355 500 произведений, 25 200 авторов.

Электронная библиотека книг » Брюс Стерлинг » Зенитный угол » Текст книги (страница 10)
Зенитный угол
  • Текст добавлен: 6 сентября 2016, 23:58

Текст книги "Зенитный угол"


Автор книги: Брюс Стерлинг


Жанр:

   

Киберпанк


сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 19 страниц)

Связи Хикока в мире испытателей специальных вооружений были невероятны. Он знавал таких маньяков-оружейников, рядом с которыми Чарлтон Хестон показался бы Винни-Пухом.

Ван быстро обнаружил, что винтовки – это исключительно любопытные технические устройства. Его завораживала изобретательность, с которой гениальные оружейники решали встающие перед ними задачи. Для Вана не имело значения, что он страдал близорукостью и стрелком был в лучшем случае посредственным. На стрельбище он большую часть времени проводил, разбирая игрушки Хикока и собирая вновь.

Получив возможность повозиться с оружием, Ван научился многому. При желании он теперь сумел бы сконструировать винтовку сам. Разумеется, это была бы цифровая кибервинтовка. Интерактивная, толковая, точная, быстрая. Чтобы укладывала каждую пулю точно в яблочко. И заполняла могилы почище «чёрной смерти».

Ван обнаружил, что общение со смертоносным «железом» прочищает мозг. Оружие вдохновляло его, открывало новые пути. Когда Ван возвращался со стрельбища, чтобы всё внимание посвятить спутнику КН-13, стоящие перед ним задачи начинали поддаваться. А потом – решаться.

На протяжении восемнадцатичасовых рабочих дней и глухими ночами Ван не находил себе покоя. Он упирался в тупики и ловил за хвост озарение. Привлёк к делу всех, кто был ему чем-то обязан. Он выкладывался полностью. Работал молча и торопливо. А потом внезапно к нему пришёл ответ.

Истина заключалась в том, что так называемые проблемы с программным обеспечением спутника ничего общего с программами не имели.

Программное обеспечение спутника было невероятно надёжным. Оно создавалось по ошеломительным, неслыханным стандартам безопасности. По сравнению с ним программы коммутаторов АТ amp;Т – самые параноидальные коммерческие программы, над какими Вану приходилось работать, – казались расхристанными, точно пьяный матрос в увольнительной.

Эти программы писали и отлаживали триста мрачных и скучных «белых воротничков» в центре авиаэлектронных систем в Клир-Лейк-сити, Техас. На борту КН-13 стояли три раздельных управляющих компьютера, каждый из которых независимо обрабатывал 420 000 строк программного кода. Ремень, плюс подтяжки, плюс смирительная рубашка.

На эти 420 000 строк приходился ровным счетом один полностью задокументированный, вполне понятный баг. Это было неслыханно. Лучшие коммерческие программы подобного объема страдали бы от добрых пяти тысяч ошибок. Более скучного, нетворческого, дисциплинированного, упертого программирования Ван ещё не видывал. Его это пугало. Трезвая, обстоятельно, ужасающе методичная работа. Одни только технические спецификации программы занимали тридцать томов.

Каждая строка из 420 000 была подробно откомментирована. В комментариях значилось, сколько раз её меняли от начала работы над программой, зачем, когда, кто и каким образом. Каждая правка была тщательно увязана со строгими указаниями в спецификациях. В этой титанической сводной хронике зафиксировано было буквально всё, что когда-либо производилось с программным кодом, до последней мелочи. А поскольку программа базировалась на уже выверенных обрывках кода с ранних спутников-шпионов, хроника эта уходила в прошлое на добрых тридцать лет.

В программном обеспечении КН-13 было нечто неподдельно кошмарное – полное отсутствие воображения, творческого начала, веселого хакерского разгильдяйства. Серая, трезвая, стальная надежность банковского сейфа. С ужасом в сердце Ван осознал, что это и есть тот золотой стандарт, который он и БКПКИ пытаются теперь навязать бестолковому, сумасбродному, чокнутому миру программистов. В идеальном будущем компьютерной безопасности так должны выглядеть все программы.

Но не только программисты, при всём их чудовищном канцелярстве, создавали спутник-шпион. Аппарат аэрокосмической бюрократии, которому поручено было создание КН-13, действовал исключительно на принципе необходимого знания. Это означало, что целиком КН-13 не рассматривал никто и никогда.

