Текст книги "Белое золото, черная смерть"

Автор книги: Честер Хаймз

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 12 страниц)

Глава 14

Был час ночи. Ребята из «убийств» приехали и уже уехали. Судмедэксперт констатировал четыре смерти. Трупы повезли в морг. Ни лимузин полковника, ни «линкольн» так и не задержали. Их искали по всему городу. Семнадцать патрульных машин, оцепивших район стадиона, вернулись к исполнению своих обычных обязанностей. Работники, расчищавшие территорию стадиона, снова вернулись к своим делам. Город жил, дышал и спал, как всегда. Люди лгали, воровали, убивали, а также молились, пели, смеялись, занимались любовью. И еще рождались и умирали. Пульс города Нью-Йорка оставался прежним.

Но те, кто поверил в авантюру Дика, ворочались в постелях, гадая, получат ли они назад свои доллары.

Дик же сидел на табуретке под лампами в «Гнезде». В ярком свете он казался хрупким и прозрачным. Его гладкое коричневое лицо сейчас напоминало фиолетово-оранжевую физиономию накрашенной и напудренной шлюхи.

– Я хочу увидеться с моим адвокатом, – в сотый раз повторил он.

– Твой адвокат сейчас спит, – отвечал как ни в чем не бывало Гробовщик.

– Он рассердится, если мы его разбудим, – добавил Могильщик.

Лейтенант Андерсон отдал им Дика на растерзание. Детективы были в отличном настроении. Все вышло так, как они хотели.

Но Дику было не до шуток.

– Напрасно вы так кипятитесь, – сказал он. – У вас против меня лишь подозрения, и я имею полное право видеть адвоката.

Гробовщик отвесил ему пощечину, придав ладони чашевидную форму, из-за чего пощечина вышла гулкой, как разрыв хлопушки. Голова Дика мотнулась в сторону.

– Кто говорит об убийстве? – словно не замечая этого, сказал Могильщик.

– Нас интересует только одно: кто взял деньги, – сказал Гробовщик.

Дик выпрямился и глубоко вздохнул.

– Потому что мы хотели бы вернуть их тем беднякам, которых ты надул, – сказал Могильщик.

– Черта с два надул, – огрызнулся Дик. – Все было совершенно законно.

Гробовщик врезал ему по уху с такой силой, что Дик согнулся, словно был из резины, а Могильщик отвесил ему вторую пощечину. Они лупили его с двух сторон, пока в голове у Дика не помутилось. Тогда они дали ему передохнуть, после чего Могильщик сказал:

– Поехали по новой.

В ярком свете глаза Дика сделались оранжевыми. Он прикрыл веки. Из уголка рта потекла струйка крови. Он облизнул губы и вытер тыльной стороной ладони рот.

– Вы применяете насилие, – сказал он, с трудом ворочая языком, – но я живой. А это главное.

Гробовщик двинулся к нему, но Могильщик взял его за рукав:

– Полегче, Эд…

– Полегче с этим сукиным сыном? – взорвался тот. – Полегче с этой долбаной сволочью?..

– Мы полиция, – напомнил Могильщик, – а не суд.

– Закон существует для того, чтобы защищать невиновных, – сказал Гробовщик, но волю рукам не дал.

– Слышал, парень? – хмыкнув, обратился Могильщик к Дику.

Дик собирался уже что-то ответить, но, похоже, передумал.

– Вы тратите время зря, – сказал он вместо этого. – «Назад в Африку» – честное движение, а насчет этой перестрелки могу сказать одно: я проходил мимо и хотел помочь умирающему.

Гробовщик повернулся и подошел к стене. Он шлепнул по ней ладонью с такой силой, что шлепок напомнил выстрел. Если бы не Могильщик, он в два счета свернул бы шею этому сукину сыну. У Могильщика на шее набухли вены.

– Дик, ты нас не доводи, – сказал он срывающимся голосом. – А то мы отходим тебя револьверами, покаты не испустишь дух, и пойдем под суд.

Судя по выражению лица, Дик ему поверил, но промолчал.

– Мы догадываемся, что это за движение. Мы подняли досье ФБР на Четыре-Четыре и Фредди. Мы получили данные из округа Кук на Барри и Элмера. И твое тюремное дело у нас тоже имеется. Мы знаем, что денег у тебя нет, иначе бы тебя и след простыл. Но у тебя есть ключ…

– Какой ключ? – спросил Дик.

