Текст книги "Брюс Ли: сражающийся дух"

Автор книги: Брюс Томас

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 22 страниц)

Глава 7. Линда

Линда Эмери оказалась прекрасной парой для Брюса – она была замечательной слушательницей! Они сидели во вращающемся ресторане «Спэйс Нидл», огни Сиэтла проплывали под ними, а Брюс не прекращал рассказывать о своих планах на будущее.

Он до сих пор жил у Руби Чжоу и чувствовал себя крайне стесненно и неуютно, когда Таки предложил заняться поисками помещения, где они могли бы спокойно собираться для тренировок. Ученики станут платить Брюсу по четыре доллара в неделю, чтобы тот смог внести деньги за аренду и оставить себе кое-что на жизнь. Брюс нашел подходящее место в октябре 1963 года, сообщил о своих намерениях Руби Чжоу и открыл Институт Чжун Фэнь Гунфу неподалеку от здания университета, на Юниверсити Вэй, 4750. Программа школы была отпечатана в типографии. В ней Брюс предлагал обучать желающих искусству единоборства. Говоря об эффективности и универсальности этой системы, Брюс предостерегал, что совершенство достигается только со временем. Школа занимала весь первый этаж жилого дома, где уже были установлены душевые кабинки. Брюс отвел себе под спальню торцевую комнату без окон, обставив ее теми вещами, которые ему удалось привезти из Гонконга.

Линда, вынужденная хранить свои отношения с Брюсом в тайне от матери и отчима, проводила почти все вечера с Брюсом в этой комнате. Линда родилась и воспитывалась в белой протестантской семье, и, хотя ее мать вряд ли могла возражать против того, чтобы Линда дружила с азиатами в школе (где добрую половину класса составляли цветные дети), мысль о том, что ее дочь встречается с китайцем не могла прийтись ей по вкусу. Линда подозревала, какие чувства должна испытать мать по поводу всего этого, но осознавала, что ее чувства к Брюсу уже были сильнее.

В конце 1963 года Дуг Палмер приехал на каникулы в Сиэтл. Он сопровождал Брюса на демонстрацию кунг-фу в высшую Гарфилдскую школу (которую, кстати, сам окончил за год до Линды), где Брюс должен был продемонстрировать «однодюймовый удар». Вот как вспоминает Палмер этот день:

Гарфилдская школа располагалась в центре города. Больше половины ее учеников были азиатского или африканского происхождения. В классе, перед которым выступал Брюс, было несколько футболистов и баскетболистов. Они никогда прежде не слышали о кунг-фу и сидели, развалясь на стульях. Брюс начал свою лекцию, продемонстрировав разницу между ударом в стиле каратэ (который наносят от бедра) и направляемым по прямой, от солнечного сплетения, ударом вин-чунь. Затем он поведал о том, что существует удар невероятной силы, который можно нанести с дюймового расстояния. Многие студенты стряхнули с себя дремоту, услышав о такой невероятной вещи. Брюс попросил добровольца, на котором можно было бы продемонстрировать «однодюймовый» удар, подойти к нему. Пока ребята подстрекали друг друга, Брюс отыскал самого здорового парня, лениво растянувшегося на заднем ряду, и попросил стать перед классом.

Ученики, хихикая, привстали с мест, когда крошечный Брюс занял позицию напротив верзилы-добровольца. Брюс коснулся костяшками пальцев груди парня и стал принимать устойчивую позу. Вдруг он сказал: «Погоди минутку!» Он отыскал свободное кресло и поставил его на пять футов позади своей жертвы. «Порядок», – сказал он и занял прежнюю позицию. Эта короткая интермедия возымела должный эффект; глаза всех присутствующих были прикованы к Брюсу, Большой парень оглянулся на кресло, стоящее на пять футов позади него. Несколько минут назад он полулежал на таком же кресле, а сейчас его собираются разложить на него. Нет, он не позволит мозгляку-китайцу сделать из него посмешище. Верзила напрягся, сделал полшага назад.

