектом всего дела является то, что значительная часть активности спецслужб SIFAR, – отмечали парламентарии, – касалась сбора информации для стран НАТО и для Ватикана». Сенаторы были шокированы. «Данная ситуация несовместима с принципами конституции. Это открытое нарушение национального суверенитета, нарушение принципов свободы и равенства граждан и постоянная угроза для демократического баланса нашей страны» (59).

Тихая война ЦРУ уже была, однако, неподвластна контролю итальянских парламентариев. Поскольку название дискредитированной военной спецслужбы после скандала поменяли с SIFAR на SID, и генерал Джованни Аллавена был назначен ее новым директором, парламентарии приказали де Лоренцо уничтожить все секретные файлы. Файлы де Лоренцо уничтожил, но только после того, как передал копии файлов Томасу Карамессинесу и директору Информационной службы министерства обороны (SID) Джованни Аллавена. Это был исключительный подарок, который позволил его обладателю тайно изнутри контролировать Италию. В 1966 году генерал Аллавена был заменен на посту директора SID генералом Эудженио Хенке, но остался активным в подпольной борьбе против итальянских левых. В 1967 году Аллавена присоединился к тайной антикоммунистической масонской ложе, называемой в Италии «Пропаганда-2» (PropagandaDue) или сокращенно П-2, и преподнеся его директору Личо Джелли в качестве особого подарка копии 157 тысяч файлов.

Годы спустя выяснилось, насколько сильно директор П-2 Личо Джелли и глава ЦРУ манипулировали итальянскими политиками, чтобы держать коммунистов подальше от власти. Джелли родился в 1919 году, образование у него было неполным: он был исключен из школы в 13 лет за участие в забастовке против директора школы. В 17 лет он поступил волонтером в группировку чернорубашечников и ушел сражаться за Франко в Гражданской войне в Испании. Во время Второй мировой войны он был сержант-майором в фашистской дивизии СС Германа Геринга и только чудом избежал мести левых итальянских партизан в конце войны, сбежав в армию США. Фрэнк Джиглиотти из масонской ложи в США лично завербовал Джелли и поручил ему создать антикоммунистическое «параллельное» правительство в Италии в тесном сотрудничестве с резидентурой ЦРУ в Риме. Это был Тэд Шекли, директор всех секретных операций ЦРУ в Италии в 1970-х годах, – что подтвердил внутренний доклад итальянского антитеррористического подразделения, – кто представил главу масонской ложи Александру Хейгу. В соответствии с документом, генерал Хейг, военный советник Никсона, который командовал американскими войсками во Вьетнаме и после этого с 1974 по 1979 год служил ВГК ОВС НАТО в Европе, и советник Никсона по национальной безопасности Генри Киссинджер, «осенью 1969 года поручили Джелли завербовать 400 высокопоставленных итальянских и натовских офицеров в Ложу» (60). Контакты Джелли с Соединенными Штатами на протяжении всей холодной войны оставались превосходными. В качестве знака доверия и уважения Джелли в 1974 году был приглашен на церемонию инаугурации президента Джеральда Форда, а в 1977 году присутствовал на инаугурации президента Картера. Когда Рональд Рейган стал в 1981 году президентом, Джелли гордо находился в первых рядах приглашенных в Вашингтоне. Он был человеком Вашингтона в Италии и, как он это видел, спасал страну от левых: «Я заслуживаю медали» (61).

