Текст книги "Брюс Ли: сражающийся дух"

Автор книги: Брюс Томас

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 22 страниц)

Томас Брюс
«БРЮС ЛИ: СРАЖАЮЩИЙСЯ ДУХ»

Слова благодарности

Я несказанно благодарен за неоценимую помощь, которую оказали в создании этой книги такие люди, как: Тзуоши Абе, Джулиан Алесандер, Дон Атьо, Алекс Бен Блок, Дэйв Картер, Рассел Кауторн, Хокинс Чунг, Руби Чоу, Пол Клифтон, Кэтрин Кампейн, Феликс Деннис, Марианн Дрессер, Дэвид Дагьюд, Пэт Элдред, Грег Фрисчкорн, Маршалл Гуч, Линди Гоуг, Ричард Гроссингер, Дэн Иносенто, Паула Иносенто, Дерек Джоунс Стив Джоунс, Магги Кайли, Таки Кимура, Том Кун, доктор «Дон» Лэнгфорд, Брэндон Ли, Дэн Ли, Бэй Логан, Ларри Мак-Каллистер, Паула Моррисон, Дуг Палмер, Одри Пастернак, Оуэн Поттс, Шаннон Робине, Билл Рьюсаки, Майкл Скординг, Боб Уолл, Фрэд Вейнтрауб, Кертис Уонг и доктор Питер Ву.

Предисловие

Неожиданное и стремительное восхождение на мировой небосвод Брюса Ли как звезды кинематографа вызвало горячий интерес к боевым искусствам во всем мире. Когда я узнал о феномене Брюса Ли, мои собственные амбиции были всецело поглощены сферой музыки.

После того как закончились мои многолетние беспрерывные музыкальные гастроли, я стал уделять больше внимания работе на студии и начал писать. Наконец-то у меня появилась возможность оставаться на одном месте достаточно долго, чтобы начать серьезно практиковать искусство единоборства, которое преподавал Дерек Джоунс в своей школе, расположенной в Западном Лондоне.

Однажды Дерек пришел ко мне домой и дал просмотреть свои видеокассеты с записями боев Брюса Ли. Дерек и сам в свое время учился у двух соратников Брюса Ли и считал, что наибольшую пользу в постижении боевых искусств ему принес просмотр кассет, на которых он мог видеть Брюса Ли в действии.

Мои занятия боевыми искусствами несколько опередили повсеместный взрыв интереса к творчеству Брюса Ли. Должен признаться, что в свое время я упустил из виду его феномен.

Только в редких случаях позже я переживал восторг и даже благоговение, наблюдая за кем-то другим, в совершенстве владеющим именно этой его формой самовыражения.

Вскоре, когда кто-то из моих знакомых спросил меня, о чем я собираюсь писать свою следующую книгу, я только слегка изумился, услышав, как произношу в ответ: «биографию Брюса Ли».

Брюс Ли был многогранной личностью. Он оказался не только новатором в искусстве рукопашного боя (как в тренировочном зале, так и перед объективом камеры), но и сумел представить кунг-фу Западу и оказать величайшее влияние на развитие искусства единоборства как вида спорта. Как киноактер, он преодолел межгосударственные границы и сломал расовые стереотипы. Он был необычайно честолюбив и обладал врожденной харизмой, что всегда позволяло ему выделяться из любой толпы. Он также был семейным человеком, ценившим свою личную жизнь.

И все же за всем этим кроется главный Брюс Ли – человек, чье искусство и философия стояли в центре всего, что бы он ни предпринимал. Он нес не только развлечение и радость, он провозгласил о твердом намерении «просвещать» своего зрителя. И я решил писать о Брюсе Ли не для того, чтобы учить, а чтобы учиться самому»

Вступление

Брюс Ли: короткая жизнь

Вскоре после безвременной кончины Брюса Ли в возрасте тридцати двух лет его молодая вдова, Линда, дала интервью для гонконгского радио:

Мне кажется, что мы все время начинали новую жизнь – каждый новый фильм становился для нас новой жизнью.

