Текст книги "Тени Рентиана (СИ)"

Автор книги: Дана Канра

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 20 страниц) [доступный отрывок для чтения: 8 страниц]

Через некоторое время кто-то резко дернул щеколду, она отлетела с мерзким скрежетом, а затем последовал протяжный скрип несмазанных петель. Узкая полоса света из коридора стала шире, два человека втащили в комнату Раймонду, держа ее под руки, и швырнули на пол, а она, упав с глухим стуком, даже не вздохнула. Живая ли она?! Мия зашевелилась и ее тут же пнули.

− Тихо! – рыкнул кто-то безликий и жуткий наверху, на которого не хотелось смотреть. – Господин велел вам провести ритуал для него.

− Какой господин? – тяжело дыша, спросила Раймонда, усевшись на пол.

Ее руки были свободны, распущенные волосы закрывали лицо. Забрали или потеряли шляпу?

− Марениус – глава вселенской тьмы, − с гордостью ответил нелюдь. – Советую исполнить ритуал по-хорошему.

Незнакомцы в скрывающих лица капюшонах оставили на полу блестящий острый нож, две свечи и деревянную миску с водой, а затем ушли, закрыв за собой дверь. Мия вслушалась в посторонние звуки – они не поднимались по лестнице! Встали с другой стороны и слушают. Кто это вообще, и чего им нужно от пленниц?!

− Брукс, вы знаете о Марениусе и эссентах? – внезапно задала вопрос Раймонда, перебивая ее мысли и распутывая веревку на ее запястьях.

− Создатель всего зла Терраны и его верные слуги – души грешников, обращенные им в подобия людей, − откликнулась Мия. – Но о каком ритуале речь?

− Все просто. Горячий воск в холодной воде и пролитая кровь скрепит наши силы, привяжет к Терране Марениуса. Возможно, его уже пытались изгнать, но тщетно, − Раймонда покачала головой и вздохнула. – Мы не можем отказать им.

− Почему? Давайте нападем на них с ножом.

− Одумайтесь, фемита. Они тут же усыпят нас своим пением, это опасные твари, которым придется подчиняться хотя бы для того, чтобы держать свое бытие под контролем. Сегодня мы смиримся.

− Значит, они похитили вас, потому что ждали меня.

− Возможно.

В голове гулял мутный скверный туман, а на душе было гадко, потому что приходилось подчиняться странной нечисти. Труднее всего казалось вспомнить происходящее совсем недавно, кроме того, что первое время они с Раймондой держались за руки, и в груди застыла, подобно снежному кому, ледяная тоска.

Мия подняла с пола нож. Маленький и острый, с деревянной гладкой ручкой, он почти ничего не весил, и оставалось сделать то, зачем они здесь. Калечить себя отчаянно не хотелось, вот только Раймонда согласилась исполнить приказ эссентов, значит, велит это сделать и Мие. Зажмурившись, девушка полоснула себя по ладони и зашипела от острой боли, охватившей руку. По коже поползла теплая кровь, и девушка тут же занесла руку над водой. Темно-алые, плохо различимые в полумраке капли беззвучно разбились о ровную гладь, пошла рябь. Здоровой рукой Мия взяла свечу, чуть-чуть наклонила, чтобы немного обжигающего воска упало в воду.

Вот и все. Осталось передать нож Раймонде.

Алый порез на руке нещадно жгло, и, наверное, это единственное, из-за чего Мия не решилась держать ладонь над огнем во избежание заражения. Тем временем Раймонда преспокойно порезала тыльную сторону ладони и выжала из раны несколько капель.

− Менее чувствительная кожа, − пояснила она задумчиво. – Учитесь.

Вместо ответа девушка вслушалась в пронзительно-звенящую тишину и кое-что поняла. Встала на цыпочки и очень медленно, боясь сделать непоправимую ошибку и выдать себя, приблизилась к двери. Хвать за стальную круглую ручку, а потом резкий рывок, и дверь легко отлетела от косяка, открывая путь к свободе. За спиной раздался удивленный вздох Раймонды Вион.

− Пойдемте отсюда, госпожа генералесса.

