Текст книги "Хроники Колыбели (СИ)"

Автор книги: Даниэль Брэйн

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 7 страниц)

Кабинет доктора Петтихью. Может, там есть призрак Изена? Хотя… Лучше бы не было.

Мы были совсем близко к цели, и страх пугливо сжался где-то на задворках, сменившись почти облегчением.

Оставалось только выяснить маршрут санитара за дверью и прокрасться мимо него.

Гаррет снова улыбнулся, сверкая зубами, и взлохматил мне волосы пятерней.

– Мы почти у цели, Энни.

Глядя на него, я почувствовала, как страх и радость меняются местами. Мы не близко к цели, Гаррет глубоко заблуждается.

Мы вообще непонятно где.

Мы… может, это все иллюзия? Последний кадавр все-таки вырвался из закрытой палаты, и, чтобы облегчить ему работу, Колыбель нас усыпила?

И все это – предсмертная галлюцинация?

Тьфу, Трикстер. Я несу какие-то глупости.

Но где мы? Проход в Башню Персонала завален…

– Гаррет? Ты уверен, что мы действительно внутри этой дурацкой башни? – вымученно спросила я. – Этого ведь не может быть! Совсем!

Вместо ответа он прижал меня к себе и погладил по волосам, успокаивая. Видимо, мой шепот звучал слишком жалостливо и отчаянно.

– Твоя проблема в том, что ты ищешь логику в этом месте. А ее тут нет.

– Сам говорил – «не думай образами», – нервно и обиженно сказала я.

– Осталось совсем немного, просто иди за мной, и я нас выведу отсюда. Хорошо? А потом думай сколько тебе угодно.

Он посмотрел на меня, и спокойствие легло на душу, хороня под собой бушевавшие эмоции.

– Хорошо. Пошли?

Он помотал головой, кивнув на дверь.

– Дождемся санитара, засечем время… а да что я тебе говорю, сама знаешь.

Я кивнула.

Шепот за дверью появился три долгих минуты спустя, и Гаррет припал к замочной скважине. Но в коридоре было достаточно темно, чтобы разглядеть тень, и нам пришлось ориентироваться по звуку. Шаги прошелестели мимо, и мы осторожно выбрались из каморки как раз к тому моменту, когда санитар закрывал за собой дверь в следующий коридор.

Несколько быстрых шагов, показавшихся мне чересчур странными – словно я на самом деле шла в другом направлении, привели меня к двери. Она открылась без скрипа, и я увидела очередную тень, она стояла перед огромной двустворчатой железной дверью и жала кнопку рядом – вызывала лифт. Я закусила губу.

Санитар слегка покачивался, пока кабина спускалась, призывно гудя моторами, словно слегка уставший и не выспавшийся.

Вечно уставший и вечно не выспавшийся.

Впрочем, об этом не стоит, сомнительно, что он вообще настоящий. Или… ох…

Непонимание выводило меня из себя.

А Изен спускался в Морг. Тогда, когда Колыбель была еще другой.

– Гаррет, – сказала я неожиданно уверенно и почувствовала, что страх совсем пропал, – мы должны вернуться в Морг.

Глава 8

Гаррет посмотрел на меня, насупившись. Но, кажется, он все понял.

– Не глупи, – попросил он. – Ты не знаешь, что именно это за прошлое.

На самом деле я не знала, прошлое ли это. Но мысль билась в голове испуганным воробушком, и сопротивляться я ей не могла.

Если допустить, на секунду всего лишь, что в Морге я могу встретить Изена…

Гаррет смотрел на меня внимательно, вдумчиво.

В Морге я еще могу встретить тень Изена. Интересно, тень тоже больна, как он сам? Тоже может в любой момент провалиться в сон?

Но что он искал в Морге?

И как с ним связан призрак в старом особняке? И связан ли? Или это домыслы, сплетни, слухи, и мне пора научиться отличать правду от того, что за нее выдают?..

– Идем…

Я отмахнулась от назойливых мыслей, скачущих, будто кузнечики.

Санитар уже уехал на лифте, и мы, держась за стены, проскользнули по залитому светом коридору на лестницу. Она извивалась кругами по всей башне – узкая, каменная и страшно старая. Свет от небольших настенных ламп падал неравномерно, и мы скакали по теням, чутко прислушиваясь, не послышится ли чужой шепот. Но подъем хранил молчание.

