Текст книги "Письма 1833-1854"

Автор книги: Чарльз Диккенс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 23 (всего у книги 25 страниц)

293

МИССИС МАРИАННЕ ЯНГ

Тэвисток-хаус,

16 февраля 1854 г.

...Вопрос о нерадивом отправлении правосудия в Индии и о жестоких вымогательствах, которым подвергается местное население, затрагивался уже в "Домашнем чтении", в сенсационном отчете из зала суда и еще в одной статье, которая называлась "Бал у индийской смоковницы"...

294

ПИТЕРУ КАННИНГЕМУ *

Тэвисток-хаус,

суббота, 11 марта 1854 г.

Мой дорогой Каннингем,

Вчера, будучи в Дувре, я случайно увидел на столе "Иллюстрированные лондонские новости", где обнаружил упоминание о моей новой книге, если не ошибаюсь, принадлежащее Вашему перу.

Не знаю, откуда Вы почерпнули Ваши сведения, но уверяю Вас, что они совершенно не соответствуют истине. Название книги было придумано уже несколько месяцев тому назад, и все эти главы написаны до того, как я ездил в Престон, и до того, как я что-либо узнал о происходящей стачке.

Заявления, подобные Вашему, приносят двойной вред. Во-первых, они вбивают в голову нашей публике нелепое представление о том, будто все книги создаются с этакой невероятной скоропалительностью и бойкостью (вспомните выдумку бедняги Ньютона о том, что сложнейшие чертежи он делал, задремав за своим письменным столом, в невменяемом состоянии); а во-вторых (я говорю о данном случае), Ваши слова влекут за собой еще одно последствие: они ограничивают (для читателей Вашей статьи) место действия романа, повествующего, по замыслу автора, о рабочих всей Англии; и, как я знаю по своему предыдущему опыту, приведут к тому, что персонажи романа будут отождествляться с какими-то лицами, которых я никогда в жизни не видел и о которых не имею ни малейшего представления.

Я не думаю, что сейчас, когда Ваше ошибочное заявление уже сделано, Вы можете как-нибудь его исправить; да я и не хочу этого. Однако, если когда-нибудь в будущем перед тем, как о чем-нибудь сообщить, Вы спросите меня, так ли это было, я отвечу Вам так искренне и охотно, как только может друг ответить на вопрос друга.

Всегда преданный Вам.

295

ЧАРЛЬЗУ НАЙТУ

Тэвисток-хаус,

17 марта 1854 г.

Мой дорогой Найт,

С большим интересом прочел Вашу статью. Она написана очень добросовестно и содержит множество любопытных сведений, обилие которых просто поразительно для такой маленькой статьи.

Кое-где я сделал небольшие пометки мягким карандашом, и Вы легко можете стереть их резинкой.

Настоятельно прошу Вас обратить внимание на мысль, высказанную мною в шутливой форме на предпоследней странице (когда я писал "Тяжелые времена", я неделями раздумывал над нею). Мне кажется, что ни одному из живущих на земле народов не досталось на долю такого тяжкого труда, как англичанам. Будьте же довольны, если в редкие минуты своего досуга они забавляются чтением, а не чем-нибудь похуже. Они рождаются прикованными цепью, как на плавучей каторге, живут и умирают с этой цепью. Боже милостивый, чего же мы требуем от них?

Всегда любящий Вас.

296

Ф. СТОУНУ

30 мая 1854 г.

..."Гэмфри Клинкер" – несомненно лучшее из того, что написано Смоллеттом. Я не совсем уверен, отдать ли предпочтение "Перегрину Пиклю" или "Родерику Рэндому", – оба необыкновенно хороши в своей лишенной сентиментальности манере; Вам, однако, придется прочесть и того и другого, причем первым я посылаю "Перегрина", который более ярок.

297

ТОМАСУ КАРЛЕЙЛЮ

Булонь, Вилла дю Кан де Друат,

четверг вечером, 13 июля 1854 г.