Они обе оставались безоружными, но Раймонда предусмотрительно взяла нож с потемневшим от крови лезвием. Куда же делись эссенты? Неужели ушли, оставив пленниц незапертыми, или их срочно призвал сам владыка зла Марениус? Быстрые шаги очень скоро перешли на нетерпеливый бег по широкому короткому коридору, лестнице наверх – выходит, их держали в подвальных комнатах? Вот и свобода – за приоткрытыми тяжелыми дверями дома, за которыми стелилась узкая тропа, ведущая прочь из густого леса. Или в новую ловушку. По воле случая они с Раймондой оказались в довольно глухом и жутком месте, но предаться панике сейчас смерти подобно. Им нельзя допускать отчаяния.

Замерев на крыльце дома, Мия с ужасом посмотрела на темнеющий впереди лес. Раймонда ухватила ее за запястье и потянула за собой, необходимо было убегать, забыв про отголоски страха и боли. Кровь потекла снова, пачкая пальцы, девушка быстро вытерла ее о брючину. На темном красное можно и не заметить. Но стоит ли так уходить? Она еще раз посмотрела на этот нелепый покосившийся дом с острой треугольной крышей, и в круглом чердачном окошке увидела какое-то движение. Эссенты? Люди? Сам Марениус?!

Мия резко остановилась и вырвала руку из чужих пальцев, прежде чем щелкнула пальцами обеих рук, взвыла от режущей боли, но она сделала то, что собиралась, и верх дома вспыхнул. Теперь все стало на свои места: велев захваченным женщинам провести ритуал, эссенты перенеслись на другой этаж, им и не нужно было ходить. Вот, почему было так тихо!

Она облизала пересохшие губы и впервые, наверное, за всю свою жизнь, ощутила поднявшуюся внутри волну ярости, до того чистой и горячей, что от чувств разрывалась на части душа и текли по щекам слезы. Эссентам или иным тварям, кем бы они ни были, удалось подавить волю пленниц, и даже Раймонда, производящее впечатление сильной духом и отважной женщины, согласилась провести проклятый ритуал! Мия ненавидела этих мерзких созданий и всем своим существом мечтала об их бесславном и страшном конце.

Чердак дома вспыхнул, и раздались дикие вопли.

Стоя с вытянутыми в сторону дома руками, Мия не сразу осознала, что Раймонда схватила ее за шиворот и оттащила прочь, нарушая тем самым магический баланс. Зачем? Почему она против смерти тех, кто это заслужил?!

− Уймитесь! – прикрикнула генералесса, и толкнула порученку в траву, отчего та почти не ушиблась. – Сейчас пламя перекинется на лес, и мы можем сгореть вместе с ними!

Хлынула вода, залившая чердак прозрачным потоком – для этого Раймонде пришлось сжать кулаки и изрядно напрячься. Наверное, умелой волшебнице Воды было бы проще, а теперь им обеим предстоит учиться на своих ошибках. Время шло мучительно долго, и вот, наконец, герцогиня Вион погасила огонь, не успевший еще разбушеваться, можно было вздохнуть свободно. Предпочитая не терять даром время, Мия и Раймонда развернулись и пошли отсюда прочь так быстро, как только могли. В голове шумело от проклятой песни, на глаза невольно наворачивались слезы, когда вновь начинала болеть рука, но вот они пробрались через лесную чащу и вышли на знакомую дорогу. Здесь их схватили прислужники Марениуса, но теперь коней видно не было.

− Они их съели? – невпопад спросила Мия.

− Лошадей? Не смешите меня, вы же не думали, что бедные животные захотят ждать неделю до нашего возвращения?

− Неделю?!

− А как вы думали? Нас с вами держали взаперти не час и не день, они чего-то ждали. Возможно, надеялись, что владыка тьмы явится сам и одарит их своей милостью, − Раймонда неприязненно скривилась. – Зато теперь мы с вами скрепили нашу магию кровью.

− И что в этом хорошего?!

− Спокойно, фемита! Не знаю, вернется ли Марениус из-за нашего ритуала, но если его где-то успели изгнать из Терраны, значит, его сила ослабла.

