Текст книги "Тропинка к солнцу"

Автор книги: Бьюла Астор

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 9 страниц)

– Сегодня?

Дрожа, Милейн подняла голову. Почему-то она плохо видела его, но зато хорошо помнила его черные волосы, серые глаза. Он задал ей вопрос, на который она должна была ответить прямо. И она знала, как это важно для них обоих.

– Я хочу, чтобы ты остался, – прошептала она.

– Не говори больше ничего. Я не хочу разговаривать.

– Я тоже.

А как еще женщина может дать понять мужчине, что хочет его ласк? Между ней и Крисом никогда не вставал этот вопрос. Мужчина желал и брал. В самом начале она тоже хотела его, но это было так давно, что она почти забыла о тех мгновениях.

Сегодня она стремилась понять. Жаждала отдаться своему желанию. Ощутить себя женщиной.

У нее не было слов, но ведь есть и другой способ. Смелея с каждой минутой, Милейн потянулась к нему. Она погладила его шею и залезла ладонью под воротник рубашки. А он смотрел на нее, держа ее за талию, и не шевелился, давая ей возможность проявить инициативу.

Пуговицы на рубашке расстегнулись легко, открыв гладкую кожу в черных завитках волос. Но под кожей она ощутила стальные мускулы и до тех пор не отнимала рук, пока он не отдал ей часть своей силы, наполнив ее первобытной страстью. Милейн наклонила голову и стала целовать его шею, грудь. Она ощутила охватившую его дрожь и затрепетала в ответ.

Женщина прижалась щекой к его груди. Ей казалось, что она совсем обезумела. Не надо было им... Он подумает, что все можно взять с маху. Умные люди не играют с огнем.

Она может обжечься. Они оба могут пострадать из-за этого необдуманного приключения.

Тем не менее тело жаждало его, и она решила рискнуть.

Казалось, руки сами знают, чего он хочет. Они расстегнули до конца рубашку и стянули с него. Глаза у него были черные-пречерные, как озеро в полночь. Если она не побоится их, то легко может утонуть. А если побоится, то никогда не научится плавать.

– Теперь я, – прошептал Тэннер, когда она потянулась к молнии у него на джинсах.

Он положил ее руки себе на плечи и поглядел на нее так, что она больше не сомневалась: это самый важный момент в ее жизни. Он целовал ей подбородок, щеки, глаза. Голова у нее закружилась, и, чтобы не упасть, она вцепилась в него. Крис никогда не пробуждал в ней ничего подобного. А в ту единственную ночь, когда они с Тэннером были вместе, она чувствовала такое отчаяние, что не раздумывая отдалась ему.

Теперь перед ним была женщина, которая жаждала того, что должно произойти.

Люби меня. Возьми меня. Дай мне всего себя. И позволь мне отдать тебе всю себя.

Не раздумывая, Тэннер быстро снял с нее свитер, потом лифчик, и его рука потянулась вниз. Лампа за дверью все еще горела, и, хотя в комнате был полумрак, Милейн понимала, что он отлично видит ее всю. Груди у нее были отнюдь не идеальной формы, но налившиеся от вожделения, с затвердевшими сосками они выглядели сейчас просто обольстительно.

Он медленно целовал их, так медленно, что она чуть не закричала от нетерпения.

И она больше не думала ни о его глазах, ни о своих недостатках.

– Милейн, Милейн, а сегодня не опасно?

– Не опасно?

– Ну да.

О господи, он и об этом подумал.

– Я принимаю таблетки, чтобы... но не уверена...

– Хорошо. А то я не подготовился.

– О, Тэннер, – прошептала она и, сцепив руки у него на затылке, опять притянула его голову к своей груди.

– Подожди...

– Сейчас. Пожалуйста.

Ей было хорошо в его объятиях. Наверное, она уже должна была бы это знать, но Милейн ничего не желала знать. Ей просто хотелось, чтобы он отнес ее наверх в спальню. Она не сомневалась, сможет ли он это сделать.

Но перед этим нужно было, чтобы он снял с нее слаксы.

Она опять потянулась к молнии у него на джинсах, желая доказать себе, что способна на такой дерзкий поступок.

Спальню она не протопила, поэтому простыни показались ей ледяными, но всего лишь до того момента, пока Тэннер не лег рядом.

– У нас целая ночь впереди, – прошептал он.

