Текст книги "Давай поиграем, дракон! (СИ)"
Автор книги: Даха Тараторина
сообщить о нарушении
Текущая страница: 5 (всего у книги 19 страниц) [доступный отрывок для чтения: 7 страниц]
– Довольно, Ювеналий! Не порите чушь.
О чудо! Старик заткнулся, покорно опустив глаза. Пижма поёжилась, не решаясь встревать в разговор, с ужасом понимая, что председатель (всесильный, страшный, готовый запытать её до смерти председатель!) до ужаса боится тощего лохматого мальчишки! Её мальчишки, маленького дракончика, которого она пыталась защитить! О нет, Лео больше не походил на шаловливого мальчишку. Твёрд, как скала, уверенный в своём праве на занятое место, он не собирался считаться с чужим мнением. Он прекрасно знал, кто и почему ему врёт и лишь соблюдал видимость приличий, чтобы не нарушить хрупкое равновесие сил. Что за власть у него в руках? Лео сам говорил, что не умеет ни колдовать, ни превращаться в дракона. Крошечный чешуйчатый монстр, по-кошачьи греющий её бок ночью, вряд ли в силах держать в страхе целый совет магов. Но почему-то держит…
– Это чистейшая правда! – горячо возразил председатель, искренне хлопая ладонями по столу, словно оскорблённая наседка крыльями.
– Эта женщина собиралась вас ограбить! Ваш проект…
– В полном порядке, – Леонард спокойно достал из поясного мешочка флакон алого зелья, с таким трудом созданного на глазах у Пижмы. Взгляды десятка охранников, прячущегося в тени Лоренцо и председателя скрестились на заблестевшей стеклянной крышечке, удерживающей огромную, до сих пор никому не доступную силу. Ради него всё задумывалось. Этого момента так ждал Ювеналий, и вот он: только руку протяни!
Лео со скучающим видом наблюдал за рубиновым напитком в бокале и, кажется, вовсе не интересовался происходящим, не замечал, как мелко жадно задрожали ручонки каждого, кто находился в комнате.
Ювеналий прочистил горло и подобострастно прошептал:
– Откуда мы можем знать, что это нужное вещество? Быть может, женщина ограбила вас и шантажирует. Представители Земли склонны ко лжи.
– Возьмите и проверьте, – равнодушно запустил склянку по столу дракон, словно подобные зелья на завтрак потреблял, а не рисковал жизнью и не потратил долгие годы на его изготовление.
Флакон исчез в складках туники председателя быстрее, чем пустивший восторженную слюну Лоренцо успел сделать шаг. Подхалим разочарованно вернулся в тень: он ведь всего лишь хотел помочь господину, дабы тот не таскался с лишней мелочью…
Выдержав паузу, в которой все трясущиеся коленки перестали трястись, а жадные лапки нырнули в рукава, Лео закончил:
– А женщину я забираю.
– То есть как это ты меня забираешь? – возразила Пижма прежде, чем успела сообразить, что больше всего на свете хочет покинуть это место. В том числе если сразу после окажется в таком же подвале, но в доме Леонарда, где он, разумеется имея на это полное моральное право, будет её наказывать за преданное доверие. Как именно он должен был её наказывать в этих фантазиях, Пижма не решилась бы озвучить при свидетелях, но была очень и очень не прочь испробовать.
– Ты имеешь что-то против? – наконец поднял взгляд от бокала Лео. Улыбающийся взгляд, в котором не плескалось ни капли ненависти. Фантазия агента о страстном наказании разбилась вдребезги об идиллическую картину совместной прогулки за ручку по ромашковому полю.
– Может и имею! – фыркнула она. – Распоряжаются тут мною как кому угодно! А я, между прочим, самостоятельная женщина! – самостоятельная женщина рванулась доказать свою самостоятельность, но в спину предупредительно кольнули пики сразу трёх охранников, отрезая все попытки демонстрации феминизма.
Леонард спокойно повернулся к председателю и подвёл итог:
– Бредит, – и с наслаждением добавил. – Испугалась, бедняжка. Я позабочусь о ней.
Ювеналий преобразился. Опущенные плечи снова распрямились, подбородок взметнулся вверх, нотки превосходства в голосе, уже прекрасно знакомые Пижме, рассыпались по столу горстью мелочи с барского плеча.