− А почему они тогда были в марентийских формах, а сегодня в плащах с капюшонами? – от быстрой болтовни Мия начала отвлекаться и отставать, пришлось прибавить шагу, и у нее сорвалось дыхание.

− Вы тоже это заметили? Возможно, сменили одежду – раз уж эссенты приняли облик людей, ничто человеческое им не чуждо, или вместо них пришли другие, и мне не хочется размышлять над местонахождением первых. Но давайте пойдем быстрее, а то таким шагом не добредем до той деревни и к вечеру.

Они шагали очень быстро и почти не останавливались, но все равно добрели до маленькой, населенной стариками и детьми деревушке, где оставили солдат, когда на землю стали сползать сизые сумерки. Ладонь нехорошо пульсировала, сильно хотелось пить и саднило горло – не ядом ли смазали эссенты тот проклятый нож? Однако у Раймонды оставался вполне бодрый и спокойный вид, несмотря на двойное столкновение с усыпляющими песнями тварей.

Единственный открытый дом на углу первой же деревенской улицы оказался гостеприимнее остальных, а идти в таверну было опасно из-за убийства мальчишки-предателя и отсутствия денег. Все монеты остались в седельных сумах. Интересно, куда же ушли кони?

Улыбчивая румяная молодая хозяйка в белых полотняных рубашке и штанах представилась Абель, предложила генералессе и ее порученке ужин и ночлег. Сев за длинный стол, Мия с наслаждением прислонилась уставшей спиной к стене, вытянула ноги и почувствовала сильный голод – она не помнила, давали ли ей в том доме еду и кормили ли Раймонду. Судя по урчанию в животе, не всегда, если вообще случалось.

Странная магия песни эссентов – усыпляет, лишает воли и памяти. На всех ли это так действует?

Абель подала ужин, приготовленный ее молчаливым супругом Госсом. Вареный картофель, пирог с мясом и ягодный отвар согрели душу и наполнили тело живительной силой. Потом хозяйка обработала их раны мазью из трав, незнакомых Мие. Кажется, в родном Томиране такой волшебной растительности не было, хотя, скорее всего, она не знала. И уже поздним вечером девушка крепко уснула, едва голова коснулась подушки.

Утром случилось чудо, посланное им Великой Матерью – кони, оставленные на дороге, пришли в деревню. Где они пропадали все это время, осталось неизвестным, но разбираться было недосуг. Напоследок, забравшись в седло, Раймонда спросила у хозяйки о солдатах, оставшихся в деревне.

− Они не дождались вас, госпожа, − смиренно ответила женщина, подумав. – К ним почти сразу приехала офицерка, назвавшаяся Ивет Кампо и приказала ехать за ней. Все солдаты перепугались и принялись молиться, некоторые попытались ускакать прочь. И тогда ваша офицерка запела. У меня аж в голове помутилось, и я уши зажала, в дом ушла. А в окно выглянула осторожно потом – их уже не было.

О нет! Эссенты, притворяющиеся людьми и обращенные в людей самим Марениусом всплыли в памяти Мии, уже успокоенной и довольной. Вмиг стало нехорошо, тошно и страшно. Это ее вина! Она велела солдатам оставаться в этой глухой жалкой деревушке!

Побелев как полотно, Раймонда схватилась за поводья.

− Едем! – коротко велела она. – Спасибо, сударыня Абель, за гостеприимство. Офицерка Брукс, вперед!

И Мия неуклюже забралась в седло, стараясь не съежиться под суровым взглядом генералессы. Если эссент увел за собой два отряда, это чревато смертью всех солдат, а виновная в этом будет примерно наказана. И девушка с некоторым удивлением поймала себя на мысли, что не боится за свою двадцатилетнюю жизнь, однако удручена нависшей угрозой подвести короля Базиля.

Но ведь он подвел ее и Эдит сам, затеяв войну с Маренто, если рассуждать здраво, и по его вине, если шпионок рассекретят в ближайшее время, то не станут с ними церемониться. А с другой стороны, какой бы ни была политика томиранского короля, временно отвечающего за власть в своей стране, томиранской подданной Мии Мелтон нельзя подвергать его решения сомнению. Она давала клятву королю, едва став гвардейкой, и должна ее держать.