Мой дорогой Карлейль,

В будущем месяце я хочу опубликовать отдельным изданием роман, который печатается сейчас в "Домашнем чтении". Он называется "Тяжелые времена". Я работал над ним весьма тщательно, имея в виду выпустить его в свет целиком в одном дешевом компактном томе. Всей душой надеюсь, что книга эта заставит кое-кого призадуматься над одной ужасной ошибкой наших дней. Я знаю, что в моей книге нет ничего, в чем бы Вы не были согласны со мной, ибо никто не знаком с Вашими книгами лучше, чем я. Я хочу, чтобы на первой странице стояло посвящение Томасу Карлейлю. Вы разрешаете?

Еще одно. Мы живем сейчас в причудливом, изящном и уединенном французском домике, стоящем на вершине открытого ветрам холма, далеко в стороне от всех охотников за знаменитостями любого сорта; добавьте к этому, что в семи часах езды от Лондонского моста Вам не найти второго столь же цветущего и безыскусственного уголка.

Можете ли Вы чем-нибудь подкрепить свое скупое обещание (вдохнувшее в меня столь огромную надежду) погостить у нас недельку в сентябре, вместе с миссис Карлейль? Если да, то миссис Карлейль и миссис Диккенс образуют совет, дабы договориться об остальном. На этом примите мой сердечный привет вам обоим.

Любящий Вас.

P. S. Я не стал бы так распространяться, но такова уж моя натура.

298

МИСС ДЖОРДЖИНЕ ХОГАРТ

Редакция "Домашнего чтения",

суббота, 22 июли 1854 г.

Моя дорогая Джорджина,

Я ожидал Вас, да и сейчас все еще надеюсь, что Вы приедете с завтрашним вечерним пароходом. Право же, я считаю, что если Ваша мать не восстает самым решительным образом против этой поездки (а насколько я понимаю, она этого не делает), Вам в любом случае лучше всего приехать и покончить с этим делом. Если Вы приедете, я откажусь от своего намерения ехать в Фолкстон в понедельник вечером и побываю там тогда, когда буду провожать Вас. Единственное, что от Вас требуется (как я полагаю), это Ваша подпись. Как только документ будет оформлен, Вас там больше не задержат.

Мне никогда не случалось видеть ничего глупее письма Вашей матушки. Ума не приложу, что, по ее мнению, может случиться – или должно случиться, если она застрахует свою жизнь. Любопытно, как она думает осуществить на практике свое намерение, к какому страховому обществу предполагает обратиться и во сколько, по ее мнению, ей это обойдется в ее возрасте и при ее состоянии здоровья.

В понедельник я пробуду в Тэвисток-хаусе все утро, так как условился с Уордом *, что буду позировать ему в этот день в своей комнате.

Но поскольку мне хотелось бы заранее предупредить Коллинза в случае, если наша поездка в Фолкстон не состоится, я полагаю, Вам следовало бы сообщить мне с обратной почтой, приедете Вы или нет. Хорошо? Ваше письмо в любом случае опередит Вас часом или двумя. И если окажется, что по Вашей милости я должен буду переночевать в понедельник в Тэвисток-хаусе, я смог бы тогда отправить Купера в Ганновер-террас.

Ни Вы, ни Кэтрин не оценили по заслугам книгу Коллинза. На мой взгляд, это, несомненно, самая умная из всех книг, когда-либо написанных молодым автором. Она гораздо лучше романов миссис Гаскелл и в некоторых отношениях просто превосходна. Валентайн Блит совершенно как живой и сделан мастерски. Сцена, где он показывает свои картины, полна восхитительного юмора. Не замечаю я и чрезмерного подражания моей манере. Старый Мэт – вот персонаж, в котором я больше всего узнаю свое влияние, но он написан блестяще. Короче говоря, я нахожу эту книгу замечательной и совершенно потрясен ее огромными достоинствами.

Передайте Кэт привет от меня и скажите, что завтра она получит пакет со всей корректурой "Тяжелых времен". Корректура еще не выправлена, но там все довольно понятно. Сейчас я ее заканчиваю и отправлю Кэт. Скажите ей также (она любит такие новости), что Альберт совершенно конфиденциально сообщил мне в Гаррик-клубе о помолвке Марион Эли с неким молодым адвокатом. Свадьба на время откладывается из-за денежных затруднений.

