Текст книги "Человек из кремния"

Автор книги: Чарльз Плэтт

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 16 страниц)

Трое ученых, занятых в секретных военных разработках, сгорели ранним утром понедельника. В их лаборатории (предприятие "Норт-Индастриз", оборонный подрядчик) возник пожар.

Пожарные боролись два часа и смогли укротить адское пламя лишь перед самым рассветом. Полагают, что химикалии, хранившиеся в лаборатории, повысили интенсивность горения, однако представитель "Норт-Индастриз" заявил, что причина пока неизвестна.

Три тела, обнаруженные среди остатков лаборатории, обгорели так сильно, что не поддавались опознанию, и на всех троих были идентифицированы браслеты компании. Репортерам пострадавшие были названы, Розалиндой Френч, Гансом Фоссом и Джереми Портером.

– В настоящий момент мы не имеем никакого представления о том, как произошла эта трагедия, сказал полковник Эллис Хортон, возглавлявший проект,– но проведем тщательное расследование. Возможно, эти ученые пренебрегли некоторыми стандартными правилами техники безопасности. У нас введены строгие правила, долженствующие предотвратить инциденты подобного рода. Ничего подобного до сих пор не происходило.

Полковник Хортон не смог объяснить, отчего противопожарная система здания не смогла погасить пламя, и почему трое ученых оказались запертыми в лаборатории, из коей имеются два выхода на первый этаж. Пожарные полагают, что жертвы пребывали в бессознательном состоянии – возможно, были оглушены электрическим разрядом, прежде чем пламя вырвалось на свободу.

НЕБЕСА

После звонка Бейли прошло два дня. Мил-мейнер готовил завтрак, Дэймон играл с DVI-энциклопедией для маленьких, а Шерон стояла у кухонного стола, просматривая факс – "Таймс". Тут ей и попалась на глаза статья о "Норт-Индастриз", спрятанная за метеорологическими сводками.

В то утро она хотела идти на работу – может, если снова включиться в рутину, нервы придут в норму. Но, прочитав о пожаре в лаборатории, она снова задумалась о том, о чем пыталась забыть.

Конечно же, она не поверила, что Френч, Фосс и Портер сгорели. Они не более мертвы, чем ее муж или Лео Готтбаум. Они подверглись сканированию и воскрешены, или реанимированы, или реинкарнированы – она еще не решила, как к этому относиться. В любом случае, они находились вне досягаемости правосудия; способа арестовать, задержать, привлечь к ответственности не существовало. Несомненно, они существовали в том же оборудовании, что и Джим. Значит, если отключить поддерживающую их жизнь энергию, от тоже умрет.

Интересно, они спланировали пожар с самого начала, чтобы избавиться от улик – вещественных и человеческих? Жесткая мера... Чем больше Шерон размышляла, тем меньше нравилось ей происходящее. Конечно, они ухитрились вытянуть кое-что из своего оборудования до поджога. Не бросят же они просто так плоды тридцати лет исследований...

Но это все – предположения. Она все так же беспомощна, подмоги ждать неоткуда, и нет способа выяснить, что там произошло на самом деле.

Три ночи назад она вернулась домой после беседы с Розалиндой Френч, до дрожи натерпевшись страху. Весь следующий день пряталась с Дэймоном в квартире, гадая и ожидая, не отвечая на звонки в дверь, слишком напуганная даже для похода в ближайший супермаркет.

Но за этим последовал звонок от Джима, доказавший, что он жив – если это можно назвать жизнью. И тогда она поняла, отчего Розалинда Френч укатила в ночь даже не оглянувшись, и почему не стоит бояться соучастников Готтбаума, оставшихся пока во внешнем мире. У них нет причин покушаться на ее, Шерон, жизнь. Ей продемонстрировали, что муж ее – с ними, как вечный заложник. Если ей удастся убедить власти начать расследование, от их действий пострадает и Джим. Неосторожный программист, разбирающий безмерно сложную компьютерную систему, охотники на ведьм, клеймящие "бесчеловечные" исследования – не все ли равно? Значит, она скована по рукам и ногам. Зная все о противнике, не может сделать ни шагу.

– Мама! – В дверях кухни появился Дэймон.– Мамочка!

Она обнаружила, что уставясь в одну точку, рвет газету на узкие полоски и совершенно не замечает окружающего мира. Собравшись с силами, она повернулась к нему и заставила себя улыбнуться:

– Что такое, милый?