Брюс, шоумен, беспрестанно притопывая, держал сжатый кулак у самой груди парня. Вдруг его рука дрогнула – больше ничего… Рты у всех присутствующих раскрылись сами по себе, когда здоровяк пролетел через комнату и, кувыркнувшись через стул, растянулся на полу. Так Брюс завоевал внимание класса.

Брюс продолжал поддерживать отношения с Джеймсом Ли, и в июне 1964 года они решили открыть филиал Института Чжун Фэнь в Окленде. Брюс к тому времени стал терять интерес к аспирантуре по философии в университете Вашингтона, продал свой «форд» и переправил пожитки в Окленд. Линда отвозила Брюса в аэропорт. Всю дорогу ее мучил вопрос о том, как она вписывается в планы Брюса и вписывается ли вообще.

Брюс сказал, что, прежде чем заводить речь о браке или семье, ему нужно поднакопить денег.

В этот июльский день 1964 года атмосфера на спортивной арене Лонг-Бич была душной и тяжелой. Кондиционеры не работали, и зрители, часами наблюдавшие международный чемпионат по каратэ, были заметно взвинчены. И вот спонсор чемпионата, Эд Паркер, подошел к микрофону, чтобы представить Брюса Ли, собирающегося выступить с демонстрацией мало кому известного в то время искусства кунг-фу.

Эд Паркер вспоминает: «Он обладал широким кругозором, очень неклассический мастер кунг-фу, он считал их всех роботами. И потому я сказал ему, что, если он сможет появиться на чемпионате и выступить с демонстрацией, у людей появится лучшее представление о боевых искусствах мира».

Брюс Ли вышел на помост, одетый в простой черный костюм бойца кунг-фу и шлепанцы. Так же как и в Гарфилде, он приковал к себе внимание публики, продемонстрировав «однодюймовый» удар.

Подобные «трюки» были весьма эффектны, но Брюс был против их демонстрации, если это было бесцельно. Главной задачей Брюса было показать, что существует гораздо более эффективный способ наносить удар, не задействовав мышцы плеча и руки. Чем больше расслаблены мьшцы, тем большее количество энергии может протекать сквозь тело. Напряжение мышц при попытке нанести удар или использование грубой силы может привести только к противоположному эффекту.

На этих соревнованиях в числе обладателей черного пояса за звание чемпиона боролся филиппинец Дэн Иносенто. Он владел не только техникой кенпо каратэ, но и филипинскими искусствами единоборств эскрима и кали. После матча он решил проведать Брюса Ли в его гостиничном номере, чтобы обменяться некоторыми идеями и техниками. Нельзя сказать, что Иносенто был удовлетворен результатами их короткой встречи.

Сейчас, на пороге шестидесятилетия, Дэн Иносенто занимается ежедневными пробежками и находится в той же спортивной форме, что и двадцать лет назад. Вспоминая о том вечере, он выглядел слегка сконфуженно:

Я был полностью ошарашен! Он управлялся со мной как с ребенком – я ничего не мог предпринять против него. Ему даже не нужно было применять много усилий, он как бы контролировал мое тело. Я проигрывал и прежде. Но никогда еще не проигрывал так: он превосходил меня во всех действиях, выкрикивая при этом названия ударов, словно это была игра! Я не мог заснуть в ту ночь. Мне казалось, что все, чему я к тому времени научился, уже полностью устарело. Он отражал все мои удары играючи. Я очень тогда переживал.