Позавчера вечером я смотрел Гризи в "Лукреции Борджиа", она была хороша, как никогда. Вчера ночью я до рассвета пил джин-слинг, и не с кем иным, как с Бакстоном, который, увидев меня в то время, когда я смотрел испанские танцы, навязался мне в товарищи. Мы устроили лихой кутеж, и я, кажется, добился того, что вышиб из головы всякое воспоминание о работе.

Сердечный привет всем дорогим крошкам, начиная с Плорниша * и выше. Лондон гораздо жарче Неаполя.

Всегда любящий Вас.

Да! Вот что еще для Кэтрин! Она описана в книге миссис Стоу: на что Форстер "счел своим долгом", как он уведомил меня вчера с этаким расслабленным видом ревматическо-подагрическо-несварительно-слабительно икающе-врачебной таинственности, "обрушиться самым беспощадным образом". Миссис Стоу полагает, что она показала себя "женщиной широких взглядов". Воображаю!

299

ПРЕПОДОБНОМУ УИЛЬЯМУ ГАРНЕССУ"

Булонь, Вилла дю Кан де Друат,

суббота, 19 августа 1854 г.

Мой дорогой Гарнесс,

Вы не ошиблись. Книга от меня. Я не смог написать это на титульном листе, так как нахожусь сейчас здесь.

От души рад, что она понравилась Вам. Я знаю, какое место Вы имеете в виду, но мне самому оно кажется отнюдь не убедительным. Меня гнетет опасение, что во многих случаях (и среди прочих именно в этом) мы слишком многих приносим в жертву нашему спокойствию и нашему удовольствию, и я думаю, что мы должны отказать себе кое в чем ради этих несчастных.

Передайте мой сердечный привет Вашей сестре и мое восхищение (если мне будет это позволено) другой Вашей родственнице.

Всегда искренне преданный Вам.

300

ДЖОНУ ФОРСТЕРУ

Булонь

...У меня возникла идея время от времени давать в "Домашнем чтении" очерки, посвященные "члену палаты от Ниоткуда". Они будут содержать отчет о его взглядах, речах и мнениях по разным вопросам, которые ставятся на голосование в парламенте; думаю начать с его речей о воскресном отдыхе. Он, разумеется, министр. Едва лишь его обнаружили в палате, как все почувствовали, что такого человека необходимо протащить в кабинет (в крайнем случае – насильно) ...

301

ДЖОНУ ФОРСТЕРУ

Булонь

Я неохотно расстаюсь с этой идеей {См. предыдущее письмо.}, а заодно и с надеждой передать всем живущим в Англии хотя бы частицу того презрения, которое я испытываю к палате общин. Пока это чувство не разделят все англичане, мы ничего не сможем добиться...

302

МИСС КУТС

Тэвисток-хаус,

26 октября 1854 г.

...Мне очень жаль, что статья "К рабочим людям", написанная одним из Ваших друзей, вызвала Ваше недоумение. Суть ее в том, что рабочим ни за что не удастся оградить своих детей от той ужасающей и противоестественной смертности, которая царит среди них сейчас (смертности столь жестокой, что о ней невыносимо даже думать), а самих себя – от болезней и безвременной кончины, пока им не будут предоставлены такие блага, как дешевая чистая вода в неограниченном количестве, свежий воздух, канализация, и пока не будет изменен закон о строительстве, с тем чтобы в наиболее скученных районах сохранялись незастроенные участки, а там, где таких участков нет, они создавались бы специально, и пока мелких землевладельцев, наподобие наших вестминстерских друзей, не обяжут под страхом жесточайшего наказания содержать свои владения в порядке. Суть статьи также в том, что наше никчемное правительство, боящееся каждой крохотной группки и трясущееся за голос любого мусорного подрядчика, не даст им этих благ и не проявит к их судьбе ни капли искреннего участия до тех пор, пока все требования рабочих не станут частью предвыборной программы, а рабочие не объединятся для того, чтобы выразить свою решимость добиться этих благ или всеми возможными средствами не допустить в парламент ни одного из тех, кто поворачивается спиной к их самым насущным нуждам. Сейчас как никогда важно разъяснить им всю необходимость социальных реформ, ибо для меня совершенно очевидно, что правительство не замедлит использовать войну как оправдание своей нерадивости и пальцем о палец не ударит в случае новой вспышки холеры. А ведь одна-две острые вспышки эпидемии – и в этой стране произойдет такая встряска, какой мир не видывал с тех пор, как Самсон обрушил храм на свою голову, и народ с каждым днем все яснее понимает, что, честно говоря, эту болезнь так же возможно предотвратить, как и сыпной тиф.