– Тот, что отворяет дверь, за которой деньги.

– Я невиновен, – сказал Дик, качая головой.

– Слушай, падла, – прохрипел Могильщик, – ты все равно сел, и крепко. У нас есть доказательства.

– От кого?

– От Айрис.

– Если она сказала вам, что «Назад в Африку» – мошенничество, то она лживая сука, и я так ей это и скажу.

– Договорились, – сказал Могильщик.

Через минуту в камере появилась Айрис, а с ней лейтенант Андерсон и двое белых детективов.

Она подошла к Дику, взглянула ему в глаза и сказала:

– Он убил Мейбл Хилл.

Лицо Дика исказила ярость, он кинулся на нее, но белые детективы вовремя его удержали.

– Мейбл поняла, что «Назад в Африку» – сплошное надувательство, и собиралась рассказать об этом полиции. Она потеряла мужа, потеряла деньги и хотела свести счеты с этим… – Она говорила так, словно сама верила этому.

– Лживая шлюха! – крикнул Дик.

– Когда я заступилась за него, она набросилась на меня, – продолжала Айрис. – Я стала защищаться. Он схватил меня сзади, вложил в руку револьвер и выстрелил. Когда я пыталась отобрать у него оружие, он сбил меня с ног, а сам убежал.

Дик позеленел. История получилась убедительная. Он понимал, что если она повторит ее в суде, скорбным голосом, запинаясь, глядя в пол, одетая в черное, то ей поверят. Тем более что у него было криминальное досье, а у нее нет. Он вообразил электрический стул в Синг-Синге, а на нем себя.

– Сколько они тебе заплатили? – только и спросил он ее.

Пропустив вопрос мимо ушей, она продолжала:

– Поддельные документы, которые подтверждают, что «Назад в Африку» – жульничество, спрятаны в нашей квартире, под переплетом книги «Пол и раса». Пока, говно, – сказала она Дику и повернулась, чтобы уйти.

Белые детективы переглянулись, потом уставились на Дика. Андерсон был явно смущен.

– Ну как, приятель? – скрипучим голосом спросил Дика Гробовщик.

Могильщик двинулся к двери с Айрис. Передавая ее конвоиру, он подмигнул ей. Сначала она удивилась, потом подмигнула в ответ, и конвоир ее увел.

Дик совсем увял. На лице его появилось выражение не боли и не страха, а безнадежности, как у приговоренного к смерти, который вот-вот отправится на электрический стул. Ему бы не помешал сейчас священник.

Андерсон и белые сыщики удалились, не глядя на Дика.

Оставшись наедине с Диком и Гробовщиком, Могильщик сказал:

– Давай ключ и забудем про убийство.

Дик взглянул на него как бы издалека. Он словно потерял интерес к происходящему.

– А ну вас, – только и сказал он.

– Тогда дай нам восемьдесят семь тысяч, и мы вообще все забудем.

– Отстаньте.

Они вызвали конвоира и велели увести Дика в камеру.

– Сдается мне, мы что-то упустили, – сказал Могильщик.

– Похоже, но что? – отозвался Гробовщик.

Они были в кабинете Андерсона и говорили об Айрис. Как обычно, Могильщик примостился на краю стола лейтенанта, а Гробовщик держался в тени у стены.

– Ей теперь не отвертеться, – сказал лейтенант.

– Может быть, – согласился Могильщик. – Но перепугала она его лихо.

– А что толку?

Могильщик в ответ только грустно посмотрел, а Гробовщик признал:

– Толку никакого.

– Как неприятно смотреть, когда люди бросаются друг на друга, как хищники, – сказал со вздохом лейтенант.

– А что вы хотите? – подал голос Могильщик. – Пока есть джунгли, будут и хищники.

– Помните негра-таксиста, который подобрал трех белых и одну цветную женщину у бара «Парадиз», сразу после того как разбились грузовики? – спросил Андерсон, меняя тему.

– И отвез их в Бруклин? Надо бы потрясти его…

– Бесполезно. Ребята из «убийств» уже возили его в морг. На всякий пожарный. И он опознал троих убитых. Он их и вез.

