Текст книги "Некромантия для чайников (СИ)"

Автор книги: Crack Lixta

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 22 страниц) [доступный отрывок для чтения: 9 страниц]

Стояла, широко улыбаясь, едва сдерживаясь, чтобы не захохотать в голос. А магистр сохранял ледяное спокойствие, будто ничего не происходило.

– Знаете ли Вы, лорд... – он тыкнул толстым, похожим на колбасу, указательным пальцем в нашу сторону.

– Кериато, – подсказал магистр, не выражая никаких эмоций.

– Лорд Кериато, – он словно выплевывал слова, столько яду в нем было, – Аллиэнн не может стать Вашей невестой без моего благословения! Да пребудет с Вами Свет! – последние слова прозвучали как проклятие.

– Мне как-то ближе темнота, знаете ли, господин Керен, – совершенно спокойно произнес магистр.

Я думала, что краснеть дяде уже некуда, но его лицо налилось еще большей краской, он стал багровым, даже маленькие злобные глазки покраснели, а лысина покрылась испариной. "Теперь точно закипел", – подумала, не удержалась и хихикнула.

– Она обещана другому! – взревел дядя, – Я уже задаток за нее взял!

– О, поверьте, я гораздо состоятельнее любого, кому бы вы ни продали мою Аллиэн.

– Сколько?! – да, деньги – это единственное, что интересует дядю.

– Урфис, – тихо окликнула дядьку мама, стоявшая все это время за его спиной, но тот не обратил внимания.

– Сколько?! – повторил дядька.

– А во сколько бы Вы оценили свою племянницу, если бы, скажем, продавали ее не мне даже, а тому, кто противен Вашей вере? Некроманту, например? – ой, мрак, что-то задумал магистр, неспроста такие вопросы.

– Тысяча золотых! – прорычал дядя, даже не сомневаясь.

– Урфис! – попыталась воззвать к дядиному благоразумию мама.

Лорд Эрсиэ извлек из кармана кристалл, тот в мгновение засиял лиловым светом и я услышала слегка искаженное звучание голосов:

"А во сколько бы Вы оценили свою племянницу, если бы, скажем, продавали ее не мне даже, а тому, кто противен Вашей вере? Некроманту, например? – Тысяча золотых!"

Голоса хоть и были искажены звукозаписывающим кристаллом, но все равно были узнаваемы.

– Вот и все, господин Керен. Думаю, в Ордене запись оценят по заслугам.

От красноты дядиной головы не осталось и следа. Он в момент побелел, даже посерел, втянул голову в плечи и молча удалился.

– Куда же Вы, господин Керен? – крикнул магистр.

Дядя застыл, но не обернулся. Так и стоял спиной к нам, с силой втягивая ноздрями воздух, так громко, что его сопение слышно было на весь двор. Не знаю, о чем он думал, а магистр вытащил из кармана тугую пачку ассигнаций.

– А как же тысяча золотых? – усмехнулся магистр. Дядя обернулся, нетвердой походкой подошел к магистру и... взял деньги! Ох, мрак, это ж до какой степени нужно быть жадным.

– Спасибо, – пробормотал он, пряча купюры за пазуху, – Она, – кивнул на меня, – Ваша.

– Урфис! – воскликнула мама уже в который раз.

– Молчи, глупая женщина, – рявкнул дядька и снова попытался скрыться в поместье.

– Господин Керен, – опять позвал магистр, тот нехотя обернулся, придерживая отворот камзола, куда спрятал деньги, будто опасаясь, что их отнимут, а лорд Эрсиэ продолжил, – Так как Аллиэнн моя невеста, госпожа Керен вскоре станет мне матерью. А я не потерплю подобного обращения с моей матерью, – а затем уже мне тихо, – Есть пожелания, что с ним сделать?

Я хихикнула, но промолчала. Просто тоже никаких идей не пришло в голову. Дядька стал похож на каменное изваяние. Даже дыхания не было слышно. С таким лицом ожидают исполнения смертного приговора, не меньше.

– Отпустим, – предложила, глянув встревоженную маму. Ей ситуация явно не доставляла удовольствия.

Дядя выдохнул. Повернулась к магистру и увидела, что один его глаз снова засверкал фиолетовыми всполохами, хотя второй оставался синим. И думаю, он это нарочно сделал.

