Текст книги "Ген празаниса"

Автор книги: Дамьян Шандор

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 15 страниц)

– Никту? Это ты?

Не получив ответа, он ошарашенно посмотрел сначала на своего заместителя, потом на секрктаря:

– Питро, Фару, что здесь происходит?

Никто из них не ответил, вместо этого оба отвели глаза.

– Пришло время, господин Кайголуверим, уйти на покой, – заговорил тот, кто вызвал у политика такой шок, – мы хотим, чтобы вы кое-что сделали.

– Мы? – Кавер казался окончательно сбитым с толку, – Никту, о ком ты говоришь? Я вообще не понимаю…

– Больше уважения, господин Кайголуверим, – перебил его гость, предупредительно покачав пальцем, – прошу называть меня господином Нирактулнутом и обращаться на вы.

Политик снова ошарашенно посмотрел на своего заместителя:

– Питро, что здесь происходит? И почему он здесь? – Кавер кивнул в сторону строптивого гостя.

Секретарь, тем временем, достал из своего кармана сверток и, развернув его в тонкую полупрозрачную пластину, положил на стол прямо перед хозяином дома.

– Господин Кайголуверим, ознакомьтесь, пожалуйста, с этим документом и подпишите его.

Политик внимательно посмотрел на пластину, покрытую знаками подлинности его партии, это было какое-то заявление, при чем, написанное от его имени.

– Что это та…, – он так и не договорил, дочитав на ходу документ, на пластине красовалось заявление об его отставке.

Кавер замолчал. Он, конечно, предполагал, что именно так все может закончиться, но не думал, что это произойдет так скоро. В этот момент мир его рухнул, а цель в жизни превратилась в дым и улетучилась.

– Это желание всего президиума?

– В общем-то да, – как-то неуверенно ответил Питро.

– В общем-то? – засомневался хозяин дома, – хотя в принципе это не важно.

Он взял в руки электронное перо, тут же предложенное ему секретарем, и широким росчерком поставив свою подпись, протянул документ Фару. Но тот не взял заявление, а вместо этого достал маленькую кнопку и небольшой кусок полупрозрачной пластины:

– Господин Кайголуверим, для такого документа нужен отпечаток.

Политик взял кнопку, а потом, опомнившись, спросил:

– А что на счет Никту? Мне так никто и не ответил. Питро, – обратился он к заместителю, – почему он здесь?

В эту секунду послышался грохот упавшего на пол стула и глухой звук оказавшегося на столе тела, в воздухе блеснул металл, и в левую ладонь Кавера вонзилось острое лезвие. Латокр от неожиданности даже не сразу почувствовал боль, он удивленно взглянул на Никту, стоящего коленями на столе и держащего рукоять ножа, и только потом закричал.

– Что вы делаете! – попытался вмешаться Питро.

– Заткнись! – прорычал ему взбесившийся гость, – мне надоело его хамство, пора расставить все точки над «и».

Кавер схватил руку, пригвоздившую его ладонь к столу, и попытался сбросить ее с рукоятки оружия, однако не смог разогнуть даже мизинец на ней. Противник, тем временем, сжав его горло другой рукой и с издевкой улыбнувшись, нажал на нож еще сильнее. Лезвие сквозь ладонь погрузилось в стол почти полностью, так что над кровоточащей раной осталась торчать только рукоятка. Хозяин дома истошно завопил.

– Послушай-ка сюда, – глядя жертве прямо в глаза, процедил Никту, – теперь мы будем командовать, понятно?! Завтра на заседании президиума я стану новым лидером партии, это я тебе гарантирую, но мне нужно, чтобы местечко, видишь ли, было свободно. Поэтому либо ты сейчас подтверждаешь свою отставку, либо пост освобождается в результате твоей смерти.

Гость сжал горло несчастного сильнее, так что у того покраснело лицо и заслезились глаза.

– Твое убийство, конечно, подпортит нам репутацию, но если надо, я с легкостью пойду на этот шаг.