Могильщик привстал, Гробовщик отделился от стены. Какое-то время они молча размышляли над услышанным, потом Могильщик сказал:

– Это должно что-то прояснить, но не проясняет.

– Похоже, и у них денег не было, – сказал Гробовщик.

– Кто же они такие?

– Откуда мне знать? Я не видел тех, кто успел удрать, – сказал Гробовщик.

Андерсон стал листать отчеты у себя на столе.

– «Линкольн» нашли пустым на Бродвее, у 125-й улицы, там, где проходит мост метро. Внутри было две винтовки. А на машине следы от ваших пуль.

– И что?

– Стрелков не нашли, но ребята из «убийств» кое-что разнюхали. Мы знаем, кто они, и далеко эти парни не уйдут.

– Не беспокойтесь, птички не улетят, – сказал Гробовщик.

– Они не перелетные птицы, а тюремные пташки, – добавил Могильщик, – и пора им возвращаться домой.

– А нам идти поесть, – подхватил Гробовщик. – Мой желудок посылает сигналы тревоги.

– Верно, – согласился Могильщик. – Как заметил Наполеон, женщина думает сердцем, а мужчина желудком. А нам надо очень крепко подумать.

– Как фамилия этого Наполеона? – рассмеялся Андерсон.

– Наполеон Джонс, – сказал Могильщик.

– Ладно, Наполеон Джонс, поешьте, только не забывайте о преступном мире, – напомнил лейтенант.

– Благодаря преступности у нас есть чем платить за еду, – сказал Гробовщик.

Они отправились к мамаше Луис. Она переделала мясную лавку с крошечным кафе в заднем помещении в лихой гриль-бар, работавший всю ночь. Мистер Луис отдал Богу душу, а его место занял лощеный, шикарно одетый молодой негр с блестящими распрямленными волосами. Английский бульдог, державший мистера Луиса на привязи, был все там же, но его обязанности были давно исчерпаны, и он явно тосковал по короткой толстой фигуре мистера Луиса, которого с таким удовольствием пугал. Новый хозяин был из числа тех, кого на привязи не удержать ни бульдогу, ни кому-либо еще.

Сыщики сели за столик в углу так, чтобы видеть весь зал.

Справа от них был гриль, где священнодействовал шеф-повар в белом, слева – музыкальный автомат, игравший что-то Рэя Чарльза.

Молодой друг мамаши Луис лично решил обслужить почетных гостей.

– Добрый вечер, джентльмены, что бы вы хотели заказать? – спросил он самоуверенным тоном.

– А что у тебя есть? – спросил Могильщик, поднимая голову.

– Ребрышки, ножки, цыплята – все жаренное на гриле, а еще свиной сычуг и потроха, а также тушеная капуста с ушками и хвостиками…

– Если бы у свиней было только мясо, вы бы остались не удел, – перебил его Гробовщик.

Молодой человек сверкнул белозубой улыбкой.

– У нас есть ветчина, кукуруза с солониной, свиные головы с черной фасолью…

– А что вы делаете со щетиной? – осведомился Гробовщик.

Молодой человек стал проявлять признаки раздражения.

– Все, что пожелаете, джентльмены, – сказал он с натянутой улыбкой.

– Поменьше хвастайся, – порекомендовал ему Гробовщик.

Улыбка молодого человека угасла.

– Значит, принесешь нам по двойной порции ребрышек, – быстро проговорил Могильщик, – а с ними черной фасоли, рису, икры, капусты с луком и помидорами, а на десерт по хорошему куску яблочного пирога и мороженое. Договорились?

Молодой человек снова заулыбался:

– Значит, легкая закусочка?

– Ну да, нам надо подумать, – сказал Гробовщик.

Молодой человек ушел, виляя бедрами.

– Мистер Луис, наверное, ворочается в могиле, – предположил Гробовщик.

– Черт, скорее он ухлестывает за каким-нибудь ангелочком в женском обличье, раз уж спасся от этого бульдога.

– Если он попал в рай.

– Все, кто носил юбку, были для него ангелочками.

Ресторанчик был заполнен в основном молодежью, косившейся на сыщиков, когда те разглядывали их, наивно полагая, что эти зеленые юнцы и понятия не имеют, кто они такие.

Внезапно они обратились в слух.

– Прес, – определил Могильщик, прислушиваясь. – И Суитс.

