Текст книги "Судьба наизнанку"

Автор книги: Д. Селин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 31 страниц) [доступный отрывок для чтения: 12 страниц]

  – Да. Тогда, в конце двадцатых и начале тридцатых Сталин не был тем, кем он стал сейчас. Он был одним из руководителей партии, не самым видным, кстати. Сейчас про это все постарались забыть, а кто не захотел, тому помогли. Не взирая на должности и звания.

  – Как Тухачевского? – хмыкнул Олег.

  – Вот его-то я бы собственными руками придушил! – Фёдор неожиданно взъярился – за то, что он в Тамбове сделал! Таких же мужиков, что за Лениным пошли, газами затравил!

  – Да хрен с ним, с Тухачевским – Олег грубовато прервал Фёдора – собаке собачья смерть. Мне-то, что ты предложить хочешь?

  – Ты можешь принести сюда знание того, что случилось позже. Книги, где написана история падения Союза. Кто, как и за что предал народную власть. Нам нужно знать, как это случилось, а предотвратить это уже наша забота.

  – Стрелять придётся – глядя родичу в глаза, сказал Олег.

  – Может быть – Фёдор взгляда не отвёл – но это меня не остановит.

  – Ты так уверен в успехе своего безнадёжного дела? – Олег не мог скрыть своего скептицизма – сам подумай, против кого и чего ты собрался выступать? Там – он кивнул головой в сторону – государство. С чиновниками, армией и НКВД. Здесь – только ты и ещё несколько, со мной, человек. Ну и кто кого переборет, как считаешь?

   Фёдор зло усмехнулся.

  – Ты ошибаешься. До вашего появления всё так и было. А сейчас всё станет по-другому. Очень многие узнают, что их ждёт в будущем и это им очень-очень не понравиться. Начиная от рабочего с крестьянином и заканчивая наркомом. С таким знанием одному-то жить невозможно, а когда об этом всем станет известно? Представляешь, что начнётся?

  – Честно скажу, не представляю – Олег даже зажмурился, стараясь мысленно увидеть эти зияющие перспективы – но мне всё-таки кажется, что власти этого не допустят.

  – А что от них останется, от властей-то? – засмеялся Фёдор – когда народным массам станет известно, как власть эта народное достояние в карман сложила и трудящимся массам вот такую – он показал – дулю выкатила? Кто за этих выродков встанет, когда до дела дойдёт? Кто предателей революции защищать будет?

  – Ну, знаешь, Фёдор – Олег даже несколько растерялся – твоя уверенность конечно, впечатляет. Но она мне кажется, ну, несколько наивной, что ли. Или ты мне всё-таки о чём-то не договариваешь? До сегодняшнего дня ты ведь не стремился выводить Советскую власть на путь истинный?

  – А мне не надо было, я считал – спятила старуха перед смертью. Думал так, пока вы не здесь появились.

  – Какая старуха? А мы то причём? – Олег устал удивляться. Жить в эпоху смутных чудес уже откровенно задолбало.

  – При том – Фёдор подошёл почти вплотную к Олегу, как несколько часов ранее – про вас мне, пацану, ещё в семнадцатом тётка Антонины сказала.

  – Таки про нас? – на остатках сарказма продолжил Олег.

  – Про вас – Фёдор шутку не принял – она тогда из Прохоровского дома к себе возвращалась, мимо станции проходила, а я ей навстречу попался. Окликнула она меня и говорит 'Когда твоя внучка родит раньше бабушки, ты изменишь всё, что захочешь. Запомни мои слова, племянник нежданный'. Стукнула о землю палкой и дальше пошла, а я столбом стоять остался, вслед ей смотрел. В свою родню меня зачислила, надо же!

   – Так мы ещё не ... – начал, Олег и понял, что сболтнул лишнее.

  – Не обольщайся, правнучек – в голосе Лапина прорезалась неприкрытая ирония – это уже случилось.

  – ?

  – Сам подумай. Мама Вероники приходится внучкой Антонине, так?

  – Так.

  – Всё – Фёдор развёл руками – У меня всё получится, ведь внучка родила раньше бабушки.

