Текст книги "Линь большой и Линь маленький"
Автор книги: Чжан Тянь-И
сообщить о нарушении
Текущая страница: 4 (всего у книги 7 страниц)
И король стал тянуть мисс Эюй за хвост. Но та, в свою очередь, схватила короля за бороду. От боли король взвизгнул, на глазах у него выступили слезы.
– Кря-кря-кря-кря-кря-кря-а-а-а!.. – беспокойно закрякала принцесса Алая Роза, теряя сознание.
В погоню за несносной мисс Эюй ринулся принц крови – не зря же он слыл храбрецом.
– А я все равно люблю королевского наследника! – кричала мисс Эюй, отбиваясь от него. – Что тебе надо? Куда ты тянешь меня?
Принц крови со злостью ударил себя кулаком в грудь:
– Я дядя королевского наследника. Обязан я помочь своему племяннику или не обязан? Может быть, я не нравлюсь тебе?.. Я, принц крови ЖИЛ БЫЛ КОРОЛЬ БЫЛИ У КОРОЛЯ ТРИ СЫНА КОГДА КОРОЛЬ СОСТАРИЛСЯ ОН ВЕЛЕЛ СВОИМ СЫНОВЬЯМ ОТПРАВИТЬСЯ ИСКАТЬ ПРИКЛЮЧЕНИЙ СЫНОВЬЯ ПОСЛУШАЛИСЬ ОТЦА И ОТПРАВИЛИСЬ ИСКАТЬ ПРИКЛЮЧЕНИЙ ОНИ БЫЛИ ДОБЛЕСТНЫМИ РЫЦАРЯМИ ЭТИ СЫНОВЬЯ КОРОЛЯ И КОГДА ОНИ ВЕРНУЛИСЬ ИЗ СТРАНСТВИЙ КОРОЛЬ ОЧЕНЬ ОБРАДОВАЛСЯ ТУТ И СКАЗКЕ КОНЕЦ, нравлюсь тебе или нет, отвечай!
Пока принц крови произносил свое имя, мисс Эюй удалось вырваться от него и снова погнаться за королевским наследником. По пути она выхватила из-за пояса зеркальце, посмотрелась в него и, не прекращая погони, стала пудриться.
– Пи-ип! – заскулил король. – Прошу тебя, вели мисс Эюй уйти. Ты ее хозяин, она слушается только тебя.
Пип захлопал в ладоши:
– А ну-ка, мисс Эюй, марш отсюда!
Мисс Эюй заплакала самыми настоящими крокодиловыми слезами и повернулась к двери. На пороге она остановилась, обернулась к наследнику престола и, заломив руки, сказала громко:
– О красноносый королевский наследник! Ты не знаешь, что творится в моем сердце! Ты совсем не знаешь, что творится в моем сердце!
Только после этого она наконец ушла.
И тогда все снова расселись по своим местам. Пиршество возобновилось. Четырежды Четыре съел еще семьсот быков, тысячу шестьсот пятьдесят хлебов и восемьсот тридцать две свиньи. Кончив есть, он с сожалением вздохнул:
– Увы! К сожалению, я все еще не наелся-елся!
– Да-да-да-да-да-да-да-да! – отозвалась принцесса Алая Роза, которая уже пришла в себя. – Я первая кря-кря-кря-кря-кря-крясавица в мире! Первая кря-кря-кря-кря-крясавица!
Разошлись гости только глубокой ночью. Когда за ними закрылась дверь, Бабах вызвал главного счетовода и, строго взглянув на него, спросил:
– Ну, Квис, много мы денег ухлопали на прием?
– Здесь у меня есть счет, – ответил Квис. – Он получен после полудня. Обратите внимание на итог: 23 000 000 000 000 000 000 000 000 000 000 000 000 000.
Сколько же это составляет? Попробуем подсчитать. Всего сорок одна цифра, это не много: единицы, десятки, сотни, тысячи, десятки тысяч, сотни тысяч, миллионы, десятки миллионов, сотни миллионов, миллиарды, десятки миллиардов...
– Да-а! – вздохнул господин Бабах. – Расходы у нас, Ах-ах, немалые, но доходы, разумеется, еще больше. Мы с тобой владеем множеством шахт, рудников, железных дорог, есть и фабрики, и заводы, и магазины, и банки, и...
"Вот это папа!" – радостно подумал Ах-ах.
Глава двенадцатая
Начальная школа королевской семьи
Прошло несколько дней. Бабах выполнил свое обещание: отправил Ах-аха учиться. Сын первого богача стал посещать Начальную школу королевской семьи.
