Текст книги "Судьба наизнанку"

Автор книги: Д. Селин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 31 страниц) [доступный отрывок для чтения: 12 страниц]

   – Где дети?! – забеспокоилась Антонина, не обнаружив их рядом с собой. Олег вышел в центральный проход, посмотрел.

  – Они у телевизоров, мультики смотрят – действительно, Лапины-младшие стояли в отделе плазм и ЖК-панелей и увлечённо сопереживали приключениям Тома и Джерри, – пускай там будут, а мы пока остальное посмотрим.

   Они ходили между полок более получаса, рассматривая и трогая достижения бытового прогресса. Продавец-консультант их больше не беспокоил, но девушка на кассе не отводила глаз от одежды ранних покупателей, видимо, такое ей наблюдать, ещё не доводилось.

   Когда они добрались до холодильников и стиральных машин, Фёдор задал Олегу простой вопрос, поставивший его в тупик:

   – Олег, эта замечательная техника – он положил ладонь на гладкую крышку стиральной машины-автомата, очень понравившуюся Антонине – у нас будет работать?

   Олег замер. Действительно, в какую розетку будет втыкать Антонина шнур вот этого 'Индезита'? Куда Фёдор прикрутит шланг подачи воды? Он растерянно развёл руками

  – У Вас это работать не будет. Нужно электричество и водопровод.

  – А что-нибудь здесь – Фёдор обвёл рукой зал – будет без электричества работать? – Только то, что на батарейках. Телефоны, фонарики, радио.

  – А если батареек не будет? – гнул свою линию Фёдор.

  – Тогда ничего – ответил Олег, чувствуя, что начинает краснеть. Ему вдруг стало ужасно неудобно перед этими людьми, за то, что он затащил их сюда, где лежат горы красивых, очень практичных, но бесполезных для них вещей. Как будто пообещал что-то и не сдержал своё слово.

  – Жаль – сказал Фёдор, развернулся и пошёл к выходу. Антонина оторвала детей от телеэкрана и пошла за ним следом. Вероника подошла к Олегу.

  – Вот блин, не подумал – растерянно сказал он, двинувшись к кассе – действительно, для них всё это бесполезно, зря зашли.

   Вероника молча шла рядом, искоса поглядывая на Олега. Он обшаривал взглядом полки, стараясь найти хоть что-то 'довоеннопригодное'.

  – Есть – сказал Олег, высмотрев что-то. Он шагнул к стенду с фонариками и с самого низа вытащил небольшой фонарь в прозрачном пластиковом корпусе. Покопавшись на полке, нашёл ещё один такой же.

  – Что это? – спросила Вероника.

  – Вечный фонарь – ответил подскочивший продавец – стоит его недолго потрясти, он будет светить около десяти минут. Используется эффект Фарадея. Не бьётся, корпус герметичный, можно использовать под водой. Светодиоды практически вечные. Давайте проверим – он начал трясти фонарь, через минуту надавил на выключатель. Под защитным стеклом ярко засветились пять белых светодиодов.

   Олег оплатил покупку, вышел к лестнице, протянул фонари, уложенные в фирменный полиэтиленовый пакет, Фёдору.

  – Есть, всё-таки, у нас что-то полезное. Это от меня, подарок.

  – Спасибо – Фёдор принял пакет – они действительно вечные? Молодой человек так их расхваливал.

  – Если ты ими гвозди забивать не будешь, лет десять проработают.

   Пока они разговаривали, к Антонине подошла кассир, о чём-то спросила. Услышав ответ, она тихо охнула и медленно вернулась на своё рабочее место.

   Уже выйдя на улицу, Фёдор спросил жену, что так поразило девушку в короткой клетчатой юбке до коленей.

  – Она спросила, где я покупала платья.

  – Где же? – полюбопытствовал Олег.

  – Они вручную сшиты портным на заказ – гордо ответила Антонина.

   Олег посмотрел на Веронику, словно спрашивая подтверждения. Она улыбнулась, подошла поближе.