Мне хотелось бы, чтобы в следующем выпуске "Домашнего чтения" Вы прочли статью "Наш французский курорт" (с портретом моего булонского хозяина) и стихотворение, которое называется "Мораль этого года".

303

МИССИС РИЧАРД УОТСОН

Тэвисток-хаус,

среда, 1 ноября 1854 г.

Дорогая миссис Уотсон.

"Прогулка" написана не мною. Это лишь очень удачная подделка под меня. Никак не могу понять, почему меня так измучила работа над "Тяжелыми временами". Возможно, потому, что я не собирался приниматься за что-либо подобное в течение года, когда мысль об этой книге внезапно свирепо вцепилась мне в горло; не говоря уже о том, что стремление писать сжато и как можно более насыщенно (что совершенно необходимо, когда книга печатается отдельными выпусками) держало меня в постоянном напряжении. Как бы то ни было, я устал не на шутку, – состояние для меня столь непривычное, что я до сих пор не могу о нем забыть. Я провел праздную осень в очаровательной местности и стал весьма толст и черен.

Если Вы решите осуществить эту блестящую идею относительно Кройдона, рассчитывайте на то, что мы с готовностью присоединимся к Вам, но известите меня об этом за несколько дней, и, если Вы почувствуете себя в силах созерцать усы (только что подстриженные), мы с радостью приедем повидаться с Вами, невзирая даже на убийственную скуку Хрустального дворца *. Сам по себе он, разумеется, весьма замечателен, но когда тебя то и дело потчуют этакой махинищей и посещение ее объявляют одной из священных обязанностей человека, то даже мне, при всем моем благодушии, начинает казаться, что это немного больше того, что можно вынести.

Вы всегда хотите знать, что я собираюсь делать, а потому разрешите сообщить Вам, что 19 декабря я намерен читать "Песнь" в Рединге, где после смерти нашего бедного Тальфура я стал председателем Литературного общества. Затем с этой же целью я еду в Шерборн в Дорсетшире по приглашению другой организации (одна из немногих радостей, оставшихся в жизни Макриди). Потом возвращаюсь домой к рождеству. После этого мне, очевидно, придется поехать в Брэдфорд в Йоркшире, чтобы и там почитать что-нибудь у камелька для маленькой компании всего в четыре тысячи слушателей. Затем я снова отправляюсь домой, чтобы поставить новый вариант "Детей в лесу" (к слову сказать, еще не написанный), который дети будут исполнять в день рождения Чарли.

Война вызывает у меня самые противоречивые чувства: восхищение нашими доблестными солдатами, страстное желание перерезать горло русскому императору и нечто вроде отчаяния при виде того, как пороховой дым и кровавый туман снова заслонили собой притеснение народа и его страдания у нас дома. Когда я думаю о Патриотическом фонде, с одной стороны, а с другой – о той нищете и тех бедствиях, которые породила у нас холера, в одном лишь Лондоне жестоко и бессмысленно уничтожившая неизмеримо больше англичан, чем может погибнуть за все время войны с Россией, мне кажется, что какая-то сила отбросила мир на целых пять столетий назад.

Если Вы читаете сейчас новые книги, я думаю, Вас заинтересует полемика между Уивэллом и Брустером по поводу того, существует ли жизнь на окружающих нас небесных светилах. Книга Уивэлла называется "О множественности миров"; книга Брустера – "Иные миры" Вполне вероятно, что Вы о них уже все знаете. Там содержится бездна интереснейших фактов из области естествознания и весьма любопытные рассуждения обоих авторов; что до самой проблемы, то она почти не сдвинулась с места.