– Нет. Я не хочу ждать всю ночь.

– И будет еще много ночей, – говорил он, лаская ее.

Хочется верить. Милейн взяла его руку в свою и положила себе на грудь, давая понять, как ей приятны его прикосновения. Затем другой рукой провела по его животу, опускаясь все ниже и ниже. Ждать ей явно не придется.

Он желал ее.

Немедленно.

Все еще ощущая в себе необычную смелость, она улеглась на спину и потянулась было за ним, но опоздала. Он уже был на ней. И повел за собой, убеждая, что бояться совершенно нечего.

10

В шесть десять утра зазвонил телефон. Тэннер сел в постели, нашел джинсы и отправился на кухню. Милейн слышала, как он разговаривает, но слов не разобрала.

Когда он вернулся, то первым делом поцеловал ее.

– Спи.

Она еще не была готова к разлуке, когда он оставил ее и пошел в ванную. Милейн попыталась опять заснуть, но без него у нее ничего не вышло.

Она накинула халат и тоже отправилась в ванную.

Тэннер принимал душ.

– Что-то случилось?

– Будем надеяться, что ничего серьезного. Не работает один из подъемников. Надо перебросить людей в другое место. Значит, будет толпа. Ничего, ребята справятся. И я, кажется, знаю, в чем неполадка. Если я прав, то скоро все опять наладится.

– Я могу помочь? – спросила Милейн, сгорая от желания преодолеть стену из пара, разделявшую их.

– Свари кофе.

Она улыбнулась.

– Будет тебе кофе. А тебя часто так вытаскивают из постели?

– У меня обычно нет причин долго залеживаться... Милейн.

Что-то в его голосе насторожило ее.

– Что?

– Нам надо поговорить. Ты подумай пока, а потом мы вместе обсудим.

Когда Тэннер произносил слова, словно цементировавшие то, что произошло ночью, ей не надо было глядеть на себя в зеркало ради подтверждения того, что ночь она провела в его объятиях. Однако это все пройдет. Останется вопрос, надо ли ей это. Мы живем одним днем... Так он сказал, прежде чем взял ее... прежде чем она взяла его.

– Сейчас не время, – сказала она и отправилась на кухню.

Милейн уже наливала ему кофе, когда он пришел. В джинсах, которые она сняла с него накануне. Сейчас ей казалось, что с тех пор прошла целая жизнь.

Тэннер взял обеими руками кружку и прижал ее к щеке, попутно сообщив, что сначала собирается заехать к себе домой и переодеться.

– Тебе ведь тоже скоро выходить?

Милейн взглянула на часы. Время еще не обрело настоящего значения в ее жизни. Несмотря на спутанные волосы и запах мыла, притягивавший ее к Тэннеру, часть ее все еще жила в прошлом. Странная ночь, нереальная.

– Скоро, – сказала она. – Успеешь поесть?

– Не знаю. Сделаю тосты. У меня есть сок.

Милейн кивнула, словно это имело хоть какое-то значение. Она знала, что придется задуматься над тем, что он ей сказал в ванной, но для этого она должна собрать все свое мужество.

– Позвони. Мне интересно, как у тебя получится.

– Позвоню. А насчет...

– Нет. Не сейчас. Мне нужно принять душ и выпить кофе.

– Ты ведь не знаешь, что я хотел сказать.

– Правда?

Потом Милейн узнала, что неисправность в подъемнике была сложнее, чем думали. Один из спасателей, забежавших в больницу днем, сказал, что Тэннер проработал с механиком больше часа, а потом отправился взглянуть на место, где предполагался снежный обвал. Там уже собрались спасатели и работали машины. А вот подъемник все еще стоял.

Милейн не нравилось, что Тэннер слишком много на себя берет, и одновременно она радовалась этому. Прошло несколько часов, прежде чем она вновь обрела способность трезво мыслить. Звонил телефон. Приходили и уходили люди. Забежала ненадолго Карол. Впрочем, у Милейн почти не было времени для раздумий. А ее тело все еще помнило Тэннера. Даже при простом упоминании его имени у нее начинала легонько кружиться голова.

Неужели они оба сошли с ума?

Она ответила на этот вопрос в доме Тэннера. Она не собиралась к нему заходить, но он как раз чистил снег, когда она проезжала мимо. Он улыбнулся ей, но быстро погасил улыбку.

