Текст книги "Парасомния"

Автор книги: Д. Ковальски

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 8 страниц)

2

В первую ночь Эван проспал около пяти часов, и несколько дней его сон длился не больше того. Каждый раз причина пробуждения была одинаковой – выстрел в голову. Каждый раз по-новому. Это были полицейские, исполнившие приговор на месте, был и Джо, предавший его в последний момент, однажды в него выстрелил подросток, появившийся из-за угла. Все они, что удивляло больше всего, стреляли в одно место, в висок. В тот же миг он вскакивал на своей кровати, держась за место выстрела. Обычно оно пульсировало, и несколько минут он не мог сообразить, было ли это на самом деле. В прошлую ночь Эван проснулся, когда на часах было пятнадцать минут четвертого, а это значит, что сон занял всего лишь два с половиной часа. Особых проблем со здоровьем это не вызывало, поэтому беспокоиться было не о чем. Но все тело порой стало подводить, в этом он убедился в очередной раз после того, как пепельница угодила не туда, куда он планировал ею попасть. Да и память, стоит признать, стала хуже. В остальном все его устраивало. Ему было достаточно того, что он мог полежать некоторое время с закрытыми глазами, чтобы те отдохнули, а после продолжить свои дела. Вот и сейчас, после разговора с Бурым, он вновь погрузился в свои мысли, при этом натянув шляпу на нос, чтобы свет не пробивался через веки. В мыслях его строился план по покорению Америки, он слышал, что такие, как он, обычно добиваются там успехов. А имея достаточный стартовый капитал, он сделает это гораздо быстрее. Возможно, стоит предложить отправиться и его банде, все-таки вместе будет надежней. С мыслью о том, что сейчас подходящее время, чтобы это обсудить, он поправил шляпу и открыл глаза.

Странно, что он не заметил того, как все разошлись. Газовые рожки, отвечающие за основной свет в баре, не горели, лишь несколько свечей, стоявших на барной стойке, были зажжены. Эван обошел первый этаж, но так никого не нашел, только несколько пустых бутылок как напоминание о том, что здесь кто-то был. Обычно Джо и Финли засыпают там же, где и пьют, но, возможно, в этот раз они решили подняться наверх и отдохнуть с удобством. Двигаясь вверх по лестнице, Эван стал замечать, что свет как-то предательски тускнеет, словно его окутывает темная пелена.

– Это логично, никто не будет спать с зажженным светом.

Несмотря на это, чтото заставило его остановиться в нескольких шагах от второго этажа. Он обернулся посмотреть на первый этаж, свет от свечей на баре едва касался его ног, а о том, чтобы осветить дверь, ведущую дальше, речи и быть не могло. Последние шаги дались особенно тяжело, что-то его все-таки настораживало во всей ситуации. Непривычная для его людей тишина, слишком густая тишина и этот запах, который раньше он не замечал. Возможно, кто-то пролил слишком душистое вино. От такого сладкого аромата начинало першить в горле. Взявшись за ручку, Эван медленно, стараясь сохранять тишину, повернул, так же плавно и бесшумно открыл дверь. Прежде чем двинуться дальше, его свободная рука достала из кобуры револьвер. Эван вошел в коридор с несколькими комнатами, уступив дорогу лишь своему оружию. Запах здесь был сильнее. Продолжая свои поиски, Эван, ступал словно по минному полю, старательно выбирая место, куда поставить ногу. Комнат на этаже было немного – по две с каждой стороны и еще одна напротив него, в конце. Первые две по обе стороны оказались пустыми. Сделав еще один шаг, Эван остановился, ему показалось, что он что-то слышит.

– Джо!

– Джоджоджоджоджо… – тут раздался шепот нескольких голосов. Капитан резко развернулся:– …джоджоджоджоджо.

– Фин!

– Финфинфинфинфин – добавилось еще несколько голосов. Он стоял, не решаясь двинуться дальше, создавалось ощущения, что шепчет сама темнота, постепенно окружая и сдавливая его.

– Джофинджофинджофин…джофин…джофин…

Игнорируя то, что он сейчас слышит, Эван решил идти дальше. В следующих двух комнатах также не было никого.

– Джоджоджо… Финфинфинфинфин…

Шепот нарастал, а вместе с ним и запах. В какой-то момент Эван заметил что-то странное на стенах. По ним словно стекала темная вода, только делала она это в обратном направлении, снизу вверх. Прежде чем отправиться на потолок, каждая капля набирала достаточную массу, а потом отправлялась вверх, хвостом цепляла за собой другие капли. Со стороны можно было подумать, что армия слизняков решила поселиться под потолком. Как только капля достигала своей точки, она словно сливалась и насыщала темноту, в которой стоял Эван. Его левый висок стало жечь в тот самый момент, когда он подошел к последней двери.