Слава и установление рекордов – во всем этом была новизна, и он не переставал повторять: «Это только начало». Ему следовало пройти длинный путь, необходимо было свершить множество дел, и он думал обо всем этом как о начинаниях китайского народа, как о том, что этот народ хотел доказать всему миру. Он очень гордился тем, что был китайцем, и, снимаясь в фильмах, хотел показать всему человечеству частицу китайской культуры. И это были не только бои, – он хотел привнести в них немного философии. Он изучал все традиционные философии, но затем пришел к собственной форме философии, начал осознавать, что человек не может занимать философию у других. Вы должны познать самого себя, а затем создать свою собственную философию, избрать свой жизненный путь. Брюс верил в то, что нет ничего более важного в жизни, чем личность, и что каждая личность должна познать себя, прежде чем строить отношения с другими людьми. Он умел общаться с разными людьми на различных уровнях – с людьми гораздо более ограниченными, чем он, и с теми, кто, воображая себя интеллектуалами, считали единоборства чем-то неумным.

Брюс Ли сражался. Всю свою жизнь он сражался с обстоятельствами своего детства – с врожденной болезненностью и с недостатком родительской опеки. Затем, впитывая в себя искусство кунг-фу, он начал сражаться на улицах. Когда он стал учиться танцам (отчасти, чтобы прекратить гоняться за девушками), он и его партнерша не прекращали выигрывать призы на национальных гонконгских чемпионатах по «ча-ча-ча».

Брюс Ли всегда всему отдавался целиком.

Когда в девятнадцатилетнем возрасте он эмигрировал в Соединенные Штаты, то начал наверстывать упущенное в школе с таким усердием, что вскоре смог говорить и писать по-английски лучше многих американцев, благодаря чему стал заметно выделяться из многотысячной толпы эмигрантов, ежегодно прибывающих в Америку. Открыв свою собственную школу кунг-фу, он вынужден был сразиться со своими собственными соотечественниками за право преподавать это искусство людям Запада.

Однажды, когда во время неформальной тренировки один из учеников «достал» Брюса, тот вошел в такой раж, что тут же уложил беднягу на землю. Честолюбие требовало от Брюса быть не только лучшим, но и непобедимым.

Позже, осуществляя свою актерскую карьеру, Брюс поставил себе цели, чуть ли не вступая в конфликт со своими друзьями-актерами – вначале заявив, что станет большей звездой, чем Мак-Куин, затем сказав то же Джеймсу Кобурну. На съемках он постоянно должен был соревноваться с уличными хулиганами, подвизающимися как статисты. Каждый сопляк, которому нечего было терять ради минуты славы, мечтал побить Брюса Ли. Но Брюсу было что терять: он должен был всегда оставаться непобедимым, иначе чему должны были верить те, кто устремлялись в кинотеатры на встречу с ним? Подобно стрелку «Дикого Запада», Брюс должен был сражаться не только за свою репутацию и место под солнцем, но и за собственную жизнь.

И все же самым большим сражением Брюса Ли было сражение с самим собой. В нем бурлило несколько различных по токов, и эта борьба проявлялась в жестоких внутренних конфликтах и переменах настроений.

Однажды ночью, вскоре по прибытии в Америку, Брюсу привиделось, что он сражается с темной тенью. Он пережил психологический кризис, во время которого столкнулся с тем, что Юнг называл «теневой» стороной личности. Брюсу Ли пришлось в эту ночь лицезреть все страхи, сомнения и чувство беззащитности перед агрессией, наполнявшие его жизнь. Пережив это, он начал освобождаться и интегрировать могучие энергии, которые ему затем удалось направить (или которые направили его) на то, чтобы стать высокомотивированным и целеустремленным молодым человеком. После этих переживаний Брюс полностью посвятил себя самосовершенствованию, поставив при этом перед собой честолюбивые цели. В 1969 году, переживая разочарование в роли, к исполнению которой он так стремился, Брюс нашел в себе достаточно душевных сил, чтобы суметь написать клятву: через год он станет самым высокооплачиваемым в мире актером азиатского происхождения.