По горящим щекам Кавера текли слезы, боль в руке была просто невыносима, а сжатое горло вызвало приступ неконтролируемой паники. Он хотел ответить своему мучителю безоговорочной капитуляцией, но в таком положении не мог произнести ни слова. Никту приблизил свое лицо к жертве и втянул ноздрями воздух.

– В доме есть еще кто-то. Розус, – обратился он к четвертому гостю, который все это время молчал, – это латокза, иди наверх и найди ее.

– А она-то тут при чем? – попытался вмешаться Питро.

– Свидетели нам не нужны.

Никту отпустил горло своей жертвы, и несчастный с шумом стал вдыхать большие порции воздуха.

– Ну, так как, – поинтересовался латокр, – ты готов подтвердить свою отставку?

Кавер закивал, продолжая глотать живительный кислород. Никту непринужденно спрыгнул со стола и подсунул политику документ. Тот дрожащей рукой взял кнопку, посмотрел на нее и вновь отложил. Вместо этого он просто мокнул большой палец в ту кровь, что растекалась, от пригвожденной ладони, растер ее по подушечке с помощью маленького куска пластины и поставил рядом с подписью на документе свой отпечаток.

– Отлично, – подытожил гость, забрал документ и резким движением вытащил нож из руки.

Хозяин дома не выдержал обжигающей боли и закричал.

Тем временем с верхнего этажа раздался еще один крик, который почти сразу затих. Через минуту на лестнице послышались неспешные шаги Розуса. На плече он нес обнаженное тело, латокза явно была без сознания.

– Отнеси ее в багажник, – скомандовал Никту, – и прихвати аптечку. Прежде, чем лететь дальше, надо здесь убраться.

– Куда вы ее забираете? – дрожащим голосом спросил Кавер.

– Туда же, куда и тебя.

Хозяин дома испуганно посмотрел на своих мучителей:

– Зачем я вам? Я же уже подписал отставку и подтвердил, чего вы еще хотите?

– Нам нужно, чтобы вы на некоторое время исчезли, – вмешался Фару.

– Я могу улететь куда-нибудь, – с надеждой предложил Кавер.

– Мы должны быть уверены, что вы не решите, вдруг, вернуться и рассказать общественности о том, что с вами случилось.

– Я обещаю…

Теперь уже бывший политик дернулся и замолк на полуслове, увидев перед собой кулак Никту. Когда пальцы разжались, он увидел на ладони маленькую капсулу синего цвета.

– Что это?

– Пей, – коротко приказал гость.

Кавер с дрожью смотрел на загадочную таблетку и медлил.

– Ты еще не усвоил, что бывает, если ты не делаешь то, что тебе говорят?

Хозяин дома трясущейся рукой взял капсулу и отправил ее в рот. Закрыв глаза, он сделал над собой усилие, проглотил неизвестное вещество и тут же отключился…

Когда Кайголуверим пришел в себя, он почувствовал, что лежит на постели, укрытый тонкой простыней.

– Что за ужасный сон, никогда такого не видел! – не открывая глаз, с облегчением подумал он.

Правда, сознание было немного смущено тем, что на своем теле латокр чувствовал именно простыню, он всегда укрывался более тяжелым одеялом. Но с другой стороны это мог быть ночной каприз его гостьи, имени которой он так и не вспомнил.

Кавер лениво перевернулся на спину и тут же ощутил дискомфорт в левой ладони. Испуганно открыв глаза, он посмотрел на потолок и понял, что находится не дома. Сжатая слишком тугой повязкой рука начала противно ныть. Латокр повернул голову на бок и, осмотревшись, почти сразу понял, где он находится. Стены его небольшой комнаты были стеклянными, кроме полуторной кровати, на которой он лежал, в помещении присутствовал маленький стол с компьютером, кресло и одинокая низкая тумбочка. По соседству в ряд располагалось еще три такие же комнаты, в двух из которых на кроватях кто-то спал. Двери всех комнат выходили в одно просторное помещение с несколькими спортивными тренажерами, большим диваном и телевизором. Стена, противоположная индивидуальным спальням, была полностью зеркальная. Где-то в ней была и дверь, тоже зеркальная, Кавер это точно знал, но она закрывалась настолько герметично, что границ этого соединения видно не было. Он уже понял, куда его поместили и сейчас размышлял о всей абсурдности и парадоксальности своего положения.