– Прости меня, – сказал он, стараясь заглушить шум мотора снегоуборочной машины. – Я никак не мог. Хотел заехать или позвонить, а тут... – Он покачал головой. – Классический пример механика, у которого нет времени починить собственный джип.

Милейн даже не сделала вид, что ее интересуют поломки в машине Тэннера, но терпеливо ждала, пока он еще минут пять возился со снегом. В конце концов он заглушил двигатель, и в тишине она сразу поняла, что весь остальной мир перестал для них существовать. Через несколько минут наступит ночь. В первый раз с тех пор, как пошел снег, небо было чистым. Она даже рассчитывала полюбоваться на луну.

Может быть, при луне ей будет легче?

– Ты сказал, что мы должны поговорить, – начала она, когда он взялся за тряпку, чтобы вытереть руки.

– Пойдем в дом. А то замерзнешь.

Милейн оделась достаточно тепло, но все равно Тэннер был прав. Незачем им стоять на морозе.

В доме хорошо пахло деревом. Тэннер сразу отправился в кухню, и Милейн сняла пальто, но не стала расшнуровывать ботинки, почему-то зная, что надолго не задержится.

Вернулся он с двумя кружками.

– Шоколад. Я включил отопление до того, как пошел чистить снег. Опять горы неспокойны. Я не хотел говорить тебе об этом по телефону, чтобы, не дай бог, лыжники не услышали.

Женщина стояла спиной к камину и глядела, как Тэннер гладит неровные стенки самодельной кружки. Она пожалела, что взрослая. Будь она ребенком, могла бы просто-напросто сбежать от неприятного разговора.

– Эти толчки опасны?

– Кто знает? Природа делает, что хочет... Милейн, я прошу прощения.

– Прощения?

– Да. За вчерашнюю ночь.

Она не рассердилась. Что бы там ни было, но он не врал. Он верил в то, что говорил, а ей лучше знать, какие у него мысли.

– Тогда я тоже прошу прощения, – сказала она, хотя ее тело было с ней совершенно не согласно. – Мы говорили о том, что живем в реальном мире и не можем ждать, когда начнется сказка.

– Да. Я всегда так думал, и так буду жить. Но у меня ощущение, будто я не совсем понимаю реальную жизнь.

Проклиная себя за соглашательство, Милейн кивнула.

– Мы не обсудили самого главного, правильно?

– Да. – Он поднес кружку к губам, отпил из нее и усмехнулся. – Крис все еще часть твоей жизни.

– Речь не о Крисе.

– Допустим. Тогда об Эмбер. Вам не кажется, что вы делаете из малышки козла отпущения?

Бедная девочка. Вот, значит, что он о ней думает.

В комнате было тепло, и это расслабляло, поэтому Милейн напрягала все силы, чтобы быть подальше от Тэннера.

– Я не могу. Что бы ты ни говорил, что бы ни думал, я не могу выкинуть ее из своей жизни.

Он смотрел ей прямо в глаза и, казалось, хотел добраться до самого ее нутра, пытаясь понять, что ею движет.

– Знаю.

– И я не хочу сказать, что отношусь к ней лучше, чем к тебе. Мои чувства... они... совсем разные.

– Я взрослый мужчина. А она ребенок.

– Меня тянет к тебе. Я начинаю понимать, что женщине обязательно нужен в жизни мужчина. А когда смотрю на Эмбер, то чувствую такое, что нельзя выразить словами.

– Ты ее любишь.

От его слов ее охватило смятение.

– Д-да.

– Даже несмотря на то, что эта любовь не дает тебе узнать другие стороны жизни.

Милейн отвернулась. Они уже говорили об этом. Но... жить без Эмбер? Неужели он хочет, чтобы она сделала выбор?

Вдруг Милейн вспомнила о своих родителях и постаралась отогнать неприятное воспоминание, но оно не уходило. Она мало знала отца, черноволосого, сероглазого, молчаливого человека. Мать она помнила лучше. Морщины около рта. Угловатое тело, неласковые руки.

– Скажи что-нибудь, – попросила Милейн, чувствуя, как слезы подступают к глазам. – Ты считаешь, между нами ничего не может быть, пока я пытаюсь заменить Эмбер мать?

Несмотря на сопротивление, Тэннер развернул ее лицом к себе.

