Текст книги "Ген празаниса"

Автор книги: Дамьян Шандор

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 15 страниц)

ГЕН ПРАЗАНИСА

1

Абидектос в этот вечер чувствовал себя наполненным невероятной радостью и даже больше – настоящим счастьем. В его серебряном кубке плескался Трож, забористый алкогольный напиток с добавлением легких наркотиков, а в руке дымилась ароматная сигара, новинка, завезенная с Земли, которая быстро завоевала популярность на всех двадцати девяти планетах. В огромном зале царило всеобщее ликование, все поздравляли друг друга с успехом и обсуждали предстоящие перемены. К Абидектосу подошла невысокая по сравнению с остальными присутствующими сослуживица и, усевшись рядом, похлопала его по колену:

– Ну, что, Бекто, как ощущения?

Оба собеседника, как и все в этом зале, были латокрами, то есть представителями расы, которую сами они называли Клазо, мужскому полу в их языке соответствовало слово латокр, а женскому – латокза. В данный момент они находились в центральном офисе партии «Слияние подобных» в столице всей империи Клазо городе-планете Илиторикум. А праздновали они сейчас победу их партии на последних выборах в Сенат.

– Ты знаешь, Титра, до сих пор не могу поверить, – улыбнулся латокр, – после стольких лет в оппозиции…

Латокза взяла кувшин и налила себе в кубок Трож. Откинувшись на спинку дивана, она поправила свои непослушные золотистые волосы и сосредоточила взгляд ярко-бирюзовых глаз на собеседнике.

– Теперь мы, наконец, развернем наш проект в полную силу, ведь так?

– Конечно, – улыбнулся в ответ Бекто, – теперь ты сможешь открыть клинику и работать под ее прикрытием. И сотрудников теперь можно будет набрать много.

– Да-а-а, – мечтательно протянула собеседница, потирая свои белоснежные ладони.

– Только вот вопрос, – прервал ее Бекто, – на какой из их планет ты хочешь ее открыть? Теперь у тебя есть выбор, люди официально закончили колонизацию Венеры и Марса.

Титра искренне удивилась:

– Так быстро?! Что-то я совсем отстала от жизни. Вот это прогресс, однако.

– Ну, мы им немного помогли, – хитро улыбнулся латокр, – так что теперь услуга за услугу.

Неожиданно в зале наступила почти полная тишина, чувствовалось общее волнение, но все старались сдерживать себя. У дальней стены возник голографический экран, тут же растянувшийся до огромных размеров, кто-то сделал звук погромче, по сети передавали последние новости. Девушка в строгом костюме с сиреневыми, туго стянутыми сзади волосами, поприветствовала зрителей и начала программу с самой главной новости:

– Итак, по последним данным оппозиционная партия «Слияние подобных» одержала на этих выборах убедительнейшую победу. На данный момент обработано девяносто пять процентов электронных бюллетеней и Подобные набирают почти две трети голосов избирателей.

Зал взорвался громкими аплодисментами, а Бекто, тем временем, принял серьезный вид, встал и поправил на себе одежду.

– К журналистам спешишь? – поинтересовалась Титра и тоже встала.

– Ага, куда ж без них?

Латокза приобняла партнера за талию и, притянув его к себе, прошептала на ухо:

– Давай поедем сегодня к тебе, – и, не дав ответить, продолжила, – не думай, что я извращенка, я помню, что мы занимались этим три месяца назад, просто сегодня такой вечер!

– Хорошо, – согласился Бекто, – приезжай сегодня ко мне часов в восемь, я уже буду дома.

Уже перед входом в зал для пресс-конференций его перехватил помощник и успел тихонько напомнить:

– Не отвечай сегодня ни на какие чересчур провокационные вопросы, не стоит сразу лезть на рожон.

Бекто улыбнулся и дружески похлопал соратника по плечу.

– Я помню, Рати, помню, не переживай.

Как только латокр переступил порог двери, все вокруг осветилось сотнями вспышек фотокамер, все ожило и зашевелилось. По дороге к трибуне он уже успел услышать десятка два вопросов.

