Текст книги "Белая ворона (СИ)"
Автор книги: Дана Арнаутова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 10 (всего у книги 28 страниц) [доступный отрывок для чтения: 11 страниц]
– Как скажете, почтенный Соломон, – улыбаясь, покорился Алекс. – Но если позволите, я все-таки по делу. Сегодня в вашу клинику привезли молодую женщину…
– Помню-помню, – закивал Цойреф, вцепившись в рукав Алекса и ведя его к себе в кабинет. – Такая милая девочка и такая глупая! Разве можно так себя мучить? Алекс, вы же ее начальник? Объясните девочке, что живая и здоровая она вам гораздо полезнее.
– Непременно, – согласился Алекс, устраиваясь в уютном кресле возле окна, за которым стремительно сгущались сумерки. – Почтенный Соломон, так что с нею?
– Ой, Алекс, да что там, кроме глупости! – махнул рукой Цойреф, тоже садясь в кресло и звоня в старомодный колокольчик, на звук которого из приемной тут же показалась секретарша. – Лиззи, деточка, подайте нам чаю и бренди. И найдите Мелвилла, пусть принесет мне бумаги тьены Уинни… Так вот, Алекс, у вашей девочки, дай Создатель ей здоровья, от переутомления резко поднялось давление крови. В ее возрасте нужно хорошо кушать и вовремя ложиться спать, а кофе пить для удовольствия, а не для того, чтобы работать днем и ночью. Нет, в самом деле, молодые люди невыносимы! Пороть их некому!
– Целиком и полностью согласен, – поддакнул Алекс. – И что же, она должна у вас остаться надолго?
– А вот это уже зависит исключительно от вас, – заулыбался Цойреф, снова всплескивая руками и даже слегка подскакивая на кресле. – Собственно говоря, мы готовы отпустить девочку хоть бы и сегодня. Все угрожающие здоровью симптомы – ах, вы не знаете доктора Мелвилла, такой талантливый мальчик – так вот Мелвилл их убрал. Анализы мы сделали. И вот тут возникла непредвиденная сложность…
– Говорите же, – попросил Алекс, вдыхая аромат цветочного чая, поставленного перед ним миленькой блондиночкой Лиззи.
– Так вот, обследование показало, – заговорил Цойреф уже серьезно, – что сердце и кровеносные сосуды у девочки в превосходном состоянии. Если бы не это, все могло бы обернуться куда печальнее, все-таки подобный криз – это не шутки. Именно так и случаются инсульты. Но девочка здоровая на удивление. Дай Создатель всем детям моей матушки такое сердце и сосуды, это ведь прелесть что такое, а не сердце. И я бы хоть сейчас проводил вашу тьену Уинни домой, чтобы она не занимала место в моей клинике, но…
В дверь постучали. Цойреф сорвался с места, нимало не смущаясь ни почтенным возрастом, ни столь же почтенной должностью, подбежал к двери и вернулся с какими-то бумагами, продолжая:
– Так вот о чем я… Насколько я смог понять, юная тьена работает у вас, Алекс, недавно? Потому что остальные ваши люди свое здоровье так не запускают, благодарение нам и вам, их начальнику.
– Всего пару недель, – подтвердил Алекс настороженно. – Она студентка.
Соломон Цойреф снова покивал, одним махом опрокинул рюмку бренди, причмокнул, взял чашку с чаем и подул на него, вытягивая губы. Осторожно пригубил чай, но снова поставил на стол.