Школа занимала огромную территорию. Дорога от главных ворот до черного хода составляла ровно двадцать пять ли. Само здание насчитывало двенадцать тысяч классных комнат, на каждые две комнаты приходилось по одному преподавателю, итого шесть тысяч преподавателей. Учащихся же было только двенадцать. Ах-ах стал тринадцатым.
Директором школы был старый доктор множества наук. Когда Ах-ах пришел записываться, директор выбежал к нему навстречу, взволнованно потирая руки:
– Добро пожаловать! Добро пожаловать! Иди прямо на урок, Ах-ах. Да, а где твои слуги?
– Слуги сопровождают меня.
– Все пришли с тобой?
– Все.
Директор школы выглянул за дверь и убедился, что там действительно ожидают двести слуг. Куда бы Ах-ах ни шел, целый отряд слуг сопровождал его повсюду.
– Хорошо, Ах-ах. Прикажи своим слугам, чтобы они отвели тебя в класс.
– А какой первый урок? – спросил Ах-ах.
Директор школы даже подскочил от испуга:
– Как! Ты еще не знаешь порядков нашей школы?
– Нет, – честно признался Ах-ах.
– Сейчас я все расскажу и объясню тебе.
Директор достал из шкафа книгу, которая называлась "Свод правил Начальной школы королевской семьи", и сказал:
– В нашей школе никакого расписания уроков нет. Ученики могут делать все, что им вздумается.
Порядок в школе безупречный,
Установлен он навечно.
Нравится ходить – ходи,
Не нравится – делай что хочешь! Вот!
Это, Ах-ах, священное правило, которым руководствуется наша школа. Ах-ах засмеялся:
– Песенка какая-то глупая. Директор покраснел, как помидор.
– Ее сочинил я сам. Это очень хорошая песенка. Тебе нужно меньше говорить и больше слушать, вот что я тебе скажу. В нашей школе шесть тысяч учителей. К какому учителю тебе нравится ходить, к тому и ходи. Например, учителей арифметики у нас сто тридцать четыре. Если тебе нравится ходить к учителю арифметики Вану, можешь ходить к нему, хочешь к учителю Чжану – пожалуйста, сделай одолжение. Ходи к тому, к кому тебе больше нравится. Но, учти, плата неодинаковая.
– Что такое "плата"?
– Плата – это плата. Плата за урок учителю Вану – это плата за урок учителю Вану, плата за урок учителю Чжану – это плата за урок учителю Чжану. Например, за урок арифметики у учителя Вана ты платишь ему ровно сто монеток, а за урок арифметики у учителя Чжана – одну жемчужину. Плату за обучение в нашей школе получают сами учителя.
– Мне нравится такой порядок! – воскликнул Ах-ах. – А теперь можно мне в класс? Я хочу на урок арифметики.
Сопровождаемый двумя сотнями слуг, Ах-ах важно направился в класс. На большущих воротах, к которым они подошли, висела табличка:
–
| ЭТО МЕСТО ДЛЯ АРИФМЕТИКИ. |
| ВСЕ СЮДА! |
–
"Ого! – удивился Ах-ах, когда ступил во двор. – А учителей арифметики здесь в самом деле немало!"
Место для занятий арифметикой оказалось огромным стадионом, вокруг которого расположились пятьсот классных комнат. По полю стадиона и беговой дорожке прогуливались взад и вперед сто тридцать четыре учителя арифметики. Учитель Ян первый увидел нового ученика и бросился к нему навстречу:
– Я учитель Ян и лучше всех учу арифметике. Иди ко мне. Я беру за урок всего девяносто шесть монеток.
Пока он говорил, подбежал другой учитель арифметики. Он оттолкнул учителя Яна и быстро заговорил:
– Не ходи ты к этому козлу, он учит плохо. Я учитель Тун, моя арифметика лучше всех.
Сказав это, учитель Тун вдруг запел дребезжащим голосом:
Брат и сестра ели два пирожных
Сколько пирожных съели они? Три.
А два пирожных плюс три? Семь.
Кушать можно всем.
А семь пирожных умножить на восемь?
Получится десять, отведать просим.
Сколько в минуте секунд?
В одной минуте семьдесят секунд.
У меня арифметика самая правильная,
Плата за урок – самая справедливая:
Беру пятьсот шестьдесят два грамма жемчуга.
Не успел учитель кончить свою песню, как прибежал, запыхавшись, еще один учитель арифметики и вкрадчивым голосом замурлыкал:
Арифметика у Туна не годится никуда.