– Тысяча золотом, – прошептал дядя, – Некромант.

– Пусть это останется между нами, – подмигнул магистр, и, не дожидаясь приглашения, потянул меня к дому, потеснив дядю плечом.

***

Как все-таки быстро привыкаешь к комфорту. И как же тяжело потом от него отвыкать. Моя комната совсем не то место, где можно ощутить домашний уют, расслабиться или элементарно отдохнуть после долгой дороги. Тонкие шторы совсем не защищают от полуденного Солнца, и душное лето вытравливает последние остатки свежести из маленького помещения. А в замке было всегда прохладно. Даже затосковала по виду на кладбище, где всегда царит осень.

Нельзя было не заметить, что после моего исчезновения горничная обходила стороной мою комнату. Все горизонтальные поверхности покрылись толстым слоем пыли. Вообще-то, она и в мою бытность в поместье не часто захаживала в эту комнату. Приходилось самой протирать пыль, менять белье, собирать паутину под потолком. Проветриванием также никто не озаботился, я распахнула окно, но вместо свежего воздуха в комнату ворвался запах куриного навоза, мерзкое кудахтанье и перья. А я-то и забыла, что окно выходит аккуратно на курятники. Поспешно захлопнула раму, пусть лучше будет душно.

Ох, мрак, скорее бы вернуться в замок. Не хочу жить в этом ужасном доме. Присела на кровать, та протяжно заскрипела, как старые кости. И пахло от нее старьем, как от постели умирающей старухи. О чистой постели и мечтать не приходилось, экономка, пожилая крикливая тетка, которой больше подошла бы торговля фруктами, а не управление поместьем, все равно скажет, чтоб я шла к дядьке, и без его прямого указания белье мне не выдаст. И самой не взять, кладовая заперта, а ключница и разговаривать со мной не станет. Оставалось только смириться со всеобщей атмосферой безысходности, царящей в поместье.

Магистру повезло еще меньше, его поселили отдельно, конечно. На чердаке. Нет, дядя гордо именовал его мансардой, но это был самый обыкновенный чердак, пыльный, заваленный хламом, с маленьким круглым оконцем и топчаном, набитым полусгнившей уже соломой.

Усталость навалилась свинцовой тяжестью, мне следовало привести себя в порядок к обеду, но силы иссякли. Чувствовала себя совершенно опустошенной. Хотелось домой. В замок, точнее. Но вместо этого я все-таки прилегла на кровать, застелив постель покрывалом, с которого предварительно стряхнула пыль. Вытянула ноги и вспомнила, что сплю все еще на детской кровати. Ступни свисали с края, и спать можно было, только подогнув ноги. Дядька на всем экономил, даже кровать мне новую не мог купить, когда я эту переросла.

В дверь тихонько постучались, я тут же поднялась, но не успела ответить, как дверь скрипнула и в проеме показалась мам.

– Эника, – прозвучал ее тихий голос.

Подбежала к ней и крепко обняла. Она стала такой худой, будто высохла вся. Тонкие руки обвили меня, и я уткнулась в ее плечо.

– Эника, – повторила мама, выпуская меня из объятий, – Что с тобой случилось? Где ты была все это время? Мы ведь искали...

– Ты искала, – поправила ее, зная, что никакого "мы" быть не могло.

– Не только. Урфис к стражам обращался. И в Ордене Света спрашивал. Мы ведь думали, что ты погибла.

– Прости, – ответила и отвела взгляд. Все-таки зря я ничего не сказала маме. Можно ведь было хоть записку оставить. А я совсем о ней не подумала. Стыдно теперь до жути.

– Ну, – мама погладила меня по волосам, – Хорошо, что с тобой все в порядке. Я так рада.

Она прикрыла дверь, и мы расположились на кровати, потому что больше присесть тут было не куда. Мама улыбалась, но глаза ее были печальны, под ними залегли глубокие тени – свидетели бессонных ночей, стали отчетливее видны мелкие морщинки.

– Ты ведь расскажешь, где пропадала? Как с лордом познакомилась? Урфис его не одобрил, конечно, но, – мама усмехнулась, – Тысяча золотых решили все.