При выезде из Булони мы попали в милейшую переделку. Барометр в честь нашего отъезда за какие-то несколько часов упал почти на фут, наступила ужасная ночь с неистовым ветром и небольшим потопом. Пароконная повозка с нашим багажом (как Вы, вероятно, догадываетесь, довольно громоздким) застряла в выбоине посреди поля – я ни с места. Наш слуга, которого эти удручающие обстоятельства совершенно лишили рассудка, кинулся в город в надежде раздобыть там еще пару лошадей на подмогу и спустя некоторое время вернулся с этими лошадьми и возчиком Б., обладателем самой лучезарной улыбки, какую только можно себе представить. Тут возчик А., который все это время простоял у своего недвижимого экипажа, узнал в возчике Б. своего злейшего врага, выпряг обеих принадлежащих ему лошадей и увел их. В результате наши пожитки остались на всю ночь в поле, мы же – тринадцать индивидуумов, обладателей одной гребенки и одного носового платка, направились в город. От всех этих приключений у меня просто голова шла кругом.

КОММЕНТАРИИ

ПЕРЕПИСКА Ч. ДИККЕНСА

Переписка Диккенса – ценнейший источник для изучения великого английского писателя – публикуется в русском переводе впервые. В дореволюционные издания собраний сочинений Диккенса письма не включались. После 1917 года издание их не предпринималось. Вместе с тем, значение такого издания очень велико.

Один из крупнейших реалистов, классик мировой литературы, Диккенс одновременно один из наиболее противоречивых художников XIX века. Все его творчество проникнуто гуманизмом, огромной симпатией к простым людям, неподдельным уважением к труженику. Лучшие из его произведении представляют собой обвинительный приговор несправедливым общественным отношениям капиталистического мира, пронизаны критикой корыстных и жестоких, бесчеловечных и лицемерных представителей господствующих классов. И в то же время Диккенс не только никогда не был революционером, но никогда не скрывал своего недоверия к активности народных масс, неодобрительно относился к освободительному движению, вспыхнувшему в Англии в конце 30-х годов прошлого столетия, – чартизму.

Скованный предрассудками той среды, которая его воспитала, Диккенс надеялся устранить социальное зло путем воздействия на совесть угнетателей простого народа, проповедовал классовый мир.

Переписка Диккенса с большой полнотой отражает как сильные, так и слабые стороны мировосприятия писателя. Она помогает лучше понять и миросозерцание Диккенса в целом, и его общественные, политические и эстетические взгляды. Она же проливает яркий свет на те эстетические принципы, на основе которых строилось творчество автора "Записок Пиквикского клуба", рождественских повестей, "Домби и сына", "Тяжелых времен"...

Круг людей, с которыми Диккенс переписывался, очень широк. Среди адресатов Диккенса писатели и художники, актеры и драматурги, ученые и общественные деятели викторианской Англии. Многие из них широко известны, другие играли значительную роль в культурной и политической жизни Англии тех времен, когда жил Диккенс. Немало сохранилось и таких писем, которые адресованы родным и близким писателя, его друзьям и приятелям, имена которых освещены лишь "отраженным светом" того, с кем они переписывались. Не все письма, сохранившиеся после смерти Диккенса, представляют одинаковый интерес. Среди них много и таких, которые посвящены будничным темам, вопросам и заботам личной и семейной жизни каждого дня. Но больше таких, в которых так или иначе, прямо или косвенно выражены мысли и чувства писателя, тревоги и сомнения, которые порой владели им, таких, в которых Диккенс высказывал интереснейшие суждения о литературной и общественной жизни своего времени, о своих современниках и их творениях.