– Милейн, ты не мать ей. Но я никогда не попросил бы тебя выбирать между ней и мной. Черт, я думал, ты понимаешь меня лучше. Я тебе уже говорил. И я все еще верю в это. Ты поставила свою жизнь в зависимость от нее, и у тебя нет сил на что-нибудь еще.

Он думал... Милейн открыла рот, чтобы сказать, что он понятия не имеет, о чем говорит, и вообще у него нет права обсуждать ее жизнь.

Но, может быть, он прав. Она развелась три года назад, и за все это время у нее не было никого, кроме Тэннера. Да она никого и не хотела.

Милейн вспомнила, сколько приложила сил, чтобы получить работу поближе к Эмбер.

Сердце у нее билось как бешеное. Ей хотелось, чтобы у него была власть прогнать ставшее привычным для нее ощущение, что она может быть только одинокой женщиной.

– Милейн, я не могу прожить твою жизнь вместо тебя, – произнес он хрипло. – Что-то происходит, когда мы вместе. Прошлой ночью я в этом убедился.

Происходит...

– Однако недостаточно спать вместе.

Милейн набрала полную грудь воздуха. Потом еще раз. Не помогло. Ей хотелось плакать. Она должна была поплакать.

– Да, – сказала она. – Недостаточно. Ты заслуживаешь большего.

– Я? – Он взял у нее кружку и встал между нею и дверью. – Это ты заслуживаешь большего.

Тэннер подождал, пока Милейн уехала. Отнес кружки на кухню, открыл холодильник, окинул взглядом содержимое. Ланч он пропустил, да и теперь есть ему не хотелось.

Мысленно он проследил путь Милейн до дому. Вот она выходит из машины, поднимается по ступенькам, достает ключи, открывает дверь. Затем зажигает свет, включает отопление и поднимается наверх.

Готовит постель? Интересно, сохранились там его следы? Может ли он заставить ее не думать о других дорогих ей людях? Или Эмбер выиграет?

Тэннер сжал кулаки. Нет, черт подери! В этом деле никто не выигрывает и не проигрывает. Он не хочет соревноваться с девочкой. В конце концов, он взрослый мужчина. Но должен же он вразумить Милейн! Сколько можно ждать сказочного принца? Да и придет ли он?

Однако он понимал, что Милейн уже обрекла себя на такую жизнь. Это он хочет, чтобы она освободилась. Ради ее же блага. И, черт побери, ради своего собственного.

Тем не менее Тэннер не понимал, что еще может сделать. И как она переживет, если ей в самом деле придется решать?

11

Тэннер позвонил Милейн на другое утро и сообщил, что уезжает на пару дней.

– Не знаю, что с нами будет, – проговорил он после того, как рассказал ей все о поездке. – И, думаю, ты тоже не знаешь. Может быть, нам в самом деле лучше побыть несколько дней врозь?

– Может быть.

– Но когда я вернусь, мы все-таки поговорим.

Милейн вздохнула. Она не плакала, когда уехала от Тэннера, но, правильно говорят, невыплаканные слезы хуже пролитых.

– Не думаю, что это нужно.

– Хуже всего – ничего не говорить. Мы еще так далеки от каких-то решений, и все-таки нам придется решать. Милейн, я хочу помочь тебе.

Она была благодарна ему за то, что он уезжал, хотя знала, как будет скучать без него. Ничего, у нее будет время подумать. Наверняка к его возвращению она разберется в своих чувствах. Она скажет ему...

Когда Милейн взяла телефонную трубку в следующий раз, то услышала другой голос.

– Мы только что приехали, – сказал Крис в четверг вечером. – Остановились в «Небесном шато». Приглашаем тебя пообедать с нами.

– Вы в Маммоте? Почему?

– По делам. Я не хотел брать Эмбер с собой, но она упросила. Послушай, мы обедаем через час. Если ты и... Забыл, как его зовут... Эмбер говорила мне о нем... Если вы хотите, то...

Милейн не знала, хочет ли она, чтобы Тэннер тоже присутствовал на обеде, но прежде чем она поднялась в спальню переодеться, решение было принято. Конечно, легче всего не допустить встречи Криса и Тэннера, но ведь Тэннер многого не понимает. Пускай он увидит отца и дочь вместе. Они еще не закончат с обедом, как он сам поймет: Крис просто не способен на естественное проявление любви.

Тэннер только что вернулся и принял приглашение без энтузиазма.

