Текст книги "Беги, негр, беги!"
Автор книги: Честер Хеймс
сообщить о нарушении
Текущая страница: 4 (всего у книги 7 страниц)
– Ладно, оставим это. Я могу вам только посоветовать… Не думайте о нём. Старайтесь избегать его. Полиция следит за ним. Они знают, что делают.
– Будем надеяться… Я-то его в покое оставлю, мистер Хансон, лишь бы он оставил в покое меня. Но я чувствовал бы себя куда спокойнее, если бы он сидел, где полагается.
– И такой исход не исключён, – сказал Хансон. – Но беспокоиться вам не о чем. Ему велено не вступать с вами в контакт. На время следствия он отстранён от службы.
– Ага… Только мне что с того?
Тон Джимми не понравился Хансону. Он не знал, как ему на это ответить. Эти негры ведут себя совершенно иначе, чем нормальные люди.
Джимми почувствовал перемену в его настроении и сказал:
– Знаете, я, пожалуй, пойду… – Но с места не двинулся. Подумал и добавил: – Вдвоём оно как-то безопаснее…
Хансон достал из бумажника пятидолларовую купюру.
– Вот, возьмите такси.
Джимми покачал головой:
– Большое спасибо, сэр. Лучше я поеду на автобусе. Я живу рядом с автобусной остановкой. Там, в Гарлеме, со мной ничего не случится.
Хансон бросил на него недоверчивый взгляд, но ничего не сказал.
Джимми повернулся и быстро зашагал прочь.
Уолкер, казалось, и думать о нём забыл. Он смотрел в сторону выхода, словно ожидая кого-то. И действительно, некоторое время спустя из здания суда вышел человек, внешне тоже напоминающий детектива. Он крикнул:
– Эй, Мэтт! – и быстро сбежал вниз.
Они обменялись несколькими фразами и пошли в направлении, противоположном тому, куда побрёл Джимми.
«Он и не думал преследовать этого негра», – решил Хансон и подозвал такси…
Заняв в автобусе единственное свободное место рядом с пожилой женщиной, Джимми постарался рассеяться.
Автобус медленно, то и дело останавливаясь, ехал вверх по Бродвею, пересекая одну авеню за другой; они ехали среди маленьких магазинов и лавок, потом мимо больших универмагов и дорогих магазинов, мимо квартала театров, мимо Центрального парка… Поезжай вдоль Бродвея, и ты увидишь Манхэттен в разрезе.
Он наблюдал за мелькавшими лицами прохожих, спрашивая себя: сколько из них испытывают сейчас такой же страх, как и он? Джимми пытался отбросить эти мысли, но не мог. Что произошло между этим Уолкером, Луки и Сэмом? Что такое они могли сказать ему, после чего он убил их? Или он просто сошёл с ума? Джимми явственно ощутил таящуюся где-то рядом опасность.
– Вам плохо, молодой человек? – спросила его пожилая соседка.
Джимми непонимающе посмотрел на неё.
– Ничего, мэм, – выдавил он из себя наконец. – Просто кто-то наступил на мой гроб. – И, заметив, что она ничего не поняла, объяснил: – Это мы так шутим, когда кому-то вовсе не до шуток, понимаете?..
Он заставил себя выйти из автобуса. На углу 149-й стрит было кафе, которое посещали в основном негры. Он вошёл и заказал у стойки сэндвичи и кофе. Несмотря на раннее утро, музыкальный автомат орал вовсю, заглушая голоса людей. Слышно лишь было соседей по стойке: «Знаешь, хочешь верь, а хочешь нет, но играли мы так, что даже игральные кости разогрелись…» «А мы собрались у Брайтонов и так накушались, что… ну, ты понимаешь. Моей старухе это дело, конечно, не понравилось…»
Слушая обрывки чужих разговоров, Джимми постепенно при ходил в себя. Всё как и раньше.. У него даже появился аппетит, и он заказал ещё кофе, пирожков и жареную колбасу. «Ну, всё, и сыт», – сказал он себе. Заплатив по счёту, вышел на улицу.