В познаниях Вана тоже зияли большие и черные дыры. Устройство такого размера и сложности не в силах целиком окинуть мысленным взглядом ни один человек. Но Ван подошел к задаче неординарным способом и понимал о КН-13 то, чего не осознавал никто иной на всём белом свете.

О триумфальных своих успехах Ван отчитался Джебу. Ему не терпелось изложить своё оригинальное решение человеку, который в силах его оценить. К несчастью, допуска к конструкционным деталям спутников-шпионов у Джеба не было – эта труба ещё не расплавилась. Поэтому он только поблагодарил Вана, поздравил с успехом и выдал новое задание.

Теперь Вану предстояло «организовать» презентацию новой технологии для грядущего «федерального саммита по вопросам информационной стратегии» в Виргинии. Конференция эта, кульминационный пункт всех усилий БКПКИ, завладела вниманием Джеба всецело. Он утверждал, что жизненно важно для «сообщества бойцов информационного фронта» извлечь из грядущего слета «наметки политического руководства и стратегического продвижения».

Иначе говоря, совещание в Виргинии было последним и наилучшим шансом БКПКИ собрать важнейших игроков на поле информационной безопасности, построить, помирить, вразумить, обчистить и заставить расписаться под одним и тем же меморандумом. Вот тогда мир увидит настоящие перемены. Настоящая организация и ответственность. Наконец-то – американская система информационной безопасности, которая знает, что делает. Трезвая. Деловитая. Упорядоченная. Вменяемая.

Чтобы доложить результаты своего расследования в соответствующие инстанции, Вану пришлось затребовать разрешения у Джеба. Потом пришлось искать нужные инстанции, поскольку, как лишь теперь понял Ван, никто всерьёз не ожидая, что Хикок найдет кого-нибудь, кто разрешит проблему. Когда в запутанной бюрократической иерархии космических войск обнаружилась наконец подходящая жертва, Хикок настоял на том, чтобы самому отвезти Вана из Вашингтона прямо на гору Шайен.

Под мешковатым корпусом из стеклопластика специальный курьерский «хаммер» прятал телескопическую антенну и стальные стойки на девятнадцать дюймов под платы контроллеров для связи с FLTSATCOM, MILSTAR, NAVSTAR, INTELSAT, INMARSAT, EUTELSAT и пентагоновской Глобальной стратегической оперативной системой. На протяжении всего пути электронные письма поступали к Вану по флотским спутниковым каналам, созданным для связи авианосцами.

Профессиональная карьера Хикока казалась Вану до странности знакомой. В неё вовлечены были элитные команды торопливых спецназовцев, чья работа заключалась в том, чтобы совершать невозможное вчера и без огласки. Их имена не попадали в газеты. Они никогда не хвастались. Они всегда были очень заняты. Короче говоря, они походили на программистов экстра-класса во всём, кроме одного: то были не толстые бледные очкарики за клавиатурой, а спортсмены с холодными глазами, накачанные до безумных стандартов стенобитного орудия.

Баранку «хаммера» Хикок держал стальной хваткой. Машина его мчалась, словно штурмовик на бреющем полете над трассой смерти в Кувейте. По скорости реакции Хикок настолько превосходил обычных водителей, что летел сквозь пробки, едва поводя руками, как автогонщик. Ван приучил себя смотреть на дорогу, словно на экран видеоигры. Куда спокойнее было убедить себя, что у них двоих есть в запасе ещё пара жизней.

Когда Хикоку требовался отдых, он перебирался на просторное заднее сиденье и развлекался там: жевал купленные навынос двойные чизбургеры, потягивал клубничный коктейль и поглощал обычное свое чтиво – христианско-апокалиптические романы. Читать в машине на ходу не составляло для него труда. Хикок прежде служил в спецназе ВВС и не страдал морской болезнью. Желудок его спокойно переносил пять или шесть «же».

Ещё Хикок оказался большим поклонником серии бестселлеров под общим названием «Сила бедствий». В мире после близящегося Армагеддона Вознесение захватило всех верующих христиан, оставив насмешников-либералов, скептиков и атеистов отбивать атаки грешных войск Антихриста. Самые кровавые эпизоды Хикок обожал зачитывать вслух, подхихикивая про себя.

– Зна-ашь… – пропел внезапно «морской котик».

Ван стиснул рулевое колесо. Он вымотался до обморока, но вести машину самому было всё же не так утомительно, как терпеть, когда за рулем сидит Хикок.

– Что, Майк?

– Мы как-то ничего не говорили о твоей секретарше.

– Что Фанни опять натворила?

– Ты не разбирался, почему она носит хирургические перчатки?

