Текст книги "Греховные утехи"

Автор книги: Бьюла Астор

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 11 страниц)

Почему именно теперь? – хотелось крикнуть Кэти; все в ней мучительно восставало против подобной несправедливости. Почему это случилось теперь, когда они с Алексом были так счастливы?

– Откуда они у тебя? – еле слышно прошептала женщина.

– Ты знала, что у тебя на хвосте сидел фотограф?

– Нет…

– А знаешь, сколько стоят фотографии моей жены с другим мужчиной, если их предложить газетчикам?

Серрано назвал фантастическую сумму и умолк, ожидая ответа. Но Кэти молчала: сказать было нечего.

– Эти фотографии предложили одной желтой газетенке, – продолжал Алекс, стиснув зубы. – И если бы ее владелец не был моим приятелем, их бы уже напечатали!

– Ты выкупил фотографии, – догадалась Кэти, в висках больно застучало.

– Ты моя жена! У меня не было выбора! – яростно бросил Серрано ей в лицо. – О Боже!

– Прекрати на меня кричать! – выпалила Кэти, вне себя от ярости. – Очень жаль, что так получилось, но от меня ничего не зависело… И вообще, с Джери все кончилось еще до того, как я ушла от тебя в Лондоне. Наверное, мне следовало сказать тебе об этом раньше…

– Не лги мне, – отрезал Серрано, не желая слушать.

– Я не лгу.

– Теперь ты скажешь что угодно, чтобы выгородить своего дружка. Вот они, доказательства, передо мной! – Алекс выразительно постучал по фотографиям загорелой рукой и посмотрел на жену с откровенной неприязнью, презрительно скривив красивый рот.

– Ты… не веришь мне, – прошептала помертвевшая Кэтрин.

– Это не имеет значения! – отрубил Серрано. – Но я никогда не был в таком унизительном положении!

Ее отношения с Джери не имели для него значения? Кэти не верила собственным ушам. Существование Джери безразлично Алексу? Уютные, глупые мечты о счастливом браке рассыпались в прах под ударами грубой действительности. Александра Серрано беспокоило только, как он выглядел в глазах окружающих. Дело в том, что пострадало его мужское самолюбие.

Почувствовав глубокое отвращение к мужу, Кэти тут же пожалела о своем раскаянии: виноватой себя она больше не считала. Если раньше хотелось както исправить положение и все рассказать мужу, то сейчас с жесткой прямотой Алекс дал понять ему это не нужно. Сердце разрывалось от боли и обиды; промолчать было выше ее сил.

– Если ты называешь унижением это – значит, тебе всегда очень легко жилось! – заявила Кэтрин.

Серрано в изумлении застыл. Его кроткая жена повысила голос! В кабинете повисла гнетущая тишина. Кэтрин подняла голову и наткнулась на взгляд горячих черных глаз. Чтото оборвалось у нее внутри. Но отступать уже было нельзя.

– Пять лет меня унижали все газеты… Все знают, как ты дорожишь своим браком, Алекс. Уж ты постарался на этот счет. А когда роли поменялись, это вдруг оказалось для тебя смертельным оскорблением. Скажи еще спасибо, что у тебя есть деньги и связи, чтобы сохранить свою и мою репутации. У меня и этого не было, когда я читала страницы желтой прессы и любовалась фотографиями на разворот, где изображены ты и твои киски. А уж, поверь, в желающих прислать мне эти журналы недостатка не было, – горько закончила Кэтрин.

Заострившееся лицо Серрано побледнело так, что этого не смог скрыть даже загар.

– Тогда я не считал, что состою в браке, – угрюмо парировал он.

Кэтрин бросила красноречивый взгляд на злополучные фотографии, не желая выдавать мучительных сожалений о содеянном.

– Вот и я так не считала!

– Это не одно и то же! – Ослепленный яростью, Серрано не придавал логике никакого значения.

– Да, конечно, женщина всегда более уязвима, чем мужчина, – дрожащим голосом согласилась Кэти, борясь с подступающими слезами. – Но я не собираюсь посыпать голову пеплом и молить о прощении, потому что… ни о чем не жалею. Правду говоря, мне бы очень хотелось, чтобы твой приятель напечатал эти фотографии и чтобы ты прожил хотя бы несколько недель так, как я жила пять лет! – выкрикнула Кэти, сама не своя от горечи и отчаяния. – Что, ты удивлен?