А там, на противоположном углу 149-й стрит, стоял Уолкер, спрятав руки в карманы, и смотрел в его сторону…
Всё было как тогда, в первую их встречу: Джимми ощутил себя нагим и беззащитным. Только собрав всю волю в кулак, он понял, что здесь, на людной улице, Уолкер не решится выстрелить в него: слишком много свидетелей «Но, может быть, этот сукин сын и в самом деле рехнулся, – нашёптывал ему внутренний голое. – А может, он член какой-нибудь кровожадной расистской организации… В южных штатах белые стреляли в негров, шедших на избирательные участки, прямо на улицах… Но ведь это не Юг, а Нью-Йорк, чёрт побери! Ну и что? Какая разница? Там, в Нью-Джерси, какой-то сумасшедший тоже шёл по улице и вдруг начал стрелять из армейского карабина в прохожих. Пока появилась полиция и обезоружила его, на улице лежало тринадцать трупов… И так чуть не каждый день, стоит только открыть газету…»
Его бил озноб, но внешне он был спокоен и твёрдо шёл к подъезду своего дома. Пересёк наискосок 149-ю стрит, держась подальше от Уолкера. Тот следил за ним, но сам с места не двигался.
Джимми подошёл к двери, ни разу не оглянувшись. В подъезде никого не оказалось. Нажал кнопку, вызвал лифт.
Он не отрывал большого пальца от кнопки. Лифт мучительно медленно опускался с верхнего этажа. «Да спускайся же ты скорее, рухлядь чёртова!» – ругался про себя Джимми. Он то и дело оглядывался; каждую секунду в подъезде мог появиться Уолкер.
Вдруг на стекло входной двери упала тень. В дом вошёл… высокий мужчина в… пальто реглане. Джимми замер. Что, если… Но тут он увидел под сдвинутой на лоб шляпой чёрное лицо и курчавые волосы. От радости он едва не закричал…
Когда лифт поднял его на шестой этаж, Джимми дрожал всем телом. Он несколько раз заглянул в пустой и тёмный лестничный пролёт, открыл дверь и с облегчением вздохнул.
Прежде он частенько посмеивался над излишними, как ему тогда казалось, предосторожностями мистера Дезелиуса. Но теперь он был несказанно рад, что на двери столько замков и засовов. Он тут же закрылся на все запоры.
По полутёмному коридору прошёл в свою комнату.
Она была обставлена дешёвой мебелью из полированной прессованной стружки. Вся эта мебель: кровать, туалетный стол, буфет и два небольших шкафа – куплена в кредит в одном из магазинчиков по соседству. В виде особого одолжения мистер Дезелиус поставил в его комнату кресло и большой письменный стол, который теперь был весь завален книгами. Самое почётное место на столе занимала старая пишущая машинка.
Иногда у него бывала здесь Линда. Об этом говорили две большие куклы на окне, весёленькие занавески и красивой расцветки плед на кровати…
Он закрыл дверь своей комнаты на ключ. Сейчас он в полной безопасности – сюда никому не проникнуть. В этой квартире нет окон, мимо которых проходила бы пожарная лестница. Разве только птица может залететь сюда. Он вздохнул с облегчением.
Повесив пальто в стенной шкаф, Джимми почувствовал потребность выпить, хотя был противником алкоголя и пил редко, лишь в тех случаях, когда никак нельзя было отказаться.
«Мне нужно хорошенько всё обдумать, – сказал он себе. – Надо мною нависла беда… Почему этот сумасшедший не пошёл сейчас следом за мной и не убил меня, что ему помешало? Ведь никто бы ничего не заметил… И почему он убил Сэма и Луки?.. В меня он стрелял, потому что я видел его на месте преступления. Это ясно. Но мне всё равно никто не поверит. Кому охота выслушивать какого-то грязного ниггера?!.
Но всё же почему тогда он меня выслеживает? Чтобы убить? Но за что? Может быть, он подозревает, что о всей этой истории я знаю больше, чем на самом деле? Или что мне известно о каких-то других его преступлениях?..»
Он долго размышлял, но ни к какому выводу и решению так и не пришёл…
Подойдя к окну, он отдёрнул гардину и посмотрел вниз, на Бродвей.
Полоса зелени разделяла проезжую часть на две половины. На этой зелёной полоске, изображавшей некое подобие бульвара, там и сям стояли скамейки. На одной из них, колченогой, с облупившейся краской, сидела старушка и кормила голубей.
Рядом со скамейкой стоял… Уолкер.
Заложив руки за спину, он смотрел вверх, на фасад дома, в котором жил Джимми. Стоял он, расправив плечи, широко расставив ноги, неподвижно, как статуя.