– Джоджоджо…

Там кто-то был, так он чувствовал, ощущал…

– Финфинфинфинфин…

Кто-то скребся в дверь, так он слышал, ему казалось, что он слышит.

– ДжоджоджоФинфинфинфинфин…

Держась одной рукой за голову – боль была такая, будто об это место затушили сигару, – Эван постарался слегка приоткрыть дверь. В образовавшуюся щель он вставил дуло и им уже открыл дверь полностью. В тот же момент он вытянул руку, целясь в пустоту, поводил ею из стороны в сторону. В комнате никого. От запаха началась тошнота. Боль перекинулась на левый глаз, от этого Эван его прикрыл. Еще этот шепот: трудно его не замечать, когда, кажется, шепчут внутри головы!

– Джоджоджо… Финфинфинфинфин…

Держа револьвер в правой руке, он приложил ее ко лбу. Холод от оружия слегка унял расползающуюся боль. Круговые движения руками в области глаз помогли еще немного снизить болевые ощущения. Убрав руку ото лба, хотя левая осталась на виске, Эван обернулся и заметил, что он прошел поворот. «Прошел… Джоджо… или его не было?…финфин», – мысли путались, в них то и дело проникали шепчущие голоса. Эван, не разворачиваясь, сделал несколько шагов назад и повернулся направо. Это был похожий коридор с тем же количеством комнат, за исключением того, что в конце него кто-то стоял. Эван направил туда револьвер и хорошенько прицелился.

– Эй, ты!

– Эйтыэйтыэйтыэйтыэйтыэйтыэйты, – сразу же добавилось еще несколько голосов.

– Джоджоджо…

– Финфинфинфинфин…

– Эйтыэйтыэйты…

Человек что-то ответил, но шепот стал настолько явным, что заглушил это, голова разболелась еще сильнее, казалось, что в висок что– то воткнули. А запах заставлял подбираться желудку к горлу.

– Аааа, – закричал Капитан и выстрелил.

Его белки были красными, из глаз, против его воли, бежали слезы, картинка расплывалась.

– Джоджоджо… Ааааа…. финфин… эйты…

– Финфин…джоджо…финфинфин…

– эйты…ааааа…эйтыэйты…аааа…

Добавились новые голоса, в итоге все смешалось в давящий шум. Все, что он услышал, это свой крик и выстрел. И увидел, что незнакомец выстрелил тоже, в тот же момент, но в другую сторону, потому что стоял к нему боком. Секундой позже он почувствовал, как пуля входит в его висок, разрывая черепную коробку.

Все в баре видели, как Капитан дернулся, да так сильно, что стул под ним не выдержал, и он рухнул на спину.

– Кэп, все в порядке? – Бурый протянул руку и помог ему подняться.

– Да, я, видимо, уснул.

– Ты не ушибся?

– Нет, все в порядке.

Настроение в пабе было веселым. Джо и Финли беседовали о девках, которые, разбили им сердца, а Малыш Ральф с интересом слушал.

– И отец ее, значица, когда меня увидел, сказал, что если еще раз я появлюсь у них на крыльце, он отстрелит мне яйца…

– А ты?

– Я прострелил ему колено, – Финли плюнул, – а потом, значица, ушел на месяц по Северным морям…

Бурый сидел за соседним столом и думал о чем-то своем. Вот только Ману нигде не было. Капитан посмотрел на часы: спал он всего сорок минут, это немного, но была надежда наверстать остаток ночью, хотя внутреннее предчувствие указывало на обратное. Висок сильно жгло.

3

Страшно признать, но город Литтл Оушен начал умирать гораздо раньше, чем его одолела неизвестная эпидемия. В последние несколько лет запасы сельди в море резко сократились и производство консерв снизилось. Хозяин завода мистер Брукс, основоположник этого города, провел значительное сокращение сотрудников. Сперва люди бунтовали, собираясь на улицах с транспарантами и факелами, но после, когда никакой реакции не последовало, все как-то само собой успокоились. Цепной реакцией это привело к тому, что общее благосостояние города упало. Люди уже не могли позволить себе купить то, что покупали раньше. Первым, кто покинул город, был Эшли Голберт, он по заниженным ценам распродал все костюмы и платья, которые были в его ателье, практически даром отдал всю свою мебель и налегке отплыл в Данию. Когда до него дошли слухи о том, что сейчас происходит в городе, он лишь пожал плечами и произнес: «Рано или поздно это должно было случиться». Следом за ним закрылось несколько баров, где продавали приличный виски. Никто ни с кем отъезд не обсуждал и никак не планировал и уж точно не сговаривался, но получалось все очень слаженно, жители легко расставались с имуществом и покидали без тоски в душе и сожалений это место.