– Кажется, ты хочешь, чтобы я приехал. А не лучше вам побыть втроем?

– Мы уже были втроем, – стояла на своем Милейн. – И много лет. Это не привело ни к чему хорошему. Пожалуйста, Тэннер. Ты сам сказал, что хочешь понять меня. Как же ты поймешь, если даже не знаешь его?

– А как он?

– Он тебя приглашает. Он... думаю, он не совсем в курсе, как обстоят дела.

– А как они обстоят, Милейн?

Тэннер, как всегда, задал самый трудный вопрос, но она не ждала от него ничего другого.

– Не знаю. Но сегодня я вообще не могу думать. Ты приедешь?

– Ага.

Когда Милейн вошла в ресторан, Крис и Эмбер уже сидели в огромном зале. Она долго смотрела на них, и ей было больно видеть их вдвоем, без нее. Накануне она пыталась дозвониться до Эмбер, но девочка ушла в гости. Милейн огорчилась и обрадовалась одновременно. Жаль, конечно, что им не удалось поболтать, но девочка наверняка хорошо проводит время.

Надо надеяться, что Крис рано или поздно поймет, что его дочери нужна не только домоправительница. Милейн выпрямилась, но, прежде чем подойти к столику, оглянулась на дверь.

Она как по волшебству отворилась, и на пороге возник Тэннер. Он сразу подошел к ней и обнял за плечи.

– Ну как? – шепотом спросил он.

– Нервничаю, – призналась Милейн, прислонясь головой к его плечу.

Он мог говорить что угодно. Для нее главным было слышать его голос. Всего два дня они не виделись, а кажется, прошли века.

– Я старался вспомнить, как меня учили прилично себя вести. Обещаю не бить его, если только он сам не нарвется. Тебя устраивает?

Милейн улыбнулась ему.

– Вполне. Не представляю, как поведет себя Эмбер.

Милейн едва не заговорила о том, что Эмбер еще ребенок и не может контролировать себя. Однако спохватилась, сообразив, что сейчас не место и не время для экскурсов в детскую психологию.

– Ей нравится бывать в ресторанах, – сказала она, направляясь к столику. – Она всегда заказывает что-нибудь экзотическое. Иногда ей нравится одно, иногда...

Крис повернулся к ним, и она замолчала.

Ей нелегко далась процедура представления Тэннера и Криса.

Тэннер, с удовольствием представляю тебе человека, с которым развелась. Крис, представляю тебе человека, который сводит меня с ума.

– Так это благодаря вам здесь все идет как по маслу? – спросил Крис, пожимая руку Тэннера. – Эмбер сказала мне, что вы... Как она выразилась? Отпадный лыжник.

Тэннер подмигнул Эмбер, которая, явно нервничая, сворачивала и разворачивала салфетку, и сел за стол.

– Спасибо за комплимент. По правде, моя работа – обеспечение безопасности лыжников. Все остальное, включая финансы, в других руках, слава богу.

– Расскажите, – довольно искренне попросил Крис. – Что до меня, то я до ужаса боюсь оленей. К счастью, они обходят меня стороной.

Тем временем Милейн, едва не дрожа от напряжения, старалась завязать беседу с Эмбер. Но та отвечала только «да» и «нет». Крис и Тэннер говорили на свои мужские темы. Вскоре они нашли нечто общее: оба понимали свою ответственность за чужие жизни.

– Не пора ли сделать заказ? – Крис поднял руку, привлекая внимание официанта. – Попытайся мы оба хотя бы один день провести в шкуре друг друга, не знали бы, кого благодарить за то, что мы то, что есть.

– Наверное, – согласился Тэннер.

Подошел официант, и Тэннер, переговорив с Крисом, заказал два пива. Милейн отказалась от бокала вина, а Эмбер – от фруктового напитка.

– Ты уверена? – переспросила ее Милейн.

Эмбер кивнула. Время от времени она посматривала на отца, но в основном была погружена в себя.

Милейн не пыталась уследить за разговором Криса и Тэннера. Как оказалось, они могли прекрасно обойтись без нее. Но ее не могло не тревожить состояние девочки. С ней явно творилось что-то неладное.

– С Эмбер все в порядке? – спросила она Криса. – Она не заболела?

Крис взглянул на дочь.

– Она обиделась. Дуется.

– Из-за чего?