  – Сегодня не каждая женщина может себе это позволить – она пошла рядышком с ним, слегка наклонив голову и постреливая глазками по сторонам. Только через несколько шагов Олег догадался взять Нику за руку, спрятав её маленькую ладошку в своей. Вероника слегка расправила плечи, и гордо подняв голову, зашла вместе с ним в супермаркет. Следом, пропустив вперёд детей, вошла чета Лапиных. Под ручку или нет, Олег не видел. Он не стал оборачиваться, стараясь не расплескать капли нежности, затаившиеся между ладонями. Уже у низкого турникета Вероника нехотя освободила руку и, обернувшись, сказала предкам.

  – Берём корзинки – она указала на стопку красных пластиковых корзин – что понравится, складываем в них. Оплата на кассе.

   Она первая взяла корзинку и вошла в торговый зал. Следом за ней сквозь турникет проскочили дети и Антонина с корзинкой. Олег, пропустил Фёдора вперёд, и уже зайдя вслед за ним, негромко спросил;

  – Ты, какую водку предпочитаешь?

   Не удивившись вопросу, Фёдор коротко ответил:

  – Столичную.

  – Тогда пошли – взяв из стопки корзину, Олег совершил резкий левый поворот и прикрывшись стеллажом с консервацией, прошёл в дальний левый угол, где заманчиво блестело и переливалось. Фёдор, периодически осматриваясь, прошёл следом.

  – Мда, 'Столичной' нет – Олег по второму разу просмотрел водочные полки в поисках данной 'кристалловской' продукции – видно, уже всю выпили.

  – Бывает – сказал сзади Фёдор – в Москве мы в коммерческом брали пару бутылок, там то же на полках её не было. С продавцом договаривались.

   Олегу стало немного обидно за современную торговлю. Всего двадцать сортов водки на прилавке! Бесланская есть, калининградская есть, хохляцкая аж в двух конкурентных брэндах теснится – 'Хортица' и 'Немиров', 'Путинки' почти метр на полках выставлено, а 'Столичной' нет! Что за безобразие! Олег не поленился найти и притащить вслед за собой продавца-консультанта.

  – Что у Вас, 'Столичной' нет? – наехал он на дежурно улыбающегося пацана, видимо, студента на подработке – торгуете всякой хренью, нашей и не нашей! Где хорошая водка в Вашем магазине?!

   Парень, не переставая улыбаться – 'здорово их здесь выдрессовали' мельком подумал Олег, – предложил всегда правым покупателям:

  – Специально для ценителей отличной водки у нас есть особое предложение.

  Он прошёл мимо Олега к отдельной водочной стойке у окна, рядом с укрытой стеклом выставкой дорогих коньяков.

  – Водка 'Финляндия' – натуральное финское качество, 'Абсолют' на ледниковой воде, итальянская граппа – он стал перечислять их достоинства, скромно умолчав о не совсем достойной цене.

  – Хорошо – Олег прервал пропаганду нездорового образа жизни – из нашего, что можете предложить?

   Почуяв скаредность покупателя, продавец снял с полки поллитровку 'Русского стандарта'

  – Лучшее соотношение цена-качество!

  – Ладно – Олег лениво махнул рукой – берём! Ноль семь есть?

  – Конечно!

  – Ещё её.

   Как только две полные стеклотары разного калибра перекочевали в корзинку, ехидный женский голос спросил спину Олега:

  – А что это Вы тут делаете? Вас даже от йогуртов слышно было.

  Он слегка обернулся, увидел сзади Веронику с заполненной до краёв корзинкой. Сверху лежали пакеты с соком, две упаковки печенья, пакет с фруктами и пара больших конфетных коробок.

   – Что б два раза не ходить! Верно, Фёдор?

   Фёдор солидно кивнул. Следом за Вероникой подтянулась Антонина с детьми, успевшими набрать газировки, йогуртов, шоколадок и несколько видов мороженного. Вид холодного лакомства вызвал у Олега приступ пессимизма.

   – Мороженное в багажнике растает, на улице больше двадцати градусов! Возьмите пока немного, только съесть. Мы же ещё не всё в Октябрьском посмотрели. На обратной дороге купим!

   Вероника с озабоченным видом устроила ревизию набранных продуктов, сложив скоропорт в одну корзину.

  – Надо обратно отнести.