Однако много времени такие размышления у него не заняли. Латокр прекрасно понимал, что нет никакого смысла бесконечно лежать и жалеть себя и поэтому, отложив свои переживания на потом, он решил для начала немного размяться. Правда, откинув простынь в сторону, он тут же передумал, обнаружив себя абсолютно голым.

– Проклятье! – проворчал латокр, – могли бы хоть одежду оставить!

Еще несколько минут он оставался на кровати, но, в конце концов, сообразив, что деваться некуда и, стараясь забыть о неловкости, поднялся. Все еще надеясь на чудо, Кавер порылся в тумбочке, однако в ней никаких предметов туалета не обнаружилось. Еще раз ругнувшись, он вышел из своей комнаты, пересек общее помещение и громко постучал здоровой рукой по зеркалу.

– Что за дикость?! Дайте мне одежду! – прокричал он, глядя на отражение своего разгневанного лица.

Никакого ответа не последовало. Он еще несколько раз постучал по стеклу, но так ничего и не добившись, беспомощно уткнулся в него лбом. Накатила чудовищная усталость, как будто он несколько суток тяжело трудился без сна и пищи. Так он простоял несколько минут, не шевеля ни единым мускулом, пока не услышал за спиной испуганный дрожащий голос:

– Кавер, где это мы?

Латокр обернулся и посмотрел на хрупкую обнаженную фигуру своей вчерашней любовницы. Оглядываясь по сторонам, она подавленно горбилась, пытаясь вспомнить, что с ней произошло вчера ночью. Она не искала способа прикрыть свою наготу, так как, в отличие от своего партнера, не знала, что за зеркальной стеной, скорее всего, кто-то есть, а сексуальное табу в обществе латокров распространялось только на публичность.

– Не бойся, – произнес бывший политик, – все будет в порядке.

– Что это за место? – не унималась латокза, – я ведь засыпала в спальне, а теперь…  как я сюда?..

Неожиданно она поняла, что ночное нападение незнакомца не было ее кошмарным сном. Глаза ее расширились, она в ужасе прикрыла рот рукой. Кавер подошел к любовнице вплотную и обнял ее, он, наконец, вспомнил ее имя.

– Сапра, мне нужно тебе кое-что объяснить.

Латокр развернул свою подругу на сто восемьдесят градусов и повел в свою стеклянную комнату. Разговор предстоял долгий и сложный.

Подходя к стеклянной двери, он заметил, что тот, кто спал в третьей комнате, уже поднялся с кровати и сейчас как раз направлялся к ним. Кавер остановился и открыл рот от удивления.

– Жатлой?! – спросил он, справившись со ступором.

– Да, господин Кайголуверим, собственной персоной, – грустно ответил латокр…

5

Титра, как они и договаривались с Акти, прилетела к нему через три недели после их первой встречи, не забыв, при этом, заранее позвонить. Двух латокров, которые должны были ей потом помочь, она оставила в машине, а сама, прихватив с собой таблетки сильнодействующего снотворного, отправилась в угрюмое жилище гениального ученого.

В этот раз хозяин пустил ее внутрь сразу после того как она позвонила в домофон. В доме за это время ничего не изменилось: все те же полумрак и гнетущая напряженность.

Помня свою прошлую неосторожность, Титра поздоровалась с латокром издалека и осталась стоять посреди коридора, ожидая, когда он сам ее пригласит.

Акти выглядел даже более взволнованным и нервным, чем в прошлую их встречу. Долгое ожидание такого серьезного испытания для своей психики сказалось на нем самым пагубным образом.

– Вы принесли снотворное? – сдавленным голосом спросил он.

