Текст книги "Тени Рентиана (СИ)"
Автор книги: Дана Канра
сообщить о нарушении
Текущая страница: 8 (всего у книги 20 страниц) [доступный отрывок для чтения: 8 страниц]
− Спасибо, − выдохнула Мия, с хриплым облегчением.
Кажется, она оттаяла, да и Раймонда, если быть честной с самой собой, больше не хотела злиться на шпионку. Разве есть в этом смысл? Развести костер не вышло – слишком сырыми оказались здесь ветки и трава, им оставалось только поплотнее закутаться в плащи, прислониться спинами к толстому стволу ближайшего дерева, и сидеть, шевеля ногами, чтобы не продрогнуть до костей. А потом наступил слабый сон, завершившийся резким пробуждением. Мия сидела рядом с Раймондой, прислонившись к ней и опустив голову ей на плечо, и крепко спала. В сердце затеплились почти незнакомые доселе нежность, желание проявить заботу.
Странное дело, подобного Раймонда не испытывала даже к Густаву. Питать подобные чувства к пленнице и вовсе не пристало, но раз уж они оказались вместе в дремучем лесу, лучше забыть о собственной гордости. Даже Мия смогла это сделать, так чем хуже герцогиня Вион? Вздохнув, Раймонда потерла сонные глаза и, присев напротив спящей, осторожно развязала ей руки. Ночью девица не должна убежать, а если попробует, будет слышно.
Ночь пахла сыростью и прелой листвой, словно из лета Раймонда вдруг перенеслась в осень, и стало очень неуютно от чьих-то тихих завываний вдалеке. Если волк, на него найдется меткая пуля или острый клинок, если же забрела в лес дикая собака, можно будет приручить или отвлечь куском мяса из запасов. Дорогая тогда выйдет безопасность… Вернувшись на свое место, женщина закрыла глаза, но больше не смогла уснуть. Караулить нужно, как следует, даже если для этого потребуется не смыкать глаз – она и не смыкала их! Пока черное, полузакрытое длинными ветвями деревьев, небо не стало чуть-чуть светлеть, Раймонда бодрствовала, но потом сама не заметила, как провалилась в глубокий и темный, будто омут, сон.
Проснулась она поздним утром, разбитая и с тяжелой головой, как после похмелья, и, потирая гудевший лоб, посмотрела на Мию, стоявшую со шпагой Раймонды над трупом эссента в военной форме томиранцев. То, что это именно эссент, нетрудно было догадаться по пустым белым глазам без зрачков – значит, именно так они выглядят, будучи убитыми.
Уловив сбоку шевеление, Мия повернулась к ней и одарила извиняющейся улыбкой. На бледных щеках вспыхнули неровные красные пятна – магия Огня давала о себе знать.
− Доброе утро, госпожа генералесса. Этот… эта тварь пыталась напасть на нас, и я взяла на себя смелость взять у вас свое оружие, пока она не начала петь. Вы ведь сами знаете, как они опасны.
− Знаю, − подтвердила Раймонда, лихорадочно размышляя, что делать дальше. – Вы что-нибудь узнали от него?
− Только то, что эссенты съели наших людей заживо, − тихо сказала Мия, и радостный блеск в ее голубых глазах угас. – Мне очень жаль, фемита…
− Они были не нашими людьми, − сказала с нажимом Раймонда, −, а моими людьми. Впрочем, сейчас это не имеет значения.
− Абсолютно никакого, − рвано выдохнула девушка, протягивая ей шпагу.
Кажется, она собиралась заплакать, но это уже не было бедой Раймонды Вион. Стиснув зубы, и старательно сдерживая злые слезы, генералесса снова связала руки пленницы и помогла ей забраться в седло; теперь им предстояло возвращение в Матрес. С эссентами все ясно – они верно служат Марениусу, и по уже вполне понятной причине не трогают именно их двоих. Дело в магии Воды и Огня. Владыка всея тьмы Терраны, зазнавшийся и заигравшийся юнец, решил взять их к себе на службу – волей или неволей. Он хочет поработить враждующих женщин из двух соседних королевств, когда-то бывших одной огромной страной, пользуясь тем, что они ненавидят друг друга и стараются держаться порознь. Но это слишком сложно для понимания и осознания, Раймонду сейчас заботило более насущное. Чего добивается король Томирана, Базиль Алисон?