  – Что-то я не въехал – Олег обхватил голову ладонями – как она могла родить раньше, если ... ага – он стал лихорадочно соображать – внучка и бабушка сейчас существуют одновременно, так. У бабушки ребёнку двенадцать лет, у внучки ... – он не спросил у Вероники сколько ей лет – двадцать точно. Да, получается – он почти обалдел от полученного результата – ребёнок внучки старше ребёнка бабушки, значит, внучка родила раньше. Ни хрена себе относительность, Эйнштейн отдыхает!

   Олег устало откинулся на стену и прикрыл глаза. То, что он сейчас услышал, не лезло ни в какие ворота.

  – Надо всё обдумать – сообщил он Фёдору.

  – Думай. Время пока есть – голос Лапина удалился, видимо он вышел из горницы в крайнюю комнату, затем половицы проскрипели в сторону кухни.

   'Вот повезло' Олег пытался как-то разложить все события по надлежащим им местам 'Поехал фуру встречать, называется. Вызвался, блин. Проехал бы он без проблем, в первый раз что ли? Потом авария, встретил Веронику. Запишем в плюс. Авария не в счёт, одна машина не пострадала, вторая исчезла. Форс-мажор. Дальше еле выбрались с границы времён, повезло. То же плюс. Сам чуть копыта не откинул, Веронике спасибо. вытащила. Ещё один плюс. Потом, ... а какого ... рожна Вероника рванула в Долбино? Ночью она благополучно проехала мимо. Ну, дальше понеслось. Встреча с прошлым, остановка поезда, недобдивший чекист. Поездка в Октябрьский и возврат в СССР, блин, как в песне. Вероника ...' Он вспомнил прижавшуюся к нему девушку и, не раздумывая, прогнал пленительный образ. Голова пока должна быть холодной, а сердце и так полностью принадлежало Нике. Отныне и навсегда.

   Фёдору он, в принципе, уже согласился помочь. Судя по сегодняшнему дню, на 'растрескивание' закатанной до уровня бетонной площадки, ровной и сухой, гражданской активности населения СССР, нужно не так много времени. Чуть информации из будущего прольётся на это бетонное поле, так толстый серый слой 'одобрямса' лопается и разваливается на отдельные, рассыпающиеся в пыль, куски. Из народных глубин сначала робко, а потом всё сильнее и настойчивей начинают рваться к вольному Солнцу назойливые вопросы, ехидные комментарии и острые рассуждения о несбывшихся ожиданиях. Но это только слова, вскорости на суковатых ветвях выросшего древа сомнений начнут вызревать плоды недовольства и решительных действии. Плодоносный сезон обещает быть весьма жарким.

   Олег постарался отогнать от себя общеполитические рассуждения и постарался сосредоточиться на более близких к нему планах и перспективах. 'Ещё Веронику поспрашивать надо. Нехорошо к любимой девушке с такими вопросами приставать, а придётся. Что же её ночью в дорогу понесло, и почему она в Долбино рванула?' Про историю с родовой клятвой он пока постарался забыть. Чувствовал, что Вероника сама расскажет, и ждать этого осталось недолго.

     Сквозь занавеску и открытое окно донеслись весёлые детские голоса. Почти сразу же в горницу толпой ввалились дети – все трое. Впереди Максим с Леной в серых рубашках до полу, сразу за ними – Полина в новеньком ярко-жёлтом халате. Пушистом и явно для неё большом. Антонина, скорее всего, купила его на вырост. Расти Полине до нужных кондиций, предстояло ещё достаточно долго – из подвёрнутых рукавов торчали худющие, как первые весенние побеги, руки, голова на тощей шее практически потерялась в накинутом капюшоне. 'Настоящий цыплёнок, но не бройлер' подумал Олег.

  – С лёгким паром! – сказал им Олег.

  – Спасибо! – за всех ответил Максимка

   Полина почувствовала ироничное к себе отношение и, надувшись, стала командовать самыми младшими.

   – Максим, убери железную дорогу в угол! Пройти невозможно! Ленка, ты посуду по всему полу раскидала! Прибирайся немедленно!

   Младшие, сопя, принялись выполнять указания. Видимо, в отсутствие родителей старшая сестра успешно их заменяла, и непослушание было чревато всякими неприятными последствиями.