– Конечно, самое лучшее, – ответила гостья, – вы заснете крепко и надолго. Не бойтесь, все будет хорошо, я вам обещаю.

– Я не боюсь, – неубедительно сказал Акти.

Он зашел в гостиную и уже оттуда позвал латокзу за собой. Когда Титра вошла, она сразу обратила внимание, что на большом столе, как и в прошлый раз, стоит бокал с прохладным чаем из цветов амиоклы и широкое блюдо с различными десертами, только теперь к этому всему была добавлена пиала со свежими фруктами.

– Видимо подсознательно, не смотря на свои страхи, он все-таки хотел бы со мной сблизиться, – подумала она, а вслух сказала, – спасибо за угощенье, вы так любезны.

Акти, казалось, еще больше занервничал и, как и три недели назад, отошел от гостьи к дальней стене комнаты.

– Присаживайтесь, – не глядя на латокзу сказал он, – у нас ведь есть немного времени, чтобы поговорить?

Титра опустилась в удобное кресло, с удовольствием отпила немного божественного напитка и отправила хозяину дома благодарную улыбку:

– Конечно, есть, портал откроют только через два часа. Если вы уже полностью собрались…

– Да, собрался, – перебил ее Акти.

Он немного помешкал, то ли собираясь с духом, то ли подбирая слова, и, наконец, спросил:

– Титра, вы смотрели трансляцию выборов нового лидера Совершенных?

– Конечно, – ответила гостья, – ее все, наверное, смотрели.

Акти снова несколько секунд молчал прежде, чем продолжить:

– Вам ничего не показалось странным?

– Что тут странного? – удивилась она, – после того ужасного инцидента в лаборатории прикладной генетики отставка Кавера была вполне предсказуемой.

– Я не об этом.

Хозяин дома начал ходить из стороны в сторону вдоль дальней стены комнаты, от этого ему было комфортнее. Он и сам не понимал, то ли голове так лучше думалось, то ли нервам так легче было успокаиваться. Параллельно с этим он продолжил рассуждать вслух:

– Вы видели их нового лидера, Никту? Что вы о нем знаете?

Гостья замялась:

– Да, честно говоря, ничего. Я особо и не интересовалась.

– А я, вот, поинтересовался, – в голосе Акти нарастало напряжение, – о нем нет никакой информации ни в одной базе данных, только официальная дата последнего рождения.

Титра тоже начала нервничать, ее насторожило психическое состояние собеседника, однако, свои эмоции она постаралась не показывать.

– Такое бывает, – начала объяснять она, – время от времени некоторым латокрам разрешают изменить свое имя в связи с какими-нибудь особыми обстоятельствами…

– Я знаю, – перебил ее Акти, – даже пластические операции делают. Но обычно после таких изменений не становятся не то, что лидерами партии, но даже руководителями предприятий.

Латокза ничего не ответила, в принципе в этих словах была логика, она тоже не слышала, чтобы кто-то с измененным именем занимал какую-нибудь важную должность.

– И более того, – продолжил хозяин дома, все больше возбуждаясь, – у Совершенных за раз сменилось больше половины членов президиума, и знаете, что удивительно?

– Что? – еще более осторожно переспросила гостья, она решила ни в чем не перечить собеседнику, чтобы не усугублять его состояние.

– Все они тоже сменили имена! – Акти едва сдерживался, чтобы не перейти на крик, – я проверил, все новые члены президиума, как и новый лидер партии, имеют абсолютно пустую биографию, только даты последнего рождения!

Титра откровенно растерялась, не зная, как себя дальше вести, ситуация явно выходила из-под контроля, и ее это пугало. Она уже не вслушивалась в смысл слов хозяина дома, вместо этого лихорадочно размышляя о том, как его успокоить и не сорвать все мероприятие.

Однако Акти неожиданно сам замолчал и отвернулся к стене. Он сообразил, что теряет самообладание и, собрав всю волю в кулак, заставил себя молчать и глубоко дышать ртом. Постепенно ритм движения его легких стал успокаиваться, он закрыл глаза и представил себя лежащим в мягкой теплой постели. Гостья, к счастью, молчала и ждала, сообразив, что латокру нужно время.