Но прежде чем эта дерзкая клятва исполнилась, Брюс был сражен жестокой травмой позвоночника, из-за которой он был даже не в состоянии заработать деньги на жизнь, не говоря уже о воплощении честолюбивых устремлений. Позже он признавался, что был тогда не на шутку испуган. Однако благодаря твердому намерению и силе воли он сумел играть роль так, словно оправился от травмы. Его ничто не могло остановить.

Посреди 1973 года (года своей внезапной смерти) Брюс Ли снова пережил кризис, чувствуя трудности в принятии решения относительно собственного будущего. В определенном смысле его основной битвой оставалась битва с самим собой.

Возможно, ему следовало бы отказаться от своей обычной практики – все интенсивнее использовать резервы воли и расширять границы возможного, устремляясь к новым рекордам, нужно было бы приостановиться, успокоиться и отдохнуть, чтобы восстановить равновесие. Но Брюс убедил себя в том, что умеет расслабляться в работе и достигать ощущения покоя во время головокружительного ритма перемен, в который он полностью погрузился.

Если когда-либо и жил в мире человек, оправдывающий свое существование постоянной борьбой, то им был Брюс Ли.

И если он никогда открыто не признавался в том, что ему приходилось пользоваться помощью и поддержкой своих близких друзей, так для этого были причины. Брюс всегда давал больше, чем мог получить от других: он отдавал себя и, очевидно, став источником энергии для окружающих, подорвал свою собственную жизненную силу.

В своей надгробной речи на похоронах Брюса Ли в Сиэтле Джеймс Кобурн сказал, что Брюс помог ему соединить свое духовное и физическое Я. Один из «партнеров» Брюса, Джеймс Имм Ли, также признался в том, что его работа с Брюсом Ли приносила ему подобное чувство, мотивируя его как на стремление к целостности, так и на достижение этой цели, а главное – давала ощущение собственной честности и морального возвышения. Еще один друг Ли, Таки Кимура, сказал, что ему удалось пережить тяжелый период эмоционального краха только благодаря тренировкам с Брюсом Ли. Однако один из его коллег, Стерлинг Силлифэнт, признал, что, хотя Брюс Ли и был величайшим учителем, равного которому он не встречал за всю свою жизнь, вместо равновесия и спокойствия Брюс находил в боевых искусствах только конфликт и антагонизм.

И это верно – Брюсу Ли часто бывало трудно дисциплинировать себя. Его основным недостатком было то, что он легко становился жертвой импульса. Несмотря на всю изумительную силу воли ему подчас было трудно сказать «нет», когда речь шла об определенных вещах. Безусловно, Брюсу удалось преодолеть многие барьеры, но никому не известно, до какой степени ему удавалось претворить в жизнь философию, которую он исповедовал. Его изводила собственная нетерпеливость и дурной, даже жестокий характер. Иногда он настолько поддавался своим амбициям, что смотрел на людей либо как на трамплины к успеху, либо как на досадные преграды, которые следует убрать со своего пути.

Я не собираюсь впадать в бесцельное критиканство. Но я уверен в том, что Брюс Ли хотел бы сойти с пьедестала, на который его воздвигли, и предстать перед нами в своем истинном человеческом образе.

Для большинства звезда Брюса Ли закатилась столь же быстро, как и взошла. Он умер раньше, чем мы успели узнать его с теми его искусством и философией, в которых заключалось слишком много собственно Брюса Ли и его потенциала. Он был одновременно безоглядно самонадеянным и беззащитным. Он всегда оставался оптимистом, даже попав под величайшее давление, которое отчасти сам и спровоцировал, Он любил показуху, но в то же время был самоотверженным актером. Он был экстравертом, не любившим общественную жизнь, и философом с отвратительным характером Брюс Ли был столь же честолюбивым и нетерпимым, сколь честным и искренним. Однако, несмотря на всю противоречивость и жесткость Брюса, каждый, кто знал его, считал, что обогатил свою жизнь благодаря этому знакомству.

Брюс Ли вдохновлял людей, и каждый, кто знал его, считал Брюса самой важной личностью, повстречавшейся на его жизненном пути.