Она задала этот вопрос Мие, но та, похоже, не знала точного ответа. Это ожидаемо – старый интриган едва ли горел желанием посвятить двух неопытных шпионок во все свои планы и тайные замыслы. Но в душу Раймонды закралось нехорошее предчувствие, что завоевание Томираном Маренто, к которому король стремится, не принесет ничего, кроме новых бед, разрушений, смертей и нового гнева Богинь. О, Сестры не позволят забыть их, они покарают всех усомнившихся в их существовании, как уже случилось с правящими братом и сестрой! А если так и будет, то велик шанс скорой гибели короля Алисона от божественного гнева.
Подумав об этом, Раймонда мрачно усмехнулась и направила коня вперед – навстречу свободе от страшного леса, теплому ветру в лицо, навстречу столице Маренто. Пусть случится то, что должно произойти, а ее долг – доставить до Матреса пленницу и замолвить за нее словечко, и Раймонда не сомневалась, что сделает все это безупречно, хотя выгораживать шпионов для нее было очень ново.
========== Глава 14. Эдит Листон ==========
В комнате Памяти, как называла небольшое помещение с видом из окна на храм Сестер кардиналисса Анна, Эдит Листон оказалась впервые, и не по собственному желанию, а по необходимости. Она вообще не узнала бы о существовании комнаты, если бы кардиналисса не позвала ее из кабинета, встревоженным и надтреснутым, полным боли и горя голосом. Странно, что эта невозмутимая саркастичная женщина вообще умеет чувствовать что-либо дальше радости от власти, но Эдит решила не показывать своего истинного к ней отношения, и вошла внутрь.
После досадного инцидента с нелепым обвинением Анной ее в шпионаже и спасительном вмешательстве Шанталь юная томиранка невзлюбила кардиналиссу еще сильнее. И при всей ее сдержанности скрывать это было сложно, хотя Эдит очень старалась прятать злой блеск в глазах за покорным и спокойным взглядом, мягкой улыбкой. Пока вздорной стареющей тетке в сутане угодно подозревать ее, важно оставаться обычным человеком, но потом…
− Я здесь, Ваше Высокопреосвященство, − тихо промолвила она, поклонившись.
Поклон предназначался спине кардиналиссы, даже не обернувшейся на приветствие Эдит. Шагнув чуть дальше порога, девушка поняла, насколько все ужасно: комната Памяти была обезображена. На светлых драпировках застыли уродливые черные подпалины – их оставил огонь. Пол заливала чистая прозрачная вода, испортившая дорогой ковер, и кардиналисса верно успела замочить обувь. Не повезло и Эдит, пройдя немного вперед, она почувствовала холодную влагу в сапогах. Вечером придется менять чулки, до этого она потерпит, и к тому же нечто более важное интересовало девушку куда больше: взгляд ее был прикован к громоздкому деревянному столу в центре комнаты, на котором лежала пухлая стопка бумаг, украшенных гербом с лисьей мордой.
Сердце Эдит пропустило удар. Те самые документы?
Сейчас было совершенно непохоже, чтобы их кто-то украл, до того ровно были сложены листы, и ни один не помялся. Эдит бросила быстрый взгляд на кардиналиссу – та горестно охала и вздыхала, осматривая комнату, и пришлось ее отвлечь.
− Ваше Высокопреосвященство?
− Да, фемита Листон? – Анна повернулась к ней и только сейчас увидела, как та бледна.
− Неужели вы сумели найти те бумаги?
− А, вы об этом… − равнодушно и устало отозвалась кардиналисса Анна. – В последнее время я была так занята, что забыла вас обрадовать: бумаги обнаружились в одном из коридоров дворца. Наш похититель бросил их и убежал, так что расследование пришлось остановить. Начальница дворцовой стражи считает это бессмысленным.
− Благодарю вас.