– И еще Рой Элдридж, – добавил Гробовщик. – А кто на басе?

– Не узнаю. И гитару тоже, – признался Могильщик. – Просто я отстал от жизни.

– Что это за пластинка? – спросил Гробовщик у молодого человека, стоявшего рядом с автоматом, – он-то и заказал этот номер.

Его девица покосилась на них своими темными глазищами так, словно они сбежали из зоопарка, но молодой человек важно ответил:

– «Смеяться, чтоб не плакать». Иностранная.

– Черта с два, – сказал Гробовщик.

Никто не стал ему перечить. Сыщики молчали, пока не появился официант с тарелками. Стол ломился от еды. Могильщик усмехнулся:

– Похоже, надвигается большой голод.

– Ничего, нас просто так не возьмешь, – отозвался Гробовщик.

Официант подал три вида соуса – «Красный дьявол», «Сестренкин братишка» и «Западно-Виргинский уксус», а также тарелку с желтым – кукурузным хлебом и блюдечко с домашним маслом.

– Бон апети, – сказал он на ломаном французском.

– Мерси, мусью, – отозвался Гробовщик.

– Черный француз! – заметил Могильщик, когда официант удалился.

– Ох уж эта Гражданская война, – сказал Гробовщик. – Из-за нее нас и выгнали с Юга.

– А теперь белые хотят начать вторую гражданскую, чтобы выгнать нас на Юг.

Больше они не разговаривали. Все их внимание поглотила еда: они поливали жареные ребрышки соусами, со смаком обгладывали кости. Шеф-повар глядел на благородных клиентов и радовался всей душой.

Когда они наелись, из кухни вышла мамаша Луис. Она была похожа на аэростат на двух ногах, увенчанный головой-буйком. Круглое черное лицо под пестрым платком лоснилось от пота, но тем не менее поверх черного шерстяного платья у нее был еще толстый свитер. Она говорила, что, с тех пор как уехала с Юга, все не может согреться. Ее предками были беглые невольники, которые, присоединившись к племени южных индейцев, положили начало новой расе, известной под названием «гичи». Ее родным языком было сочетание хрюкающих и хрипящих звуков. По-американски она говорила с акцентом. Пахло от нее, как от тушеного козла.

– Как дела, страшные фараоны? – весело приветствовала сыщиков мамаша Луис.

– Отлично, мамаша Луис. А ты как?

– Мерзну, – призналась она.

– Неужели и твоя новая любовь не может тебя согреть? – удивился Гробовщик.

Она метнула взгляд на надменного денди, ослепительно улыбавшегося двум дамочкам за ближним столом.

– Женщины вроде меня берут, что посылает Господь, и не ропщут, – сказала она.

– Раз ты довольна, то и нам грех жаловаться, – сказал Могильщик.

В дверь просунулась чья-то голова и что-то сообщила молодому красавцу, который подбежал к сыщикам и сказал:

– Вами интересуется ваше начальство.

Они вскочили и, не расплатившись, исчезли.

Глава 15

– На складе вторсырья нашли труп – это там, где 125-я улица переходит в мост Трайборо, – сказал Андерсон.

– Ну и что? – отозвался Гробовщик.

– То есть как это так «ну и что»? – вспыхнул лейтенант. – Вы разве уже на пенсии? Поезжайте разберитесь. Вам пора бы знать, что убийство – это преступление. Равно как грабеж.

– Слушаюсь, – сказал Гробовщик, чувствуя, как у него запылали уши.

– Ну что, попало от начальника? – хмыкнул Могильщик, выводя машину на оживленную магистраль.

– Да, босс осерчал.

– Это тебе хороший урок. Убийство надо уважать!

– Вы меня уговорили, – сказал Гробовщик.

Группу из «убийств» возглавлял сержант Уайли. Его ребята собирали отпечатки рук-ног, щелкали вспышками. Молодой розовощекий помощник судмедэксперта прикреплял на труп бирку и весело насвистывал.

– Старые друзья, укротители львов! – приветствовал их сержант. – Не пугайтесь, песик сдох.

Они взглянули на труп пса, бегло осмотрелись.

– Что у вас тут? – спросил Могильщик.

– Еще один труп. Пятый за ночь, – сказал Уайли.

– Значит, вы посетили спектакль на стадионе?