– Понимаю… И лечилась она до этого у сущего коновала. Я бы ему руки оторвал и погнал из нашей профессии пинками. Нет, вы только подумайте! Девочка даже не знала, что перенесла пневмонию! Не далее как этой весной! Вы представьте, Алекс! Да у меня кровь стынет в жилах! Она ее переносила не в постели, а посещая занятия! С жаром! Без анализов, без правильного лечения, с непонятным диагнозом…
Соломон Цойреф возмущенно поджал губы, став совершенной копией своего брата-близнеца, когда тот находил в документах какую-то ужасную, по его мнению, ошибку. Алекс тяжело вздохнул. Оба Цойрефа были великолепными мастерами в своем деле и от всех остальных ожидали того же, отказываясь понимать малейшее упущение. То есть понимать-то они его понимали, но возмущались каждый раз просто с упоением.
– Почтенный Соломон, – попросил он мягко, – окажите любезность, объясните мне как можно проще, что случилось и как это исправить?
– Ну да, Алекс, извините, – виновато закивал Цойреф. – Беда в том, что девочка не долечилась, да и лечением это назвать нельзя, если по совести. Ей просто назначили сильнодействующие, но плохо подобранные препараты. Они не вылечили инфекцию целиком, а загнали ее внутрь легкого, где образовался воспалительный очаг. Внешне это почти ничем пока не проявляется. Девочку познабливает вечерами, она покашливает в дождь и быстрее устает. Любая болезнь при таком общем ослаблении здоровья переносится гораздо тяжелее. Вообще-то с этим можно жить еще долгие годы, если организм изначально достаточно сильный, но постепенно его способность к сопротивлению будет все сильнее изнашиваться. И рано или поздно маленький очаг в легком разрастется, приведя к большим неприятностям.
– Так… и что? – осторожно поинтересовался Алекс, допивая отличный бренди и принимаясь за чай.
– Случай не соответствует нашему контракту, – развел руками Цойреф. – Алекс, вы же понимаете, что хорошая медицина – это деньги и время. В нашем с вами договоре четко указано, что ваша контора оплачивает лечение, если заболевание началось в период работы служащего у вас. Вот сегодняшний криз у девочки – это наша работа, без всякого сомнения. А воспаление, о котором я говорю, началось уже давно. Какие там две недели! Алекс, я никоим образом не подозреваю вас в жадности, Создатель упаси, но если юная тьена работает у вас временно… Ей нужно полежать в клинике хотя бы неделю, а потом еще долго принимать дорогие препараты. Лучше всего – фейрийские, они уж точно убивают любую заразу, как бы та ни пряталась в человеческом теле. И если учесть, что жизни ее болезнь пока что никак не угрожает, то нужно ли вам платить за паршивую работу моего, с позволения сказать, коллеги? Чтоб ему самому так лечиться, мерзавцу!
– Я понял, – кивнул Алекс, сделав очередной глоток чая. – Почтенный Соломон, думаю, в порядке исключения мой юридический дом оплатит все необходимое для выздоровления тьены Уинни. В следующем году она оканчивает Университет, и я собираюсь подписать с ней постоянный контракт. Поэтому ее работоспособность в моих интересах.
– Ах, ну да, тогда конечно, – радушно заулыбался Цойреф, отхлебывая из чашки. – Если уж нам все равно заниматься здоровьем этой милой девочки в дальнейшем, то лучше начать пораньше. Значит, назначаем полный курс лечения?
– Всецело полагаюсь на вас, – церемонно склонил голову Алекс. – Она пробудет в клинике неделю, вы сказали?
– Самое меньшее. И потом должна будет посещать нас какое-то время. Лекарства, конечно, можно принимать и дома… Кстати, следует ли нам известить ее родных?
– Боюсь, что тьена Уинни их не имеет. Она одинокая вдова. Почтенный Соломон, а могу ли я с ней поговорить? Хочу сказать, чтобы не беспокоилась об оплате ваших услуг.
– Почему же нет, Алекс? Девочка, наверное, дремлет после процедур, но вы ведь не собираетесь причинять ей беспокойство, а совсем наоборот…
Маред, однако, не спала. Маленькая одноместная палата больше походила на комнату в недорогом, но очень приличном пансионе: кровать, стол, трюмо в углу, обои в цветочек и кружевные занавески им в тон. Только легкий запах лекарств, оставшийся в комнате несмотря на открытое окно, сразу ломал этот старательно наведенный уют.