– Ах ты дрянь… – тяжело дыша, сказал Серрано.

И вдруг из взгляда мужа ушла вся злость. О недавней вспышке гнева говорили лишь густой румянец на высоких скулах да слегка дрожащие руки.

– Впрочем, тебе этого все равно не понять, – сказала с бессильной злобой Кэтрин. – Я прошла через все круги ада, но не изворачивалась и не хитрила. Я никого не унизила и никому не сделала больно. А теперь расплачиваюсь за это!

Не сказав ни слова, Александр резко повернулся и вышел, оставив жену посреди комнаты, совершенно опустошенную и разбитую. Откуда в ней взялась эта злость? – мучительно размышляла Кэти. Конечно, дали себя знать пять лет горечи и унижений. Но чашу ее терпения переполнило нечто другое. И она точно знала что.

Серрано волновала лишь своя уязвленная гордость, угроза потерять лицо. Этот властелин наверняка хотел, чтобы жена валялась у него в ногах и умоляла простить, и на меньшее, очевидно, был не согласен. Менее всего Александр ожидал получить отпор и напоминание о собственной вине. Как свойственно многим мужчинам, он считал: для мужа один закон, для жены – другой.

Кэтрин закрыла лицо руками. Чувство отчаяния охватило ее. Теперь она понимала, как на самом деле мало значит для Алекса. И как же горько сознавать, что любимый мужчина не ставит ее ни в грош.

9

Лимузин со скоростью улитки пробирался по забитым транспортом улицам Мадрида. Краешком глаза Кэтрин наблюдала, как Алекс наливает напиток в высокий бокал. Муж молча протянул его, и женщина выпила, не поинтересовавшись содержимым. Кажется, просто апельсиновый сок. Тем временем молчание становилось невыносимым. Кэти чувствовала себя, очевидно, как соломенная кукла, к которой подносят зажженную спичку. Опасность грозила со всех сторон.

Где Серрано ночевал? Когда перед рассветом Кэти задремала, Алекс еще не вернулся. Не появился и к ленчу. Утром Кэти с трудом удалось привести себя в порядок. При помощи кубиков льда, холодных примочек и массы других косметических ухищрений краснота вокруг глаз исчезла, но все равно она не была готова к встрече с семейством Серрано.

Молчать стало совсем невмоготу, и Кэти завела разговор на, казалось, безопасную тему.

– Когда мы вернемся в Лондон, – неловко начала она, – я обязательно проверю то бюро, которое оставил мне папа. Кристоф велел мне беречь бюро как зеницу ока. Там может быть…

– Потайной ящик? А в нем карта таинственного острова, где крестиком помечен клад? – с издевкой подхватил Серрано. – Не думаю, чтобы твой папаша увлекался приключенческой литературой так же, как ты. Если хочешь, можешь изрубить это бюро в щепки. Все равно ничего там нет.

Она умрет, но найдет это свидетельство, поклялась про себя Кэтрин, чувствуя, как горят щеки. Несправедливо, что ее держат заложницей ради этой драгоценной семейки, где ктото трясется от страха, как бы его грехи не выплыли наружу.

Слегка дрожащим голосом Кэтрин выразила сомнение в том, что угроза Кристофа после его смерти имеет значение. Теперь она стала сомневаться, что выбранная тема действительно безопасна, потому что взгляд Алекса стал угрожающим.

– Я не могу рисковать, – отрезал Серрано.

– Я начинаю думать, ты скрываешь убийство или чтонибудь не менее страшное…

– Все не столь драматично, – сухо засмеялся Алекс, и красивое лицо вновь окаменело. – Твоя совесть может быть совершенно спокойна.

– А ты не мог бы сказать, в чем дело?

– И ввести тебя тем самым в соблазн? Думаешь, я не догадываюсь, как ты стремишься вырваться на свободу? Неужели ты считаешь меня идиотом?

Страшно побледнев, Кэтрин все же нашла в себе силы ответить:

– Я бы не стала причинять вред твоей семье…

– Погоди утверждать, пока не познакомишься с ними, – иронически усмехнулся Алекс. – Тебя ждет отнюдь не сцена из семейных хроник.