В 1882 году, то есть через двенадцать лет после смерти Диккенса, его дочь и свояченица – Джорджина Хогарт – опубликовали первый свод его переписки {The Letters of Charles Dickens Edited by His Sister in Law and Eldest Daughter, London, 1882}. Письма эти в свое время представляли большой интерес, так как были первыми живыми документами Диккенса, увидевшими свет. Но свод переписки, изданный в 1882 году, отбирался более чем тенденциозно, что не могло не отразиться на характере публикации. Оставшаяся после Диккенса переписка подверглась основательной "чистке". Дочь и свояченица не пожелали печатать все то, что противоречило их представлениям о "приличном" как в частной, так и в общественной жизни писателя. Ценнейшие письма, проливающие свет на личность Диккенса, не были включены в издание.

Переписка Диккенса, публикуемая в нашем издании, переводилась с наиболее полного на сегодняшний день трехтомного свода писем, появившегося в 1938 году в издании Нансач (The Nonesuch Edition of the Works of Charkes Dickens in 24 volumes, London, 1938). Предлагаемые вниманию советского читателя письма Диккенса не представляют перевода всего трехтомного свода, изданного в 1938 году. Опустив те письма Диккенса, которые имеют лишь временный и местный интерес (повседневную переписку писателя с близкими и родными по незначительным вопросам), издательство публикует все те его письма, в которых нашли отражение литературные, философские и общественно-политические воззрения писателя и его отношение к наиболее значительным из современников.

В. ИВАШЕВА

Эрл Ричард – личный секретарь министра по делам Ирландии Эдварда Стенли (впоследствии графа Дерби). На письме Диккенса резолюция: "Сейчас, кажется, вакансий нет, но если откроется, обязательно рекомендовать".

Кавендиш-сквер, Бентик-стрит. – Смена адресов, которыми помечены письма Диккенса, весьма симптоматична. По мере роста известности писателя и его материального благополучия, а также по мере увеличения его семьи Диккенс переселяется в более просторную квартиру, в лучшей части Лондона.

Колле Генри – владелец текстильной фабрики, женившийся в 1834 г. на Анне Биднелл, старшей сестре Марии Биднелл – первой любви Диккенса.

...я вернулся от дядюшки из Норвуда...– имеется в виду младший брат матери Диккенса Томас Каллифорд Барроу (1793-1857).

Редакция "Вора" оказала мне честь...– Ровно через неделю после опубликования в "Мансли мэгезин" первого очерка Диккенса "Обед на Поплар-Уок", в начале 1834 г., журнал "Вор", переименованный к тому времени в "Ежемесячник", перепечатал его, по своему обыкновению, без разрешения автора и издателя.

...когда речь заходит о презренном металле. – Редакция журнала "Ежемесячник" предпочитала иметь дело с начинающими авторами, которые довольствовались тем, что их произведения появлялись в печати, и не настаивали на получении гонорара. Диккенс поместил в этом журнале несколько очерков.

Хогарт Кэтрин (1815-1879) – дочь Джорджа Хогарта, литератора и музыкального критика, редактора "Ивнинг кроникл", со 2 апреля 1836 г. – жена Диккенса.

Посылаю с Джорджем... вместо Фреда...– Джордж Хогарт (1821-1841) – брат Кэтрин Хогарт; Фред (Фредерик Уильям, 1820-1868) – младший брат Диккенса.

Сэведж Ричард (ок. 1697-1743) – английский поэт и драматург. Его бурной жизни и творчеству посвящена большая часть первого тома "Биографий английских поэтов" знаменитого английского литератора Сэмюэла Джонсона (1709-1784).

Я написал Макроуну...– Джон Макроун – издатель, выпустивший первую книгу Диккенса "Очерки Боза".

"Руквуд" (1834) – роман английского писателя Уильяма Гаррисона Эйнсворта (1805-1882), романы которого, преимущественно из жизни преступников, пользовались большим успехом в 30-40-х годах прошлого века.

Хулла Дж. П. (1812-1884) – композитор, органист и музыкальный педагог. Соученик старшей сестры Диккенса Фанни по Королевской музыкальной академии. Написал музыку на либретто Диккенса "Деревенские кокетки" (1835-1836).

Крукшенк Джордж (1792-1878) – английский карикатурист и иллюстратор. Оставил свыше четырех тысяч рисунков и карикатур, большинство которых хранится в Британском национальном музее. Друг Диккенса. Иллюстрировал его "Очерки Боза" и роман "Оливер Твист".