Журналисты замолчали, только когда Бекто подошел к микрофону.

– Здравствуйте, господа, – сказал он и подарил фотокамерам свою самую обаятельную улыбку, – рад приветствовать вас на нашей пресс-конференции и спасибо вам всем за внимание к нам.

Зал взорвался громкими аплодисментами.

– Я заранее прошу у вас прощения за то, что сегодня буду очень краток, – продолжил Бекто, – день был невероятно тяжелым.

Послышался вздох всеобщего разочарования.

– На несколько вопросов я отвечу сейчас, а завтра удовлетворю ваше любопытство полностью.

Пресс-секретарь представил всем первого по очереди журналиста и тот громко задал вопрос, который, по сути, интересовал всех:

– Господин Абидектос, что теперь будет с генетической программой ваших оппонентов, вы ее закроете?

Бекто ждал в первую очередь именно этого вопроса и поэтому ответил сразу и без запинок:

– Конечно же нет, проект Совершенных никто полностью сворачивать не собирается, мы не уподобимся нашим политическим противникам. Однако полевые работы по этой программе мы приостановим, так как считаем их опасными.

Пресс-секретарь назвал следующего журналиста, который задал вопрос из той же области:

– А что будет с гибридами, результатом их экспериментов?

К этому политик также был готов:

– Пока ничего. Некоторое время мы будем наблюдать за их поведением и на основании этих наблюдений решим, что с ними делать дальше.

– Прошлое правительство отказалось опубликовать данные по этому эксперименту, ссылаясь на то, что они еще не полные, – продолжил следующий журналист, – как поступите вы?

– Вероятность того, что мы их опубликуем, очень велика, – уклончиво ответил Бекто.

Латокры в зале зашумели, выражая недовольство размытостью ответа. Терпеливо выдержав паузу, пресс-секретарь предоставил слово следующему журналисту.

– Как вы будете решать экономические проблемы?

Политик широко улыбнулся, к его огромной радости от темы эксперимента Совершенных ему удалось отделаться довольно быстро.

– Все написано в соответствующей программе нашей партии, шаг за шагом, нам нужны радикальные реформы и мы их проведем, – гордо ответил он, а потом добавил, – еще раз прошу у вас прощения, но на сегодня все, встретимся завтра…

Не смотря на шум в зале и попытки журналистов задать напоследок еще несколько вопросов, Бекто учтиво поклонился и быстро покинул помещение. Задерживаться на празднике он больше не стал и сразу после пресс-конференции отправился домой…

Титра приехала как и договаривались ровно в восемь. На столе уже был разложен доставленный из ресторана ужин, а домашний бассейн был наполнен горячей пенистой водой.

– Привет, – сказала латокза хозяину дома и ласково погладила его по гладкой белоснежной щеке.

Не став особо церемониться, она сбросила платье практически в коридоре и, пройдя мимо стола с едой, отправилась прямиком в бассейн.

– Ужинать ты, я так понимаю, не будешь? – поинтересовался Бекто, снимая и свою одежду.

– Нет, спасибо. Не стоило беспокоиться, я наелась на празднике. Но тебе, если хочешь, просто составлю компанию.

Ее тонкое цвета горного снега тело обвивали вытатуированные нежно зеленым цветом стебли покрытые маленькими листиками и такими же маленькими сиреневыми цветами. Бекто выглядел покрепче, но его белая кожа также была покрыта замысловатыми узорами, только его тату изображало скрученные в тугие узлы стебли темно-синего цвета без каких либо цветов или листьев.

– Ты знаешь, я есть тоже перехотел, – сказал латокр и, войдя в бассейн, тут же подплыл к партнерше и обнял ее.

– Скажи, а как ты относишься к тому, что мы снова будем заниматься сексом, хотя положенных полгода еще не прошло? – спросила Титра в перерыве между поцелуями.

– Это очень необычно, – заметил он, – и, между прочим, наказуемо.

– Я знаю, – усмехнулась латокза, – ты боишься?

– Нет, меня это даже заводит, это так эгоистично!