Пустые потолки в Колыбели возвышались достаточно, чтобы мы обошли башню по кругу два раза, прежде чем попасть на второй этаж.

Мимо нас, за стеной, прогрохотал лифт, крутя канаты, и замер на первом этаже. Мы остановились, но шепота больше не услышали.

И Колыбель затихла – я совершенно неожиданно это заметила. Она замолчала – совсем. Никаких больше вздохов не проносилось по воздуху призрачным ветром, ни плача, ни крика.

Только наше надсадное дыхание и шорохи шагов.

Но Гаррет шел впереди, и мне показалось неудобным заговаривать об этом сейчас. Возможно, в кабинете Петтихью.

Мысли об этом показались мне сладостными. Внутри псевдоразумной, темной, кишащей кошмарами лечебницы, фамилия давно погибшего доктора отозвалась в голове музыкой. Она была знакомой, так же, как и фамилия его пациента, она была из другого мира – теплого, светлого, не пугающего.

Мне вдруг показалось, что мы находимся в Колыбели целую вечность.

И честно признаться, за всеми резкими перепадами настроения я перестала верить, что мы выберемся.

Мы просто будем ходить туда-сюда, преследуя то одну, то другую цель, пока в конце концов не сядем отдохнуть, да так и останемся. Доверять таким мыслям было глупо, ведь я помнила, что несколько минут назад была уверена в своих силах – насколько уверена в них обычно, – а до этого мой разум поглотило какое-то странное видение, а еще прежде – истерика.

Лестница закончилась Гарретовой спиной и его недовольным возгласом, когда я в нее уткнулась, не успев вовремя остановиться.

Коридор, освещенный холодным электрическим светом, был пуст и тих, и я смотрела на него, не веря своим глазам.

– Стой здесь, – тихо попросил Гаррет, и я кивнула.

Отмычки легко взломали замок обычной металлической двери, и она легко поддалась под мягким нажимом ладони. Ни шепота, ни протяжного скрипа. Видимо, здесь и сейчас петли смазывали. Когда и где – уже другой вопрос.

И почему здесь и сейчас мы сможем найти нужные документы? Ведь мы… где? И мы когда?

Гаррет махнул мне рукой, и я юркнула внутрь.

– Добро пожаловать, – пробормотал он, закрывая дверь.

– Гаррет… мне кажется, мы делаем глупости.

Кабинет Петтихью, самый обычный и вовсе не успокаивающий, как бы мне того хотелось, безмолвствовал под ярким светом дорогой люстры.

– Это ты о чем? – нахмурился он, ковыряясь с защелкой на двери.

– Мы… я не уверена, что мы в Башне Персонала, но я точно уверена в том, что в прошлое невозможно попасть. Никогда, какие бы усилия ты не прилагал, это невозможно. Мне кажется, с нами произошло что-то нехорошее.

Гаррет выпрямился, и на его лице мелькнуло раздражение.

– С нами и так произошло нехорошее – мы сюда забрались! Тебе этого недостаточно? Но забрались мы сюда как раз тем, за чем пришли именно в этот кабинет… Лучше ищи бумаги, пока я запираю дверь!

– Так ведь вот ключ… – На столе, заваленном бумагами, действительно лежал ключ. – Как будто бы от двери…

Гаррет пригляделся, а потом вырвал ключ из моих рук. Видимо, что-то в моих словах его разозлило, но что – я не понимала. Он так упорно держался за версию о прошлом и слышать ничего не желал. Хотя ведь сам сталкивался с иллюзиями – и сам их разгадал.

Я села на стул и принялась лихорадочно перебирать бумаги, вчитываясь в слова.

В одном Гаррет прав – нужно поскорее найти историю болезни Изена и уходить отсюда. Если это еще возможно.

Рецепты на травы, инструкции о применении тепловой терапии, записи о сделанной лоботомии, личные письма – их, я, поколебавшись, засунула в сумку. Выписки из осмотров, истории болезни, датированные семидесятилетней давностью и старые уже в этом невозможном прошлом.

Гаррет присоединился ко мне, и дело пошло быстрее.

Но на столе и в ящиках ничего не было.

– Гаррет, взломай сейф, – вздохнула я. – А я книжные полки просмотрю.