Фрай Элизабет (1780-1845) – член секты квакеров, общественная деятельница, принимавшая активное участие в борьбе за смягчение режима в английских тюрьмах.

Честертон – директор Образцовой тюрьмы Пентонвиль, построенной в 1842 г. и рассчитанной на "исправление" уголовных преступников строгим режимом одиночного заключения и принудительными работами.

Вирд Томас – один из друзей юности Диккенса, работавший вместе с ним парламентским репортером и порекомендовавший его в редакцию "Морнинг кроникл". Из этого письма видно, что Диккенс организовал коллективный протест сотрудников редакции "Морнинг кроникл" против посягательств издателя на их права. Репортеры пригрозили последнему уходом и добились удовлетворения своих требований. Каковы были эти требования, биографам Диккенса установить не удалось.

Истхоп Джон (1784-1865) – судья, член парламента, издатель большой либеральной газеты "Морнинг кроиикл" с 1834 по 1847 г.

"Адельфи" – лондонский театр, где во времена Диккенса ставились преимущественно водевили (фарсы), пантомимы и музыкальные комедии.

Чепмен и Холл – по предложению которых Диккенс приступил к работе над "Посмертными записками Пиквикского клуба", издавали произведения Диккенса с 1836 по 1845 г., когда он передал право издания Брэдбери и Эвансу. В 1859 г. он порвал с ними и вновь договорился с Чепменом и Холлом, которые продолжали издавать сочинения Диккенса и после его смерти.

...во всем величии и блеске своей славы. – Тираж "Посмертных записок Пиквикского клуба" к концу публикации осенью 1837 г. превысил 40 тыс. экземпляров, вместо 400-600 экземпляров первых выпусков. Роман завоевал всенародное признание.

"Чудак" – комедия Диккенса "The Strange Gentleman" в двух действиях, поставленная в первый раз на сцене в 1836 г., вышла отдельным изданием в 1837 г.

Огромный успех моей книги...– Речь идет об "Очерках Боза", вышедших в начале февраля 1836 г. и получивших одобрительные отзывы в печати.

Сеймур Роберт (1796-1836) – английский художник, сделавший иллюстрации к первым выпускам "Записок Пиквикского клуба".

"Рассказ странствующего актера" – "Записки Пиквикского клуба", глава третья.

Холланд – капитан в отставке, редактор журнала "Ежемесячник", в котором был опубликован первый очерк Диккенса.

Кольер Джон Пейн – сослуживец Диккенса по газете "Морнинг кроникл".

"Альманах" – литературный ежемесячник, издававшийся Ричардом Бентли (1794-1871).

Джердан Уильям (1782-1869) – английский журналист, редактор "Сатирика", газеты "Сан" и "Литературной газеты" в период с 1817 по 1850 г. Участвовал в создании Королевского общества литераторов в 1821 г. Сотрудничал в журналах Диккенса.

Посылаю Вам корректуру "Джона Ричардсона"...– Речь идет о статье, посвященной незадолго перед тем умершему актеру-клоуну, владельцу популярных в то время дешевых театров-балаганов, дававших представления в разных городах Англии, преимущественно во время ярмарок.

Томпсон Джордж (1757-1851) – дед жены Диккенса, был другом Бернса, издал шесть сборников шотландских народных песен.

Форстер Джон (1812-1876) – самый близкий друг семьи Диккенса с 1837 г., неизменный советчик Диккенса и его душеприказчик. Получил юридическое образование, но всецело посвятил себя литературе. Был в дружеских отношениях со многими видными литераторами своего времени, особенно с Браунингом, Бульвер-Литтоном, Карлейлем. Написал трехтомную "Жизнь Чарльза Диккенса" (1872-1874). Текстологические исследования литературного наследства Диккенса свидетельствуют о том, что Форстер постоянно старался смягчить и приглушить социальный протест и "плебейские" тенденции в творчестве Диккенса и сделать его более "респектабельным". Будучи душеприказчиком Диккенса, Форстер передал для опубликования ряд писем Диккенса с сокращениями. Купюры в письмах отмечены в данном издании многоточием.