Джимми задёрнул гардину и отступил назад. Теперь он знал наверняка: детектив выслеживал его и ждал удобного момента, чтобы расправиться.
Что ему делать? Позвонить в полицию? Но как они на это отреагируют? И что именно он скажет? До сих пор они ему не верили. С чего это вдруг они поверят сейчас?
Он вспомнил о Хансоне, адвокате. Достал из кармана его визитную карточку, пошёл к телефону, который стоял в коридоре.
Хансон снял трубку.
– Да, я слушаю.
– Это Джеймс Джонсон, мистер Хансон, ну да, Джим… Вы велели позвонить вам, если что…
– А-а, Джим! Что случилось? Что-нибудь важное?
– Этот детектив, этот Уолкер… Он меня преследует. Он только и ждёт момента, чтобы укокошить меня. Он…
– Ну, ну, ну, вы, кажется, преувеличиваете. Я сегодня наблюдал за ним, когда вы ушли, Джим. Вы его совсем не интересовали. Он за вами не следил, и…
– Вы ошибаетесь, мистер Хансон! Уолкер стоит сейчас под окнами моего дома. Я послушался вашего совета и старался избегать его, но…
– Джим, вы уверены, что это Уолкер? Вам не почудилось? Когда я видел Уолкера в последний раз, он встретил какого-то детектива, и они ушли вместе…
– Может быть, может быть… Но сейчас он стоит внизу, у моего дома… И ничего мне не почудилось, сэр. Я закрылся на ключ. Потом подошёл к окну и выглянул на улицу, а он стоит на бульваре и смотрит на мои окна.
– Вы убеждены?
– Сэр, тут не может быть ошибки.
Джимми услышал в трубке глубокий вздох.
– Ну ладно… Вы только не волнуйтесь: он ничего вам не сделает. Оставайтесь в комнате и не обращайте на него внимания. – Хансон замолчал.
Джимми тоже не знал, что сказать.
– А как он себя ведёт? – спросил наконец адвокат. – Он вам угрожал?
– Нет, не угрожал. Но в тот раз он тоже не стал угрожать. Просто выстрелил, и всё.
– Ладно, ладно, – перебил его Хансон. – Что он делает сейчас?
– Ничего. Стоит рядом со скамейкой на бульварчике и смотрит на мои окна. Мне страшно. Что мне делать, если он…
– Понятно. Я позвоню старшему инспектору и попрошу послать кого-нибудь за Уолкером и спросить его, что ему понадобилось в вашем районе.
– Спасибо, сэр. Но они не поверят ни одному моему слову.
– Вам не нужно и говорить с ними, Джим, я всё сделаю за вас. Скажу им только, что вы звонили мне и просили проверить, в чём дело… А вы садитесь за ваши учебники… Словом, отвлекитесь. Как будто ничего не произошло, понимаете?
– Как будто не произошло… Чёрт побери! Извините, сэр. Но этот человек однажды уже стрелял в меня, и я уверен, что он следит за мной и хочет свести счёты.
– Не преувеличивайте, Джим. По крайней мере, сейчас он сделать это не в состоянии. Дайте мне номер вашего телефона. Как только что-нибудь выяснится, я вам сразу позвоню.
Джимми поблагодарил, положил трубку и вернулся в свою комнату. Оттуда он хотел наблюдать за Уолкером, пока за ним не приедет наряд полиции.
Но Уолкер исчез.
Джимми внимательно осмотрел всю противоположную сторону улицы, потом, забыв об опасности, открыл окно и выглянул. Нет, Уолкера не было.
Сейчас, когда Уолкер пропал из виду, Джимми ощутил ещё большее беспокойство, чем прежде. Он пошёл к входной двери, чтобы убедиться, на все ли замки она закрыта. Вернувшись в свою комнату, он снова закрылся, сел за стол, открыл учебник и попытался читать, но никак не мог сосредоточиться.
Что делать человеку, который знает, что его хотят убить? Самому расправиться с убийцей? Так всегда бывает в вестернах… Но жизнь не кино.
Мозг Джимми, впервые в жизни парализованный страхом, отказывался служить. Но энергичные, размеренные движения помогли ему стряхнуть оцепенение.
Вдруг зазвонил телефон. Он вышел в коридор и снял трубку.
– Мистер Хансон?
– Да… Это вы, Джим?
– Я, сэр. Вы его нашли? Знаете, когда я после разговора с вами вернулся к окну, он куда-то исчез.