Благодаря усердному труду на протяжении всей своей жизни Брюс Ли обрел мудрость и способность постигать. За всеми обстоятельствами и событиями лежит истинная история Брюса Ли – обретение мудрости и способности постигать.

Многим людям события и детали из жизни Брюса Ли хорошо известны, в некоторых случаях слишком хорошо. Существуют «фанаты», которым прекрасно известно, что любимым блюдом Брюса была телятина под устричным соусом, но которые ничего не знают о том, что он хотел выразить своим творчеством. К сожалению, новое поколение тянется к Брюсу Ли в основном благодаря «информации», поданной Universal Pictures в последних фильмах с броскими названиями вроде: «Дракон: Жизнь Брюса Ли». Эти слегка забавные киноверсии не отличаются особой правдивостью.

Прошло не менее двух десятилетий после смерти Мэрилин Монро, как к ее памяти научились относиться с должным почтением. Брюса Ли до сих пор не сумели оценить в полной мере по тем же причинам. Многие люди хотят узнать больше с Брюсе Ли и недовольны тем, что получали до сих пор.

Я никогда не встречался с Брюсом Ли и мало знал о нем при жизни. Те же, кто знали Брюса, рассказывали о нем свои собственные истории. Многие способны были только извлечь на свет его концепции, но не толковать их. Иные преследовали при этом своекорыстные цели и часто были знаменитыми вралями или «ниспровергателями авторитетов». Некоторые благоразумно осуждают излишества тех дней с сегодняшних позиций, в то время как другие открыто сомневаются в правдивости «общепринятой» версии определенных событий. Но многие отказываются осознать то, что реальность таит в себе гораздо больший потенциал, чем кто-либо может вообразить. Правда о жизни и смерти Брюса Ли, осуществление его великих амбиций и мастерство, достигнутое им в избранном искусстве, гораздо невероятнее и интереснее любого «мифа» или «легенды». Именно этому и посвящена книга «Сражающийся дух».

Всей своей жизнью и работой Брюс Ли пытался примирить два противоположных потока человеческих устремлений – суету Голливуда и внутреннюю дисциплину, которую можно найти разве что в дзэнском монастыре! Карьера киноактера и совершенствование в духовном искусстве единоборства не часто идут рука об руку. Я никогда не был жертвой той популярности, которой пользовался Брюс Ли, но годы, которые я провел в составе всемирно известной музыкальной группы, предоставили мне возможность познать в полной мере (как на мой вкус) те требования и трудности, с которыми пришлось столкнуться этому человеку. В это же время я посвятил несколько лет тренировкам под руководством мастера кунг-фу Дерека Джоунса, прямого ученика Уильяма Чуна – первого практического учителя Брюса Ли. Многие последователи Брюса делают ошибку, стараясь понять его методику с конца, не пытаясь пережить того, как он начинал. Они видят только вершину айсберга.

Первая часть этой книги посвящена пересмотру жизни Брюса, а также исследованию тех внутренних сил, которые управляли им. Во второй же части, отдавая должное его необычайной жизни, мы постараемся более полно понять обстоятельства его загадочной смерти. В дальнейшем я освещу разницу между тем, как чаще всего воспринимали Брюса Ли, и тем, что он больше всего желал сказать нам, сфокусировав внимание на пропасти между легендой и жизнью. Третья часть предназначена тем, кто искренне пытается понять Брюса Ли – понять основной смысл его искусства, философии и учения.

Брюс Ли был неординарным человеком, и я надеюсь, что мне удалось написать неординарную биографическую книгу.

Именно такую книгу, по которой его запомнят будущие поколения. История Брюса Ли – загадка и легенда, известная всем, – ждет глубокого исследования.

Часть I. Жизнь и работа Брюса Ли

Глава 1. Детство

Я курю опиум, чтобы петь более нежным голосом», – часто говорил Ли Хой Чунь. Хой Чунь^[1]1
  В Китае фамилия предшествует имени.