Если Крис и Эмбер действительно поссорились, не стоило говорить об этом сейчас, но Милейн не могла удержаться.

– Милейн, она ребенок и не понимает, что я должен иногда делать то, что ей не нравится.

– Например?

Она совсем не была уверена, что Крис ответит, но он, отпив пива, посмотрел ей прямо в глаза.

– Мелочь. Сиюминутная трудность. Мы должны уехать из Бишопа.

Этого она не ожидала.

– Уехать? Куда?

– В Аспен.

Сначала Милейн не поняла...

– Нет... – еле слышно произнесла она, – нет. Вы ведь только приехали...

– Мне это известно. И я на этом потеряю много денег. Но дела требуют моего постоянного присутствия в Аспене. Слишком много я вложил денег, чтобы ими разбрасываться.

– Аспен... – прошептала Милейн. – Нет.

Крис повернулся к Тэннеру.

– Объясните вы ей. У меня дело. Конкуренция – не дай бог. Не могу я конкурировать издалека. – Он хотел погладить Эмбер по голове, но девочка увернулась. Крис помрачнел. – Малышка поймет. Там совсем неплохо и много учебных заведений для ребят ее возраста.

– Не хочу, – едва не плакала Эмбер. – Хочу быть рядом с Милейн.

Милейн была не в силах говорить. Ей казалось, что она сейчас умрет. Она чувствовала на себе взгляд Тэннера, но не смела поднять глаза. Неужели Крис увезет Эмбер? Нет!

– Эмбер плевать на заведения.

Не расслышав слов Тэннера, Милейн уловила звук его голоса. Она бросила на него быстрый взгляд, поразившись охватившему его напряжению. Если он скажет что-нибудь против Криса...

– Наверное, плевать, – не стал спорить Крис. – Но это необходимость. Я много работаю и не могу пихать Эмбер то туда, то сюда.

– Она может жить со мной. – Милейн сама не знала, как осмелилась сказать это. Мужчины повернулись к ней. – Ты знаешь, как я...

– Знаю, – перебил ее Крис. – Мы сто раз говорили об этом. Но Эмбер моя дочь. Послушай... – Крис подался к ней. – Я знаю, что ты не согласишься со мной, но я много думал. Эмбер только-только начала осваиваться в Бишопе, как ты увезла ее в Маммот. После этого она только и говорит, что о поездке к тебе, о комнате в твоем доме, о том, как она помогала тебе в больнице. Разрываться между двумя городами тоже не дело.

Не дело? Неужели Крис вправду в это верит? Видимо, догадавшись о состоянии, в котором находилась Милейн, Тэннер обнял ее за плечо, и она откинулась на спинку кресла, не сводя глаз с Криса.

– Как ты мог это сказать? Эмбер нужна мать или женщина, которая могла бы заменить ей мать.

– Тысячи детей живут без матерей. Послушай, я не собираюсь начинать все сначала, но если ты настаиваешь... – Крис поглядел на Тэннера, потом на свои руки, и, когда заговорил снова, тон его стал холодным. Он принял решение. – Милейн, все изменилось. Мне было жаль тебя. Наверное, тебе трудно в это поверить. Но так оно и было. Ты принадлежишь к тому типу женщин, которым надо, чтобы в них нуждались. Ты посвятила себя Эмбер. Но теперь у тебя есть другой объект. – Он указал взглядом на Тэннера. – У Эмбер есть я. У тебя есть Тэннер. Отпусти ее.

Отпустить Эмбер? Никогда! Нет, пока она жива.

– Она только-только познакомилась с ребятами. Ты не понимаешь, как это важно, – прошептала Милейн и взяла Эмбер за руку, ненавидя себя за слезы, которые текли по щекам девочки.

– Это ты не понимаешь. Хочешь, чтобы я повторил? Я отец Эмбер. Я. Не ты. У нее будут другие приятели.

Милейн вырвалась из рук Тэннера и обняла Эмбер, которая дрожала всем телом и прижималась к ней изо всех сил. Ну как Крис может так поступать с дочерью? Со своей дочерью? Он не понимает! Господи, он никогда не поймет!

– Аспен... – прошептала она. – Вы переезжаете в Аспен...

Пока его не захватило горе Милейн, Тэннер пытался уверить себя, что он всего-навсего сторонний наблюдатель. К черту! Если бы он знал, что сегодня будет, он бы ни за что не поехал.

