Текст книги "Судьба наизнанку"

Автор книги: Д. Селин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 31 страниц) [доступный отрывок для чтения: 12 страниц]

   – Я на станции – сказал Олег, дозвонившись.

  – Дай кого-нибудь – попросил Сергей.

  – Пока не могу – не колеблясь, ответил Олег – ты мне скажи, на каком расстоянии разорвана дорога?

  – От меня или от вас – уточнил Сергей

  – От Долбино, конечно!

  – Сейчас – слышно было, как Сергей переговаривается с кем-то по другому телефону – так, от границы станции до разрыва будет две тысячи двести метров.

  – А как место разрыва выглядит, как на автодороге?

  – Нет, сама насыпь, и верхнее строение пути сохранились, но они разрезаны и смещены относительно друг от друга. Ось главного хода с нашей стороны смещена вверх на сто сорок шесть миллиметров и на шестьдесят миллиметров вправо. На втором пути аналогично. Да, путейцы говорят, что там лежат деревянные шпалы, но я в этом сомневаюсь – туман был очень плотный, может, показалось.

   'Нет, не показалось' – подумал Олег, отключаясь. Он пообещал в течении получаса ещё раз позвонить. Сейчас надо было остановить московский поезд.

   Разговаривал он, подойдя к окну. Развернувшись, он увидел немой вопрос в глазах Фёдора 'Что это было?'

   – Это телефон – Олег положил сотовый на когда-то лакированную столешницу – точнее, радиотелефон. Я звонил на соседнюю станцию – он усмехнулся – в будущее. О том, что здесь сороковой в год они пока не знают. Пути разрушены, нужен аварийный поезд. Ты можешь в Белгород позвонить?

   Фёдор молча подошёл к висевшему на стене телефонному аппарату, снял трубку. Послушал, постучал пару раз рычагом. Растерянно обернулся к Олегу.

  – Ничего. Даже гудка нет. А ты можешь сам позвонить?

  – Скорее всего, нет. Хотя – он увидел сомнение в глазах железнодорожника – Давай попробуем.

   Олег набрал продиктованный номер с кодом Белгорода. В трубке запищало и женский голос ответил 'Данный вид связи временно недоступен'.

  – Облом – Олег убрал мобильник в поясную сумочку, – надо самим выкручиваться.

   Фёдор достал из другого кармана ещё одну связку ключей и открыл сейф. Достав толстую амбарную книгу, прошнурованную серой верёвочкой, и печать, он положил всю канцелярщину на стол. Олег заметил, что с лицевой стороны книги концы верёвочки проходят через массивную, наверно сургучную, печать.

   Фёдор стал быстро что-то писать в книгу, периодически макая перо в стоявшую на столе чернильницу. Сделав запись, он достал из стола тонкий бумажный лист, аккуратно промокнул им уже подсыхающие чернила. Совершив эту процедуру, он поставил печать, убрал книгу и печать в сейф, закрыл его и вернувшись к столу, достал из его верхнего ящика красный круг на длинной палочке и красную же фуражку.

  – Пошли, поезд пройдёт через пятнадцать минут. Нам ещё надо закрыть входной семафор.

   Вернувшись от входного семафора, судя по монументальности изготовления, так же дореволюционного, как и всё остальное на станции, они остановились на перроне. Фёдор в красной фуражке и с красным кругом почти на краю, Олег отошёл к зданию. Туман рассеялся и полностью вставшее над горизонтом, солнце обещало днём жаркую погоду.

   – Три минуты – посмотрев на часы, сказал Фёдор.

  Действительно, вдалеке уже появился султан дыма. Судя по скорости его приближения, предки ездили не спеша. 'Километров сорок в час' прикинул Олег.

   Дав два сигнала, паровоз притормозил у границы станции и медленно подтянул поезд к перрону. Фёдор всё это время крутил вытянутой правой рукой с предупредительным сигналом поперёк его движения.

   Паровоз остановился напротив Олега, с шумом выпустив паровые 'усы'. Никогда ранее не видев эту доисторическую машину в действии, Олег подошёл поближе. От паровоза ощутимо несло теплом, шумели и пищали какие-то невидимые механизмы, в воздухе повис аромат смазки и угольной пыли.