Смахнув набежавшие на глаза слезы, Мия поскакала вслед за Раймондой, навстречу трепавшему волосы ветру, новым приключениям, проблемам и опасностям.

========== Глава 10. Ориона ==========

Владения Светлого Царства безбрежны, а милости, которыми способны осыпать добрые и чистые души, явившиеся сюда после смерти, Сестры, безграничны. Так думали смертные вселенной Террана, созданной богинями, и оказывались недалеки от истины. Здесь под ногами зеленела мягкая трава, по ней можно было пробежаться босиком, словно по ковру; здесь росли разнообразные фруктовые деревья, и достаточно оказывалось протянуть руку, чтобы взять спелый сладкий плод; здесь журчали ручейки и реки с прохладной вкусной водой, способной мгновенно утолить жажду; здесь жили Ориона и Левент. Золотая Сестра заботилась, чтобы с ясных небес на поля и пастбища смертных проливались дожди, падали теплые лучи спасительного солнца, а на зимнее время снег укрывал растения от ветра и холода. Зеленая Сестра трудилась над плодородием в Терране, миром и спокойствием среди людей, внушая им, что искусство и красота важнее войны.

Но даже у богинь рано или поздно заканчивается терпение, когда люди ведут себя непослушно и творят невесть что. Ориона, мать Марениуса, познавшая плотское удовольствие с человеком и породившая для всего мира лютое зло, понимала, что пороки присущи не только людям, и потому не стала разить молниями насмерть разыгравшихся грешных детей – близнецов Патрика и Патрицию. С возникновения Темного Царства Марениус ходил по миру и соблазнял людей совершать грех, чтобы набрать в свои ряды побольше эссентов, учить своему мерзкому пению и насаждать зло.

Над головой привычно светило яркое солнце. Лежа на траве, Ориона смотрела в пронзительную безоблачную синь и тосковала о содеянном. В последнее время это чувство посещало ее все чаще, но времени не вернуться обратно, а ей не убить своего сына, даже если это желание сильно овладело бы ей. За долгие темпиры он набрал огромную силу, а сражаться с ним чревато: Сестрам надо следить за деяниями людей. И так уже однажды отвлеклись на жалкие пустые споры – в результате пришлось разлить между нынешними странами, Томираном и Маренто, Море Стихий, а у волшебниц отобрать магию в назидание.

Если только хранительница огня и хранительница воды подружатся…

Ах, как это наивно!

Ориона закрыла глаза и приложила пальцы к лицу, чтобы не смотреть на солнце, льющееся с верхних небес, золото мешало думать. Что случится, если Марениусу все-таки придется умереть?

− Пусть убийца займет его место в Темном Царстве, − шепнула она.

Так и должно быть. Убивший Марениуса, бог или маг, сможет навести порядок среди эссентов, только ей нельзя убивать сына и расставаться с сестрой, потому что ее, Орионы, работу, никто не выполнит. А богов и богинь в Светлом Царстве огромное множество, но Сестры знали только Нертус, которой молились в Томиране, величая Великой Матерью. Только они не отказались от этой части бывшей Марентии, потому что Нертус родилась из выдуманных мифов и пока была слишком молода, чтобы вершить судьбы. Миловидная белокожая дева с золотыми кудрями только познавала божественный дар, и допускала некоторые огрехи и вольности. Например – об этом знала только Ориона, Нертус несколько темпиров назад спускалась в Террану и родила там ребенка от смертного, но оставила его. И раз ничего не стряслось с Терране с тех пор, значит второго Марениуса там не было и не будет.

Ориону больно кольнуло чувство вины, и она хотела было всплакнуть, как показалась Левент, неспешно шагающая маленькими ступнями в веревочных сандалиях, по протоптанной узкой тропе. Увидев лежавшую на траве сестру, Левент остановилась и вздохнула.

− Что с тобой? – спросила она вполголоса.

− Я задумалась.

− Да, романтизм и страдания. Очень похоже на тебя.