− Но кто же все-таки совершил подобное злодеяние…
Эдит тихонько вздохнула, понимая, что чудом найденные бумаги волнуют собеседницу меньше всего. Эта небольшая уютная комната являлась личным убежищем Анны, здесь она молилась Сестрам и читала книги, а теперь чудесный вид был кем-то безобразно испорчен. Вряд ли подобную гнусность совершили нахальные пажи – у детей не поднялась бы рука на драпировки и ковер, ведь они не крестьянские сыновья, да и слишком высоко остались пятна. Чтобы поджечь драпировку под потолком, девочке или мальчику пришлось бы притащить с собой лестницу. Но что ей теперь делать с бумагами?
Неважно. Главное, что теперь они под руками, даже если кардиналисса лжет и не краснеет. Обычно интриганы так и ведут себя. А что, если в истории с бумагами замешана Шанталь? Она – важная шишка во дворце, имеет отношение к гвардейцам и охране, могла подсобить вору, а когда Эдит позвала на помощь, у них все сорвалось. Вряд ли все произошло именно так, но Шанталь Матиа нужно расспросить – неспроста ведь она заключила сделку с Марениусом. Так может быть, имеет смысл разобраться с Матиа, прежде чем попытаться украсть бумаги? Эдит сильно сомневалась, что эта женщина сумеет и главное захочет ей помочь, однако искренне надеялась на это. Так что сейчас Шанталь оставалось лишь изобразить на своем вечно бесстрастном лице подобие сострадания и находиться при особе кардиналиссы, пока та не отпустила ее заняться своими делами, отвлекшись на разбирательства насчет комнаты Памяти.
Напоследок она окликнула Эдит и та замерла за шаг до порога.
− Вы знаете, фемита Листон, что случившееся с этой комнатой – не преступный умысел?
Великая Мать, в своем ли уме кардиналисса? Кому еще, как не неведомым пока преступникам не быть виновными в произошедшем? У стариков свои причуды – что у Анны, что у короля Алисона, велевшего Эдит и Мие ее убить, если станет помехой.
− Нет, Ваше Высокопреосвященство.
− Да будет вам известно, − тяжело вздохнула женщина, − что эти огонь и вода – символы пробудившейся магии. То, что должно было случиться, произошло, волшебство вернулось в Террану. Сестры смилостивились над нами.
Эдит не нашлась, чем ответить ей кроме быстрого растерянного кивка, и неторопливо выйти за дверь – некие волшебницы Воды и Огня, придуманные кардиналиссой, волновали шпионку Листон меньше всего, а дело требовало, чтобы его завершили. Нельзя долго медлить в месте, где тебя уже заподозрили и лишь волей счастливого случая оставили на свободе – обычно так и пропадают без вести на чужбине. Теперь Эдит нужно просто схватить бумаги и убежать из дворца, но не раньше, чем вернется сюда Мия. А это означало одно: придется играть в верную марентийской короне женщину до последнего.
Решительно шагнув за порог, в пустоту и легкую прохладу широкого коридора, Эдит с облегчением почувствовала себя во временной безопасности. Присутствие кардиналиссы навевало на девушку тоску, страх и неясную тревогу, поэтому она каждый раз испытывала невольную радость, оказавшись подальше от нее. Что же, теперь требовалось навестить Шанталь, о которой за прошедшие дни, побродив по дворцу на правах доверенного лица Ее Высокопреосвященства, удалось узнать немало интересного. Сплетни здесь разлетались как горячие пирожки на рынке.
Фемита Шанталь Матиа ненавидела герцогиню Раймонду Вион по личным причинам, но подробности остались неизвестными. Это и неважно – иногда ослепшему от ярости ненавистнику достаточно показать грань блестящей золотой монеты, способной нанести большой вред потенциальной жертве, и он с радостью побежит помогать манипулятору. Кому какая разница, если драгоценная монета – простая круглая медяшка в золотой бумаге? Эдит понимала, что Шанталь гораздо опытнее ее в интригах, но сейчас не имела иного выбора. Действовать нужно быстро, не медля, и без посторонней помощи тут не обойтись. Стараясь сохранять спокойный вид и горделивую осанку, неторопливыми шагами она направилась на поиски Шанталь.