  – Я отнесу, оставьте – выскочил между ними уже забытый Олегом продавец– консультант – какое вино нравиться дамам? – он прошёл к винному стеллажу.

  Совершенно неожиданно к нему подошла Антонина.

  – Какие Рейнские вина у Вас есть?

  Они начали разговаривать на данную тему. К удивлению Олега, продавец зачастую знал сей предмет как бы не хуже барышни-крестьянки. В результате короткой дискуссии Антонина отобрала два сорта вина, по паре бутылок каждого.

   – Пошли на кассу? – Олег поднял с пола весьма увесистую корзину. Все вместе они отправились к выходу.

   Оставив в супермаркете больше двух тысяч рублей – 'штуку сто' заплатили Лапины, ещё столько же, несмотря на отнекивание Фёдора, доложил Олег – они вышли на улицу, загрузили упакованные покупки в багажник.

   – Поехали дальше? – риторически спросил Олег, усаживаясь в машину.

  Все расселись по своим, местам. Дети держали в руках пластиковые стаканчики с мороженным, из которого торчали пластиковые же палочки. Полина дополнительно взяла в салон литровую бутылку с холодным апельсиновым соком.

   Отъехав от магазина, они уже через пару поворотов из Октябрьского коттеджного попали в Октябрьский трёх-пятиэтажный. Неширокие улочки между домами, деревья, почти до крыш, обилие, по поселковым меркам, разумеется, пешеходов на тротуарах.

   – Смотрите – Олег притормозил у пятиэтажной 'хрущёвки' на два подьезда, весь первый этаж которой был занят магазинами и аптекой – здесь наверняка что-нибудь интересное есть.

   Запарковавшись у аптеки, они вышли из прохлады салона на спокойно-тёплый пока асфальт. Олег закрыл машину, ещё раз просмотрел вывески слева направо. 'Аптека, книжный, хозмаркет 'Стимул' и какие-то шмотки. Вместе нас богато'. Дети уже доели мороженное и аккуратно положили стаканчики в указанную Олегом урну.

  – Давайте с хозяйственного начнём – Олег зашёл в занимающий полдома магазин.

   Здесь они задержались надолго. Фёдор с Антониной буквально перещупали каждую единицу товара, постоянно консультируясь у Олега с Вероникой. В результате Олегу пришлось дважды загружать багажник, перекладывая сделанные покупки. Два оцинкованных ведра, набор пластмассовых и оцинкованных тазиков, большой пластиковый контейнер с крышкой, в нём разместили купленные продукты, разнообразные скобяные и метизные изделия. Пара топоров, тщательно отобранных Фёдором, ванночка для стирки белья, настольный ручной сепаратор для молока, механический будильник, две эмалированных кастрюли. Свечи, инструмент россыпью (сплошь российского производства, китайский Фёдор забраковал), разнокалиберные ножи, несколько отрезов клеёнки и полиэтиленовой плёнки, клеи, пару литровых банок краски и кисточки, и многое, многое другое. Не считая купленных Антониной, на пробу, мыла и стирального порошка. Кошелёк Лапиных после посещения хозмаркета похудел почти на три тысячи рублей. Но как они были довольны!

   В аптеке командовала Вероника, профессионально снабдив предков медикаментами почти на все случаи деревенской жизни и всего за семьсот рублей.

   – Активные субстанции у дорогих и дешёвых лекарств обычно одинаковые – объяснила она свой выбор, – какой смысл платить больше? Этого – она приподняла почти полный целлофановый пакет – вам надолго хватит.

   В книжном они купили домашний медицинский справочник, несколько книг сказок с картинками для малышей и большую энциклопедию 'Всё обо всём' для Полины. На оставшиеся деньги в отделе игрушек купили маленькую железную дорогу с машинкой для Максимки и куклу с набором игрушечной посуды для Леночки. Полина выбрала себе наручные цифровые часы и, не смотря на резонный вопрос отца 'где ты их носить будешь?' всё-таки упросила их купить. Благо они стоили всего сто семьдесят рублей.

   – Уф, жарко – Олег закрыл крышку багажника, – вроде всё взяли.

  – Да, хорошо у вас с товарами – задумчиво сказал Фёдор.