– Спектакль! Когда я туда приехал, там было четыре трупа. Единственный живой актер достался вам.

– Можем его подарить.

– Зачем? Если вам он не понадобился, какой мне от него толк?

– Может, вас он полюбит больше.

Уайли улыбнулся. У него был вид профессора политологии из университета, но Гробовщик с Могильщиком уважали его как крепкого смекалистого сыщика.

– Давайте разберемся, – сказал Уайли, направляясь к складу, где было обнаружено тело. – В бумажнике у него была карточка соцстраха, где он обозначен как Джошуа Пивин, проживающий по адресу: Западная 112-я. Удар ножом в сердце. Вот и все, что нам известно.

Гробовщик и Могильщик тщательно осмотрели склад. Проход от двери, потом три боковых ответвления. Склад забит хламом до потолка из рифленого железа. Все свободное пространство – маленький пятачок у задней стены, в конце главного прохода.

– Кто-то что-то забрал, – заметил Гробовщик.

– Кому что-то может отсюда понадобиться? – спросил Уайли, махнув рукой в сторону расплющенных картонных коробок, старых книг и журналов, радиоприемников, швейных машин, ржавых инструментов, потрепанных манекенов и горы металлолома.

– Человека убили из-за чего-то, не из-за собаки, – заявил Гробовщик.

– А может, это преступление на сексуальной почве, – предположил Могильщик. – Что, если он пришел сюда с белым мужчиной? Такое бывает…

– Думал об этом, – сказал Уайли. – Но вот собака почему?

– Он вполне мог убить собаку, если думал, что это поможет замести следы, – сказал Гробовщик.

– В Гарлеме – да такая скрытность? – Уайли недоуменно поднял брови.

– Он вполне мог это сделать, если бы дело того стоило, – повторил Гробовщик.

– Может быть, – согласился Уайли. – Но есть тут одно «но». В кармане у покойника мы нашли кусок мяса – похоже, отравленный. Мы его отдадим потом криминалистам. Так что собака уже была кем-то отравлена. Если, конечно, у него не было изначально двух кусков такого мяса. Хотя, спрашивается, зачем?

– Меня смущает вон тот пустой пятачок, – признался Могильщик. – Откуда пустое место, когда все забито хламом? Что же это было – может, что-то сбросили с фургона? Нечто, что вполне может оказаться на складе утиля? Например, запасное колесо.

Уайли на это лишь покачал головой:

– Вряд ли. Они могли обронить пистолет, винтовку, но ничего такого, что можно было бы здесь продать. Ничего такого, что заполнило бы вон то пустое пространство. Вы, похоже, пошли по ложному следу.

– Есть только один способ во всем разобраться, – сказал Могильщик.

Уайли кивнул. Дверь конторы была уже открыта его людьми, но ничего заслуживающего внимания они не обнаружили. Они позвонили оттуда домой мистеру Гудману в Бруклин. Тот был ошарашен.

– Всегда все случается именно со мной! – причитал он. – Такой хороший мальчик… такой честный. Мухи не обидит.

– Мы хотели бы, чтобы вы приехали и сказали нам, что пропало со склада.

– Пропало? – возопил мистер Гудман. – Не хотите ли вы сказать, что Джош погиб, защищая мою собственность? Он не был таким идиотом!

– Мы хотим сказать одно: приезжайте и посмотрите.

– Вы думаете, воры позарились на мое добро? Что же они украли? Брильянты? Слитки золота? Рубиновые ожерелья? Вы видели мой утиль? Только другой утильщик может заинтересоваться моими ценностями, да к тому же ему потребуется грузовик, чтобы увезти товару на девять долларов.

– И все-таки мы хотели бы, чтобы вы приехали и взглянули, мистер Гудман, – терпеливо повторил Уайли.

– Mein Gott! В такую позднотищу! Говорите, Джоша убили?! Бедняга. У меня сердце кровью обливается. Но думаете, я могу его воскресить, в два часа ночи? Я не воскрешаю мертвых. А если пропал какой хлам, так глядите сами. Вы думаете, я так разбираюсь в этой рухляди, что могу понять, что там пропало? Хлам есть хлам. Если кто-то и взял какую-то рухлядь, так большое ему спасибо. Если кто-то вывез целый грузовик барахла, это и так будет видно. А впрочем, может, там побывал какой-то псих? Ищите психа и найдете того, кто ко мне залез. Из-за вас проснулась моя Рива. Она теперь волнуется, что мне придется ехать глубокой ночью туда, где бродят психи-убийцы. Она сама безумная! Отправьте тело Джоша в морг, а я заеду в понедельник подтвердить, что он – это он.