– Боюсь, это невозможно. Женщина всё ещё вне закона в Лимбе. Никто не взял за неё ответственность, никто из совета магов не поручится, что её пребывание в нашем мире безопасно для всех нас и, – он особенно подчеркнул последнее, – для вас в первую очередь.
– Не смешите меня, Ювеналий. Кому какое дело?
– Нам, – старик с достоинством выправил из-за воротника седые космы. – Совет магов следует букве закона.
– Никто уже не помнит этот закон! Ему сотни лет! – вспылил Леонард, едва не начав снова по-мальчишески краснеть, но выдержал паузу и, щедро плеснув в голос равнодушия, закончил: – Мы уже давно переросли старые времена. Никто не чтит тот дурацкий закон.
Ювеналий, потянулся, как сытый, любимый, наглый кот. Кости противно заскрежетали, но старика подобные мелочи не заботили:
– Кто-то должен чтить правила. Если за их исполнением не проследим мы, то не проследит больше никто.
– С каких это пор закон имеет для вас значение? – Леонард с горечью стукнул кубком о стол. Капли алого расплескались по идеально чистой поверхности.
– Во веки веков, – председатель склонил голову, с вызовом исподлобья глядя на соперника: что теперь ты сделаешь, юнец?
– Что ж, вы можете не беспокоиться по этому поводу, – отставив так и не опустошённый кубок, Леонард с неторопливым достоинством встал и, не обращая внимания на охранников, удерживающих пленницу пиками с безопасного расстояния, отведя пальцем чем-то помешавшее ему остриё, он взял руку агента и положил на сгиб своего локтя, – Закон ни в коем разе не нарушен: госпожа Пижма уже два дня как является моей невестой, поэтому ответственность за её пребывание в Лимбе берёт на себя род Ангуссон.
– Невестой?
– Невестой? – согласно изумились агент и председатель.
– Разумеется, любимая, – Лео свободной рукой обнял и прижал девушку к себе. – Бедняжка, всё из головы вылетело от волнения. Женщины – легкомысленные существа.
– Проклятье, да когда вы успели?! – рассвирепел Ювеналий, не забыв быстренько занять освободившееся сидение и сразу почувствовав себя увереннее.
– Молодёжь, господин, – вздохнул из угла Лоренцо. – В наше время они испорчены как никогда!
– И не говори, Лоренцо! – поддакнул Лео, сильнее прижимая к груди «невесту». – Стоило увидеть эти мускулистые руки, эти огромные ладони…
– Нормальные у меня ладони! – попыталась высвободиться Пижма, но Лео держал крепко.
– Этот сладкий голосок! – добавил он, сильнее вдавливая её носом в царапающиеся камни туники. Охранники шумно заржали. – Я сразу понял, что не смогу прожить ни дня, пока не прильну губами к бледным навершиям её грудей!
– Чего? – ошалела Пижма.
– Кого? – покраснел Лоренцо.
– Зачем?! – на старости лет подзабыл Ювеналий.
Охранники предпочли тактично помолчать, но фразу запомнили, чтобы применить во время отгула, раз уж действует.
– К бледным навершиям её грудей! – раздельно и погромче повторил Леонард, чтобы все услышали. Даже не покраснел, скотина!
Председатель помотал седой головой. Его, конечно, застали врасплох, но он считал, что до старческого маразма покамест не дожил, а потому оставаться облапошенным везучим юнцом в его планы не входило:
– Не сочтите за дерзость, господин Ангуссон, но я не верю ни единому вашему слову. Возможно, земная женщина ещё и ведьма и успела вас околдовать, а посему я считаю своим долгом…
На секунду Леонард ослабил хватку, и девушка подняла голову, чтобы встретиться с ним глазами.
«Ты что творишь?!»
«Ты мне доверяешь?»
«Ни чуточки!»
«Вот и отлично!»
Он пробежался по её щеке пахнущими ромашкой тонкими пальцами, необычайно властно, по-хозяйски подцепил подбородок… Пижма сломала бы руку каждому, кто попытался бы проделать это, в своём мире. Но Лимб оставался Лимбом. Здесь другие правила, другие мужчины и, кажется, другой становилась она.
