Текст книги "Эта ложь убьет тебя"

Автор книги: Челси Питчер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 19 страниц)

26
Нокаут

Руби уставилась на Паркера, открыв рот. Она дрожала и не могла остановиться.

– Ты…

Она вырвалась из его рук. Ей казалось, что, если Брианна подкрадется сейчас к ней и полоснет ее ножом по горлу, она ничего не почувствует.

Но Брианна не подкралась к Руби. Брианны даже не было рядом. Во время признания Паркера она, наверное, выскользнула в коридор. Теперь Руби смутно видела нечеткие очертания белой фигуры, наблюдающей за ними из столовой, а веревка валялась у ног Руби.

Она подняла ее с пола и поманила всех в гостиную, а потом тщательно связала ручки двери, как год назад связала запястья Шейна.

Потом бросилась на Паркера.

От первого удара в лицо его голова дернулась в сторону, и она уже видела ссадину. Но не остановилась, чтобы насладиться этим зрелищем. Она провела хук слева, отталкиваясь пяткой, как ее научили после того, как исчез отец. Миссис Валентайн настояла, чтобы старшие девочки семьи научились приемам самообороны, и Руби сразу же увлеклась этими уроками. В ней накопилось столько огня, так много она держала в себе на протяжении нескольких лет, что ей доставляло удовольствие дать этому выход.

Сейчас она испытывала еще большее удовольствие. Паркер откинулся назад и наткнулся на диван, и Руби даже подумала, что он сейчас упадет. Она бросила взгляд на Брета, будто хотела сказать: «Это не так уж трудно». Но Брет двинулся к ним, и хотя Руби не думала, что он собьет ее с ног, чтобы защитить своего драгоценного Паркера, она могла представить себе, как его руки хватают ее и поднимают, словно она ничего не весит.

Она нанесла последний удар ногой и отошла, подняв руки вверх. Делая вид, будто сдается. Как только Брет ослабит бдительность, она сможет опять взяться за Паркера. Она заставит его заплатить сполна.

Паркер стоял на коленях, хватаясь руками за край дивана.

– Какого черта…

– Это из-за тебя мы здесь оказались, – бросила она, руки у нее тряслись. Он уставился на нее, лицо его покраснело, он задыхался, будто даже не понимал, кто она такая. «Это хорошо, – подумала она, скрипнув зубами. – Он понятия не имеет, кто я. Но он узнает».

– Мы здесь из-за Брианны, – сказал он, наконец взяв себя в руки. – Она пыталась тебя убить. Она пыталась утопить твою подругу.

Руби бросила взгляд на Джунипер, свернувшуюся на диване. Гэвин сидел рядом с ней, согревая ее. Волна сочувствия окатила Руби, и она поспешно подошла к ним. Она была так сердита, так сердита, она была готова порвать в клочки лицо Паркера, но вид этих двоих, прижавшихся друг к другу, затронул какие-то струны в ее сердце. Затронул то, что от нее осталось. Иногда она думала, что от нее осталась лишь малая часть после пожара той ночи.

Будто ее душа ускользнула прочь вместе с Шейном.

Руби поморщилась, осторожно садясь на диван.

– В то утро на моем лице была самая чудесная улыбка. Такая улыбка, от которой энергия растекается по всему телу, до самых кончиков пальцев ног. Потом я посмотрела на свой телефон, и меня там ожидало это видео. – Она крепко зажмурилась. – Боже, Паркер, как ты мог сделать такое?

– Мне нужно было показать тебе, кто он такой.

– Дело не в том, кто он такой. Дело в том, кто ты такой. – Руби сжала кулаки, и Джунипер протянула руку, чтобы помешать ей снова броситься в атаку. Какое-то мгновение девочки вели разговор без слов. Руби видела раскаяние в глазах Джунипер и представляла себе, как раскаивается ее старая подруга. Все в школе видели ту видеозапись, где Шейн нес веревку в спальню Руби.

Все считали, что он виноват.

– Я не хотела в это верить, – прошептала Руби, пока Джунипер пристально смотрела на нее. Гэвин тоже пристально смотрел на нее. Даже Брет, который всю ночь не отходил от Паркера, не мог оторвать глаз от Руби.

Он обмяк, прижавшись к двери.