– Нам очень важно, что вы… – Но Гудман уже положил трубку. – Мистер Гудман, мистер Гудман! – крикнул Уайли, но связь разъединилась. В трубке послышался голос телефонистки. Уайли обернулся к Могильщику с Гробовщиком, сказал:

– Он повесил трубку, – и сам сделал то же самое.

– Надо послать за ним машину, – сказал Гробовщик.

– На каком основании? – удивленно спросил Уайли. – Чтобы доставить его сюда из Бруклина, мне надо получить судебный ордер.

– Есть много способов снять с кошки шкуру, – сказал Могильщик.

– Только не говорите об этих способах, пожалуйста, мне, – отозвался Уайли, направляясь на двор. – Разрешите мне побыть в неведении.

Они немного постояли у трупа собаки. Розоволицый помощник судмедэксперта прошел мимо, весело напевая.

Гробовщик и Могильщик переглянулись. Уайли заметил это и сказал:

– Такова жизнь.

– Одни умирают, другие рожают, – согласился Могильщик.

Подъехала санитарная машина из морга, и в нее погрузили два трупа – человека и собаки. Уайли созвал своих людей. Он собирался уехать.

– Дарю вам эту загадку, – сказал он на прощание.

– Подарок принят, – сказал Гробовщик. – Спите спокойно.

Оказавшись одни, сыщики тщательно обошли всю территорию. Гробовщик сказал:

– В любом другом месте было бы сразу видно, если что-то украдено. Здесь же сам черт ногу сломит.

– Хватит думать и гадать. Поехали за Гудманом.

– Правильно, – кивнул Гробовщик.

Они заперли склад, выключили свет и медленно двинулись через двор к воротам. Когда они стали переходить улицу, чтобы сесть в свою машину, стоявшую на противоположной стороне, из-под моста, словно призрак, возник силуэт. Они толком не разобрали, что это, но бросились бежать: годы работы в полиции научили их кое-чему, и среди прочего – твердому убеждению, что если что-то зашевелилось в темноте, то жди беды. Увидев, что на них несется большая черная машина, они упали на мостовую. Ночную тьму прорезали вспышки, и тишину разорвала автоматная очередь. Над их головами просвистели пули, а черная машина умчалась. Затем гул мощного мотора стих в отдалении, и снова воцарилась тишина. Черный призрак исчез, словно его никогда и не было.

К этому времени они уже вытащили свои револьверы, но продолжали лежать на мостовой, выискивая глазами живую мишень. Таковой не обнаружилось. Затем они подползли к своей маленькой машине и под ее прикрытием встали, по-прежнему поглядывая, не шевелится ли новая черная тень. Они и сами превратились в тени, когда бесшумно заползали в машину. Они тяжело дышали и все еще озирались по сторонам. На мосту над их головами по-прежнему виднелась медленно движущаяся цепочка огней от машин, но внизу царила темнота.

– Доложи шефу, – сказал Могильщик.

Гробовщик связался по радиотелефону с участком и рассказал о происшествии лейтенанту Андерсону. Он изложил только факты.

– Но почему? – удивился Андерсон.

– Понятия не имею, – признался Гробовщик. – У нас нет ничего – ни описания машины, ни тех, кто в ней сидел, ни номера – и никаких предположений.

– Не знаю, что вы задумали, но будьте осторожней! – предупредил лейтенант.

– Разве полицейский может быть осторожным?

– А помочь вам не нужно?

– Разве что поскорей отправиться на тот свет! – буркнул Гробовщик и тут же почувствовал предупреждающее пожатие руки напарника. – Мы едем в Бруклин, к хозяину этой помойки.

– Ну, давайте, раз вам так невмоготу, но только полегче. Бруклин не наш район, и вы можете устроить нам всем веселую жизнь.

– Мы будем нежными, – пообещал Гробовщик и отключил связь.

Могильщик нажал на стартер, и машина поехала по темной улице. Он думал, хмурился и наконец сказал:

– Эд, мы что-то упустили.