  – С товарами хорошо, а с деньгами не очень – ответил Олег, не торопясь уезжать. Он открыл водительскую дверь и опустил стёкла, что бы избегнуть перегрева салона. Вероника, уловив начало скучного разговора о политике, увела Антонину с детьми в последний не пройденный ими магазин – 'Одежда для всей семьи', пообещав только посмотреть и быстренько вернуться.

  – Не смотри, что полки полные, очень многие не могут себе позволить такие покупки. Сегодня бедных около трети населения. Просто нищих – более десяти процентов.

  – Так как же – Фёдора поразили эти цифры – у вас революция не происходит? Пролетариата в семнадцатом меньше было, а буржуев свергли.

  – Сравнил тоже. Тогда пролетарии были в одних цепях, как классики писали, без собственности. Терять им было нечего, а жить хорошо хотелось. Война шла, крестьяне, которых в армию призвали, хотели землю получить. Им было что приобрести. Вот так совпали желания пролетариата и крестьянства. Сверху им помогли генералы, сбоку – большевики и эсэры.

  – Подожди – Фёдор стал кружить по тротуару около машины, не выходя из тени, – какие генералы, какие эсеры? Советскую власть в Петрограде установила Красная Гвардия под руководством РСДРП. Во главе с Лениным и Сталиным.

  – Вот так прямо взяла и установила, практически без стрельбы – язвительно сказал Олег – а кто ж ей дал это сделать? В столице воюющей страны? Если бы не Генштаб императорской армии, практически полностью перешедший к большевикам, регулярные части уделали большевиков как бог черепаху. Вот кто Зимний брал, по-твоему? – спросил он Фёдора.

  – Красногвардейцы – твёрдо ответил железнодорожник.

  – Ага, щаз. Военные контрразведчики не хочешь? Твоих красногвардейцев юнкера на раз отогнали, пришлось большевикам к специалистам обращаться. К Бонч-Бруевичу, может, слышал?

  – Он ведь в Советском правительстве потом работал, точно контрразведкой не занимался – не совсем понимая, к чему клонит Олег, ответил Фёдор.

  – К брату его, не помню, как звали. Царскому генералу и главе контрразведки Генштаба. Он выделил для захвата Зимнего батальон из своего резерва, они 'временных' и повязали.

  – Ну, знаешь – Фёдор перестал ходить и остановился напротив Олега – давай о прошлом спорить не будем. Скажи, почему у ВАС – он выделил это слово – если у народа жизнь так плоха, никто против власти не идёт?

  – Так я ведь сказал – в семнадцатом нечего было терять, и было что приобретать! Сейчас совсем наоборот – несмотря на нехватку денег, потерять можно очень многое.

  – Например?

  – Например, собственную квартиру. У нас, когда Советский Союз распустили – при этих словах Фёдора передёрнуло – да, что тебе не нравиться? Распустили, при полном согласии народа. Вот здесь, в России, власти сказали людям – приватизируйте квартиры, которые бесплатно при соввласти получили, земельные участки, гаражи, забирайте себе, а мы пока с заводами разберёмся. Народ радостно это дело приветствовал и поддержал правительство в девяносто третьем, когда в Москве дело до стрельбы дошло.

  – Да ну?

  – Вот тебе и ну! Там в октябре настоящая война шла, с танками. Верховный Совет воевал с президентом России и проиграл. Никто его не поддержал, все приватизацией заняты были. Примерно то же было на Украине, только без стрельбы.

   Они спорили ещё долго, даже не заметив, как прошло около часа и к ним вернулись Вероника и Антонина с детьми. В руках у Вероники было два объемных непрозрачных пакета.

  – Это ещё что? – удивился Фёдор, отвлёкшись от обсуждения последствий предстоящей войны для Советского Союза.

  – Я гостинцы купила – ответила Вероника, загружая пакеты в открытый Олегом багажник.

  – Дома посмотрим – сказала Антонина уже из машины. Вероника и дети уже расселись

  – Тогда поехали – Олег с Фёдором вернулись на свои места. Олег включил кондиционер на полную мощность, дождался прохладного воздуха из дефлекторов и, развернувшись, поехал в сторону выезда из Октябрьского.