– Ну, Крис, и бомбу ты взорвал сегодня. Милейн не ожидала. Да и Эмбер не в восторге. Почему бы не дать им прийти в себя? А пока... – Не зная, где бы лучше поговорить, Тэннер встал, не сводя глаз с Криса. – Да, парень, ты не подарок. А пока давай-ка выйдем.

По лицу Криса было видно, что он оценивает положение и выбирает лучший вариант. Тэннер уже не помнил, когда ему приходилось применять силу, чтобы удержать ситуацию под контролем. Кажется, еще в школе. Сегодня он в отличной форме по сравнению с теми временами. Тэннер чуть расставил ноги и согнул руки в локтях, вызывающе глядя на Криса.

Крис растерянно моргнул, не в силах скрыть волнение, и встал.

– Не знаю, что ты хочешь доказать...

– Ничего. Но твоя дочь плачет. И потом я предпочитаю разговаривать без свидетелей.

Они молча вышли на улицу. Тэннер заметил страх в глазах Милейн, но она не сделала попытки его остановить. Вместо этого она, побелев, еще крепче прижала к себе Эмбер. Если бы она попросила его остаться, наверное, он послушался бы.

– Твой способ дрессировки никуда не годится.

Крис замер.

– Я никогда никого не дрессировал. А Эмбер плачет с той минуты, как я сказал ей о переезде. Я думал, ей понравится идея, а у нее в мыслях одна Милейн. Послушай, Тэннер, ты не знаешь эту женщину. Она умная, образованная. Я не отрицаю. Но она помешалась на Эмбер. Девочка...

– Это называется любовью.

Крис пожал плечами, и этот жест сказал Тэннеру о нем все.

– Я хотел поговорить с тобой, – прервал затянувшееся молчание Тэннер, – потому что никак не могу понять. Милейн сказала, что просила тебя дать ей возможность удочерить Эмбер.

– И даже слишком часто, – проворчал Крис.

– А ты что думаешь?

– Что значит, я думаю?

– Значит... – К черту! Он не знал, правильно ли поступает, вмешиваясь в дела по сути посторонних ему людей. Но делать что-нибудь было надо. – Я понял, что для тебя самое важное – бизнес. Ты тратишь на него все свое время. А ты ведь еще отец, и у твоей дочери нет матери. Тебе, видно, тяжело приходится.

– Еще бы!

– Милейн могла бы стать хорошей матерью. Я видел ее с Эмбер. Они любят друг друга. Это же яснее ясного.

– Ага. Милейн все отдала бы за то, чтобы жить рядом с Эмбер. И Эмбер наверняка звала бы ее мамой, если бы я разрешил.

Тэннер едва не вышел из себя, услышав это, однако он твердо решил сказать все до конца.

– Им было бы хорошо вместе. Милейн, конечно, ее не рожала, но не думаю, что это имеет значение. У Эмбер должна быть мать, а Милейн все сделает, чтобы быть достойной этого.

– Послушай! – Крис сжал кулаки. – Я сто раз слышал это от Милейн.

– И почему же нет? – спросил Тэннер.

– Почему я не позволяю Милейн удочерить Эмбер?

– Ну да.

– Ты думаешь, я смог бы после этого себя уважать?

– Уважать? Ты о чем?

– Твои родители живы?

– Да. А что?

– Мои тоже. – Дрожа от холода и нервного напряжения, Крис обхватил себя руками. – Мой отец миллионер. Милейн тебе говорила?

Если даже и говорила, Тэннер забыл об этом.

– Что он делает?

– Инвестирует. Он знает рынок... Дело не в этом. Дело в том, что мне было трудно угодить ему. Ему и моей матери.

– А тебя не интересует рынок?

– Я не могу повторить успех отца. Я всегда знал, что пойду своей дорогой. Вот и иду. – В голосе Криса звучали одновременно гордость и уязвленное самолюбие. – Я пока не миллионер. Но еще несколько лет... Они мной гордятся. Ты должен знать. Они гордятся тем, чего я достиг.

– Я рад, – только и проговорил Тэннер, ожидая, что еще скажет Крис.

– Мои родители никогда не проявляли ко мне бешеной любви. Это не их стиль. И не мой тоже. – Он посмотрел на дверь. – Но Эмбер – моя дочь. Что скажут, если я ее отдам?