– Это точно. Упустили шанс попасть на тот свет.

– Тебе разве это ни о чем не говорит?

– Говорит о том, что, пока я еще жив, надо уходить из полиции.

– Все так бессмысленно, что за этим кроется глубокий смысл, – гнул свое Могильщик. – Только какой?

– Ты правда веришь в эту чушь? – поинтересовался Гробовщик.

– Я все думаю: ну с какой стати кому-то нужно нас убрать только потому, что погиб негр с помойки?

– И что надумал?

– Тут дело нечисто… Непонятное убийство…

– Я этого не вижу. Разве что тут какая-то связь с тем налетом. Да нет, это ерунда. В Гарлеме вечно кого-то убивают. Почему среди них не оказаться нам с тобой?

– Нет, тут дело нечисто, – повторил Могильщик и умело вогнал машину в бурный транспортный поток.

Когда они приехали к мистеру Гудману, тот еще не спал. Убийство Джоша сильно его расстроило. Он был в халате, из-под которого выглядывала ночная рубашка, и вид у него был взъерошенный. Однако ехать с сыщиками он по-прежнему не желал.

– Что толку мне осматривать склад? Какой вам от этого прок? Собаку я держал только для того, чтобы разные бродяги не ночевали на моей территории, а старьевщики вроде дяди Бада не таскали у меня утиль, чтобы продать кому-то еще.

– Послушайте, мистер Гудман. Вчера вечером восемьдесят семь цветных семей при налете потеряли свои сбережен и л…

– Да как же! Читал в газете. Они хотели вернуться в Африку. Ну а я хочу в Израиль, где никогда не бывал. Нет, что толку мечтать о больших яблоках на заморских яблонях. Здесь же каждый свободен…

– Вы правы, мистер Гудман, – перебил его Могильщик, сохраняя терпение. – Но мы полицейские, а не философы. Нам надо лишь узнать, что пропало с ваших складов. И мы не можем ждать до понедельника, потому что за это время кто-то еще будет убит.

– Раз надо, так надо, – смиренно произнес мистер Гудман и с горечью добавил: – Куда катится наш мир, если человека убивают из-за какого-то хлама, не говоря уж о бедной собачке?

Он провел их в гостиную, а сам стал одеваться. Войдя к ним уже полностью одетый, он заметил:

– Рива очень недовольна.

Сыщики оставили это заявление без комментариев.

Сначала мистер Гудман не заметил никаких пропаж. Все было вроде бы нормально.

– Стоило будить человека ночью и тащить его через весь город, – жаловался он.

– Но на этом пустом пространстве что-то явно было, – не сдавался Гробовщик. – Зачем вы оставили это пространство?

– Разве это преступление? Я всегда оставляю место – на всякий случай. Неужели беднягу Джоша убили за то, что я оставил здесь свободное пространство? Нет, вы мне скажите, кто из нас ненормальный? – И вдруг он вспомнил: – Здесь была кипа хлопка.

Гробовщик и Могильщик окаменели. Их ноздри задрожали, как у собак, взявших след. В их головах, словно молнии, засверкали догадки.

– Утром сюда заявился дядя Бад с кипой хлопка, – продолжал мистер Гудман. – Я положил ее сюда, а потом и забыл о ней. Кто станет помнить о какой-то кипе хлопка, когда вокруг подоходные налоги, водородные бомбы, черные революции? Дядя Бад, старьевщик…

– Мы знаем дядю Бада, – сказал Гробовщик.

– Тогда вы должны понимать, что он отыскал эту кипу во время своего ночного обхода. – Мистер Гудман пожал плечами и развел руками. – Я не могу спрашивать у каждого старьевщика квитанцию.

– Мистер Гудман, это-то мы и хотели узнать, – сказал Могильщик. – Мы посадим вас на такси и заплатим за потраченное время.

– Я не хочу денег, – возразил тот. – Я хочу другого: узнать, кому взбрело в голову убивать человека из-за кипы хлопка. Mein Gott! Кипа хлопка!

– Мы и сами хотели бы это узнать, – сказал Могильщик и двинулся к машине.

В половине четвертого утра сыщики были уже в участке и обсуждали новости с лейтенантом Андерсоном. Тот распорядился, чтобы дядю Бада разыскали и доставили для допроса. Тем временем они пытались вычислить, что же произошло.