– Выходит, телефон стоит не в той комнате, откуда можно увидеть улицу?
– Да, сэр. Телефон в коридоре.
– Ага. – Хансон надолго умолк. Джимми не знал, что и подумать… Наконец Хансон снова заговорил: – Инспектор посылал в Гарлем двух полицейских. Они несколько раз проехали по Бродвею туда и обратно, заглянули и в боковые улицы, но Уолкера не обнаружили.
– Он, наверное, увидел меня в окне и зашёл в подъезд… Они обыскали подъезд?
– Нет. Вернувшись в участок, они дали указание всем патрульным машинам искать Уолкера. Но этот приказ услышал он сам и сразу же объявился: после того как мы его вместе с вами видели, он отправился в уголовную комиссию и всё это время провёл там с другими детективами.
– Но этого… не может быть.
Хансон молчал.
– Нет… я, конечно, верю вам, сэр. Но… всё это странно! Я видел Уолкера. Здесь, перед моим домом! – В голосе Джимми появились истерические нотки, он уже потерял контроль над собой. – Послушайте, мистер Хансон! Мне кажется, здесь какой-то сговор. Они хотят изобразить всё так, будто я рехнулся. Здесь что-то не так.
– Что здесь не так? – спросил Хансон. – Вас никто ни в чём не обвиняет. Это вы постоянно обвиняете других.
Хансон молчал так долго, что стало совершенно понятно: он Джимми не верит. Потом он размеренно и подчёркнуто холодно проговорил:
– На вашем месте, Джонсон, я не стал бы повторять этого обвинения в присутствии третьих лиц.
Джимми не мог сообразить, что вызвало такую перемену в отношении Хансона к нему.
– …и не стал бы обвинять полицию в том, что она идёт на преступление, желая выдать вас за безумца или маньяка. На вашем месте я не стал бы касаться этого вопроса. Мой совет: откажитесь от всех обвинений против детектива Уолкера, пока у вас не будет точных фактов в руках. Вы поставили себя сейчас в такое положение, что я как адвокат почти ничем не могу вам помочь… Ваш звонок ко мне и мой звонок в полицию сослужили нам плохую службу.
– Но… он был здесь! – Джимми чуть не плакал. – Я видел его собственными глазами! Дважды! Сначала на углу 149-й стрит, когда я вышел из кафе и вдруг увидел его… Я перешёл улицу, чтобы не столкнуться с ним. А когда пришёл домой и выглянул из окна, он стоял на бульваре… Видит бог, это чистая правда, мистер Хансон!
– Самое неприятное для вас заключается в том, что он в это время находился в другом месте. И это подтвердили надёжные свидетели. – В голосе Хансона звучало теперь сочувствие. – Он находился в это время в полицейском участке, и алиби у него тысячепроцентное.
– Значит, тысяча процентов… – пробормотал Джимми, Телефонная трубка в его руке сделалась такой тяжёлой, что он с трудом удержал её. – Я поступлю, как вы мне советуете, мистер Хансон. Спасибо, что позвонили.
– Не стоит благодарности, – ответил адвокат.
Медленно, словно боясь разбить её, положил Джимми трубку на рычажок…
Уолкер протиснулся к свободному месту у стойки бара, которое занял для него широкоплечий мужчина в тёмно-сером пальто и зелёной шляпе.
– Спасибо за алиби, Брок, – сказал он.
– Ладно уж, чего там, – проворчал тот.
Лысый бармен с морщинистым лицом подошёл к ним.
– Два виски с содовой, – заказал Уолкер. – И сандвичей с салями.
Бар постепенно пустел: остались журналисты, которые с недавних пор облюбовали это местечко, несколько мошенников с Бродвея, два гангстера из Бруклина со своими прихлебателями, да три-четыре дорогие девицы, поджидающие клиентов с тугими кошельками…
– Ты спас меня от инспектора, – сказал Уолкер.
– Ладно уж, – опять проворчал Брок. – А теперь я хочу узнать, зачем это понадобилось… Знаешь, я с детства привык интересоваться, что к чему.
Уолкер искоса взглянул на него:
– Это связано с историей у «Шмидта и Шиндлера», с тем ниггером, который меня оболгал.
– Ага, – Брок осклабился. – А я пока знаю только то, что писали газеты.
– Да брось ты! – оборвал его Уолкер.
– Как хочешь, – сказал Брок.