Алекс подвинул к кровати стул, присел и негромко спросил:
– Как вы себя чувствуете?
– Прекрасно.
Тихий бесцветный голос, взгляд мимо – в стену. И, немного помолчав:
– Вы не знаете, когда меня отпустят?
– Боюсь, что не раньше, чем через неделю, – вздохнул Алекс. – Мне очень жаль, что так получилось, поверьте.
Ответом было молчание. Что ж, чего он ждал? Девушка еще не пришла в себя после такого потрясения, да и наверняка ее напоили успокоительным.
Алекс протянул руку и легонько провел по ее волосам, освобожденным от обычной строгой прически – теперь темные блестящие локоны свободно укрывали плечи Маред. Так и хочется запустить в них пальцы на всю длину, погладить, наклониться к чуть припухшим губам… Нельзя. Не сейчас. И опять целую неделю терпеть – это же с ума можно сойти.
– Маред, вам привезти что-нибудь? Книги, журналы, новый вычислитель?
– Не надо, – откликнулась девчонка.
Голос у нее заметно дрогнул, и Алекс выругал себя, вслух мягко сказав:
– Ну и правильно. Отдыхайте. Считайте, что у вас отпуск от работы и от меня заодно. Вы ведь понимаете, я не смогу приезжать каждый день. Меня здесь слишком хорошо знают, такое внимание будет выглядеть неприлично. Маред, но если вам что-нибудь понадобится – просто позвоните мне, хорошо?
– Хорошо, – так же послушно и бесцветно отозвалась она, и было совершенно ясно: не позвонит и не попросит.
– Маред, – терпеливо сказал Алекс. – Сейчас главное – ваше здоровье. Никакой проект, даже самый успешный, его не заменит, поверьте. Так что лечитесь и постарайтесь не думать о плохом. В вашем контракте с «Корсаром» указано, что медицинские услуги в период работы у нас полностью оплачиваются. Вы здесь уважаемая клиентка, не забывайте об этом. И мне действительно очень жаль.
– Кто это был? – тихо спросила Маред.
– Тье Уинни, меня сюда пустили с условием, что вы не будете нервничать.
– Вы думаете, что неизвестность для меня лучше? Кто это был, милэрд?
В голосе девчонки впервые за разговор прорезалось что-то живое, и Алекс прекрасно ее понимал. Не сказать – изведется еще сильнее.
– Тьен Даффи, начальник вашего отдела, – сказал он и поправился: – Бывший начальник.
– Бывший? – напряженно переспросила Маред.
В дверь заглянул молодой доктор, который привел Алекса сюда, предупредив, что долго беспокоить пациентку не стоит. Как же его… Мелвилл! Состроил грозное лицо, нахмурив широкие светлые брови, вытащил из жилетного кармана часы и выразительно показал их Алексу – время.
– Конечно, бывший, – спокойно сказал Алекс. – И начальник отдела, и служащий. Не буду же я держать человека у себя после такой низости.
– А проект? Там, на вычислителе…
Девушка приподнялась на локте, не обращая внимания, что одеяло сползло, показывая грудь, прикрытую лишь тонкой рубашкой.
– Маред, – еще мягче сказал Алекс, поднимаясь, – ваш лечащий врач сейчас выбросит меня отсюда за шиворот и будет прав. Я приеду в понедельник, хорошо? Лечитесь и не думайте о работе. Вы совершенно себя измучили, теперь придется взять немалый перерыв, чтобы прийти в себя.