Серрано откинулся на спинку сиденья и прикрыл глаза. Его выразительный рот скорбно сжался. Наконецто Кэтрин догадалась, ее муж и сам не в восторге от предстоящей встречи со своей драгоценной семьей. Или она ошиблась? Может, она вообще неправильно судит об Алексе?

Почему ей до сих пор не пришло в голову, что появление этих чертовых фотографий стало для Алекса не меньшим шоком, чем для нее самой? Их еще не окрепшие отношения разрушены грубым напоминанием о недавнем прошлом.

Только сейчас Кэти попыталась представить, что почувствовала бы сама, если бы сейчас увидела подобные фотографии Алекса с другой женщиной. Она бы просто растерзала его. Но Алекс был очень осторожен, фотографии его с другими женщинами хоть и появлялись, но только с официальных приемов ничего, что могло бы его опорочить. Конечно, в светской хронике проскальзывали коекакие намеки на его интимные связи с той или иной красавицей, но чтолибо доказать было нельзя.

Кроме того, как ни горько это сознавать, но в то время Алекса действительно ничто не связывало.

Вынужденный жениться на семнадцатилетней девочке, Серрано просто старался не слишком осложнять себе жизнь. Он не делал жене ничего плохого, не стремился специально причинить боль. На людях обращался с ней почтительно. В качестве платы за молчание отца Алекс дал жене то положение в обществе, которого и требовал Кристоф. Чего еще она могла ждать? Любовь не являлась непременным условием сделки.

– Вчера… – начала Кэти, еще не зная, что скажет, но понимая, что обязана перекинуть мост через пропасть между ними.

– …мне хотелось убить тебя, – закончил Алекс.

Кэти вздрогнула, но четкие черты лица мужа не выражали ничего. Так же, как и тон.

– Вчера я не понимал, каково тебе приходилось все эти годы, – продолжал он почти спокойно, если не считать слегка кривившихся губ. – Никогда не пытался поставить себя на твое место. Ты всегда выглядела довольной… до смешного довольной. Ничто в тебе не говорило, что ты чувствуешь себя несчастной.

– Ты не мог этого видеть. – Кэти стиснула дрожащие руки. – Ведь ты редко бывал дома, а я научилась скрывать свои чувства.

– Почему ты оставалась со мной? Я должен это знать, – настойчиво сказал Серрано, глянув в лицо жене черными непроницаемыми глазами. – Прекрасно понимаю, что причина кроется не в моем богатстве. Иначе ты бы не захотела выйти за какогото Стивенсона. Так в чем же дело?

Слабый румянец окрасил щеки Кэтрин.

Боже, как стыдно признаваться… А муж неумолимо подталкивал ее к признанию. Но для Кэти было невыносимо говорить о своих чувствах. Правда, когдато ответить Джери на его признание «я люблю тебя» казалось легче легкого.

– Как только я увидела тебя… – с коротким смешком пробормотала Кэти. – Звучит глупо, но… это была любовь с первого взгляда. С тобой когданибудь случалось такое? – еле слышно спросила она.

– Да. – Алекс сделал небольшую паузу, снял трубку переговорного устройства и чтото сказал поиспански шоферу, а потом продолжил: Это произошло мгновенно, и ощущение просто ужасное. Будто прыгаешь с самолета без парашюта. Я ничего не мог с собой поделать, и мне это совсем не понравилось.

Сраженная прямотой мужа, Кэти опустила голову. Конечно, Алекс говорил о Марии Марфори. Тогда ему было всего восемнадцать, но все равно больно сознавать, что другая женщина смогла вызвать у Алекса чувство такой силы. Не будь Мария так предана медицине, Серрано до сих пор любил бы ее.

– Ты говорила о своих ощущениях, – напомнил он.

С досадой Кэти закусила губу и почувствовала вкус крови.

– Я была так наивна… Сначала мне казалось, ты чувствуешь то же, что и я. Ты слегка ухаживал за мной, только и всего, но у меня не было никакого опыта, чтобы понять это, – сказала Кэтрин прерывающимся голосом. – Поэтому в поступке Кристофа целиком моя вина. Если бы я не влюбилась в тебя так явно, отец и не подумал бы искать «скелет в твоем шкафу».