Лео приподнял её лицо, чуть согнул шею и медленно, осторожно, обнял губами уголок её рта. Скользнул ниже, оставив влажную дорожку на подбородке, будто случайно соскользнув, и тут же вернулся на место, сильнее, увереннее прижимаясь, стискивая её губы зубами.
Агент опешила, как девчонка, впервые в жизни нарвавшаяся на поцелуй. Она открыла рот лишь для того, чтобы возмутиться, выругаться, оттолкнуть… Но почему-то подалась вперёд, оплела руками шею своего дракона, привстала на цыпочки, впервые осознав себя рядом с ним – женщиной. Той, кого должны защищать, той, кому не стыдно показаться слабой, потому что он всегда будет держать её так же крепко, так же уверенно и сильно и так же нежно и осторожно, как сейчас ласкает её губы.
На такой случай у агента Пижмы имелся с десяток едких замечаний. Глупый мальчишка, переоценивший свои способности к обольщению, рискнул поцеловать её! Её – агента элитного спецотряда с кодовым именем Пижма, которая ни одному мужчине не позволяла остаться в своей квартире дольше, чем на одну ночь. Да она растопчет этого выпендрёжника в пыль, что бы он о себе не возомнил!
Но она не произнесла ни слова. Ни тогда, когда Ювеналий, попытавшийся назвать её ведьмой и приказать вновь отправить в пыточную, получил отпор от своих же бойцов:
– Да ладно вам, господин!
– Ну молодые же, горячие!
– Влюблённые! – видимо, перспектива повторного прослушивания музыкального репертуара агента Пижмы пугала куда сильнее, чем нагоняй от начальства.
Солдаты с видом мамаш, провожающих чад в брачное путешествие, проводили пару до выхода, где, в лучших законах жанра, ждал экипаж, запряжённый, к сожалению, не белоснежными, но весьма подтянутыми и лоснящимися, способными на раз перепахать поле лошадьми. Ювеналий, уже выслушивающий от советника планы очередной пакости, не рискнул останавливать выскочивших из мышеловки мышей. А может просто успел сочинить что-то более коварное.
Пижма об этом не думала. Он думала лишь о сжимающих её руку тонких пальцах, пахнущих ромашкой.
– Куда прикажете, господин? – добродушно поинтересовался с набитым ртом подозрительно знакомый возница с льняными волосами и не сочетающейся с ними каштановой бородой.
– Ты знаешь, куда, – тяжело вздохнул Лео: он-то понимал, что испытания только начинаются. Дракон не выпустил руки Пижмы и, сжав её ещё сильнее, саркастично отметил: – Ты умудрилась разозлить одного из самых опасных людей Лимба. Я знаю только одного, кто мог бы с ним справиться и, к моему огромному сожалению, нам придётся отравиться именно к ней.
Пижма не ответила. Она тоже сжимала ладонь дракона.
Глава 7. Человек, которого надо бояться
Самый опасный человек Лимба жил в чудесном домике с розовыми, подвязанными ленточками занавесками, окружённом аккуратно подстриженными зарослями живой изгороди и, как солдатами, охраняемом огромными, с добрый подсолнух размером, розами. Несмотря на внешнюю милость, домик был огромным, сложенным из камня, прочнее и дороже которого не удалось бы найти ни одному строителю близлежащих миров, разве что тот сразу пожелал бы возвести стены из бриллиантов, кои всё равно здесь не ценились.
Лео издалека помахал не пожелавшему спускаться с лесенки и отвлекаться от работы дедку-садовнику, не стал дожидаться, пока его встретит и доложит о прибытии хозяевам кто-то из слуг. Он по-простому спрыгнул на землю и помог спуститься Пижме.
– Сама не калека, – возмутилась она, но руку подала, правда, едва не навернулась, зацепившись за низенькую ступень экипажа.
– Да-а-а, – знакомым голосом протянул справившийся самостоятельно извозчик, – вот уж точно дама в беде. Без тебя бы кони двинула!
– Завидно Берд? – Пижма не поленилась достать и дёрнуть за накладную бороду. Та съехала, обнажая гладкий подбородок с ямочкой и пухленькие, обиженно надутые губки.
– А что? Я, может, всю жизнь мечтал, чтоб меня одна из моих баб, рискуя жизнью, спасать бросилась. А тебе вон на халяву такое счастье, а ты не ценишь! – красавчик затрепетал ресничками и томным голоском предложил: – Леонард, милый, ну зачем тебе эта неблагодарная хамка! Оглянись вокруг! Столько выгодных партий!