Поджав губы, Левент огорченно вздохнула, но Ориона молча встала с травы, решив на нее не обижаться, ведь сестрица тоже обеспокоена и встревожена. Иногда богини испытывали те же чувства, что и смертные: гнев, боль, страх, тревогу, сострадание и любовь. Когда Сестры появились в Светлом Царстве маленькими девочками-погодками, Левент была старше на несколько лет. А значит, разумнее и строже. Ей приходилось труднее, чем беспечной беззаботной и легкомысленной Орионе, и на совете богов, случавшемся раз в темпир, часто брала ответственность на себя.

Каждый темпир длится пятьсот лет, всего их прошло не меньше двадцати, но у каждого континент своя история. Самый старый называется Матия и там люди изобрели странных коней и птиц из железа, на которых ездят и летают, самый новый – Карсан, и там люди едва научились охотиться с палками и камнями. А Рентиан, как и Медлан – нечто среднее между ними. И Марениус свободно гуляет по этим мирам, имеет ли смысл пытаться его остановить, если магии в Рентиане больше нет, а люди Медлана глуповаты и мало образованы?

− Прости, сестра, − тихо сказала Ориона, опустив голову. Ей стало стыдно за свое тяжелое настроение.

− Тебе надо извиняться не передо мной, а перед человечеством, которое ты обременила ядовитой змеей.

− Левент! – вскричала Ориона, мигом забыв о своих недавних переживаниях и тревогах. – Я бесчисленное раз терзала себя за глупость и доверие к лицемерному смертному. Ты не смеешь меня упрекать!

− Смею! – отрезала Левент, глядя ей прямо в глаза. – Ты ведешь себя не как богиня, а как глупая и взбалмошная девчонка, и пока это продолжается, главенство над вселенной Террана принадлежит по большей части мне.

− Прости, − только и сказала Ориона, поникнув.

Они были похожи друг на друга и в то же время неуловимо отличались: прямые темные волосы Левент и кудрявые каштановые – Орионы, разные черты лица, однако у них были высокие скулы, одинаковый рост. Кроме того, они носили одинаковые платья – красное Левент и синее Ориона. У богинь и богов нет родителей, они появляются сами, когда этого требует мироздание, и создают миры. Маленьким сестрам, возникшим здесь впервые, оказалось тяжело без чужой помощи сделать целую вселенную, и они создавали континенты по очереди. Карсану недавно исполнился всего один темпир, а когда исполнится три, они смогут облачить людей из звериных шкур в белые красивые наряды, научить их музыке, спортивным играм, художеству… Так как было и с другими континентами.

Ориона опять замечталась.

− Я погорячилась, поэтому тоже прости меня

Светлые глаза Левент потеплели.

− Если ты пообещаешь, что не станешь более честить меня при любом удобном случае.

− Да, обещаю, сестра.

Они обнялись и медленно пошли по траве, куда глаза глядят. В спины им дул прохладный ветерок, развевая пряди Левент и кудри Орионы, сейчас их охватила сестринская гармония. Богини порой ссорились, но так же быстро мирились, поскольку сохранять обиду надолго – равносильно медленной погибелью для всей Терраны. Такое простительно человеческим женщинам, но не им, чья работа взаимосвязана.

А сейчас следовало поговорить о главном: быть ли в будущем новым континентам или следует остановиться на шестерых имеющихся и не тревожить пока плодородную землю Терраны новыми всплесками войн, насилия, охоты и кровопролитий. Особенно, пока жив Марениус. Он пока не спустился в Карсан, люди с палками и камнями попросту не поняли бы его сладостных лживых речей, но рано или поздно это случится – и еще один нетронутый злобой клочок Терраны станет опутан сетью грехов. И в том, что пока это делать опасно, обе сестры согласились, немного переговорив и быстро найдя общий язык.

Ссора была прекращена.

Левент глубоко вздохнула, посмотрев на слабо темнеющие, на горизонте горы, окружающие зловещий черный замок вдалеке. Единственное мрачное место во всем Светлом Царстве, куда попадали не живые и не мертвые хранительницы Воды и Огня, чтобы пройти сложные испытания, решающие, достойна ли женщина жизни или ей суждено стать здесь одним из светлых стражей, которых называли арианами. Некоторых раньше сманивал к себе Марениус, но потом счел это неблагодарным занятием, и прекратил.