   Пока Олег разглядывал действующий антиквариат, к Фёдору из кабины спустился машинист и начал его о чём-то бурно расспрашивать. Буквально через минуту, из первого синего вагона, к нему подошёл какой-то, судя по форме, железнодорожный начальник и с середины состава к ним буквально бежал персонаж в гимнастёрке, уставных брюках и сапогах. 'Аж до сюда ремнями скрипит' – подумал Олег, рассматривая новое действующее лицо – 'ба, да у него фуражка с околышем василькового цвета и кобура с планшеткой на поясе. Кровавая гэбня пожаловала! Сейчас диверсию с вредительством искать начнёт'.

   Фёдор в третий раз, уже подбежавшему к нему энкавэдешнику, объяснил причину остановки поезда. Олег не слышал разговора – над ухом шумел паровоз, до четвёрки предков его разделяло расстояние в полпаровоза и один тендер. Видимо, закончив объяснения, он повернулся в сторону Олега. Только сейчас остальные действующие лица – Олег не мог отделаться от ощущения, что сдуру попал в какой-то псевдоисторический фильм – обратили на него внимание. 'Пора дедушку выручать, пока гэбнюк его не закрыл' – подумал Олег и, не дожидаясь особого приглашения, пошёл в их сторону.

   Машинист только скользнул по нему взглядом и снова насел на Фёдора, чекист же с начальником стали внимательно его разглядывать. 'Ишь, вылупился' – злорадно подумал Олег насчёт буравящего его взглядом чекиста – 'нашёл виновника остановки. Наверное, уже дело шьёт. Диверсия на транспорте, совершённая группой лиц по предварительному сговору. Двадцать лет строго расстрела, не меньше'. Начальника, пожилого дядечку, больше заинтересовал прикид Олега. Он периодически переводил взгляд с летних туфель на ветровку. Джинсы его не удивили.

   – Здравствуйте – поздоровался Олег, подойдя к ним. Он с удивлением отметил, что оказался среди них самым высоким и широкоплечим. Предки были как минимум на полголовы ниже и более худощавыми, что ли.

  – Вот – Фёдор с видимым облегчением указал на Олега – кто предупредил о аварии. Свидетель, так сказать.

   'Ну, спасибо, дедуля! Уже в дело вставил!' – Олег, проигнорировав дёрнувшегося к нему чекиста, повернулся к старшему железнодорожнику:

   – Пути разрушены через две тысячи двести метров от границы станции. Восстановить их пока не могут. Нужен аварийный поезд из Белгорода.

   Высказав просьбу Сергея, Олег посмотрел на чекиста. Специально для него пояснил

  – Произошло непонятное явление – рельсы и насыпь разрезало, как ножницами. Пути смещены, проехать вы не сможете.

   Олег хотел добавить 'да и ехать вам там дальше некуда', но сдержался. Чекист, почуяв паузу, буквально выстрелил в Олега:

  – Кто Вы такой?

  – Олег Александрович Реутов – он немного замялся, 'переводя' своё положение с 'капиталистического' на 'советский', – директор предприятия.

   – А Вы кто? – остановил он, было набравшего полную грудь воздуха чекиста – разве Вы не обязаны представляться гражданам?

   Чекист с усилием сдержался и сухо выговорил:

  – Сержант госбезопасности Шубин Михаил Фёдорович, Курское управление НКВД на транспорте.

  – Начальник поезда Сергиенко Дмитрий Потапович – представился пожилой железнодорожник.

   Олег обернулся назад, но машиниста с Фёдором там уже не было – они уже заходили в станционное здание.

   – Можно поподробнее? – спросил Сергиенко Олега, – каков характер разрушений?

   Олег повторил всё, что узнал от Сергея, добавив от себя, что в этом месте наблюдалось полярное сияние.

  – Да, мы видели – подтвердил Дмитрий Потапович – из Белгорода. Зарево от горизонта до горизонта. Как стена. Что с Вами?

   Олег почувствовал лёгкий приступ дурноты – 'от горизонта до горизонта! Значит, не только здесь дороги порезало. Верно, граница по полю уходила к горизонту. Значит ...' истинных масштабов случившегося события он себе представить не смог, но то, что дело не ограничится парой дорог и деревень, он уже понял.