Лео искренне пощупал лоб друга:
– Ты меня пугаешь, Берд.
Тот зарделся:
– Просто напрашиваюсь на заботу! Кто ж знал, что наш тощак благородных кровей? Надо, так сказать, компенсировать былые обиды.
– Это ты про тот случай, когда сунул мне в сапог лягушку? – якобы с трудом припомнил Лео, давая понять, что ничто и никто не забыт.
– Ой, да когда то было?
– Прошлым летом, в праздник урожая, после обеда, – педантично уточнил дракон.
– Неужто нет мне прощения? – ужаснулся красавчик. – Даже после того как я на сутки оставил семью без лошадей и таскался в самой колючей из всех возможных бород?
Пижма не удержалась и вставила:
– В которой ты совершенно по-дурацки смотришься!
Берд с готовностью повёл рукой в её сторону: видишь, на какие жертвы пришлось идти ради дружбы?!
– Убедил, – смирился дракон. – Держи и возвращайся к отцу.
И руки в руку перешёл тоненько позвякивающий мешочек. Берд взял, но прятать за пазуху не спешил:
– Слушай, тощак, ты того… Ну… Не возьму я денег, в общем. Я ж правда по дружбе. И никому про тебя не расскажу, ты не думай.
Леонард неожиданно сильно разозлился, схватил за загривок парня выше себя как минимум на голову и крепче вдвое, прижался лбом к его лбу:
– Берд, ты считаешь, что я настолько тебе не доверяю, что готов покупать молчание? Да в мире, где друзей надо содержать, лучше их не заводить вовсе!
Пижма фыркнула: в принципе, именно этим она и руководствовалась дома.
– Тогда забери свои гроши! – пренебрежительно сунул Берд мешочек обратно.
– Сам забери!
– Если никому не надо, я возьму, – осторожно предложила агент, прикидывая в уме курс лимбовских денег к вечеринкам на Багамах, но услышана не была.
– Я сказал, что арендую лошадей – я это сделал. А эта мелочь мне больше не понадобится, поверь мне. Лечи отца. Вам с Эллой понадобится оплатить хорошего лекаря.
– Ты и сам его неплохо подлатал, – буркнул обиженный Берд, но смирился и кошель взял.
Глядя на удаляющуюся повозку, девушка в меру своего умения утешать хлопнула Лео по плечу:
– Не раскисай! Не сдаст он тебя селянам. Кто ж такого выгодного знакомого хочет потерять?
Дракон вздохнул и отвернулся от клубящейся на повороте пыли:
– Раньше он мог быть моим другом.
– Средней паршивости.
– Да. Зато искренним. Ты знаешь много знатных людей, у которых есть друзья?
Агент честно задумалась и заключила:
– Я не знаю вообще никого, у кого есть друзья. Это неоправданная роскошь, поверь мне.
– Да, наверное, ты права, – тихо проговорил дракон, и Пижма тут же пожалела о ляпнутой глупости: у каждого свои тараканы. Пусть бы жил в розовых очках, зачем разочаровывать глупого романтика?
– Так с кем тут надо поговорить, чтобы Ювеналию надрали зад? – бодро сменила тему она, поворачиваясь к зданию. Поместье манило, как пряничный домик злой ведьмы в лесу, помахивая кистями гардин меж приоткрытыми по случаю жары створками.
– Нет, нет, нет, нет, нет и ещё раз нет! – Лео ужаснулся. – Говорить буду я. А ты – кивать, мило улыбаться и помалкивать!
Дракон поймал девушку за руку и оттащил за спину, видимо, представляя себя как минимум рестлером, готовящемся к пламенной речи, что способна морально задавить врага и бонусом сорвать бурные аплодисменты.
Пижма старательно изобразила эпилептический припадок, оскал и немого мима: заставь меня молчать, и я доведу тебя до белого каления без слов!
Лео оценил, признал, что подобное подруге под силу, и предупредил:
– У неё весьма специфическое чувство юмора. За подобную пантомиму она вполне может превратить тебя в недвижимое изваяние. И очень повезёт, если из мрамора.
