Текст книги "Парасомния"

Автор книги: Д. Ковальски

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 8 страниц)

Д. Ковальски
Парасомния

Глава 1

1

Поезд вяло катил по рельсам.

Свет керосиновой лампы в купе периодически пропадал, позволяя остаткам солнечных лучей поиграть на стенах вагона и лицах путников. Казалось, тяжелое молчание, начавшееся на втором часу пути, никогда не закончится. Каждый был занят своим делом, седовласый пассажир с безразличным видом изучал пейзажи за окном, поглядывая на своего спутника. Никаких особых эмоций он не вызывал, только опасения.

Доктор не выглядел серьезным специалистом, способным справиться с ожидающей его проблемой. Единственное, что цепляло внимание, это то, как молодой доктор читал книгу. Он постоянно отводил от нее взгляд и, не моргая, мог просидеть так несколько минут. А затем черкал и помечал страницы чернилами. Факт того, что его спутник так небрежно портит книгу, делая ее непригодной, вызывал большое негодование.

Место, в которое суждено было отправиться, Август Морган, будущий доктор психиатр, не знал. Задача стояла не сложная, подобные давались ему легко, однако он никак не мог найти объяснение ноющему ощущению в области грудины, ощущение позабытое, прямиком из детства, похожее он испытывал, когда собирался напроказничать и знал, что за это обязательно влетит. Поэтому, чтобы отогнать неприятные мысли, он принялся за медицинский учебник Геккера11
  Август Фридрих Геккер – немецкий врач, профессор Эрфуртского университета, автор первого руководства по патологической физиологии “Grundriß der Physiologia pathologica”


[Закрыть], вышедший в 1791 году, но до сих пор не утративший своей актуальности, который никак не удавалось освоить в силу плохого знания немецкого. Чтобы хоть как-то разобраться с языком, приходилось делать пометки на полях с переводом. Несмотря на это, процесс был утомительным.

Так бы все, вероятно, и продолжалось, пока сомнения, одолевающие седовласого спутника, не заставили его задать вопрос:

– Вы уверены, что вы справитесь, доктор Морриган?

– Морган, и лучше, если вы будете называть меня мистер Морган, и пока я не видел проблемы, я не могу дать Вам ответ. – Август отложил книгу. – Но у меня встречный вопрос, мистер Гейл: зачем вы приглашаете меня, если сомневаетесь?

– Таково распоряжение графа, мое мнение по этому вопросу было иным…

– Как скоро мы прибудем? – перебил Август, мнение человека, не сведущего в медицине, особенно в вопросах лечения, заботило его мало.

– Если не будет вынужденных остановок, доберемся быстро, потому как нам надо оказаться дома до наступления темноты, тем более что в наших краях это случается чуть ли не мгновенно.

– Забавно, что в местечке, где ночь наступает быстро и длится достаточно долго, у кого– то есть проблемы со сном.

– Поверьте, когда вы столкнетесь с этим недугом, забавным он вам не покажется, мистер Морган.

Август посмотрел на спутника. По его лицу читалось, что, не получив возможности поделиться мнением, старик обиделся. А вперемешку с недоверием можно было испортить отношения, еще не начав их. Потому, а еще потому, что учебник Геккера был ужасно сложен, Август достал из нагрудного кармана маленький блокнот и продолжил беседу, выводя ее в иное направление.

– Как давно это происходит в вашем городе?

– Если верить нашим докторам из лечебницы, первые жалобы стали поступать в прошлом году.

– То есть в 1882 году, а точную дату вы не помните?

– Поздней весной, – с раздражением ответил мистер Гейл.

– Этого достаточно, – Август сделал пометку в блокноте. – И за все время не смогли найти причину?

– Поверьте, это не так просто, как вам кажется, сперва это касалось только бездомных, поэтому никого толком не беспокоило, затем проблема решалась небольшими порциями барбитуровой кислоты или настойкой Лауданума22
  Лауданум – опиумная настойка на спирту.


[Закрыть], в зиму об этом забыли вовсе.

– Вам известны симптомы?

– Я знаю немного, только то, что каждую ночь люди спят меньше, а после, в состоянии бреда, могут натворить всякое. У вас есть предположения, мистер Морган, что это может быть?