После чемпионата по каратэ Брюс и Дэн Иносенто проводили вместе много времени, иногда просто гуляя и беседуя или роясь на полках книжных магазинов. Дэн Иносенто взял на себя роль Таки Кимуры и помогал Брюсу на его выступлениях в Сан-Франциско. Подобные шоу сейчас следовали определенному ритуалу: молниеносные уколы пальцами, тычки и удары, остановленные на волосок от цели, были их обязательными элементами. Брюс проверял свои рефлексы, отражая удары добровольцев, отжимался на кончиках больших пальцев и разбивал руками толстые доски. Иносенто провел четыре дня, принимая на себя град ударов от Брюса во время демонстрации в Лос-Анджелесе. По вечерам Брюс учил его приемам того, что Дэн Иносенто назвал «ошеломляюще усовершенствованной системой вин-чунь».

Брюс и Линда вели регулярную переписку. Линда получала письма прямо на почте, чтобы мать не догадалась о ее романе.

Когда женитьба казалась уже решенным делом, Брюсу было страшновато при мысли о знакомстве с будущей тещей.

Встреча с «черным поясом» каратэ – это одно, а вот встреча с матерью Линды – совсем другое. Так что в голове «грозной боевой машины» созрел блестящий план: вначале они с Линдой поженятся, а затем, благоразумно удалившись в Окленд, поставят об этом в известность по телефону мать Линды.

12 августа 1964 года Брюс возвратился в Сиэтл с обручальным кольцом, одолженным ему женой Джеймса Ли. К сожалению, после того, как Брюс с Линдой подали заявление в местный суд, сообщение о предстоящем браке появилось в местных газетах (как того и требовал закон). Когда тетка Линды прочла объявление, она позвонила миссис Эмери, чтобы выяснить, что случилось с ее приглашением. Все семейство тут же собралось, чтобы, продемонстрировав силу, заставить влюбленных отказаться от их замысла. Но Брюс встретил их натиск, не дрогнув, и заявил: «Я хочу жениться на вашей дочери. Между прочим, я китаец».

Стараясь отговорить их от свадьбы, дядя Линды пугал племянницу тем, что это не будет «христианский» брак, и в то же время убеждал Брюса, что Линда «ничего не умеет делать».

«Она научится», – отрезал Брюс.

Таки Кимура, не раз страдавший от расовых предрассудков, старается не делать акцента на этом аспекте: «Я думаю, что это было естественное беспокойство родителей, когда они видели, что их очень молодая дочь собирается выйти замуж за человека, не имеющего ни работы, ни постоянного дохода».

Возможно, только тот факт, что скоро она должна стать бабушкой, заставил мать Линды предпринять действенные шаги и вступить в переговоры с настоятелем Объединенной Церкви Сиэтла. Свидетелем на свадьбе был Таки Кимура. «Единственный человек не из круга семьи, приглашенный на свадьбу», – с гордостью вспоминает он. Все происходило так стремительно, что Брюс должен был одолжить свадебный костюм, а у Линды не было подвенечного платья. На церемонии также не было фотографа.

«Но он мог хотя бы купить цветы!» – вздыхала мать Линды.

Глава 8. Бойцовская форма

В скоре Брюс и Линда перебрались в Окленд, в дом Джеймса Ли. Жена Джеймса умерла от рака, оставив его с сыном и дочерью. Скоро все они стали одной семьей.

Взъерошенный мужчина с железным рукопожатием, Джеймс Им Ли был двадцатью годами старше Брюса. Некогда чемпион штата по тяжелой атлетике, боксер-любитель и обладатель коричневого пояса дзюдо, он сейчас работал сварщиком, а в свободное время преподавал кунг-фу. Его можно было назвать одним из немногих людей в Соединенных Штатах, имевших хоть какое-то понятие о китайских боевых искусствах. Он годами преподавал традиционную форму кунг-фу, но скоро его перестали удовлетворять застывшие стереотипы и слабое внимание, уделяемое практической стороне, и он изобрел свой неформальный стиль.

Естественно, Джеймс сразу же смог оценить по достоинству то, что предлагал Брюс. Позже он скажет, что за короткое время с Брюсом он научился большему, чем за всю свою жизнь. Ведь Брюс учил не устаревшей рутине, а конкретным действиям самозащиты в непредсказуемой обстановке.