Трактаты о медицине, снова записи о лоботомии, травники, чьи-то опубликованные дневники – все было не то.

За спиной лязгнул сейф, и я обернулась.

– Ну?

На полке лежала стопка тонких бумажных папок. Гаррет вытащил их наружу, перебрал пару и радостно воскликнул:

– Вот! Триктерова рожа, неужели нашлась!

Я выдохнула от облегчения – слишком шумно, но камень сорвался с сердца – нашлось. Если мы только действительно сейчас существуем здесь, где угодно, когда, – совершенно без разницы. Если мы нашли информацию, как помочь Артемусу, не имели никакого значения другие детали. Гаррет улыбался, глядя на меня, и я вдруг поразилась, что он так умеет. Всегда раньше был только насмешливый оскал или что-то сочувственное, но и то с долей ехидства.

– Теперь нужно отсюда уйти, – я старалась радоваться не слишком сильно. – Гаррет, давай спустимся вниз на первый этаж и попробуем вынести окно. Почему мы так зациклились на двери?

– Мы не успеем уйти, как нас схватят тени, – возразил он. – Ты ведь не сможешь сломать решетку без шума? А стекло?

Гаррет сел на стул, тяжело опершись на спинку, и вытянул ноги.

– Не смогу… но нам ведь нужно отсюда выбраться. Что ты еще можешь предложить?

– Я не стану ничего тебе предлагать, – улыбнулся он, на этот раз привычно и насмешливо. – Я могу тебя отсюда вывести. Пойдем, Энни…

История болезни перекочевала в сумку, а Гаррет схватил меня за руку, отпер дверь и вытащил из кабинета.

– Ты что творишь? – зашипела я, пытаясь разжать его пальцы на своем запястье, но Гаррет все тащил и тащил меня – к лестнице – наверх.

– Гаррет!

– Просто доверься мне, ладно?

– Ты даже не следишь за окрестностями!

Сама я этого делать не успевала, пытаясь освободиться. Но Гаррет внял моим словам – остановился.

– В прошлый раз один из них был на… Не помню, пятом или шестом этаже, стоял возле лифта и меня заметил. А остальные были на верхушке башни.

– И поэтому ты полагаешь, будто нечего бояться? Кто тебя укусил, Гаррет? С каких пор ты считаешь себя всемогущим и неуязвимым?

Он немного замялся, а потом пожал плечами.

Я огляделась. В безумной спешке мы проскочили еще один этаж и теперь оказались, видимо, на жилом этаже. На окнах поблескивали стеклянные цветочные горшки с богато вьющимися растениями, срезанные букеты цветов в вазах, картины. Коридор блестел чистотой и был уютен, как женская комната.

Я остановила Гаррета, когда он попытался открыть дверь одной из спален, и потянула его дальше. В жилых комнатах ночью обязательно кто-то есть. А Гаррет, видимо, просто рехнулся здесь, вслед за мной, раз забыл об осторожности.

Следующий этаж тоже оказался жилым и был все так же уютен и чист. Там мы столкнулись с тенью и затаились в небольшом темном углу. Но тень стояла на одном месте, немного пошатываясь, и о чем-то печально нашептывала. Мы обогнули ее, крадучись по стене, и скользнули на темную лестницу.

Пятый этаж с застывшим у лифта санитаром, шестой – пустой и нежилой, был так покрыт паутиной, что меня пробрала дрожь. В Городе всего несколько лет назад вывели огромных плотоядных пауков, от которых довольно часто страдали люди. Я их не застала, но представив, что надо мной сейчас может висеть что-то похожее, я кинулась на лестницу, желая убраться как можно быстрее.

На седьмом этаже было что-то вроде склада и прачечной, и мы предпочли миновать его поскорее – уж слишком мрачным показался коридор, заставленный креслами-каталками, на которых сушились безликие белые казенные вещи.

На восьмой этаж – последний – я поднималась с чувством неожиданного удивления. Невозможно было определить, чему удивляться в первую очередь – высоте башни или зачем мы сюда идем. Я всегда доверяла Гаррету, несмотря на его частые пропажи и выкрутасы. Несмотря ни на что, на него можно было положиться, как только речь заходила о чем-то серьезном. Но восьмой этаж Башни Персонала слегка поколебал мою уверенность в Гаррете. Никаких объяснений его мотивам я не могла себе дать, и страх, отступивший было в самом основании башни, снова забрался в сердце, сжимая его липкими ручками.