Бекто начал покрывать поцелуями шею и плечи партнерши.

– Стой, подожди, – осторожно остановила она его, – давай не смешивать два удовольствия, сначала примем ванную, а потом пойдем в постель.

Латокр уступил и они, разъединившись, сосредоточились на ароматной воде и шелковистой пене. Спешить было некуда, и парочка провела в бассейне около получаса.

Добравшись, наконец, до постели они набросились друг на друга с жадностью голодных хищников и до первого оргазма успели оставить на своих телах кучу засосов и мелких царапин. Только после этого чересчур страстные любовники успокоились и предались неспешному изысканно-сладкому сексу, который очень скоро еще раз поднял их на пик удовольствия…

Уже глубокой ночью, лежа без сна, они любовались белой и голубой лунами за огромным окном в наклонной стене.

– Какое чистое небо! – мечтательно сказала Титра, – я здесь такое всего пару раз видела.

– Ну, столицу ведь не зря строили именно на этой планете, здесь почти всегда пасмурно и влажно – идеальный климат для нас, – объяснил Бекто, хотя сейчас он и сам был зачарован представшей за окном картиной.

– А какой климат на Венере?

– Да примерно такой же, только жарче. Вернее, – поправился он, – я бы сказал более душно, так как при достаточно высокой температуре, небо там, как и на Илиторикуме, почти всегда затянуто облаками.

Несколько минут они просто молча любовались блестящей россыпью звезд, потом Титра снова спросила:

– А ты с людьми много общался?

– Конечно, мы давно уже наладили с ними контакт, еще до перехода в оппозицию. Более ста лет назад. Правда, лично я начал с ними контактировать лет сорок назад.

Латокза искренне удивилась:

– А сколько ж тебе лет?

– Мне сто сорок.

– Я думала ты моложе, – честно сказала Титра, – ты хорошо сохранился, выглядишь еще совсем молодо.

– Врачи немного помогли, – признался Бекто.

Латокза промолчала, хотя в душе она всегда не одобряла представителей сильного пола, прибегших к помощи врачей для сохранения молодости.

– Я знаю, ты считаешь это неправильным… – начал оправдываться латокр.

– Да нет, это твое дело…

– Нет-нет, я знаю, ты этого не одобряешь. Мне самому тяжело было на это решиться, я вообще ненавижу врачей.

– Зачем же тогда решился? – спросила Титра.

– Меня уговорили, сказали, что лидер партии должен всегда выглядеть идеально.

Латокра махнула рукой:

– Ладно, это действительно не мое дело, лучше расскажи мне какие они, люди?

Бекто повернулся на бок и внимательно посмотрел на партнершу:

– По-моему, ты их лучше меня знаешь. Ты сколько их изучала, лет двадцать?

– Это совсем не то, – возразила Титра, – я изучала их физиологию, а сейчас я говорю об их психологии, душе.

Латокр отвернулся и снова уставился в окно:

– Душа – понятие очень спорное, ты ведь знаешь.

– Это у нас она – спорное понятие, а у них у всех есть души, ты же сам понимаешь, разве нет?

– Не понимаю, а верю… это другое, – вздохнул Бекто.

– Так какие они? – не унималась латокза.

Латокр сел на постели, достал из тумбочки тонкую сигару, включил в комнате вытяжку и закурил. Титра осторожно подобралась к нему и села рядом.

– Более эмоциональны, – глядя в одну точку, ответил Бекто, – они чувствуют острее нас, радуются больше, страдают сильнее, любят.

Произнося последнее слово, он повернулся к партнерше и посмотрел ей прямо в глаза, однако, взгляд его не был ни теплым, ни ласковым, он был отрешенно-равнодушным.

– Как бы я хотела испытать это чувство, – мечтательно произнесла Титра, – ведь мы когда-то тоже умели любить.

– Умели, – подтвердил латокр, – но ты ведь учила историю и знаешь, почему это чувство запретили. Нельзя вечно жить с одним партнером, ну сто лет, ну двести… но не вечно. Рано или поздно наступает привыкание, и хорошо, если у обоих партнеров… а если только у одного…

Бекто многозначительно замолчал.