  – Олег! – позвал с улицы Фёдор – пошли.

   В сенях он пропустил в дом распаренных женщин. Антонина предпочла одеть красный халат, элегантно подвязав его на талии узким поясом. Вероника же, по причине, видимо, большей эмансипации, завернулась от подмышек до колен в большое синее полотенце с фламинго и видом на Килиманджаро. На него она только стрельнула глазами и, потупив взгляд, скользнула на кухню. В руках у каждой был небольшой свёрток с одеждой.

   На улице было уже не жарко, градусов двадцать, не больше. Фёдора во дворе не было. На ходу стянув рубашку через ворот, Олег вошёл в предбанник.

  – Вешалка там – ткнул вправо уже раздевшийся Лапин и, пригнувшись, прошёл в парилку, хлопнув тесаной дверью.

   Олег не спеша, скинул с себя одежду, аккуратно её разложил и развешал. В парилке было вполне терпимо. Фёдор уже хлестал себя веником, сидя на широкой верхней полке.

  – Хорошо! – сказал железнодорожник, соскочив на пол, – забирайся!

  'Да, точно жилистый' окинув взглядом его фигуру, подумал Олег 'обычный мужик, ничего выдающегося'. Взобравшись на полку, он взял из оцинкованного тазика распаренный веник и начал охаживать себя, начав с ноющих плеч.

  – Ну, как? – спросил снизу Фёдор

  – Нормально, только пару маловато.

  – Так добавь, вот каменья.

   Олег слез с полки, черпанул полный оцинкованный ковшик воды из бочки, отклонившись, метнул её на открытые камни. Не дожидаясь, пока паровой удар дойдёт до последнего угла помещения, быстро заскочил на полку. Теперь надо было прищуриться и сидеть неподвижно.

  – Ё...– не ожидавший такого экстрима предок пригнулся и выскочил в предбанник.

   Самые трудные в таком деле – первые секунды, когда обжигающий покров буквально впивается в незащищённую кожу. Вскоре ощутимо полегчало, каждая пора начала выбрасывать наружу капли пота. Олег сквозь веки смотрел, как они стекают по телу, частично испаряясь по дороге. Сторонний наблюдатель мог увидеть, как фигура неподвижно сидящего человека медленно окутывается паровой пеленой, но смотреть было уже некому. Олег медленно считал про себя и когда дошёл до тридцати, встал и буквально прорвался сквозь паровую магму в прохладу предбанника. Дверь он оставил открытой.

  – Предупреждать надо – Фёдор сидел на лавке, упёршись ладонями в расставленные колени.

  – Извини – Олег стоял посредине помещения, слегка поводя плечами – не подумал. Сейчас проветриться и снова можно идти будет. Я пока здесь постою, пока пот не сойдёт.

   Лапин, выждав, пока баня немного остынет, молча прошёл мимо Олега в парилку. Через несколько минут туда же вернулся Олег. Больше таких развлечений он не устраивал.

   Вымывшись и немного отдохнув, Олег, надел обещанный банный халат и вместе с Фёдором, сменившим штаны на что-то вроде шорт, вернулся в дом.

   Там уже было всё готово. На столе, накрытом полупрозрачной клеёнкой, стояли результаты кулинарного творчества – большое блюдо слоёного салата, тарелки с тонко нарезанной сырокопчёной колбасой, сыром и ветчиной. Ломти хлеба в плетёнке, две глубокие чашки с салатами попроще – винегретом и чем-то с яйцом. На широком подоконнике в одном углу стояла трёхлитровая эмалированная кастрюля с чем-то вкусно пахнущим, в другом на плоской пластиковой тарелке горкой лежали фрукты. Не возможно было не заметить в середине стола бутылки с алкоголем, покрепче и послабее, а так же большую двухлитровую тару с 'Фантой' и такой же ёмкости пакет с апельсиновым соком. Олег опять почувствовал себя не в своей тарелке – дамы успели переодеться сами по последней деревенской моде и переодеть детей к столь значимому событию, Фёдор так же отправился в дальнюю комнату за обновками, одни Олег остался в синем халате. Но поразмыслить над этим неудобством Олег не успел, к нему подошла Вероника с небольшим пакетом в руках.