– Паркер мне сказал, что Шейн снял это видео. Он сказал, что Шейн потешался над этим в то утро, хвастался в раздевалке… – Брет задохнулся и сжал голову руками. Его мозг не желал оставаться в черепной коробке.

А Руби покачала головой, щелкая языком.

– Ох, Паркер. Это ошибка новичка. Никогда не лги лучшему другу.

Паркер нахмурился, но даже не попытался обратиться за поддержкой к Брету. Как всегда, он обратился к Руби.

– Никто не понимал, что делает Шейн. Он тобой манипулировал.

– Ты сам себя слышишь? Он ничего мне не делал. Это я его хотела. – Руби подошла к окну, наслаждаясь воспоминанием о губах Шейна, прижатых к ее губам. Она вспоминала, как прижималась к нему, как училась двигаться совершенно по-новому, растворяться в другом человеке, вместо того чтобы всегда отстраняться. – И знаешь что? Ему было хорошо. Нам было хорошо. Я знала, что он не мог бы меня так обидеть. Но наступил такой момент, когда я смотрела это видео, когда я просто… уже не доверяла себе. Не доверяла своим воспоминаниям, не доверяла своим инстинктам. – Она обернулась, ловя взгляд Паркера. – Я не всегда делала правильный выбор.

Паркер вздрогнул, оглянулся на Брета в поисках поддержки, но Брет не собирался его поддерживать. Руби улыбнулась, радуясь трещине, которая появилась между ними. Наконец, наконец-то, люди показывали свое истинное лицо.

– Весь день я пыталась связаться с ним, – сказала она, вспоминая свое отчаяние. Она посылала сообщения и звонила, делала все, что могла, только не пошла к Шейну домой.

– Что ты сделал, украл его телефон?

Взгляд Паркера стал твердым, как камень.

– Он выпал из его кармана, когда он бросил брюки у тебя на пол. И он этого не заметил, когда ушел, поэтому я протянул руку в окно и подобрал его, когда ты уснула. Я отправил видео с его телефона, потом послал Брета к твоему дому, чтобы ты не совершила ничего опрометчивого. Правда, Брет?

Паркер повернулся к двери, где только что стоял Брет. Теперь там было пусто, не считая поспешно брошенной на пол веревки. Руби, в конце концов, просто завязала ее бантиком, на тот случай, если они должны будут бежать.

– Что за черт? – Паркер бросился через комнату. – Он ушел.

Гэвин выругался, уставившись на то место, где стоял Брет.

– Он собирается сбежать. Она его поймает и…

– Может, и нет, – сказала Руби, поймав взгляд Паркера. – Может, он собирается признаться.

Лицо Паркера покраснело, он рывком распахнул дверь. Прежде чем они успели его остановить, он бросился бежать по коридору. Дверь за ним захлопнулась.

– Нам надо последовать за ним, – заикаясь, произнес Гэвин. – Если Брианна захватит Брета раньше, чем Паркер догонит его…

– Не захватит, – возразила Руби, поднимая веревку. Джунипер встала с дивана с помощью Гэвина. Вместе они пошли в сторону столовой, где раздавались крики. Там Паркер вел эпическую битву. Битву с дверью на патио. Он кричал на нее, пытался рывком открыть ее, но она, должно быть, была заперта снаружи.

Наверное, ее заперла Брианна.

Теперь Руби видела ее, она медленно ходила по патио в темноте. В ее наряде появилось нечто необычное, красное пятно среди белого цвета. Это кровь? Нет. Это маленькая красная жестянка. Немного похожая на ту банку, из которой Руби поливала овощи в своем огороде у дома. За исключением того, что, ну, в той банке было вещество, дающее жизнь, а в этой было то, что могло в мгновение ока ее отнять.

Нужно было лишь чиркнуть спичкой.

– Брет, – вопил Паркер, колотя в дверь. – Брет, возвращайся сюда!

– Его там нет, – сказала Руби. – Никто из нас никуда не уйдет. – Когда она подошла к стеклу, она увидела, что Брианна завершала осуществление своего замысла. Должно быть, она этим занималась, пока Руби била по лицу Паркера.

Теперь, когда вокруг дома протянулась полоска бензина, Брианна достала из кармана коробок спичек. Такая маленькая вещица, способная убить человека. Всего одна спичка! Какая-то жалкая спичка, если поразмыслить, думала Руби. Но самая крохотная искорка может вызвать страшный пожар, и Руби, как зачарованная, смотрела, как Брианна подошла к двери патио.