[Закрыть] также увлекался азартными играми – вот почему его закадычные приятели наслаждались компанией и щедростью этого человека в той же мере, как и члены его семьи. Он был комическим актером гонконгской Кантонской^[2]2
  Кантон – диалект китайского языка, распространенный в Гонконге. – Прим. перев.


[Закрыть] Оперы, по существу являющейся скорее театром оперетты, а не классической оперы (в отличие от Пекинской Оперы). Хотя Хой Чунь никогда не слыл великой знаменитостью, у него были горячие поклонники – энтузиасты драматического искусства подобного рода. И он достаточно хорошо преуспевал, чтобы позволить себе завести несколько квартир.

У Ли Хой Чуня была привлекательная жена Грэйс, дочь китаянки и немца. Воспитанная в католической вере, она в девятнадцатилетнем возрасте переехала из Шанхая в Гонконг.

Регулярно сопровождая своего отца в оперу, девушка влюбилась в комического актера и всегда стремилась занять место в первом ряду у оркестровой ямы, где тот мог бы видеть ее. Ее усилия не пропали зря. Вскоре Грэйс и Хой поженились и поселились в доме номер 218 на Натан-роуд в Коулунском районе Гонконга.

Их первый ребенок, мальчик, умер вскоре после рождения.

Это событие было не только грустной утратой, но и воспринималось как дурное предзнаменование, так как смерть мальчика считалась гораздо более тяжелой бедой, чем кончина девочки.

Грэйс Ли и ее муж боялись, что духи не расположены к ним.

Согласно китайскому поверью, вторым ребенком в семье должна быть девочка. И молодые супруги удочерили чужого младенца, чтобы запутать духов. Своей приемной дочери они дали имя Фоуби. Несколько месяцев спустя Грэйс произвела на свет здорового малыша – Питера.

Вскоре после этого, оставив детей на попечение родных в Гонконге, Грэйс отправилась со своим супругом на гастроли по Соединенным Штатам. Там она обнаружила, что снова беременна. Муж вместе с театром продолжал турне по Америке, а Грэйс осталась в Сан-Франциско. 7 ноября 1940 года (в Год Дракона согласно китайскому календарю) между шестью и восьмью часами утра (в Час Дракона) в сан-францисской клинике, расположенной в китайском районе на Джексон-стрит, Грэйс Ли подарила жизнь третьему из своих пятерых детей – сыну. Чтобы окончательно сбить с толку враждебных духов, мальчику дали девичье имя – Сай Фон («Маленький Феникс») и прокололи ему одно ухо. Вскоре Грэйс Ли дала новое имя своему младшему сыну. Теперь его звали Джунь Фэнь («Возвращающийся Вновь»), так как Грэйс предчувствовала, что однажды он должен вернуться к своему месту рождения. Мэри Гловер, врач, наблюдавшая за роженицей, окрестила мальчика «Брюсом», и эта кличка осталась за ним на всю жизнь. Позже Брюс изменил свою фамилию на английский манер (с Li на Lee).^[3]3
  Lee – довольно распространенная (и знаменитая) фамилия в Америке. Сочетание букв «ее» в английском звучит как долгое русское «и», тогда как «i» напоминает короткий звук между «и» и «ы». – Прим. перев.


[Закрыть]

* * *

Воздушный коридор, ведущий к гонконгскому аэропорту, – один из самых коварных в мире; самолеты подлетают к нему между крутых холмов над крышами домов Коулуна, чтобы затем устремиться на полосу земли, выступающую в гавань. Как и все портовые города, Гонконг кажется наиболее внушительным со стороны моря. В бухте беспрестанно снуют паромы, глиссеры и джонки. Крошечные плоскодонки, управляемые женщинами в соломенных шляпах, раскачиваются на воде вспененной более крупными судами. Город теснится на небольшом клочке суши, и ему остается расти только вверх. Растянувшись вдоль побережья, в головокружительной перспективе стекла, металла и отраженного света, дома лепятся к крутым склонам зеленых холмов. Там, где склоны слишком круты для строительства, город уступает дорогу горам, возвьшающимся на заднем плане.