  – Необходимо осмотреть место происшествия и произвести первоначальные следственные действия – чекист явно хотел свести всё к диверсии и саботажу.

  – Да, надо всё зафиксировать в акте – частично согласился с ним начальник поезда.

  – Пошли – сказал Олег, – до разрыва отсюда два километра.

   Топать пешком по шпалам предкам явно не улыбалось, поэтому Сергиенко, дождавшись машиниста, отдал ему какое-то распоряжение и в течении пяти минут от состава был отцеплен первый вагон с паровозом.

  – Прошу – начальник поезда сделал Олегу пригласительный жест в сторону вагона. Чекист уже зашёл вовнутрь.

   Забравшись в тамбур, Олег с удивлением закрутил головой. По фильмам он представлял себе довоенные вагоны чем-то вроде ухудшенных предтеч советского подвижного состава. В детстве Олег с мамой пару раз ездил в Крым, в санаторий, и впечатления об этих поездах у него остались не самые лучшие. Что уж было ожидать от их довоенных предков. Даже внешне вагон по сравнению с привычными Олегу был меньше, окна уже, дверь утоплена вовнутрь и вообще, выглядел как после долгого голодания – везде торчали какие-то угловатые элементы и выступающие наружу соединители деталей конструкции. Но здесь, внутри!

   Везде сияла до блеска начищенная латунь и бронза, полированные деревянные панели закрывали стены, на полу лежал красный ковёр! 'Вот это да!' думал Олег, разглядывая витиевато украшенный бронзовый плафон 'если здесь такая лепота, то, что в купе делается!' Он заглянул в коридор, полюбовался идеально вычищенным ковром и со вздохом закрыл дверь.

  – Не доводилось первым классом ездить? – понимающе спросил его Сергиенко, оставшийся в узком тамбуре покурить.

  – Да, я пару раз в плацкарте ездил, купе слишком дорого было, – ответил Олег.

   Сергиенко кивнул и сделал первую затяжку.

  – Не курите? – спросил он Олега.

  – Нет. В детстве пробовал пару раз, не понравилось.

  – А я всё бросить не могу – пожаловался Дмитрий Потапович – врачи в нашей больнице мне постоянно об этом напоминают. Гублю, мол, здоровье.

   Проехали они за этим разговором минуты четыре, как паровоз неожиданно протяжно загудел.

  – Что такое? – Сергиенко открыл дверь вагона и выглянул наружу по ходу движения – Что это там? – растерянно сказал видевший многое железнодорожник, узрев что-то совсем ему неизвестное.

  – Где? – Олег посмотрел вперёд поверх его головы – а, путейцы руками машут.

   Действительно, навстречу паровозу прямо по рельсам бежал человек в оранжевом жилете поверх спецовки, отчаянно размахивая над головой руками. Паровоз начал медленно тормозить, с шипением выбрасывая пар.

   Олег спустился на насыпь, пошёл навстречу к перешедшему на быстрый шаг железнодорожнику. Они встретились метрах в десяти от паровоза.

   – Пути разрушены, дальше не проедете, а паровоз, откуда? – единым порывом выдохнул молодой парень

  – Из Белгорода – не став пока объяснять случившееся, ответил Олег – сами не восстановите?

  – Нет – путеец мотнул головой – нужен путеукладчик и надо насыпь отсюда поднять. Сейчас профиль промеряем. А это кто такие? – спросил он, указывая на подошедших к ним начальника поезда и чекиста.

   – Кино про войну, что ли, снимаете? – он попытался разумно объяснить присутствие на месте аварии людей в довоенной форме и пыхтящего за ними краснозвёздного паровоза.

  – Какую войну? – вскинулся чекист

  – Великую Отечественную, какую же ещё! – ответил парень. Чекист удивлённо замолчал, Сергиенко смотрел куда-то дальше, в сторону стоящей метрах в тридцати на путях небольшой дрезины с выдвинутым вбок краном.

  – Как у вас всё здорово выглядит. Форма, паровоз настоящий, не симуляция компьютерная. Бондарчук, наверное, снимает? – заинтересовался путеец, поднимая лежащую поперёк пути линейку нивелира.