– Разве это вина? Знаю, тогда, в банке, когда искал свидетельство, я обидел тебя, но просто ты случайно оказалась под рукой, – необыкновенно спокойно признался Алекс. – Обвинять тебя глупо, но ты дочь Кристофа, а до его смерти я жил в таком напряжении… Когда не нашел в ящике свидетельства, то потерял голову. Наверное, сейчас поздно просить прощения, но я жалею, что тебе пришлось узнать о… бизнесе твоего отца.

– Когдато я должна была это узнать. – Кэтрин удивилась спокойному тону Серрано. Странно, что они еще не добрались до дома его матери. Кажется, Алекс говорил – ехать недалеко… Украдкой взглянув на мужа, она поняла, что нервы у него на взводе. Очевидно, Алекс старался успокоиться и не показать домашним, что они с Кэтрин в ссоре.

– Думаю, нам очень важно быть честными друг с другом. – Черные ресницы опустились. – Ты говоришь, что любила меня, когда мы поженились… И когда же перестала?

– Что «перестала»? – Стоило Кэти взглянуть на мужа, и она потеряла нить разговора. Одной его улыбки достаточно, чтобы у нее замерло сердце. Алекс совершенно прав: это ужасно – любить так сильно, что все твои надежды и мечты о счастье связаны с однимединственным человеком… Когда то взлетаешь в облака, то спускаешься прямо в ад.

– Перестала любить меня, – не отставал Алекс, говоря нарочито небрежным тоном, словно речь шла о погоде.

Кэтрин замерла. Сама не понимая как, она оказалась втянутой в жизненно важный разговор.

– Просто вычеркнула тебя из своей жизни, вот и все. Я не помню когда…

– Так почему же ты осталась? – с беспощадной настойчивостью спросил Серрано, и Кэти наконец поняла, что заставляет его спрашивать. Ему надо знать. Она опустила глаза.

– Когда я вышла за тебя замуж, я совершила единственный поступок в своей жизни, который заставил отца мною гордиться… это одна причина. Для меня всегда было очень важно завоевать его любовь и одобрение. – По голосу Кэтрин было понятно, насколько она презирает себя за это. – Я очень хотела вначале завоевать и твою любовь…

Алекс шумно выдохнул.

Вдруг Кэти овладело бесшабашное настроение. Зачем притворяться и скрывать очевидное? Она засмеялась.

– Послушай, теперь это ровным счетом ничего не значит! Я совсем не хочу, чтобы ты переживал изза пустяков. Я никому никогда не была нужна. Кристоф не считался со мной. А потом появился ты. И точно так же относился ко мне – как к вещи. Я давно к этому привыкла и приспособилась: жила собственной жизнью, спрятавшись в уютном маленьком коконе, где так тихо и безопасно…

– Но, должно быть, я постоянно заставлял тебя страдать.

Обычно густой, красивый баритон Алекса звучал странно, будто Кэти его чемто расстроила… Смешно, подумала она, мелкими глотками допивая апельсиновый сок. Голова почемуто стала странно легкой. Конечно, с запозданием он мог пожалеть, что причинил ей столько зла, но, принимая во внимание несколько необычные обстоятельства их брака, у Алекса вовсе нет причин так убиваться.

– Если ты ничего не ждешь от жизни и не слишком ценишь собственную персону, – с трудом продолжила Кэти, – то спокойно относишься к тому, что тебя постоянно возят лицом по столу.

– Я вел себя как последняя скотина! – негодующе воскликнул Алекс.

Кэти тотчас же перевела взгляд на мужа. Серрано сидел бледный, с окаменевшим лицом и пятерней ерошил густые черные волосы.

– Почему ты чувствуешь себя виноватым? – смущенно спросила Кэтрин. – Ведь наш брак не был настоящим…

– Зато теперь он настоящий, – тяжело дыша, сказал Алекс, посмотрел на пустой бокал Кэти и предложил: Давай налью еще.

Голова слегка кружилась; появилось странное ощущение полета. Если бы Кэти не была уверена, что пила сок, то решила бы, что перебрала спиртного. Алекс, кстати, знал, как быстро она пьянеет.

– Кажется, мы здесь проезжали… – рассеянно заметила Кэти, увидев показавшуюся ей знакомой церковь.

– Может, шофер ищет путь покороче, – предположил Алекс.