  – В магазин заедем? – спросил он Антонину

  – Не надо – ответила она – у нас дома всё есть.

  – Оба-на – сказал Олег, издалека увидев гигантскую пробку на федеральной трассе. Они ещё не успели выехать из посёлка, как выяснилось, что двигаться дальше некуда. Олег всё-таки доехал до заправки, рядом с перекрёстком, вышел на дорогу и стал высматривать хотя бы один свободный просвет между стоящими друг за другом машинами. Они занимали все правые полосы, некоторые нетерпеливые пытались проскочить вперёд через 'сплошную' по 'встречке', но через несколько сотен метров упирались в хвост ещё одной пробки, уже на полосе встречного движения. Мимо Олега в сторону Белгорода с воем и миганием сирен промчалась милицейская 'волга', сопровождая забранный решётками омоновский 'Урал'-вахтовку. Доехав до столпившихся машин, милиционеры через 'матюгальник' стали сгонять на обочину застрявший транспорт, расчищая путь омоновцам.

   – Так, ехать некуда – Олег заглянул в машину – Фёдор, может в Долбино ещё какая-нибудь другая дорога есть?

  – Вдоль железной дороги можно проехать – Фёдор напоил Максимку соком, отдал бутылку Антонине – где телеграфная линия идёт.

   – Точно – Олег вспомнил, что видел эту грунтовку, точнее две колеи в траве, когда ходил с Шубиным и Сергиенко к 'границе времён'. На первый взгляд она была вполне проходима для его машины, даже с полной загрузкой багажника и шестью пассажирами 'на борту'. В дождь, конечно, он бы не рискнул туда сунуться, но сейчас можно было попробовать, – Поехали обратно.

   Они вернулись в посёлок, частным сектором выехали на северную окраину. С асфальта ограничивающей посёлок дороги, вправо, через поле уходила чуть накатанная колея. Олег осторожно съехал на грунт, выровнял машину по гребням. Не спеша, чуть надавливая на педаль газа, двинулся в сторону Долбино. Метров через триста дорога раздваивалась, Олег повернул налево, вниз, к железной дороге и блестевшей в кустах воде. Проехав ещё полкилометра, они оказались на берегу небольшой речки. Через неё был перекинут не внушающий доверия деревянный мост, способный выдержать пешехода или телегу, но не машину более тонны весом. Олег с Фёдором прошлись по мосту, исследуя его на предмет безопасного проезда.

  – Проехать, мы проедем, мост выдержит – сказал Олег, дойдя до другого берега – но меня смущает вот это – он указал на петляющую между речкой и железной дорогой грунтовку.

  – Нормальная дорога – не согласился Фёдор – кое-где даже камнями подсыпана.

  – Вот именно. Размывает, значит. Смотри – он спустился с моста вниз, к самому урезу воды – видишь, как затопило? В прошлом, оказывается, эта речка полноводней была. Поэтому сейчас уровень воды выше стал.

   Действительно, сквозь медленно текущую воду было видно траву, растущую у моста ещё на два-три метра до бывшего берега. На обоих берегах были подтоплены кусты, кое-где вода не дошла до дороги всего несколько метров.

  – Был бы у нас джип, ну, вездеход, пробрались бы. Давай рисковать не будем, полем проедем.

   Фёдор согласился. Они вернулись в машину, сообщили женщинам о своём решении. Возражений с их стороны не последовало.

   Поднявшись на поле, они повернули налево и без проблем доехали до разделительной черты. За ней дорога исчезала, сразу начинался кочковатый луг. Разделившись, Олег с Фёдором пошли вдоль временного стыка. Дойдя до пологого спуска к реке, Олег увидел вдали, у железной дороги, рядом с последней опорой контактной сети, маленькую коробочку милицейского 'Уазика'-'буханки'. Дрезина всё так же стояла, никуда не уехав. Вдоль разрыва вместе перемещались путейцы и пара милиционеров. Чем они занимались, Олег разглядеть не смог, слишком большое расстояние отделяло его от железной дороги. Посмотрев, он вернулся обратно. Фёдора ещё не было.

  – Там есть дорога? – беспокойно спросила Вероника, выйдя из машины.

   Солнце припекало вовсю, нагретый воздух быстро высыпал на её лбу мелкие капельки пота.