− Какой сегодня день в Терране, сестра? – тихо спросила Левент, сожалея о своей горячности и нетерпимости к чужим ошибкам. Чем она лучше Орионы, если позволяет гневу овладеть собой?

− Двадцать шестой день пятого месяца Зеленой Сестры. Конец весны.

Конечно, деление у людей года на месяцы Зеленой Сестры и месяцы Золотой Сестры – лишь мера, необходимая людям, чтобы не запутаться во времени. Это вовсе не значило, что полгода они почитают одну богиню, а следующие полгода – вторую, ничего такого. Впрочем, будь это так, Ориона и даже Левент бы не прогневались. Они были способны на хитрость и жесткость во благо, но никогда не позволяли себе вымещать злость на тех, кто слабее.

Люди и даже хранительницы не уступают богам в силе и этого никогда не будет.

Жаркий день Светлого Царства обещал смениться теплой душной ночью, и ничего бы не поменялось, не смени вдруг высшие небеса ярко-голубой цвет на грязно-серый. Их заволокли низкие облака, похожие на старую ветошь и готовые немедленно разразиться долгим ливнем, но здесь не бывает дождей, потому что над богами властно лишь слепое мироздание, а оно не делает погоду. Значит, дело в другом.

Охнув, Левент стиснула ладонь Орионы, и жесткость в широко раскрытых глазах сменилась тревогой. Та лишь покачала головой, стиснула зубы и с трудом сдержала слезы. Когда сюда являлся Марениус, ее любимый и одновременно ненавидимый сын, богиня обычно плакала, и сейчас он вернулся обратно. Тем не менее, нельзя давать свободу боли и горю, иначе чувства задушат ее, лишат сил и терпения, столь необходимого сейчас.

Она – добрейшая богиня и мать истинного зла.

Воздух разрезал свист налетающего серого вихря, и Левент закрыла лицо руками, а Ориона шагнула вперед, чтобы гадкий мальчишка не навредил тете, которую невзлюбил с детства. Из-за густых зеленых кустов тем временем выбрались высокие сильные мужчины и женщины с крыльями, каждый из которых был вооружен луком и стрелами. Арианы, помощники и защитники богов.

Вихрь остановился – Марениус упал на одно колено и, рисуясь, склонил голову.

− Вставай, − помедлив, велела ему Ориона. – Нет смысла кривляться, если ты пришел с миром.

Сын богини и смертного вскочил на ноги, тряхнул кудрявой шевелюрой и оскалился, желтые глаза хищно сверкнули недобрым огнем.

− Я явился к вам с ультиматумом, матушка.

− У меня нет сына, − едва сдерживаясь от яростных возгласов, ответила Ориона. – Ровно до тех пор, пока ты не возьмешься за ум, юный наглец, и не перестанешь вкладывать людям в головы учения о пороках и прочей дряни, я не желаю знать тебя, Марениус.

− В таком случае я буду счастлив сообщить о своем намерении объединить наши с вами царства.

− Глупец! – отрезала Левент ледяным голосом, выйдя из-за спины сестры. – Сему не быть! Ты не одолеешь всех богов – ты с кучкой жалких душонок смертных людей. И даже если ты осмелишься напасть на давшую тебе жизнь или убить меня, то тебе не одолеть Мироздания!

− Это мы еще посмотрим.

Эссенты застыли за спиной Марениуса – как их не заметили сразу? Белокожие, серокожие, смуглые, с одинаково стеклянными взглядами разноцветных глаз, они стояли, глядя прямо перед собой. У некоторых кривились зло рты, другие сохраняли спокойствие, третьи хмурились. Они готовы напасть по первому сигналу Марениуса?