Наконец, через десять минут придя в норму, Акти снова заговорил:

– Прошу прощения за свои нервы, надеюсь, я не напугал вас?

– Нет, что вы, – соврала Титра.

– Когда я взволнован, мне очень трудно себя контролировать, – решил оправдаться он, – я зря завел этот разговор, нужно было изложить вам все это письменно.

Латокза поднесла ко рту бокал и промочила пересохшее горло, теперь можно было перевести дыхание.

– Прошу вас только об одном, – продолжил хозяин дома, – хотя вы и не верите мне, передайте то, что я вам рассказал своему шефу, пожалуйста.

Титра энергично закивала головой, хотя и не услышала почти ничего из второй половины его теории, запомнила только, что говорилось о президиуме Совершенных.

Акти громко вздохнул и, указав пальцем на дверь в соседнюю комнату, сообщил:

– Там мои вещи, их немного, но помощь все-равно понадобится. Вам есть, кому помочь?

– Не беспокойтесь, – уже расслабленно улыбнулась гостья.

Латокр кивнул, казалось, сам себе и, кашлянув, смущенно попросил:

– Вы не могли бы положить снотворное на стол и выйти в коридор. Простите меня…

– Ничего-ничего, – перебила его Титра и, оставив возле своего бокала снотворное, встала с кресла и решительно вышла из комнаты.

Акти медленно подошел к тому месту, где лежали заветные таблетки. Сердце снова стучало прямо в висках, а в животе мерзко ворочался страх. Он старался не думать о том, что назад пути уже не будет и проснется он в настоящем аду для его больного сознания, но отступать было уже поздно, времени совсем не осталось, и последние события подтвердили это. Латокр протянул дрожащую руку и взял со стола снотворное. Закрыв глаза, он отправил маленькие капсулы в рот и проглотил их. Несколько секунд он просто стоял, как будто ожидая моментального действия препарата.

– Снотворное подействует через несколько минут, – громко подсказала ему из коридора гостья.

Акти, внезапно опомнившись, отошел от стола и упал на маленький диван. По всему телу уже разливалась томная усталость, а эмоции в голове отключались как зависшие программы. Он хотел позвать латокзу обратно в комнату, сейчас ее присутствие уже не вызвало бы в нем панический страх, но язык больше не слушался команд разума. Титра, правда, сама сообразила, что уже может приблизиться к хозяину дома, и поэтому осторожно вошла в комнату.

– Акти, вы еще в сознании? – громко поинтересовалась она.

Ответа не последовало, однако все еще приоткрытые глаза латокра указывали на то, что он ее слышит.

– Не бойтесь, – постаралась успокоить его гостья, остановившись всего в шаге от дивана, – все будет в порядке, я вам обещаю.

Последним, что увидел перед собой Акти, было спокойное мягко улыбающееся лицо латокзы. Никакого страха больше не было, хотя и других эмоций тоже. Сознание погрузилось в сон…

Титра присела на край дивана рядом с отключившимся телом и внимательно посмотрела на усталое, но безмятежное лицо. Сейчас, когда в воздухе бесследно растаяло ощущение душной напряженности, привычное для этого дома, лицо это показалось ей добрым и даже красивым. Ей стало по-настоящему жаль несчастного ученого скованного цепями своего больного сознания. Чувство это было таким сильным, что глаза ее стали какими-то влажными и сами собой закрылись, к горлу подкатила странная волна. Ничего подобного латокза не испытывала ни разу в жизни и ей было тяжело справиться с удивительным состоянием собственной психики. Но сделав несколько глубоких вдохов полной грудью, Титра все же успокоилась и, взяв себя в руки, позвала по телефону своих помощников.