Когда только ХIХ век наступил, островок, на котором сейчас стоит Литл Оушен, был полуостровом, точнее, земляным отростком на севере графства Йоркшир. Здесь даже пытались добывать уголь, однако с учетом всех затрат выходило это предприятие довольно невыгодным. Тогда старатели побросали шахты и взяли в руки удочки с надеждой, что лов рыбы будет лучше, чем поиск угля. Несколько семей переселились на самый край, на север полуострова, там же и обустроились. О том, какой старик и в каком бреду дал название общине, в будущем ставшей городом Литл Оушен, точно сказать было сложно, однако те два десятка людей, что жили здесь, приняли это название с радостью. Ходит слух, что тот самый старик, говорят, его звали Йорик (или Иорн), накануне шторма, когда был сильный отлив, увидел, что на месте моря осталась небольшая лужа соленой воды, полная рыбы. То ли градус в голове за него решил, то ли старческий маразм, но почему-то Йорик вдруг закричал и побежал. А куда он бежал, было известно только ему.

– Боже, океан усох, моря нет! Это же маленький океан!

Йорик принял решение во чтобы то ни стало вернуть океан к берегам и, прихватив с собой кисет с табаком, трубку и две бутылки рома, отправился в сторону восхода солнца. Никто даже не пытался его остановить, полностью веря в это дело. Стиви Малоун даже снарядил его в дорогу, дав из своих личных запасов те самые две бутылки. И еще одну, чтобы сейчас выпить за доброе дело.

– Ты… там это… разберись как следует…

– Если это морской черт балует, уж я-то душу из него вытрясу!

– Я б с тобой пошел, да кто-то ж должен за твоей женой-то приглядывать.

– Да я сам… – Йорик махнул рукой – Спасибо тебе, Стиви.

На закате Йорик ушел. Жители собрались на берегу и просто провожали его взглядом. Кто-то вздыхал, кто-то поражался глупости, но понимал, что в меньшинстве, и поэтому переубеждать смысла не было, были и те, кто восхищался героизмом.

Утром, когда жители проснулись, первым делом они все посмотрели в сторону моря. Оно вернулось, а вот Йорик нет. Стиви, как и обещал, приглядывал за его женой. Все чаще и чаще. Да так усердно, что в один из дней решил не возвращаться к себе, а поселиться у нее. Так он мог приглядывать за ней круглыми сутками.

Так их община и жила бы себе тихо и непримечательно, пока в один из дней на холме полуострова не началось какое-то движение. Дети, бегавшие на разведку, говорили о том, что там людей, как муравьев, и все они что-то строят. А уже несколько месяцев спустя жители могли видеть особняк на холме. В один из дней к ним пришли два молодых парня, представить новых владельцев этих земель.

– Меня зовут Оллин, а это мой брат Фергус – легкий кивок вежливости, – отныне эти земли принадлежат семье Кимбол.

– Кто такие эти Кимбол? – почесывая зад, Стиви сделал шаг, жители собрались небольшой группой за его спиной.

После того как Йорика не стало, он стал за главного. Никто этого не обсуждал, все как-то для себя решили это. Вероятно, просто никто другой не хотел брать на себя ответственность.

– Это мы, идио…

– Они перед тобой, – не дав договорить Фергусу, вмешался Оллин, – видите ли, господа, это место как нельзя кстати подходит нашей семье, а так как прав на него ни у кого не было, мы его выкупили, и теперь оно наше. Вот вас как зовут?

– Стиви…

– Вы чем занимаетесь?

– Рыбачу…

– А с рыбой что делаете?

– Едим…

– А ту, что не съедаете?

– Солим или вялим.

– А потом?

– Потом едим…

– Хм…

Фергус не выдержал, размял шею так, словно готовился к спаррингу по боксу, и вышел вперед.

– Ты же видишь, брат, толку нет, дай мне объяснить.

Оллин лишь слегка отошел и сделал плавный жест рукой, словно приглашал пройти брата вперед.