  – Я купила тебе, в Октябрьском – она протянула пакет. Олег взял, вскрыл, внутри оказалась светло-бежевая рубашка с короткими рукавами.

  – Спасибо – сказать по правде, Антонина так и не смогла полностью отстирать следы современной косметики. Видно не брали её довоенные моющие средства – сейчас приду.

   Олег вернулся в баню, переоделся. Надел джинсы и подарок Вероники. Застёгивая пуговицы, он мельком подумал, что первый подарок в их взаимоотношениях сделала девушка, чего ранее с ним никогда не случалось. 'По возвращении обязательно надо что-нибудь серьёзное подарить Нике' думал он, возвращаясь в дом 'Например, колечко. С камушком'

   Вернувшись, он застал всех уже сидящих за накрытым столом. Размера стола хватало, что бы не отодвигая его от окна разместить семь человек. К пяти уже видимых Олегом венских стульям добавилось ещё два. Взрослые разместились попарно с торцов стола, дети важно восседали на длинной стороне. Олег уселся на свободное место у стены, справа от Вероники, одевшей тот же бело-зелёный сарафан.

  – Сначала свекольник – шепнула ему Ника. Перед каждым стояла тарелка с густым красным супом. Все начали сосредоточенно есть холодный суп. Закончив с ним, дети чинно вышли из-за стола, поблагодарили за вкусную еду и отправились играть в горницу. Полина забрала со стола пакет с соком и тарелку с фруктами с подоконника.

  – Стаканы в буфете, внизу. Там же пряники – сказала ей Антонина. Дочь прошла к буфету, достала с нижней полки три пластиковых стаканчика и пакет с упомянутыми пряниками.

   Дождавшись, пока дети займутся своими делами, Антонина отнесла тарелки на улицу, вернувшись, достала из буфета уже знакомый дореволюционный фарфор, две такие же стопки с синей росписью и пару высоких, явно хрустальных бокалов на коротких ножках.

   Пока жена выкладывала на большое блюдо отварную картошку, по краям окружая её ломтями тушёной говядины явно российского происхождения, Фёдор открывал и разливал. Сначала вино женщинам, потом водку сильной половине. Дождавшись, пока все наберут в свои тарелки облюбованной закуски, он встал и, держа в правой руке стопку, высказался по основной теме:

  – Сегодня наша семья стала больше. Выпьем за это.

   Они чокнулись, не спеша выпили. Женщины потихоньку потягивали дар немецкой земли.

  – Как, похоже на ваше? – не удержался от любопытства Олег, предварительно закусив.

  – Букет слабоват – констатировала Антонина – как будто зима суровая была, а так – она допила вино – очень похоже на то, что в поместье осталось.

  – Разве там что-то осталось? – удивился Фёдор – в гражданскую всё подвалы выгребли.

  – На свадьбе, помнишь, пару бутылок было? Оттуда.

  – Помню – Фёдор положил себе ломоть слоёного салата, попробовал – оригинально, хрустит даже.

  – Это сухарики – сказала Вероника – там семь слоёв и все разные.

  – Вкусно – Лапин с удовольствием навернул кулинарный изыск далёкого будущего, спохватился, снова разлил.

  – Я хочу сказать – Антонина крутила в руках бокал, словно сомневаясь в необходимости своих слов – что бы наша семья в будущем только – она подчеркнула это слово – прибавлялась. Да будет так.

   Сказав тост, она на мгновение задержалась и как-то по-особому взглянула на Олега. Он почувствовал, что шипучая волна пробежалась по венам, голова слегка закружилась. Усилием воли он подавил нежданную слабость, заметив, как улыбнулась при этом Антонина, отпивая вино из бокала.

  – Гм – сказал Фёдор, поставив пустую стопку. Заметно было, что он под столом пихнул правой рукой супругу в бок.

  – Извини – его жена улыбалась уже с заметной долей вины – не смогла удержаться, да и по обычаю ...

  – То-ня – Фёдор пихнул жену ещё раз – потом расскажешь.

  – Да – спохватилась Антонина – а что вы ничего не едите? – быстро перевела стрелки наследница поместья и нынешнего 'Торгсина' – мы старались, старались, а вы не накладываете.