  – Ага, 'Железнодорожный штрафбат' – ответил Олег, внимательно наблюдая за предками. 'Как бы их футурошок не хватил' забеспокоился он 'аж замолчали, болезные. А этот куда рванул?' Олег пошел вслед за двинувшим к дрезине чекистом.

   Они дошли до места разрыва и остановились. Чекист, как давеча Сергей, присел на корточки и задумчиво провёл ладонью по блестящему срезу. Пути со стороны Октябрьского были выше сантиметров на пятнадцать и немного сдвинуты в сторону. Срез рельса блестел как полированный. 'Действительно, как ножницами разрезано' подумал Олег, осмотрев место разрыва 'пути практически стык в стык идут, без зазора'.

   – Откуда там контактная сеть? – прозвучал сзади Олега вопрос Сергиенко – с этой стороны её нет.

   Действительно, перед ними на рельсах лежало полпролёта контактной сети, обрезанной прямо на весу. 'Коротнуло здесь знатно' подумал Олег, увидев оплавленный конец контактного провода. 'Может, поэтому связь и выбило' пришёл он к такому выводу, увидев валяющиеся на земле телефонные провода с линии, идущей парралельно рельсам метрах в семи слева от насыпи. С одной стороны столбы этой линии были деревянные, с другой бетонные. Точно так же, как на автодороге, от горизонта до горизонта шла, слегка загибаясь, разделительная черта, пересекая насыпь, телеграфную линию, лениво текущую в поодаль речку. Далее черта по склону поднималась на поле и исчезала из виду. На самой границе, со стороны Октябрьского, между рельсами был закреплён лазерный нивелир.

   Чекист поднялся и ошеломлённо молчал, обводя взглядом окрестности.

  – Что здесь случилось? – спросил начальник поезда, доставая пачку папирос. Вопрос был явно адресован Олегу.

  – Вот там – Олег махнул рукой в сторону дрезины – две тысячи восьмой год. А вот там – взмах в сторону Долбино – тысяча девятьсот сороковой. Здесь – он указал на разделительную черту – граница времён.

   Чекист вдруг подобрался и начал внимательно наблюдать за кем-то, скрытым от взгляда Олега дрезиной. Через минуту из-за неё показался и быстрым шагом направился в сторону линии раздела самый обычный российский милиционер лет тридцати, правда с накинутым на плечо ремнём автомата. Подойдя к стоявшим тесной группой предкам и Олегу, окинул их цепким взглядом, задержавшись на Шубине, и представился.

  – Старший сержант Рокотов Андрей Юрьевич. Вы кто такие?

   Предки промолчали, внимательно разглядывая сотрудника будущих внутренних дел. Шубин отвёл взгляд от АКСУ и нехотя представился:

  – Сержант госбезопасности Шубин Михаил Фёдорович, Курское управление НКВД на транспорте.

  – Начальник скорого поезда 'Москва-Харьков' Сергиенко Дмитрий Потапович.

  – Гражданин Украины Реутов Олег Александрович – Олег достал из внутреннего кармана ветровки паспорт и протянул его сержанту. Тот взял его левой рукой, мельком просмотрел и вернул обратно. Правая ладонь сержанта так и осталась лежать на автомате, охватывая сверху затвор 'укорота'.

  – По делам приехал, а тут такая катавасия – пояснил Олег милиционеру – на трассе чуть самого не разрезало вместе с машиной, у самой границы оказался.

  – Эмчеэсники там уже были – Рокотов не сводил взгляд с чекиста, как тот с него – радиации не обнаружили. Вы, товарищ сержант – обратился он к нахмуривавшемуся от такой издёвки Шубину – руку-то с кобуры уберите. Вам ещё надо пистолет достать и затвор передёрнуть, а мне – нет.

   Он ладонью слегка повернул автомат и Олег увидел, что планка предохранителя сдвинута в положение 'одиночный огонь'. Обстановка несколько накалилась. Шубин напрягся, но руку с кобуры убрал.

  – Вы ещё с кем-то связались? – спросил Олег милиционера, стараясь разрядить возникшее напряжение.