– Эта земля наша. Мы вас не гоним. Но те, кто останутся, будут служить нам, – Фергус оглядел всех, судя по их глазам, вопросов не было. Он поднял лицо к небу, мысленно моля Бога о том, чтобы люди его поняли. – Половину рыбы, которую вы ловите, будете отдавать нам.

Кто-то из толпы хотел было задать вопрос, но под взглядом Фергуса решил, что оно того не стоит.

– Некоторым из вас предложат работу, если вы ее будете качественно выполнять, то будут за нее платить.

Послышались звуки одобрения, многие закачали головами.

– Тех, кто не согласен, просим покинуть эти земли в течение двух дней.

Остались все, постепенно устраиваясь на работу в эту семью. На удивление вся община оказалась невероятно трудолюбивой, оставалось их лишь направлять. Многие даже построили новые дома, поближе к особняку, им казалось, что так будет больше статуса. Первая лавка, которая открылась в этом месте, предлагала жителям рыболовные снасти, ловушки на мелкое зверье и инструменты для ремонта. Две недели после был большой праздник, потому что Стиви построил настоящий бар, взяв небольшую ссуду у семьи Кимбол и через их связи прикупив приличную партию ирландского виски. А так как деньги получали здесь все и тратить их было не на что, они рекой потекли в бар «Йорик – морской черт». Все– таки Стиви чувствовал ответственность перед стариком. И во время каждого шторма жители собирались в этом баре, чтобы поднять бокал за Йорика и веря в то, что гремит так, потому что тот до сих пор бьется с морским чертом. Со временем предлог этот был забыт, а вот традиция собираться здесь в шторм осталась. Постепенно вокруг особняка словно грибы стали появляться новые дома, лавки, бары. Богатство семьи Кимбол удачно сдобрило почву вокруг, так что спустя пару лет здесь было порядка пяти сотен жителей.

Сама же семья Кимбол большой не была – несколько стариков, которые не выходили за территорию особняка, родители братьев, добрые правленцы Этан и Лилит Кимбол. Этан занимался тем, что отправлял телеги с товаром и следил за тем, чтобы торговля шла хорошо. Лилит все свободное время уделяла обучению местного населения. Иногда она устраивала вечера музыки и театральных представлений на небольшой площади перед особняком совершенно бесплатно, и это давало свои результаты. Она замечала, как меняется общество в лучшую сторону, и это не могло не радовать.

Спустя время Оллин обзавелся женой, а та подарила ему сына Ричарда и десятью годами позже дочку Саманту. Ее воспитанием занимались всей семьей, даже нет, всем городом, каждый знал и любил Саманту, а когда она вернулась со Штатов с женихом, его приняли как родного. Юный Норман уже тогда обладал мощным зарядом, а под руководством Оллина, прекрасного дипломата и управленца, превратился в успешного бизнесмена. Он вместе с собой привез несколько жестяных банок и предложил вместо говядины закатывать туда рыбу. Благодаря этому город совершил большой прыжок и стал маленьким промышленным центром по производству рыбных консервов. А когда благодаря армейским знакомствам семьи удалось подписать контракт на обеспечение английских войск этими консервами, семья стала в разы богаче, что заметно отразилось на городе. Теперь же здесь было больше тысячи жителей, десятки баров, пекарен и ателье. Все это появилось словно за одну ночь. Никто уже, кроме тех, кто собирался в шторм у Йорика, не помнил город прежним. Тогда же и решено было сделать заводь для разведения рыбы, из-за которой соединяющая часть острова развалилась и на ее месте решено было построить мост.

За два десятка лет дома и здания, будто виноградная лоза, от севера до юга оплели весь этот остров. И если в то время прогуляться вечером от бара Йорика до моста, то можно заметить по домам и улицам, как он рос. Сейчас же город умирал в обратном порядке, словно ничего такого и не было. Хворь в разы ускорила этот процесс. Так же, как неизлечимая болезнь порой убивает человека за несколько дней, так же и проблема со сном губила город. От моста до центра виноградная лоза уже засохла.