– Мил-мейнер сказал, завтрак готов. Еще пять минут назад. Повернувшись к аппарату, она, конечно же, обнаружила, что тарелки стоят на подогреве. Разозлившись на себя, она кивнула.

Я задумалась о другом и не слышала.– Она поставила тарелки на стол.– Садись со мной, позавтракаем вместе. Наверное, я опять останусь дома.

Дэймон вскарабкался на кресло рядом с ней.

– Почему, мама?

Он странно посмотрел на нее, точно встревоженный ее словами.

– Кажется мне просто неможется,– сказала она, стараясь сохранить легкий тон.

Он, даже не притронувшись к еде, продолжал смотреть на нее.

– С тобой все хорошо?

– Я... В общем, да. Хорошо.

Шерон не была уверена, что стоит лгать ребенку, но она просто не могла объяснить, что чувствует.

Он опустил взгляд к столешнице. Стенки его стакана с апельсиновым соком запотели. Он пробороздил пальцем по запотевшему стеклу, сунул палец в рот, пососал.

– Я не хочу, чтобы ты болела.

Отложив вилку, она встала, подошла к его креслу, обняла сына, прижала к себе, словно пытаясь передать ему те силы, каких и у самой-то у нее не было.

– Я не буду болеть,– сказала она.– У меня отличное здоровье. А почему это тебя так встревожило?

– Потому, что циклопедия говорит: если люди болеют, они потом умирают.

– А-а...

Теперь она поняла. Она поняла бы все гораздо раньше, не будь так заморочена собственными проблемами.

– Ты боишься, что со мной может случиться, как с папой? Верно?

Он молча кивнул. Нижняя губа его выпятилась. Похоже он собирался заплакать.

– Папа попал в автокатастрофу,– твердо и уверенно сказала Шерон. Придется, придется-таки поддерживать эту легенду, а что еще остается? – Я вожу машину очень осторожно и никогда не позволю, чтобы такое случилось со мной. Понимаешь? Никогда в жизни.

– Но...– Дэймон явно изо всех сил пытался примирить две разноречивые идеи.– Но все когда-нибудь умирают. Циклопедия и про это говорила.

– Вот как? – Шерон вспомнила коробку с дисками. Там было написано: для детей от трех до восьми... Что ж, значит, дошло и до этого.– Я буду жить еще много-много-много лет,сказала она.– Пока не стану старой-престарой леди. Обещаю.

– Старее миссис Лонец? – Он внимательно посмотрел на нее; правду ли говорит мама?

– Гораздо старее миссис Лонец,– подтвердила Шерон.

Похоже это помогло. Он взял вилку и принялся за завтрак. Шерон вернулась на место. Хорошо, что удалось разубедить... Омлет с мясной поджаркой остыли и выглядели не слишком аппетитно, однако она понимала, что нуждается в пище – ведь последние два дня почти ничего не ела.

– Мама?

Шерон устало отложила вилку.

– Что, милый?

– Мама, а мы когда-нибудь поедем на небеса?

Это уже было превыше ее сил.

– Нет никаких небес,– сказала Шерон, изо всех сил стараясь сохранять самообладание.– Я же тебе объясняла: это просто сказка, которую придумали люди, чтобы быть счастливее. Как Санта-Клаус.

Дэймон уныло ткнул вилкой в омлет.

– А тот дядя сказал, что папа теперь на небесах. Он же сказал...

Неделю назад, на похоронах, возникла небольшая проблема. Хоть Шерон и разъясняла всем, что они с Джимом – атеисты, священник все равно завел старую песню насчет всемогущего господа и загробной жизни. Она поняла: похороны, как и свадьбы, устраивают с тем, чтобы потрафить гостям, а если хочешь, чтобы все было по-твоему, нужно все спланировать загодя, каждый пункт защищать с боем и быть готовой обидеть всех и каждого. Предусмотрительности, чтобы спланировать загодя, ей не хватило, сил, чтобы драться, не было, пришлось положиться на сервис, и обиженный вышел один – она сама.

Дэймону дядя в церковном облечении, поучающий толпу взрослых, естественно, показался лицом авторитетным; ничего удивительного, что поверил. Миф о рае на небесах так зачаровывал; у нее уже были два крупных разговора с сыном на эту тему.