– Мама, – голос стал мой предельно серьезным, потому что я собиралась сразу обозначить свою позицию, – Я ведь здесь не останусь, ты понимаешь?

– Да, понимаю, – мама погрустнела, – Твой жених, он маг, к тому же богат. Понимаю.

Прикрыла глаза и тяжело вздохнула. Так хотелось рассказать ей всю правду, о том, что никакой он мне не жених, о том, как стала ученицей некроманта, о том, что нового узнала про свою странную рану, да и шрам показать. Но с другой стороны не хотелось маму пугать рассказами о живых мертвецах.

– Он ведь правда только мастер воды? – с робкой надеждой поинтересовалась мама, – Не некромант?

– Мама, давай просто не будем об этом, – врать тоже не хотелось.

– Ты ведь понимаешь, что Урфис при первой же возможности доложит Ордену. Лорду опасно оставаться здесь.

– Лорд... – вот мрак, никак не могу вспомнить, какой же фамилией он назвался, – Дарриан со всем справится. Он очень сильный маг.

– Вот это меня и волнует. Урфис все-таки мой брат...

– Мама! – выдержка у меня не железная.

– Эника, он заботился о тебе... – продолжала мама оправдывать дядю.

– Не называй меня так! – кулаки сжались сами собой.

– Энн... – мама коснулась моего плеча, я нервно дернулась, заставив ее убрать руку.

– Он не заботился! – сорвалась на крик, – Мы тут жили на правах домашних животных!

– Но ведь жили, – настаивала она на своем, – Он не оставил нас на улице. Дал крышу над головой и пищу.

– Мы могли бы остаться в Аттаранте. Я могла бы закончить учебу, пойти на службу. И ты бы могла.

– И жить с позором рода Аргано?! – глаза ее стали злыми, а между бровей проявилась глубокая морщина.

– Глупые суеверия, – прошипела я. Встала, все так же сжимая кулаки, подошла к окну, увидела, как кухарка гоняет курицу. Кажется, несчастной птице суждено стать нашим обедом. Кухарка неуклюже спотыкалась, курица была проворней. Аппетита не было, потому стала болеть за курицу. Хотелось, чтоб она все-таки сбежала от нерасторопной кухарки. Вокруг курицы заплясали странные голубоватые блики, будто иллюзия, вызванная короткой ослепляющей вспышкой. И каким-то особым чувством я потянулась к этим отблескам, словно прикоснулась на расстоянии, а они вдруг стали больше, вытянулись. Курица замахала крыльями, выскальзывая из мясистых пальцев кухарки, коснулась синих пятен и вдруг взлетела. Не просто подпрыгнула, как это бывает, а стремительно взмыла вверх, скрывшись из поля зрения. Кухарка охнула и так и застыла, глядя в небо. А мне стало смешно.

– Энн, да что с тобой? – мама подошла не слышно, и я вздрогнула от ее осторожного прикосновения.

– Курица улетела, – ответила, все так же глядя на оцепеневшую кухарку.

– Курицы не летают, – произнесла мама таким тоном, каким разговаривают с душевнобольными.

– Я ей помогла, – сказала и обернулась, не сдерживая победной улыбки.

– Как? – мама изумленно открыла рот.

– Магия, – ответила ей заговорщицким шепотом.

***

Обед прошел в напряженном молчании. Магистр так вообще не появился. И я ощущала на себе тяжелый взгляд дяди, будто дыру во мне прожигающий, скользящий с легкой укоризной взор матери, насмешливые взгляды кузенов и равнодушный, глядящий как на пустое место взгляд дядиной жены. Она никогда меня не замечала, не обращалась по имени, впрочем, я платила ей тем же.

Поскорее расправившись с курицей, все-таки кухарка сумела изловить птицу, не ту, что улетела, явно другую, я встала из-за стола, изобразила легкий реверанс и хотела уже отправиться к себе, как услышала дядин оклик:

– Вернись за стол, Аллиэнн.

Остановилась, медленно обернулась. Один звук его голоса приводит в бешенство, пульс учащается, а в мыслях только желание запульнуть чем-нибудь тяжелым.

– Я уже сыта, дядя, – процедила сквозь зубы.

– Сядь, Аллиэнн, – прошипел он. Губы его сжались в тонкую линию.

Пришлось подчиниться. Молча села на стул, но к еде не притронулась.