Она не поджигала свой грозный круг. Она писала что-то на стекле. Но она не очень-то хорошо освоила искусство писать в зеркальном отражении, поэтому у Руби ушла минута, чтобы расшифровать это послание.

 
Железный живот взбунтовался,
И это смертью грозит.
Если сбежать он собрался,
Вечеринка в пожаре сгорит.
 

27
Электрическая любовь

Паркер среагировал первым, потому что только Паркер должен быть в центре внимания. Он должен был держаться в луче прожектора. Отвернувшись от двери в патио, он бросился в коридор, крича:

– Брет! Проклятье, вернись назад. Я не могу…

Потом – тишина. Гэвин попытался договорить за него фразу. «Я не могу тебя защитить» – это было чересчур заботливо для Паркера Эддисона. «Я не могу одурачить Брианну без тебя» – это было чересчур честно. Пытался ли Паркер одурачить Брианну? Все еще? У него был потрепанный вид даже в этом новеньком зеленом костюме, а его обычно взлохмаченные волосы стали почти гладкими, словно он вспотел. Он явно знал больше, чем говорил, но если он и сделал что-то с Шейном Ферриком в ту ночь вечеринки, он унесет эту тайну с собой в могилу.

Он всех их туда унесет.

– Мы сгорим, – сказала Руби, ее дыхание туманило стеклянную дверь. В своем длинном красном платье она была похожа на Джессику Рэббит[6]6
  Джессика Рэббит – мультипликационный персонаж детективных нуар-романов о Кролике Роджере.


[Закрыть]. Только перчатки были другими. Джессика носила пурпурные, а Руби – красные, в тон туфелек.

Что это был за фильм?

Гэвин встряхнулся, но мысли его продолжали разбегаться. Ему отчаянно хотелось верить, что они участвуют в съемках какого-то фильма. Фильма стоимостью миллион долларов под названием «Кто подставил Шейна Феррика?», и голливудские режиссеры говорят ему, куда встать и что сказать. А когда съемка закончится, режиссер крикнет: «Снято», и актер, играющий Шейна, выскочит из-за декораций, помашет рукой и улыбнется.

А потом все они пойдут выпить.

В реальном мире Гэвин взглянул на свою кожу и еле сдержал тошноту. Шейн Феррик не сделал Руби ничего плохого. Он никому ничего не сделал, а они мучили его, они избили его так, что он почти ослеп. Да, если Гэвин будет честен с самим собой, то правда об этой ночи совершенно очевидна.

Они убили невиновного.

Может, они даже заслужили наказание. Но насколько суровое? Вот в чем вопрос, и вопрос сложный. Когда Брианна писала на его коже маркером, выражение «око за око» не внушало такого ужаса. Это было не так много. Правду сказать, было очень неприятно очнуться с гудящей головой и с телом, которым словно завладел пьяный кузен Бэнкси. Но Гэвин позволил бы исписать себя маркером, если бы дело этим ограничилось.

Чтобы расплатиться за то, что он тогда сделал.

Затем Джунипер чуть не утонула, а Руби упала с лестницы, и «око за око» приобрело пугающий смысл. Гэвин хотел это прекратить. Он хотел спасти девочек, и Брета тоже. Даже Паркера, если этот парень помолчит до утра. Каждый раз, когда он открывал рот, руки Гэвина сжимались в кулаки. Руби буквально начинала напевать «Redrum»[7]7
  Прочитанное наоборот английское слово «убийство» (murder). Использовано в романе Стивена Кинга «Сияние» и в поставленном по его мотивам одноименном фильме Стэнли Кубрика.


[Закрыть]. Паркер тянул их вниз, и хотя Гэвин не одобрял идею сжечь этого парня, чем дольше они оставались вместе, тем больше был риск, что Паркер сам раздует пламя.

Ему нужно убрать отсюда Паркера, а потом он сможет сговориться с девочками. Поделиться с ними тем, что ему известно об этом доме. Поэтому он сделал то, что гарантировало уход Паркера из столовой.