– Что ты задумал, Гаррет? – прошептала я, делая последний шаг на лестнице.

– Хочу тебя отсюда вывести, – отозвался он. – А ты что подумала?

– Я уже не знаю, что думать, – призналась я, следя за ним взглядом. – Но как ты хочешь выбраться отсюда? Мы на огромной высоте!

Он развернулся и насмешливо блеснул глазами.

– Так же, как я выбрался в прошлый раз.

Что?

Я не успела ничего сказать, как он схватил на меня на запястье, притянул к себе и снова улыбнулся. Странной, чуждой его лицу улыбкой.

– Думала, что сможешь справиться со мной?

– Что? Гаррет…

А потом он потащил меня, немилосердно сжимая руку. Тени были рядом, стояли, шепчась, смотрели, как Гаррет тащит меня к раскрытому окну, из которого дул прохладный весенний ветер.

– Энни!

Кто-то чужой кричал мое имя, а отголоски доносились с ветром, разбиваясь о раму.

Заклятие родилось в моей руке независимо от меня, и я со злостью кинула его в Гаррета, желая отбросить его от себя. Но оно не подействовало. Все еще теплилось в руке, но действовать не желало. От отчаяния я попыталась снова, но Гаррет сдавленно засмеялся в ответ на мои попытки.

– Думала, что можешь справиться со мной?

– Да, Гаррет!

Он толкнул меня на подоконник, не обращая внимания на сопротивление и просьбы остановиться, и прижал к раме.

– Энни, что ты ведешь себя как дурочка? Я пытаюсь тебе помочь!

– Ты одержим, идиот! Тобой Колыбель завладела! Отпусти!

Медленно-медленно он выталкивал меня наружу.

Хвост тяжелых волос растрепало ветром, а свободная прядь упала на мне лицо, когда голова высунулась наружу.

– Гаррет, ты меня убьешь! – взвыла я, сознавая, что слишком слаба и действительно с ним не справлюсь.

Он на миг застыл, удивленно на меня глядя, и я, повинуясь порыву, изо всех сил ударила его рукой по лицу.

– Идиот! Идиот! Тобой управляют! Очнись! – он пятился, а я постепенно выбиралась из окна.

Я снова его ударила, и Гаррет пришел в себя – снова схватил меня за руку и с силой приложил о стену. Воздух взорвался искрами и темными пятнами перед глазами.

– Ну Гаррет…

– Я только хочу тебе помочь.

– Энни!

Реальность вновь поплыла вместе с чужим, но знакомым голосом. Я помнила, что узнала его и обрадовалась, внутри в груди разлилось тепло, но боль обхватывала голову стальными щипцами и сжимала вместе с тающей комнатой. И я не смогла снова вспомнить имя того чужого.

Колыбель, я была в этом уверена, вглядывалась в меня глазами Гаррета, ужасалась переменам. Стены таяли, снова становились карандашными рисунками, пульсирующими блестящей чернотой. И снова плыли графитными потоками. Пол уходил из-под ног, и мне показалось, что я тону сквозь башню, сквозь живой, странный камень.

А потоки наполняли комнату, растворяли тени, о которых я успела забыть. Они шепотом кричали, но поделать ничего могли.

А Гаррет все смотрел и смотрел, пока его и меня не поглотила вязкая, блестящая чернота.

* * *

– Энни?

Страшный, свистящий шепот ворвался в темноту, и я подняла веки, по-прежнему ничего не видя.

– Энни, пожалуйста…

Гаррет все еще держал меня за руку, сжимая ее стальной хваткой.

– Отпусти, – взвизгнула я и отшатнулась.

Пальцы разжались сразу же, и я, никем не удерживаемая, упала на пол. Мир снова взорвался болью, и, не сдержавшись, я всхлипнула.

– Энни!

– Не подходи!

Заклятие, так и не растаявшее, взорвалось о крепкую стену, осыпав Гаррета каменной крошкой, и я снова всхлипнула. На этот раз от испуга.

– Но…

– Энни, да посмотри! Мы у входной двери! Там, где все началось. Я не трону тебя больше. Обещаю!