– Майк, я всего лишь её начальник.

– Что у неё с этой аллергией? У неё на всё аллергия. И почему всё присыпано тальком? Может, это у нее нервное?

Жалко было смотреть, как Хикок ищет совета по обхождению с «синими чулками». У Вана уже был свой «синий чулок». И в отличие от чудовищно и легкомысленно неразборчивого Хикока он отчаянно хотел сохранить семью. Дотти была единственной женщиной в его жизни, которая Вана понимала.

Теперь, выбравшись из кабинета в бомбоубежище и высунув нос из инструктажных сводок, Ван мог виновато осознать, какой ад прошел и сколько горя причинил сам себе. Какого чёрта он, женатый человек, треплет языком с приятелем из соседнего окопа?

Ван знал, что Дотти любит его беспредельно, искренне, безусловно. Но как же сковывали ими самими поставленные границы! Все эти прозорливо отложенные ради дела личные заботы, ответственность учёного, долги и обязательства. И самое скверное – всё делалось из наилучших побуждений. Не то чтобы они сознательно пренебрегали друг другом – они просто выстроили свою жизнь так, чтобы это в любой момент было возможно.

И как-то уговорили на это друг друга – сверяли планы но электронной почте, перебирали альтернативы, составляли таблицы, серьёзно обсуждали, как лучше будет поступить в долгосрочной перспективе.

А перспективы не было. Все свои интеллект и образование они употребили на то, чтобы отсечь время, которое могли проводить вместе. Что-то бесчеловечное проступало в двоих старательных трудоголиках – то, что разрушает брак, ломает семью, иссушает сердца влюбленных. То, что их обоих когда-нибудь прикончит.

Вдали от жены и сына в душе Вана начинали лопаться скрепы. Ему казалось, будто некая незаметная, но очень важная часть его сердца по кусочку отправляется в шреддер.

Почему он никогда не мог рассказать об этом Дотти? Она никогда не отказывала ему – когда он просил о помощи. Но сейчас, сточенный до огрызка, точно карандаш, он не мог даже найти в себе сил попросить. Они были словно пара глухонемых, которым отрезали пальцы по одному. Так не пойдет. Нет.

Гора Шайен. Всего лишь одна из дурацких Скалистых гор. Но Дотти сейчас в горах Колорадо. Правильно. Он поедет к Дотти и попробует с ней помириться. Ван уже отправил ей письмо по электронной почте.

День был иссохший и ясный. Солнце играло на крутых склонах, на задержавшихся среди голых красных скал сугробах. Гора Шайен выглядела столь огромной, мрачной и плешивой, что Ван ощутил головокружение.

Легендарная база ВВС «Шайен» программиста несколько разочаровала. Отсюда велось управление американскими МКБР. Отсюда можно было уничтожить весь мир. База просто не могла выглядеть настолько банально. А «Шайен» выглядел так, словно обыкновенную базу ВВС утрамбовали в каменный мешок. Ни травы, ни флагштоков. Тусклые лампы над головой. Миля за милей обнаженных труб и пыльных вентиляционных коробов.

Вся база покоилась на выкрашенных белилами титанических стальных пружинах. Даже если половина горы Шайен испарится в пламени пятидесяти мегатонн превентивного удара, бункер лишь покачнется слегка на своей перине. Механизмы ядерного возмездия не сойдут с рельсов.

Охранники отобрали у Вана мобильник и швейцарский складной нож. Сняли копию с водительских прав от штата Нью-Джерси и записали номер социального страхования. Тяжёлый рюкзак с эмблемой СНБ и выложенный изнутри пробкой чемодан с инструментами ему оставили, но без ножа и телефона Ван чувствовал себя ограбленным и раздетым.

Хикок заранее назначил встречу с генерал-майором Весслером. Тот считался главой программы КН-13, но официально начальником Хикока не был. Майкл Хикок не значился в организационной структуре правительственных организаций, так что начальников у него тоже не было. Заинтересованные стороны он именовал своими «спонсорами».

Генерал-майор Эдвин А. Весслер оказался рослым, лысеющим, щекастым типом в очках без оправы. На базу «Шайен» сто только что перевели со станции слежения на Тихом океане, и гавайский загар ещё не сошел. В новом кабинете он пока не успел обжиться. Вокруг видны были только бежевая краска, стальные полки и разбросанные голубые папки.

Если верить картинке на экране новенького «Делла», Весслер работал над презентацией в «Пауэрпойнте» на тему «GEODDS[39]39
  Наземная электрооптическая система наблюдения за орбитальными объектами.