– Нам необходимо оставаться на месте, – сказал Гэвин, и его голос заполнил комнату. Он звучал уверенно, мощно. Это должно было сильно разозлить Паркера. – Каждый раз, когда мы отправляемся куда-то в одиночку, Брианна наносит удар. Единственный способ обеспечить нам безопасность…

– Нет никакого способа обеспечить нам безопасность, – крикнул Паркер. – Она сожжет весь дом!

– Это был блеф! Она охотится за Бретом, и ты это знаешь. Она думает, что он что-то знает.

– Он ничего не знает.

– Тогда тебе не о чем беспокоиться, – рассудил Гэвин. – Я вам говорю, она зажжет этот огонь только в том случае, если у нее будет доказательство, что один из нас посадил ее брата в ту машину. Она собирается поступить с нами так же, как мы поступили с ним.

– Это… похоже на правду, – сказала Руби, стоящая у двери. Она даже не взглянула на Паркера. – Брианна добивается справедливости, поэтому она вытягивает из нас наши истории, одну за другой. Кое-что она, наверное, слышала в школе. До меня доходили всякие слухи. – Она быстро взглянула на Джунипер, и Джунипер поморщилась. – Но до сегодняшнего дня я точно не знала, что вы, ребята, тогда сделали. Думаю, ты прав. Думаю, теперь она охотится за Бретом, но она не нападет, пока не узнает, что произошло на самом деле.

– Вы все чокнутые. Она его выследит и… – Паркер не договорил, делая вид, будто задыхается. Гэвин понимал, что он сейчас притворяется. Паркер признавал свою вину только тогда, когда его уже разоблачили, и даже после этого он защищал себя.

Весь этот ужас, вся эта ложь, но он ни разу не попросил прощения.

Теперь, надев раскаяние, как маску, которую он может сбросить в любой момент, он сказал им:

– Она будет пытать Брета. Она собирается пытать человека, а вам на это наплевать. Все равно. Оставайтесь здесь и дрожите от страха. Я иду за ним.

С этими словами Паркер бросился к лестнице, топая ногами по твердому паркету. Дом содрогался от этого топота. А Гэвин, очень довольный собой, с улыбкой повернулся к девочкам.

– Ну? Вы готовы бежать отсюда ко всем чертям?

– О, Господи! Да! – Руби захлопала в ладоши. – Но как же мальчики? Брианна не пощадит Брета, если узнает, что он сделал.

– Знаю. – У Гэвина сжалось сердце, но он сказал себе, что может спасти их всех. И спасет. – Но если Брет запрется в комнате, Брианна не сразу до него доберется. А к тому времени…

– Нам придется вызвать полицию. Но как мы выйдем из дома? Есть только один выход.

– Насколько нам известно. – Он подошел к Руби и тихо сказал: – Но Брианна знает то, что нам неизвестно. Где она прятала тебя?

– Есть потайной коридор. Он ведет из кабинета в хозяйскую спальню наверху, – ответила Руби, играя веревкой. – Если она воспользовалась приставной лестницей, чтобы взобраться на балкон, она могла проникать в дом и выбираться из дома, когда…

– Какой балкон? Где?

Руби показала куда-то вверх. Выше патио. Тело Гэвина обдало жаром. А Джунипер задрожала, обхватив себя руками. Сердце его упало при мысли о том, что придется сделать, чтобы вывести ее из этого дома.

Он поспешно подошел к ней и обнял рукой за талию.

– Как ты, Бемби?

– Бемби? – спросила она чуть более твердым голосом, чем раньше.

– Ты знаешь, олененок на дрожащих ножках. Новорожденный.

– Забавно. – Она нахмурилась, но он знал, что она притворяется. Точно так же, как она знала, что его шутка рождена любовью. И еще отчаянным желанием не впасть в панику. Пока они способны шутить, они выживут.

– А ты как? – спросил он у Руби. – Ты в порядке?

– Я уж думала, ты никогда не спросишь, – фыркнула Руби, подражая заданному им легкомысленному тону. Потом помолчала, осматривая свои синяки. – Выживу.

– Хорошо. – Он протянул ей свободную руку. Руби взяла ее, и они втроем вернулись в коридор.

– Как ты думаешь, там есть камеры? – спросила Руби, ее щеки все еще горели после схватки с Паркером. У этой девушки опасный хук слева. – Господи, ты думаешь, он установил их для нее?