4

После обеда дождь начал стихать и уже перестал стучать по кровле и стеклам, лишь только мелкие следы на лужах намекали на то, что он моросит. Несмотря на это, тучи все еще нависали над городом, создавая ощутимое давление. Казалось, будто расстояние между ними и землей становится все меньше, а безветренная погода способствовала тому, что скапливались испарения, поднимая с земли все смытые запахи. Покинув комнату Оливии, Август решил воспользоваться моментом, чтобы изучить территорию особняка и подышать немного свежим воздухом. В особняке было не продохнуть, запах сырости и пыли вперемешку с ароматами цветов и лекарствами создавал такой парфюм, от которого закладывало мысли. Прежде чем отправиться на прогулку, Август поручил мисс Уолш вывести Оливию на свежий воздух, а пока ее не будет, проветрить комнату и заменить постельное белье. Между делом Август заглянул в кабинет мистера Брукса, и когда там никого не застал, отправился на задний двор. Выйдя на террасу, Август понял, насколько заблуждался: дождь не подарил этому дню ожидаемую свежесть, наоборот, сделал воздух еще более тяжелым. Все же в доме ситуация была хуже и пока возвращаться туда не было никакого желания. Для того чтобы добраться до берега моря, необходимо было проделать приличный путь вниз по белым ступеням.

Холм был не настолько крут, однако ступени решили все же сделать для удобства пожилых родителей Саманты, которые любили проводить последние дни на берегу. Там же для них была построена небольшая терраса с обеденной зоной. Туда же интуитивно направлялся Август. Ступени были достаточно широкие, из-за чего на каждой приходилось делать несколько шагов, и вот когда Август был уже на десятой (или девятой, считать он их начал не сразу, поэтому уверен точно не был), его окликнул Норман Брукс.

– Мистер Морган, будьте любезны, дайте минутку, и я составлю вам компанию!

– Я вас жду, – Август прислонился к перилам и достал часы, время близилось к четырем.

Норман достаточно быстро наверстал это расстояние, ловко перескакивая с одной ступени на другу, выглядя достаточно комично со стороны, особенно с учетом его возраста и статуса. Будто бы прыгал вовсе не он, а какой-то юноша, спеша, например, на встречу со своей избранницей. Август, не скрывая любопытства, наблюдал за ним.

– Я делал так раньше, когда был моложе, – сперва выдохнув, ответил Норман на возникший в голове Августа вопрос, – так было проще и быстрее, чем топтаться на каждой ступени по несколько раз.

– Следующий раз попробую так же.

– Главное – не подверните лодыжку, – Август и Норман продолжили спуск, однако уже спокойным шагом. – Я видел Оливию…

Август посмотрел на Нормана и заметил, что тот выглядел довольно уставшим, но в глазах по-прежнему горел огонь.

– Мистер Морган, я не знаю, что именно вы сделали, но спасибо…

– Не стоит, лечение еще не окончено.

– Мне удалось поговорить с моим ребенком, мне кажется, я забыл, насколько звонкий у нее голосок…

– Мистер Брукс, я рад за вас и за вашу дочь, но, пожалуйста, давайте не будем пока делать никаких выводов, – Август остановился и нервно потер подбородок. – Я стараюсь спасти вашу дочь.

– Вы, я полагаю, этого не знаете, но если бы вы сегодня ночью не справились, то я бы пригласил Баро, – словно стыдясь за недоверие к доктору, Норман отвел взгляд и смотрел на спокойное море.

Август нахмурил брови и вопросительно посмотрел на Нормана.

– Баро? Это кто? Местная колдунья?

– Все его называют Баро, потому что он сам так себя зовет, он жил в этих краях еще до того, как я сюда переехал, и, насколько я помню, уже тогда на его голове была седина, – слегка усмехнулся граф, понимая, насколько это нелепо звучит.

Август, не перебивая, слушал и внимательно изучал графа.

– Баро – единственный, кому удается погрузить человека в сон.

– Тогда почему он не поможет этому городу и почему вы не обратились к нему сразу, когда проблемы начались у Саманты? – Они дошли до террасы и заняли скамью.

Норман достал портсигар, украшенный по краям золотом, и предложил закурить Августу. Тот отказался.

– На тот момент я о нем не слышал, точнее сказать, о его чудодейственном методе, – Норман затянулся. – Мне об этом сказал Луи несколько дней назад, потому что тот ему помог.

– Мы все увидели, как он помог, – Август ощущал, как в нем растет недоверие к этому человеку. – Он осматривал вашу дочь?

– Нет, за свой сеанс он просит что-то ценное, на тот момент я уже отправил за вами Джоната, нашего дворецкого, и для меня цена его услуги казалась неподъемной.

– Что он попросил?

– Все, что у меня есть, – Норман обернулся, указывая рукой на дом, – эту землю, этот завод, этот особняк, в общем, в буквальном смысле все, что я имею.