Выходя, он не удержался – обернулся. Маред лежала на спине, глядя в потолок, и выглядела совершенно потерянной и несчастной. Да, для нее отдых – наказание. И даже навещать ее почаще нельзя – в клинике неминуемо пойдут слухи о такой заботе хозяина конторы к обычной служащей. Впрочем, кто сказал, что Маред будет рада его визитам? Скорее уж наоборот. Но теперь хотя бы ясно, почему она так быстро и сильно уставала по вечерам. Посмотрим, как будет после лечения.
Садясь в мобилер, Алекс думал, что подводных камней в их отношениях становится все больше. Вот уже и Фергал знает, и Соломона вряд ли удалось обмануть – старый енохианин проницателен. С самого начала приводить тье Уинни в «Корсар» было рискованной затеей, неминуемо влекущей неприятности. Но на иную приманку она, пожалуй, не клюнула бы. И не переводить же ее в другую клинику, чтобы чаще видеться эту несчастную неделю. Здоровье девушки дороже, а в медиках «Дигиталиса» можно быть уверенным.
Ничего, пусть. А он в эту неделю может, наконец, уделить время Незабудке. Анриетта при последней встрече обронила, что Флория слишком вызывающе ведет себя в «Бархате», кокетничая со всеми напропалую. Можно не сомневаться – рассчитывает, что Алексу моментально об этом сообщат. И вот такие попытки манипуляции следует пресекать.
А дома его ожидал сюрприз – пакет от Кон Аннуина. Сид, разумеется, подписывался просто тьеном Данше, но на печати красовалась остроухая и остромордая морда охотничьего пса – Алекс невольно улыбнулся.
Умывшись с дороги и велев подать ужин в кабинет, он нетерпеливо вскрыл письмо. Три камерографии – их Алекс отложил на потом. А вот несколько листов копий, снятых с полицейских протоколов, прочитал очень внимательно.
Доклад сержанта Гарвисса, прибывшего на место аварии первым. Показания тьены Уинни. Сухое изложение фактов, за которым никак не хотел слышаться знакомый голос – и хорошо, что не хотел. Алекс помнил ее захлебывающиеся крики при виде обычных свечей. Краткая справка о погибшем: тьен Эмильен Уинни, двадцать пять лет, инженер Королевского управления технических дел, женат на тьене Маред Уинни, свидетельнице гибели. Обычная авария? Нет, вот протокол исследования остатков мобилера…
Инженер Уинни, оказывается, работал над новым мотором. Куча непонятных терминов – Алекс поморщился: ну не силен он в технике. Одно ясно – мотор был экспериментальный. И при резком торможении, чтоб не сбить пешехода, что-то случилось. Мобилер врезался в дерево и вместо того чтоб заглохнуть, как положено порядочному устройству с астероновым кристаллом, загорелся.
А вот и свидетельские показания тьена Уэсли Дарриша, студента Университета, двадцати двух лет. Возвращался с прогулки, увидел огонь. Молодец парень! Не побоялся подбежать к уже горящему мобилеру. Успел вытащить пассажирку – и тут окончательно полыхнуло. Маред, значит, отделалась легкими ушибами. И боязнью огня, о которой тогда, при составлении протокола, еще вряд ли кто-то знал.
Одно непонятно: каким непредставимым идиотом надо быть, чтобы, испытывая новый мотор, во-первых, посадить в мобилер пассажира, во-вторых – делать это на ночной улице города, а в-третьих – еще и пить за рулем? Ради Темного Ллира, если бы тьен Уинни выжил, его следовало бы судить по полудюжине статей! Впрочем, судя по тому, что вдова Уинни осталась практически без средств к существованию, вышеназванный Эмильен вообще не отличался интеллектом и хоть какой-то рассудительностью.