– В моем доме из-за стола встают только после вознесения хвалы свету.

– Аллиэнн! – услышала я голос магистра, шаги, и теплые руки легли на плечи, – Ты пообедала? Идем, нам нужно составить еще список гостей на свадьбу.

А я чувствовала, как дядя сверлит меня взглядом, его рот беззвучно зашевелился, но вслух он ничего не сказал. Зато взгляды кузенов превратились в завистливо-удивленные, они даже жевать перестали. Выдавив из себя улыбку, снова поднялась, позволила лорду Эрсиэ приобнять меня за плечи и, наконец, покинула столовую.

– Они все меня ненавидят, – шепнул магистр, и в голосе его слышалось самодовольство.

– Магистр, – тихо сказала ему, когда двери столовой закрылись, – Дядя обязательно сообщит о Вас в орден.

– А что он им скажет? Что принял за племянницу выкуп от некроманта? – он рассмеялся.

– Не знаю, что он скажет, но мне страшно.

– Даже если здесь появятся адепты ордена, они увидят лишь мастера воды. Не волнуйся, даже если они нападут, шансов у них немного, я бы сказал, что их вообще нет.

– Вы слишком самоуверенны.

– Говори мне "ты", пожалуйста. Не забывай.

– А куда мы идем?

– На чердак. Я усыпил ключницу. Нужно поскорее найти ашхсит.

– Он либо в сарае, либо в чулане. Дядя там хранит весь хлам, но от сарая ключ только у него. Он никому туда входить не позволяет.

– Нам позволит, – хитро улыбнулся магистр.

Старая деревянная лестница скрипела и грозилась обвалиться под нашими ногами. На чердак и слуги-то редко забирались, а чтоб кто-то из дядиной семьи ходил, вообще не припомню. И ведь имелись более-менее сносные комнаты для гостей, даже отдельный домик, хоть и не отапливаемый, был куда лучшим жильем, чем чердак. Стало обидно за магистра, потому что на его месте я бы непременно оскорбилась таким приемом, будь я, конечно, совершеннолетней леди, которая может вот так просто выкинуть тысячу золотых.

– Вы зря дали дяде деньги, – обиженно пробормотала, когда лорд открывал ветхую дверцу ключом, такую маленькую, что ему приходилось пригибаться, чтобы войти.

– Ерунда, – отмахнулся магистр, щелкнул пальцами и мансарда озарилась голубоватым светом.

Ох, мрак, я ведь была уверена, что на чердаке полно хлама, откровенного мусора, пыли и грязи. Вот только сейчас я стояла на пороге очень уютной комнатки с покатой крышей. Деревянные стены гладкие, полированные, а вовсе не из необработанных досок, двуспальная кровать возле круглого окошка, которое вдруг стало больше, а вместо стекла красовался цветной витраж, рассыпающий радужные искорки по постели. Полки с книгами, письменный стол, кресло-качалка, точь-в-точь как то, что стояло у меня на балконе в замке. В дядином поместье попросту не могло быть такого чердака. У него по всем углам был распихан хлам, слугам он платил мизер, потому и убирали дом не слишком старательно, заметали мусор под кровать, окна вообще не мыли, разве что паутину собирали изредка.

– Быть не может... – выдохнула, обходя комнату.

– Просто немного прибрался, – пожал плечами магистр.

– Сам? – глаза мои округлились, стоило представить лорда Эрсиэ с веником и тряпкой.

– А магия на что? – усмехнулся он.

– Не знала, что Вы подрабатываете художником по интерьеру, – рассмеялась, плюхаясь в кресло-качалку.

– А ты думала, замок мне оформляли по модным каталогам? – он подошел ближе и присел на стол.

– Но как? – от удивления даже рот забыла закрыть.

– Очень просто. Материализация силой мысли. Или ты думала, я ничего кроме ходячих трупов делать не умею?

Ответить не смогла, находясь под впечатлением. Превращение энергии в материю – одно из самых сложных искусств. При этом технология всем известна, но даже в столице не было ни одного мастера этого направления. Знаю, что волна, несущая энергию, должна завибрировать с особой частотой, и тогда превратится в материальный объект. Этот процесс требует столько ресурсов, что можно было бы обеспечить освещением весь Аринкай на год.