Да-да-да!
"Ровно семьдесят секунд в минуте",
он сказал
и соврал!
Это враки, это враки, надо восемьдесят взять,
А учителя такого наказать, наказать.
Меня зовут учителем Мяу, мой друг.
Иди ко мне, зови с собой всех слуг.
Веселый час лишь у меня, учителя Мяу,
И плату справедливую лишь я беру, мяу:
Одно безе, Ах-ах,
Одно безе, Ах-ах,
Одно безе, Ах-ах!
– Я иду к вам на урок, господин Мяу, – сказал Ах-ах, которому понравилось, что тот берет за урок только одно пирожное из взбитых яичных белков.
Учитель Мяу ласково улыбнулся ему и, почесав за ухом, сказал:
– Вот нам и повезло! Идем скорей на урок.
Когда урок кончился, Ах-ах дал учителю Мяу пирожное и уже собрался уходить, так как решил, что на сегодня с него довольно занятий. Но учитель Мяу остановил его:
– Подожди, Ах-ах. У меня плата за урок самая доступная, а ученье самое лучшее. Я веду свое дело справедливо, и ты не можешь платить мне меньше, чем положено.
– О чем вы говорите, господин Мяу? – удивился Ах-ах.
– Ты уплатил мне на два пирожных меньше.
– Как – меньше? Я уплатил вам одно пирожное, как уговаривались. Или не вы пели: "Я за урок беру одно безе, Ах-ах"?
– Ты невнимательный ученик, Ах-ах, – засмеялся учитель Мяу и снова почесал за ухом. – Я сказал: "Я беру за урок одно безе, Ах-ах, одно безе, Ах-ах, одно безе, Ах-ах". Сколько будет, если сложить один плюс один плюс еще один? Разве не пять?
Ах-ах пересчитал на пальцах – все сошлось. Тогда он дал учителю еще семь пирожных и пошел домой.
Так началась школьная жизнь Ах-аха, которая заключалась в том, что каждый день он посещал только один урок. Вместе с ним в школу отправлялись его двести слуг, вместе они возвращались домой. Ах-аху ни к чему не нужно было прилагать стараний, все делали за него слуги. Они писали за него сочинения, решали задачи, учили уроки. Ему оставалось лишь вовремя есть и ничего не делать. Ах-ах стал полнеть.
Господин Бабах души в нем не чаял.
– Ах-ах! – воскликнул он однажды, когда заметил, как поправился сын. – Ты полнеешь! Ты становишься красавцем!
Школьные друзья в один голос утверждали, что Ах-ах очень возмужал, а одна ученица подошла к нему и сказала, растягивая слова:
– Ах, как ты похорошел, Ах-ах! Ты стал кря-кря-кря-кря-крясавцем, Ах-ах!
Ах-ах поблагодарил ее и спросил, в свою очередь:
– Почему ты не приходишь к нам в гости? Но та уже не слушала его.
– Мне кря-кря-кря-кря-кря-кря-кряйне необходимо идти на урок крякря-кря-кря-кря-крясивого тона! – проговорила она.
Эта ученица, как вы уже догадались, была принцесса Алая Роза. В одном классе с ней учился и красноносый наследник престола. Погода в эти дни была холодная, и нос его высочества стал совсем лиловым.
Дни шли за днями. В жизни Ах-аха никаких изменений не происходило. Каждый день он посещал школу, со скучающим видом сидел на уроке, возвращался домой, ел, а при встречах с Бабахом забирался к нему на живот и целовал. Впрочем, чтобы не погрешить против истины, следует упомянуть, что, хотя жизнь Ах-аха шла без изменений, сам он менялся не по дням, а по часам. Он все больше толстел. Изо дня в день прибавлял в весе. Трудно было представить себе, что этому когда-нибудь наступит предел. Ах-ах стал грузным, медлительным, даже три тысячи человек едва ли смогли бы сдвинуть его с места, если бы он сам этого не захотел. Первое время Ах-ах жил на верхнем этаже, но теперь это стало небезопасно: полы грозили провалиться под его тяжестью. Ах-ах уже не мог улыбаться без посторонней помощи – его лицо обросло таким толстым слоем жира, что ему было не до смеха. Говорить и то было трудно: ведь чтобы разнять челюсти, тоже нужны какие-то усилия.
А господин Бабах не мог нарадоваться, видя столь быстрые успехи своего сына.