Он взял камерографии. Эта явно свадебная. На ступенях храма долговязый юноша в плохо сидящем костюме обнимает Маред за плечи. На ней скромное светлое платье, на темных кудрях – шапочка с фатой, в руке – букет белых роз. Фата с лица Маред откинута, и – боги! – какие же у тье Уинни счастливые глаза! Огромные, сияющие, шальные… Слегка подкрашенные губы тянутся в удивленно-радостной улыбке…
Вторая камерография – набережная Темеза, вот знакомые очертания Большого Тома на заднем плане. То ли ранняя весна, то ли поздняя осень. Маред в том же самом легком светлом платье – одно оно у нее было нарядное, что ли? На прошлой камерографии девушка казалась взрослее, а здесь личико без следа косметики выглядит почти детским. Маред приникла к мужу, прижалась щекой к его плечу, на ее плечах – мужской сюртук, а у тьена Уинни поверх рубашки надет только жилет, хотя небо затянуто тучами и деревья голые. Непогода застигла их на прогулке?
Третья камерография: тьен Уинни красуется возле мобилера – спортивный «Кельпи», но очень старая модель. Лицо у тьена прямо-таки лучится довольствием, а в руках – бокал игристого вина, судя по пене. Отмечает успех? Маред рядом нет. Возможно, именно она снимала?
Алекс смотрел на счастливую физиономию Эмильена Уинни и бокал в его руке, изнемогая от бессильной запоздалой злости. Тупой сопляк! Почему ты не проверил проклятый мотор триста, пятьсот раз, прежде чем сажать в этот мобилер свою жену? Если бы не другой парень, почти твой ровесник, из дотла выгоревшего «Кельпи» достали бы два обугленных трупа, а не один. И снова резануло всплывшее в памяти: «Эмильен! Там Эмильен! Помогите ему!» И еще: «Уберите огонь. Я все сделаю, правда, все, только уберите…»
Он отодвинул тарелку с едва тронутым ужином. Впрочем, особо голоден и не был: сначала аперитив с франками, потом сладкий чай в клинике. Нет, есть не хотелось. Вернуться в Лунден и остаться на ночь в «Бархате»? Но он уже неделю не высыпался по-настоящему. Значит, расслабляющая ванна вместо обычного душа – и спать.
Но вместо этого он еще раз проверил зачем-то фониль. Обычная весточка от Флории. «Спокойной ночи, мой лэрд. Я лежу в постели и представляю рядом вас…» От Маред – ничего, разумеется. Алекс быстро напечатал «Сладких снов, Незабудочка моя», отправил и отложил телефон. Хватит глупостей. Пусть Маред и в самом деле отдохнет – она более чем заслужила…
Но на следующий день, и в воскресенье, и даже в понедельник ее фониль не отвечал на звонки. Алекс позвонил часов в десять утра, потом еще раз – в полдень. И это уже начинало раздражать. Если бы что-то случилось, ему давно сообщили, значит, девчонка попросту отключила фониль. Зачем? А если бы она понадобилась по служебному делу? Можно было, разумеется, связаться через клинику, но…
В перерыв на обед Алекс позвонил еще раз. Против ожидания, Маред ответила, еще тише и бесцветнее, словно издалека:
– Да, ваша светлость?
– Тье Уинни, я звоню вам третий раз, – едва сдерживаясь, сказал Алекс.
– Извините.
И вот что с ней делать? Он глубоко вдохнул, унимая раздражение:
– Что вам привезти?
– Благодарю, ничего. И приезжать не стоит. У вас, наверное, есть более срочные дела!
В голосе слышалась самая настоящая злость и обида, Алекс даже опешил. Что с ней такое? Ведь он же предупредил, что приедет в понедельник, а позвонить раньше не мог – она сама отключила фониль.
– Маред, – ласково поинтересовался он. – Вы не хотите мне ничего сказать? Например, почему вы позволяете себе разговаривать со мной в таком тоне?
– Извините, – снова прозвучало из трубки, и на этот раз голос был совсем иным, срывающимся в плач, а потом девчонка выпалила: – Не трогайте меня, прошу! Просто оставьте в покое!
Алекс слушал гудки в трубке, не понимая вообще ничего. Попытался перезвонить – и снова наткнулся на отключенный фониль. Что ж, он все равно собирался в клинику!