– Пока я знаю мало, чтобы делать выводы, – Август убрал блокнот. – Был похожий случай в практике, когда старушка страдала жуткой головной болью и проблемами со сном, до такой степени, что каждое утро она находила себя в совершенно незнакомых местах, порой очень далеких, и совсем не понимала, как ей это удалось, ведь даже короткая дневная прогулка давалась с трудом.

– Хочется верить, что вы помогли ей и выяснили причины недуга.

Все еще сомневаясь в компетентности человека напротив, пожилой дворецкий старался понять для себя, что же все-таки ждать от этого гостя.

– Это было несколько лет назад, и, скажу я вам, старушка до сих пор здравствует, ночные прогулки, на удивление, пошли ей на пользу.

– Что же мешало ей спать?

– К сожалению, причины назвать я вам не могу, я умею хранить секреты моих клиентов, но, скажу я вам, ее лечение заняло несколько сеансов терапии и немного опиума.

– Будем надеяться на ваш метод.

Мистер Гейл за свою долгую жизнь повидал немало аферистов и людей, желавших нажиться на чужом горе. Он несколько раз предлагал графу покинуть город вместе с дочерью, но каждый раз получал отказ. Граф верил, что, найдя верное лечение для дочери, сможет помочь всему городу.

Общих тем для бесед больше не представилось. Поочередно они то и дело пытались задавать друг другу вопросы, однако, получая односложные ответы, быстро пришли к мнению, что комфортней ехать в тишине, погрузившись в собственные мысли.

Так они и поступили.

2

Прибыть вовремя не вышло. Когда двери вагона открылись, чтобы оставить на станции прибывших, последний житель Литл Оушена заканчивал свою вечернюю трапезу.

– Я теперь понимаю, что вы имели виду, когда упоминали чистый воздух. Давно я не наслаждался таким обилием ароматов.

– Этот аромат источают нарциссы, я думаю, во всей Англии не найдется столько цветов, сколько растет на наших полях.

– На этом можно построить неплохой бизнес.

– Здесь нашли им применение получше. Некоторые утверждают, что масло нарциссов, втертое в виски или суставы, расслабляет и помогает уснуть.

– Люди верят, что цветы помогают?

– Люди верят во все, лишь бы это избавило их от проблем. Прошу на борт, этот транспорт за нами.

Кэб не спеша катился по дорожке из камней, то и дело раскачиваясь из стороны в сторону, словно хотел вытряхнуть пассажиров. Несмотря на то, что солнце уже зашло за горизонт, разглядеть желтый оттенок на полях труда не составляло. Конца линиям нарциссов не было. Чем ближе подъезжали к городу, тем слаще становился воздух. Неподготовленный желудок доктора уже начинал нездорово урчать. Отсутствие обеда, приторный наглый запах и постоянное укачивание делали свое дело. Чтобы хоть как-то отвлечься и не испортить брюки соседу, Август Морган старался мысленно себя перенести в свое «райское место». Так он делал каждый раз, когда происходящая ситуация была сложной и неприятной. Немного концентрации – и вот он сидел мальчиком у берега моря, рядом отец курит трубку, отшвартовывая лодку, а мама готовит сэндвичи. «Август, ты не можешь вечно избегать нашего поединка», – его брат хоть и был младше, но в свои 13 лет выглядел намного старше, да и физические данные у него были получше. И вот он, в полосатых шортах, бьет по воде, чтобы достать Августа и заманить его на очередной бой. Этот кадр жизни самый яркий – дорогие ему люди рядом.

– Август, тебя тошнит, мой милый? – голубые глаза матери с заботой смотрели на ребенка.

– Да, мам, дело заставило срочно отправиться, и я не успел ничего перехватить по пути, да и повозку сильно трясет и качает.

– Но ты же сейчас здесь, с нами, подыши полной грудью…

Действительно, воздух стал свежее. Немного солоноватым, влажным, свежим. Стало легче.

– Доктор Морган, за этим мостом начинается Литл Оушен, место, подарившее Королевству вкуснейшие рыбные деликатесы и переживающее не лучшие свои годы.

Когда Август открыл глаза, он понял, почему воздух изменился. Повозка преодолевала мост.

– Так вы живете на острове, я так понимаю, под нами морская вода?