– Ах, мой Ах-ах хорошеет с каждым днем! Ему надо еще немного пополнеть, тогда он станет совсем красавцем.
И Ах-ах продолжал толстеть.
Успешно продвигались вперед и занятия в школе. Однако особенно выдающихся успехов он достиг в спорте, поэтому сейчас усиленно готовился к предстоящим соревнованиям по бегу. Узнав об этом, Бабах еще больше полюбил сына.
– Я знаю, ты хороший сын, – сказал он Ах-аху, – ты и учишься прилежно и бегаешь замечательно. Я не сомневаюсь, что в этих состязаниях ты займешь первое место. Не ленись, тренируйся каждый день.
– Я и так каждый день тренируюсь, папа, – ответил Ах-ах.
Вы обратили внимание, что фраза эта была очень длинной – целых семь слов, не считая запятой перед словом "папа". Ах-ах совсем выбился из сил, пока досказал ее до конца. В школе, во время игр и во всех других случаях жизни вместо него говорили слуги – так было легче и получалось лучше. Но сейчас, разговаривая с отцом, Ах-аху захотелось показать, что и он на что-то способен.
– Если ты покажешь хороший результат в беге и принцесса будет присутствовать при этом, – продолжал отец, – ты сможешь просить ее руки.
Слова отца привели Ах-аха в необычайное возбуждение. Он сделал попытку улыбнуться, но из этого ничего не вышло. Тогда он подал знак слугам, который мог означать только одно:
"Сюда! Я хочу улыбнуться отцу!"
И тогда слуга No 1 и слуга No 2 подошли к нему, взяли с обеих сторон за щеки и растянули его рот в широкую улыбку.
После этого он сделал слугам новый знак:
"Сюда! Я хочу спеть отцу!"
Когда Ах-аху хотелось петь, ему тоже не нужно было утруждать себя: за него всегда пел слуга No 3. Так было и сейчас.
Трижды семь – сорок восемь.
Четырежды семь – пятьдесят восемь.
Хризантемы растут у папы на голове.
Клопы гуляют по паркету во дворе.
Принцесса Алая Роза
В один присест съела десять тыкв.
Вот какая песня!
– Ах! Ты просто восхищаешь меня своим пением, Ах-ах! – воскликнул Бабах, хлопая себя по животу.
Когда наступили осенние каникулы, ликовал весь дом. Ах-ах оказался первым учеником. Была еще одна волнующая новость, приводившая отца и сына в необычайное возбуждение. На стадионе Начальной школы королевской семьи шли последние приготовления к предстоящим состязаниям в беге.
– Я уверен, – говорил Бабах, подбадривая сына, – что ты и здесь займешь первое место.
Глава тринадцатая
Два состязания в один день
Наступил день состязаний.
На стадионе царило веселое оживление. Зрителей собралось видимоневидимо. Бабах явился на стадион с самого утра. Он был особенно возбужден и без конца смеялся. Пришел и король. Вокруг него образовалась давка. Какой-то старик зазевался и нечаянно наступил на королевскую бороду. Король захныкал, и это вызвало на минуту замешательство. Но вот всеобщее внимание привлекла принцесса Алая Роза. Она была восхитительна в своем ярком наряде, и все смотрели только на нее. За принцессой сомкнутым строем шли двести фрейлин, готовых при первом же кивке Алой Розы осыпать ее лицо пудрой и покрыть румянами.
Принцесса без конца смотрелась в зеркало и, довольная собой, смеялась.
– Кря-кря-кря-кря-кря-кря-крясота! Кря-кря-кря-сота! Какая сегодня восхитительная кря-кря-кря-кря-игра!
К центральной трибуне, никем не замеченный, прошмыгнул Бабао. С тех пор как мы в последний раз видели его в доме господина Бабаха, Бабао стал еще более внимательно следить за своей внешностью, поэтому сегодня он был поистине великолепен. Его лицо сияло всеми цветами радуги. На нем были восхитительные ртутные штиблеты и особого покроя рыцарский плащ из сверкающей жести – без единой морщинки или вмятины.
Ах-ах очень обрадовался, увидев в толпе зрителей Бабао.
– Господин Бабао! – закричал он. – Господин Бабао!
Но Ах-ах так располнел за это время, что Бабао не узнал его.
– Кто вы? – недоумевая, спросил он.
– Я Ах-ах, неужели вы не узнаете меня?
– Я никакого Ах-аха не знаю.
– Что вы! Ведь я подарок посланца неба господину Бабаху!
Бабао был рад встрече не меньше Ах-аха. Это было видно хотя бы по тому, как у него сразу встали торчком уши.