   – У реки не проехать, подождём, что Фёдор найдёт. Вот он, возвращается – Олег, прикрыв глаза рукой, смотрел в сторону солнца.

   В траве без устали стрекотали насекомые, воздух был наполнен пьянящим луговым ароматом. 'Если ничего не найдём, придётся по шоссе ехать. Как-нибудь с ментами договорюсь, деньги у меня ещё есть' – думал Олег, смотря на приближающуюся фигуру Фёдора.

  – Ну, что? – опередив Олега, нетерпеливо спросила Вероника.

  – Есть! – Фёдор выглядел очень довольным – дорога не дорога, а что-то вроде тропы, по которой стадо на пастбище гоняют. Проедем! – добавил он, уже привычно садясь в машину.

   'В форме ему должно было быть очень жарко' – думал Олег, объезжая ямы и рытвины, буквально ползком пробираясь по краю поля из 2008 года – 'а он даже фуражку не снял. Ничего себе, терморегуляция у человека!'. После двадцати минут такой езды показавшаяся слева утоптанная копытами тропа показалась Олегу автобаном. Скорость выросла до тридцати километров в час, не прошло и двадцати минут, как вдалеке показались первые огороды крайних домов Долбино. Миновав небольшую рощу, они оказались на той самой дороге, по которой ехали ночью Олег и Вероника. Ещё немного и запылённая машина вкатилась в открытые Фёдором ворота. Было около двух часов дня.

   Олег выложил на крыльцо все покупки из багажника, спросил:

   – Машину можно за дом загнать? Что б через ворота не увидели?

  – Ставь – Фёдор не мог налюбоваться компактным сепаратором.

   Олег аккуратно заехал в промежуток между домой и баней, остановив машину ближе к дому. До колодца осталось полтора метра, до бани около шести. Увидеть машину с улицы стало невозможно, её со всех сторон прикрывали стены дома, бани и сараев, а также растущие за колодцем высокие кусты жимолости вперемешку с малиной.

   Пока хозяева заносили вещи в избу, Олег снова сполоснул машину, потратив на это всего одно ведро чистой колодезной воды. Поставил сигнализацию на сервисный режим, что бы ненароком не завыла и не замигала, а немедленно отсылала сигнал тревоги на брелок.

   За всеми этими занятиями его застал Фёдор, уже переодевшийся в полотняные штаны и такую же рубаху с распахнутым воротом.

  – Сегодня банный день – сообщил он Олегу, присевшему в тенёк на завалинку.

  – Воскресенье, верно.

  – Какое воскресенье? – удивился Фёдор – с утра суббота была – у вас в будущем, часом, дни недели не переименовали?

  – Нет – Олег немного задумался – точно, двадцать второе июня в воскресенье будет, через год, когда немцы нападут.

   Фёдор помрачнел.

  – Слушай, ты про войну говорил – он немного замялся, пытаясь сформулировать вопрос – как мы воевать будем, как победим – он снова замолчал. Олег ждал, уже догадываясь, о чём он спросит, – а с нами что будет?

   Олег молчал, не зная как ответить. Что можно было сказать этому отличному мужику, растящему троих самых прекрасных деток на свете? Добившемуся, как догадывался Олег, руки и сердца весьма непростой девушки Антонины. Что ему можно было сказать? Олег мысленно выматерился. 'Если нечего сказать – говори правду' вспомнил он изречение древнего философа. Только правду, решил он, и будь что будет.

  – Из вас пятерых в живых останется только Полина – единым дыханием отрубил он.

   Фёдор качнулся, но удержался на ногах. Олег с тоской смотрел, как злая весть пробивает его сердце и уже начал жалеть о своём решении. Но Фёдор выстоял. Сжав кулаки, он минуту стоял с невидящими Олега глазами, потом как-то резко выдохнул и расслабился.

  – Антонина знает? – спросил он уже практически спокойным голосом.

  – Да – Олег почувствовал, как его то же прохватывает мандражная волна – Вероника утром сказала.

   Фёдор кивнул, сел рядом. Помолчав несколько минут, он спросил Олега:

  – Что надо сделать, чтобы этого не случилось?