Крис ничего не сказал о любви бабушки и дедушки к внучке. К тому же Тэннер не помнил, чтобы Милейн о них упоминала. Крис назвал свою дочь «заботой». Может быть, они все так думали о восьмилетнем ребенке?

– И ты из-за этого...

– Тэннер, мои родители уверены, что я получил самое лучшее образование. И это правда. Если бы не они, я бы ничего не смыслил в бизнесе. Прагматизм – сегодня главное. И я должен вложить в мою дочь как можно больше знаний ради будущего успеха. Нет, я не могу ее отдать.

– Даже если для этого надо лишить ее человека, любящего ее как родная мать?

Крис напрягся.

– Тэннер, она моя дочь. Моя забота, если хочешь. Но я не могу забыть о карьере из-за того, что она хочет жить тут. Ничего! Она не умрет. И Милейн тоже. У нее теперь есть ты.

Милейн не хотела думать о том, что может произойти между Тэннером и Крисом. И не могла не думать. Она пыталась поговорить с Эмбер, но девочка была не в состоянии ни слушать, ни отвечать. Милейн не могла придумать ничего, что не вызвало бы у них обеих еще большие слезы.

– Я не поеду с ним! – вдруг сказала Эмбер. – Папа все время куда-то ездит. Все время. Можно мне остаться с тобой?

– Ох, родная! Ты же знаешь, что я больше всего на свете хотела бы этого. Но он твой отец.

– А я хочу, чтобы ты была моей мамой!

В горле Милейн застрял комок, который она никак не могла проглотить.

– Как я замерз! Не могу понять, почему я не выпускаю доски для серфинга и не живу в Сан-Диего?

Милейн заставила себя посмотреть на вернувшегося Криса. У него покраснел нос, и он весь дрожал, но ей ни чуточки не было его жалко. По его глазам она ничего не смогла прочитать. Тогда она повернулась к Тэннеру и поняла, что тот в ярости. Но, по крайней мере, у них не дошло дело до мордобоя.

Тэннер сел за стол, но пиво пить не стал. Он смотрел на Милейн потемневшими от клокотавших в нем чувств глазами.

Довольно долго все молчали. Милейн всегда приходилось уговаривать Криса, и она привыкла к этому, но сегодня ей не удавалось найти подходящие слова, потому что все ее мысли были заняты Эмбер. В голове у нее мелькали планы, один невыполнимее другого.

– Думаю, есть никто не хочет, – наконец заговорил Крис. – Я бы лично подождал с разговором, но, увы, не могу отвечать за то, что срывается с языка моей дочери. – Он попытался прикоснуться к Эмбер, но она снова отшатнулась от него. Крис сжал зубы. И все же Милейн видела в его глазах не гнев, а смятение. – Я-то думал, что у нас есть случай посидеть всем вместе. Увы, я ошибся. Милейн, если хочешь уйти...

Он ей разрешает! Как будто она нуждается в его разрешении! Крис искренне не понимал, что она не может уйти от девочки, когда у нее такие глаза. Он ничего не понимал.

– Сейчас имеет значение только то, что хочет Эмбер. – Милейн четко произнесла каждое слово. – Это ее жизнь ломается.

– Вот именно, – сказал Крис и повернулся к Милейн. – Есть еще одна причина, по которой я хотел повидаться с тобой. В ближайшее время я буду чертовски занят. Надо перевести дело в Аспен. Найти дом. Мне бы хотелось не беспокоиться об Эмбер.

Он хочет оставить девочку у нее? Милейн ждала.

– Тебе, конечно, решать, – спокойно продолжал Крис. – Если бы она пожила у тебя две недели... Если это не нарушит твои планы... Ты бы могла с ней поговорить, объяснить, что у меня нет выбора.

– Ты хочешь оставить Эмбер у Милейн на две недели, а потом забрать ее насовсем? Ну и сво...

Тэннера захлестнула ярость, и Милейн, вся дрожа от непомерного напряжения, поспешила его остановить:

– Не надо, Тэннер. Не надо.

– Что не надо? Не говорить ничего, что может расстроить бедняжку Криса? А то он возьмет обратно свое «щедрое» предложение? Увезет Эмбер с собой?

Он может. Не в первый раз он использует ее.

– Я хочу, чтобы она осталась. Какие могут быть сомнения?