В этот раз, по счастью, обошлось без проволочек: Цойреф-старший, как он любил себя именовать, хотя был старше брата ровно на пять минут, оказался занят. Определенно к лучшему: у Алекса не было настроения пить чай.
К Маред его тоже провели без лишних вопросов, доктор Мелвилл только предупредил, что пациентку ни в коем случае нельзя волновать: с утра у нее снова повысилось давление. И обронил с явным сожалением, что отпускать ее вчера домой тоже не стоило, но тье очень настаивала.
Домой? Алекс шагнул в палату с твердым намерением узнать, наконец, в чем дело. Очень любопытно, зачем тье изволила ездить к себе домой и почему вернулась с ухудшением самочувствия?
Маред лежала лицом к стене, почти с головой укрывшись одеялом. Это в июльскую влажную духоту!
Алекс присел рядом и ровно поинтересовался:
– Как все это прикажете понимать?
С полминуты девчонка молчала, потом нехотя отозвалась:
– Я не просила вас приезжать. Оставьте меня в покое! Что, если платите за лечение, так можно…
Что можно – она не договорила, снова сорвавшись на всхлип. Алекс достал часы, глянул – полтретьего. Ничего срочного или обязательного сегодня в распорядке нет, но даже если бы и было…
– Маред, – сказал он так мягко, как только мог. – Что случилось? Обычно вы себя так не ведете. Чем вас обидел лично я?
И попал прямо в точку. Девчонка, явно ожидавшая иного, всхлипнула опять, сжалась под одеялом, замотала головой, пытаясь зарыться в подушку. Алекс немного подождал, потом протянул руку и осторожно погладил девушку по плечу, повторив:
– Маред…
– Ничем, – ответила она из-под одеяла, не поворачиваясь к Алексу. – Ничем вы меня не обидели. Простите. Я не хотела… Просто…
– Случилось что-то неприятное? – ровно продолжил Алекс. – И вы разозлились на меня, потому что рядом оказался именно я, верно?
– Простите, – измученно повторила Маред. – Не надо приезжать, правда. Вам совсем не обязательно… Если я не нужна по службе…
– Девочка, – вздохнул Алекс, – ты мне нужна, и далеко не только по службе. Мне не нравится твое поведение, но тебе ведь и самой оно не нравится, так? Не проще все-таки сказать мне, что случилось? Вдруг я могу это уладить или исправить?
– Не можете, – после паузы, которую Алекс терпеливо переждал, отозвалась Маред. – Извините, но… вы действительно не можете. Я…
Она опять замолчала, потом сказала глухо:
– У меня на этом вычислителе был весь архив. Все мои работы и… камерографии. Отца, нашего дома и…
Она снова всхлипнула. Несложно догадаться, чьи там еще были снимки. Мужа, разумеется.
– И никаких копий не осталось? – бесстрастно уточнил Алекс.
– Бумажных – нет. Был альбом… Но его в прошлом году залило, когда у нас в доме испортилась водонапорная труба. Я… так радовалась, что остались камерографии в вычислителе! И когда собиралась к вам, все скопировала на ключ-камень. Оставила его в квартире. А вчера…
Едва сдерживаясь, чтоб не разрыдаться, Маред продолжила:
– Вчера я поехала домой. То есть в квартиру. Думала, возьму ключ-камень…
Что Алекс обещал ей привезти вычислитель, вслух не прозвучало, но понятно же… Он молча ругнул себя, что и вправду не сделал этого. Сладости купил по дороге, фрукты, а вот вычислитель не взял.
– А ключ-камня – нет, – почти шепотом закончила Маред.
– Ты уверена? Не могла убрать его в другое место?
– Нет… Он был в ящике стола. Пустом. Захочешь – не потеряешь. Ладно, что я…
– Да, – негромко сказал Алекс. – Здесь я действительно вряд ли помогу, прости.