Я точно помнила, что собиралась только отбросить от себя одержимого Гаррета, но то, что было в моей руке, могло его убить. Наверняка бы убило.

– Зажги свет, – попросил он.

Я послушалась, и маленький шарик взмыл вверх, освещая темноту. Когда я смогла оглядеться, то похолодела. Мы действительно все еще были у входной двери. Там, где потеряли сознание. И пришли в себя, видимо, только сейчас.

А то, что было: санитары, жилая Колыбель, потусторонний шепот, живые цветы в коридорах для персонала – оказалось просто видениями. Гаррет не пытался меня убить, но всего лишь хватал за руки, на которых скоро нальются яркие синяки.

Но я – я могла его убить. В любую минуту, как только очнулась.

Гаррет сидел напротив меня, и я видела, как трясутся его руки, как он пытается от меня это скрыть, как пытается выглядеть спокойным.

– Гаррет, – я выдохнула и подползла к нему, крепко обняв. – Что мы чуть не натворили…

Его руки переплелись у меня за спиной, и я еще крепче сжала объятия, пытаясь немного успокоиться.

– Я был уверен, что делаю все правильно, – хмуро сказал он, немного отодвигая меня от себя. – А потом перестал себя контролировать, когда ты начала спрашивать меня, зачем мы пришли туда.

– Сколько мы здесь пробыли? Ты уже оброс – посмотри, – я прикоснулась к его худой щеке. – Когда мы сюда входили, ты был выбрит.

– Ну раз я не подметаю пол бородой, то все не так плохо, – напряженно улыбнулся он и потряс свою сумку.

Старые бумаги посыпались из нее, и мы замерли. По плечам, где совсем недавно были теплые руки Гаррета, побежали мурашки.

Значит…

– Мы там… были? – прошептала я.

– Видимо.

* * *

Злость, ничем не сдерживаемая, необъяснимая, затапливала разум.

– Иди за мной, – спокойно сказала я Гаррету, и он поднялся на ноги, не задав ни одного вопроса.

Когда нужные нам бумаги рассыпались по холодному полу, я вдруг почувствовала, что с меня хватит загадок, Колыбели и пустоты вокруг.

Вестибюль я прошла не таясь, коридор, лестница, коридорчик и наконец тот самый камин, повергший меня в ужас в самом начале.

– Выпусти нас отсюда, – прошипела я, чувствуя, что еще немного – и я перестану себя контролировать. – Немедленно, иначе…

Сгусток огня ударился о стену чуть выше, и на нас пахнуло жаром.

Колыбель безмолвствовала, но я уже ничего не боялась. Несколько месяцев назад Артемус справился с Бонхардом точно так же – силой и страхом. У всех существ есть инстинкт самосохранения, и Колыбель Шейлбридж не должна была быть исключением. Если она живая – а она живая – не должна.

– Слышишь? Выпусти, иначе я разберу тебя по кирпичику!

Еще один удар, и я поняла, что стою одна – Гаррет отошел от меня, бледный и уставший.

Визгливо и злобно хлопнула дверь вдалеке, закачалась старая люстра и обдала нас градом хрустальных камешков.

– Выпусти!

Огонь, повинуясь моей руке, поглотил страшный сгусток тьмы в камине, и нас оглушил пронзительный визг. Кривясь, я заткнула уши, но это не слишком помогло, крик придавливал к полу, заставлял ежиться и выворачиваться.

– Заткнись и выпусти! – рявкнула я, не в силах перекричать Колыбель.

Огонь снова задел тьму в камине, и крик стал пронзительнее, тоньше, невыносимей.

– Хватит, – попросил Гаррет одними губами и оттащил меня дальше по коридору.

А он корчился в судорогах, сжимался то в одной точке, то в другой, искривлялся, не теряя при этом ни одного камня.

– Я ее ненавижу!

– Хватит, я сказал! Видишь, что происходит?

Я почти не слышала его, трясясь от злости и ярости. Невыносимый крик, куда как реальнее, чем все прежние, будоражил кровь, вызывал агрессию, и я еле сдержалась, чтобы не ударить Гаррета. Просто потому, что мне этого хотелось.