Джеймс и Брюс стали партнерами и открыли филиал «Института Гунфу» на Бродвее в Окленде. Вначале у них было немного учеников, но Таки Кимура субсидировал их предприятие, настояв, чтобы они забрали все деньги, заработанные в Институте Сиэтла.

Ни одна из школ Брюса не планировалась как прибыльное коммерческое предприятие. Он просто никогда не думал о том, чтобы привлечь туда выгодных клиентов. Единственное, что требовал Брюс от своих учеников, – это желание и способность к обучению. Ему не нужны были случайные люди. Брюс предлагал индивидуальный подход к каждому из учеников. Он не признавал демонстраций движений перед шеренгой зрителей. Брюсу необходимо было понять сильные и слабые стороны каждого ученика, его амбиции и характер. Каждый из учеников должен был продвигаться своим собственным путем. Так, например, Дэн Иносенто смог осознать: чтобы идти дальше, ему следовало в первую очередь освободиться от скованности разума.

Брюс старался объяснить, что знание техники – это только начало кунг-фу. Для овладения этим искусством следует проникнуть в его дух. Поэтому он отказывался обучать людей «готовым рецептам», а призывал их к постоянной алертности, вдохновлял на поиск своих собственных «решений проблем».

На первых порах Брюс преуспевал в своем намерении избегать конфликтов того сорта, которые возникали у него в гонконгских школах кунг-фу. Правило номер 9 его Института призывало не распространяться о методах и достижениях Института в присутствии представителей других школ кунг-фу, дабы не возбуждать чувства соперничества. По иронии судьбы первые беспокойства начались в начале 1965 года из-за инструктора кунг-фу из Сан-Франциско (держащего школу по другую сторону залива), тоже китайца по национальности.

Вон Джак Мань недавно прибыл из Гонконга, чтобы открыть свою школу в Штатах. Желая сделать себе имя, он послал Брюсу письменное приглашение на бой с тем условием, что проигравший должен будет закрыть свою школу. За этим вызовом крылось традиционное недовольство мастеров боевых искусств тем фактом, что Брюс разглашает их «тайны» европейцам, имеющим преимущества в росте и силе перед китайцами.

Вон появился в назначенном месте с несколькими своими коллегами. Был прочитан целый список правил: никаких ударов пальцами в глаза, ногой в пах и так далее… Брюс пришел в бешенство от всего этого и настолько загорелся желанием поскорее вступить в бой, что Вон дрогнул и решил предложить более формальный спарринговый матч для решения вопроса.

Но Брюс и слушать об этом не пожелал, и Бону пришлось согласиться на первоначальные условия, чтобы не ударить лицом в грязь перед коллегами.

По рассказам свидетелей, бой прошел быстро, гладко и эффективно. После энергичного обмена ударами Вон бросился наутек, а его секунданты сделали попытку заступиться, но были перехвачены Джеймсом Ли. Брюс бежал за Боном, лупя его по голове и спине, но ему никак не удавалось нанести завершающий удар.

Брюс позже говорил Дэну Иносенто:

Я преследовал его и, как дурак, колотил по голове и спине. У меня кулаки опухли из-за этой твердой башки. Затем я сделал то, чего никогда не делал раньше: обхватил его шею рукой и хорошенько врезал ногой под зад. Он растянулся на полу, а я продолжал лупить его, пока он не перестал сопротивляться. Я так устал, что с трудом наносил удары.

Брюс приказал делегации убираться с миром, и те ушли, не ответив ни слова.

Линда отыскала Брюса, остывающего после драки на заднем крыльце. Он никак не был похож на счастливого победителя. Брюс был недоволен тем обстоятельством, что вместо нескольких секунд ему потребовалось потратить на бой целых три минуты. Он должен был взглянуть в лицо правде и понять, что находился отнюдь не в лучшей форме. Публично Брюс не признавал за собой никаких недостатков, но наедине с собой он был безжалостно самокритичен.