В апреле 1981 года миланские магистраты в связи с проведением уголовного расследования ворвались на виллу Личо Джелли в Ареццо и обнаружили ранее не известные файлы, подтверждающие существование П-2. После этого парламентское расследование под руководством Тина Ансельми к огромному удивлению большинства итальянцев обнаружило, что конфискованный список членов секретной антикоммунистической организации П-2 насчитывает по меньшей мере 962 человека, с общим числом членов 2500 человек. Имеющийся список членов организации звучал как «Кто есть кто в Италии» и включал в себя не только наиболее умеренных, но также и некоторых наиболее влиятельных членов итальянского общества: 52 человека были высокопоставленными сотрудниками военизированной полиции карабинеров, 50 – высокопоставленными офицерами итальянской армии, 37 оказались высокопоставленными сотрудниками финансовой полиции, 29 – высокопоставленными офицерами итальянского флота, 11 человек были главами полицейских ведомств, 70 – влиятельными состоятельными промышленниками, 10 – президентами банков, три – действующими и два – бывшими министрами, один – президентом политической партии, 38 – членами парламента и 14 – высокопоставленными судьями. Другие, стоявшие ниже по социальной лестнице, были мэрами, главврачами больниц, адвокатами, нотариусами и журналистами. Наиболее выдающимся членом организации являлся Сильвио Берлускони, который был избран премьер-министром Италии в мае 2001 года, по стечению обстоятельств практически через 20 лет после обнаружения П-2 (62).

«Мы пришли к определенному выводу, что Италия – это страна с ограниченным суверенитетом из-за вмешательства американской секретной службы и международного масонства», – позже подчеркивал член комиссии Ансельми от коммунистов Антонио Беллоччио и сетовал, что во времена администрации Рональда Рейгана итальянские парламентарии уклонялись от расследования взаимосвязи П-2 и США. «Если большинство членов комиссии пошли дальше вместе с нами, проводя анализ ситуации, то в результате они должны были бы признать себя марионетками Соединенных Штатов Америки, а этого они не намерены делать никогда» (63). В расследовании отмечалось, что в то время как другие масонские ложи существуют в Германии, Испании, Франции, Австралии, Аргентине, Уругвае, Ирландии, Греции, Индонезии и многих других странах мира, штаб-квартиры масонов в Соединенных Штатах насчитывали около пяти миллионов членов (64). «Если демократия – это система правил и процедур, которые определяют параметры, в рамках которых могут осуществляться политические действия, что произойдет, если наряду с этой системой будет существовать еще одна, чьи правила загадочны, процедуры неизвестны, ее сила огромна, и которая в состоянии защитить саму себя от формальных институтов демократии стеной секретности?» – задавали очевидный вопрос парламентарии и подвергали резкой критике эту «опасную сторону дополнительной парламентской активности» (65).

Финансируемые США антикоммунистическое «параллельное» правительство П-2 и параллельные секретные подразделения «Гладио» тесно сотрудничали в Италии во время Первой республики. Личо Джелли, который после раскрытия П-2 избежал ареста и уехал в Южную Америку, по завершении холодной войны был рад подтвердить, что секретная армия была сформирована из убежденных антикоммунистов. «Многие пришли в секретную армию из рядов наемников, воевавших в гражданскую войну в Испании, а многие пришли из фашистской республики Сало. Выбраны были проверенные антикоммунисты. Я знаю, что это была отлично построенная организация. В случае роста влияния коммунистов в Италии Америка оказала бы помощь, и мы бы смогли развязать новую войну и получить большую поддержку оружием с воздуха (66). «Гладиаторам» хорошо платили, – объяснил Джелли, – так как США тратили много денег на свою сеть. Американцы платили им большие деньги, это был эквивалент хорошей зарплаты. И они гарантировали поддержку семьи в случае смерти «гладиатора» (67).

«Целью «Гладио» и других подобных организаций, которые существовали во всех странах Западной Европы, было противодействие вторжению Красной армии или приходу коммунистов к власти путем государственного переворота, – подчеркнул Джелл и двойную функцию секретной сети. – КПИ в течение всех тех лет так и не пришла к власти, хотя они пытались сделать это неоднократно; и это – заслуга организации «Гладио» (68). Исследователь «Гладио» Франкович, косвенно ссылаясь на многочисленные массовые убийства, от которых страдала Италия, задал Джелли вопрос: «Насколько далеко вы смогли бы зайти в своей кампании против коммунистов?» На что Джелли неопределенно ответил: «Да, коммунизм – враг номер один. (Пауза.) Мы были объединением сторонников. Мы не допускали в свои ряды мыслящих по-другому. Мы хотели остановить коммунизм» (69).