Вместо Гаррета огонь снова нашел свою цель, несмотря ни на что, и Колыбель потряс страшный грохот, звериный вой, налившаяся кровью тьма в камине, и я поняла, что еще немного и…

И что?

Я не знала, что произойдет, но томительное, болезненное ожидание, поселившееся в груди, вынуждало опасаться.

– Идем!

Мы кинулись прочь из коридора, не заботясь ни о чем, а двери – все, что попадались на пути – неистово дергались и оглушительно били по косякам, гоня нас прочь.

Прочь к открытым нараспашку входным дверям.

Мы застыли, не в силах поверить своим глазам. Снаружи сиял ослепительно хмурый и дождливый день, тянуло прохладой и свежестью.

– Сработало! Гаррет!

– Быстро, пока она не передумала, – бросил он и потащил меня к двери.

Я не сопротивлялась, дала себя вести последние футы по проклятой лечебнице, перешагнула через зловонный порог и вышла на крыльцо.

Колыбель нас выпустила. И со страшным грохотом захлопнула за нами двери.

Тишина застыла над нами оглушающим блаженством, и я почувствовала огромное желание опуститься на землю и разреветься от облегчения. Но Гаррет, холод и Колыбель рядом помогли мне немного сдержаться.

Гаррет рядом со мной выглядел удивленным и оглушенным.

– Душа моя, я поверить не могу. Ты уверена, что мы не спим?

– Нет, – похолодев, сказала я. – Но… пойдем отсюда, а?

* * *

Мы не спали.

За воротами кипела обычная дневная жизнь, и от злобного крика стражника я снова чуть не расплакалась от умиления и нежности.

Здесь, в Городе, все было таким родным и близким, теплым, живым. Я упивалась нежностью в душе и страшной усталостью и поэтому даже не заметила, как из-под заклинания, что скрывало нас от чужих глаз, выскользнул Гаррет, тихо попрощавшись.

Потом усталость навалилась так, что я еле миновала Форт Айронвуд, арку, ведущую на кладбище, старые могилы, и у самого входа в наше поселение заметила чью-то тень, метнувшуюся за спиной.

– Кто это тут балуется? – вяло спросила я.

Мне никто не ответил, и я равнодушно пожала плечами. Страх и усталость сменила дикая, неконтролируемая радость. Мы справились, мы нашли записи, а это значит, что мы сможем помочь Артемусу.

У меня перехватило дыхание, и все тело затрясло, как от приступа. Я закрыла глаза, пытаясь с этим справиться, чтобы не пугать Донну и Мафусаила, и глубоко вздохнула несколько раз.

И получила страшный удар по голове, от которого мир в который раз за это время раскололся и потемнел.

Глава 9

Я очнулась от того, что на лицо мне капала холодная вонючая вода.

Пару секунд я лежала с закрытыми глазами и сквозь зубы ругалась неизвестно на кого и на что, а потом с криком дернулась подальше от этих капель и замерла. Капли мерно падали на каменный пол.

Было холодно, я с отвращением передернулась, открыла глаза и села. Кругом была темнота. Сразу закружилась и запульсировала болью голова, я попыталась запустить свет, но безуспешно – тусклый шарик взлетел вверх и пропал. Я лишь успела заметить, что нахожусь в каком-то каменном мешке.

Я застонала и упала навзничь. Какого Трикстера я здесь, кто на меня напал? Хранители? Нет, невозможно. Похоже на какой-то подвал, но Хранители, во-первых, меня бы как-то попытались обезвредить, зная, что я пусть кое-как, но могу все же колдовать, во-вторых, им вообще не было смысла запирать меня в подвале… Языки своим пленникам они умели развязывать.

А может, кто-то просто не хочет, чтобы о моем похищении прознал Артемус?

При воспоминании о нем по моей несчастной голове как будто шарахнули еще раз.

Нет, никуда не годится. Хорошо еще, что бумаги у Гаррета… Энни-Энни, милая Энни, зачем-зачем-зачем…

Я зарычала сама на себя. Вместо того, чтобы попытаться выбраться, я растянулась на полу и развлекаюсь песенками.

Какое-то время я лежала, стараясь ни о чем не думать, и собиралась с силами. Заклинание не получилось, вероятно, проклятая Колыбель на мне отыгралась, а довершил дело неизвестный напавший. Я сосредоточилась на холоде и каменном жестком полу, посмаковала физические страдания, помассировала голову – удар был сильный, но крови не было, даже шишка была не такой уж большой, и медленно села.