– О, да у нас тут женщина-вамп! Люблю таких, – Пижма вырвалась и отважно широко зашагала к двери, безжалостно отбивая свисающие на тропинку тяжёлые головки цветов. – А подать мне сюда стервозную бабу!
Леонард кинулся следом, на ходу закрывая ей рот ладонью:
– Я серьёзно!
– И я серьёзнее некуда! Я у тебя властная героиня или как?
Лео подумал, что до властной Пижма пока не дотянула, а двинутую и раздражающую уже переплюнула, и стукнул по двери увесистым железным кольцом, изображающим вдумчиво жующего кончик собственного хвоста ящера. Пижма потерпела секунды три и ударила во второй раз, уже требовательнее. Драконий рельеф на рукояти слегка обжёг руку, возмущённый подобным небрежным отношением.
Открыла и тут же присела от удивления пухленькая добродушная женщина.
– Здравствуй, Ана. Как поживаешь?
Женщина кивнула и попыталась изобразить реверанс, но так испуганно вертела головой с круглыми щёчками, что тут же запуталась в юбках. Потом дёрнулась обнять, отпрянула и, послюнявив палец, смачно потёрла им по щеке дракона:
– Что ж чумазый-то такой? Ну где изгваздался? Стыдно показаться ж!
– Я тоже рад тебя видеть, – Лео утёрся рукавом и обнял толстушку, мысленно заставив Пижму пожелать той лопнуть. – Она дома?
– Да где ж ей ещё быть, господин…
Лицом Лео изобразил целую палитру эмоций, которые его телохранитель считала как «в аду, капать на мозги дьяволу», но вслух ничего не сказал.
Ане не понадобилось провожать гостей: Леонард уверенно пересёк просторную гостиную, бесшумно взбежал по скрипучей лестнице, оглаживая пальцами отшлифованное дерево перил. Пижма едва поспевала за ним и очень сомневалась, что стоит. Скорее всего, правильнее было бы остаться внизу и не вникать в дела дракона, но телохранитель она или как?! А ещё было очень, очень любопытно.
Леонард вежливо постучался в украшенную резьбой дверь и, не дожидаясь ответа, открыл её сам.
– Приветик! – через минуту поздоровалась Пижма, не в силах больше выдерживать напряжённую тишину.
Женщина, восседающая, как на троне, в кресле-качалке, соизволила наконец неспешно заложить страницу читаемой книги плетёной из ярких нитей закладкой, подняться, чтобы поставить её где-то в середине бесконечной полки, оплетающей стены библиотеки, присесть за огромный круглый стол в центре комнаты, указать на два стула с противоположной его стороны и только тогда сама открыла рот:
– Здравствуй, Леонард. Безмерно рада тебя видеть, – лицо женщины, между тем, не дрогнуло. Дожидаясь, пока Лео и его спутница займут указанные места (отказаться не рискнул бы самый отчаянный адреналинщик), она поправила шпильки в идеально белых, как только что выпавший снег, волосах. Седые пряди ложились послушно, как под пальцами дорогущего стилиста. Пижма неосознанно пригладила свои торчащие во все стороны лохмы.
– Здравствуй, мама. Как твоё здоровье?
Пижма закашлялась. У неё тоже сложились не лучшие отношения с матерью, но эта снежная скала меньше всего походила на заботливую наседку.
«Мама» тоненько коротко звякнула стоявшим тут же колокольчиком, чтобы влетевшая в библиотеку Ана поднесла ей трубку с длинным мундштуком и табак, от запаха которого у Пижмы завистливо заслезились глаза.
– А ты как думаешь? – женщина короткими резкими движениями набила чашу и раскурила вспыхнувшим между пальцами огоньком.
«Выделывается», – сообразила агент. – «Прекрасно знает, что Лёнька колдовать не умеет».
Огонёк слегка побледнел, а потом ярко, обиженно вспыхнул синим, захватывая такие же тонкие, как у сына, пальцы женщины целиком. Казалось, вот-вот загорится вся рука вместе с кружевом тончайшей работы на рукаве, переливающейся, как чешуя, вышивкой и острым локтем, небрежно упирающимся в подлокотник. Но ведьма лишь слегка двинула бровью, и яркое, горячее пламя скукожилось до бледного свечения, свернулось, а потом и вовсе схлопнулось одинокой искрой под ногтем, пока никто не заметил бесконтрольной вспышки гнева.