– Возможно, – с горечью пробормотал Гэвин. Нужно заставить ее не думать о Паркере. Нужно заставить себя не думать о нем, потому что каждый раз, когда он вспоминал о манипуляциях Паркера и о том, что он сделал с Ферриками, Гэвин ловил себя на сочувствии к Брианне.

А это было нехорошо.

– Послушайте, мы можем все это обдумать позже. – Он повел их к длинной, изогнутой лестнице. – Мы сможем все это проанализировать, когда будем сидеть в моей гостиной у камина. Это вычеркните, не у камина, – поправил он себя. – С горячим шоколадом и с одеялами.

Джунипер вздохнула. Ее волосы все еще были мокрыми после падения в бассейн, и Гэвину хотелось зайти в ванную комнату и взять для нее полотенце. Это была глупая мысль, учитывая то, куда он их ведет, но в тот момент ему захотелось для нее именно этого. Покоя. Тепла. Кроме того, были и практические причины отклониться от курса.

– Кто-нибудь еще хочет по-маленькому? Мы пробыли здесь сколько, часа два? Три? А если Брианна будет продолжать выскакивать из темноты… – Гэвин умолк, лукаво улыбаясь. – Ну, скажем просто, что нам не нужен несчастный случай вдобавок к неминуемой смерти.

– Это там. – Руби показала на дверь в конце коридора. – Я обнаружила его, когда искала кабинет. Боже мой, ребята, Брианна вышла прямо из стены! Я только вошла в кабинет, и тут вся книжная полка поехала вперед, и я почувствовала, как чьи-то пальцы щекочут мою шею. – Она сглотнула, явно вспоминая то, что случилось потом. Темную комнату. Веревку. Просто чудо, что ей удалось вырваться.

Они бесшумно и быстро прошли к ванной комнате. Проскользнули внутрь и осмотрелись – не притаилась ли в ней какая-то опасность. Но обнаружили только белый кафель с медной окантовкой и дверь, которая запиралась.

Они заперлись в ванной.

– Ну, – произнес Гэвин через минуту, – можно подумать, что мы уже сроднились после всего случившегося, но…

– Немного смущаешься? – поддразнила его Руби. Потом, чтобы показать, что ей все нипочем, она повернула кран в ванне и пустила шумную струю воды. Она даже вставила пробку в сливное отверстие, чтобы пар наполнил комнату.

Гэвин был ей за это благодарен. Дом был большой, старый, полный сквозняков. Вскоре он почувствовал, что начинает согреваться. Пока девочки занимались своими делами (конечно, им не приходилось стесняться друг друга), он поискал в шкафчиках полотенца. Нашел фен и щипцы для завивки волос, но ничего пушистого. Ничего мягкого. Комната продолжала наполняться паром, и после того, как все облегчились, они сгрудились возле ванны, слушая план Гэвина. Когда он закончил, Руби повернулась к Джунипер и спросила:

– Ты за?

Гэвин затаил дыхание.

Джунипер не заставила его ждать. У нее дрожали руки и ноги, волосы прилипли к лицу, но она ответила «Да». Сразу же ответила «Да». У него сжалось сердце. Вот что он любил в ней, вот что он всегда любил в Джунипер Торрес. Ее отвагу. Ее отказ сдаваться.

Может быть, после сегодняшней ночи он ей об этом скажет.

А пока он говорил о самом важном.

– Когда мы выйдем из этой комнаты, пути назад не будет, – сказал он, сбрасывая туфли. Девочки последовали его примеру, Джунипер отбросила свои туфли в другой конец комнаты. – Мы пойдем так быстро, как только сможем. А если она догадается, что мы задумали, и подожжет дом от отчаяния, для нас это станет испытанием…

– Испытанием смелости. – Руби подняла взгляд. – Все это похоже на цирк. На большое театральное шоу.

– Да, я знаю, – заметил Гэвин.

– Ну, как насчет этого? – Она вытащила из шкафа фен. И щипцы для завивки тоже. – Что, если ты и в самом деле станешь человеком-невидимкой?

– Зачем мне это? – спросил он, когда Руби воткнула в розетки парикмахерские инструменты.

– Всю ночь мы старались убежать от тех персонажей, которые она для нас придумала, но, может быть, они нужны нам, чтобы прекратить этот цирк. – Теперь, включив электроприборы, Руби повела их к месту недавнего совещания. K ванне. – Ты должен стать невидимым. Джунипер должна подружиться с глубиной.