При всем социальном и экономическом разнообразии Гонконг является азиатским аналогом Манхеттена. В этом городе кажется, что вы всегда находитесь в гуще бурлящей толпы, которая несет вас по своей воле. Современный Гонконг самодовольно выставляет напоказ безупречные ряды вульгарных небоскребов. «Порше», «мерседесы» и «феррари» зажаты в запутанном клубке улиц, теряющихся в тени домов. Улицы звенят от многократного эха автомобильных гудков, криков и громыхания строительных работ. Гонконг – рай для приезжих покупателей, он открывает взору туриста всевозможные соблазны: от ювелирных магазинов и фруктовых лавок до шумного электронного супермаркета на Натан-роуд. Все гостиничные номера оснащены факсами для удобства приезжих бизнесменов. Богачи в Гонконге живут словно султаны и магараджи. В наибольшем изобилии здесь одна вещь – дешевая рабочая сила. Позади громадных небоскребов и первоклассных гостиниц кроются нищета и несчастье – в переполненных лагерях беженцев и мрачных районах лачуг, растянувшихся вдоль ручьев острова, в трущобах Уоллд Сити. И отчаяние «людей с лодок», которых отлавливают, чтобы снова возвратить во Вьетнам. Вдоль дороги, ведущей к Новым Территориям, тянется ряд высотных домов, построенных на скорую руку.

Тот Гонконг, в котором Брюс Ли провел свое детство, очевидно, находился на стыке между парадным фасадом города и кварталами бедняков. Этот Гонконг представляет собой лабиринт переулков, бурлящих жизнью. Эти переулки петляют между облупленных стен жилых домов, переполненных магазинов и ресторанов, зазывающих к себе прохожих кричащими неоновыми вывесками. Они наводнены грузовиками, такси и повозками рикшей. В наши дни можно наблюдать, как женщины, надушенные «шанелью», и молодые предприниматели, прижимающие к ушам сотовые телефоны, излучают радостное самодовольство, проталкиваясь среди местных жителей, облаченных в традиционные длинные одежды. Торговцы в тени крытых ларьков выставляют на всеобщее обозрение рыбу и фрукты. На ветру слегка покачиваются ряды подвешенных лоснящихся уток. Здешняя атмосфера, состоящая из сложной смеси запахов экзотических блюд и не менее экзотического мусора (находящегося в различных фазах гниения), липких испарений и тяжелой духоты, мало меняется с годами. И хотя Гонконг производит возбуждающий эффект, он может и изматывать. В Гонконге можно найти все. Все, кроме мира и покоя.

В начале 1941 года, несколько месяцев спустя после рождения Брюса, его семья возвратилась в Гонконг, где тот сразу же заболел из-за высокой влажности и непривычных климатических условий. Брюс долго еще оставался тощим и хилым ребенком. Квартира Ли располагалась в старом доме на Натан-роуд.

Она находилась на втором этаже над какими-то магазинчиками. Узкая лестница выходила в парадное без дверей, где бездомные часто устраивали свои импровизированные жилища. Но лестничная площадка второго этажа была надежно защищена крепкой двойной дверью, укрепленной стальными брусьями и оснащенной глазком.

Сами комнаты были скудно меблированы. Большой холл, у задней стены которого стоял холодильник, служил поочередно столовой, гостиной и спальней. Эта просторная комната с ее большим столом была центром семейной жизни: в ней принимали пищу, вели разговоры, читали книги и играли в игры.

Ночью эту комнату, как и все остальные, использовали для сна.

Почти все кровати были железными и покрывались жесткими матрацами. Кроме столовой, квартира состояла еще из двух комнат поменьше. В одной из них находились две двухъярусные койки. К другой комнате, выходящей окнами на Натан-роуд, была пристроена веранда, украшенная множеством растений в горшках, а в одно время и клеткой с курами.

Душными ночами никто не нуждался в спальных принадлежностях, а по утрам в единственную ванну выстраивалась очередь. Однако омовение не приносило большого облегчения – через минуту человек снова покрывался липким потом. В засушливый период, когда начинались перебои с водой, ванну всегда держали наполненной, и курам приходилось делить веранду с купающимися людьми, устраивающими душевую за занавеской.