   Мужчины изъявили своё почтение к труду хозяйки и быстро наполнили тарелки. Олег посмотрел на Веронику – она слегка наклонила голову к столу, словно стараясь избежать взгляда напротив.

   Олегу очень не хватало чего-то очень привычного в подобных мероприятиях, но он не мог понять чего. Только после третьего захода, молча и без тоста, он понял – здесь не было музыки. Того обычного в начале двадцать первого века фона, без которого, казалось уже невозможно обойтись. 'Как же они жили' слегка расслабленно думал Олег 'без телевизоров, радио, всего того потока информации, что ежедневно сваливается на нас. Может быть, в этом все проблемы – мы привыкли отбрасывать слишком многое, что бы поймать в потоке то, что нам нужно, а им это кажется ненормальным. Всё надо оценить и взвесить, не отказываясь от якобы лишнего. Потому что лишнего для них нет'. Он задумался так, что пропустил первые слова Вероники. Спохватился, взял полную стопку.

  – ... наших деток – уловил он последние слова.

  – Это правильно – серьёзно кивнул Фёдор.

   Олег механически выпил, в голове уже слегка шумело. Набрав картошки с говядиной, он периодически подкладывал себе на тарелку так понравившиеся ему грибы.

   Говорить теперь надо было ему. Олег задумался, что бы сказать такого хорошего и совершенно неожиданно у него вырвалось

   – Я прошу твоей руки, Ника. Будь моей женой.

   Он проглотил водку, не чувствуя вкуса. Лёгкая ладонь легла ему на руку.

  – Я согласна – долетел до него тихий голос. Он повернулся, поймал лучистый взгляд своей уже невесты.

  – Эх, хорошо! – восторгу Фёдора, казалось, не будет конца. Он быстро разлил остатки водки, хватившей на полстопки каждому. Виртуозно извлёк из-под стола большую тару. Скрутив пробку, долил до нормы, совершил такую же процедуру с дамским напитком.

  – Ну, я ж говорил ... – продолжить ему помешал ворвавшийся в окно громкий звук, как будто великан быстро-быстро бил чем-то железным по пустому ведру.

   – Что это? – Фёдор взглянул на побледневшего Олега – что-то знакомое?

  – Ещё как – Олег лихорадочно соображал, где в Долбино это могло быть – с армии знакомо. Крупнокалиберный пулемёт.

   За окном простучала ещё одна короткая очередь.

  – На станции! – выдохнул Олег.

   Фёдор выскочил из-за стола и метнулся на улицу. Олег выбежал за ним.

  – Пошли! – Фёдор отмахнулся от жены и побежал в сторону огорода. Олег, поцеловав Нику и успев прошептать 'всё будет нормально, детей не выпускайте', бросился за ним следом.

   Проскочив незамеченную ранее Олегом калитку, они бежали по постепенно снижающемуся к рельсам логу. Даже не логу, а так – ложку, куда выходили зады дворов и огородов. Слегка утоптанная ногами и копытами дорожка вильнула в последний раз и вывела их на финишную прямую – до здания станции оставалось несколько десятков метров. Олег успел заметить стоящий у платформы поезд несколько странных очертаний, угловатые вагоны которого были слегка окутаны белым дымком, как бегущий впереди Фёдор запнулся и покатился по земле.

   На него из-за растущих слева кустов сирени метнулась тень в камуфляже и быстро скрутила руки. Вбитый в армии инстинкт заставил Олега сгруппироваться и броситься в сторону от тропинки. Падая, он перекувырнулся и прыгнувший на него ещё один боец угодил аккурат на подошвы туфель напружиненных ног. Олегу пришлось только задать ему направление движения и незадачливый охранник улетел в кусты по другую сторону тропинки.

   Олег вскочил и остановился – сидевший верхом на Фёдоре старший секрета навёл на него автомат.

  – Где ж тебя в Красной Армии так прыгать научили? – задумчиво спросил знакомый голос – ба, товарищ гражданин Украины! Что же вы домой не уехали, а скачете по огородам як бешеный козёл?

   – Рокотов ... Андрей? – Олег вспомнил встреченного на линии разрыва милиционера.