– Неужели так сложно просто расстаться? – задумалась вслух латокра.

– Если один из партнеров продолжает любить – то сложно. В этом случае любовь перерождается в ревность, которая может стать патологической и опасной, даже у абсолютно адекватного латокра. Ты даже не представляешь, сколько преступлений происходило на почве этих чувств до их всеобщего запрета. Я довольно глубоко изучал историю Клазо, статистика меня просто ужасала. Я бы побоялся испытывать такое.

Латокза взяла из его рук сигару, и сделала глубокую затяжку:

– А отец? Ты разве никогда ничего к нему не испытывал?

– Нет, – честно ответил Бекто, – он с детства воспитывал меня холодным и расчетливым. Он и сам никогда не проявлял ко мне никаких чувств, говорил, что любить самого себя – это извращение. А потом, в тридцать лет выставил меня на улицу, сказал, что не может больше жить со мной.

Титра внимательно посмотрела на партнера, но кроме задумчивости не увидела в нем никакой горечи или разочарования.

– А моя мама, представляешь, когда-то даже заплакала, – призналась латокза, – я была тогда так поражена этим.

– А почему она плакала?

– Не знаю, она мне тогда так и не призналась, – Титра ощутила странное чувство где-то в районе сердца, что-то сродни щекотки или легкого холодного спазма.

Латокр неожиданно затушил только наполовину выкуренную сигару и, встав с кровати, вышел из комнаты. Через минуту он вернулся с запотевшей бутылкой ледяной газировки и они оба с удовольствием утолили жажду.

– Ты не хочешь больше об этом говорить, да? – догадалась латокза.

– Не очень, – признался Бекто, – я чувствую, как мы становимся все ближе и ближе. Еще немного и я захочу, чтобы ты осталась у меня завтра, а это, ты сама понимаешь, не лезет ни в какие рамки. Что скажут о нас окружающие? Ведь мы и так нарушаем закон.

Титра грустно вздохнула:

– Да-да, конечно, ты прав. Надо усмирить свой пыл и вернуться в реальность.

– Так будет лучше, поверь, мы ведь не хотим, чтобы об этом узнали журналисты, – деловым тоном сказал латокр, – тем более, что все это вообще тюрьмой попахивает.

– Ты абсолютно прав, – окончательно согласилась Титра и снова легла, – давай заканчивать с разговорами, пора спать.

Бекто замолчал и тоже вернулся в кровать. Он чувствовал себя паршиво, так как выставил себя полным хамом и к тому же трусом, но что он мог с этим поделать, падать с самой верхушки власти ему очень не хотелось.

– Послезавтра я хочу отправиться к одному латокру, он гениальный генетик, химик и биолог, но, к сожалению, очень не в себе. Ты поедешь со мной? – услышал он голос отвернувшейся латокзы.

– Нет послезавтра у меня куча дел, я поручил Рати курировать наш проект, он с тобой и поедет, хорошо?

– Да, – коротко ответила Титра и притворилась, что уже дремлет.

Ей не было горько или обидно, она лишь ощутила, как в одночасье на нее накатило равнодушие и апатия.

Утром она собралась, пока хозяин дома еще спал, и уехала к себе, как и принято у латокров, не прощаясь.

2

Стоя посреди парковой зоны города на пороге странного низкого дома, совершенно лишенного окон, Рати невольно засмотрелся на прекрасные утонченные формы латокзы, стоявшей на шаг впереди и упорно звонившей в домофон. Она делала это уже минут десять и, казалось, совершенно не собиралась сдаваться.

– Титра, ты бы по телефону позвонила, может, его дома нет?

– Что ты, – махнула рукой латокза, – он из этого здания лет сорок не выходил, у него агорафобия, боязнь открытого пространства, а также гаптофобия, фотофобия и тератофобия.

– А это что еще такое? – переспросил Рати.

– Боязнь прикосновения окружающих, светобоязнь и боязнь чудовищ.

Латокр был искренне удивлен:

– Ничего себе наборчик! Но как такое возможно?