В результате этого боя Брюс начал пересматривать как свои боевые, так и тренировочные методики. Возвращаясь к традиционным стилям и к своим собственным приемам, он понял, что любое боевое искусство в основе своей несовершенно. Что нужно обрести человеку, чтобы вырваться из границ любого боевого искусства? Вот тот вопрос, который стал отныне терзать Брюса.

Прислушавшись к советам Джеймса Ли, Брюс стал очень серьезно заниматься своей физической подготовкой. Каждое утро он начинал с пробежки в несколько миль. В этом ему составлял компанию Бобо, немецкий дог, названный так в честь любимой овчарки маленького Брюса. Бег для Брюса был средством медитации и возможностью воспринимать жизнь как поток. Дома, машины, деревья проплывали мимо Брюса параллельно с мыслями, чувствами, ощущениями. После ланча Брюса ждала новая пробежка или упражнения на велотренажере.

Большое внимание уделялось укреплению мышц живота. Для этих упражнений применялся проверенный боксерский способ: тяжелый набивной мяч бросали на середину живота.

Выполнялись также приседания и подъемы вытянутых ног.

Новый подход к собственной форме не оставлял места для критики старой гвардии: «Есть много ребят с толстым брюхом. Они лентяи. Много разглагольствуют об энергии ци и о тех вещах, которые могут делать, но вы не верьте им».

Джеймс также убедил Брюса заниматься с тяжестями. Вначале Брюс тренировал руки, но когда он увидел, как мышечная сила влияет на скорость, он купил себе полный набор для тяжелой атлетики и стал наращивать мышцы. Он также стал экспериментировать с напитками с высоким содержанием протеина для быстрого увеличения массы тела. Он употреблял их, приправляя экстрактом женьшеня или большим количеством витаминов.

Если Брюс начинал действовать, то уж посвящал себя этому без остатка. В его рабочем дневнике перечислены все упражнения (и количество повторов), которые он должен был проделать в течение дня. Против некоторых упражнений стоит пометка: «БКР», что, очевидно, означало «бесконечное количество раз». Он всегда продолжал, сколько мог выдержать, а затем продолжал еще!

Даже не занимаясь гимнастикой, Брюс тренировался тем или иным способом. В 1950 году каждый паренек регулярно вырезал купоны из газет, чтобы, отослав их по указанному адресу, получить подробные инструкции по методике культуризма, известной как «динамическое напряжение». Чарльз Атлас создал империю почтовых заказов, обещая стофунтовым слабакам программу, благодаря которой они смогут намылить шеи задирам, бросавшим песок им в глаза. «Динамическое напряжение» на деле было не чем иным, как системой упражнений, известной как изометрия. Она основываясь на том, что одна группа мышц работала против другой: так, например, нужно было взять руки в замок перед собой и пытаться развести их, не отпуская, или бороться с неподъемным весом. Когда Брюс был вовлечен с кем-нибудь в случайный разговор, он каждый раз пытался прислониться к стене и изо всех сил нажимать на нее кончиками пальцев, «вливая энергию» в трицепсы.

Брюс утилизировал все, что мог. Он отрабатывал силу удара, колотя ногой по деревьям, пока с них не начинала слазить кора. Вырабатывал точность, боксируя с кусками мусора, поднятого порывом ветра. И если он не находил необходимого тренировочного оборудования, то изобретал его сам или использовал Джеймса Ли как сварщика, чтобы тот помог ему претворить проект в жизнь.