Та отыскалась в дворцовом зимнем саду – сокровищнице экзотических растений, находившийся в десятке шагов от кабинета кардиналиссы Анны. Просторное помещение с большими чистыми окнами хранило в себе роскошные розы, огромные кактусы, и множество иных растений, названия которых Эдит не знала. Смешанные запахи от ярких лепестков сливались в сильный странный аромат, вдыхая который оставалось только порадоваться, что нет грудной хвори.
Значит, Шанталь Матиа любит цветочки? Эдит усмехнулась и решила взять это на заметку.
− Здравствуйте, фемита Матиа,
− Здравствуйте, сударыня Брукс.
Шанталь едва взглянула на девушку, но отвлеклась от созерцания крупных розовых бутонов и села на длинную скамейку вдоль стены. Лицо ее выглядело бесстрастным, однако в глазах заблестел интерес.
− Мне нужно поговорить с вами, − поклонилась Эдит – слегка, в знак приветствия и приличия. – Буду кратка. Мне нужна ваша помощь.
Шанталь не удивилась, выражение ее лица осталось неизменным, но только сейчас Эдит подумала, что она стала похожа на ехидную лису с гербовой печати.
− Мне казалось, дорогая фемита, что мы с вами обо всем договорились. Наша сделка…
− …временна.
− И что вы хотите?
− Бумаги кардиналиссы.
Эдит старалась быть настолько честной, насколько это вообще возможно в ее ситуации, но что можно сделать, совершенно не имея опыта в шпионаже? Только юлить, вертеться, находить отговорки и оправдания, и… никогда не попадаться. Чем дольше она жила в Маренто, тем сильнее понимала, что последний из этих пунктов почти невыполним.
− Как интересно, − усмехнулась Шанталь Матиа и поправила чалму. – Что же я получу взамен?
− Раймонду Вион, − храбро ответила Эдит. – Я могу захватить ее или убить, как вам будет угодно. Думаете, во дворце нет злых языков, всевидящих глаз и чутких ушей?
Лицо Шанталь исказилось на миг от злости – она все-таки не выдержала. Поджатые губы, белые как полотно щеки, сверкающие от ярости глаза – вот портрет человека, который никогда не сможет быть счастлив, оставшись наедине с собственной злобой. Это даже не Марениус, упивавшийся ненавистью ко всему роду человеческому, это хуже. Люди рождаются для счастья и спокойной жизни, а не для подобной мерзости.
− Позвольте вам напомнить, что сделка между нами уже заключена, и я не собираюсь ввязываться в другие, подобные им.
− Отчего же? – хмыкнула разочарованно Эдит. – Боитесь запутаться в паутине беспорядочных сделок и договоров с врагами?
− Марениус – не враг, сударыня.
− Враг всего рода человеческого, и если вы не относите себя к людям, то я не имею права мешать вам рассуждать подобным образом. Возможно, вы и правы.
Слова Эдит прозвучали остро, едко и ударили в самую суть – Шанталь побелела еще сильнее, и куда только делась природная смуглость? Вскочив со скамьи, она сделала несколько шагов к Листон, остановилась и взглянула на нее с праведным гневом в сощуренных глазах. Смешно и нелепо видеть такую лицемерную ярость, но придется потерпеть.
− Вы не смеете оскорблять меня, томиранская девчонка без роду и племени! – резко сказала Шанталь Матиа. – Будь я вашей ровесницей, обязательно вызвала бы вас на дуэль, но к счастью у меня есть голова на плечах.
− «Теперь есть» − вы это хотели сказать?
− Молчать! – коротко и тихо велела Шанталь, и ее взгляд стал страшным. – Прекращайте выводить меня из себя, томиранская нечисть, иначе я вам очень не позавидую.
− Разумеется, − Эдит развела руками; торжество разлилось в груди приятной теплой волной. – Кто бы еще позавидовал вам.
В следующий момент одновременно произошло несколько маленьких, но значимых событий.