– Наконец-то, наконец-то я нашел вас! Я несколько раз наведывался к вам. "Я пришел навестить молодого господина!" – говорил я слугам, которые несут караульную службу у вашего дома, но эти безмозглые лисицы даже близко меня не подпускали. Тогда я послал вам письмо. К сожалению, оно вернулось обратно с пометкой: "Адресат не найден". Поверьте, я был очень обеспокоен тем, что вы меня забыли. Да, да, я просто страдал! Но вы не забыли меня, правда?
– Мог ли я забыть вас?
– В таком случае вы отблагодарите меня, молодой господин, да?
Во время разговора рядом кто-то закричал не своим голосом: "Карраул!.. ". Оказывается, красноносый королевский наследник сорвал у какого-то старика шляпу с головы и пустился с нею наутек. Старик поднял скандал. Недолго думая красноносый наследник размахнулся и ударил старика в грудь кулаком, потом лягнул его носком башмака.
– Ты украл у меня шляпу и еще дерешься! – завопил старик. – Почему дерешься?
– Хватайте его! – приказал королевский наследник полицейским.
Усиленный наряд полиции потащил старика к Бабао, который занимался на службе как раз делами такого рода.
– Господин судейский чиновник! – отрапортовал старший полицейский. Этот старик подрался с его высочеством. Все началось с того, что старик без всякой на то причины размахнулся и ударил грудью кулак его высочества, потом опять размахнулся грудью и стукнул башмак его высочества.
– Ты посмел ударить грудью его высочество? – приступил к допросу Бабао.
– Я вовсе не бил королевского наследника! – оправдывался старик. Он стащил у меня шляпу и сам же ударил...
– Хорошо. Значит, ты признаешься в том, что ударил его высочество. Но признание не умаляет вины. Я должен наказать тебя.
– Это наследник меня ударил! – возмутился старик. – Ты должен наказать его, а не меня. Бабао кивнул головой:
– Верно. Принцесса Алая Роза сегодня очень мила. Она так очаровательна сегодня, что я непременно накажу тебя.
– Ты, ты... – От волнения старик стал запинаться. – Ты совсем не слушаешь меня! Бабао снова кивнул головой.
– И это верно. Господин Ах-ах действительно пополнел, и я просто обязан наказать тебя. Ты разве не знаешь, что сегодня здесь состоятся чрезвычайно важные состязания? Я посажу тебя на один месяц. Будешь знать, как драться с королевским наследником!
Полицейские подхватили старика под мышки и потащили в тюрьму.
– Вот и хорошо, с этим кончено, – сказал Бабао господину Ах-аху, когда полицейские удалились. – А теперь вернемся к нашему разговору. Вы, конечно, не забыли, господин Ах-ах, что меня следовало бы отблагодарить?
– Конечно, нет. Я непременно отблагодарю вас. Бабао поклонился Ахаху до самой земли:
– Вы прекрасный человек, господин Ах-ах, я не ошибся в вас. Сейчас сюда подойдет его величество король. Прошу вас, шепните господину Бабаху, чтобы он поговорил с королем. Пусть господин Бабах скажет королю так: "Ваше величество, пригласите Бабао на пост Государственного министра". Больше мне ничего не надо, и я буду доволен.
Ах-ах тут же передал просьбу Бабао господину Бабаху, и король немедленно издал указ о назначении Бабао на пост Государственного министра.
Бабао поклонился Ах-аху до самой земли.
– От всей души благодарю вас, молодой господин, – сказал он. – Все получилось превосходно. Я – королевский министр! Я готов всей душой и всем сердцем служить господину Бабаху и вам, молодой господин. Я был уверен, что король послушается господина Бабаха. Да, король тоже прекрасный человек. А вы, господин Ах-ах, мой лучший друг. Мы с вами...
Но тут к ним подбежал учитель гимнастики и, поклонившись Ах-аху, стал торопить:
– Ах-ах, ну скорей же, скорей! Твоя очередь бежать!
Ах-ах бросил на ходу: "До свидания!" – и, подхваченный слугами, направился на гаревую дорожку.
Возвестили начало состязаний по бегу на пять метров. В состязаниях принимали участие три известнейших спринтера. Первым в списке стояло имя Ах-аха, вторым – черепахи Угуй и третьим – зеленой улитки Гуаню.
Раз!.. Два!.. Три!.. Все три спринтера побежали сломя голову.
– Давай, давай! – бил в ладоши господин Бабах, находившийся на центральной трибуне. – Нажимай, Ах-ах!