   – Оставить! – приказал Рокотов выбравшемуся из кустов бойцу, рванувшемуся к Олегу с явным намерением заехать прикладом 'Калашникова' тому по голове – это проверенный, наш, товарищ. Местный бы тебя так в кусты не закинул.

   Молодой парень, слегка исцарапанный близким знакомством с советским кустарником, остановился, но автомат, уже направленный Олегу в грудь, с линии огня не убрал.

   – Он самый – Андрей встал, рывком поднял Фёдора – а это кто? О, да он нехило на грудь принял.

  – Этот тоже – буркнул рядовой, поправляя левой рукой сбившуюся набок каску.

   Фёдор стоял с заведенными назад руками, и по его лицу видно было, что подраться он не прочь, но пока не в состоянии – милиционер профессионально держал его за скрученные запястья. При малейшей попытке предка дернутся, он делал лёгкое движение рукой, и лицо Фёдора сразу искажала гримаса боли.

  – Отпустите его – сказал Олег, внимательно наблюдая за происходящем.

  – Отпустим, а он драться начнёт – Рокотов слегка ослабил хватку – а зачем нам это надо?

  – Фёдор – попросил родственника Олег – не делай глупостей. Это наши милиционеры, из Октябрьского.

  – А что они здесь делают, на советской земле? – зло спросил железнодорожник, прекратив делать попытки вырваться. Первоначальный запал прошёл и он ждал разъяснений. То, что Олег мог говорить на равных после драки с непонятными людьми в непонятном обмундировании с неизвестным оружием, слегка его успокоил.

  – А за это вам доблестных чекистов надо благодарить! – Андрей посмотрел на Олега, то кивнул, мол, отвечаю. После этого путы с Фёдора были сняты, он сразу стал растирать затёкшие ладони.

  – При чём здесь работники НКВД? – удивился Лапин, слегка восстановив циркуляцию крови.

  – Как причём? – ответно удивился Рокотов, продолжая внимательно наблюдать за освобождённым железнодорожником – а, Вы, наверное, не в курсе. Макс, держи тропу – приказал он подчинённому и тот бесшумно исчез за поворотом.

  – Сначала ответь, что ты так задержался – спросил Рокотов у Олега – места здесь неспокойные, как оказалось.

   Олег пожал плечами

  – Нормальные места. Я с невестой поехал к её бабушке, познакомится – на ходу он стал корректировать все прошедшие приключения, – на самой границе времён нас чуть не утянуло неизвестно куда, но мы вырвались и всё-таки проехали в Долбино. А там не только бабушка оказалось, но и прадедушка с прабабушкой с остальными детьми. Ну и – он слегка развёл руками – сам понимаешь, после такой встречи быстро вернуться невозможно.

  – Понятно – протянул Андрей – а он – кивнул на Фёдора – как раз прадедушка и есть?

  – Да – ответил за молчащего Фёдора Олег – Фёдор Лапин, прадедушка моей невесты и дежурный по станции.

  – Понятно – повторил Рокотов – поэтому он так сюда рвался.

  – Что здесь случилось? – требовательно спросил милиционера Фёдор. Он посмотрел на поезд, добавил – откуда здесь бронепоезд? Кто стрелял?

  – Сразу так не расскажешь – сотрудник Октябрьского ОВД колебался, рассказывать ли практически незнакомым людям всю подоплёку произошедших событий. Его раздумья прервал требовательный зуд вибросигнала сотового телефона.

  – Третий – ответил Рокотов в трубку – есть. У нас один местный, дежурный по станции, один хохол с нашей стороны, тот самый, кто с чекистом к дрезине приезжал .... Есть, – он нажал кнопку отбоя.

  – Я не хохол, я – русский – возразил Олег.

  – Русский, русский, только украинский – непонятно сказал Андрей, закидывая автомат на плечо – Макс, сворачиваемся!

   Через мгновение из-за поворота вернулся рядовой Макс, настороженно оглядев распутанного Фёдора и спокойно стоящего Олега. Автомат он держал правой рукой, накрутив свободную часть ремня на предплечье.

  – Пошли – махнул рукой в сторону станции Рокотов и, не дожидаясь остальных, уверенно двинулся по тропинке. За ним направился Фёдор, всё время оглядывая замерший у перрона бронепоезд, следом внешне расслабленно шагал Олег. Замыкал всю процессию Максим.