– Уникальный случай, – объяснила латокза, – в прошлых поколениях непонятным образом произошел генетический сбой, исправить который врачи уже не успели. В результате у его отца развились удивительные умственные способности, но в то же время возникли серьезные психические отклонения и в итоге он заболел шизофренией.

– Я думал, что такое невозможно.

– Роковая ошибка, но самое удивительное другое. В следующем поколении врачи попытались исправить генетический сбой, ген шизофрении они удалили, но уникальные умственные способности у новорожденного остались. Правда со временем, непонятно почему, у него развилась целая куча фобий, от которых он страдает по сей день, хотя с генетикой они, судя по всему, уже не связаны.

– Кто там? – послышался в домофоне раздраженный голос.

– Господин Араноуктат, – затараторила латокза, – это Типикайтра, мы вчера с вами договорились о встрече, помните?

Наступило недолгое молчание.

– Господин Араноуктат, – повторила латокза…

– Да, я вспомнил, договаривались, – ответил мужской голос, – но вас там двое, так что я передумал.

– Нет, подождите, – встрепенулась Титра, – латокр со мной – представитель власти. Он присутствует только для того, чтобы подтвердить серьезность всего того, что я собираюсь вам предложить.

– Я не впущу вас…

– Если хотите, – перебила его латокза, – я войду сама. Пожалуйста, очень вас прошу, я знаю как себя вести!

Снова наступило молчание, после которого мужской голос в домофоне с нескрываемым подозрением спросил:

– Вы пытаетесь меня обмануть?

– Нет, Акти, я клянусь! Я войду одна!

Снова повисла пауза, во время которой Рати вопросительно посмотрел на свою спутницу, та никак не отреагировала, продолжая ждать ответа.

– Хорошо, – согласился, наконец, мужской голос и тут же добавил, – но только вы, одна.

– Да-да, конечно!

Лампочка на замке загорелась синим цветом, и дверь мягко открылась.

– Вернись, пожалуйста, в машину, и будь на связи, – попросила латокза своего спутника.

Рати раздраженно хмыкнул и, развернувшись, пошел прочь от унылого сгорбленного дома.

Титра, тем временем, осторожно открыла массивную дверь и медленно вошла в полумрак помещения. Ей понадобилось некоторое время для того, чтобы привыкнуть к скудному освещению узкого коридора. Мебели в нем почти не было: на стене была прибита пустующая вешалка, рядом с которой располагался маленький диванчик, на противоположной стене висело квадратное зеркало с чуть более яркой подсветкой.

– Здравствуйте, – послышался негромкий голос, в котором по-прежнему чувствовалось некоторое напряжение.

Латокза вздрогнула от неожиданности, только теперь она заметила, что в дальнем конце коридора в проеме стоит высокий невероятно худой латокр.

Придя в себя, она радостно воскликнула:

– Здравствуйте, Акти!

Сделав резкий шаг навстречу хозяину дома, она совершила серьезную ошибку: тот отскочил в глубину гостиной как ошпаренный.

– Простите-простите! – тут же постаралась исправиться она.

– Не приближайтесь ко мне! – испуганно вскрикнул латокр.

– Да, я поняла, – повторила Титра, – буду соблюдать дистанцию.

Наступило тягостное молчание. Акти глубоко и ровно дышал, как советовал ему лечащий врач, и постепенно успокаивался. Гостья больше не предпринимала попыток даже пошевелиться, боясь еще раз нарушить правила поведения в этом доме. Через несколько минут Акти более-менее успокоился и, отойдя еще дальше вглубь помещения, пригласил латокзу в гостиную.

Войдя в просторную, но все так же плохо освещенную комнату, Титра увидела, что на столе стоит высокий бокал с прохладным чаем из цветов амиоклы, редкого растения, произрастающего только на планете Катамиахола, а рядом, на широком блюде разложены красиво нарезанные кусочки различных десертов. Здесь же возле блюда лежало несколько предусмотрительно приготовленных салфеток.