– Столько энергии... – проговорила изумленно.

– Необязательно затрачивать собственные силы. Я всего лишь вызвал грозу, ограничив ее действие пределами мансарды. Элементарное заклинание на случай засухи. Но ведь ты знаешь, какая мощь заключена в одной лишь молнии. Мне нужно было просто перенаправить ее действие. Правда, предварительно я позволил стихии сжечь весь мусор, спрятанный на чердаке.

Поистине гениальный ход. И филигранная работа по перераспределению потоков. Это ж надо, использовать разрушительную силу молнии, заставив вибрировать заключенную в ней энергию в соответствии с мыслеформой. Даже в книгах о подобном читать не приходилось.

– Ну, хватит уже восхищаться, – он выудил из кармана связку ключей и потряс перед моим носом, – Какой из них от чулана?

– Большой, с тремя зубцами и ржавый.

***

Старый замок протяжно заскрипел, и я вздрогнула, озираясь по сторонам, опасаясь, что кто-нибудь застигнет нас на месте преступления. Но никто не среагировал на шум, нас вообще не замечали, пока мы шли взламывать кладовую. Магистр лишь усмехнулся и распахнул дверь.

– Отвод глаз – замечательная вещь, – шепнул на ухо магистр, а я замерла на пороге. Входить внутрь не хотелось, внутри что-то противилось, не позволяло переступить порог. Однажды дядя в качестве наказания запер меня в чулане на всю ночь. Я жалась к двери и плакала, слышала, как мама уговаривает ключницу выпустить меня, ругается с дядькой, но до утра меня так и не выпустили. В кладовой было абсолютно темно, и я дрожала, боясь отойти от двери и провалиться в черную бездну. Это теперь я знаю, что кроме старых банок, сломанной мебели и паутины, тут ничего нет. А когда мне было тринадцать, в каждом темном углу мерещились чудовища. Наверное, после той ночи и возненавидела дядьку.

– Ну, – легонько подтолкнул меня магистр, – Чего испугалась?

– А можно свет зажечь?

– Можно. Зажигай.

– Нечем, – растерянно пожала плечами.

– Смотри внимательнее. Поймай силовые линии, сплети их в узел и щелкни пальцами, как бы высекая искру из кремня. Только вместо кремешка узелок.

Закрыла глаза, чтобы сосредоточиться. Все-таки с открытыми глазами видеть довольно сложно. Линии появились почти мгновенно, такие толстые, налитые силой, так просто их в узел не скрутишь. Потянула к ним руки, не мысленно, а вполне ощутимо коснулась их пальцами, ухватили, с трудом смогла связать.

– Видишь, – шепнул магистр, – Ты уже свой способ применять магию нашла. Потянулась руками, а могла бы приказать словом или мысленно. Но ты выбрала руки в качестве инструмента.

– А как еще можно завязать узел, если не руками? – шутливо возмутилась, продолжая удерживать узелок.

– Чуть-чуть вложи своей силы и щелкни.

Удивительно, но стало совершенно понятно, как это сделать. Будто всегда умела. Просто забыла, а теперь вспомнила.

Лиловый узелок сжался плотнее. Щелчок...

Страшный грохот потряс дом. Меня отбросило назад, обдав жаром. Я вскрикнула и открыла глаза.

– Я же сказал, чуть-чуть, – проворчал магистр, оттряхивая камзол, а я медленно сползла по стене, к которой меня прижало высвобожденной силой. Дверь рассыпалась в труху, а по периметру входа плясали желтоватые огоньки.

– Ой, – произнесла я.

Магистр помог мне подняться, снова подвел ко входу в кладовую.

– Давай еще раз, – предложил, широко улыбаясь.

– Так и весь дом разнесу, – стало обидно, что не справилась с простейшим фокусом, – Давайте лучше Вы сами.

– Линии нужно брать тоненькие, а силы чуть-чуть. Давай, ты сможешь.

Ну что ж, надо ведь учиться как-то. Линии перед глазами, как назло, были одна другой жирнее, переливались лиловым сиянием, сами просились в руку. Эх, правильно говорят, перышко начинающему магу сдвинуть сложнее, чем гору. Вот и мне проще весь чулан разнести, чем зажечь маленький огонек.