На самом деле транспортировать Акти куда-либо никто не собирался. Массивные неподвижные платформы использовались в последнее время только для телепортации очень большого количества латокров или грузов, в остальных случаях теперь пользовались мобильными порталами, которые можно было собрать и настроить за каких-нибудь десять минут. Пришедшие помощники, собственно, этим и занялись, а Титра, тем временем, решила немного осмотреться. Почти сразу после прошлой встречи с ученым она получила от него по электронной почте подробный план этого дома, чтобы все это можно было хоть примерно повторить в Клинике жизни, однако любопытство требовало личного ознакомления с таинственным жильем.

Правда, как выяснилось вскоре, осматривать было особо нечего. Помимо коридора и гостиной в жилой части дома располагались еще спальня, кухня и купальня, а все остальное было рабочей зоной ученого и было закрыто дверью на кодовом замке. Так что в итоге латокза вернулась к месту сборки мобильного портала и, сев на кресло, решила просто подождать, полностью погрузившись в свои мысли.

По договоренности в это время их уже должен был ждать  на месте прибытия Рати. Он сегодня заранее телепортировался на Венеру на один из официальных порталов людей, который по соглашению сторон на пять минут открыли для приема сигнала с Илиторикума. Правда, перед этим ему пришлось пройти специальную маскировку, после которой он стал похож на странноватого нескладного, но все-таки человека, потому как в городе Фортуна на Венерианском материке Афродита на тот момент был еще только вечер, и на вокзале находилось огромное количество людей.

Однако Титра знала, что сейчас в Фортуне уже глубокая ночь, вокзал вместе с порталом закрыли и им не нужно маскироваться для своего путешествия.

– Госпожа Типикайтра, – услышала она голос одного из своих помощников, вернувший ее в реальность, – портал готов, вещи мы уже перенесли.

Латокза заглянула ему за спину и увидела восемь приборов выложенных по окружности, а также небольшой пульт управления в виде сборного столика с компьютером немного в стороне. Посреди окружности действительно стояли походные сумки, при чем, не только спящего ученого, но и ее собственные.

– А вот и последний штрих, – сказал второй помощник, занося в гостиную инвалидное кресло.

Оба латокра тут же подняли хозяина дома и, осторожно усадив его спящее тело в это кресло, отправили его внутрь окружности.

– Ну что ж, – подбадривая саму себя, произнесла Титра и встала из-за стола, – пора в путь.

Когда она оказалась позади спящего Акти и закрыла глаза, один из ее помощников стал за пульт управления и, произведя несколько манипуляций с клавиатурой, нажал на кнопку запуска…

Голову латокзы пронзила чудовищная боль, однако длилась она едва заметное мгновение, после чего расщепленный на элементарные частицы мозг прекратил обмениваться с остальным телом какими-либо сигналами и остальное расщепление, а потом и перемещение прошло совершенно незаметно. Уже в пункте прибытия компьютер мгновенно восстановил структуру всех телепортированных физических тел, соединил элементарные частицы в правильной последовательности и послал в голову бодрствовавшей в момент путешествия латокзы сигнал, временно отключивший в мозге центр боли.

Титра едва удержалась на дрожащих ногах, голова сильно кружилась. Позади у нее было уже неисчислимое количество телепортаций, но тело всегда реагировало одинаково, не в состоянии привыкнуть к неестественной процедуре.

– Здравствуйте, господа! – услышала она голос издалека.

Осмотревшись по сторонам, она увидела, что вместе с латокром в кресле и остальными вещами стоит посреди большой платформы стационарного портала, а в ее сторону спешит улыбающееся существо, странно знакомого вида. Уже приблизившись на несколько шагов, оно прокричало:

– Титра, это же я, Рати!

Латокза негромко ругнулась:

– Надо ведь было предупреждать, что будешь в гриме!

– Привыкай, – ответил политик, – на улицу можно будет выходить только в таком виде.

К латокрам подошел молодой человек с кожей светло-кремового цвета, странными голубыми глазами и черными как ночь волосами. Вся его фигура в глазах Титры была нереально широкой хотя и низкой, а голова неестественно круглой. Латокза была просто поражена, она видела людей на фото и видео, но никогда еще не встречалась с ними вживую.