– Вы уверены, что этот хлопок был в фургоне налетчиков? – спросил Андерсон.

– Мы обнаружили в нем волокна хлопка-сырца. Дядя Бад нашел кипу на 137-й улице и продал ее Гудману. Кипа пропала, работник Гудмана убит. Таковы факты, – сказал Могильщик.

– Но что ценного в этой кипе?

– Вдруг это улика, которая может указать на тех, кто устроил налет? – предположил Могильщик.

– Да, но собаку убили еще до появления Джоша и его убийцы. Может, и хлопок к тому времени исчез?

– Верно. Но факт остается фактом: кто-то очень хотел заполучить хлопок и был готов убивать, лишь бы не оставить свидетеля, который рассказал бы, к кому попал хлопок или кто им интересовался.

– Ладно, хватит играть в угадайку, надо найти хлопок, – сказал Гробовщик.

Могильщик посмотрел на него, словно желая сказать: вот и отыщи!

Посреди молчаливой паузы зазвонил телефон. Андерсон снял трубку, сказал:

– Да… да… угол 119-й и Леннокс… Да… продолжайте, – и повесил трубку.

– Нашли тележку, – полувопросительно-полуутвердительно сказал Могильщик, а лейтенант Андерсон добавил:

– Но без дяди Бада.

– Все верно, – подал голос Гробовщик. – Он небось уже в реке.

– Так, – свирепо отозвался Могильщик. – Этот чертов хлопок губил черных на юге, а теперь губит и на севере.

– Кстати, вспомнил, – сказал Андерсон. – Дэн Селлерс из машины девять ноль говорил, что видел вчера сразу после аварий грузовиков, как цветной старик грузил хлопок на тележку. Возможно, это и был дядя Бад. Они допросили его и велели сдать хлопок в участок. Дэн помог погрузить кипу. Но старик так и не появился.

– Очень своевременная информация, – сказал Могильщик.

– Только сейчас вспомнил, – буркнул Андерсон, покраснев. – Впрочем, мы и не думали о хлопке.

– Это вы не думали, – уточнил Гробовщик.

– Кстати, о хлопке. Что вы думаете о полковнике Калхуне, который открыл шикарное бюро на Седьмой авеню по найму сборщиков хлопка? – спросил Могильщик. – Называется это движение «Назад на Юг».

– Оставьте его в покое, – сказал Андерсон, с любопытством покосившись на Могильщика. – Может, это выглядит глупо, но тут все по закону. Капитан беседовал с ним, видел его лицензию и прочие документы. Все в порядке. И у него влиятельные друзья.

– Не сомневаюсь, – отрезал Могильщик. У всех южных полковников влиятельные дружки на севере.

Андерсон потупил взор.

– Люди из движения «Назад в Африку» пикетировали его контору, – сказал Гробовщик. – Они не хотят этого дерьма в Гарлеме.

– Черные мусульмане пока не возникали, – напомнил Андерсон.

– До поры до времени.

– Нашел когда открыть контору, – буркнул Гробовщик. – Не успели грабануть деньги у тех, кто хотел вернуться в Африку, как он начинает вербовать сборщиков хлопка – добро пожаловать на Юг. Он доиграется.

Андерсон пролистал отчеты на столе и сказал:

– Вчера в десять вечера он позвонил и сказал, что у него украли машину – она стояла у его конторы. Проживает он в отеле «Дикси» на 42-й улице. Мы направили к конторе патрульную машину, но помещение было заперто на ночь. На всякий случай мы позвонили в отель. Администратор сказал, что Калхун вернулся домой в половине одиннадцатого и не покидал свой номер. С ним его племянник.

– Какая машина? – спросил Могильщик.

– Черный лимузин, сделанный по спецзаказу. Шасси «феррари». Номер бирмингемский, штат Алабама. Оставьте его в покое. У нас и без него дел хватает.

– Хлопок растет на юге, – задумчиво сказал Могильщик.

– А табак на Кубе, – отозвался Андерсон. – Ступайте по домам и поспите. То, что должно было случиться, уже случилось.

– Уходим, босс, – сказал Могильщик. – На сегодня все. Но не пудрите нам мозги. Фокусы только начинаются.