– Первые поселенцы делали здесь заводь, чтобы ставить сети, позже волны размыли этот берег до конца, отделив нас от материка, в итоге под мостом образовалась воронка. Местные считают, что там поселился водяной дух, который тащит на дно любого, кто зашел глубже пояса.

– А были жертвы?

– В основном здесь скапливается весь морской мусор, но периодически можно выловить и утопленника. Обычно это бедолаги, которые ныряют сюда за ценностями и по глупости позволяют воронке затянуть себя.

– Напомните мне об этом, если я вдруг решу немного поплавать.

– Я рад, что чувство юмора вас не покидает, но, поверьте, ситуация сейчас такая, что, боюсь, времени у вас ни на что не останется.

Август обладал уникальным свойством шутить там, где это было совершенно неуместно, но все же порой ему это помогало.

Остатки пути компания провела молча. Август вновь отправился в свое тихое место в сознании, его же компаньон смотрел на пейзажи, которые видел сотню раз, и по причине унылой картины то и дело вздыхал. Морской городок сейчас был лишь тенью прошлых красот. Остаток краски на фасадах говорил о том, что дома не всегда были серыми, просто сейчас ценности жильцов изменились, никто уже не смотрит на то, как ты живешь. Не заботит соседей и твой внешний вид, всех беспокоит один и тот же вопрос: «Поспать сегодня удалось?»

В лучшие годы дорога до поместья могла бы впечатлить своей красотой. Дома под светом газовых светильников имели очаровательные виды. Сейчас же все выглядело иначе. И если бы Август был сейчас здесь и сосредоточенно изучал картину за окном, то заметил бы, что у многих окна завешены черным либо вовсе закрыты ставнями, ведь те, кто столкнулся со смертью в этих краях, жить здесь больше не хотел. Но фактически Августа здесь не было.

«Покидать» реальность Август научился еще ребенком, когда ему самому понадобилась помощь врача. Сэр Джей Джей Байтон, так было написано на его кабинете, не особо вникал в историю свою больных, однако с успехом их лечил. Он не раз говорил юному Моргану, что все проблемы берутся из головы. Когда человек находится в состоянии повышенной тревоги, для трезвой мысли хорошо бы взять себя в руки. По словам Сэра Байтона, с этим может справиться каждый. Достаточно отправить свое сознание в тихое, спокойное место лишь на короткий промежуток, чтобы прийти в себя. Понимал Август, конечно, мало, но уяснил для себя две вещи: когда он вспоминает пикник у моря, ему становится хорошо и после решения становятся обдуманными, а вторая – что он хочет быть таким же, как мистер Байтон.

Проблема со сном касалась не всех в этом городе, и сторож поместья был тому примером. С большой неохотой он шел к воротам, чтобы впустить ночных гостей. Каждый раз, когда его будили, он проклинал виновника и боялся, что больше заснуть у него не получится. Страхи эти были не обоснованы.

– Вы должны были прибыть раньше, – недовольства в голосе сторожа не было, больше переживания, – граф себе места не находит.

3

Гостиная, расположенная на первом этаже, казалось нежилой, об этом говорило многое: и слой пыли на полках, и неестественный порядок, и спертый воздух, которым давно никто не дышал. Август заметил серию небольших чудаковатых статуэток, которые, видимо, попали в эти края из далеких земель. Подняв одну, он подумал, что не прибирались здесь гораздо дольше, чем показалось сперва. Под фигуркой полка была заметно ярче и гораздо чище. Морган принял решение, что садиться в этой комнате не стоит, иначе он рискует дышать всем тем, что сейчас мирно покоится на креслах. Ждать ему пришлось долго, так что он зашел на второй круг изучения всех экспонатов в комнате. Вкуса здесь не было, граф, видимо, брал количеством оригинальных вещей. Здесь тебе и чьи– то рога (вероятно, крупный олень), и картины, и несколько полок книг, в основном связанных с географией, арифметикой и картографией. Многие названия и значения Август видел впервые, поэтому особо внимания этому не придавал. Возможно, раньше эта комната с красно-золотыми цветами, бежевой мебелью и большим количеством экспонатов была предметом гордости графа, сейчас же выглядела как забытый всеми музей.

– Мистер Морган, примите мои извинения, – голос раздался немного раньше, чем в комнату вошел человек.

Резкое открытие двери и быстрое появление графа привели в движение всю ту пыль, которую Август так старательно пытался не тревожить.