Латокза была откровенно удивлена. Редкий дорогой напиток, десерт – хозяин явно ждал гостью и готовился к встрече с ней. Значит, ее прием был совсем не холодным, просто она действительно испугала несчастного латокра.

– Присаживайтесь, – услышала она его тихий почти спокойный голос, – угощайтесь.

– Спасибо, – улыбнулась Титра, – мне очень приятно.

Из вежливости она хотела спросить Акти, не составит ли он ей компанию, но вовремя сообразила, что бокал с чаем не зря стоит в одиночестве, необходимость в дистанции не позволяла латокру сесть за стол.

– Как вы себя чувствуете? – поинтересовалась она, отпив немного божественного напитка.

– Не нужно церемоний, – ответил ей Акти, – переходите сразу к делу.

Титра собралась с мыслями и, громко вздохнув, спросила:

– Вы слышали новости с последних выборов в Сенат?

– Конечно. И я знаю, – уточнил он, – что вы представляете партию «Слияние подобных», которая намерена возобновить программу генетических исследований по созданию гибрида латокра и человека.

– Вы хорошо информированы, – заметила латокза.

Акти оставил замечание без внимания.

– Чего вы хотите от меня?

– Чтобы вы нам помогли, – робко улыбнулась Титра, – вы ведь гениальный ученый, возможно, ваше участие в этом проекте, поможет нам, наконец, добиться успеха. Насколько я знаю, ваш отец участвовал в прошлом проекте, до того, как его закрыли Совершенные.

Сказав последнюю фразу, Титра сразу пожалела об этом, она подумала, что напоминание об окончательно свихнувшемся отце было, пожалуй, лишним. Наступило тягостное молчание, во время которого латокр то ли что-то обдумывал, то ли пытался на что-то решиться. Латокза, раздосадованная своей болтливостью, выжидала.

– Пример моего отца – не лучший способ уговорить меня на эту затею, – сказал, наконец, Акти.

– Да, простите меня, я… – попыталась оправдаться Титра.

– Вам повезло, – прервал ее хозяин дома, – что вам не нужно меня уговаривать. Я и так согласен участвовать в этом проекте.

Латокза запнулась на полуслове, она была крайне удивлена таким поворотом событий, ведь она готовилась к долгим и изнурительным уговорам.

– Я…Я очень рада…

– Но у меня есть ряд условий, – уточнил Акти, – которые должны быть обязательно выполнены.

– Конечно, я вас слушаю, – поверив, наконец, в реальность происходящего, Титра ощутила невероятный прилив сил.

Латокр перешел из одного угла комнаты в другой, обдумывая в это время свои слова, и, уставившись прямо на гостью, сказал:

– Прежде всего, мне нужны будут письменные гарантии власти, что я в любой момент смогу вернуться домой, если мое пребывание на Земле станет для меня невыносимым…

– Клиника с опытной практикой будет находиться на Венере, – прервала его гостья.

– На Венере? – удивился Акти, – они ее уже колонизировали?

– Да, с нашей помощью.

– Ну, хорошо, тогда эта гарантия должна распространяться на Венеру, – уточнил Акти.

Титра кивнула, достала телефон и хотела уже набрать номер Рати, но латокр остановил ее.

– Гарантии должны быть письменные, так что звонить сейчас кому-либо абсолютно ни к чему.

Гостья спрятала аппарат в сумочку.

– Кроме того, – продолжил он, – несколько комнат в клинике должны быть переоборудованы под квартиру для меня со всеми необходимыми для меня условиями: отсутствие окон, приглушенное освещение, полностью оборудованная лаборатория, электронная связь с внешним миром и возможность заказа чего угодно в режиме онлайн.

– Хорошо, – кивнула Титра, – все сделаем.

– Работать буду сам, никакие помощники мне не нужны, контактировать только с вами. Люди, с которым мне придется проводить манипуляции, должны быть предупреждены о правилах общения со мной.

Латокза снова закивала головой.

– И, наконец, последнее, – Акти отвел взгляд в сторону и как будто замялся, – на счет моей транспортировки…

– Да-да, – услужливо переспросила Титра.