Когда поиски успехов не принесли, я снова схватилась за толстую линию и попросту отщипнула от нее ниточку, тоненькую, едва заметную. Потом еще одну. Связать их было сложнее, силовые потоки почти не ощущались, норовили выскользнуть из пальцев. Узелок не получился, просто скомкала линии и тут же щелкнула пальцами, не позволяя им распрямиться.

Маленький голубой огонек осветил кладовую. Слишком тусклый, чтобы разглядеть хоть что-то.

– Эх, никчема, – пробормотал магистр и создал свой светильник. Тут же стало светло, как от маленького Солнца.

Ни одной целой банки в кладовой, кажется, не осталось. Старый деревянный пол усыпали осколки, полки опустели, а по паутине пробегали желтоватые искры, заставляя паучков спешно покидать насиженное место.

– Странная паутина, – произнес магистр глядя туда же, куда и я.

– Почему она не сгорела?

– Не знаю. Тут какая-то магия. Чужая магия, – его тон мне совсем не нравился. Приятно осознавать магистра всезнающим и всемогущим, а вот когда он чего-то не знает или не может, мир словно рушится, а я остаюсь совсем без защиты. Неприятное ощущение.

– Может, Вы попробуете ее сжечь? Мне она не нравится, – предложила, и сама не заметила, как невольно спряталась за спину магистра.

– Возьму образцы, – и он потянулся к мерцающей паутине. На его пальцах повисла тоненькая сеточка, опутала руку, мне показалось, что она растет, и сейчас захватит магистра полностью.

– Мне страшно, – выдохнула я, наблюдая, как лорд Эрсиэ с интересом исследователя позволяет распространяться паутинке дальше по руке.

– На доме была защита, – прокомментировал магистр сей занятный процесс, – Не могу понять, кто ее ставил и против кого. Но твоя магия ее уничтожила. Твой дядя владеет какой-нибудь магией?

– Вряд ли. Он магов ненавидит.

– А кому раньше принадлежало поместье?

– Кажется, только роду Керен, и магов среди них не было. Но мама не общалась с родственниками до смерти отца, поэтому я не слишком хорошо знаю их родословную.

– А что случилось с твоими бабушкой и дедушкой?

– Всегда думала, что они умерли от старости.

– Дяде твоему навскидку лет сорок пять. Тебе семнадцать, и ты их не застала, а твою маму воспитывал старший брат. Даже по приблизительным подсчетам им лет пятьдесят от силы было. Рановато как-то для "от старости", не находишь?

– Никогда об этом не задумывалась. Надо у мамы спросить.

– Поинтересуйся. Даже крестьяне знают свою родословную. Только про защиту пока не говори, – он встряхнул рукой, и паутинка истаяла, после уверено заявил, – Ашхсита тут нет.

– А что делать с дверью.

– Наложу иллюзию. Пусть обнаружат, когда нас тут уже не будет.

***

Мою комнату в порядок так никто и не привел. Велик бы соблазн попросить магистра сотворить то же самое, что и с чердаком, но я постеснялась. Вместо этого воспользовалась украденными им ключами, раздобыла чистую постель, ветошь и хозяйственное мыло, и до вечера занималась уборкой. Получилось, конечно, не так красиво, как у лорда Эрсиэ, но жить можно. А после я прилегла на кровать и сама не заметила, как провалилась в небытие.

– Просыпайся, прелесть моя, – кто-то усердно тряс меня за плечо. Сквозь сон испытала приступ злости, но лишь сильнее натянула одеяло. Трясти не прекратили, попыталась лягнуться ногой, но попала лишь по воздуху. Послышался тихий смех.

– Отстань, вражина! – простонала, не размыкая век, и попыталась отбиться рукой.

И тут меня подняли. Вместе с накрывавшим меня одеялом. Взвизгнула, осознав, что падаю, и все-таки проснулась, обнаруживая себя в руках у магистра.

– Страшна же ты в гневе, – рассмеялся он.

– Я просто устала! – возмутилась, попытавшись выпутаться из одеяла и его рук, – Мне, между прочим, тоже не лучшая комната досталась! А магичить так я не умею! Весь день убиралась, а Вы будите меня!

Меня все-таки опустили на кровать, а под потолок взмыл магический светильник.