Позади девушки повеяло прохладным ветром – это бесшумно отворилась дверь и почти неслышно, ступая, как старая мудрая кошка, в зимний сад вошла кардиналисса Анна. Герцогиня Матиа схватилась за эфес шпаги и ринулась вперед, готовясь выхватить оружие. И окончательно осознать случившееся Эдит смогла, лишь, когда Анна встала лицом к Шанталь и спиной к ней – между женщиной, готовой бездумно заколоть ее и девицей, способной воткнуть в спину кинжал. Конечно, сейчас бы Эдит не хотелось нападать на высшее духовенство Маренто, но как сложатся обстоятельства?
Проще всего было развернуться и сбежать прочь, но едва ли это имело бы пользу. Кардиналисса Анна закрыла ее собой от шпаги, которую готовилась выхватить Шанталь, хотела ли она этим самым спровоцировать Эдит на игру в благородство, чтобы та не пыталась убить ее саму? Очень возможно, в искреннюю доброту власть имущих Эдит никогда не верила, особенно когда они из вражеской страны.
− Достаточно, фемиты, − голос кардиналиссы прозвучал сухо, надтреснуто, и почти зло. – Я недовольна вашим поведением, герцогиня Матиа. Видимо жизнь не научила вас необходимости сдерживаться в нужный момент.
− Меня? – задохнулась яростью Шанталь, но ее рука в белой перчатке безвольно соскользнула с эфеса. – Меня?!
− Именно. Мы обе знаем, кто виноват в дуэли десятилетней давности, не так ли?
− Ваше Высокопреосвященство, не сочтите за дерзость, но мне не нравится обращение будто с неразумной школяркой.
− Возможно, дело в том, фемита Матиа, − голос Анны стал мягче, − что глава королевских стрелков должна вести себя иначе. Мы еще вернемся к этому разговору. Касаемо моей юной помощницы и вашей сделки с Марениусом… то я слышала весь разговор, стоя за дверью. Не имею привычки подслушивать, но вы и не старались понизить голосов, и я должна сказать, что прощаю вас, герцогиня, за вашу ересь, за сделку с владыкой Темного Царства.
− Что? – охнула Эдит, в то время, как лицо Шанталь окаменело, и она не проронила ни слова.
− Именно. У нас принято заботиться о своих людях, сударыня, и прощать им совершенные по незнанию деяния. Что до вас – я довольна, что герцогиня Шанталь Матиа проделала долгую и кропотливую работу, раскрывая вашу истинную суть.
Продолжая хранить ледяное молчание, Матиа вышла из зимнего сада, и очень скоро стих звук ее шагов в коридоре. Сердце Эдит заколотилось, как бешеное – она и понятия не имела, что герцогине не нужна ее дружба, ей вообще никто и ничто не нужно, кроме жестокой бессмысленной мести. Слишком велики были наивные желания Эдит обрести хорошую понимающую подругу, и вот каким гадким провалом все обернулось.
Она стояла и молча смотрела на кардиналиссу Анну, не переставая чувствовать сознанием, душой, сердцем, как привычное спокойствие растворяется, будто уходящий день в ночном мраке, и как все ее существо захлестывают печаль, тревога, тоска и ярость. Словно Шанталь, уходя, оставила ей часть своих чувств, и это было отвратительно! Все, что происходило с Эдит Листон в последний месяц, было ни чем иным, кроме как нечестной игрой, почти предательством. Верно говорил король Алисон про двуличный характер кардиналиссы и ее подпевал!
− Я не имею отношения к Томирану, − проговорила Эдит как можно спокойнее. – Герцогиня Шанталь ошиблась.
− Полагаю, у Раймонды Вион будет иное мнение на этот счет, когда она привезет сюда вашу подругу. Или все же сестру? – припечатала кардиналисса, уже стоя к девушке лицом, а не спиной, и глядя в глаза, хищно и пристально. – Не столь важно. Главное, что скоро вас арестуют для дальнейшего дознания.
Эдит Листон никогда не была порывистой и чувствительной, как Мия Мелтон – нет, она с детства держалась с грацией змеи, лежавшей на камне и слившейся с его окрасом, чтобы ужалить врага в самый неожиданный момент. Гнев и страх отхлынули назад, как и следовало ожидать, и Эдит резким движением выхватила из ножен кинжал. Свист точного замаха, бессилие готовой оттолкнуть руки, и вот, черная сутана намокла от крови. Тихо вскрикнув от боли и неожиданности, кардиналисса Анна пошатнулась, схватилась пальцами за блестящее лезвие, воткнутое где-то между грудью и плечом.