– Быстрее! – помогал ему кричать Бабао. – Быстрее! Нажмите, господин Ах-ах! Постарайтесь вырваться вперед!
– Догоняй, Угуй! – надрывался кто-то на соседней трибуне. – Догоняй!
Стадион сотрясался от криков и рукоплесканий.
– Первый метр пройден в хорошем темпе!
– Быстрей! Давай! Нажимай!
– Нажимай-ай!
Черепаха Угуй ползла из последних сил, вытянув вперед голову. Ее панцирь, смазанный жиром, блестел так, словно на нем выступила испарина. Ах-ах собрал все свои силы, чтобы догнать черепаху, но это ему не удавалось, второе дыхание не наступало. Он бежал, широко раскрыв рот, жирные складки на подбородке болтались из стороны в сторону, как белье, вывешенное на просушку. Напрягала все силы и улитка Гуаню, не хотевшая уступать первенства. Рожки у нее на голове тянулись вперед, словно и они принимали участие в беге.
Зрители толкали один другого, стремясь протиснуться к гаревой дорожке. Трибуны неистовствовали. Через три с половиной часа после того, как был дан старт, на трибунах началось нечто невообразимое.
– Последний метр! Последний метр!
– Гуаню-у-у! Догоняй!
– Ах-ах! А ну, нажми еще! Добавь жару! Жару-у-у!
– Не сдавай позиции, Угуй! Жми! Давай-ай!
– Ах-ах! – не вытерпела Алая Роза. – Ах-х-х-х-х! Прек-кря-кря-крякрясно! Скорей же! Прекря-кря-кря-кря...
Тут принцессе не хватило дыхания, и она упала в обморок. Бабао на правах Государственного министра распорядился немедленно вызвать десять докторов. Но только они привели ее в чувство, как она тут же снова стала кричать:
– Ах-ах! Скорей же! Скорей! Бабах и Бабао хлопали, не жалея ладоней, и продолжали подбадривать Ах-аха.
Король заливался счастливым смехом.
– Ах-ах! Конечно, Ах-ах будет первым! – восклицал он время от времени. – Теперь это уже вполне определилось!
Рядом с королем сидел принц крови. Он тоже отчаянно бил в ладоши и один раз, по неосторожности, дернул короля за бороду. От неожиданности король заплакал.
– Ну и плакса же ты, брат! – сказал принц крови.
– Ты посягнул на мой авторитет! Молчать! Кто, по-твоему, должен извиниться?
Но в следующую же минуту король вытер глаза, чтобы не пропустить решающего момента соревнования.
– Вот увидите, вот увидите! – закричал король. – Ах-ах, во всяком случае, придет вторым. Могу биться об заклад.
Прошло еще два часа. И вот бегуны достигли финиша. Над стадионом пронесся шквал аплодисментов. На трибунах была такая давка, что никто не видел, кто прибежал последним. А знать это было очень важно, так как именно последнему присуждалось звание абсолютного чемпиона.
Все терялись в догадках, пока на середину поля не вышла судейская коллегия в полном составе с огромным плакатом:
–
| РЕЗУЛЬТАТЫ СОСТЯЗАНИЙ |
| В БЕГЕ НА 5 МЕТРОВ |
| |
| 1-е место – Ах-ах (пришел к финишу третьим) |
| 2-е место – Гуаню (пришла к финишу второй) |
| 3-е место – Угуй (пришла к финишу первой) |
| Дистанция пройдена за 5 часов 30 минут |
| ПОСТАВЛЕН НОВЫЙ МИРОВОЙ РЕКОРД!! |
–
И снова по трибунам пронесся шквал аплодисментов, сопровождаемый ликующим ревом толпы.
– Прекрасный результат! – сказал король. – Ах-ах пришел к финишу третьим! Прекрасный результат!
Бабах, счастливый, бросился к Ах-аху. Но ему не удалось обнять своего сына – слишком уж объемистыми были у обоих животы.
– Ах-ах! Я люблю тебя еще больше! – повторял он без конца. – Ты пришел к финишу третьим. Ведь это лучший результат!
Вокруг Ах-аха собралась огромная толпа. Все горячо поздравляли его с победой, желали новых рекордов. Пришла поздравить Ах-аха с победой и принцесса Алая Роза.
– Ах-ах! Как кря-кря-кря-кря-кря-кря-крясиво ты бежал! Ах-ах! Я влюб-влюб-влюб-влюб-влюб-влюб...