– Идем грабить сарай твоего дяди.

– А ключ? Вы достали?

– Нет. Не стал вмешиваться в его мозг, пока мы не разобрались с защитой дома. Так взломаем.

– Там замок хитрый.

– Мы хитрее.

Этот веселый азарт в глазах магистра, которые снова стали демоническими, мне не понравился. Слишком сильно хотелось вернуться в теплую постельку и предаться забытью, но лорд был неумолим.

– Отвернитесь, – попросила, выбираясь из-под одеяла.

Магистр хмыкнул, но просьбу мою исполнил. Наспех облачившись в дорожный костюм, я повернулась к магистру и заметила на его лице хитрую улыбку. Он цапнул меня за руку и потащил к выходу.

***

Надо же, а я и забыла, почему в Аринкае с наступлением темноты практически никого нет на улице. Нет, здесь вовсе не разгуливает плотоядная нежить, как в Урановом лесу. Но в то же время кровососущих тварей достаточно. Дело в том, что Аринкай фактически стоит на болотах, и в теплое время года с заходом Солнца город наводняется полчищами комаров и мошкары. Поговаривают, что эти мелкие кровопийцы даже кикимор выжили с болот. В других городах зловредных насекомых отпугивают магией, но тут они чувствуют себя более, чем вольготно.

Мы шли по узкой дорожке, ведущей на задний двор, отчаянно отбиваясь от назойливых кровопивцев.

– Мрак! Это же невозможно выносить! – выругался магистр, отмахивая мелких тварей от лица и одновременно почесывая покусанное плечо, – Подожди минутку.

Меня тоже успели основательно искусать, даже сквозь одежду чувствовала, как тончайшие жала вонзаются в кожу, тут же разливаясь мучительным зудом.

Вокруг вспыхнуло алое пламя. Я успела заметить, как нас окутало облако мошкары, чтобы тут же сгореть в огне. Комариный писк прекратился, больше ненужно было отмахиваться, можно было спокойно чесать укусы. Конечно, приличной девушке не престало вести себя подобно блохастой псине, но сейчас на манеры было откровенно наплевать. Магистру, кажется, тоже.

– Ты видела? – спросил он шепотом, и голос прозвучал тревожно.

– Не кусают, – подтвердила я.

– Да не комарье. Кто-то только что пробежал мимо нас. Невысокого роста, как гном какой-то.

Пламя погасло, но насекомые по-прежнему нас не трогали. А я вгляделась в темноту заднего двора, но никого там не заметила.

– Может кто-то из слуг? – предположила и тут же вспомнила, что на ночь все двери запирают. Ни слуги, ни члены семьи не могут покидать пределы дома. Разве что ключница теоретически имеет возможность нарушить запрет. Но та так стара, что и из комнаты не выходит. К тому же ключи заблаговременно украл магистр. А запирает дом дядя всегда сам.

– Тебе знаком похожий на гнома старик с длинной бородой? – магистр взял меня за руку и потащил по дорожке дальше.

– Нет, – ответила не слишком уверенно, – Но дядя мог и нового работника нанять. Вот только ночью покидать спальни запрещено.

Строение, которое нам предстояло взломать, с трудом можно было назвать сараем. Но я уже как-то привыкла слышать, что небольшую стальную треугольную конструкцию, являющуюся по сути лишь входом в подземелье, дядя именовал сараем. Издали была видна только стальная дверь, за которой находился круглый люк. Что скрывает под собой этот люк, я никогда не видела.

– Это что? – удивленно спросил магистр.

– Сарай. Самый секретный дядькин сарай.

– Думал, он несколько больше.

– Сам сарай под землей, – удивление лорда меня рассмешило.

– Тогда это не сарай, а подвал. Или погреб. Или схрон. Смотря, что там.

– Понятия не имею, что там. Наверное, потому и сарай. Чтоб никто не догадался.

Лорд Эрсиэ обошел конструкцию, внимательно взглянул на дверь, зачем-то постучал по ней костяшками, а мне вдруг почудилось, что замогильный голос протяжно произнесет сейчас: "Кто там?". Затем кончики его пальцев вспыхнули голубоватым пламенем, тонкие светящиеся линии потянулись к замочной скважине. Замочек заскрежетал, щелкнул и провернулся.