– Мне кажется, будто мы едем целую вечность…

– Когда говоришь о важных вещах, наверное, возникает такое чувство.

– Я думала, ты никогда не снисходишь до откровенных разговоров.

– Да, но когда на карту поставлена судьба моего брака…

У Кэти дрогнули ресницы. Чтобы выиграть время, она сделала большой глоток. Неужели это сказал Алекс? Боже, что случилось? Не отрываясь, на Кэти смотрели блестящие черные глаза.

– Знаешь… ты просто великолепен, – как бы про себя выговорила женщина, оглядывая гибкую худощавую фигуру мужа и поразительно красивое смуглое лицо. Уже знакомая горячая волна заливала тело.

Алекс взял жену за руку.

– Прости меня за вчерашнее поведение.

Как ни странно, иногда Кэтрин очень хорошо понимала Алекса. Вот и сейчас Кэти видела, что муж отвратительно неискренен. По какимто ясным лишь ему самому причинам Серрано говорил слова, которые, как он полагал, хотелось услышать ей. Однако, очевидно, сам Алекс отнюдь не считал свое поведение неразумным. И тут же в мозгу щелкнула фраза: «На карту поставлен мой брак».

О Боже, как она могла забыть об этом? Ведь свидетельство пока не найдено, Алекс не отпустит ее. Но вчера она впервые открыто выступила против мужа; похоже, Серрано боялся, что жена может уйти, не считаясь с возможными последствиями для его семьи. Сердце сжалось.

– Тебе не надо просить у меня прощения… Я была несдержанна и даже немного бессердечна…

– Немного? – В выразительных глазах Серрано блеснули молнии; но тут же Алекс взял себя в руки, опустил ресницы и процедил сквозь стиснутые зубы: – Нет, это я виноват. – На смуглом лице появилась вымученная улыбка.

Но Кэти чувствовала, как в машине накалилась атмосфера от его гнева, и, не сумев сосредоточиться, вдруг ощутила неуместное желание расхохотаться.

– Алекс… я не собираюсь уходить. – Вдруг Кэтрин почувствовала себя виноватой, словно вела с мужем какуюто игру. Зачем ее задабривать, в этом нет никакой нужды. – Я и так знаю, что смогу уйти от тебя, только когда найду свидетельство…

Серрано ловко подхватил выпавший из руки Кэти бокал и отставил в сторону.

– Что, опять эта церковь? – спросила она без особого интереса, ее охватило давно забытое чувство беззаботности. – Похоже, мы заблудились!

Алекс потянулся к трубке и чтото приказал шоферу.

Совершенно расслабившись, Кэти сбросила туфли, удивляясь, почему так странно себя ведет.

Алекс внимательно наблюдал за женой, потом притянул ее к себе. Дыхание Кэтрин стало прерывистым, сердце сильно стучало, разгоняя кровь. Она почувствовала, как под шелковым лифчиком туго напряглись груди и невыносимо заныли соски.

В висках стучало, в ушах звенело… Внезапно Алекс обхватил ее бедра, усадил ее к себе верхом на колени. Но едва губы Кэти с готовностью приблизились к его рту, Серрано пробормотал ругательство и откинул голову. У него был вид человека, раздираемого мучительными противоречиями.

Упираясь руками в его плечи, Кэти смотрела на мужа туманным взглядом.

– Алекс…

– Ты сама не знаешь, что делаешь, – осипшим голосом сказал он.

– Что хочу, то и делаю. – Кэти хихикнула и шаловливо провела кончиком языка по сжатым губам мужчины.

Алекс грубо схватил жену за плечи, словно хотел отшвырнуть от себя, но с хриплым стоном сжал в объятиях и начал целовать с такой бешеной страстью, что искусал губы. Это привело Кэти в восторг; казалось, она летит вниз с «американских горок».

Внезапно Серрано резко оторвался от жены и устало прислонился лбом к ее лбу.

– Я лживый, отвратительный, коварный ублюдок, – невнятно пробормотал Алекс, тяжело дыша Кэти в щеку. – Именно такой, как ты называла меня, и я отдал бы десять лет жизни, чтобы прямо здесь и сейчас обладать тобой. Я умираю от желания…

– Но?.. – протянула она.

– В твоем соке была водка. Ты пьяна, Кэтрин.

– Ооо!