  – С Харьковом и дальше – старший сержант внимательно рассматривал стоявших рядком предков. В его взгляде Олег увидел странную смесь любопытства и жалости – по крайней мере, Украина на месте осталась. Так что товарищи, не рекомендую эксцессы устраивать. Против нас вы точно не вытянете.

  – Ещё посмотрим – бросил Шубин, развернулся и пошёл к паровозу. Сергиенко, помявшись, двинулся за ним.

  – Вы с ними? – спросил Олега милиционер.

  – Да – ответил Олег – там у меня девушка осталась и машина.

  – Если, что – звоните 02 – милиционер вдруг улыбнулся и протянул Олегу руку – до встречи.

  – До встречи – Олег пожал руку и, повинуясь интуиции, спросил – вы в Чечне воевали?

  – Да – улыбка исчезла с лица Рокотова – Хасавюрт. Ладно, идите, а то паровоз без вас уедет.

   Олег развернулся и быстрым шагом пошёл догонять предков.

   До вагона они дошли молча, оставив железнодорожников заниматься своими делами. Кроме измерений профиля пути, они срезали обрушившийся пролёт контактной сети. Уже подойдя к паровозу, Сергиенко спросил Олега

  – Вы то же из будущего? Я ещё на станции обратил внимание на вашу одежду, но подумал, что она заграничная. Брюки на Вас американские.

   Чекист идущий впереди, заинтересованно обернулся:

  – Вот-вот, я сразу в Вас иностранца признал! – сообщил он.

  – Ну, я и есть иностранец – развёл руками Олег, когда они подошли к подножкам вагона – для вас – уточнил он.

  – Давайте в моём купе поговорим, я пока задержусь – Сергиенко вернулся к паровозу и скомандовал машинисту возвращаться обратно. Олег с Михаилом – Фёдоровичем он его назвать не мог, слишком молод! – поднялись в вагон и молча прошли по коридору до крайнего купе с начищенной медной табличкой 'начальник поезда'.

  – Прошу – вернувшийся Сергиенко открыл ключом дверь, и они зашли в его купе. Роскоши, с точки зрения Олега, здесь было, хоть отбавляй. Особенно для узкого одноместного купе. Но не это сейчас заботило Олега – надо было нормально поговорить.

   – Садитесь – Дмитрий Потапович указал на застеленную белым бархатным покрывалом кровать. Лавкой её назвать язык не поворачивался.

  – Прокурор посадит – пошутил Олег, устраиваясь у окна. Сергиенко сел ближе к дверям, Шубин остался стоять. Пейзаж за окном плавно пришёл в движение, они возвращались обратно на станцию.

   Олег не знал с чего начать разговор, но его опередил чекист:

  – Вы сказали, что являетесь гражданином Украины. Что это за государство?

   Олег молча достал из внутреннего кармана ветровки украинский паспорт и протянул его чекисту. То взял его, как гремучую змею, увидев отпечатанный на обложке герб 'Незалежной'. Осторожно начал перелистывать, дошел до страницы с регистрацией места жительства и на ней остановился.

  – Что-то не так? – участливо поинтересовался Олег, представляя, какая каша сейчас в голове у Шубина.

  – Вот здесь написано, что Вы проживаете по адресу – город Харьков, улица маршала Жукова, дом двадцать восемь дробь один, квартира двенадцать?

  – Да, именно так.

  – Но ... – чекист пальцем заложил эту страницу, отлистал в самое начало – это паспорт украинского государства. Его не существует!

  – У Вас – да! – жёстко сказал Олег, без труда забрав у Шубина паспорт и отдав его Сергиенко на осмотр.

   – Оно существует в будущем, то есть там – он указал себе за спину – а ещё там существует Российская Федерация, вот на этом самом месте, – он указал на пейзаж за окном – Советского Союза нет уже семнадцать лет, с тысяча девятьсот девяносто первого года.

   Шубин опёрся спиной на стенку купе, видно было, как ему физически невозможно вытерпеть этот исторический факт. Сергиенко глухо молчал, вернув паспорт Олегу.

   Олег во второй раз начал рассказывать то, что он говорил Фёдору. Они уже приехали на станцию, с лязгом сцепились вагоны, а он всё говорил и говорил. Предки потрясённо слушали, не перебивая его даже в самых невероятных для них местах.