Человек сказал что-то Рати на непонятном языке и тот тут же ответил ему, покивав при этом головой.

– Программа прямого обучения языку? – поинтересовалась Титра у однопартийца.

– Да, в клинике вы тоже такие получите, – ответил политик, – давайте поторопимся, нам еще на другой вокзал идти, до рассвета меньше времени, чем нам кажется.

– До какого рассвета? – удивилась латокза, – насколько я знаю, сутки здесь длятся более восьмидесяти двух илиторийских суток или почти сто семнадцать земных.

– Длились, – поправил ее Рати, – вы хорошо изучили прошлое этой планеты, но мало поинтересовались ее терраформированием.

– Не было времени, – покаялась Титра.

– Перед колонизацией люди изменили период обращения Венеры, и теперь сутки здесь почти идентичны земным.

– Понятно, – пристыженно ответила собеседница.

Тем временем, по платформе в сторону гостей направились еще несколько людей не менее коренастых, чем тот, которого латокза уже рассмотрела.

– Они все такие широкие? – тихонько спросила она у Рати, – в видеоотчетах они не выглядели такими.

– На видео сравнить было не с кем, при экспериментах их снимали всегда отдельно от латокров.

Люди взяли в руки вещи гостей, и вся компания последовала за голубоглазым брюнетом. Титра, отказавшись от помощи, сама повезла коляску со спящим Акти. Перед выходом из здания все остановились возле гардероба и накинули на себя легкие одинаковые плащи, в том числе плащ накинули и на Акти.

– Опустите, пожалуйста, капюшон пониже, – сказал латокзе Рати, – могут попасться случайные прохожие.

Титра выполнила просьбу и вслед за остальными выкатила на улицу коляску. Как только автоматические двери открылись, и она оказалась за пределами здания, все тело ощутило на себе упругое постукивание крупных капель дождя. Кожа латокры под одеждой начала стремительно нагреваться, дышать стало очень тяжело. Несмотря на дождь, воздух был крайне горячим, пахло остывающим камнем и пластиком. Титра догнала Рати и довольно громко, чтобы перекричать шум ливня, поинтересовалась:

– Здесь всегда так душно?

Политик приложил руку ко рту, показывая жестом, что нужно пока помолчать и латокза отступила.

Планетарный вокзал находился совсем рядом с межпланетным, так что все, что понадобилось сделать ночным путешественникам, это пересечь пустую площадь с высоким круглым зданием из стекла посередине. По дороге им действительно попалось пару случайных прохожих, однако они не обратили на компанию никакого внимания. Зайдя в здание планетарного вокзала, Титра переспросила у своего однопартийца:

– Мне не стоило разговаривать на улице, да?

– Ничего страшного, на вокзалах звучат разные людские языки, и наш вполне сойдет за один из них, – успокоил ее Рати, – но осторожность все-таки не помешает.

– Да, ты прав, – согласилась латокра и, вспомнив, добавила, – так скажи, тут всегда так душно?

Люди и латокры поснимали плащи и повесили их в гардероб. Голубоглазый брюнет сказал что-то взволнованному охраннику, после чего вся компания продолжила движение теперь уже по просторному помещению зала ожидания. Рати попридержал свою коллегу, чтобы они немного отстали, и тогда ответил на вопрос:

– Да, здесь на материке жарко и влажно почти весь год. Но не переживай, на острове Теллура, куда мы сейчас отправимся, будет легче, там прохладней, хотя влажность такая же, – он внимательно посмотрел вслед их инопланетным спутникам и, понизив голос, добавил, – хочу тебя предупредить, некоторые из этих людей знают наш язык, в том числе и Роберт, с которым я говорил. Так что сильно не распространяйся.

– Мы предоставили им программу прямого обучения? – немного удивилась Титра.

– Конечно, это один из пунктов программы сотрудничества, они тоже хотят знать, о чем мы разговариваем.