– Конечно, это отвратительный поступок, но мне надо было заставить тебя… расслабиться и разговориться. А еще… машина все время ездила по кругу. Пожалуйста, прости меня.

Стоило Кэти пошевелиться, как сильное тело мужа напряглось, выдавая крайнюю степень возбуждения. И она безудержно расхохоталась, вся ситуация неожиданно показалась нелепой.

– Это убивает меня, – признался Серрано, запуская дрожащие пальцы жене в волосы, не давая пошевелиться. – О Господи, вечно одно и то же: я всегда так хочу тебя, что готов валяться у тебя в ногах!

Кэтрин была сражена. Откровенность Алекса позволила Кэтрин понять всю силу своей власти над мужем. Она и мечтать не смела о подобной зависимости. Оказывается, она нужна ему! Это не та любовь, которой были полны ее девичьи грезы, но зато Кэти стало ясно другое: она еще не до конца осознала могущество своих чар. Неожиданно захотелось подурачиться.

– Но ведь грудь у меня не десятого размера, и ноги не до подмышек!

– Бог мой, ты само совершенство! – Муж, издав стон, полный желания, страстно потерся губами о ее губы. – Я до сих пор поверить не могу, что такая красавица принадлежит мне!

– Говори еще… – попросила Кэти, откинув голову и улыбаясь мужу дразнящей улыбкой.

Но в эту минуту лимузин резко затормозил. Алекс чертыхнулся.

– Приехали…

Кэтрин потребовалось время прийти в себя. Алекс, усадив жену на сиденье, вдруг похозяйски обхватил ее лицо ладонями и поцеловал долгим томительным поцелуем, что вновь выбило Кэти из колеи.

Поддерживаемая Серрано, Кэти наконец вышла из машины, и от свежего воздуха у нее закружилась голова. Пока она одергивала короткую темномалиновую юбку, Алексу пришлось придержать жену за талию.

– Если я буду натыкаться на мебель, во всем будешь виноват ты, – хихикнула Кэтрин.

Алекс рассмеялся, наклонился к уху Кэти и едва слышно прошептал:

– Ты еще не окрепла. Последствия гриппа ужасны… Тебе необходимо прилечь перед обедом, дорогая, а я как заботливый и любящий муж…

– Ктокто?

– …конечно, должен находиться рядом с тобой, – закончил еще тише Алекс, подводя Кэтрин к широким мраморным ступеням, ведущим к распахнутым им навстречу массивным дверям.

Все происходило как во сне. Кэти удивилась, как быстро и искусно Алекс вернул их отношения в прежнее русло. Неожиданно девушка вновь почувствовала себя счастливой, но была слегка напугана той легкостью, с которой Серрано совершил это чудо.

В красивом, отделанном мрамором вестибюле появилась взволнованная Изабелла, затянутая в элегантное платье. Ее волосы были собраны в высокую прическу.

– Вы так поздно!

– Мы заблудились, – небрежно бросил Алекс.

– Заблудились? – недоверчиво повторила девушка.

– Но зато нашли друг друга… – нежно сказал Алекс, так чтобы слышала одна Кэти.

– Да, – улыбнулась она дрожащими губами, сапфировые глаза лучились.

– Здесь Мария. – К ним пробился голос Беллы.

Кэтрин почувствовала, как Алекс на мгновение замер, а затем рассмеялся.

– Какой сюрприз!

– А к обеду будет весь клан Марфори, – взахлеб сообщила племянница.

– Очень любезно с их стороны, – уже далеко не весело проворчал Александр.

На языке у Кэтрин вертелось множество вопросов, но задавать их уже не было времени: слуга открыл двери, и супружеская чета очутилась на пороге огромной гостиной, в которой, к ужасу Кэти, оказалось полно народу. Когда молодые люди вошли, все разом замолчали и повернулись в их сторону.

Мать Алекса, Кармен Серрано, все еще была привлекательной, величественной женщиной, выглядевшей на добрый десяток лет моложе своего возраста. Она поздоровалась с Алексом, небрежно пожала руку Кэти, едва взглянув на невестку, затем снова повернулась к Марии Марфори и продолжила беседу. Естественно, разговаривали дамы поиспански.

Именно Мария поднялась со своего места рядом с хозяйкой дома и осведомилась о здоровье Кэти. На красивом лице испанки появился слабый румянец.