   Высказавшись, Олег посмотрел на Шубина. Видно было, что его охватило яростное желание высказать этому антисоветчику всё, что он думает по поводу сказанной сейчас клеветы, но в то же время идти против увиденного он не может. Артефакт появления из ниоткуда вдоль железной дороги бетонных столбов с подвешенной контактной сетью был налицо, он сам разговаривал милиционером, вооружённым неведомым оружием и с дореволюционным имперским флагом на нагрудном жетоне. Внимательно рассматривал паспорт невозможного государства, выполненный по невероятной в это время технологии. Таких документов им на курсах не показывали!

  – Надо составить акт о повреждении путей – начальник поезда прервал затянувшееся молчание.

  – Да – очнулся чекист – составляйте, я подпишу.

  – Я то же – добавил Олег.

  – Как Вы в нём будете фигурировать, гражданин из будущего? – с нескрываемым сарказмом произнёс Шубин.

  – Как житель города Харькова – пожал плечами Олег.

   Чекист кивнул и хотел что-то сказать, но не успел – за окном взвыла сигнализация 'Логана'. Олег бросился вон из купе, чекист за ним следом.

   Выскочив на перрон, Олег бегом по путям рванул к угольному складу. 'Ну, бл..., если кто долбанул, поймаю – ноги выдерну!' На бегу достал брелок, отключил сирену. На экранчике брелка светился значок 'слабый удар по кузову'.

   Скатившись с насыпи и подбежав к машине, он увидел, что стёкла целы и царапин на кузове нет, а между слегка перекошенными створками ворот склада застряла истошно блеющая коза. Вдали, за воротами улепётывали мимо лабаза остальные три члена козьего коллектива. 'Застряла, сука. На тебе!' Олег отвесил козе увесистого пинка, позволившего ей вырваться из нежданного плена.

  – Ай, дяденька, не надо Машку обижать! – сквозь слёзы прокричал сзади мальчишеский голос.

  – А кого надо – тебя?! – Олег развернулся к говорившему, щупленькому белобрысому пацану лет шести, босиком и в каких-то штопаных портках. Тот вместо ответа заревел в голос.

  – Я хотел мааашину пооосмотреть, а она кааак заагудит! – парень даже стал заикаться от пережитого.

  – Ладно, ладно, успокойся – Олег опустился перед пацаном на корточки, платком вытер слёзы. 'Что-то больно часто сопли вытирать стал' мельком подумал он 'смелый пацан, не побоялся признаться'.

  – Не плачь, она больше гудеть не будет. Хочешь посмотреть?

  – А можно? – у мальчишки даже слёзы высохли, он только мелко подрагивал.

  – Можно – Олег взял его за худое плечо и пошёл вместе с ним к стоящему у капота 'Логана' Шубину.

  – Дядя, а вы милиционер? – мальчишка с восторгом смотрел на форму Шубина.

  Он повернулся к нему, улыбнулся и козырнув, представился:

  – Сержант госбезопасности Шубин Михаил Фёдорович.

  – А меня Витька зовут, – серьёзно ответил мальчик, буквально распираемый новыми впечатлениями. Новую машину посмотрит, и с настоящим милиционером познакомился!

  – Так – преувеличенно бодро сказал Олег, разблокировав двери – это машина фирмы 'Рено'. Новая модель! Выпускается в Румынии и Москве.

   – Да, да – ответил он на немой вопрос в глазах чекиста – в Москве. Там – он сделал неопределённый жест рукой – Пошли, за шофёра будешь – сказал он Витьке, открыв водительскую дверь.

   Пацан осторожно уселся на водительское сиденье, попробовал покрутить руль.

  – Сейчас – Олег обошёл машину, сел на пассажирское сиденье и вставил ключ в замок зажигания.

  – Теперь крути – разрешил он мальчугану, повернув ключ. – Садись, что стоять – пригласил Олег чекиста, распахнув заднюю правую дверь.

   Шубин прошёл вдоль машины и так же аккуратно поместился на заднее сиденье. Витька пробовал повернуть руль, но силёнок хватило только на четверть оборота.

  – Тяжело? – спросил Олег мальчика. То помотал головой, пытаясь провернуть руль дальше вправо.