После смерти брата Хой Чуня его вдова с пятью детьми были приняты в семью Ли, как это принято в китайской традиции. С ними в семью пришли еще двое слуг и By Нгань, неофициально усыновленный ребенок. Квартира Ли явно не была предназначена для двадцати человек (учтите еще большое количество разномастных собак, птиц и рыб). Немецкая овчарка по кличке Бобби, любимая собака Брюса, спала под его кроватью.

Однако было бы неверно считать Брюса Ли выходцем из бедной семьи. Рента, которую приносило имущество отца, вкупе с деньгами, заработанными в театре, давала возможность семейству всегда держать слуг. Но несмотря на то, что отец получал хорошие деньги, Брюс клялся, что никогда их не видел.

Он жаловался на своего «скупого» отца и временами крал деньги, чтобы позволить себе пригласить друзей в кафе. И все же отец Брюса вовсе не был таким уж плохим. Известны случаи, когда он оплачивал медицинские издержки знакомых, которые не были в состоянии заплатить по счетам.

Отец иногда брал Брюса с собой в оперу. Именно там мальчик познакомился с Сью Ки Лунем, известным среди друзей как «Единорог». Его отец также был оперным артистом. И хотя Единорог был тремя годами старше Ли, между мальчиками возникла дружба. Они часто сражались и фехтовали на мечах из бамбука. Брюс Ли обычно играл роль Робина Гуда, и хотя его соперник был старше и сильнее. Брюс никогда не мирился с поражением и бился до тех пор, пока Единорог не сдавался.

Спустя годы Единорог вспоминал, как Брюс неоднократно попадал в беду из-за постоянных драк. Мистер Ли часто преподавал сыну урок, лупя его по голове изо всех сил.

В китайских семьях между отцом и детьми обычно существует пропасть. Для отца почтение намного важнее сыновней любви. Чтобы поддерживать свое положение в семье, отец редко делает поблажки детям. Соблюдение дистанции – вот та цена, которую платят отцы за поддержку собственного авторитета.

Большую часть своего раннего детства Брюс провел на улицах Гонконга. В большом семействе отнюдь не всегда остро чувствовали его отсутствие. А матери Брюса обычно приходилось разбираться с большинством проблем, которые возникали по его вине. Она ежемесячно вносила плату за обучение сына, а затем ей звонили из школы, интересуясь, почему Брюс не посещает занятий. В конце концов они с Брюсом пришли к соглашению, что тот может пропускать занятия (коль скоро он так уж не любит школу), но должен ставить ее в известность, куда идет играть, чтобы мать всегда могла его найти. После этого разговора Брюс продолжал пропускать классы, но всегда извещал мать о том, где его следует искать.

«Характер Брюса никогда не менялся, – рассказывала позже его мать. – Он все время повторял одни и те же ошибки.

Снова и снова я расстраивалась из-за него. Однажды я спросила его, как он думает зарабатывать себе на жизнь, продолжая вести себя в том же духе. На это он ответил: «Однажды я стану прославленным киноактером». Я отчитала его и объяснила, что жизни знаменитых артистов были вовсе не такими приятными, как это могло показаться со стороны, и что они вели не совсем нормальное существование. Я сказала Брюсу: "Ты даже не умеешь вести себя по-человечески. Как же ты можешь рассчитывать стать знаменитым киноактером?"»

Но Грэйс Ли может вспомнить и о другом. Она рассказывала, как вдруг заметила, что Брюс всматривается куда-то вдаль из окна комнаты. Затем он молнией выскочил на улицу и куда-то побежал. Когда она подошла к окну, то увидела, как Брюс помогает слепому перейти дорогу. Затем он объяснил, что должен был помочь человеку, выглядевшему таким растерянным и отчаявшимся дождаться чьей-либо помощи.

Сестра Агнесс дала ему имя «Маленький Дракон», приставшее к Брюсу до конца жизни. Она говорит, что с раннего детства Брюс считал себя «особенным» и собирался свершить в своей жизни что-то необычайное. Она также помнит о его ночных кошмарах и хождении во сне.