Она сосредоточилась на Дэймоне и сказала со всей искренностью, на какую была способна:

– Я знаю, с этим трудно согласиться, но никакого рая на небе нет. Жизни после смерти не бывает.

Хотя... Верно ли это теперь, в свете достижений Лео Готтбаума?

– Значит,– продолжала она, не обращая внимания на собственные сомнения,– и поехать в рай мы не можем. Или можем?

ПО ПРОТОРЕННОМУ ПУТИ

Извилистая дорога, казалось, тянулась в вечность. Просто дух перехватывало: по одну сторону – океан, по другую – лес, волны разбиваются о груды валунов; но Шерон нагляделась на все это еще час назад. Она здесь не для любования пейзажами, а потому, что гораздо легче, когда занят делом. К тому же, в ее нынешнем положении она ничем не рискует.

И в то же время она, конечно, прекрасно понимала, что повторяет путь, пройденный Джимом, и это было неприятно. Понимала она и то, что ехать придется мимо того места, где разбилась и сгорела его машина. Не понимала она только одного: что делать, когда они приедут на место.

А порядком уставший Дэймон уже истощил запас обычных вопросов:

– Мы уже приехали?

– А еще долго?

– А можно остановиться, купить мороженого?

– А можно в винную[?] ?

Теперь он просто надулся, наотрез отказавшись играть в "Ton o' Fun interac Pack", взятый специально для него, и даже перестал болтать с Говорящим Тедди.

Шерон скопировала заметки Джима с compada, прежде чем нести его в ФБР, но от них сейчас было немного проку. Был даже номер путеводника, обеспечивающего последний этап пути, но для нее эта опция была закрыта.

– Мам, мы куда? – жалобно протянул Дэймон, когда она, затормозив, дала задний ход, развернулась, зацепив обочину узкой дороги, и поехала назад. Снова повторение пройденного...

– Милый, я же говорила.– Она старалась не терять терпения, однако это плохо удавалось.– Мы ищем один дом. Дом человека, которого зовут Лео.

– Здесь нет домов,– сказал он, всматриваясь в лес, подступавший к самой кромке хай-уэя.

Может, она просто ничего не поняла? Джим всегда говорил, что она – прекрасный водитель, но страдает тяжелой формой топографического кретинизма. Говорил, что ей нужно имплантировать что-нибудь вроде компаса или... Нет, она не будет думать о Джиме.

Останови! – сказал Дэймон, увидев маленький магазинчик впереди. Знаки[?] сияли на солнце, деревянные стены с облупившейся краской посерели от времени.– Спорим, у них-то есть мороженое!

В первый раз, миновав этот магазин, она решила, что он закрыт. Но теперь возле него стоял грузовичок – пикап, которого в первый раз не было. Да и фургон с подвязанным веревкой бампером под деревьями, пожалуй, все же не был брошенным.

Замедлив ход, она свернула на крошечную стоянку и остановила машину о бок с пикапом. Дэймон немедля соскользнул с сиденья и хлопнул дверцей. Резкий звук заставил ее вздрогнуть. Рывком открыв свою дверцу, она выпрыгнула наружу и закричала:

– Не делай так, сколько раз говорить? Ты же пальцы можешь прищемить!

– Прости, мама.– Он поднял на нее большущие, обиженные глаза.

Она обняла его.

– Нет, это ты меня прости. Я не хотела кричать. Идем в магазин?

В магазине стоял густой запах кофе, машинного масла, мыла, яблок – сложный букет, окутавший Шерон, едва она ступила на порог. Пройдя меж рядами самодельных деревянных стеллажей, она подошла к фрезеру с треснутой стеклянной крышкой, выбрала мороженое-сандвич для Дэймона и направилась к прилавку. Старикан в драной футболке, нависнув над кассой, слушал человека помоложе, в красной шапочке и грубых башмаках, покрытых коркой засохшей грязи.

– ... не знаю, каким дураком надо быть, чтоб в твоем возрасте начинать по-новой,– говорил тот. Дело-то не в одной реакции. Кости уже хрупкие становятся. Сам понимаешь, костопороз.

– Не косто,– поправил стоявший за прилавком,– а остеопороз.

– Херня. Я же все равно знаю, что это. Хоть и говорю неправильно.

Старик за прилавком ухмыльнулся, обнажив остатки зубов:

– Никаких переломов. Я в такую гладь поеду, что – как у Христа за пазухой.– Он плавно провел ладонью над прилавком.