Бармен принёс виски и сандвичи. Уолкер быстро опустошил рюмку и постучал ею по стойке, требуя повторить. Бармен взял бутылку и со скучающим видом налил.
– Чёрт побери! – зло проговорил Уолкер. – Не мог же я после того, как в подвале нашли двух убитых ниггеров, признать, что перед этим я был именно в этом ресторане? Эти недоумки из прокуратуры всегда рады лишний раз придраться к нам, не мог же я дать им такой козырь в руки?! Они только и ждут, когда мы споткнёмся.
– Конечно, – подтвердил Брок и выпил своё виски.
Уолкер насторожённо огляделся по сторонам.
– Что ты дёргаешься?! – сказал Брок. – В этом баре каждый занят только собой. Поэтому я и позвал тебя сюда…
Уолкер молча опрокинул вторую рюмку и заказал третью. Когда бармен поставил её перед ним, он уставился на рюмку, как на волшебный сосуд, в котором можно прочесть будущее.
– Просто не повезло мне, и всё, – сказал он. – Когда я вышел от этой девки, все забегаловки были уже закрыты. А мне до смерти хотелось кофе – вот я и зашёл в ресторан…
– Я тебя ни о чём не спрашиваю, и тебе незачем всё это рассказывать, – перебил Брок, глядя в сторону.
– Почему, тысяча чертей, я не должен быть с тобой откровенным?! Я хочу рассказать тебе всё. Всё без утайки… Что же касается самого убийства, то я замешан в нём так же, как любой из младенцев, родившихся сегодня ночью.
– Конечно, – ответил Брок.
– С лейтенантом мы как-нибудь договорились бы… Вот насчёт этого сопливого лопуха из прокуратуры не знаю… Он может и не поверить.
– А как насчёт меня? Я – поверю?
– Ты?.. – Уолкер посмотрел ему прямо в глаза и сказал без тени сомнений: – Ты должен поверить!
– Значит, должен.. Ну, ладно, рассказывай. Но я тебя ни о чём не спрашивал.
Уолкер глубоко вздохнул.
– Я, конечно, был у этой девки…
– Конечно… – ухмыльнулся Брок.
Уолкер поморщился.
– Я был так пьян, что не соображал даже, где нахожусь. Потом мотался по улицам, искал свою машину. И вдруг я увидел огни ресторана и подумал: вот где можно выпить кофе.
Одним махом опрокинув очередную рюмку, Уолкер вопросительно взглянул на своего шурина. Тот сказал:
– Если хочешь и дальше пить, закажи ещё закуски.
Вместо ответа Уолкер потянулся за своим бутербродом, но откусил такой маленький кусочек, будто тот был отравлен.
– Эй, бармен! – позвал Брок. – Как насчёт холодной рыбы и огурчиков?
Они сидели молча, пока перед ними не поставили закуску.
Брок нанизал на вилку сразу несколько кусков.
– А почему этот черномазый решил, что в него стрелял ты? – спросил он, жуя.
– В этом-то вся загвоздка. Он меня узнал… Однажды я отбил у него девчонку – смазливую негритянку из «Биг-Бэсс-клаба». Это там, в Гарлеме…
– Но ведь он не знал твоего имени.
– Стал бы я ему представляться, сам понимаешь, – ухмыльнулся Уолкер. – Но в клубе-то он меня видел и поэтому сразу узнал.
– До сих пор мне всё ясно, – солгал Брок. – А вот дальше – всё темно.
– Почему, чёрт побери?! Ну выпил я свой кофе и ушёл, – сказал Уолкер раздражённо. – Убийства произошли позднее. А насчёт негра в форме служащего ресторана, которого я встретил, это правда.
– Конечно, – сказал Брок. – Всё это выглядит настолько невероятно, что может вполне сойти за правду.
– А может быть, этот негр и есть убийца?.. Я бы его сразу узнал…
– Да, но, когда тебя допрашивал лейтенант, ты сказал, что не помнишь, как он выглядел. Почему?
Уолкер на мгновенье замолчал. Потом сказал:
– Я просто не думал, что это так важно. Но ведь и лейтенант больше не спрашивал о нём.
– Может быть, – согласился Брок. – Всех подробностей не упомнишь.
Уолкер почувствовал некоторое облегчение.
– Знаешь, если честно – всех подробностей я так и не вспомнил, как ни старался… Но объяснение этому убийству может быть только одно: всё произошло из-за ссоры между самими неграми.