– Норман Брукс, – рука протянулась так же неожиданно, – извините, я забыл, что этой комнатой для приема уже давно не пользовались.

Август пожал руку, и этого оказалось достаточно, чтобы понять, что перед ним человек с невероятной энергией. Его вид никак не отражал его состояние, хотя ноша были приличной. Если бы Август мог видеть себя со стороны, то он бы удивился тому, как он смотрит на графа. Изучение вместе с восхищением. Он следил за каждым его шагом и движением. Вот он подходит к глобусу, открывает его, достает скотч и наполняет два бокала, которые легко держит одной рукой. Убрав бутылку, он протягивает один из них Моргану.

– Мистер Морган, в письме я был с вами не совсем откровенен, – он посмотрел на содержимое бокала, словно размышляя, пить или нет. – Позвольте, я заново расскажу вам, присядьте.

Август постарался занять как можно меньше места на кресле, чтобы не поднять ни грамма пыли, и ему это практически удалось в ущерб удобству, конечно. Он по-прежнему ни сделал ни одного глотка, да и в принципе крепкому спиртному он предпочитал хорошее сухое вино, не больше двух бокалов за ужин. В отличие от многих Август умел ценить вкус алкоголя больше, чем эффект от него, и не любил, когда что-то туманило его разум. Отец, который не переносил на дух спиртные увлечения, всегда говорил сыновьям: «Мыслящие не пьют, пьющие не мыслят».

Примером тому, как алкоголь разрушает разум, был его сосед в колледже. На первом курсе, набрав наибольший балл, он стал примером для многих, преподаватели пророчили ему самые престижные аналитические должности, однако односолодовый увел его прочь. Спустя два года он приостановил обучение, чтобы полностью посвятить себя ставкам на бега и выпивке по случаю победы, выпивке, которая в будущем сменила точные прогнозы на неадекватные решения, лишившие всех накоплений. Насколько помнил Август, сейчас у него все хорошо, кажется, не пьет уже пару лет (Марти, точно, его звали Марти). И почему он подумал о нем сейчас, смотря на этот бокал с виски?.. Наверное, Марти напоминал, что лучше мыслить трезво, особенно сейчас.

– Мистер Морган, хочу начать с того, что моя супруга не погибла, как я писал ранее, а пропала, это случилось на второй неделе болезни, тогда спать ей удавалось не более пятнадцати минут, – стараясь держать себя в руках, Норман нервно крутил обручальное кольцо, играя им от фаланги пальца до костяшки. – С ней была сиделка, мисс Уолш, ее я вам представлю позже.

– Мисс Уолш не заметила ничего странного? – Август подался вперед, одной рукой доставая блокнот с карандашом, вторая по-прежнему из уважения никак не решалась убрать бокал виски.

– Сиделка отлучилась буквально на несколько минут позвать меня, а когда мы вернулись, постель Саманты была пуста, – Норман встал спиной к гостю, рассматривая книги, его руки по-прежнему были заняты кольцом. – Мы проверили все окрестности, я не знаю, как ей удалось бесследно исчезнуть.

– Насколько мне известно, этот особняк принадлежал семье Саманты и вы работали с ее отцом? – Август задал вопрос, сверяясь с текстом в блокноте, записанным со слов дворецкого.

– Верно, он научил меня делать деньги, стал мне как отец, и до недавнего времени я его ни разу не подводил, – на последних словах он развернулся к Августу.

– Сколько времени прошло с момента ее пропажи?

– Уже четыре дня – обычно на этом сроке люди перестают спать вообще, поэтому мы и считаем ее погибшей, но я хочу найти хотя бы тело.

Август сделал пометку.

– Сколько сейчас спит ваша дочь?

– Два часа.

Карандаш плясал по бумаге.

– А вы?

– Болезнь обошла меня стороной, сплю я достаточно, хотя и очень тревожно. Вы знаете, что делать?

Август поднялся достаточно быстро, отчего за ним последовало облако пыли, хотя сейчас его уже это не заботило. Он поставил так и не тронутый стакан, убрал блокнот, сложил руки за спиной и посмотрел на графа. Со стороны это выглядело так, словно Август собирался отчитывать графа за неуспеваемость, и в какой-то момент он словно заполнил все пространство комнаты.