Как и после смерти Кеннеди, во время администрации Линдона Джонсона итальянские коммунисты и социалисты оставались очень популярными и показали очень высокие результаты на национальных выборах; а итальянские правые совместно с ЦРУ продолжали тайную войну. После успеха Piano Solo командующий армией «Гладио» Ренцо Рока по приказу ЦРУ и SIFAR в 1965 году организовал в Риме общественный конгресс ультраправых на тему «Контрреволюционная борьба» и «Защита Италии от коммунизма любыми путями». Институт Альберто Поллио, в состав которого входили ученые правого толка и неофашисты, служил «прикрытием» для SIFAR и ЦРУ, когда с 3 по 5 мая 1965 года провел в роскошном римском отеле «Парко дей принчипи» симпозиум. Правые экстремисты на заседании подтвердили мнение, что «Третья мировая война уже близко, несмотря на то что пока военная интенсивность этой борьбы находится на низком уровне». Один из докладчиков Эггардо Белтраметти подчеркнул, что «это борьба до последней капли крови, и наша цель заключается в ликвидации коммунистической угрозы любыми средствами. Мы предпочитаем ненасильственные методы, но мы не должны отказываться от других видов борьбы» (70). Итальянское парламентское расследование в отношении «Гладио» обнаружило, что правые во время печально известного симпозиума в «Парко дей принчипи» постоянно ссылались на таинственную «параллельную» вооруженную структуру, и только позднее выяснилось, что эта структура есть не что иное, как «Гладио» (71).

Ричард Никсон, который в январе 1969 года стал президентом Соединенных Штатов Америки, а также Ричард Хелмс, который руководил ЦРУ с июня 1966 по февраль 1973 года и во время пребывания на посту способствовал установлению диктатуры Пиночета в результате правого государственного переворота в Чили, проанализировали действия правых экстремистов в Италии. Другим ночным кошмаром для ЦРУ и посольства США в Риме во время выборов 1968 года было то, что объединенные голоса социалистов и коммунистов снова перевесили голоса ХДП, в то время как демонстрации против войны во Вьетнаме и демонстрации хиппи «Власть цветам!» против насилия наводнили улицы. Обратная реакция наступила, когда Джунио Валерио Боргезе, главный фашист Италии, спасенный агентом ЦРУ Джеймсом Англетоном после Второй мировой войны, в тесном сотрудничестве с ЦРУ начал ночью 7 декабря 1970 года второй правый переворот «Гладио» в Италии. Секретная операция именовалась «Операция «Тора Тора» – так же, как и план удара японской эскадры в порту Перл-Харбора 7 декабря 1941 года, что впоследствии втянуло США во Вторую мировую войну. План переворота на своем заключительном этапе предусматривал участие военных кораблей США и НАТО, которые были в состоянии боевой готовности в Средиземном море.

Так же как операция 1964 года Piano Solo, нынешняя операция имела целью арестовать левых политических и профсоюзных лидеров, а также журналистов и политических активистов, которых планировалось вывезти в тюрьму «Гладио» на Сардинии и держать там. Несколько сотен вооруженных людей под командованием Боргезе были рассредоточены по стране; элитные военные части собрались в Риме. Ночью военизированному подразделению под командованием известного международного правого экстремиста Стефано Дель Чиаэ удалось войти в Министерство внутренних дел благодаря своим людям, находящимся в полицейском карауле. Заговорщики отсортировали груз из 180 пулеметов и выслали его из министерства в грузовике для своих единомышленников. Как выяснилось в ходе расследования в отношении «Гладио», второе подразделение под командованием члена правого крыла десантника Сандро Саккуччи имело задачу арестовать политических функционеров. Третья вооруженная группа, в состав которой вошли знаменитые участники операции Piano Solo, ожидала в гимнастическом зале в Риме, в Виа Элениана, в готовности действовать. Секретные подразделения под командованием генерала Касеро были готовы занять здание министерства обороны в Риме. Вооруженный до зубов – в том числе и наручниками – отряд под командованием генерала Берти был всего в нескольких сотнях метров от центральных офисов радио и телевидения. Группа заговорщиков под командованием полковника Амоса Спиацци той ночью была в пути, собираясь занять Сесто Сан Джованни, рабочий пригород Милана и сердце коммунистического электората, где ЦРУ ожидало сильного сопротивления (72).