– Раз ты не навещал мать больше трёх лет, так, наверное, справлялся о её здравии где-то ещё, так?
Сообразив, что от напряжения воздух скоро придётся либо резать ножом, либо разбивать молотком, как в случае обнаружения пожара, Пижма потребовала внимания:
– Так вы и есть мама Леонарда? Ой, а он столько про вас рассказывал!
– Да?
– Неужели? – хором удивились родственники. Один с ужасом, вторая со скрытой насмешкой.
– А то! – девушка с готовностью принялась загибать пальцы: – Какая вы чудесная, тёплая, необычайно нежная женщина и какие восхитительные колыбельные вы ему пели!
Несколько секунд гробовая тишина намекала на то, что агента вышвырнут за дверь вместе с её глупыми шутками. А потом Леонард и его мать одновременно расхохотались.
– Колыбельные? Она?!
– Необычайно тёплая и нежная?! Милочка, вы вгоните меня в могилу! Лео, что это за очаровательное создание?
Очаровательное создание стукнуло себя в грудь для смелости и попросило:
– Можно и мне сигаретку? А то, кажется, штаны сейчас вонять начнут…
Из угла послышался вздох облегчения: влекомая жаждой сплетен, Ана не решилась покинуть библиотеку в разгар встречи. Она живо метнулась за второй трубкой – и вот уже две тонких вонючих дымных струйки переплелись над столом. Леонард брезгливо поморщился, но возмущаться не стал.
– Чудесная девчушка, – кивая на горничнвю младше себя в крайнем случае лет на десять, отметила хозяйка дома и высыпала горку пепла в услужливо подставленный сосуд. Ана в третий раз протёрла столик и опять метнулась к книгам, чтобы сбить несуществующую пыль с корешков. – А ведь она здесь даже не работает, – Ана ещё раз протёрла дерево, блестящее от стараний, как самые ценные части кота, довольная похвальбой. – И мы ей даже не платим, – старая дракониха демонстративно стряхнула остатки пепла на столик рядом с пепельницей. – Ана, ты почему тут носишься?
– Грязно у вас потому что! – махнула тряпкой та. – Без меня небось ужи б давно завелись!
Снежная королева усмехнулась и пожала плечами, мол, чем бы дитя не тешилось.
– Пришла к нам перезимовать пять лет назад. Ободранная и тощая, как ты, – ткнула она мундштуком в Лео, – да так и осталась. Теперь сами её побаиваемся немного, куда уж выгнать?
Ана сощурила глаза и ловко махнула тряпкой по освободившейся на мгновение ручке стула, пока острый локоть снова в неё не упёрся.
– Выгонят они меня, как же! – она высмотрела паутину под книжной полкой и закончила уже комично подпрыгивая, чтобы немедленно её уничтожить: – Если и есть в этом доме кто незаменимый, так это я!
– А как же! – подтвердила хозяйка, безропотно признавая свою заменимость, и, играясь, заставила выпущенную струйку дыма сплестись в дразнящуюся языком рожицу.
Ана, сообразив, что смешки за спиной возникли неспроста, резко обернулась, но рожица, повинуясь движению воздуха, взметнулась выше. Горничная крутанулась вокруг своей оси – рожица, как приклеенная, держалась над её плечом. Служанка, якобы ничего не заметив, вернулась к своему нелёгкому делу, но тут же резко присела и проткнула дразнилку длинной рукояткой щётки, с победоносным видом сунув ту за пояс.
Ведьма слегка приподняла руки, признавая поражение.
– Ловко, – признала Пижма удачный выпад служанки. – И очень великодушно, – отметила она поведение хозяйки.
– Скорее экономно, – приподняла бровь драконья мать. – Так, простите за дерзость, кто вы, дорогая? Лео, как мы уже поняли, потерял дар речи от счастья, что увидел свою дорогую мамочку живой, и забыл нас представить.
– Я Пижма. Я…
– Пижма моя невеста, – уверенно встрял Леонард, демонстративно, хоть и не слишком нежно, сжимая её запястье.
Пижма ожидала многого.
Скандала: как так? Ты посмел обручиться с простолюдинкой?!
Запрета: только через мой труп!