– Мистер Брукс, пока я воздержусь от каких-либо заключений. Когда я ехал, я полагал, что у вашей дочери расстройство на почве гибели вашей супруги. Теперь я увидел, что проблема касается всего городка, о чем меня не предупредили.

– Прошу меня простить…

– Не стоит, – Август невежливо перебил, – это не имеет значения, прибыл я сюда помочь вашей дочери и приложу все усилия. Если мне удастся решить ее проблему, думаю, это поможет и городу.

Август не заметил, что во время своей речи он принялся ходить из стороны в сторону, потому что в его голове уже строился подробный план наблюдения и лечения, который включал все возможные варианты изменения процесса. Он продолжал говорить о том, что ему нужно, не строя каких– либо теорий. Август Морган был из тех врачей, которые избегали настраивать своих пациентов и их родных. В случае обнадеживающих слов больные могут несерьезно отнестись к диагнозу и испортить лечение, а потом винить врача. Но еще страшнее озвучить плохую новость, тогда, как он считал, сразу заказывай катафалк, потому что ничто так не препятствует лечению, как депрессивный настрой пациента.

– Я сделаю все, что в моих силах, – этой фразой он обычно заканчивал прием. – Я приступлю этой ночью, понаблюдаю за вашей дочерью. Прошу быть мисс Уолш, но присутствовать ей незаметно. А с вами мы увидимся только на рассвете.

–Если вы справитесь… если у вас получится… – перед Августом сейчас был совершенно другой человек, не граф – главный стержень города, а напуганный отец, – все, что вы захотите…

– Спасибо, стоимость моих услуг вы знаете, остальное лишнее, пока у меня есть время, я, пожалуй, отдохну, ночь обещает быть сложной.

4

В столовой, также расположенной на первом этаже, как и в гостиной, давно никто не собирался. Знакомство с прислугой прошло сухо, Август после представления задавал вопросы лишь на тему качества сна. Жаловаться никому не приходилось, кроме мисс Уолш, впрочем, ее ночная бессонница, вызванная наблюдением за больными, компенсировалась дневным сном, с которым проблем не возникало. Представление всех обитателей дома заняло не больше десяти минут. На третий день болезни Норман распустил большую часть работников, оставив только тех, без кого не мог обойтись. С дворецким Август познакомился еще на пороге своего дома, когда читал письмо от графа. Мистер Джонатан Гейл был представителем династии лучших дворецких, можно было подумать, что он успевал гораздо больше, чем способен обычный человек. Он умел и знал все, по крайне мере, так казалось на первый взгляд, и прекрасно управлялся со всей прислугой.

Хотя их осталось сейчас немного. Луи Жерар – немногословный повар, вопреки сложившемуся стереотипу, совершенно стройный, который при знакомстве не подал руки, а лишь ограничился легким кивком. Мисс Уолш во время представления так торопилась вернуться к девочке, что на вопрос о сне ее ответ звучал уже за дверью. Горничная Нора, невысокая брюнетка с аккуратно собранными в пучок волосами. Ее уставшие глаза передавали все ее отношение к сокращению штата, да и состояние комнат демонстрировало то, что ее сил и времени попросту не хватает. Больше всего Августа заинтересовал личный охранник-ассистент графа: скорее, он должен был доставить письмо на имя доктора Моргана, а не дворецкий, однако, как стало понятно, его основная задача – это следовать за Норманом Бруксом. «Он, вероятно, вообще не спит», – эта мысль появилась в его голове, как только он увидел взгляд, холодный, недвижимый, полностью сфокусированный на Августе так, словно он целился в него не зрачками, а дулом ружья.

– Обращайтесь ко мне Гарп, без приставок и склонений, не подводите графа, и у нас с вами проблем не будет, как и с моим сном.

О, это неприкрытое раздражение вперемешку с недоверием, как же хотелось Августу ответить, в его голове словно вспышки света разрывались варианты, каждый из которых мог прожечь оппонента насквозь. «Будь с ними повежливее, милый», – эта фраза всплывала в его голове каждый раз, когда он готовил язвительный ответ, и хотя Август привык ее игнорировать, в этот раз она его сдержала.

После того как Август покинул помещение, прислуга еще позволила себе несколько минут обсуждения гостя. Ничего нового о себе доктор Морган бы не услышал.