Италия была на пороге праворадикального переворота. Но переворота не случилось. Ночью 8 декабря лидер переворота Боргезе получил таинственный телефонный звонок, и переворот был остановлен. Заговорщики вернулись в свои казармы, и уже занятые стратегические посты были оставлены. В Чили и Греции правые правительства были приведены к власти с помощью государственных переворотов, когда левые значительно увеличивали свое политическое влияние. Почему же правый переворот был остановлен в Италии? Члены итальянской мафии, которых ЦРУ привлекло для поддержки заговорщиков, позже свидетельствовали в суде, что советская разведка узнала о готовящемся перевороте, после чего Вашингтон и НАТО заметили: большое количество советских кораблей направилось в Средиземное море. «Ничего не было сделано, и переворот сошел на нет; частично это случилось из-за присутствия советских кораблей в Средиземном море в то время», – такие свидетельские показания давал осведомитель мафии Томмасо Баскетта судье Джованни Фальконе в 1984 году (73). В то же самое время осведомитель мафии Лучано Лиджио сетовал: «Они уверяли меня, что спецслужбы и американцы были в фаворе. Я сказал им, чтоб отстали, в результате у меня пожизненный срок в Бари» (74).

В соответствии с планом ЦРУ и Боргезе, проснувшись утром 8 декабря 1970 года, Италия и весь мир должны были увидеть новое правое консервативное правительство, установленное на полуострове. «Политическая формула, в соответствии с которой нами управляли на протяжении 25 лет и которая привела нас на грань экономического и морального коллапса, прекратила существовать», – так Боргезе планировал поприветствовать общественность утром того дня. «Вооруженные силы, органы правопорядка, наиболее квалифицированные и представительные люди страны – с нами, и мы можем заверить вас, что наиболее опасные враги – те, кто хотел поработить отечество, – теперь безобидны для нас». После этого Боргезе и его заговорщики намеревались внедрить государственную программу, которая предусматривала поддержание военных и финансовых гарантий НАТО и подготовку плана по увеличению вклада Италии в Североатлантический альянс, а также назначение специального дипломатического представителя в Соединенные Штаты для организации военного вклада Италии в войну с Вьетнамом! (75)

Кто в час ночи сделал этот таинственный телефонный звонок, остановивший секретные подразделения «Гладио»? Директор ЦРУ Уильям Колби предположил, что это был сам президент Никсон. Колби в своих мемуарах подтвердил, что «безусловно, в 1970 году оно [ЦРУ] хотело осуществить военный переворот по прямому указанию президента Никсона» (76). Для Никсона мир был полем битвы, где коммунисты грозили взять бразды правления на себя, и Никсон, не испытывая особых угрызений совести, во время операции «Тора Тора» осуществлял бомбардировки нейтральной Камбоджи, находящейся рядом с Вьетнамом, уничтожив тысячи людей (77). В Италии участие Никсона также утверждалось Ремо Орландини, итальянским бизнесменом, придерживающимся правых политических взглядов, который был тесно вовлечен в операцию «Тора Тора». В 1973 году в штаб-квартире Информационной службы Министерства обороны (SID) он в личном разговоре с капитаном Антонио Лабруна обсуждал переворот. Лабруна спросил Орландини о «поддержке из-за рубежа». Ответ Орландини был коротким, но показательным: «НАТО. И [Западная] Германия. Все происходило на уровне военных, так как мы не доверяем гражданским». Лабруна настаивал: «Вы должны озвучить имена, вы должны сказать мне все, потому что я многое знаю о том, что происходит в мире», на что Орландини ответил: «Послушайте, в Америке есть Никсон, а также его окружение». Сигнал остановить переворот силами «Гладио» якобы шел от высокопоставленных лиц НАТО, заявил Орландини. И Лаброно продолжал настойчиво утверждать: «Вот почему я говорю вам: вы не имеете ни малейшего представления о масштабах и серьезности происходящего» (78).