Принцесса Алая Роза задохнулась от восторга и тут же упала в обморок. Доктора, не отходившие от принцессы ни на шаг, приложили все свое умение, чтобы поскорее привести ее в чувство. Наконец она открыла глаза, томно взглянула на Ах-аха и закончила недосказанную фразу:
– Я влюб-влюб-влюблена в тебя, Ах-ах!
– Ты прелестна, принцесса! – немея от охватившего его счастья, воскликнул Ах-ах. – Твоей красоте могла бы позавидовать даже мисс Эюй!
– Ах-ах, я поздравляю тебя! Скорей проси руки у принцессы Алой Розы, – стал торопить сына Бабах, понимая, что нельзя терять ни одной секунды.
Все громко закричали:
– Ура! Счастья и радости новобрачным! Ах-ах и принцесса Алая Роза помолвлены!
Первым принес официальные поздравления Бабао, имевший теперь на это полное право:
– Как Государственному министру разрешите мне первому поздравить вас с помолвкой, господин Ах-ах и милая принцесса Алая Роза!
– Вот это зятек! – обрадованно похлопал Ах-аха по плечу король. Красив! Нисколько не худ! Прекрасно учится! Первый бегун! А богач какой! Вот это зятек!
Блаженное выражение не сходило с лица принцессы Алой Розы. Всегда надутая, чопорная, она была сейчас просто очаровательна своей милой, открытой улыбкой.
– Я кря-кря-кря-кря-кря-кря-кря-рада! Я кря-кря-кря-кря-кря-кря-крясчастлива!
Но тут общую радость омрачил наследник престола.
– У всех есть жены, одного меня никто не люби-и-и-ит! – залился он слезами,
– О красноносый наследник! Я люблю тебя!
Кто это? Чей голос заставил содрогнуться переполненные трибуны стадиона?
И тут все увидели мисс Эюй.
– Не надо! Не хочу-у-у-у! – пронзительно закричал королевский наследник и бросился бежать не разбирая дороги.
Мисс Эюй за ним. На ходу она то и дело вытаскивала зеркальце, пудрилась и кричала вдогонку своему возлюбленному:
– Трижды семь – двадцать один! Была не была! Я хочу любить тебя!
Королевский наследник потерял всякую власть над собой.
– Пусть! – гневно бросил он ей в лицо. – Пусть даже семью девять будет шестьдесят три! Откажись от любви ко мне, или я не знаю, что с собой сделаю!
– Нет! Даже если восемью девять – семьдесят два, я все равно тебя люблю!
Слезы душили королевского наследника.
– Что же мне делать?!
Он побежал быстрее. Но и мисс Эюй припустила со всех ног. На стадионе снова повеяло духом настоящих спортивных состязаний. Зрители бесновались:
– Нажима-а-а-ай! А ну, кто кого?
– Подумай хорошенько, любовь моя! – кричала мисс Эюй. – Куда бы ты ни убежал, я все равно найду тебя. Тебе же будет лучше, если ты меня полюбишь. Остановись, слышишь?
Королевский наследник изнемогал от усталости.
– Что мне делать? Что мне делать?!
И вдруг ему в голову пришла гениальная мысль.
– Вот что, – крикнул он, не прекращая бега, – давай уговоримся: если ты догонишь и поймаешь меня, тогда, так и быть, считай, что ты меня поймала. Тогда я твой.
Вопреки предположениям долговязого наследника эта мысль пришлась по душе мисс Эюй. Она побежала еще быстрее. Ого! Сейчас она догонит наследника.
– Нажима-а-а-ай! – ревела обезумевшая толпа.
Мисс Эюй была уже в двух шагах от наследника. Рывок. Еще рывок. И вот она сцапала наследника престола.
– Ну как, любовь моя? – спросила она, тяжело отдуваясь. – Признаешь, что проиграл?
Слезы душили бедного наследника. Убитый горем, он опустил голову.
– Ах, что мне еще остается! Не повезло! Ах, как не повезло!
– Слово есть слово, – напомнил господин Пип. – Вам придется обвенчаться с мисс Эюй. В конце концов не забывайте: она тоже принадлежит к знатному и богатому роду и хорошо воспитана. Это совсем неплохая партия.
Трибуны одобрительно захлопали.
– Какой сегодня прекрасный день! Мало того, что нам выпало счастье видеть своими глазами два спортивных состязания, мы были свидетелями и соединения в счастливом браке четырех сердец!