"Экзаминер". – В статье Форстера, помещенной в еженедельной прогрессивной газете "Экзаминер" от 2 июня 1837 г., была дана высокая оценка "Запискам Пиквикского клуба".

Корнуэл Барри (псевдоним Брайана Уоллера Проктера. 1787-1874) английский поэт и публицист. Служил в судебном ведомстве.

Браун Хэблот Найт (1815-1882) – английский карикатурист, известный под псевдонимом "Физ", в 1836 г. проиллюстрировавший "Записки Пиквикского клуба", а затем "Николаса Никльби", "Мартина Чезлвита", "Дэвида Копперфилда".

...копию нашего договора...– Речь идет о договоре на редактирование Диккенсом "Альманаха" Бентли, включавшем обязательство написать для этого издания роман. Договор был заключен позже.

Уилс Уильям Генри (1810-1880) – английский литератор, правая рука Диккенса – помощник главного редактора в обоих диккенсовских журналах "Домашнее чтение" (1850-1859) и "Круглый год" (1859-1870). Друг Диккенса.

...в связи с тремя разными книгами одновременно.С февраля 1837 г. в "Альманахе" печатался "Оливер Твист". Одновременно заканчивалось печатание "Записок Пиквикского клуба" (последний выпуск появился в ноябре 1837 г.). Таким образом, новое издание "Очерков Боза" было бы третьей книгой, подготовлявшейся к выпуску.

Хейнс Томас – служащий лондонского муниципалитета, выдававший журналистам разрешение присутствовать на судебных процессах в качестве репортеров.

Биднелл Джордж – лондонский банкир, в доме которого бывал Диккенс.

Тальфур Томас Нун (1795-1854) – видный судебный и общественный деятель. Литератор и критик, сразу же отметивший талант Диккенса, который посвятил ему свои "Записки Пиквикского клуба".

Марри Джеймс – заведующий иностранным отделом газеты "Таймс", автор многих передовиц.

"Квортерли" – "Квортерли ревью", общественно-политический и литературно-критический журнал, издававшийся с 1809 г. при участии поэта Роберта Саути консерваторами в противовес либеральному "Эдинбургскому обозрению".

Хейуорд Эбрахэм (1801-1884) – адвокат и литературный критик. Дал в общем благоприятный отзыв на первые 17 выпусков "Записок Пиквикского клуба" в октябрьском номере влиятельного консервативного журнала "Квортерли ревью" за 1837 г. Хейуорд отметил, что "мистер Диккенс пишет слишком быстро и слишком много" и что, "взвившись вверх подобно ракете, он может шлепнуться на землю как бревно".

Кин Чарльз (1811-1868) – английский актер и режиссер, сын знаменитого трагика Эдмунда Кина. Один из создателей театральной режиссуры.

Боюсь, что восемь пенсов покажется Вам чрезмерно большой ценой за такое письмо. – До почтовой реформы 1840 г. письма оплачивались получателем.

Гримальди Джозеф (1779-1837) – известный актер английской пантомимы, мемуары которого Диккенс редактировал в 1838 г.

...меня позвали к Кэт. – Жена Диккенса 6 марта 1838 г. родила дочь Мэри Анджелу.

Кюнцель – редактор немецкой энциклопедии "Брокгауз Конверсацион Лексикон", в которой была помещена биография Диккенса.

Макриди Уильям Чарльз (1793-1873) – выдающийся английский актер и режиссер. Выступал на английской сцене с 1816 по 1851 г. Завоевал репутацию замечательного исполнителя шекспировских ролей. Большой друг Диккенса.

Йетс Фредерик (1797-1842) – актер и директор театра "Адельфи", поставивший в 1836 г. сценическую переделку "Николаса Никльби" еще до выхода романа в свет полностью и сделавший по предложению Диккенса сценический вариант "Оливера Твиста". С большим успехом выступал в ролях Манталини, Феджина, Квипа.

Миссис С. К. Холл – детская писательница, жена писателя и редактора Сэмюэла Картера Холла. С супругами Холл Диккенс поддерживал приятельские отношения.