  – Ну ... – Олег хотя был готов к такому вопросу, но несколько растерялся – самое простое – уехать вместе с нами в Харьков, – другие варианты ему почему-то в голову не пришли.

  – Бежать, значит – Фёдор опёрся руками на завалинку, повернулся бледным лицом к Олегу – нет в бегстве спасения, поверь мне, Олег. Отец мой не стал бежать от плохой жизни. Не у себя, нет – он заметил сомнение в его глазах – бедно жили крестьяне здесь при царе, очень бедно. С детишками на пашню, на покосы ходили. Возьмут с собой самых малых и ребят постарше, краюху хлеба, лук и картохи немного. Вот и вся еда. Целый день под солнцем, родители робят, старшие за младшими смотрят. Жара, оводы. Каково ребятёнку, представляешь? Идут вечером домой, чуть не плача, – помолчал, нехотя продолжил. – Отец мой станционным смотрителем был, жалованье неплохое получал. Но как увидит этих ребятишек, обгоревших, уставших, искусанных, всё у него внутри переворачивалось. Поэтому пошёл за большевиками в семнадцатом, не мог видеть страдания народные.

  – Лучшего хотел – добавил Фёдор после длительной паузы. Олег молчал, поражённый силой, с какой говорил эти слова железнодорожник.

  – Вот – продолжил Фёдор – оказалось, что жизнь стала у вас лучше, а счастья у народа не прибавилось. Не нужно оно вам, понимаешь? Зачем тогда к вам ехать?

   Олег обалдел. Такого от кандидата в покойники он не ожидал. Ладно, на себя ему наплевать, но жена, дети!

  – Слушай, Фёдор. Я понимаю – ты не хочешь в это верить. Дай сказать – остановил он ответный порыв Фёдора – можешь считать меня кем угодно, но я на твоём месте хотя бы детей вывез. Они то в чём виноваты? Ты про счастье народное говорил, а про своих детей подумал? Про их счастье?

  – В сиротство предлагаешь их отправить при живых родителях?! – Фёдор встал, почти вплотную подошёл к якобы расслабленно откинувшемуся на стену дома Олегу – какое счастье ребёнку без отца с матерью?!

  – Сядь! – жёстко сказал Олег. Он мог в любой момент уронить Фёдора на землю, заранее подтянув правую ногу поближе к телу. Носок его туфли был аккурат напротив коленной чашечки левой ноги разгневанного отца. Один удар и Фёдор рухнул бы на траву как подкошенный, – сядь, мы ещё не закончили – спокойнее повторил он, многозначительно покачивая носком подтянутой ступни. Фёдор немного утих, вернулся на завалинку, но на Олега старался не смотреть. С крыльца выглянула обеспокоенная Антонина

   – Вы так громко разговариваете ... – начала, было, она, но, натолкнувшись на взъяренный взгляд мужа, юркнула обратно в дом. Такой домострой Олег мысленно одобрил. Пододвинувшись поближе к стене и обхватив притянутое колено обеими руками, он начал говорить нарочито спокойным и размеренным голосом, сменив дальнюю перспективу на ближнюю.

  – Фёдор, сам посуди – спокойной жизни у Вас теперь не будет. Помнишь, как Шубин за тобой бегал? Он, думаешь, просто так в Белгород вернётся? Он уже дырку на гимнастёрке под орден сверлит, за обнаружение и раскрытие диверсии на перегоне Долбино – Казачья Лопань. Доберётся до своей конторы, всех там на уши поставит, но ордер на твой арест выбьет.

   Фёдор засмеялся. Олег не понял, что шутейного было в информации про грядущий арест. Посмеявшись, Фёдор объяснил нелепость данного предположения.

   – Ты ведь акт не читал? – риторически спросил он Олега

  – С чего это? Читал, даже расписался как свидетель.

  – Да? – в свою очередь удивился Фёдор – наверное, это потом было, после того, как я станционный журнал Сергиенко показал. Он время записи об остановке поезда оттуда взял, о чём в акте отмечено отдельно.

   Олег припомнил, что нечто такое было написано, но в таких канцелярских оборотах, что он просто пробежал глазами эти строчки, особо не задумываясь над содержанием.