Смеха: хорошая шутка, милый, а теперь марш в свою комнату!
«Свекровь» флегматично выпустила дымок изо рта, любуясь рисуемыми им в воздухе узорами, и равнодушно проговорила:
– Ну хорошо. Давно пора. Будем знакомы, дорогая невестка, госпожа Ленора Ангуссон.
– Пижма, – протянула девушка руку и, поддавшись соблазну, уточнила: – Элитный спецагент класса А, кодовое имя Пижма.
– Очень приятно, милочка. Кажется, Леонарду хватило мозгов найти себе женщину с яйцами, раз уж собственные где-то потерял.
– Очень смешно, мама, – не поддался на провокацию дракон, отмахиваясь от запущенного в лицо облачка дыма, принявшего соответствующую форму. – Пижма иномирянка, поэтому нам необходимо твоё одобрение её пребывания здесь.
Ленора польщённо коснулась ладонями груди и склонила голову, игриво подмигнув свеженаречённой невестке:
– Да это же счастье для любой матери! Блудный сын, игнорирующий её вот уже четыре года, явился сразу же как ему понадобилась помощь! Я воистину достойно тебя воспитала!
– Весь в мать! – не преминул подколоть родительницу Лео.
Пижма зависла между желанием угодить гипотетической свекрови и одёрнуть дракона и уверенностью, что, коль скоро отношения этой парочки до сих пор не согрелись хотя бы до уровня вежливого приветствия, лезть в них уже поздновато. Поэтому просто попыталась сменить тему:
– А пожрать в вашем доме есть чего? Я так-то с утра на сухом пайке.
Будто поддавшись магическому зову, в библиотеку ворвался вихрь. Вихрь был усат, бородат, низковат и, в противовес Леноре, крайне улыбчив.
На ходу пытаясь застегнуть пуговички на опасно обтягивающем внушительное пузико сюртуке, толстячок ногой распахнул дверь.
– Лапонька, мы кушать-то будем? Время вечернее, а я всего-то парой острохвосток перекусил да жаркого на кухне урвал, – мужчина требовательно протянул Леноре руку, чтобы та помогла справиться с застёжкой, и смачно чмокнул её в щёку, а потом замер, вытаращившись на неожиданных посетителей: – Леонард?! Мальчик мой! Какими судьбами?!
Ответа не дождался – забыв про рукав, про жену, про приличия и собственный уровень изящества, мужичок прямо через стол полез обниматься.
– Я тоже рад тебя видеть, пап, – куда более тепло, чем с матерью, поздоровался дракон, с удовольствием хрустя отцовскими костями при объятиях.
– Ленора, зайка, почему ты не сказала, что наш малыш вернулся?
Ленора спокойно выпустила тонкую струйку дыма и кратко выдохнула ей вслед:
– Не уверена, что он вернулся.
Толстячок едва не свалился со стола, но выторговал у гравитации собственный зад на стопку тяжеловесных книг:
– Как это не вернулся? Лео, малыш, ты же вернулся? Вот же ты сидишь! Теперь из-под нашего крыла никуда! Ты, верно, кушать хочешь? Устал с дороги? Я мигом распоряжусь об ужине, а ты вздремни, отдохни! Ой! – муженёк, суетясь и туда-сюда перекатываясь по столу, чтобы одновременно выразить порицание утаившей новость супруге («рисковый мужик!», – отметила Пижма), и не выпускать из вида сына (вдруг пропадёт?) наткнулся, наконец, на незнакомое лицо. Не сбавляя уровня активности, он протянул руку: – Сэм.
– Кх-кх! – с намёком прокашлялась госпожа Ангуссон.
– Гм, – «свёкр» всерьёз задумался, просиял лицом и исправился: – Дядя Сэм!
Агент Пижма, конечно, понимала, что её хохот и попытку сползти под стол, который, как назло, не заглушал, а лишь усиливал звуки, вряд ли расценят как проявление почтительности, но поделать с собой ничего не могла.
– Пижма? – Лео заглянул под стол, чтобы проверить, не сошла ли невеста с ума от обилия впечатлений, не дождавшись знаменательного события.
– Я в порядке! В порядке! Очень рада знакомству, дядя… дядя… дядя Сэм! – и снова падала на пол.