– Благодарю вас, я прекрасно себя чувствую, – вежливо ответила Кэтрин.

– Алекс, ты отлично выглядишь, – тепло улыбнулась молодая женщина, и Кэти поразилась, как быстро изменилось лицо Марии: только что сдержанная, при взгляде на ее мужа Мария буквально вся засветилась.

Миссис Серрано царственным жестом указала на Кэти и чтото сказала поиспански. Изабелла смутилась и покраснела.

– Бабушка поручила мне представить вас всем присутствующим… – неохотно сказала девушка.

– Разве твоя бабушка не говорит поанглийски? – шепотом спросила Кэтрин.

– Конечно, говорит… просто ведет себя посвински, – злобно прошипела в ответ Белла. – Ято думала, вы будете почетной гостьей, а тут вдруг явилась Мария. Ясно, ее пригласили нарочно!

Кэти была тронута столь беззаветной преданностью.

– Алекс и Мария старые друзья, – сказала молодая женщина, чтобы заполнить паузу.

– Наша семья считает подругому. Дело в том, что Мария недавно разошлась с мужем!

Служанка принесла кофе в крошечных чашечках из прозрачного фарфора. Кэтрин сознавала, что каждый в комнате исподтишка разглядывал ее, но никто не осмелился подойти близко.

– Кэти… вы слышали, что я сказала?

– Да.

– Черт побери, они надеются, что Алекс вас бросит и вернется к ней. Это отвратительно! – продолжала шипеть Белла. – Вот почему они делают вид, что не замечают вас!

Кэти стало смешно. Ей безразлично, так ли все на самом деле или это домыслы Изабеллы. Сейчас ее не могло задеть ничто. Голова до сих пор кружилась при воспоминании о дрожавшем от возбуждения в лимузине Алексе. Ее муж принадлежал ей. Может, не так, как грезилось когдато в наивных мечтах, но этого вполне достаточно, чтобы начать новую жизнь… а через год, даст Бог, у них будет настоящая семья. Кэтрин представила себе маленького черноволосого мальчика с темными глазами, и на губах у молодой женщины появилась мечтательная улыбка.

– Очнитесь, Кэтрин, о чем вы думаете? – хмуро посмотрела на родственницу Изабелла.

– Не обращай внимания. Лучше познакомь меня со всеми.

Через час Кэтрин представили почти всех членов клана Серрано, и за редким исключением все обошлись с ней напыщенно, формально и так холодно, что любая невестка, ожидавшая встречи с семьей мужа, пришла бы в отчаяние. Наконец до Кэти дошло, что Белла вовсе не шутила. Среди этих людей она ощущала себя прокаженной.

Но вот к Кэтрин подошел муж, успокаивающим жестом положил ладонь жене на спину, и в ту же секунду все присутствующие изменили отношение к ней, причем произошло это столь молниеносно, что Кэти стало смешно. Каждый хотел говорить с Алексом, слушать Алекса, однако Кэти все же заметила, что две старшие сестры мужа и их взрослые дети, несмотря на расточаемые Алексу комплименты, смотрели на него с неприязнью. Еще на острове ее осведомитель Изабелла прямо сказала, что Александр содержит за свой счет большинство членов клана. Только родители Беллы не зависели от Алекса в финансовом отношении и не работали ни на одном из его предприятий.

– Пойдемте, я познакомлю вас с мамой, – нетерпеливо теребила Кэти племянница.

Энрика, в одиночестве сидевшая в глубине комнаты, оказалась хрупкой, тихой женщиной. Почемуто мама Беллы сильно нервничала. Руки ее были крепко стиснуты, а напряженный взгляд выдавал такое волнение, что невольно Кэтрин дружески улыбнулась этой женщине. Ей очень понравилась мама Изабеллы.

– Это Кэтрин, – торжественно объявила девушка.

– Пожалуйста, присядьте. Скажи, чтобы принесли кофе, – велела Энрика дочери. – Мне кажется, Алекс выглядит счастливым, – неожиданно сказала Энрика, когда Белла отошла. – А вы? Вы тоже счастливы?