– Негр… с бесшумным пистолетом? – удивился Брок.
– А почему бы и нет? Эта братия сейчас вооружена до зубов. И кольты у них есть, и бутылки с зажигательной смесью… Что бы ты ни говорил, это сделал кто-то из Гарлема. Может, из-за женщины…
Брока такая версия не убедила:
– Этих людей мог убить только сумасшедший.
– Тоже не исключено, – Уолкер, казалось, размышлял. – А может, здесь кроется вещь гораздо серьёзнее, чем мы предполагаем?
– Например?
– Один из убитых мог быть связан со спекулянтами героином. Место у них очень удобное. Сидя в своём ресторане, они спокойно могли передавать наркотик мелким торговцам. Может, они оба были в этом замешаны, но уж один точно. – Он говорил со всё большей горячностью. – Это же проще простого… Во всяком случае, тот, которого я нашёл раненным, в курсе всех дел. И знает хозяина, даю голову на отсечение, – Уолкеру явно понравилась новая версия. – Но боится назвать имена.
– Тебя-то он назвал, – напомнил ему Брок вполне дружелюбно.
Уолкер отмёл его замечание небрежным жестом:
– От страха он указал на первого, кого увидел. Им случайно оказался я.
– Конечно, – сказал Брок с восторженным удивлением. – Знаешь, по тебе сцена плачет!
– Ты мне не веришь?
Брок посмотрел на него как-то странно.
– Я тебе верю, конечно… Но всего несколько минут назад ты сказал, что всё это вышло из-за истории с его девчонкой.
На лице Уолкера появились красные пятна, глаза его сузились.
– Что это значит, дружище? Уж не допрос ли?
Брок пожал плечами.
– Я ведь говорил, чтобы ты мне ничего не рассказывал.
Уолкер заказал ещё рюмку и выпил залпом.
– Послушай, старина. Ты уж извини, если у меня нервы пошаливают… Ну, поставь себя на моё место! Если что случится, об меня и ноги никто вытирать не станет. Да, боже мой, я ведь рассказываю всё как было!.. Выхожу я из квартиры этой девки, а тут прямо на меня мчится какой-то негр. Я остановил его, чтобы узнать, в чём дело, а он возьми и скажи, мол, ищет полицейского, потому что у них в подвале взломщик.
– Если мне не изменяет память, ты только что рассказывал по-другому: ты вышел из квартиры этой девки и отправился в ресторан, где выпил чашку кофе. А негры тогда были ещё живы… Или я что-то путаю?
Уолкер изобразил на лице виноватое выражение:
– Я тебе не всё сказал… Эта сволочь украла у меня деньги… Двести долларов. И я вернулся к ней.
– Да, да… Но разве не ты говорил, что забыл, где она живёт?
– А ты как думал – неужели я стал бы им всё это объяснять? Что в служебное время занимаюсь такими делами и что меня можно обокрасть, как деревенского дурачка? Именно поэтому я и пошёл с негром, чтобы схватить взломщика: тогда у меня было бы оправдание за те полночи дежурства, которые я провёл чёрт знает где.
– Ага, теперь всё опять проясняется, – снова солгал Брок. – И в это время у тебя украли машину?
– Да, примерно в это время.
– Что касается совпадений, то ты побил все рекорды.
– А ты не веришь в случайности?
– Почему же? В расследовании убийств всегда сталкиваешься со случайностями и совпадениями. Мы сейчас как раз занимаемся распутыванием подобного дела…
Уолкер поднял на него глаза:
– Вы занимаетесь?..
– Случайностями и совпадениями, да.
– Ах вот как… – Уолкер силился улыбнуться. – Кстати, я именно об этом и хотел тебя спросить: что собирается предпринять уголовная комиссия? Но если это тайна…
– Я ведь уже сказал тебе: надо проверить некоторые, пока необъяснимые совпадения… Да, между прочим, зачем тебе сегодня понадобилось алиби?
– Я следил за третьим негром. Кто-то убил двоих, и он не остановится…
– Пожалуй, – кивнул Брок, – Я тоже мыслил бы так.
– И я подумал, что тот, кто убил двоих, убьёт и третьего, понимаешь? Поэтому я повсюду хожу за негром. Скорее из-за себя, чем из-за него; если убийца появится, он тут же окажется в моих руках. А если бы им оказался тот самый негр, что встретился мне ночью, я сразу узнал бы его… Тогда все подозрения с меня снимутся.