Серферы, поняла Шерон. По крайней мере, тот, что за прилавком.

– Извините,– вклинилась она,– мне бы заплатить вот за это.

– Пардону просим, мэм,– отступил в сторону человек в красной шапочке. Он смотрел на нее несколько дольше, чем надо бы, но оскорбительным это, пожалуй, не было. Наверное, здесь просто редко встретишь приезжего, и он рад хоть какому-то разнообразию.

– Ладно, все равно идти пора,– сказал он.– В общем, Том, я погляжу. Только осторожней.

– Ага, Джек.– Он обратился к Джеки.– Это будет все?

– Да.

Она, нервозно улыбаясь, заплатила за мороженое. Позади скрипнула дверь, открываемая тем, в красной шапочке.

– Хотя, я бы вас еще хотела спросить,– продолжала она.– Вы знаете Лео Готтбаума? Я так понимаю, его дом где-то неподалеку.

– Готтбаум...– Старикан в футболке как-то странно посмотрел на нее.– Вы разве не читали в новостях? Это было, кажись, в ежедневном факсе. Он умер.

– Да-да, я знаю. Но мне нужно хотя бы посмотреть, где он жил.

Старик скрестил руки на впалой груди и скроил гримасу.

– Не так легко найти его дом. Да к тому ж оборонные системы... Полно там всяких пушек и прочего дерьма. Автоматические: стоит переступить границу, тут же палят. Хотите попробовать – езжайте туда по дороге, через полмили будет грунтовка. Дом – где-то там, наверху.– Он покачал головой.– Но я бы туда нипочем соваться не стал.

– Понимаю.– Шерон опустила взгляд к старым, отшлифованным локтями доскам прилавка. Она снова в полной мере ощутила полноту своего одиночества и неготовности к ситуации.– Все равно, спасибо.– Она протянула Дэймону мороженое и двинулась на выход.

С минуту она стояла, вглядываясь в поросший лесом склон холма. Ни единого признака человеческого жилья, однако она была уверена: где-то там, наверху, убежище, битком набитое компьютерной техникой, управляемой помощниками Готтбаума.

– А мы куда теперь, мама? – Дэймон взял ее за руку и поднял голову, заглядывая ей в лицо. Мордашка его была измазана мороженым.

– Не знаю.

Она отвела его в машину. "Красная шапочка" все еще сидел в своем пикапе, разглядывая Шерон сквозь открытое окно.

Усадив Дэймона и осторожно закрыв за ним дверь, она пошла вокруг машины к водительскому месту.

– Эй, леди! Пардону просим...

Выглядел он довольно безобидно, но в теперешнем состоянии зашора Шерон отреагировала однозначно.

– Что вам угодно? – как можно недружелюбнее спросила она, прикрывая глаза ладонью и стараясь разглядеть его лицо.

– Може, и не мое это собачье дело,– сказал он, но вы говорили, вроде, что дом Готтбаумов ищете?

Она коротко, кисло улыбнулась.

– Я думала, что так. Но ваш друг в магазине считает, что я ищу смерти.

– Очень может быть,– хмыкнул он.

Шерон оценивающе взглянула на него. Хотя она и чувствовала, что планы ее рухнули, журналистка в ней взяла верх.

– А вы, случайно, не были знакомы с доктором Готтбаумом?

– Ну да... Хрен там – знаком... Иногда видел его, но ни разу ни словечком не перекинулись. Хотя дочура его – дело другое. Вот ее я хорошо знал, пока она тут жила.

– Да? – В ней снова пробудился интерес.– Вы знали Юми?

– Юми... Ага.– Он нахмурился.– Э, а вы откуда знаете, как ее зовут?

– Я видела ее... совсем недавно.– Осторожничая, Шерон выбрала формулировку потуманнее. Она еще не знала, стоит ли верить этому человеку.

– Она обратно на Гавайи уехала, так же? – Он вытащил из стоявшей рядом, на сиденьи, коробки бутылку пива, сковырнул пробку и сделал солидный глоток.

– Да.– Поколебавшись, Шерон решилась рискнуть.– Она много рассказывала мне о своем отце. О его работе, о сложностях этой работы. Она была уверена, что у него были какие-то замыслы, которые должны были воплотиться после его смерти, и просила меня узнать о них поподробнее. Понимаете, я журналист...

– Журнали-ист?! – Он поднял брови.– [?] тех, что в журналы пишут?

– Нет, на телевидении. В Лос-Анджелесе.

– Телевидении...– В его устах слово прозвучало, точно иностранное. Он взглянул в сторону ее машины.– Это вы всегда парнишку с собой на работу таскаете?

Шерон решила отовраться.

– Конечно. Когда не могу найти няню.

– Ха. Вот так, значит...– Он протянул в окошко руку.– Меня звать – Джек. Джек Грэверс.

Она подала ему свою. Он пожал ее на удивление нежно, точно боялся сделать больно.

– А я – Шерон Блейк.

Он энергично кивнул:

– Рад знакомству, Шерон.

– Наверное, нелегко будет подъехать туда и поговорить с кем-нибудь?

Он покачал головой.

– Я видел, там до сих пор люди живут, только разговаривать не хотят. Тут один на прошлой неделе жаловался – одна из этих автоматических штук собаку его подстрелила. И ограду новую большущую поставили, и ворота, и надписи кругом "Проход запрещен".

– А-а...– Последовала долгая пауза. Джек, щурясь, вглядывался в даль океана и, судя по всему, более не имел ничего сообщить.– Что ж,– сказала Шерон,– наверное...

– Знаете, я сам иногда думаю,– заговорил он.– На что ему вся эта херова туча оборонки, где он все это раздобыл? Он отставил бутылку.– Вы серьезно хотите выяснить?

– Абсолютно.– Шерон, наконец, поняла: он не нарочно засорял свою речь, просто тайм-бейз у него не такой, как у людей в Лос-Анджелесе. Нужно ему по-своему мысли в мозгу утрясти.

Он потерял шапочку, поправил ее, пониже опустив козырек.

– Ладно. Вот что вы можете сделать. Переждите здесь чуток. Я видел, они сюда ездят кое-что купить. Том – тот, что в магазине – все жалуется, мол, не наличными платят. Один – такой длинный и тощий, и другой, с розовым пятнышком на лбу. Родинка у него там, или еще чего. Ездят на "мицубиси-электрик четыре на четыре"; не обознаетесь – тут больше ни у кого нет "электрик четыре на четыре". Обычно приезжают попозже – в шесть так, в семь... Тоись, часа через два-три будут. Вы тут погодите; может и сможете с ними поговорить. Не знаю: поможет это вам, нет, но я ничего лучше придумать не могу.

– Спасибо, Джек.– Шерон благодарно улыбнулась.Может быть, я попробую.

– Будете с Юми говорить, сказал он, хлебнув пива,така[?] там, по телефону; скажите: Джек, мол, привет передавал. Скажите: я, мол, до сих пор жду ее к обеду. Ладно?

Она с готовностью кивнула:

– Конечно. Обещаю.

– Рад был знакомству, Шерон.– Он запустил двигатель.– Осторожнее, а то – парнишка тут с вами... Ему, кажись, надо прям счас внимания уделить.– Он кивнул в сторону ее машины.

Обернувшись, Шерон увидела, что Дэймон играет с "Ton o' Fun", а все лицо его, и руки, и клавиатура – в мороженом.

– О господи... Мне лучше идти. До свидания! Еще раз спасибо! Он задним ходом вырулил на дорогу и помахал рукой на прощанье.

КОНТАКТ

За час до заката к стоянке у магазинчика подъехал по прибрежной дороге грузовичок. Последняя модель вездеходного экипажа с дополнительной стальной рамой, огибавшей машину по периметру на уровне бамперов. Стекла окон как-то странно отражали свет, словно стекло было прочнее обычного. В общем, машина скорее для какого-нибудь ган-файтера, чем для поездок за покупками.

Сидя в своей машине, Шерон увидела вышедшего наружу водителя. Оглядевшись по сторонам, тот вошел в лавку. Разглядеть его не удалось – не хватало освещения.

Дэймон уж час как уснул, и она уложила его на заднем сиденьи, укрыв одеялом. Теперь, оглянувшись, она увидела, что он все так же мирно почивает. Шерон заколебалась. Если проснется и увидит, что мамы нет, может напугаться. С другой стороны, единственно безопасное место для разговора с водителем – магазин.

Медленно, стараясь ни звуком не разбудить сына, она выскользнула из машины и осторожно закрыла дверцу, давя, пока не защелкнулась собачка.

Долгое ожидание уже порядком измотало ей нервы, и предпринимать что-то целенаправленное, хотя и опасное, было даже приятно. Войдя в магазин, она крепко прижала руки к груди, стараясь не пугаться. Она услышала, как водитель грузовичка платит за что-то у прилавка, а затем и увидела его, пробирающегося меж полок к выходу с большим бумажным пакетом. Ему было за тридцать, одет он был в черную, без всяких рисунков и надписей, футболку, черные же штаны и кроссовки. Узкое, бледное лицо и на лбу пятнышко. Маленькая розовая родинка, как и говорил Джек.

– Извините,– сказала Шерон,– я бы хотела вас спросить...

Он резко, ни слова не говоря, остановился. Покупки он держал в одной руке, другая была опущена к полу.

Шерон быстро оглянулась. Сквозь стеклянную дверь она увидела, что [?]Дэймон спокойно спит, вытянувшись на заднем сиденьи.

– Меня зовут Шерон Блейк,– обратилась она к стоявшему перед ней.– Я – жена Джеймса Бейли.

Реакция не заставила себя ждать. Плечи и спина мужчины закаменели, ноздри раздулись в такт глубокому вдоху, губы плотно сжались, и свободная рука медленно потянулась за спину.

– Я не угрожаю вам,– быстро сказала Шерон.– Я здесь с... сыном; ему всего четыре, он в машине снаружи.– Она импульсивно взмахнула рукой. Пульс дробно стучал в висках.

– И чего же вы хотите? – спросил он неожиданно высоким голосом. Наверное, тоже нервничает, подумала Шерон. Взглянув мимо него в дальний конец магазина, она увидела, что старик за прилавком смотрит в их сторону, пытаясь понять, что происходит. Господи, как это кстати!

– Я хочу увидеться с тем, кто... кто всем управляет, сказала она.– У меня есть предложение. Чтобы как-то разрешить сложившуюся ситуацию.– Идемте наружу.– Он сделал шаг вперед.

Шерон шагнула вбок, заступая ему дорогу. С виду человек был хлипковат и не слишком уверен в себе, но тем не менее было в его облике нечто угрожающее.

– Нет.– Она решительно покачала головой.

Рука его все еще была за спиной. Поколебавшись, он перенес ее вперед. Шерон вздрогнула было, но тут же поняла, что в руке – всего-навсего портативный телефон. Не отрывая от нее взгляда, человек с родинкой поднял его ко рту и что-то пробормотал, а затем поднес наушник к уху.

– Э, ребята, что там у вас? – крикнул старик за прилавком.

– Ничего,– отозвалась Шерон.– Просто я хочу кое-о-чем спросить этого человека, и все.

Тот все еще говорил по телефону. Шерон удалось разобрать свое имя. Он еще повторил его, словно на том конце переспросили. Наконец он спрятал телефон в карман.

– Ладно, едем в купол. Мы можем поговорить.

В первую секунду Шерон просто не поняла его, но затем осознала смысл сказанного. Мимолетная вспышка неудержимого восторга почти сразу сменилась самыми дурными предчувствиями.

– Я возьму с собой сына.

Он пожал плечами:

– Что угодно, кроме оружия и записывающих устройств. Ясно?

Шерон сглотнула.

– Хорошо. Но должна сказать... В Лос-Анджелесе есть люди, знающие, куда я поехала и для чего. Они заинтересованы в моей безопасности.– Конечно, это была ложь, и оставалось лишь надеяться, что прозвучит правдоподобно.– Они поймут, что что-то случилось, если я не позвоню сегодня вечером.

– Я понял.– Он кивнул на дверь.– Идемте.

КОММУНИКАЦИЯ

В лесу было темно. Маленькая машина Шерон с натугой поднималась по крутому склону; лучи фар плясали вверх-вниз, когда колеса переваливали через корневища и сухие ветки. "Мицубиси" впереди пробивался по узкой, извилистой дороге, цепляя бортами о ветви кумашки. Пару раз она отставала; тогда провожатому приходилось останавливаться и ждать ее.

Дэймон, завернувшись в одеяло, сидел рядом, сосал палец и сонными глазенками всматривался в лес. То там то сям сквозь густую листву просвечивало блекло-багряное небо. Он не спрашивал, куда они едут – похоже, в таком сонном состоянии он не слишком-то осознавал, что творится вокруг. Вот бы и ей, Шерон, уметь так же принимать мир, слепо веря, что за ней в любом случае присмотрят...

Впереди серебром заблестела в лучах фар ограда из колючей проволоки. Позади ограды чернел на фоне меркнущего неба гребень холма и купол со светящимися окнами.

Экипаж впереди притормозил у автоматических ворот и, когда створки их разошлись, двинулся вперед. Шерон, вцепившись в баранку, проследовала за ним. Вот сюда приезжал Джим. Вот здесь когда-то жила Юми.

"Мицубиси" неожиданно остановился, и она ударила по тормозам, едва не врезавшись в него.

– Ждите здесь! – крикнул ее провожатый, выходя наружу.– Из машины не выходить!

Нечего здесь бояться, сказала себе Шерон. Здесь не причинят вреда – им ведь меньше всего хочется привлекать внимание к своей деятельности. С точки зрения логики это было правильно. С точки зрения эмоции – было более чем слабым утешением.

В зеркальце заднего вида она увидела, как ворота закрылись за ней, отрезая путь к отступлению, но это даже несколько утишило страх: жребий брошен, остается только переходить Рубикон.

Минуты через две из купола вышел высокий худощавый человек. Тот, с кем Шерон говорила, повел его к ее машине.

– Можете выходить,– сказал высокий. Говорил он совершенно спокойно и очень кратко.– Прежде, чем впустить, проверим.

В руке он держал какой-то прибор.

– Что это? – спросила Шерон сквозь полуоткрытое окно, не торопясь открывать дверцу.

– Металл-детектор.– Он поместил прибор под луч фары, чтобы она могла разглядеть.– Реагирует также на большинство вэ-вэ.

Да у них еще больше причин бояться ее, подумала она. Решившись, повернулась к Дэймону:

– Идем, милый.

– Мам, я устал.– Он взглянул на нее, точно спрашивая: а без этого никак не обойтись?

– Мы – ненадолго.

Подхватив его на руки, она выбралась из машины в сгустившиеся сумерки.

Высокий обошел ее с детектором, затем не менее тщательно проверил Дэймона. Отступив в сторону, он обратился к товарищу:

– Вроде порядок.

Тот покачал головой.

– Все же я думаю, надо было оставить их внизу на дороге.

– Нет, все равно та же проблема. Связи не хватило бы, понимаешь? Паранойя у всех взыграла – точно шпионы, а не ученые...

Возможно, подумала Шерон, вся эта беседа – лишь ради нее. Просто разыгрывают "доброго/злого". Но высокий, похоже, говорил вполне искренне...

– Майк, я тебе говорю: Лео будет недоволен.

– Может быть. Но сейчас его здесь нет.– Он повернулся к Шерон.– Идемте. Ребенка возьмите.

"ДЕВАЙС АНЭВЭЙЛЭБЛ"

Войдя в просторное, светлое помещение, Шерон остановилась, глядя на экраны, консоли и металлические корпуса (некоторые открыты, точно с ними что-то делали), на платы, сложенные на верстаке и вспомогательное оборудование среди мотков кабеля. Всего десять дней назад здесь был Джим... Здесь он встретился с Лео Готтбаумом, а потом... Потом Готтбаум убил его.

Она подняла Дэймона на руки и прижала к себе. Он в полусне моргал глазенками, глядя на скопище электроники. Конечно, ей не стоило подвергать его всему этому; однако что-то в поведении высокого внушило ей б[ac]ольшую уверенность в собственной безопасности. Он был не из фанатиков, с какими она приготовилась встретиться, и выглядел усталым. Может просто за оборудованием приглядывает?

– Садитесь здесь.– Он провел ее к столу у окна.

– Спасибо.

Теперь при ярком свете, она смогла разглядеть его как следует. Странные, мечтательные глаза; похоже, она ему вовсе не интересна. Отстраненный какой-то. А так ли? Может, он гораздо хитрее, чем кажется? Трудно понять.

Она села к столу, усадив Дэймона к себе на колени.

– Ничего, ничего,– она прижала его к себе.– Все хорошо.

Высокий сел напротив.

– Наверное, следует представиться. Я – Майк Баттеруорт.

Шерон тут же узнала имя – оно встречалось в заметках Джима – но постаралась не выказывать удивления.

– Я... уже слышала о вас.

– Обо мне?

– Вы участвовали в проекте "Лайфскан".

Может быть, выказав храбрость и осведомленность, она добьется большего уважения. Шерон понимала, как выглядит со стороны: баба какая-то, с ребенком, явно слабая и беспомощная.

Она взглянула на другого. Тот сидел на табурете у верстака, холодно глядя на нее.

– Это Пол,– сказал Баттеруорт.– Пол Хартман. Заведует "железяками". Поддерживает их в рабочем состоянии.

– Мам? – Дэймон заерзал, устраиваясь поудобнее.Мам, а я скоро пойду спать?

Шерон обдумала положение. Как она понимает, Готтбаум здесь жил. Если так, тут должна быть минимум одна спальня.

– Здесь есть где положить сына, пока мы будем говорить?

Баттеруорт с любопытством взглянул на нее.

– Конечно; чувствуйте себя, как дома. То есть – черт возьми, раз уж вы здесь... Вон там свободная спальня.– Голос его звучал саркастически.

Шерон решила поймать его на слове:

– Спасибо.

Обрадованная нежданным развлечением, она подняла Дэймона, вышла в коридор и увидела открытую дверь в маленькую комнатку. Там стояла кровать, покрытая самодельным лоскутным одеялом, и Шерон тут же поняла: комната наверняка принадлежала Юми. Здорово; это должно быть добрым знамением. Уложив Дэймона, она укрыла его одеялом и осмотрела скромную меблировку: шаткий старый комод, сбитое из дерева кресло-качалка с шалью на спинке, зеркало в раме из морских раковин...

Дэймон ворочался с боку на бок под одеялом, сосал палец и смотрел на нее полуоткрытыми глазами. Она поцеловала его в лоб и погладила по щеке.

– Мам, а мы скоро поедем домой?

– Скоро. Поспи, а я поговорю с людьми. Ладно? Я буду рядом. Там, где мы были с тобой.

– Ммм-хм. – Он закрыл глаза.

Минут через пять Дэймон уснул.

Вернувшись в гостиную, Шерон решила, что между Баттеруортом и Хартманом явно состоялся спор. Хартман был мрачен и раздражен, а Баттеруорт, не обращая на того внимания, глядел в заоконную темень.

– Вот, сказала Шерон, усаживаясь на место,– теперь я могу говорить свободнее.– Она сложила руки на столе перед собой.– Я хочу поговорить с вами о моем муже.

Баттеруорт, перенесший свое внимание с окна на нее, молчал.

– Я понимаю,– продолжала Шерон,– что он, в некотором смысле, жив. Возможно, все это оборудование обеспечивает его жизнь, не знаю.

Баттеруорт медленно покачал головой:

– Если это вопрос, то из тех, на которые я не могу отвечать.

Осекшись, Шерон помрачнела.

– Наверное, вы не понимаете, как это больно для меня. Мне было очень тяжело ехать сюда. Я надеялась, что мы прямо поговорим обо всем и... и все между нами уладим полюбовно.

Баттеруорт был озадачен.

– Я говорю с вами прямо. Что же до полюбовности... Лаборатория в Лонг-Бич сгорела. Тридцать лет работы пошли прахом.

Что это? Он хочет сказать, что из-за нее? Шерон не могла понять его.

– Видите ли...

Он подался вперед, наконец-то включившись как следует в беседу:

– Нет; подождите, ладно? Я хочу вам кое-что объяснить.

Шерон раздраженно вздохнула.

– Но...

– Слушайте,– сказал он неожиданно резко, глядя ей прямо в глаза.

Внезапная перемена смутила ее.

– Хорошо...

– Вообразите себе... остров. На этом острове вы можете иметь все, чего ни пожелаете. И жить вечно. Как в нирване, понимаете? Однако попасть туда можно лишь одним-единственным способом. Через мост, который некие люди строили полжизни. И вот пятеро из них перешли по мосту на этот остров, а пара их друзей ждут своей очереди. Друзья, понимаете ли, помогали строить, и потому им был обещан бесплатный проход на остров. Но буквально в последний момент строители моста получили весть о некоем бедокуре, желающем все уничтожить. И так у них разыгрывается паранойя, что ради защиты острова они сжигают мост. Вот так.– Он подался назад.– И как бы вы себя чувствовали на месте оставшихся на берегу?