   Олег завёл двигатель. Вспыхнули и погасли лампочки на панели приборов, остался гореть только индикатор стояночного тормоза.

  – Ой – сказал Витька, когда легко смог прокрутить руль до упора. Потом провернул до упора в другую сторону. Олег заглушил двигатель и вытащил ключ.

  – Гидроусилитель стоит – сообщил Олег Шубину, убирая ключ в карман. Тот слабо кивнул, осматривая внутренности салона.

   – Интересно? – спросил Олег мальчика. Тот восторженно кивнул. – А козы твои разбежались – серьёзно продолжил Олег – что тебе мама скажет?

  – Ой – сказал Витька, выскочил из машины, протиснулся сквозь ворота и побежал загонять глупую скотину обратно.

   – Вот так и живём – сообщил Олег в пространство. На заднем сиденье Михаил видимо уже осмотрел всё, что можно и задал только один вопрос:

  – Это зачем? – Олег обернулся. Чекист указывал на ремень безопасности.

  – Это ремень безопасности. У нас при движении пристёгиваться обязательно. Даже в правилах пункт есть. Штрафуют, если так едешь, без ремня. – Олег вытянул ветвь ремня и щёлкнул замком – надо вот так. Ну что пойдём акт подписывать?

  – Пойдём – эхом отозвался чекист

  Они вышли из 'Логана'. Олег поставил машину на сигнализацию

  – Это так, пацанов пугать – пояснил свои действия Олег – если серьёзные люди захотят машину украсть, не поможет.

  – Что, много крадут? – проявил профессиональный интерес Михаил. Они уже прошли кусты акации.

  – Прилично. Милиция находит около половины. Но эту машину вряд ли кто красть будет, слишком дешёвая для жуликов. Невыгодно связываться.

  – А сколько она стоит?

   Олег задумался. Действительно, как перевести стоимость из денег 2008 года в деньги 1940-го? Нужен какой-то эквивалент.

  – Я брал её за одиннадцать с половиной тысяч долларов.

  Чекист чуть не споткнулся.

  – Но это же огромная сумма!! За эти деньги можно самолёт купить!

  Олег с интересом посмотрел на него – где это в СССР частному лицу можно было купить самолёт, да ещё за валюту? Чекист понял, что сказал что-то не то и поправился:

  – В Штатах, конечно. Нам на курсах рассказывали. Там машины дешевле тысячи долларов стоят.

  – Понятно – Олег сообразил, что бакс так же обесценился – доллар, как был бумагой, так и остался. Что у вас, что у нас. Оказывается, он сильно подешевел за это время. Нет вечных ценностей, хотя ...

   Олег остановился, поражённый простой мыслью – к чему обесценился доллар? А если так? Он сделал мысленный перерасчёт:

  – Получается, что моя машина стоит сорок пять золотых червонцев. Николаевских или ваших, как их, 'Сеятелей'. Они у нас до сих пор в банках продаются всем желающим.

   – Всё равно дорого – даже пересчитанная в золото стоимость машины была для Михаила неподъемной суммой – мне, например, столько не заработать.

   Олег хотел, было пошутить 'у нас мент за зарплату не работает' но передумал. Вспомнил лицо Михаила, когда он услышал, что СССР больше нет. Как будто у него на живую отрезали руку или ногу. Может, так оно и было, в душевном плане, конечно. Олег никаких эмоций по поводу бывшего государства не испытывал – ни плохих, ни хороших. Ему было просто пофиг. Только теперь он начал понимать, что тогда вело предков в бой без всякой надежды на победу. Только за это стоило их уважать. Сам он не мог так поступить. Ну, или пока не мог.

   В таких размышлениях Олег дошёл до первого вагона. Чекист опять его опередил, заскочив на подножку. Олег поднялся, прошёл до купе Сергиенко. Акт уже был готов. Михаил, читая, держал его на весу. Начальник поезда так же сидел на кровати, откинувшись на стену.

   – Всё верно – Михаил положил акт на откидной столик у окна, на котором стоял походный письменный прибор. Аккуратно расписался перьевой ручкой.

  – Прочтите и распишитесь – казённо сказал чекист, дождавшись, когда высохнут чернила на его подписи.