Шпионок не учат убивать, а гвардеек не учат шпионить. Но когда речь идет о важных документах, пригодиться может все.
− Простите, Ваше Высокопреосвященство, − обронила Эдит, прежде чем выйти из зимнего сада.
Через десять минут девушка забрала бумаги, завернула их в вощеную бумагу, обнаруженную в кабинете кардиналиссы, и, держа под мышкой, будто какие-нибудь сладости, торопливо покинула дворец. Ее никто не остановил: кардиналисса скоро истечет кровью, а Шанталь Матиа думает, что преступница уже томится в Каменных Башнях, но это не так. Змея на камне всегда укусит прежде, чем на нее накинут сеть.
На улице прохладный ветерок слегка охладил разгоряченную голову Эдит; она остановилась и глубоко вздохнула, пытаясь прийти в себя. Надо что-то делать, но только что? У нее имелись при себе деньги, и чем скорее она оставит столицу, тем лучше для нее и для Мии.
На Матрес постепенно опускался вечер – по темноте она далеко не уйдет. Окончательно девушка пришла в себя, стоя на пороге какого-то заброшенного дома – видно, не заметила, как забрела в бедную часть города, дрожа, огляделась по сторонам, и зашла внутрь. Проскользнула в одну из комнат, где сняла с себя некрасивый плащ и легла, укрывшись им, прижимая к груди драгоценные бумаги. Спать так оказалось жестко, но Эдит бы и не уснула сейчас в самой роскошной постели, поэтому долго ворочалась и думала о случившемся. Заснуть ей удалось лишь под утро, а потом, часа через два резко она проснулась, словно от толчка, и садится, протирая глаза.
Надо идти и скрываться. Рано или поздно ее здесь обнаружат, значит, надо ехать туда, где о нападении на кардиналиссу еще не знают. Как и планировала.
Встав, Листон надела плащ, поправила волосы, растрепавшиеся за ночь, и, сделав шаг, почувствовала головокружение, которое, впрочем, быстро прошло. На улице раннее утро и это хорошо, значит, ей удастся быстро покинуть город. И, окрыленная сей мыслью, Эдит тихо вышла из комнаты, остановилась в полутемном пыльном коридоре, размышляя, где бы взять коня. Пешком из города не выбраться – это Эдит прекрасно понимала, но и в королевскую конюшню теперь соваться смерти подобно.
Прежде, чем она успела принять верное решение, кто-то неспешно приблизился к девушке сзади и толкнул лицом к стене, а потом прижал, чтобы Эдит не смогла вырваться. У нее это и не вышло, как она ни пыталась оттолкнуть напавшего, тот крепко стиснул ее запястья и завел руки за спину.
− Фемита Эдит Листон. Вы арестованы за покушение на Ее Высокопреосвященство кардиналиссу Анну и за шпионаж.
Голос звучал настолько знакомо, холодно, и презрительно, что Эдит даже не пыталась обернуться. Она уже поняла, что ее схватила Шанталь Матиа, а это означает лишь то, что с этого момента ситуация хуже некуда.
− Как вы нашли меня? – спросила Эдит твердым голосом, когда Шанталь развернула ее к себе лицом, так же крепко держа запястья, но уже спереди.
− Я просто заходила во все заброшенные дома, их в Матресе не так уж и много, – ответила та насмешливо, с ноткой ехидства.
Вырываться бесполезно – руки словно кандалами сковали. Шанталь смотрела на нее с тем же обжигающим холодом в глазах, что и раньше, но теперь к нему примешалось и презрение.
− Вас ждет комендантка Каменных Башен, − сообщила она, и, выпустив пленницу ненадолго, забрала у нее пустые ножны, а затем связала ее руки веревкой, которую, видимо, взяла с собой специально для этого.
− Глава королевских солдат лично разыскивает беглянку – без специального отряда?
− Разумеется, сударыня, ведь после вашего вероломного преступления это стало делом чести для любой уважающей себя дворянки. Мы можем идти?