Марениус резко взмахнуло рукой – эссенты помчались в бой без малейшего предупреждения, однако арианы подняли луки и выстрелили в них стрелами, несущими полное уничтожение злу. С легким шипением прихлебатели главы Темного Царства растворились в воздухе, от них не осталось даже одежд, лишь запах сгнившей плоти пронесся рядом и бесследно растаял. Бой закончился, не успев начаться. Переглянувшись, сестры улыбнулись одна другой, и Левент сплела в воздухе крепкие зеленые петли, похожие на лианы из южных стран разных материков Терраны.

Не успел Марениус сказать или сделать что-то еще, его руки и ноги крепко опутали петли, и он рухнул лицом вниз, как подкошенный, а Ориона не смогла сдержать слез и все-таки горько расплакалась, отвернувшись от сына. Она не ждала много темпиров назад, что выносит и родит злобное, мелочное, ненавидящее всех и вся отродье, не единожды пытающееся уничтожить ее и Левент, и вдобавок творившее зло в мире людей. Но меньше всего богиня ожидала, что щенок осмелится объявить войну Светлому Царству.

Сколько же в нем скопилось силы, раз он так самоуверен?

Левент медленно подошла к Марениусу, села на траву и, схватив его за волосы на затылке, резко подняла голову врага, заставляя смотреть на себя. Порочно-красивое лицо исказилось от злобы. В желтых змеиных глазах сверкала ярость и ненависть – чем они ее заслужили? Тем, что не искоренили божественной магией из чрева Орионы, когда он был еще беззащитным плодом?!

− А теперь послушай меня, гниль Мироздания, − начала она твердо и спокойно, чувствуя усталость и отчаяние где-то внутри себя. – Никакой войны не будет и объединения Царств тоже. И если ты не будешь смирно сидеть в своем темном мирке, принимая на службу заблудшие души, то придется тебя наказать. И тебе придется молить Мироздание, чтобы это делала твоя бедная мать, а не я или другие боги.

− Ненавижу… − прохрипел Марениус.

− Ненавидь, − разрешила Левент. – А теперь кыш отсюда.

Она встала, хлопнула в ладоши, и грозного владыку Темного Царства унесло тем же самым вихрем. Все закончилось благополучно, а Ориана больше не плакала, лишь смотрела на сестру с некоторым удивлением.

− Кыш? – спросила она тихо. – Откуда такое странное слово?

− От людей, − впервые за долгое время Зеленая Сестра Левент искренне улыбнулась. – Они и не такое умудряются выдумать.

Две сестры посмотрели одна на другую, рассмеялись и крепко обнялись, зная, что если придет ненастье в Светлом Царстве или в Терране, они всегда смогут навести порядок, развеять мрак и прогнать зло – ведь так было, есть и будет.

========== Глава 11. Шанталь Матиа ==========

О том, что Шанталь Матиа ненавидит Раймонду Вион, не знали только глухие или слепые, которым при дворе было не место. Но мало кто считал удобным вспоминать в нужный момент, что на эту ненависть у фемиты Матиа имелись веские причины. Она являлась незаконнорожденной и узаконенной дочерью марентийской графини Лисет Матиа, казненной за измену короне. Это преступление выявила Изабель Вион, донесла королеве, чем обрекла несчастную на арест, суд и казнь, когда Раймонде и Шанталь было чуть больше двух лет. Только они стали злейшими врагами заочно.

В Академии Рыцарей Шанталь пообещала себе терпеть и не развязывать войну с Вион – как бы дерзко и вызывающе та себя не вела, чувствуя свое превосходство, уж точно не была виновата в грехе ее матери. Да и сама Изабель заплатила сполна за смерть Лисет Матиа, скончавшись во время родов. Но когда в лицо Шанталь, довольной вниманием мужчины, полетела перчатка, она не смогла больше играть в благородство и приняла этот вызов, окончательно убедившись, что Вионы заслуживают на герб не сокола, а стервятника. Изабель убила Лисет чужими руками, а Раймонда раздавила душу влюбленной Шанталь, лишив ее жениха и репутации.