Хозяин дома снова замялся, ему явно было неловко.

– Я должен заснуть здесь и проснуться уже в клинике на Венере, иначе я за себя не ручаюсь… И первые пару дней меня никто не должен беспокоить.

Латокза постаралась сделать вид, что она не заметила смятение, охватившее собеседника, и сказала самым обыденным тоном:

– Конечно, мы все организуем. И насчет финансового вопроса тоже можете не беспокоиться: на Венере все ваши затраты будут покрыты деньгами клиники, а по завершению проекта вы получите крупное вознаграждение от правительства.

– Это меня не особо волнует, хотя от вознаграждения не откажусь. Когда телепортируемся?

Титра удивилась:

– А как вы узнали, что нам предстоит именно такой способ отправки на Венеру?

Хозяин дома снова уставился прямо на свою гостью.

– Я читал о вас и сделал для себя вывод, что вы очень умная латокза. Я не думаю, что вы стали бы мне предлагать лететь на Венеру космическим кораблем, в этом случае я бы однозначно отказался.

– Спасибо за комплимент, – улыбнулась латокза.

Акти ничего не ответил, и в комнате повисла неловкая пауза. Титра внимательно присмотрелась к хозяину дома и поняла, что теперь он смотрит куда-то сквозь нее, нервно постукивая пальцами по стене, на которую опирается спиной. Сообразив, что ей пора уходить, латокза выпила остатки чая и, встав из-за стола, сказала:

– Благодарю вас за гостеприимство, к сожалению, вынуждена вас покинуть. Через несколько недель я вернусь сюда с дозой снотворного и письменными гарантиями, о которых вы говорили, вам хватит времени подготовиться?

– Вполне, – кивнул Акти, – а что сама клиника уже построена?

– Нет, мы договорились с людьми о выделении нам готового здания. Нужно только привести его в соответствие, перебросить оборудование и организовать вашу резиденцию. Две, максимум три недели и все будет готово.

– Ну что ж, тогда до встречи.

– До свидания, – сказала Титра и на автомате сделала неосторожный шаг в сторону хозяина дома, чтобы пожать ему руку.

Акти шарахнулся в другой угол комнаты и почти закричал:

– Стойте!

Латокза уже сообразила, что вновь сделала глупость и попятилась назад.

– Все-все, я уже ухожу, – извиняющимся тоном сказала она, – до скорой встречи.

Вылетев из дома, Титра торопливо прошла несколько метров и, остановившись, глубоко вдохнула свежего прохладного воздуха. Только сейчас она поняла, как сильно тяготил ее душный полумрак этого странного жилища. Все в нем излучало нервное напряжение и как будто вытягивало жизненные силы. Немного подышав, стоя на месте, она уже спокойным шагом пошла к ожидающему ее транспорту. На встречу вышел обеспокоенный Рати.

– Титра, что с тобой? Ты ужасно выглядишь!

– Ничего-ничего, – замотала головой латокза, – уже все в порядке. Давай поскорее отсюда уберемся.

Уже в машине Рати поинтересовался:

– Как успехи?

– Все нормально, он с нами. Даже уговаривать особо не пришлось. Но у него есть ряд условий, которые нужно будет выполнить.

– Рассказывай, – приготовился латокр.

– Все по пути, – сказала Титра и, нажав на кнопку автопилота, четко произнесла в невидимый микрофон адрес здания Сената.

Машина бесшумно поднялась в воздух до уровня нужной трассы и помчалась в направлении основного шоссе, ведущего в деловую часть города.

Акти, тем временем, только сейчас смог присесть за собственный стол. После ухода гостьи он довольно долго не мог успокоиться, нервно заламывая руки и перебегая взглядом с одного предмета в комнате на другой. Наконец ему удалось унять зашкалившее поначалу сердцебиение и успокоить дыхание. Он откинулся на спинку стула и закрыл глаза, решив пока не думать о том, на что согласился. Акти было страшно даже представлять себе, какие мучения его ожидают, но выбора у него не было, и на то была особая причина.