− Боюсь, что нет, − отозвалась Эдит, вздохнув.
И оказалась права – снаружи раздался шум сильного ветра и беспорядочно-звонкий стук капель воды по старому мутному стеклу. Начался летний ливень, хотя вчера ярко светило солнце – может, действительно происки хранительниц древней магии? Немного поразмыслив, Шанталь видимо пришла к выводу, что промокнуть до нитки ей не улыбается, и в то время, как преступницу можно привести во дворец, когда погода улучшится. Поэтому она позволила Эдит сесть на пол, а сама осталась стоять, прислонившись спиной к стене.
− Зачем вы напали на кардиналиссу, Листон? – задала она вопрос скорее из желания узнать, нежели из праздного любопытства.
− Не люблю удары в спину.
− Полагаете, удары в грудь лучше?
− Честнее, фемита Матиа.
− Честнее для безродной шпионки – в этом я с вами соглашусь. К вашему сведению, кардиналиссу удалось спасти, но она потеряла много крови. Во дворце, разумеется, суматоха, но за вами не выслали отряда, потому что королева не хочет шумихи и волнений.
Эдит равнодушно промолчала, пока Шанталь смотрела с досадой над ее головой в окно. Отвлеченное внимание – наилучший способ добиться своего, девушка решила этим воспользоваться и начала бесшумно распутывать затянутые узлы. Всего их два, и они не такие крепкие, что невозможно развязать, поэтому Эдит старалась до боли в пальцах, иногда растягивая веревку зубами. Наконец ей удалось добиться своего, и веревки упали на пол. Сама она быстро вскочила и как можно тише направилась к двери. Вот только в тяжелых сапогах оказалось сложно красться, да и Шанталь, обеспокоившись странным отсутствием тяжелого дыхания пленницы, обернулась.
Поняв, что замечена, Эдит перешла на бег. Шанталь немедленно ускорила шаг, стремясь схватить молодую Листон за воротник, но оскользнулась на мокром полу возле приоткрытого окна, в которое натекла вода, и тяжело упала на пол лицом вниз. Больше она не вставала.
Почувствовав неладное, Эдит остановилась возле двери, оглянулась назад, закусила губы от нахлынувших противоречивых чувств. С одной стороны надо было бежать, но с другой – нельзя бросить еще одну женщину умирать, даже если это вероломная и коварная Шанталь Матье. Вздохнув, она подошла к ней и наклонилась, после чего перевернула женщину на спину, а потом охнула, увидев, что на ее лбу наливается огромный синяк. Возможно, будет и шишка.
Она торопливо расстегнула чужой камзол, запустила руку под белоснежную рубашку и с облегчением понимает, что сердце Шанталь бьется. Конечно, от таких ушибов не умирают, так что все в порядке.
− Вам не повезло, фемита, – доверительно, словно по секрету, сообщила очнувшейся и застонавшей герцогине Эдит, открепляя от ее пояса кинжал в ножнах. Собственные пустые ножны ни к чему. – Вы ушиблись головой…
Эдит торопливо смочила холодной водой свой платок и приложила ко лбу Матиа. Та открыла глаза, села и привалилась спиной к стене, ей сейчас будет не до погонь. Наверное, хотела сказать что-то, но Эдит уже убежала прочь, распахнув дверь дома, и окунувшись в ледяные потоки льющегося дождя. Одежда сразу вымокла до нитки, в сапогах неприятно захлюпало, но она упрямо шагала вперед по лужам и грязи, временами ускоряя шаг. Пока ее никто не преследовал, нужно было идти прочь из Матреса, навстречу свободе и встрече с единственной подругой, которую необходимо спасти.
Украденные из дворца документы Эдит прижимала к себе, спрятав под плащом и от всей души надеялась на их сохранность.