[Закрыть]
, камеры Бейкера-Нанна[40]40
  Широкоугольная фотокамера оптической системы Шмидта, используемая для фотосъемки орбитальных спутников Земли.


[Закрыть]
и ШОГ[41]41
  Штаб орбитальной группировки.


[Закрыть]
ВВС США».

– ОЕСШОБ, – пробормотал Ван, потирая виски.

– Точно так, сэр! – прогрохотал генерал Весслер. – ОЕСШОБ может засечь на орбите предмет размером с баскетбольный мяч!

Ван опустил на пол свои рюкзак и чемодан. Спина болела, запястья ныли, а высота его просто убивала. В каменных пещерах высотная болезнь отчего-то усугублялась.

Весслер щелкнул по визитке Хикока чистым пожелтевшим ногтем.

– «Административные методики». И что это за контора, мастер-сержант?

– Это долгая история, сэр. О группе «Карлайл» не слышали?

– Сегодня мне не до бесконечных историй, – с натянутой улыбкой сообщил Весслер.

Генерал-майор Весслер был не простой генерал. Он имел научную степень в области аэронавтики, степень МБА, работал в НАТО и HACA. Он был в буквальном смысле слова «ракетчик». Одет он был в облегающий синий комбинезон с погонами на плечах и нашивкой «Военно-космические силы США» на груди. Подтянутый, смуглый, он словно был готов запрыгнуть на борт шаттла при ближайшем старте. Несмотря на то, что в жизни не занимался ничем более романтичным, чем пялиться в экран радара.

Вану показалось совершенно диким повстречать натурального, без шуток, генерала Космических сил. Ещё нелепее было, что ВКС США обладают базами по всей планете и насчитывают сорок тысяч человек личного состава. Космические войска были созданы двадцать лет назад. Как получилось, что он никогда не видел солдат ВКС в кино? Или по телевизору. Хотя бы в «Секретных материалах».

Ван подавился сухим горным воздухом. Весслер убрал книги с железного конторского стула.

– Дай отдых ногам, плоскатик! Я прикажу дневальному принести пепси.

Пепси Ван ненавидел, но на стул опустился с удовольствием. Воспалённые глаза его остановились на стопке новеньких книг. На корешках значилось: «Война на крыше мира», «Турнир теней» и «Приз: героический поход за нефтью, деньгами и властью». Между страницами гроздьями торчали желтые листки для заметок.

Весслер пролаял приказ в алую телефонную трубку.

– Я вам привез кое-что интересное, сэр, – проговорил Хикок. – Отыскать это было непросто. Пришлось перецеловать горы лягушек. Но, сэр, я полагаю, что этот подход может дать результат!

Весслер нахмурил брови. За ними простиралось с полторы мили глянцевого лысого скальпа.

– Почему вы ушли из ВВС, мистер Хикок?

– Ну… – Хикок изумился. – Мне показалось, что пришло время идти дальше, сэр.

– Не втирайте мне очки! Почему мы потеряли такого летчика, как вы? А теперь вы расскажете мне, что умеете обращаться со спутниками, мастер-сержант? Что за чертовщина?

– Знаете, сэр, – выпалил Хикок, подобравшись, – если хотите знать правду, почему я ушел из ВВС, – стало слишком очевидно, кто играет первую скрипку у нас в Косово. Чёртовы ооновцы, вот кто!

Веселеру эта реплика пришлась не по душе. Ван встревожился. Они с Хикоком заранее договорились, что выступать будет сержант, потому что Космические войска – это подразделение внутри ВВС, а Хикок служил в спецназе – тоже ВВС. Два крыла воздушных сил должны махать в унисон. Если удастся их заставить.

– Мистер Хикок сейчас, возможно, считается гражданским лицом, – заметил Ван, – но я работаю на СНБ.

– Ваша визитка утверждает иное, доктор Вандевеер! Она утверждает, что вы приписаны к Минобороны! «Бюро преобразования архитектуры связи министерства обороны США», – внимательно прочел Весслер и недобро сверкнул очками. – Такого бюро пока не существует в природе! Объявлено только о его создании!…

– Ну, мы несколько обогнали график… – пробормотал Ван.

Спасло его прибытие молоденького лётчика с обещанным пепси в здоровенной пластмассовой кружке с эмблемой «Лос-Анджелес лейкерс».