– А ты? – Гэвин наклонил голову набок.

Взяв фен под мышку, Руби вытащила что-то из платья. Подобно танцовщице из салуна в старом вестерне, она сунула руку за вырез платья и достала карточку с надписью «Руби Валентайн». Развернула ее. Все трое прочли ее вместе.

1. Мое имя – Исчезновение.

2. Я тайно влюблена в Труп.

3. Мое оружие – револьвер, потому что у меня инстинкт убийцы.

4. Моя самая большая тайна: я заставила исчезнуть человека.

– Гм. Погоди минутку, – сказал Гэвин, указывая на третий пункт. – У тебя есть револьвер?

– У меня был револьвер, и он не был заряжен. Теперь он пропал в потайном коридоре, вместе с моей сумочкой. Но давай сосредоточимся на четвертом пункте. Очевидно, я заставила исчезнуть человека.

– Шейна. – Джунипер прикусила губу. – Она винит тебя, как и всех остальных.

– Я должна была пойти на вечеринку. Я оставила его одного. А теперь… – Руби посмотрела вниз, на быстро наполняющуюся ванну, и ее красное платье отразилось в ее глазах. Красные глаза. Красные волосы. Красные перчатки. Она была похожа на одержимую. Подойдя к ванне, она подняла над водой электрические приборы. – Я заставлю весь этот цирк… исчезнуть.

28
Главный свидетель

В спальне было холоднее, чем Брету казалось в прошлый раз. Может, его тело привыкло к температуре в гостиной, где ярко горел огонь и было много людей. Или, может быть, его просто охватила паника и его тело вышло из-под контроля. Но он знал точно, что ему нужно побыть одному, в тишине.

Он закрыл дверь и двинулся к кровати, спотыкаясь.

Он поверить не мог, что Паркер снял это видео. Просто не мог поверить. Его мозг все время старался найти изъян в этой истории. Паркер лгал столько раз. Может быть, все это часть игры и Паркер до сих пор действует вместе с Брианной, а ложь насчет видео должна отправить Брета в штопор, из которого он никогда уже не выйдет.

Если таковы их намерения, то эти двое просто гении. Брет погибал. Он чувствовал себя так, словно его кожа трескается, и то, что осталось от его души, хочет вырваться наружу и улететь.

– Я не должен был идти на ту вечеринку, – сказал он, обращаясь к камере, о существовании которой он догадывался. Не было смысла ставить видеонаблюдение в общих комнатах и не охватить спальни. Именно здесь должна была осуществиться магия. Сюда они должны были ускользнуть, в одиночестве или с выбранным для себя партнером. Здесь должны были открыться тайны.

– Мне в тот вечер полагалось наблюдать за Руби, следить, чтобы она не покидала своей дом. Паркер думал, что она может попытаться выяснить отношения с Шейном на вечеринке и поставит себя в унизительное положение. Во всяком случае, так он мне сказал. – Брет с трудом сглотнул, провел рукой по голове. Когда он был маленьким, у него были мягкие каштановые кудри, точно такие, как у матери, но после ее ухода отец не мог смотреть на него. Из-за этих волос. Это было невыносимо, и через несколько месяцев, видя, как отец вздрагивает при виде него, Брет взял ножницы и срезал эти кудри.

Теперь, в эти последние мгновения, ему их недоставало. Ему недоставало матери.

Что бы она подумала о нем? Когда он был маленьким мальчиком, он верил в то, что ему говорил отец: что он вырастет сильным. Чтобы ее спасти. Чтобы ее вернуть. Но мать Брета никогда не была так счастлива, как в те минуты, когда танцевала вместе с ним. Делилась с ним тайнами. Они были лучшими друзьями, и между ними было кровное родство, а отец научил его ненавидеть в себе то, в чем они были похожи. Заставил его вырвать это из себя. Молотить невидимыми кулаками до тех пор, пока в нем не останется никакой слабости.

И все-таки Брет плакал в темноте по ночам, когда оставался один. И теперь, когда на него смотрела только бледная, призрачная девочка, он чувствовал, как слезы жгут ему глаза. Он опустил голову.