Кэти смущенно замялась, а потом призналась:

– Очень…

– Я так давно хотела познакомиться с вами… а теперь не знаю, что и сказать… – Энрика принужденно засмеялась. – Вы такая красивая… и умная. Алекс рассказывал вы серьезный музыкант, говорите на трех языках… А я английский учила с помощью Беллы, – неожиданно улыбнулась золовка, но выражение ее глаз оставалось тревожным. – Когда в следующий раз будете в Испании, непременно посетите наш дом. Я очень хочу, чтобы вы с Алексом нас навестили.

– Я тоже. – Кэтрин заметила, как сестра Алекса быстро окинула глазами комнату, и решила, что Энрика боится осуждения семьи за нарушение предварительного договора держаться с нежеланной гостьей подчеркнуто официально. – Я полюбила Изабеллу, пока ваша дочь гостила у нас на острове.

– Вы очень добры. К сожалению, Алекс ее слишком балует… – Женщина неожиданно умолкла, увидев, как в комнату входит высокий, начинающий седеть мужчина, а затем с заметным облегчением сказала: Это мой муж, Рамиро.

Кэтрин прищурилась в глубоко посаженных глазах и широкой улыбке мужчины ей почудилось чтото неуловимо знакомое и поняла: Рамиро напоминал Алекса. Кэти уже хотела поделиться своим наблюдением, но Рамиро неожиданно разразился многословной речью.

Как ей показалась Испания? Каково ее впечатление от семьи Серрано? Рамиро состроил гримасу, не обращая внимания на предостерегающие знаки жены.

– Вы должны узнать настоящее испанское гостеприимство, поэтому приезжайте и останавливайтесь у нас, – оживленно говорил мужчина. Сочный, громкий голос Рамиро разносился по огромной гостиной. – Мы всегда любим принимать у себя молодежь. К сожалению, мы поздно поженились, и, хотя Бог даровал нам дочь, боимся, наша жизнь кажется ей скучноватой. Изабелла наверняка думает, что родители уже стоят одной ногой в могиле!

Когда к их группке присоединился Алекс, Кэти удивилась, что в его приветствии не было ни капли теплоты. Ее муж вообще держался очень сухо, хотя Рамиро, оказалось, был расположен к Алексу более дружески, чем ктолибо из собравшихся родственников. Но затем Кэти вообще перестала думать: от выразительного взгляда Алекса все тело затрепетало с головы до ног.

– Ты выглядишь усталой, дорогая, – многозначительно заметил муж.

Кэти стала пунцовой, но со светской улыбкой Александр уже уводил жену из гостиной. Она успела обернуться, бросить на Энрику извиняющийся взгляд и заметила опечаленное лицо золовки. Только тут молодая женщина сообразила, что Алекс и словом не перемолвился с сестрой. Но когда Кэти сказала об этом мужу, тот заставил жену замолчать страстным поцелуем, сразу же воспользовавшись тем, что чопорная гостиная осталась позади и супруги стояли на нижних ступеньках изящной лестницы. Глаза Кэтрин засияли как звезды, и она моментально потеряла голову. Алекс нагнулся и подхватил жену на руки, совершенно не заботясь о том, что их может увидеть ктонибудь из слишком правильных родственников.

– Как тебе моя семья? – сдержанно спросил Алекс, поднимаясь по лестнице.

– Честно?

– А иначе зачем мне спрашивать?

– Они просто ужасны. – Кэти испуганно ойкнула и закрыла глаза, боясь посмотреть на мужа. – Хотя, может, они более сердечны, чем кажутся.

– Менее.

Глаза жены широко раскрылись.

– О, Алекс… – прошептала Кэти, чувствуя, как сжимается сердце от жалости.

– Нуну, – насмешливо улыбнулся Александр, – я уже большой мальчик.

– Рамиро и Энрика – они действительно милые. Кажется, вся эта семья очень тебя любит, – залепетала Кэти, стараясь утешить мужа. – А Рамиро похож на тебя… да, правда, мне даже показалось, я его гдето видела!

Алекс застыл на месте, поставив одну ногу на мраморную ступеньку.

– Ты с ума сошла! – с неописуемой яростью воскликнул мужчина. – Рамиро мне даже не родня!

Кэтрин растерянно заморгала. Ну да, конечно, с запозданием сообразила она. Рамиро с ее мужем просто в свойстве не кровный родственник, а зять, муж его сестры, и даже более того… более того…