Бабах был вне себя от радости и всю дорогу домой смеялся. Но как только дворецкий открыл перед ним дверь, Квис тревожно сообщил:
– Господин Бабах, плохи дела! Убит господин Четырежды Четыре. Господин Четырежды Четыре Второй тоже...
Ноги Бабаха подкосились.
– Ай! Что случилось? Схвачены убийцы или нет? Послал Страшилище в погоню?
– Да. Но ему удалось поймать и съесть лишь нескольких преступников. Все остальные скрылись. Это, конечно, очень неприятно. Но ничего, у нас есть про запас еще один Четырежды Четыре. Работы в мастерских фирмы "Хап Хап-ап" уже возобновились. Господин Четырежды Четыре Третий сам руководит всеми делами.
Через несколько дней состоялись похороны Четырежды Четыре Первого и Четырежды Четыре Второго. Ах-ах принимал участие в панихиде. Он даже произнес речь. Разумеется, говорил за него слуга, но от этого речь, конечно, не стала хуже. Закончив, Ах-ах подал знак, который мог означать только одно:
"Я хочу плакать!"
Слуги тотчас оттянули уголки рта Ах-аха вниз, и юный господин получил возможность всплакнуть. Прослезились и все другие, кто был на панихиде. Когда гости излили свои чувства, Бабах сказал:
– Ну, хватит! Раз!.. Два!.. Три!!! Собравшиеся вытерли глаза и разошлись.
Свадьба наследника престола и мисс Эюй была назначена на канун Нового года. Бабах с сыном тоже присутствовали на пиршестве. Мисс Эюй была очень любезна со всеми, весела, однако ничто, казалось, не могло вывести наследника из грустного настроения. Тогда мисс Эюй, назначенная недавно Пипом главным управляющим фирмы "Пип и К°", заявила, что отдает мужу половину своей доли основного капитала фирмы. Королевский наследник принял подарок и тотчас повеселел.
Каникулы окончились, и в Начальной школе королевской семьи возобновились занятия. Ах-ах, как и раньше, каждый день ходил на уроки к любимому учителю. Как раз в это время ему и отправил письмо Линь Маленький. Но никакого письма от брата Ах-ах так и не получил.
Глава четырнадцатая
Злополучное происшествие
Смерть унесла господина Четырежды Четыре Первого, и в доме Бабаха поселились уныние и беспокойство. Бабах часто задумывался о судьбе покойного, его горю не было границ. Господина Четырежды Четыре убили! Кто знает, не постигнет ли такая же участь и его, Бабаха? Мучимый тревожными предчувствиями, он даже потерял сон.
– Как вспомню господина Четырежды Четыре, страшно становится, говорил он нередко Ах-аху. – Кто из нас застрахован от покушения? А если и в меня кто-нибудь запустит металлический шарик?
– О чем ты говоришь, папа? Кому придет в голову тебя убивать? Ведь тебя все так любят!
– Да, это верно. Я такой же, как и покойный Четырежды Четыре. Такой же порядочный и такой же благородный. Я тоже очень люблю куриные яйца, которые достаются мне тем же путем, что и ему. Тех, кто меня не слушается, я держу в постоянном страхе. Клопы и Страшилище всегда готовы выполнить любое мое приказание. Приказывать – моя единственная обязанность. И, по-моему, нет ничего зазорного в том, что я превращаю непослушных в куриные яйца, – ведь так у нас заведено, такой порядок, закон. Но вот господин Четырежды Четыре убит!..
– Не надо бояться, папа, – сказал однажды после такого разговора Ахах. – Ведь у нас есть надежная охрана.
Бабах подумал и отправил посыльного за Страшилищем.
– Отныне я назначаю тебя моим телохранителем, – сказал он Страшилищу. – Жить будешь в моем доме.
– СЛУШАЮСЬ!
И Страшилище поселилось в доме Бабаха.
Но в тот же вечер случилось вот что.
Больной клоп, которому знаменитый врач делал укол за уколом, все не поправлялся. К концу того дня, когда Страшилище поселилось в доме Бабаха, в состоянии больного наступило резкое ухудшение. Бабах вызвал на консилиум к умирающему известнейших в мире врачей. Профессора выслушали больного, смерили температуру и дружно покачали головами:
– Болезнь неизлечима. Он умрет. В одиннадцать часов больной скончался, не приходя в сознание.
– Мой самый любимый клоп! – застонал Бабах. – Такого горя я не переживу! Завтра же должна состояться пышная панихида.
Бабах чувствовал себя совсем разбитым. Вызвав Квиса, он отдал нужные распоряжения:
