Текст книги "Твердыня полуночи"

Автор книги: Чарльз Керк Монро

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 9 страниц)

– Безопасны, безопасны… – пробурчал Эйнар сквозь набитый рот. – Кстати, в нашей теплой компании никто никогда не трудился палачом? Если Ы-ыч не сожрет пленника сразу…

– Кто такой Ы-ыч? – не понял Конан.

– Так тролля зовут. Так вот, если Ы-ыч не слопает пленника сразу, его придется разговорить – мне, да и господину барону, наверное, тоже, донельзя любопытно узнать, что за прохиндеи покусились на его фамильное владение… А кофийцы известны своим упрямством!

– Не то, что заговорит – запоет! – усмехнулся киммериец. – И палач нам совершенно не нужен. У опытных наемников есть свои способы беседовать с попавшимся в наши нежные руки противником. Вот помню во время войны Кофа с Немедией за коринфские серебряные рудники…

– Избавь нас от подробностей, – поморщилась Асгерд. – Благодаря твоим наемничьим байкам, мне по ночам кошмары снятся! Кстати, вот и гости. Учтите, тролля я кормить не буду! Нам самим едва хватает!

Ы-ыч топал ножищами так, что со склона осыпались мелкие камушки. Вслед за могучим чудищем невозмутимо шествовали четверо здоровенных гоблинов. Вид у всей компании был довольный.

Гоблины молча расселись в тени у скалы, а тролль сбросил с плеча на землю нечто бесформенное – похоже, его огромные трехпалые лапы изрядно помяли человека. Эйнар, позабыв про котелок с похлебкой, бросился к пленнику.

– В обмороке, – со знанием дела сказал броллайхэн. – Гвай! Дай воды!

Кофиец причел в чувство быстро – хватило двух котелков родниковой воды, вылитых на голову. И сразу же пленник машинально шарахнулся в сторону – над ним нависала бурая бугристая туша Ы-ыча, не желавшего бросать законную добычу. Конан сразу убедился, что это было отточенное движение бывалого воина, а не признак боязни – кофиец пытался уйти из-под возможного удара.

– Рад пожелать доброго дня, – лучезарно улыбнулся Эйнар, присевший на корточки рядом с пленником. – А ведь денек действительно чудесен, верно? Солнышко, свежий ветерок, прекрасные виды гор… В самый раз для приятной послеобеденного моциона. Итак, любезный, мы жаждем услышать, что вынудило тебя и твоих дружков насладиться конной прогулкой по этим прелестным местам? Только давай не будем делать вид, что вы отправились на охоту за горными баранами, все одно не поверю!

Конан лишь головой покачал. Он видел, что орешек попался крепкий. Кофиец был уже в возрасте, не младше сорока лет, но обветренное, будто из гранита вырубленное лицо, жилистые руки с мозолями, свидетельствовавшими о ежедневных упражнения с клинком и ясный, не замутненный животным страхом взгляд, говорили о том, что изловленный Ы-ычем наемник в этой жизни перевидал столько, что каким-то паршивым троллем его не особо напугаешь. Люди войны, занимающиеся этим ремеслом с ранней юности, однажды полностью теряют чувство страха – да, опасаются, но ни в коем случае не боятся. Есть большая разница!

Кофиец быстро и цепко осмотрелся. На мгновение остановил взгляд на сложенном возле костра оружии, прикинул, далеко ли до ведущей вниз тропы, искоса поглядел на кинжал, висевший на поясе Эйнара, оценил, насколько далеко сидят вооруженные гоблины и сколько людей находится на площадке… Киммериец уважительно хмыкнул – надо же, ни одного лишнего движения, а обстановку пленник оценил с точностью и тщанием. Придется следить за ним в оба – такие люди продают свою жизнь задорого!

– Попить дайте, – поворчал кофиец и попытался сесть. Тролль предостерегающе рыкнул. – И уберите ваше чучело – от него смердит, будто от выгребной ямы!

Эйнар вопросительно поглядел на Конана, но тот сделал ладонью отрицательный жест. Пока наемник пил из котелка, киммериец принял решение сам побеседовать с пленным. Двое людей, всю сознательную жизнь занимавшиеся одним ремеслом, быстрее найдут общий язык.

– Ты из Хоршемиша? – непринужденно вопросил варвар на кофийском языке, присаживаясь на ближайший валун.

– Да, и что из того? Бритунийскими законами запрещено рождаться в Хоршемише?

– Почему запрещено? – пожал плечами Конан. – Все люди равны, родись ты в Аквилонии, Вендии или Стигии. Просто законы Бритунии и Райдорского герцогства категорически не одобряют ничем не спровоцированный захват дворянских замков, убийства его обитателей и насильственное лишение свободы владельца оного замка.

– Ты, как видно, из стряпчих? – ощерился кофиец. – Уж больно говоришь складно.

– Нет, не из стряпчих, – преспокойно ответил варвар. – Но если мы тебя передадим властям Райдора, то за участие в подобных бесчинствах тебе светит десять лет на рудниках в Граскаале… И то, если ты не командовал захватом крепости Дортонов, а лишь в нем участвовал, исполняя чужой приказ.

– Очень страшно, – насмешливо фыркнул пленник. – Прямо сейчас и повезете на герцогский суд? Отсюда, с перевала? Вот не знал, не гадал, что государева стража теперь и безлюдные горы от злодеев оберегает!

– Вот еще, время терять! – небрежно отмахнулся Конан, выкраивая на лице самое что ни на есть безразличное выражение. – Видишь ли, у меня в сумке есть прелюбопытный рескрипт его светлости герцога Райдорского… Сейчас отыщу… Ага, вот он. Знаешь, что здесь написано? Слушай внимательно! – варвар с нарочитой медлительностью развернул помятый пергамент и продекламировал: – «Мы, Варт, Великий герцог Райдора и прилегающих земель, принц крови, наместник Его величества короля Эльдарана Бритунийского, сим подтверждаем, что податели сего являются моими доверенными лицами. Всем ленным вассалам Райдора, дворянам, каштелянам и управителям замков, приказывается почитать волю обладателя этого рескрипта, волей Великого герцога и наместника Полуночных областей Бритунии, оказывая любую посильную помощь. Собственной рукой подписал – Варт Райдорский».

Кофиец выслушал так, словно Конан читал не рескрипт единодержавного владетеля здешних земель, а маловразумительную детскую сказочку.

– И что?

– Да ничего… – пергамент оправился обратно в сумку. – Расслышал про «волю Великого герцога»? Вот его волей мы тебя сейчас и скормим нашему троллю. А для начала – отдадим гоблинам на забаву… Эти парни – великие выдумщики на предмет всяческих милых развлечений, человеку такое и не снилось, поверь…

– Да ничего вы не сделаете, – сплюнул кофиец и повторил по слогам: – Ни-че-го, понятно? Вот мне эта истина понятна насквозь… Вы ведь хотите сперва узнать, кто я, да откуда, да почему с Бритунии оказался, кто хозяева, какой приказ? Правильно? Огорчу: я ничего не знаю. Так что можете без кривляний и выкрутасов сунуть меня в котел с кипятком, а то, что сварится, отдать на обед вашей образине… Да вот одна незадача: из меня и бульона-то хорошего не получится, жилы одни.

– Честное слово, ты мне нравишься, – совершенно искренне сказал Конан. – Даю слово, мы тебя отпустим, с честью. Верю, что ты, как человек продающий свой меч и свои умения за деньги, можешь ничего не знать о замыслах и планах своих нанимателей. Но хоть что-нибудь? В двух словах?

– Ладно, уболтал, языкастый, – криво усмехнулся кофиец. – Только все равно ничего толкового я тебе сказать не смогу. Про наемничью контору Альгиса из Равенны слышал?

– Альгис Равеннский? – навострил уши Конан, услышав знакомое по прежним временам имя. – Хоршемиш, улица Трех мечей, большой дом из желтого песчаника?

– Надо же… – теперь пришел черед кофийца удивляться. – То-то я гляжу, ты по-кофийски со столичным выговором болтаешь!

– Служил в гвардии короля Страбонуса несколько лет назад, – ответил Конан, совершенно не покривив душой. – А с ланистой Альгисом лично знаком. Только ты забыл упомянуть, что Альгис трудится за деньги и под покровительством королевской тайной канцелярии, отыскивающей через него верных и опытных людей…

– А мне на это плевать, дружище, – с вызывающей уважение невозмутимостью сказал кофиец. – Тайная эта канцелярия, или явная, какая мне разница?.. Платят много золота – это главное. Очень много золота! Второе условие: не задавать вопросов и исполнять приказы. Остальное нас не касается. В общем, когда Альгис набрал наш отряд, нам представили командиров: того парня, Эргуса, что перед вами назвался бароном Дортоном, и девку – Лию… Верховодит она, Эргус у нее на подхвате, мальчик на побегушках и только. Девочка непростая, у меня глаз наметанный… Серьезная девочка, умная, с хваткой, какую вырабатывают только многолетней службой таким серьезным персонам, рядом с которыми мы с тобой – пыль. Вот тут и подумаешь о тайной службе короля Страбонуса, но, честно говоря, в этом деле все куда сложнее – не королевский тут расклад, бери повыше…

– Магия? – вздернул бровь Конан. – Вас нанял один из великих колдунов? Кто? Тот-Амон? Менхотеп? Лоухи?

– Не знаю… непонятно. Но сила задействована нешуточная, точно говорю. Повторяю: я только исполнял приказы, вопросов не задавал. Сказали замок захватить – мы с парнями сделали. Сказали девку охранять – охраняли. Она приказала за вами приглядеть – следили… Пока не нарвались.

Кофиец выразительно глянул на гиганта-тролля.

– Не обращай внимания, – махнул рукой Конан, проследив взгляд пленника. – Это наши друзья. Все сказал?

– Все, – выдохнул кофиец, а Эйнар, который умел различать правду и ложь, прошелестел:

– Конан, этот человек не врал. Отпусти его. Ты же обещал!

– И, что характерно, свои обещания я всегда выполняю, – бросил киммериец и покосился на тролля. – Эйнар, отгони это пугало подальше, а то он явно жрать хочет… Кофиец, как твое имя?

– Дартус.

– Очень хорошо. Меня обычно называют Конаном из клана Канах, родом из Киммерии. Уходи. Ты помог нам, и я это не забуду. Однажды наши дороги вновь могут пересечься. Преследовать тебя не будут, твои наниматели о нашем разговоре никогда не узнают, обещаю.

Наемник молча поднялся на ноги, оглядел недовольно порыкивающего тролля, которого Эйнар заставил отойти в сторону, и неторопливо зашагал вниз по тропинке. Прощаться кофиец не стал – просто ушел. Тролль поглядывал ему вслед недовольно, но ослушаться броллайхэн не смел.

– И снова мы ничего не узнали, – Гвай остался очень недоволен – по лицу было видно. – Что теперь?

– Теперь надо идти в горы, – невозмутимо ответил Конан. – Все ответы – за перевалом. Какая нам сейчас разница, кому понадобился замок Дортонов и почему именно Олем стал жертвой незнамо чьих интриг? Кстати, ребята, дело идет к вечеру, а наш шатер вряд ли спасет от Времени Тумана, будь он обшит серебром хоть в три слоя! Давайте попросим парней Гардага показать нам хорошее убежище. Пещеру? Есть возражения?..

Возражений не возникло – ночевать под открытым небом было слишком опасно.

ГЛАВА ВТОРАЯ
В которой Конан разговаривает с самым настоящим вампиром, а потом встречает древнего демона

Проснулся Конан под утро – почувствовал, что в пещере есть кто-то посторонний. Варвар осторожно повернулся на бок, машинально нашаривая рукоять клинка, и осмотрелся. Олем, Асгерд и Эйнар мирно спят, тролль улегся возле входа в пещеру и теперь выглядит как неопрятная груда поросших буроватым мхом валунов. Гоблинов нигде не видно – ушли ночевать в свои подземелья.

У крошечного костерка сидели двое. Пускай в пещере было темно, киммериец сразу опознал Гвайнарда по меховой безрукавке и белевшей в полумраке рубахе. Собеседник предводителя ватаги охотников восседал спиной к варвару и одевался в черное – длинный, до земли, балахон с глубоким капюшоном. Кто же мог явиться в горы среди ночи, когда Граскааль и Кезанкия окутаны колдовским маревом?

Кто? Рэльгонн, вот кто! Только самопровозглашенный эрл замка Рудна был способен за одно мгновение перенестись через огромное расстояние, разделяющее керновское танство и Лазурный кряж!

На самом деле Рэльгонн не был никаким эрлом (просто он сам себя так называл…) и жил в недоступных людям подвалах разрушенной крепости Рудна, которую уже много столетий полагал своей безраздельной собственностью. Это удивительное создание к человеческому роду не имело ровным счетом никакого отношения – Рэльгонн являлся вампиром. Да не простым вампиром, а каттаканом, то есть живым существом из плоти и крови, в коем не было ничего демонического, как, например, в гулях иранистанских гор.

История появления месьора Рэльгонна на Закатном материке была крайне запутана. Несколько тысяч лет назад на северные области континента рухнула гигантская Небесная Гора. Случившийся в момент катастрофы огромный выброс тепла и магической силы привел к появлению Врат Миров – порталов ведущих в чужие миры, которые, как утверждал сам Рэльгонн, могут находиться на непредставимом расстоянии от Хайбории, возле чужих звезд. Один портал открылся в Универсум, который населяли каттаканы, и Рэльгонн вместе с несколькими родственниками решил поглядеть, что же находится по ту сторону Врат.

Оказавшиеся в Хайбории каттаканы обследовали незнакомый мир, подивились на населявших его удивительных существ, наподобие людей, гномов или альбов и засобирались было обратно, да вот незадача – портал внезапно захлопнулся и Рэльгонн вместе с дядей и братом оказались навсегда отрезанными от своего дома. Вновь привести в действие Врата Миров каттаканам не удалось, пускай их цивилизация стократно превосходила все разумные расы Хайбории в большинстве областей знаний.

Уяснив, что покинуть чужой для них мир каттаканы не могут, Рэльгонн вместе с сородичами приспособился к жизни во владениях непонятных тварей, именовавших себя «людьми», а поскольку гости из чужой Вселенной были весьма и весьма долгоживущими (пускай и не бессмертными, как элентари-эльфы или броллайхэн), каттаканы ужасно скучали. Кроме того, они были настолько чужды людям, что немногочисленное семейство Рэльгонна моментально заслужило жуткую репутацию упырей и вампиров… В значительной степени это было справедливо – каттаканы действительно пили кровь человека и животных, что было необходимо им для выживания.

Когда и как Гвайнард познакомился с Рэльгонном, киммерийцу было неизвестно, однако Конан отлично знал, что старый вампир уже много лет помогает ватаге Ночной Стражи в многотрудном ремесле охоты на настоящих монстров и, похоже, получает от этого удовольствие – каттакан, с его врожденными магическими умениями, холодным логическим разумом и способностью «прыгать через Ничто» был незаменимым помощником охотников. Одна беда: Рэльгонн мог действовать исключительно ночью, поскольку лучи хайборийского солнца обжигали его белоснежную кожу. Кроме того каттаканы не переносили яркий дневной свет – в их мире светило было маленьким и холодным.

Конан понял, что если Рэльгонн внезапно заявился поговорить о делах, следовательно, упырь сумел раздобыть интересующие Гвая сведения об Исчезающей Долине. Надо бы встать и послушать принесенные Рэльгонном новости.

– Ага, Конан проснулся… – заслышав шорох, упырь обернулся и сверкнул на варвара своими замечательными желтыми глазами без зрачков. – Подсаживайся к огню, я принес с собой красного вина, а Гвай подогрел его в котелке.

– Доброй ночи, Рэльгонн, – вежливо сказал киммериец, питавший к вампиру самые уважительные чувства. – Что хорошего скажешь?

– Ничего, – мрачно ответил упырь. – Кажется, друзья мои, мы попали в крайне неприятную переделку… Я, к примеру, вообще отказываюсь понимать, что здесь происходит. Это противоречит всем законам природы! Такого просто не бывает, поверьте!

– Какого – «такого»? – уточнил Конан, потянулся и присел на камушек возле костра. – Я уже давно привык, что в нашем окаянном ремесле ничему не нужно удивляться. Еще год назад я и представить себе не мог, что сведу дружбу с настоящим вампиром или буду ночевать в одной пещере с вонючим троллем, о котором и думать-то противно, не то что видеть его рядом с собой!

– Жизнь сложна и непредсказуема, тебе ли этого не знать? – усмехнулся Гвай. – Итак, Рэль, что ты разнюхал? Ты был в Исчезающей долине?

– Был, – кивнул упырь. – Только никакая это не долина…

– То есть как? – не понял киммериец. – Если верить летописям и хроникам Райдора, Лазурный кряж раз в пятьсот лет замещается широкой долиной, укрытой черным облаком. Что находится под туманным покровом – никому неизвестно. Правильно? Если ты побывал за туманной стеной, значит мог увидеть, что скрывает от нас магическое марево!

– Другой мир, – брякнул Рэльгонн. Подумал, и сказал еще более непонятно: – Точнее, не другой, а этот. Только этот мир – другой.

– Бр-р… – Гвай встряхнулся, будто мокрая собака. – Ничего не понимаю! Объясни по-человечески! Какой мир? В долине находится нечто вроде портала? Как Врата Миров?

– Не знаю! – в сердцах воскликнул упырь. – Сущее бесовство, клянусь звездным небом! Вот, глядите…

Оказывается, Рэльгонн притащил с собой дорожный мешок, сшитый из плотной холстины, по классическим вампирьим традициям покрашенной в черный цвет. Конан заинтересовался – обычно Рэльгонн предпочитал путешествовать налегке и варвар никогда не видел, чтобы он носил с собой что-нибудь тяжелее серебряного медальона на шее.

– Сначала я прыгнул через Ничто прямиком в Исчезающую долину, – говорил упырь, вытаскивая из мешка непонятные предметы, светившиеся разноцветными огоньками. – А когда понял, что все увиденное являет собой одну огромную загадку размером с целый мир, немедленно вернулся в Рудну и прихватил оттуда некоторые полезные приспособления. Когда-то мы их взяли с собой из дома, чтобы более тщательно исследовать ваш мир…

– Как можно что-нибудь «исследовать» с помощью этих коробочек? – озадачился Конан, рассматривая принадлежавшие Рэльгонну шкатулки. – Магия?

– Нет, не магия, – покачал головой упырь. – Это машины. Механизмы. Ну, вроде ваших мельниц или, например, осадных катапульт. Только в тысячи тысяч раз сложнее. Конан, я же тебе рассказывал, что разумное сообщество каттаканов создало множество машин, которые помогают нам познавать мир, путешествовать или разговаривать друг с другом на огромном расстоянии. Помнишь?

– Конечно, – за варвара ответил Гвай. – Ты это называл «техногенной цивилизацией», но я так и не понял истинного значения этих слов.

– Да вам это и не нужно, – отмахнулся Рэльгонн. – Полагаю, однажды человек тоже сможет создавать подобные механизмы, но это произойдет очень и очень не скоро – тут действуют законы развития разумных рас, а человечество еще слишком молодо… Впрочем, давайте больше не отвлекаться.

– Давайте, – согласился Конан, которого гораздо больше интересовало дело, нежели заумные разговоры. – И зачем тебе потребовались эти механизмы в Исчезающей долине?

– Чтобы определить, где именно я очутился, – пояснил упырь, и взял в руки одну из шкатулок, на крышке которой было укреплено нечто вроде светящегося бело-голубым огнем зеркальца размером с ладонь. – Признаться, вначале я подумал, что укрывающее долину облако и впрямь является чем-то вроде гигантского природного портала, ведущего в один из отдаленных миров. Но все оказалось гораздо сложнее. Там, за порталом – ваш мир. Хайбория.

– Ты хочешь сказать, «еще одна Хайбория»? – осторожно спросил Гвай. – Мир-отражение? Я слышал о чем-то подобном… Точная копия нашей Сферы?

– Сфера, мир, планета – называйте как удобнее, – сказал Рэльгонн. – Названия разные, сущность одинаковая. Да, Универсум, находящийся за облаком является Хайборией. Но там все другое! Пейзажи, очертания материка, воздух наконец… Свежее он, что ли? У меня возникло четкое ощущение, что я попал в эпоху самой ранней юности вашего мира! И, чтобы проверить свою догадку, я прыгнул через Ничто в Рудну и забрал эти штуковинки… Механизмы подтвердили, что я нахожусь в Хайбории.

– Механизмы, которые способны «подтверждать», – медленно сказал киммериец, пытаясь осмыслить эту фразу. – Ты, случаем, не заболел? Любой механизм – это мертвое порождение человеческих рук! Катапульта или мельница, которых ты приводил в пример, разговаривать не могут!

– Катапульты – не могут, – широко улыбнулся Рэльгонн, демонстрируя кошмарный набор белоснежных конических зубов. – А эта машинка, созданная каттаканами, способна меньше чем за квадранс определить, в каком мире находится ее владелец по отношению к нашей родной сфере. Видишь зеркальце? Оно улавливает свет звезд, определяет, где какая звезда расположена, каково до нее приблизительное расстояние… И так далее. Смотри!

Рэльгонн коснулся нескольких темных квадратиков, расположенных под зеркалом и по его гладкой поверхности поползла долгая череда незнакомых Гваю и Конану голубых символов.

– Это наши буквы, – бросил упырь и невнятно забормотал, более обращаясь к самому себе, чем к людям: – Эклиптика… Наклон орбиты, давление у поверхности, состав атмосферы, сила тяготения совершенно одинаковы… Угол наклона магнитной оси такой же, пятнадцать с половиной градусов, ускорение – девять целых и восемь десятых… Магнитные полюса смещены, но в допустимых пределах… Скорость убегания полностью соответствует…

– Скорость убегания – от кого? – не выдержал Конан, которому надоело выслушивать эту ахинею, больше похожую на колдовское заклинание. – Что ты несешь?

– Вам это неинтересно и непонятно, – чуть высокомерно заявил Рэльгонн. – Перевожу на человеческий язык: мир, в который ведет Исчезающая долина по показаниям детект… в смысле, по мнению этого полуразумного механизма, является вашей родной Сферой. Сиречь, оная планета расположена во Вселенной там, где ей и полагается быть изначально. Но этого мало! Каждая сотворенная Сфера обладает своими собственными уникальными особенностями. В тварной вселенной не существует совершенно одинаковых миров, как нет двух одинаковых людей или каттаканов. Так вот: Хайбория, в которой мы находимся прямо сейчас, и Хайбория, которая скрыта за черным облаком, практически неотличимы. Различия составляют сотые доли от общего сходства, на которые можно не обращать внимания… Выводы сделаете сами, или подсказать?

– Какие уж тут подсказки… – почесал в затылке Гвай. – Дело ясное: в горах находится огромный портал. Только он связывает между собой не миры, а эпохи одного и того же мира. За облаком находится проход в будущее или прошлое Хайбории. Особо замечу: в весьма отдаленное прошлое или будущее. Но такого же не бывает! Если рассудить логически, будущего пока просто не существует, а попасть в прошлое – невозможно! Проход туда закрыт для смертных! Да и для бессмертных тоже…

– Не так уж и невозможно, – сказал киммериец. – Слышал о Ланголе, туранском Боге Времени? Я однажды был свидетелем того, как алтарь святилища Лангола забросил двух незадачливых искателей приключений в одну весьма отдаленную страну на Восходе, где они жили много дней, а когда вернулись обратно в Туран, выяснили, что на самом деле не прошло и одних суток. Одним из этих приключенцев был я сам, между прочим.

– Ты сравниваешь несравнимое! – воскликнул Рэльгонн. – Я знаком с культом Лангола, этот бог способен лишь замедлять или ускорять течение времени, но открывать портал в прошлое он не может! Исчезающая долина – явление уникальнейшее. Знаете почему?

– Почему? – хором спросили Конан и Гвай.

– Да хотя бы потому, что мы получили возможность заглянуть во времена, когда Хайбория переживала свою первую эпоху, до великих катастроф, до затопления Атлантиды, падения Небесной горы, гибели Валузии и Лемурии! Чистый, незамутненный мир! Это даже не отрочество, а раннее детство Хайбории!

Люди замолчали, пытаясь понять, что именно хотел сказать Рэльгонн. Конана терзала одна мысль: а что если этот непонятно откуда взявшийся временной портал закроется, и отряд навсегда останется в незнаемой, чужой и насквозь непонятной эпохе? Да и вообще, зачем туда лезть? Приказ герцога выполнен, природа Исчезающей долины отчасти разъяснена. Пора возвращаться домой! В конце концов (если можно столь неизящно выразиться…), Исчезающая долина через луну-другую сама исчезнет!

– Один момент, – вскинулся Гвай. – Рэльгонн, почему ты так уверен, что пройдя через облако, мы окажемся именно в прошлом, а не в будущем?

– Боги милостивые… – схватился за голову упырь. – Ты же сам только что ответил на этот вопрос! Будущего еще не существует! Время похоже на бесконечную цепочку: год – звено. А кузнец продолжает ковать, не останавливаясь ни на миг – «настоящим» является колечко которое сейчас лежит на наковальне, а самые первые звенья, «прошлое» давно покрылись ржавчиной или вообще рассыпались! «Будущее» же вообще не отковано, оно пребывает в виде железной руды, бесформенной грудой лежащей на дворе кузни… Там, за облаком – прошлое! Точнее, это для нас тамошнее время является «прошлым». Окажись мы там, прошлое превратится в настоящее!

– И вернуться мы не сможем, – уныло вставил Конан. – Поскольку для того прошлого нашего будущего просто не существует. Логично?

– Ничуть не логично! – отверг мысль Конана Рэльгонн. – Мы же принадлежим этому времени, а не тому, правильно? Вот обитатель того времени перейти к нам не сумеет, а мы сумеем, поскольку сами по себе являемся связующим звеном между эпохами! Думаю, однажды прошлое просто вытолкнет нас обратно сюда, как выталкивается заноза из пальца! Там мы будем чужеродны! Понимаете?

– Не понимаем, – отрекся Конан. – Чересчур заумно. Кажется, ты нахально подбиваешь нас на жуткую авантюру… Будто у нас в этой Хайбории неотложных дел мало!

– Но это же так интересно! – воскликнул Рэльгонн, однако упыря перебил прагматичный Гвай:

– Рэль, мы позабыли о главном, о «ничьей магии», которая и так доставила всем и каждому множество неприятностей. Ты ж рассказывал, будто каттаканы кроме этих дурацких машинок… – командир отряда указал взглядом на валявшиеся у ног каттакана шкатулки, – так, вот, кроме механизмов вы еще полагаетесь на свое врожденное волшебство. Побывав в Исчезающей долине ты хоть отчасти понял, откуда истекает колдовская сила?

– Кажется, да, – поразмыслив, кивнул Рэльгонн. – Возвращаясь к вопросу о времени, скажу, что по моему мнению, эта «ничейная» магия не принадлежит нашим временам. То есть в нашей Хайбории у нее нет хозяина, а в той Хайбории – есть! Магическая сила, пройдя через образовавшийся временной портал более не управляется ее хозяином, в результате чего возникает некое подобие Бури Перемен. Скорее всего, природа этого явления именно такова.

– Значит, тот кто породил это волшебство в прошлом, был не особо приятным человеком, – заключил Конан. – Иначе откуда у нас появилась бы нечисть, которая не боится солнца? Это самая натуральнейшая магия Черной Бездны!

– Приятным… человеком? – эхом повторил Рэльгонн. – Не-ет, друзья мои, такое волшебство человеку принадлежать не может! Силенки, уж простите, у вашего племени не те! Кроме того, появление нечисти – это частный случай, а надо смотреть на явление в целом. Обычного безобидного волшебства из Исчезающей долины, то есть, из Хайбории прошлого, истекает гораздо больше. Черная магия – это только часть спектра. Часть великого многоцветья, где между черным и белым есть алое, синее, зеленое, оранжевое… Вы, люди, склонны обращать внимание только на плохое.

– Потому, что плохое – всего заметнее, – парировал Гвай. – Если даже привычные ко всяким пакостям гоблины испугались Времен Тумана, то что говорить о людях? Но в одном ты прав: магия оттуда приходит… разная. Именно многоцветная!

– Многоцветная? – Конан задумался. – Что-то мне напоминает это слово. Некую смутную историю древности, которую я мельком слышал еще в детстве. Не смейтесь, в таких отдаленных странах как Нордхейм или Киммерия сказки передаются о отца к сыну почти неизменными, варвары помнят о минувших временах куда лучше, чем цивилизованные аквилонцы или зингарцы… Голову даю на отсечение, разгадка где-то рядом, но я никак не могу ее отыскать!

– Когда вспомнишь – не забудь сказать, – усмехнулся Рэльгонн. – Побывав там, я понял, что в той Хайбории постоянно действуют несколько мощнейших магических артефактов. Впрочем, слово «мощнейших» тут неприменимо, поскольку не отражает истинного положения дел! Я чувствовал магию такой непредставимой силы, что никому из вас и не снилось! Ее потоки пронизывают тот мир, магия находится везде и одновременно – нигде. Думается мне, древняя Хайбория держалась на этом волшебстве как на каркасе, понимаете?.. Своего рода – скелет Универсума! Ничего более ясного сказать не могу, поскольку сам не разобрался в своих ощущениях. Все это было для меня очень странно. И непривычно.

– Хорошо, – вздохнул Гвай. – Скажи, что нам теперь делать? Я жду совета. Возвращаться в Райдор? Или попытаться заглянуть за облако, скрывающее Исчезающую долину?

– Решай, что тебе больше по нраву, – пожал острыми плечами упырь. – Видишь ли, другой возможности понять, где скрывается причина чудес, происходящих в этих горах два раза за тысячелетие, тебе уже не представится. В следующий раз портал появится только через пятьсот лет. А может и вовсе не появится…

– Подумаю, – буркнул Гвай и сразу поправил самого себя: – Точнее, мы все вместе подумаем. Утром.

– Кстати, насчет утра… – оживился Рэльгонн. – В общем-то, я сообщил все, что могло вас заинтересовать. Скоро рассвет, и мне как и всякому уважающему себя вампиру, перед восходом надо возвращаться домой. Какое бы решение вы не приняли, я вас отыщу следующей ночью, окажись вы в этой Хайбории, или в той. Отдохните еще немного…

Упырь встал, куртуазно раскланялся, укрыл лысую голову капюшоном и растворился в воздухе – прыгнул через Ничто в свой замок.

– Что скажешь, Конан? – устало спросил Гвай, когда Рэльгонн отбыл.

– Не знаю, – ответил киммериец. – Рискованно, конечно, соваться незнамо куда… Но почему бы не попробовать? Просто глянем, что там происходит, и сразу вернемся назад. Как тебе такое предложение?

– Поутру решим, – Гвай улегся на конскую попону и натянул плед до подбородка. – Эх, заманчиво, заманчиво… Только бы Рэльгонн не ошибся!

* * *

– С утречком, ваша милость, – раздался над ухом варвара насмешливый голос. Конана немилосердно трепали за плечо. – Вашей милости принести в постель завтрак? Подать умыться? Воду родниковую или кипяченую?

– Отвали, – Конан продрал глаза, уселся и увидел перед собой довольно лыбящегося Эйнара. Более в пещере никого не было, а от входа тянуло дымом костра. – Давно рассвело?

– Три квадранса, – ответил броллайхэн. – Все давно проснулись, один ты дрыхнешь без задних ног.

– Что снаружи?

– Выйди да посмотри…

Киммериец натянул сапоги и выбрался из пещеры. Для начала обратил внимание на то, что тролль исчез – наверное, проголодался и отправился на охоту. Гоблинов тоже не видно. Олем, Асгерд и Гвай суетятся возле костра, над которым булькает черный от копоти котелок. Лошади стоят там, где их и оставили вечером – возле низких горных сосенок, росших у края площадки. Как видно, магический туман не повредил ни скакунам, ни ездовому монстру киммерийца, носившему непритязательное имя «Гнедой».