3

Машина Бекто села на парковке возле специальной лаборатории прикладной генетики Илиторикума. Выйдя из транспортного средства, политик уверенной походкой направился к центральному входу в здание, где его уже ждал, переминаясь с ноги на ногу, Рати. Охрана, символически проверив их документы, впустила латокров внутрь, где их тут же встретил новый, недавно назначенный, глава лаборатории господин Туротолигос.

– Здравствуйте, господа, – поприветствовал он визитеров.

Латокры поздоровались в ответ и поклонились друг другу.

– Тулос, все готово для демонстрации? – поинтересовался Бекто.

– Да председатель, прошу вас, следуйте за мной.

Чиновник повел гостей по длинному коридору, в конце которого находилась одна единственная дверь. По обе стороны от нее стояло два военных в форме с оружием на руках. Тулос подошел к двери и засунул ладонь в проем на стене сбоку, оранжевая панелька над дверью загорелась синим цветом, и послышался звуковой сигнал. Дверь автоматически открылась и все трое зашли в кабинку лифта.

– Как ты тут, уже вошел в курс дела? – спросил Бекто, пока они бесшумно спускались в подвальную часть лаборатории.

Он лично назначил Тулоса на эту должность, не доверяя предыдущему главе лаборатории, занимавшему это место с момента основания учреждения.

– Да, электронный отчет я уже весь проштудировал, правда, видеоматериалы все просмотреть еще не успел, но в целом картинка мне уже ясна.

– И каковы твои выводы?

– Скоро сами все увидите, – туманно ответил Тулос, когда дверь лифта открылась.

Латокры вышли в еще один длинный коридор, в конце которого располагался специальный шлюз для контроля и дезинфекции. В шлюзе они, сняв с себя одежду, сначала подверглись специальному световому облучению, а затем, в течение нескольких секунд, были обработаны ощутимым напором дезинфицирующего газа. Та же система, в принципе, использовалась в домашней купальне каждого латокра, только здесь облучение было более интенсивным, а концентрация газа – более высокой. После этого вся троица одела синие комбинезоны, и зашла, наконец, в основную часть нижнего уровня лаборатории, оказавшись в помещении, которое сами работники прозвали гостинной. Из этой просторной комнаты, заполненной несколькими шкафами, тумбочками, большим столом и десятком стульев массивная автоматическая дверь вела в еще один коридор, по обе стороны которого располагались двери в рабочие отсеки.

– В этом отсеке, – показал гостям Тулос на первую дверь, – держали генетический материал: празанисов, пойманных на их родной планете Прития. Сейчас там, правда, никого нет, так что мы туда, наверное, и не пойдем. Или вы хотите полную экскурсию?

– Нет-нет, – отмахнулся Бекто, – расскажите нам в целом, посещать все мы не собираемся.

– Хорошо, – согласился чиновник и показал на следующую дверь, – здесь десятилетиями проводились операции по скрещиванию генетических материалов и подсадке их празанисам, терпеливо и долгое время безрезультатно. Сейчас там тоже ничего не происходит, так что идем дальше.

Тулос показал на следующую дверь и продолжил объяснения:

– В этом отсеке гибриды, когда их наконец удалось получить, официальное название которых празокры, рождались на свет. А в этом, – он указал на четвертую дверь, – держали уже взрослых особей. Здесь их изучали и скрещивали естественным путем.

Пройдя уже половину коридора, глава лаборатории указал на следующую дверь:

– В этом отсеке происходило рождение второго поколения гибридов. А здесь, – он показал на предпоследнюю дверь, – это поколение росло и содержалось во взрослом состоянии. Здесь же оно должно было скрещиваться.

– Должно было? – переспросил Бекто, – до этой стадии дойти не успели?

– До этой стадии дойти не смогли, – уточнил Тулос, – с размножением второго поколения возникли определенные трудности.

– Я так понимаю, нам сюда и нужно? – спросил Рати.

– Да, – подтвердил чиновник, – за последней дверью отсек, где должны были появляться следующие поколения празокров и там же они должны были первое время содержаться, если бы все удалось. Но его так ни разу и не использовали. Так что…