– Да, мы тоже предполагали это. Я имею в виду, что убийца попытается расправиться и с третьим негром.
– Ну ладно, если вы за ним следите сами, мне незачем стараться.
– Мы, если хочешь знать, не следим за ним. Следствие… э-э, находится в стадии планирования, как сказал бы инспектор нашей комиссии. – Брок с интересом посмотрел на Уолкера. – Значит, когда он сегодня утром отправился домой, ты его охранял?
– Да. И он, очевидно, заметил меня, по крайней мере, он позвонил адвокату фирмы «Шмидт и Шиндлер». Скорее всего этот негр видел меня из окна своей квартиры… Поэтому я сразу поехал к тебе, но дома тебя не оказалось, и я позвонил в твой участок: я подумал, что инспектор комиссии обязательно свяжется с тобой.
– О многом же ты успел подумать.
– Чего же ты хочешь?! – недовольно воскликнул Уолкер. – Я должен думать! Я попал в западню. А ты ещё надо мной издеваешься!
– Я только хочу помочь тебе, – сказал Брок.
– Почему же ты ведёшь себя так странно?
– Потому что я любопытен. Откуда тебе, например, известно, какое из окон его?
Уолкер ответил холодно:
– Этот мерзавец хочет засадить меня в тюрьму! О человеке, который задумал такое, я просто обязан знать всё.
– Безусловно, – сказал Брок. – И о нём, и о его девушке… А чего ты хочешь от меня сейчас? Ты как будто говорил по телефону, что хочешь просить меня ещё о каком-то одолжении?
– Мне нужно найти ту девку, чтобы иметь полное алиби.
– Ты думаешь, она подтвердит твоё алиби?
– Да. Если она поймёт, что для неё выгодно…
– Гм, гм… И чем я могу тебе помочь?
– Прижми здешних альфонсов. Кто-нибудь из них да знает, в какую щель она спряталась. Им известно, что я пока отстранён от службы, и мне не хочется доходить с ними до крайностей, ты ведь мой кулак знаешь…
Брок кивнул:
– О'кэй, Мэтт, не исключено, что я смогу тебе помочь. Мы тоже её ищем.
Уолкер резко повернулся к нему:
– Почему?
– Потому что и нам важно, чтобы у тебя было надёжное алиби… Но всё-таки что ты о ней помнишь?
– Знаешь, не очень-то много, – признался он. – С того момента, как мы с ней выпили в «Карнавал-баре», вся плёнка засвечена.
– Не подсыпала ли она тебе чего в виски?
– Нет, не думаю.
– Ну и что случилось, когда ты вернулся к ней за деньгами?
– Она успела смотаться.
– Вот как.
– Да, кстати… Зовут её Кэти. Блондинка, крашеная. Глаза карие, рост сто шестьдесят пять – сто шестьдесят восемь. Лет – около тридцати…
Брок внимательно слушал его.
– Она наверняка не из Нью-Йорка, – продолжал Уолкер. – Может быть, даже из Британии: говорит с сильным английским акцентом.
– А квартира?
– Я смутно припоминаю, что-то вроде меблированных комнат…
– Что станем делать, если найдём её?
– Я хочу сам поговорить с ней.
– Если её найду я, может, это и удастся устроить.
– Спасибо, Брок, – Уолкер подозвал бармена и заплатил по счёту. – Как дела у Дженни?
– Хорошо… А ты нашёл свою машину?
– Что?.. Ах да! Я думал, ты в курсе… На другой день её нашли. На 34-й стрит. На том же самом месте, где я её оставил. Кто-то попользовался ею, но догадался вернуть. Почуял, видимо, неладное, негодяй.
– Негодяй; но человек очень вежливый и щепетильный. Привести машину туда, где она была украдена, – на это не каждый способен.
Уолкер безразлично пожал плечами.
– Машина была закрыта? – поинтересовался Брок.
– Забыл спросить, – равнодушно ответил Уолкер и поднялся. – Передай привет Дженни.
– Обязательно. – Брок посмотрел ему вслед и подумал: «Благодари бога, Мэтт, что я твой шурин! Не то бы…» – он даже не решился закончить эту мысль. Увидев, что Уолкер обернулся и помахал рукой, Брок крикнул ему: – Будь осторожнее, Мэтт. Особенно насчёт случайных совпадений…
Когда Уолкер оказался на улице, было четверть десятого. Конечно, стоило посидеть в тепле подольше, хотя бы до десяти, но скрытые намёки шурина действовали ему на нервы.