   Напрямую выйти на перрон мешала бронированная туша паровоза, поэтому четвёрка идущих с поста двинулась в обход. Обойдя два броневагона, они увидели, что стрелка, уводящая на угольный склад, в несколько слоёв завалена брёвнами. Хлысты не меньше чем в обхват диаметром и длиной метра три. У кустов сирени, на выходе из кармана у ворот угольного склада, стоял транспорт разведчиков, направив ствол пулемёта на остановившуюся легенду гражданской войны. Судя по валяющимся рядом стреляным гильзам, именно звук выстрелов КПВТ этой бронемашины слышали Лапины с вновь обретённой роднёй.

   Порыв ветра заставил их протирать вдруг заслезившиеся глаза. Фёдор даже раскашлялся с непривычки.

   – 'Черёмухой' закидали? – больше для проформы спросил Олег, уже начинавший догадываться, что здесь произошло.

  – Ей, родимой – Рокотов вышагивал, как ни в чём не бывало, мимо исчерканной крупнокалиберными пулями брони – зря, что ли заложников освобождать тренировались? Вот где 'борьба с терроризмом' пригодилась – он сплюнул на брусчатку перрона – парни за несколько минут управились.

  – А ... красноармейцы? – забеспокоился Фёдор.

  – А что с ними сделалось? Вот смотри, выходят. Бойцы, иху мать! – милиционер ещё раз сплюнул от избытка чувств.

   Из третьего вагона от стрелки, сразу за паровозом, выскакивали отчаянно кашляющие пацаны в довоенной форме. Внизу их принимали омоновцы и, как разглядёл Олег, пограничники. Подхватывали и по живому коридору отправляли в помещение станции. Внутри вагона глухо щёлкнул выстрел, затем второй. Бойцы напряглись, но через несколько секунд из бронированных недр буквально вылетел некто такой же молодой, но с командирскими нашивками. Следом спрыгнул мужик лет сорока, в полевом комбезе и без оружия. Он подхватил упавшего красного командира и начал орать на него, потрясывая за грудки и пару раз отвесив по оплеухе.

  – Ты бл..., командир ху...в! – не переставая матерится, орал капитан – на войну, бл.., собрался, сосунок! Кто так, бл..., воюет! – и дальше в том же духе минут десять.

   Они остановились, благоразумно пережидая вспышку начальственного гнева. Смысл воспитательной речи капитана сводился к тому, что если бы вместо них в Долбино были немцы, то бронепоезд уже валялся бы вверх колёсами под откосом. Вместе со своим экипажем, бездарно погубленным собственным командиром, сунувшемся без разведки в занятый войсками противника населённый пункт. Причём, как с удивлением услышал Олег, подобное сегодня происходит уже во второй раз.

   Высказав в заключение своей речи энергичное пожелание – учить и выполнять Устав, мать и отца его, капитан развернул обалдевшего от такого напора парня и толкнул в сторону станции. Когда он быстро исчез за дверьми, капитан, внешне напоминающий уменьшенную копию Шварценеггера, но с усами и в российской форме, боковым зрением обнаружил на перроне новых действующих лиц.

   – В оцепление! – скомандовал он всё ещё стоявшим в два ряда пограничникам и омоновцам, развернулся к подошедшим – кого привёл, товарищ старший сержант?

  – Задержаны при попытке проникнуть на охраняемый объект! – отрапортовал Рокотов – местный житель, дежурный по станции и гражданин Украины, его родственник. Товарищ Мирошниченко в курсе.

  – Как Вы сюда попали? – обратился пока безымянный капитан к Олегу. Своего современника он определил по одежде.

  – На машине приехал, товарищ капитан – ответил Олег, стараясь стоять как можно более ровно – по личным делам.

  – Где служили? – безошибочно уловив следы былой выправки, спросил командир сводного отряда сил МВД и ФСБ России.

  – Отдельная бригада морской пехоты Военно-морских сил Украины – не стал уточнять все подробности Олег, но капитана его ответ устроил.

  – Мне надо поговорить с Николаем Ивановичем – неожиданно вперёд вылез Фёдор. Капитан слегка поморщился.