– Вы тоже, – совсем по-детски попросила Маред, – простите меня, пожалуйста. Я не хотела быть грубой. И вам на самом деле не нужно приезжать, я же понимаю… Все равно я почти все время сплю.
И снова замерла, прячась в одеяло от Алекса и всего мира заодно.
Перед тем, как уехать, Алекс заручился уверениями доктора Мелвилла, что для тье Уинни делают все возможное. Лучшие препараты, массаж ароматными маслами и ванны с ними же, полный покой и деликатная забота персонала клиники.
Алекс кивал, старательно изображая, что просто оценивает качество услуг, предоставляемых его служащим, но думал совсем о другом. Допустим, купить новый вычислитель – пустяки. Но беда в потерянных данных. Маред в Лундене совершенно одинока, дом в родном городе она продала, и архив был ее единственной настоящей ценностью. Распечатать утерянные камерографии снова она то ли не собралась, то ли просто не могла: качественная печать снимков – удовольствие не из дешевых. Поистине беда. Но попытаться-то хотя бы можно?! С этой мыслью он и уехал обратно в контору.
Из-за плотно закрытой двери его технического отдела слышались странные звуки. Визг, скрипы и что-то вроде… выстрелов?
Войдя, Алекс застал картину, которой любой начальник просто обязан был возмутиться! Его отдел в полном составе собрался в углу, окружив стол с поднятым на подставку экраном. Поверх задранных голов на экране можно было рассмотреть какую-то игру из тех, что в последнее время стали появляться для вычислителей. По ночному городу бежал одетый в серебристые доспехи охотник, размахивая двумя мечами длиннее себя. Время от времени из подворотен и с крыш на него кидались твари с оскаленными пастями, которых охотник героически поражал и мчался дальше. Алекс, никогда подобным не интересующийся, все-таки знал, что для создания такой игры требуется огромное количество рисованных картинок и годы труда, поэтому даже копии игр пока что безумно дороги.
Сбоку от компании еще на одном столе высился ящик пива. Время от времени к нему, не глядя, протягивалась чья-то рука, нащупывала бутылку и утаскивала, передавая дальше. Очередной удар охотника оказался неудачным, тварь не легла сразу, а кинулась в рукопашную, и раздался слаженный стон-крик:
– А, баргест тебя разорви! Давай, Ленни! Кроши его!
Хмыкнув, Алекс подошел сзади, молча полюбовался рабочим единением отдела. Присел на край стола рядом с пивом и поинтересовался:
– Надеюсь, вы на стороне сил света, почтенные тьены?
Полдюжины голов, как по команде, повернулись к нему, и кто-то протянул:
– Ой, Ллир Темны-ый…
– Что-то вроде него, – согласился Алекс, доставая из ящика бутылку. – Практически мое второе имя. Не отвлекайтесь, коллеги, не отвлекайтесь.
– Ваша светлость! – взмолился Леннерт Симмонс, выбивая по клавишам дробь, которой позавидовал бы любой виртуоз-музыкант. – Хоть увольняйте, только позвольте доиграть! Мы всем отделом три месяца деньги собирали! Я первый так далеко прошел!
– Ленни, – усмехнулся Алекс, по старой привычке срывая крышку с бутылки прямо пальцами, – ну что ты, право. Играйте, я посижу, посмотрю.
Он глотнул из горлышка, забавляясь растерянностью молодых техников. Впрочем, о нем тут же забыли или сделали вид, что забыли. На большом экране, явно собранном из двух, если не больше, охотник уже раскроил тварь на лоскутки, но из-за узнаваемого силуэта королевского дворца вылезало поистине гигантское чудовище, герой-охотник рванул к нему – и про Алекса забыли по-настоящему.