Шар света взмыл к потолку и осветил каменное помещение. К моему удивлению, оно оказалось не таким уж большим и походило на какой-то склад. Раньше я здесь никогда не бывала.

Кто и зачем меня сюда притащил? Но кто бы это ни был, он явно не подозревал, что я могу отсюда выбраться.

Стиснув зубы, я поднялась и, еле переставляя ноги, подошла к двери. Подергала ее – она была заперта, но я и не надеялась на такую наивность похитителя. Поэтому я отошла на несколько шагов и пустила в нее заклинание.

Со стены шлепнулся мелкий камешек, но и только, а мою бедную голову сдавило тисками, и я с криком упала на пол, больно ударившись.

Вдобавок ко всему шар света становился все слабее, а потом и вовсе погас.

Неизвестному мерзавцу очень повезло…

Да того, как стало совсем темно, я успела увидеть в углу старое кресло. Теперь я прикинула, в какой оно стороне, и осторожно, на коленках, стала продвигаться к нему, от всей души надеясь, что из обивки хотя бы не торчат острые пружины. Я аккуратно ощупала влажную, пахнущую гнилью ткань и убедилась, что пружин нет, причем в самом прямом смысле, но сидеть на кресле будет еще холоднее, чем на полу. А голова уже была не просто сдавлена тисками – по ней нещадно колотили огромным молотом. Всхлипнув, я примостила голову на сиденье, сжалась в комочек на полу возле кресла и замерла.

Мне было холодно, больно и страшно, но самое главное – у меня не было сил что-то изменить.

Мне очень хотелось, чтобы рядом сейчас оказался хоть кто-нибудь, кто бы смог мне помочь. И несмотря на то, что у меня совершенно не было желания над собой смеяться, а больше всего мне вообще хотелось расплакаться, я все равно усмехнулась – не «кто-нибудь», потому что Гаррета я была готова сейчас убить и была уверена, что на это у меня сил точно хватит… Но Артемус помочь мне не мог, он сам сейчас нуждался в помощи куда больше, чем я. Потом я подумала, что Гаррет оказался прав, оставив меня, у него были бумаги Петтихью, а они были куда важнее, чем мое заточение неизвестно где…

Но мне все равно безумно хотелось почувствовать теплые сильные руки.

Потом я провалилась в небытие.

* * *

Через какое время я пришла в себя или просто проснулась. Но мне было неожиданно тепло, и, дотронувшись до плеча, я с удивлением осознала, что накрыта пледом. На колченогом столике нервно дергалась чахлая свеча, рядом с ней стояли тарелка и кружка с водой, а на кресле лежал еще один плед и не слишком чистая подушка.

Голова болела уже не так сильно, зато тело немыслимо затекло. Я смогла встать, почти не шатаясь, подошла к столу. Свеча оплыла совсем немного – похититель был здесь недавно. Я заглянула в тарелку. Там была какая-то странная кащица, от запаха меня замутило, и я решила ее не трогать, тем более, что я совершенно не хотела есть. В кружке, судя по запаху, была вода, меня мучила жажда, и я рискнула воду выпить. Потом я села на какой-то ящик, ожидая рези в животе и скорой мучительной смерти, но время шло, а я все не умирала, и тогда я встала и направилась к двери, но остановилась на полпути.

Кто бы меня сюда ни запер, он определенно не планировал меня убивать. А мне надо было собраться с силами. Если меня так высосала Колыбель и война с ней, а потом этот трикстеров удар по голове, то было ясно – даже если я открою дверь, нет гарантии, что я смогу справиться с тем, что меня может ожидать за ней.

Я подтащила ящик к креслу, расстелила плед, понюхала подушку – на ней еще вполне можно было спать, что я и сделала: кое-как улеглась, стараясь, чтобы моя поза позволила мне не только отдохнуть, но и чувствовать себя после сна относительно здоровой. Я закуталась в плед и ровно, глубоко задышала, пытаясь согреться.

В голову полезли мысли об Артемусе. Это было совершенно некстати, и я испугалась – с чего бы вдруг мне сейчас думать о нем? Может быть, это какой-то знак, что-то случилось, и тогда мне надо выбираться отсюда?