И, казалось бы, фокус простенький. Всего лишь замок открыть. Но меня окатило волной восхищения магистром. Как же виртуозно он владеет магией. И энергию в материю превращает, и силовые линии его слушаются беспрекословно, и умертвия, и хирургические операции умеет проводить...

– А есть хоть что-то, чего Вы не умеете? – вдруг произнесла вслух.

– О, – протянул он, открывая дверь, – Да полно, – улыбнулся, обернувшись ко мне, самодовольно, принимая мои слова как похвалу. А я покраснела, но тут же обрадовалась темноте.

Замок, запирающий люк, поддался чарам магистра так же легко. А вот когда крышка была откинута, мне стало жутко. Повеяло тем же холодом, какой я ощутила, когда оказалась у разрытой могилы Теньяра.

– Плохое место, – прошептала, глядя на спускающегося вниз магистра.

– Может быть, подождешь здесь? – взгляд его был холодным и колючим, а губы улыбались. Издевается. В который раз уже.

Все мои чувства отчаянно сопротивлялись желанию идти следом, но оставаться снаружи, где магистр уже заприметил какую-то тень, было страшней. Едва лорд скрылся в подземелье, я шмыгнула следом. И чуть не упала, не нащупав ногой ступеньки, по которым, как я думала, спустился магистр. Наверняка бы свалилась, если бы обжигающе горячие руки не обхватили меня, прижимая к телу магистра.

– Лестница начинается чуть ниже, – насмешливый голос шепнул на ухо, – тебе чуточку роста не хватило.

– Поставьте меня немедленно, – скомандовала, трепыхаясь в его объятиях.

Поставил, но не сразу. Было слышно, как магистр сделал еще несколько шагов вниз по ступеням. А потом он все-таки выпустил меня и даже отстранился.

Щелчок.

И небольшой светящийся шарик сорвался с пальцев магистра, осветил пространство, но вдруг стал нестерпимо ярким, взорвавшись светом тысячи солнц.

Меня отбросило, тело столкнулось с чем-то твердым и холодным, а сознание забалансировало на границе бытия, но все-таки удержалось от того, чтобы нырнуть в бездну. В ушах гудел набат, а от затылка разливалась боль.

Свет померк, а фигура магистра замерцала маленькими голубыми огоньками, как та паутинка, что мы обнаружили в чулане. Только теперь этой мерцающей паутинкой он был покрыт весь.

– Дайренн, – позвал магистр, – Если жива, отзовись.

– Жива, – простонала, пытаясь отлепиться от каменной стены.

– Опять эта странная защита.

– Так это не я была виновата в разрушении кладовой?! – в моем голосе удивление смешалось с обидой.

– Да какая к мраку разница, кто виноват, – магистр срывал с себя сияющую паутину пластами, и его фигура вновь становилась невидимой в темноте, – Зажги свет, мне некогда.

– А если опять бабахнет?

– Не бабахнет, защита сломана, – ответил лорд Эрсиэ, стряхивая с руки клочок паутинки.

Сосредоточившись, я потянулась к линиям. В этот раз удалось легко захватить тонкие волоски энергетических потоков, быстро связала и выпустила из пальцев яркий светящийся шарик.

Взрыва не последовало, как ни странно. Подземелье осветилось почти дневным светом. Совсем небольшой подвал, самые обычные деревянные полки, какие-то ящики, склянки. Не слишком-то секретный сарай внутри отличался от обычного чулана. Магистр, уже расправившийся с последними лоскутьями паутины, с интересом рассматривал содержимое полок.

– Занятные у него вещицы в коллекции, – произнес лорд, вертя в руках квадратную коробочку с торчащими пучками медной проволоки, – Ты ведь не знаешь, что это?

– Коробочка, – заявила уверенно.

– Тыщу лет таких не видел. Заметь, я не преувеличиваю, – в глазах его мелькнула хитринка.

– Вещь древних? – невольно потянула руки к раритету.

– Блок питания. Сломанный, конечно. А вот это, – магистр отдал мне коробочку, а сам взял тонкую черную пластину, – Жидкокристаллический экран.

– Разве кристаллы бывают жидкими?

– На таких экранах отображались картинки. Но сам по себе он бесполезен. И зачем ему столько нерабочей техники?