Остальные члены семьи знали его под нежным именем Мо Си Тун, или «Никогда Не Сидящий На Месте». Эта характеристика в точности ему соответствовала. Если Брюс затихал хоть на мгновение, все опасались, что он заболел. Он только тогда переставал бегать, прыгать и болтать, когда забивался с книгой в дальний угол и полностью погружался в чтение. Иногда он зачитывался до поздней ночи. Мать считает, что это и стало причиной его ранней близорукости. С шестилетнего возраста Брюс начал носить очки.

Юный Брюс обожал розыгрыши, хотя никогда не мог удержаться от смеха, видя, как намеченная жертва готова попасться на крючок. Он начал с простых шалостей, вроде трюков с едким порошком и «электрошоком», но вскоре его шутки стали куда более замысловатыми. Однажды он переставил в комнате всю мебель, чтобы запутать уборщицу. В другой раз он уговорил своего брата Роберта вообразить себя подводной лодкой и смотреть вверх из рукава пиджака, как из перископа.

Когда брат согласился на эту игру, Брюс «выпустил бортовую торпеду» и вылил в рукав полный кувшин воды.

Иные «шутки» были не столь забавны. Однажды он толкнул свою сестру Фоуби в бассейн. Та поймала его и продержала с головой под водой до тех пор, пока тот не поклялся больше так не поступать. После этого случая Брюс никогда не подходил к бассейну.

* * *

Брюс Ли начал свою актерскую карьеру в трехмесячном возрасте. Он сыграл роль младенца женского пола в фильме «Девушка из золотой клетки», прежде чем его родители покинули Сан-Франциско.

Свою первую профессиональную роль он сыграл в возрасте шести лет в гонконгском фильме «Рождение человечества».

Там он выступал в образе уличного мальчишки, дерущегося с пай-мальчиком в лаковых туфлях. Роль последнего исполнил его друг, Единорог. В этом же возрасте он сыграл вместе со своим отцом в фильме «Мой сын – А Чунь» под псевдонимом Ли Сью Лун (Ли – Маленький Дракон, имя, вскоре ставшее знаменитым в Азии). Но Брюсу предназначалась более важная роль в комическом кантонском фильме, где он играл уличного мальчишку, пытавшегося выжить в мире гонконгских кондитерских магазинов.

Как в комических, так и в трагических фильмах (таких, как «Отцовская вина») Брюсу приходилось исполнять роли уличных мальчишек или сирот. Позднее он стал играть несовершеннолетних нарушителей закона и юных бунтарей в гонконгских имитациях американских фильмов. В этих фильмах иногда ставились сцены боев, и Брюс уже тогда демонстрировал определенные жесты, впоследствии ставшие его автографом: увещевающий палец, похлопывание по рукава пиджака, большой палец, утирающий нос, и испепеляющий взгляд.

Ребенком Брюс снялся в двадцати картинах. Свою главную раннюю роль Брюс сыграл в фильме «Сирота». Это единственный фильм того периода, где он играл главного героя. Кроме тех фильмов, в которых он снимался, огромное влияние на становление Брюса оказали фильмы, которые он с восторгом смотрел.

В период с 1920 по 1949 годы китайский кинематограф направлял свой фокус на европеизированные районы: Гонконг и Шанхай, население которых было более светским, чем в континентальном Китае. Но все равно это было высокостилизованное искусство, опирающееся в основном на древние театральные традиции.

В 1949 году режиссер Ю Пен решил снять фильм о мастере единоборств Вон Фэй Хуне, родившемся в 1847 и умершем в 1924 году. Режиссер хотел увековечить этот образ в восьмидесяти пяти сериях.

До этих пор большинство фильмов об искусстве кулачного боя представляло собой жестокие сказки о кровавой мести, полные нелепых преувеличений. Их герои совершали стометровые прыжки или перелетали по воздуху на сотни ярдов, не уставая при этом проделывать бесконечные сальто. Впервые режиссер и главный актер решили заснять реалистические сцены боев и поставить их во главу угла в фильмах о Вон Фэй Хуне.