Я вытащила из-под одеяла руку и направила шарик света в воздух. Он плавно взлетел вверх и ровно засиял. Я удовлетворенно улыбнулась – способность колдовать восстановилась. Я даже дернулась, чтобы встать, но тут же поняла – мой похититель где-то недалеко, раз навещал меня, пока я спала или была без сознания, и лучше подождать, пока он сам откроет дверь, а не тратить лишний раз силы.

Я решила не спать, а караулить его. И тут меня осенило: а может, меня запер сюда сам Гаррет? Кто знает, как на нем сказался еще один визит в Колыбель? По крайней мере, была бы объяснима такая забота. Пообещав себе Гаррета убить, если это был действительно он, я повернулась на другой бок и решила отвлечься на размышления. А подумать мне было, над чем.

Что мне было сейчас известно?

Немногое.

Точнее, это были обрывки информации, да и то, информации ли или просто слухов и сплетен, я не знала. Даже факты, которые я видела или слышала, могли на поверку оказаться такой же иллюзией.

Гаррету в награду за небольшое, как он выразился, поручение предложили пустующий особняк. С мебелью, вороном и призраком. Ключ Гаррету не дали, дом он отпирал отмычками… Кто-то очень не хотел, чтобы Гаррет сунулся в дом раньше времени. И этот кто-то определенно Гаррета очень плохо знал. А был этим кем-то Дикки Изен. Ученик старика Рольфа, гончар. Не самый влиятельный и важный человек в городе. Внук человека, которого обвиняли в убийстве и отправили в Колыбель.

Были ли владельцами дома Изены, оставалось неизвестным, хотя Гаррет был уверен, что были. Изена привезли в Колыбель из этого самого дома, и убийство, по слухам, тоже случилось именно там, но именно что – по слухам, потому что ни труп не нашли, ни вину Изена так и не установили. А еще в доме был призрак, которого просто не может быть в домах простых людей, потому что призракам нужна магия.

Призрак. Служанка. Странный призрак, повторяющий «зачем». Не «почему», «зачем». Может, конечно, я зря задумываюсь об этом, а может, и совершенно не зря. И она как будто что-то хотела от нас. Не причинить вред, нет, но что? Попросить помощи? Все-таки может она быть призраком той самой жертвы преступления, которое и преступлением-то не назвали, убитой, в смерти которой подозревали Изена?

Но с призраком после.

Я поерзала под одеялом и отругала себя за сбивчивость рассуждений. Нет, так не пойдет. Если я хочу что-то понять, мне нужны последовательность и система.

Пару лет назад к Гаррету пришла вдова Бетанкур и предложила вынести из Колыбели несколько важных записей. Гаррет тогда отказался, а вдова равнодушно пожала плечами и исчезла, но не так давно пришла вновь. Просьба была та же, а оплата – гораздо выше, и Гаррет, хоть и не сразу, на посулы повелся. Лицо вдова, к слову, скрывала. Эх, надо было спросить, оба раза или только в свой первый визит… Возможно, ничего важного в этом и не было, но наверняка утверждать было нельзя.

Вдова Гаррету доверяла. Потому что я не знала, как еще назвать тот факт, что документы были еще не найдены, а оплату Гаррет уже получил, а если быть точнее, изъял из тайника в Морге. Вот местонахождение тайника точно было каким-то семейным преданием.

Но как понимать то, что Гаррету, при условии, что он из Колыбели бы выбрался, ничто не мешало бы скрыться и с золотом, и с бумагами? Не могла же вдова считать, что Гаррет ее боится. Пусть у нее и полно людей в кабале, готовых любого зарезать за прощение долга, но не настолько же она недальновидна, чтобы не понимать – Гаррет не простой барыга и даже не простой вор.

Еще мне не давала покоя мысль, что вдова словно и не подозревала, что Гаррета наймут и сами Хранители, и вместо того, чтобы принести ей в клювике записи доктора Петтихью, он оставит ее ни с чем.

А еще Летиция Бетанкур, в девичестве Петтихью, была внучкой того самого доктора, который лечил пациента по фамилии Изен. И внук этого Изена предложил Гаррету дом с привидением, причем за то же поручение, что и вдова. Гаррет и Дикки Изену не отказал, но совсем по другой причине.