Зайдите в хорошо оборудованную школу боевых искусств – и вы обнаружите там огромное количество разнообразнейших приспособлений. Там вы увидите и «тяжелую» боксерскую грушу, для выработки силы удара; и пружинную грушу, которая отскакивает назад только в том случае, если удар нанесен точно по прямой линии; и тренерские перчатки для того, чтобы «набивать» точный и сильный удар. Вы также сможете обнаружить надувные щиты, позволяющие судить о глубине погружения ноги или для тренировки ударов на ходу; и почти наверняка вы найдете там колесо с приводом для улучшения «растяжки».

Все типы такого оборудования были собраны в гараже у Джеймса Ли. И какие бы сложные аппараты ни были изобретены в те времена, Брюс все равно находил пути их усовершенствования. Деревянный манекен вин-чунь был теперь снабжен головой на пружине, боксерские груши установлены на пружинные платформы так, что теперь невозможно было предугадать их траекторию; другие «груши» были великанского размера, так что необходимо было приложить особые усилия, чтобы заставить их шевельнуться.

Брюс также старался извлечь из оборудования дополнительную пользу, затрачивая избыточную энергию при работе с ним. Он колотил тяжелую грушу отнюдь не «пассивно», а представлял при этом своего потенциального соперника. Он нырял и уклонялся, делал ложные выпады и наносил удары по самым болезненным точкам. Он чувствовал, что самым ценным в тренировке является спарринг с плохо координированным и нетренированным соперником, так как тот усложняет положение своей полной непредсказуемостью.

Благодаря такой комбинации методов вырабатывались сила, выносливость, гибкость и реакция. А спарринг был необходим, чтобы найти самый короткий путь кулака к цели. Брюс всегда пытался внести в тренировки дополнительный элемент, хотя он прекрасно осознавал, что победу в бое обеспечивает не только сила и напор, но также и точный расчет и способность расслабляться.

Дух, в котором все это происходит, не менее важен, чем техника, и требует отдачи всех психических и эмоциональных сил. Секрет «эмоционального содержания» заключался в целенаправленно контролируемой злости. Однажды, демонстрируя Таки движение, неудовлетворенный Брюс вдруг несильно ударил его ладонью по лицу. Глаза Таки сузились, и, забыв, что перед ним стоит Брюс, он угрожающе двинулся вперед. «Да! – воскликнул Брюс, смеясь. – Именно этого я и хотел!» Брюс шел на все, чтобы суметь привнести в тренировки такие эмоции, как злость и страх. Именно эти чувства рождаются во время поединка, и при этом боец должен уметь контролировать себя и выбирать оптимальный ход развития поединка.

Вскоре Брюс развил в себе такую мощь, что мог тренироваться в полную силу только на деревянном манекене, – слишком опасно стало отрабатывать приемы на живом человеке.

Любой из учеников, держащий для Брюса щит, обычно валился на спину после нескольких ударов Брюса. Как-то один посетитель решил подержать тренерскую перчатку, чтобы Брюс отработал на ней удары. Дело закончилось выбитым плечом гостя.

И все равно, сила, которую теперь мог направлять по своей воле Брюс, была не только результатом спортивных тренировок и закалки мышц. Она возникла благодаря регулярным периодам медитации. Ее источником была энергия ци. Брюс обычно говорил о медитациях гораздо меньше, чем о боях, но в его распорядке дня всегда на первом месте стоял пункт «Медитация и психотренинг». В такие часы он обычно сидел, концентрируясь на своем теле, успокоив свой разум и позволив своим чувствам воспринимать все происходящее вокруг. Воспользовавшись дзэнским изречением, можно сказать, что он «опустошал свою чашу», чтобы она наполнялась вновь.

Однажды вечером, после долгого дня обучения и тренировок, Брюс и Линда отправились обедать в ресторан в Сан-Франциско. После того как их усадили за столик, взгляд Брюса обратился к противоположному концу зала – ему показалось, что он узнал одного из официантов. Ощутив на себе пристальный взгляд, человек поднял голову. Его глаза расширились, а чай, который он наливал в чашку клиенту, стал литься мимо. Официантом был Вон Джак Мань.