  – Было, да. Ну и что это значит?

  – А то, что дырку, как ты говоришь, сверлить, на кителе надо мне! Руки коротки у энкаведешника, меня арестовывать. Он ведь сам подписался, что если б не я, валялся бы скорый поезд под откосом, вместе с наркомовской комиссией. Сергиенко мне шепнул – пояснил он – они весь второй вагон занимали, улетели бы с рельс как пить дать.

   – Не понял – сказал Олег – с чего ты утром так волновался, когда спрашивал, что я чекисту рассказывал.

   – Это совсем другое – Фёдор вскочил, прошёлся до колодца и обратно – я хотел знать, что про нашу встречу уполномоченному известно. А ты ему ничего не рассказал. Всё он знает только с моих слов. Получается, ты сам на станцию пришёл и сам мне всё выложил – про аварию, про то, что из будущего приехал ...

  – Про то, что в будущем с советской властью случится – иронично подхватил Олег – это ты ему то же рассказал? Какая у вас статья за это полагается? Пятьдесят восьмая?

  – Пятьдесят восемь – десять. Нет ничего кроме как по делу, я энкавэдешнику не говорил.

  – Он прямо таки взял и поверил? – съязвил Олег – а если поверил, то не сегодня, так завтра твои соседи в органы стукнут. Во, блин – он вскочил, точно так же как Фёдор, заходил от завалинки до колодца и обратно – ну дурак я, нахрена было в Октябрьский ездить, у тебя сейчас полный дом компромата! Что вам за это будет, когда найдут?

  – Ничего – Фёдор был спокоен, как кот, хапнувший на халяву крынку сметаны – скажу, торговец, который об аварии предупредил, предложил купить у него товар. Товар в соседней деревне. Съездили, купили. Что здесь незаконного?

  – Ну, ты жук – Олег уважительно посмотрел на скромного труженика НКПС – везде меня крайним выставил. Я о поезде, оказывается, предупредил, я товаров заморских тебе всучил, а ты значит, только гражданский долг исполнил и прибарахлился немного. Ты не при делах, а меня не достать. Развёл чекиста, молодец.

  – Выходит так – не совсем поняв, о чём говорил Олег, Фёдор развёл руками. Глаза его смеялись.

  – Ладно, проехали – Олег хлопнул ладонью по крыше колодца – в таких вещах без бутылки не разобраться. Что ты про банный день говорил?

   Надо было натаскать воды в баню, пока Фёдор с Антониной будут заниматься огородными делами. Олег вызвался наколоть дров, но как выяснилось, нужды в этом не было. Поленицы за баней и домом были забиты наколотыми берёзовыми чурками до среза крыши. Сняв рубашку и закинув её на заднее сиденье, он начал наполнять водой две деревянные бочки в бане – в парилке и предбаннике, каждая примерно литров на сто пятьдесят, и вмурованный в кирпичную печь чугунный котёл без крышки, вмещающий ещё литров восемьдесят. Залить два ведра, отнести, вылить. Ещё раз, ещё и ещё. В конце концов, он бросил считать ходки и стал размышлять о будущей судьбе хозяина дома. В том, что чекисты так просто отстанут от Фёдора, он глубоко сомневался. Не тот контингент, не то время. Может, он рассчитывает на заступничество НКПС? Аварию всё-таки предотвратил, ударник, на хорошем счету, кандидат, в конце концов. Всех тонкостей этой стороны довоенной жизни Олег не знал, но прочитанные в Интернете за последние годы книги об индустриализации и репрессиях, склонили его к выводу, что шанс у Фёдора есть, но небольшой – процентов двадцать. Хотя, с другой стороны, вряд ли его выпустят куда-нибудь дальше Долбино. Параноидальная страсть соввласти к засекречиванию всего и вся могла в этом случае помочь. В итоге Олег пришёл к заключению, что: либо прадеда Вероники грохнут, как говорится, не отходя от перрона, либо оставят в покое, но так 'дадут по рогам', в смысле ограничат в передвижении и прочих гражданских правах, что он даже в Белгород съездить не сможет.

  – Олег – Вероника неслышно подошла сзади, когда он накручивал колодезную ручку – что на ужин приготовить?