Минут десять он терпеливо наблюдал, потягивая отличное пиво и слушая возгласы на жаргоне техников, где мог понять от силы половину слов, да и те наверняка имели значение, отличное от общепринятого. Не всерьез же они советуют Ленни бросить вертел и взять мешок апельсинов? Ах вот как! Взрывные снаряды вместо меча…
И, пожалуй, стоит поинтересоваться, кто производит эти игрушки? Может быть, удастся прикупить пакет акций или даже, чем Ллир не шутит, когда Луг отворачивается, вложить деньги в собственное производство? Сдается, рано или поздно эти игры станут не штучными забавами для избранных, а очень солидным делом. Как мобилеры или те же вычислители. Люди любят игрушки и не жалеют на них денег.
– Вали его, вали! Руби! Да! Да! Есть!
Отдел взорвался восторженным ором, почтенные техники хлопали друг друга по плечам и радовались, будто истребили подобную тварь на самом деле, ругались в Ллира, баргеста, боуги и всю нечисть вместе взятую, смакуя, как они – этих!
Алекс молча умилялся на великовозрастных деток, неторопливо допивая бутылку, остальные мгновенно расхватали жаждущие победители. А потом к нему пробился Симмонс и негромко сказал:
– Ваша светлость, извините. Это исключительно моя дурость, остальные ни при чем.
– Ленни, – слегка напоказ вздохнул Алекс. – Когда я был против забав, если они не в ущерб делу? Но теперь нам бы поговорить.
Кивнув, техник открыл перед ним дверь в стене общей комнаты, за которой оказалась каморка. Здесь было тихо, закрывшаяся дверь словно отрезала их от всех звуков, только на столе шумел и попискивал странный агрегат, в котором смутно угадывались четыре вычислителя, частично разобранные и причудливо соединенные проводами. Агрегат подмигивал огоньками, внутри него шелестело. Симмонс жестом предоставил Алексу единственный стул, а сам по-мальчишески присел на подоконник.
– Ленни, я насчет того вычислителя, – сказал Алекс, садясь.
Гений и победитель нечисти тоскливо вздохнул:
– Милэрд, я же говорил. Только выкинуть.
– Говорил, – согласился Алекс. – Данные снять тоже невозможно?
Ленни скривился, словно откусил от лимона, и нехотя выдавил:
– Теоретически – возможно. Только это как… даже не знаю… горсть гвоздей по полю рассыпать, а потом собрать. Там согрело все почти дотла. Обычными методами не восстановить точно, а вручную…
– Ленни, – проникновенно попросил Алекс, глядя ему в глаза. – Попробуй. У тьены Уинни там остался весь личный архив. Она сирота и вдова, эти данные для нее – непредставимая ценность. Из-за этой истории она лежит в клинике, а виноват наш человек, хоть и бывший.
Симмонс почесал нос, тоскливо покосился на весело мигающий агрегат, вздохнул. Видно было, что ему смертельно хочется отказаться, но теперь, после игры и пива рабочим днем… Алекс ждал, понимая, что не исполнить прямой приказ Леннерт не может, но ведь можно выполнить его по-разному.
– Я попробую, – сказал техник уныло. – Не обещаю, милэрд, но попытаюсь. Что смогу – соберу по кусочкам. Но на это уйдет несколько дней.
Алекс вспомнил мельком увиденную в документах тье Уинни дату. Да, как раз скоро у нее день рождения. Раньше времени Маред обнадеживать не стоит, но если получится – подарок будет отличный.
Он вытащил чековую книжку, оторвал заполненный чек без суммы, протянул Симмонсу.
– Ленни, купи вычислитель сам. Возьми действительно хороший – это извинение от конторы. И все, что сможешь восстановить, отправь на него. За неделю будет готово? И если получится, я тебе останусь должен. Не как начальник, а лично.
– Ваша светлость!
– Не спорь с начальством, – улыбнулся Алекс, поднимаясь. – Скажешь, когда в следующий раз у вас игра – приду с пивом.