– Для шарлатана он очень уверен в себе, сейчас люди ходят к нему?

– Этой ночью его тайно навещал Гарп и передал мне, что все те, кто не уехали и не покончили с собой, собираются по ночам у него. И спят.

– Думаю, мне стоит с ним познакомиться, – Август встал и тоже закурил. – У меня еще один вопрос к вам: как давно цветут нарциссы?

– Сколько себя помню…

– И раньше ничего подобного не случалось?

– Нет.

На этом их разговор сам собой иссяк. Еще немного Норман составил компанию Августу, однако больше никто ни о чем друг друга не спрашивал. Каждый думал о своем. В своих мыслях Август уверенно связывал ночные проблемы с усиленным запахом этих цветов. Он представлял себя стоящим в лекционном зале перед коллегами.

« …и тогда я решил связать настойчивый запах Narcissus44
  Международное научное название цветов Нарцисса


[Закрыть], а если вам не знакомы работы Уильяма Герберта, то запах нарцисса, и ночные кошмары жителей городка. Серией экспериментов, – Август ходил перед доской, содержащей рисунки головного мозга и цветка, – я доказал, что на вдохе, через дыхательные пути, в гипофиз попадают частицы пыльцы, отчего вырабатываются гормоны, вызывающие парасомнию. В этом же состоянии больные способны причинить себе вред или лишить себя жизни. А так как сновидения отчетливо формируются во время фазы быстрого сна, люди начинают видеть кошмары. И как только больной просыпается, спать он уже не может. Все мы с вами понимаем, что если на сон отводится не больше двух часов в сутки, общее состояние организма ухудшается, что также приводит к летальному исходу. Лишив жителей источника этой проблемы, я, без тени скромности, спас этот город.

– Мистер Морган…

– Лучше зовите меня доктор Морган…

– Доктор Морган, а что стало причиной того, что аромат этих цветов стал ядовитым? Ведь несколько прошлых лет таких бед у людей не было.

– Причина в том, что… А в чем же причина…»

Эта мысль вернула Августа на террасу, он вновь почувствовал запах, ощутил окружающую духоту. Его слух обратно стал воспринимать доносящие до него окружающие его звуки, в том числе и легкого морского прибоя. Оглядевшись, Август понял, что стоит уже один и Нормана нигде нет.

Предчувствие скорого дождя заставило Августа двинуться обратно в сторону особняка. По пути он старался вспомнить, в какой момент Норман решил его оставить и почему не стал его предупреждать. Возможно, он и сказал что-то, но Август вряд ли слышал его. На подходе к дому внимание привлекла маленькая тропинка, выложенная галькой, сквозь которую уверенно пробивалась трава. Она уходила в сторону каменного забора и скрывалась за растущими кустами можжевельника. Следуя своему любопытству, Август свернул на нее и продолжил идти. К его разочарованию, тропинка не скрывалась за кустами, а там и заканчивалась, не имея никакого продолжения, даже вниз. Август копнул своим ботинком землю, под ней была тоже земля. Он продолжил изучения территории особняка и пошел вдоль забора, решив воспользоваться парадной дверью, чтобы попасть в дом.

Перед домом места было значительно меньше. Круговая подъездная дорога, имевшая начало и конец у металлических ворот, и неработающий фонтан по центру.

«Интересно, сторож сейчас на месте?» – подумал Август в тот момент, когда его взгляд остановился на небольшом помещении у ворот. Он помнил, что их встречал сторож, однако его не представили, когда проходило знакомство. Видимо, сейчас то самое время, когда стоит узнать его лучше.

Сторожка была пуста, что, в принципе, не сильно огорчило Августа, он предполагал, что там никого не будет. За воротами начинался город, который выглядел абсолютно неживым. Август смотрел на пустые улицы и мысленно представлял, как было здесь раньше. Была уверенность в том, что эти закрытые лавочки были местом скопления людей и первыми коммерческими предприятиями местных жителей, старавшихся открыть свое дело как можно ближе к обеспеченным жильцам. Чуть ниже виднелся бар, который также не работал, на это явно указывали закрытые ставни на окнах. Но все равно, неизвестно почему, внимание Августа притягивалось и фокусировалось на нем. Точнее, на небольшом проходе между баром и соседним домом.

– Мистер Морган, – раздался позади голос дворецкого, от которого Август слегка подпрыгнул.

Надо признать, это было неожиданно. Август бросил еще один взгляд на этот бар и отравился навстречу Джонатану Гейлу.