   Олег взял акт, прочитал. Текст был перегружен железнодорожными терминами и оборотами, но даже неспециалисту можно было понять, что Сергиенко просто констатировал факт аварии, без каких либо предположений о причинах. 'Осторожный мужик' подумал Олег, доставая из узкого кармашка ветровки авторучку. Присев на кровать у столика он быстро вывел внизу автографов чекиста и железнодорожника 'Подтверждаю' и расписался с расшифровкой подписи.

   – Адрес надо писать? – не поднимая головы, спросил Олег стоящего рядом Шубина.

  – Да, напишите – спохватился тот.

   Олег дописал свой адрес вместе с номером сотового телефона.

  – Готово – он подал лист Сергиенко.

  – Что-нибудь не так? – спросил Олег, заметив некую заминку предков.

  – Странная у Вас ручка – заметил Дмитрий Потапович – в чернила макать не надо.

  – Обычная шариковая. Возьмите, там новый стержень – Олег протянул авторучку железнодорожнику. Тот, поблагодарив, спрятал её в рыжий портфель, лежащий рядом с ним на кровати.

  – Что это за цифры? – спросил чекист, внимательно изучавший написанное Олегом

  – Мой номер телефона – Олег не стал доставать сотовый и что-либо объяснять, должны сами потом разобраться. Шубин кивнул и вернул акт Сергиенко.

   Повисла секундная пауза. Олег решил не испытывать терпение предков и тихо удалится.

  – Я домой поехал – он встал и направился к двери. Чекист отодвинулся, пропуская Олега. – Телефон есть, звоните если что.

   Он вышел из купе, прикрыл дверь и сразу завернул направо, к выходу. Из вагона он прямо-таки выскочил и быстрым шагом направился к машине. Предыдущий опыт общения с 'силовиками' призывал его свалить от них как можно быстрее. Гражданский долг выполнил? Выполнил, поезд под откос не упал. Что ещё надо? Об остальном пускай другие, специально обученные люди, заботятся, а у него дела. Не хватало ещё в воскресенье, переться в Белгородское НКВД, показания давать. Он представил себе эту сцену и тихонько засмеялся. Чекисты должны столбенеть после каждого его ответа на вопрос о роде занятий, месте жительства, и особенно, гражданстве. 'Да, вот прикол. Хотя, на самом деле, не так уж и смешно. Я уже лет на десять без права переписки наболтал, а если приплюсовать принадлежность, как там, в старом учебнике истории было? А, к классу эксплуататоров, кровопийц трудового народа. Расстрел сегодня я себе точно заработал'. От этой мысли ему вдруг стало как-то не по себе. 'Да ну, что за хрень в голову лезет? Расстрелы, тройки, указ семь-восемь. Им всем уже сегодня не до меня станет. С самими собой бы разобраться. Вот узнает, например, товарищ Берия, что товарищ Жуков ему вовсе не товарищ, а совсем наоборот. В пятьдесят третьем взял и приказал его, Берию, замочить. Практически дома и в кругу семьи, а потом в мемуарах гордо писал, что ещё с тридцатых подозревал о бериевской антипартийной и прочей ориентации. Вот им весело будет'.

   Настроение от этой мысли пришло в норму. Он достал сотовый и сообщил Сергею, что аварийный поезд из Белгорода скоро будет, и кратко обрисовал сложившуюся ситуацию. Разговаривая, он уже почти дошёл до машины, как ему навстречу из-за кустов акации выскочил Витька в компании ещё двух похожих на него пацанов помладше, так же босых и одетых в портки на лямках.

   – Дядя, а моим братьям можно машину посмотреть? – с надеждой спросил мальчик.

  – А ты всех коз поймал? – улыбаясь, спросил Олег, укладывая телефон в ременную сумочку. Радость этого мальчишки была такой искренней, что передалась ему даже сквозь броню житейского цинизма.

  – Да, вот они, за забором пасутся – Витька показал на забор крайней избы, через щели которого мелькали козьи рога и спины, – я их верёвочкой связал, чтобы огород не потравили.

  – Тогда пошли – Олег в компании мальчишек подошёл к машине.

   Открыв водительскую дверь, он предложил пацанам:

  – Времени у меня мало, давайте я вас до вокзала прокачу. Идёт?