  – Сначала Вы поговорите с товарищем Мирошниченко – определил капитан дальнейшую судьбу железнодорожника – а только потом с дежурным по станции. Рядовой Семёнов, проводите!

   Один из двух оставшихся при командире пограничников сделал шаг вперёд и вместе с Фёдором ушёл в помещение станции.

  – Как же Вас не арестовали? – не скрывая интереса, спросил капитан

  – Так получилось – обтекаемо ответил Олег – всё произошло очень быстро и местные силовики, наверное, просто не успели среагировать.

   Уточнив время общения Олега с прошлыми коллегами, капитан задумался. Воспользовавшись паузой, Олег вполголоса спросил у Рокотова

  – О каком втором разе говорил товарищ капитан?

  Андрей не успел ответить, капитан вскинул голову и посмотрел Олегу в глаза.

  – Как звать-то вас, товарищ украинский морпех?

  – Реутов Олег Александрович – ответил тот.

  – Смоленцев Эдуард Вячеславович – представился капитан – пойдём, присядем. В ногах правды нет. Товарищ сержант – обратился он к Рокотову – отправляйтесь в распоряжение товарища Мирошниченко.

   Козырнув, Рокотов удалился вместе со своим вторым номером. В пределах видимости на перроне остался только второй охранник капитана, но и он отошёл к левому краю здания.

   Они уселись на уже слегка облезшие скамейки у обшитой досками стены, рядом с дверьми.

  – Получается, поезд выехал в Белгород не ранее восьми утра? – ещё раз уточнил Смоленцев.

  – Точно время может Фёдор Лапин сказать, но, думаю, отправились они где-то в полвосьмого утра. А насколько важно точное время?

  – Плюс-минус полчаса ничего не решают – ответил капитан – пока они доехали, пока сообщили по инстанциям, пока им ответили. Нет, всё равно не получается. Не могли они так быстро среагировать.

  – Больше двенадцати часов прошло – удивился Олег – уйма времени! Вот, даже бронепоезд успели пригнать.

  – Вот именно – пригнать! – хмыкнул капитан, вытянув ноги и откинувшись на стену здания, рядом с распахнутой входной дверью – внутри снарядов нет, орудийные замки сняты. Ходовая часть изношена, бронелисты болтаются. Такое впечатление, что его в ремонт перегоняли, а местные сотрудники быстро-быстро подгребли под себя и использовали как средство усиления, когда первая попытка провалилась. Посадили за броню комендантский взвод и вперёд! Малой кровью, могучим ударом, бл....

  – Так что случилось-то, в первый раз?

   Капитан рассказал. С его слов вырисовывалась следующая картина.

   В три часа десять минут пополудни к стоявшим на разрыве пути железнодорожникам из Октябрьского не спеша подъехал аварийный поезд из Белгорода. Паровоз толкал две платформы – одну, спереди, с рельсами и шпалами, на второй горой лежала щебёнка. Сзади паровоза был подцеплен вагон, с открытыми по причине жары дверьми. В проёме сидели, свесив ноги, довоенные мастера кувалды, лома и большого ключа с длинной ручкой. Приблизившись почти вплотную, один из работников НКПС позвал к вагону потомков, мол, надо обсудить, как восстанавливать верхнее строение пути. Сам он из вагона не вышел, лень ему было, наверное.

   Почти все потомки толпой попёрлись на импровизированное совещание. У дрезины остался только геодезист, укладывающий в кофр нивелир, и два милиционера перекусывали в тени служебного микроавтобуса. С насыпи их видно не было.

   Прервал трапезу отчаянный вопль геодезиста. Похватав автоматы, милиционеры увидели, прикрывшись бортом 'Уазика', как бегущего в сторону посёлка парня догоняет и валит между рельсов их довоенный коллега. Воспользовавшись тем, что внимание нападавших было отвлечено на это древнюю, как человечество, сцену, сотрудники МВД РФ – один из них уже знакомый Олегу Рокотов – под прикрытием насыпи пробрались к тендеру паровоза. Дверь вагона с их стороны была открытой, но никого на часах там не было. Все лжепутейцы упаковывали столь глупо попавшихся потомков. За этим занятием их и застали заскочившие в вагон милиционеры.