========== Глава 15. Анна Балмонт ==========
Сначала вокруг сознания кардиналиссы Анны сгустился плотный мрак – это единственное, что пришло вслед за острой болью, и она даже не успела подумать, что умирает. Окружающий ее мир сменился черной непроглядной завесой небытия, и когда вокруг забрезжил свет, кардиналисса испытала усталое удивление, смешанное с тянущей резкой болью в забинтованной груди. Открыв глаза, она обнаружила себя лежавшей на кровати в собственной спальне. Кто-то накрыл раненую одеялом. Было жарко. Сколько времени она провела в забытье? Пожалуй, этот вопрос волновал Анну больше всего на свете. Очень хотелось встать, хотя бы приподняться на локтях, однако она разумно решила не рисковать и просто окинуть взглядом комнату. Белые занавески и постель, голубые драпировки на стенах, светлый ковер на полу, иконы и платяной шкаф. Все остальное, нужное ей, находилось в кабинете – Анна терпеть не могла работать в спальне, считая это неприличным и неправильным. Однажды она призналась самой себе, что является педанткой.
Так Анна лежала, борясь с нетерпением и досадой, а память возвращала ей дерзкий блеск в глазах молчаливой шпионки, нанесший удар кинжалом. Вероятно, Эдит Брукс не желала ей смерти, но хотела сильно навредить, чтобы сбежать из дворца – что же, сделала этим хуже только себе. Если в шпионаж девчонка ввязалась до объявления томиранским королем войны, то за покушение на главу марентийского духовенства, скорее всего, поплатится головой. Жаль, она подавала большие надежды. Интересно, кто отнес Анну в особняк, вызвал врача и уложил в постель, неужели герцогиня Матиа? С одной стороны, никто кроме нее не мог знать, где находится кардиналисса. Более разумные мысли не приходили к ней в голову, да и вообще следовало бы позвать прислугу, однако витой шнур на стене находился далеко от кровати.
Страшно подниматься с такой раной – Анна была сильна в точных науках, но не естественных, и больше всего опасалась, что откроется кровотечение, если она попытается встать. Позвать на помощь или лежать здесь в ожидании чьего-нибудь спасительного визита? Возможно, служилая женщина приняла бы решение быстрее, но Анна была воином только в интригах и всем, что касалось духовенства, и не имела понятия, как поступают в подобных затруднительных ситуациях.
За закрытой дверью послышались легкие быстрые шаги, а потом вошла Шанталь Матиа. Кому бы не пропасть!
− Здравствуйте, фемита Матиа, − произнесла Анна сухое, ни к чему не обязывающее приветствие.
Она вспомнила, что простила вероотступницу за ересь и заключение сделки с самим Падшим, о которых узнала из случайно услышанного разговора, и на душе стало погано. Ради раскрытия шпионки пришлось поступиться духовными принципами, но за это кардиналисса уже понесла наказание. Удар в грудь вышел смазанным и оттого не смертельным, однако назвать это везением слишком трудно.
− Добрый день, Ваше Высокопреосвященство, − проворковала герцогиня и склонила голову.
Притворяется готовым верно служить во благо своей страны ангелом? Не похоже на нее, скорее, что-то скрывает, допустив очередную ошибку. Вся или вся дворцовая карьера Матиа состояла из ошибок, случайных или намеренных, но королева упорно закрывала глаза на происхождение Шанталь из мятежного семейства; она каждый раз твердила, вздыхая, что нельзя судить герцогиню строго. Да, Ее Величество Виолет Готье отличалась на редкость добрым нравом, но это было в корни неправильно. Пока Анна размышляла об этом, Шанталь подошла к ней и осторожно помогла усесться на кровати, подложив под спину подушку.
К чему такая забота, если есть прислуга?
− Благодарю, − высказала Анна совсем иную мысль, решив не спорить и не сердиться. – Но вам не стоит утруждать себя.
− Что вы! – нахально улыбнулась Шанталь, блеснув темными глазами, − я вижу своим долгом заботиться о вас, поскольку ненамеренно поставила под угрозу благополучие Маренто.
− Больше, чем король Томирана? Не думаю, − поморщилась кардиналисса. – Но что случилось?
− Шпионка, называющая себя Эдит Брукс, победила меня и сбежала, а когда я пришла в сознание и за ней отправили отряд. Но не отыскали. Бумаги, принадлежавшие вам, исчезли.
Выдержав минутную паузу, кардиналисса с досадой вздохнула и чуть махнула ладонью.
− Печально, но пока мы бессильны.