Сплетники и завистники называли Шанталь злобной стервозной дрянью, но им было неведомо, что именно чувством вожделения мести она жила эти десять лет, пока не вернулась Раймонда Вион. И прибывшие в столицу девушки сомнительного происхождения должны помочь ей уничтожить генералессу с завышенным самомнением. Особенно Эдит Брукс – о, эта рыжая глазастая тихоня ни о чем не догадывается и не знает, что даже если невиновна в шпионаже, все равно отправится под арест. Только так Шанталь могла доказать королеве, кардиналиссе и самой себе, что она заслуживает большего, чем мерзавка Вион.

Первый день шестого месяца Зеленой Сестры выдался теплым и солнечным, а на нежно-голубое небо не показалось ни единого, даже самого пушистого и безобидного облака. Служба главы королевских стрелков текла мирно, неторопливо, поскольку никакой угрозы со стороны Томирана Их Величествам не шло, а со стороны населения и подавно. Долгие темпиры Готье заботились о своем народе, у тех не имелось причин бунтовать. Разве что в дальние времена, когда Марентия разделилась на Маренто и Томиран…

Последующие дни оказались заполненными повседневными заботами, по большей части связанной с письмами, отчетами и муштрой стрелков на плацу. Скучно и тошно заниматься такими делами в летнюю жару, но пока Шанталь оставалось лишь ждать нужного момента. В ночь, когда они вместе с Эдит Брукс изгнали вероломного искусителя Марениуса, использовав древний и запретный ритуал, произошло нечто волшебное. Предание из старой книги с пожелтевшими страницами гласило, что смертные, попытавшиеся изгнать владыку тьмы, помрут безвременно и возможно мучительно. А если в храбрых людях, решивших отправить его восвояси, есть магия, то они расстанутся с жизнью на определенный срок.

Значит, Шанталь и Эдит владеют магией. Жаль, Марениус не сказал, какой именно.

А еще Эдит – томиранская шпионка, в чем Шанталь повезло убедиться лично, но пока девица будет представлять собой выгоду для нее, нельзя докладывать кардиналиссе. Когда Мия Брукс сбежит и Раймонде придется вернуться в столицу ни с чем, она будет опозорена. Возможно, к тому времени вторая Брукс станет смиренно ждать суда в Каменных Башнях, а Шанталь вернут ее старую должность. Ведь фемита Вион ничего не представляет из себя, раз добилась успехов заслугами своей стареющей тетки.

Кардиналисса Анна тоже не вечна и неважно, кто займет ее место.

Чтобы закрепить свой успех, Шанталь еще несколько раз любезно приглашала Эдит Брукс в гости, но, похоже, в прошлый раз спугнула ее спокойствие. Девица вела себя зажато и тихо, подобно дикой лисице, и едва ли имелся хоть один шанс вывести ее на откровенную беседу, ведь она отказывалась даже от вин и ягодных отваров, предпочитая участвовать в нейтральных, лишенных политического окраса, разговорах или играть с собакой.

И что с ней такой теперь делать?

Шанталь мысленно непристойно ругалась, думая над тихим и твердым характером фемиты Брукс. Спокойный холод способен скрыть очень многое, и здесь не помогут ни жестокие пытки, ни грубая лесть, ни крепкое вино, а когда она поговорила с девчонкой насчет отправленного письма, то совершила досадную ошибку. Надо было находить талантливую актрису, способную мастерски разыграть бунтовщицу, и потихоньку выманить из шпионки добровольное признание, а потом подтвердить это как-нибудь документальное. Сейчас уже поздно. Поможет лишь одно существо, которое даже не назвать человеком.

Марениус был врагом всего рода человеческого, однако его опьяняло, если людям требовалась его помощь, и поэтому, распрощавшись с юной гостьей вечером пятнадцатого дня шестого месяца Зеленой Сестры Шанталь велела пажу принести ей бутылку красного вина, увести собаку и не беспокоить ее, если кому-то вздумается на ночь глядя нанести визит. Она подготовилась. Свечи – четыре красного воска и две – белого. Черная шелковая рубашка и такие же штаны, черные чулки. Обувь излишняя. Пусть Марениус, которого она собралась пригласить в свое жилище уже осознанно, видит, что в желаниях вызвавшей его из Темного Царства женщины нет ничего кроме черных намерений.