…Таймс-сквер был ярко освещён. Манили и зазывали огни реклам.
Уолкер подошёл к своей машине. Это был длинный серебристо-серый «бьюик-ривьера». Ему невольно вспомнилось замечание лейтенанта Бэкера: «Чересчур шикарная коляска для обыкновенного детектива». Да, такие покупки можно оплатить, если только умеешь «играть в жмурки», делая вид, что не видишь, как кто-то обделывает свои незаконные делишки… Так устроен мир, и не ему менять заведённого порядка. Он всего-навсего воет вместе с волками…
Уолкер сел в машину и поехал по Бродвею…
Жалюзи на окнах квартиры, в которой жил негр, были опущены, но сквозь прорези пробивался свет. «Значит, птичка не улетела», – подумал Уолкер.
Он вышел из машины и направился в бар на углу. Там отыскал в телефонной книге номер Линды Лу Коллинз. Бросил в автомат никелевую монету, набрал номер.
– Джимми? – услышал он озабоченный женский голос и, не говоря ни слова, повесил трубку.
Когда он снова оказался на улице, то вдруг подумал о том, как изменились эти места со времён его юности. Тогда здесь жили только белые. Теперь гетто наступало. Гарлем уже успел поглотить противоположную сторону улицы. На этой пока ещё жили белые, но никто не мог запретить неграм появляться здесь. «Демографический взрыв», – вспомнил он название одной из статей «Нью-Йорк пост». Ох уж эти негры! Скоро дойдёт до того, что они будут жить на реке, на баржах.
Он медленно поехал по Бродвею к центру города. Начиная со 145-й стрит, пуэрториканцы, вытесняемые неграми, отодвигали дальше на юг немцев и французов, живших здесь раньше. На северо-востоке Гарлем трещал по всем швам… Но это его не касается, пусть об этом болит голова у отцов города и разных там архитекторов. «Хорошо этим ниггерам только на кладбище…» – подумал он.
Здесь, на Бродвее, он чувствовал себя в своей тарелке – в мире воров и проституток, альфонсов и букмекеров, актёров без ангажемента.
…Далеко на юго-востоке Манхаттана, где дома стоят в окружении деревьев, Уолкер остановился перед современным кирпичным зданием. Поставив машину на стоянке, вошёл в дом.
В удобном бесшумном лифте поднялся на четвёртый этаж, от: крыл полированную дверь квартиры и оказался в прекрасно обставленной комнате. Громадное окно во всю стену было занавешено жёлтыми гардинами. На полу лежал ковёр ручной работы. Изящная мебель была сделана на заказ. В книжном шкафу стояли книги на немецком и французском языках. На широком диване лежала женщина и смотрела телевизор. Длинные чёрные волосы были схвачены широким испанским гребнем.
– Что с тобой? Опять чего-нибудь приключилось? – спросила она вместо приветствия. Женщина говорила с сильным акцентом.
– Эва, ты же знаешь, как мне сейчас трудно! – ответил Уолкер.
– О-ла-ла! – Её зелёные глаза смеялись. – Можешь хоть на минуту забыть обо всём?!. Знаешь, сейчас ты похож на вагнеровского героя. Ну вылитый Зигфрид! Строен, строг, молчалив…
– А ты стала чересчур болтлива, – проворчал он. – Принеси-ка мне лучше тот свёрток, что я у тебя оставлял.
– А не поздно сейчас? – спросила она. – Ты ведь говорил, что это вещественное доказательство и что ты хочешь отвезти пакет в участок. Но в эти часы там никого из начальников уже нет… Одни дежурные.
Он стоял как вкопанный и молча смотрел на Эву. В глазах его загорелись холодные огоньки.
– Ты ведь знаешь, у меня часто ночные дежурства…
– Да, да, конечно, – быстро согласилась она и исчезла в соседней комнате.
Уолкер вышел из гостиной в коридор и от нечего делать стал рассматривать путеводитель по Вашингтону, почему-то валявшийся на телефонном столике. Когда ожидание наскучило, он прошёл через гостиную и бесшумно открыл дверь спальни.
Эва стояла перед кроватью и что-то разглядывала, склонив голову набок.
Услышав его шаги, она испуганно оглянулась. Побледнела.