Когда Сэм и Леонард не без труда выволокли агента из-под стола и водрузили на стул, она уже лишь слегка икала. Ленора, не изменяя себе, неспешно забила ещё немного табака, раскурила трубку и заключила:
– Люблю эксцентричных женщин. Если мы не убьём друг друга, то, думаю, поладим.
Непрестанно ругающаяся на владельцев имения Ана уже трижды успела протереть стол и дважды замести не иначе как специально подкинутый к камину мусор. Ужинали, как и подобает богатым снобам: в огромной гостиной на первом этаже, полумраке, разбавляемом свечами, правда, магическими, и нагнетающей атмосферу тишине.
Получивший нагоняй за чрезмерную доброжелательность Сэм ни капли не смутился, расспрашивал Лео о прошедших годах, результатах работы и, разумеется, скорости воспроизводства внуков, но тот помалкивал, отвечал невпопад и только опасливо смотрел на мать. К концу вечера Пижма начала думать, что Ленора и правда чудовище, всю жизнь угнетавшее сына. Седина в её волосах казалась работой сотни париамахеров, добивающихся равномерного пепельного оттенка путём экзекуций и жертвоприношений, идеально ровная спина ни разу не коснулась спинки стула, и даже опрокинутый мужем бокал вина не заставил женщину рефлекторно подскочить: она лишь махнула рукой, меняя направление, в котором растекалась лужа, и вежливо дождалась, пока горничная избавит господ от досадного недоразумения. Агент почти точно могла сказать, что Ленора специально подчёркнуто неспешно разрезает и тщательно пережёвывает крошечные кусочки похожего на птичье, но бледноватого мяса («Сам подстрелил!», – гордо сообщил Сэм, подкладывая сыну с невесткой третью порцию. Сын отказывался; невестка с воодушевлением уплетала, чем явно вызывала восхищение свёкра).
Явно намеренно закончив трапезу позже всех и доведя напряжение до опасной границы, Ленора поднялась, заставив вскочить и всех остальных.
– Милый, – она тепло улыбнулась мужу, – Леонард, – улыбка исчезла так же внезапно, как и появилась, – подите прочь. Мне нужно побеседовать с новым членом нашей семьи.
Подозрение, что она проваливает собеседование, заставило агента нервно забарабанить пальцами по бедру.
– Мама, мне бы не очень этого хотелось.
– Леонард! – чёрные брови, невероятно выделяющиеся под светлыми завитками, сдвинулись к переносице. – Ты что, не доверяешь матери?
Лео надулся, возмущённо отставляя от себя тарелку с десертом:
– Я?! Ты за кого меня принимаешь?! Конечно, не доверяю!
– Чудесно, – кивнула Ленора. – Значит я всё-таки не зря потратила годы на твоё воспитание, – Лео попытался перебить, уже готовый обиженно вспомнить, что нянек и кормилец видел куда чаще родной матери, но та неумолимо закончила: – И трое суток на твои мучительные роды.
– Но, – открыл рот дракон.
– С обвившейся вокруг шеи пуповиной, – уточнила она.
– Да я же!
– В летнем поместье! Это же почти в полевых условиях!
– Не смеши…
– Всего с тремя служанками!
– Что за…
– Я не курила все девять месяцев! – пошла ва-банк мать-героиня. – Ну ладно, шесть, – нехотя уточнила она, уверенная в значимости своего подвига.
– Крыть нечем, – сдался Леонард. – Но я не хочу, чтобы ты беседовала с моей женщиной наедине.
Пижма от неожиданности шлёпнула ладонью по столу (и нет, она покраснела не польщённо, а от злости!):
– С твоей женщиной? Не помню, чтобы я подписывала контракт на рабство!
– Как, вы ещё не успели? – так искренне изумилась Ленора, что на мгновение все присутствующие начали судорожно соображать, когда это в Лимбе ввели новый закон и почему они про него ещё не слышали.
– Не смешно, – надулся Лео.
– Вообще-то смешно, – подольстилась к свекрови Пижма.
– Ты само очарование! – привычно приподнялся из тарелки с десертом, где успел преждевременно уснуть, Сэм. Сути разговора он всё равно не уловил, но сделать комплимент жене, к тому же такой суровой, никогда не бывает лишним. Ленора бросила на мужа хитрый взгляд, мысленно ставя галочку в графе «компенсация проступков».