– Я не хотел идти на ту вечеринку, – признался он. – Я ненавижу такие вещи, если говорить честно. Паркер всегда затевает какую-нибудь гадость, которую не может закончить, и я вмешиваюсь, чтобы его защитить. Но я понимал, что та ночь будет другой.

Он это знал, в глубине души, задолго до полуночи, когда пришло сообщение от Паркера: «Руби все еще дома?»

Брет ответил: «Да. Вероятно, она скоро ляжет спать. Поэтому…»

«Поэтому дуй сюда. У меня для тебя есть подарок».

Брет чуть не ответил «нет». Он устал, и ему хотелось домой. Но нужно было сделать работу, и он сказал себе, что после этой ночи Шейн никогда больше не обидит Руби.

Он никогда больше никого не обидит.

И поэтому Брет пошел на вечеринку на холмах. Он приехал туда как раз вовремя и увидел Гэвина, который шел, спотыкаясь, к кустам. Это был сюрприз, но Паркер был полон сюрпризов, а то была ночь неожиданных союзов. Паркер и Гэвин. Руби и Брет. Конечно, Руби не знала, что Брет за ней присматривает, но добрые дела совершают не поэтому. Ты защищаешь людей, потому что это правильно и потому что они в этим нуждаются. Возможно, Руби не была таким ангелом, каким ее считали люди, но она не была склонна к насилию. Она бы не причинила боль Шейну, а в данный момент Шейну нужно было причинить боль, чтобы он усвоил урок.

За то, что он сделал.

Брет был в этом уверен, шагая через лужайку перед домом Далии Кейн. Потом он увидел Шейна, лежащего без чувств на дальнем конце патио. Кто-то разрисовал его всего, и парень промок насквозь.

– Что случилось? – спросил он.

Паркер выскользнул из темноты, широко улыбаясь.

– Джунипер Торрес пыталась его утопить.

– Гм. Что?

Паркер рассмеялся, явно в восторге от такого странного поворота событий.

– Ты же знаешь, как она относится к моей девушке. Конечно, у нее хватило здравого смысла не пробираться тайком в спальню Руби… – Он задохнулся, стиснул зубы. – Ты готов это сделать?

Спазм сжал желудок Брета. Ему хотелось чувствовать волнение, хотелось верить, что он – герой, осуществляющий правосудие. Но когда Паркер поднял с земли обмякшее тело Шейна, он не почувствовал ничего, кроме ужаса.

– Нам следует его разбудить, – предложил Брет, принужденно улыбаясь. Он знал, что если произнесет это таким тоном, Паркер подумает, что он дьявольски зол и хочет, чтобы Шейн почувствовал каждое мгновение боли. Паркер уже смеялся. И Брет старался соответствовать, старался сделать вид, будто это старомодное кино, где люди дают пощечину со словами: «Я вызываю вас на дуэль!»

Но вызова не было, и дуэли не было. После второй пощечины Шейн все же очнулся. Когда он понял, что Паркер держит его за руки, а Брет стоит над ним, он поступил так, как поступил бы любой. Он стал вырываться. Он закричал.

Никто не пришел на помощь.

Может быть, вечеринка была слишком шумной или расстояние глушило звуки. Брет втянул воздух. Он будто чего-то ожидал, и не мог собраться с силами, чтобы напасть, пока Паркер не прошептал ему на ухо: «Он снимал ее без ее разрешения. Он опозорил ее перед всей школой. Что это за мужчина, который может так поступить?»

Пальцы Брета сжались в кулаки. Он точно знал, что за мужчина использовал момент наивысшей уязвимости другого человека. Именно поэтому его маму увезли среди ночи. Потому что его отец заснял ее на видео, пьяную и спотыкающуюся, и использовал эту запись как доказательство, чтобы посадить ее под замок.

Что-то сломалось внутри Брета. Все его колебания отпали, остался только гнев. Ярость. K тому моменту, когда в уголке рта Шейна показалась кровь, вечеринка уже заканчивалась.

– Я бил его снова и снова, – сказал Брет, обращаясь к холодной, серой спальне. Изголовье кровати было закрыто простыней, которая скрывала написанные на нем слова, но он чувствовал, как эти слова проникают в него, предупреждая о том, что будет дальше.

– А потом? – спросил чей-то голос, и Брет поднял взгляд и увидел, как в комнату проскользнула какая-то фигура.

Дверь закрылась, они были заперты внутри.