Взобравшись на большую платформу нового портала, латокра снова спросила:

– Рати, а почему мы не могли телепортироваться сразу в пункт назначения?

– У людей здесь один единственный межпланетный вокзал, а уже отсюда они перемещаются по всей планете. Почему, я не знаю, такая система.

Сложив все вещи на платформу, люди поспешили удалиться, все, кроме Роберта, оставшегося стоять возле Рати. Они успели переброситься парой фраз прежде, чем прозвучал сигнал о готовности портала. Титра закрыла глаза и приготовилась к очередному перемещению…

Уже через пять минут все они сидели в микроавтобусе, отъезжавшем от вокзала города Сварог, куда они переместились из Фортуны. Клиника находилась в пятнадцати минутах езды. Воздух на острове оказался действительно приятно прохладным, хотя повышенная влажность все-таки чувствовалась. Рати и Роберт о чем-то беседовали, а Титра, тем временем, сидела и внимательно рассматривала лицо Акти. Когда они грузились, латокза мельком увидела, как рот ученого слегка скривился, а затем снова расслабился, это был очень тревожный сигнал. Примерно через три минуты, когда она уже успокоилась и собиралась отвести взгляд, губы Акти снова на долю секунды сжались.

– Проклятье! – ругнулась Титра и, потянувшись вперед, тронула плечо Рати.

– Что случилось? – поинтересовался тот, увидев перепуганные глаза латокзы.

– У него мышцы дергаются!

– И что?

– А то, что это снотворное отрубает полностью, а подергивание лицевых мышц является первым признаком скорого пробуждения.

Рати внимательно посмотрел на лицо спящего и уточнил:

– Ты уверена, что у него что-то дергалось, тебе не показалось?

– Да, уверена. Было уже два движения.

– Но ты ведь говорила, что этот препарат действует около шести часов? – возмутился латокр.

– Так и есть, – парировала Титра, – вернее, так сказано в инструкции. Но дело в том, что мало кто путешествовал с помощью телепортации под действием снотворного.

– Какая разница? Оно все равно должно действовать, – Рати сам начинал волноваться.

– Должно, – согласилась она, – вернемся домой, подадим на производителя в суд. А сейчас давай решим, что делать, если он проснется.

Роберт усиленно делал вид, что не понимает, о чем говорят его спутники, хотя даже если бы это было действительно так, их волнение все равно передалось бы ему. Слишком уж обеспокоенными выглядели оба латокра. Акти, тем временем, снова заметно шевельнулся.

– Если он проснется до того, как мы прибудем в клинику, у нас будут большие проблемы! – в отчаянии прокомментировала ситуацию Титра.

После этих слов человек не выдержал и вмешался в разговор, перейдя на родной для латокров клазорийский язык:

– Прошу прощения, но не хотите ли вы и меня посветить в свою проблему? Чем нам угрожает этот латокр?

Никто из собеседников не удивился такому повороту событий, и Титра максимально спокойно постаралась объяснить озабоченному Роберту:

– Нам он, скорее всего, ничего не сделает, а вот себе – не факт. Понимаете, у него целый набор фобий, он боится собственной тени. Представьте себе, что будет, если он проснется в незнакомом месте, да еще и рядом с тремя живыми существами, которых он, кстати, тоже боится.

– Ничего себе! – удивился мужчина, – зачем же вы переместили к нам такого опасного субъекта? Разве ваша клиника будет специализироваться на психических заболеваниях?

– Нет-нет, – поспешил успокоить его Рати, – специализация будет та, что оговорена в соглашении. Этот латокр не пациент, он… как бы это сказать…

– Он гениальный ученый, – помогла ему Титра, – в клинике для него оборудованы специальные апартаменты, где он будет чувствовать себя нормально, и сможет плодотворно работать.

Услышав это, Роберт поутих и задумался над тем, чем можно помочь в сложившейся ситуации. После минуты всеобщего молчания он пожал плечами и попробовал предложить:

– Можем связать его.

– Нет-нет… – начала возражать Титра, но мужчина перебил ее.