– Сэр, – сказал Хикок, – эта реорганизация ВКС, которую затеяли в Пентагоне, не наша с доком забота, он программист. Так что не надо поминать при нас «преобразования архитектуры». Если вы просто выслушаете нас в течение минуты… Мы приехали издалека и… э-э… привезли пару толковых мыслей.

Весслер поддернул эластичный пояс синего комбинезона и уселся за стол.

– Слушаю.

Хикок бросил на Вана отчаянный взгляд. Программист с перепугу поставил стакан с пепси на пол.

– Ну, – выпалил Ван, – э-э… сэр, когда я впервые увидел эти отчеты об орсах, я подумал вначале о сбоях, вызванных перегревом. Результат тепловой атаки. Но, конечно, на спутнике стоят самые лучшие инфракрасные камеры. Так что если бы они засекли что-то неладное, то нагрев – в первую очередь.

– Мне говорили, что вы программист.

– Это верно.

– Ну так переходите к делу! Что случилось с программным обеспечением?

– Ничего, – откликнулся Ван, вцепившись в запотевший стакан с пепси. – Это аппаратная проблема. Во-первых, мне пришлось установить корреляцию выявленных аномалий с положением спутника на орбите.

Весслер уставился на него:

– Вы отслеживали его зенитные углы?

– Ну… да.

– Этого вообще никто знать не должен! Орбитальный период спутника – это самый охраняемый наш секрет! Если об этом узнает противник, то сможет проводить маскировку и дезинформацию!

– Это было нетрудно просчитать, – ответил Ван.

Правительства других стран уже знали о КН-13: выяснять такие вещи – работа разведки. Поэтому Ван воспользовался сателлитными фотографиями, которые легко было купить через Интернет у французской коммерческой сети СПОТ. На этих фотографиях индийские ученые в различных центрах разработки ядерных вооружений деловито перегоняли грузовики, стараясь сбить с толку камеры КН-13. Индусы, как всегда, пытались скрыть лихорадочную активность вокруг своих ядерных реакторов от нового американского спутника-шпиона. А учитывая, что индусы определенно знали параметры орбиты спутника, Вану оставалось только перекачать из астрофизической лаборатории Дотти программу-симулятор и вычислить их. Дотти сама помогла ему разыскать подходящую программу и ничего не заподозрила.

– КН-тринадцать выведен на стандартную для американских спутников-шпионов низкую полярную орбиту, – продолжал Ван, – с апогеем пятьсот тридцать и перигеем двести пятьдесят шесть…

– Дальше не надо! – Ван торопливо кивнул.

– Так что, когда я выявил орбитальный период, стало очевидно, что сбои происходят вовсе не случайно. А только в те моменты, когда ваша птица переходит из полярных, электрически заряженных регионов в средние широты.

Это известие сбило генерала Весслера с наезженной колеи.

– И что вы хотите сказать? – поинтересовался он, нервно поигрывая колесиком мыши. – Это разряды с поверхности? Дуговые?

– Отчасти, – ответил Ван. – Мне пришлось проверить SD-SURF.

– «Космический мусор»? Да, мы проводили диагностику чуть меньше года тому назад.

– Да, вы всегда пользуетесь этой программой, – согласился Ван. – Но SD-SURF писали в восемьдесят третьем году ещё на Фортране. Поэтому программа обрабатывает поверхность спутника как сложный многогранник. А эта модель не вполне точна, поскольку выдает потоковые волны и пики вероятности, которые на самом деле являются артефактами модульности. Это всё потому, что подпрограмма выдает запрос поверхности баллистического предела…

Ван осекся. Хикок и Весслер смотрели на него совершенно пустыми глазами, ничего не понимая. Программист откашлялся.

– В общем, я переписал программу и отослал своим знакомым в НЦИА.

– НЦИА… в Боулдер? Центр исследований атмосферы?

– Aгa. То есть да, сэр.

– Но НЦИА не относится к вооруженным силам. У них нет допуска!

– В SD-SURF нет ничего секретного. Программа в открытом доступе. Ее можно скачать с веб-сайта НАСА.

Весслер торопливо черкнул что-то на бумажке.

– Это мы сейчас же исправим.

– В общем, я попросил НЦИА прогнать мой улучшенный вариант SD-SURF на их прогностическом суперкомпьютере. А заодно заставил их прошерстить архивы на предмет погоды на орбите. Солнечный ветер, вспышки в фотосфере, всё такое. Вообще всё.

Весслер прищурился.

– О нет.

– Никакой корреляции, – продолжал Ван. – Поначалу. Но, чтобы сохранить секретность, я попросил своего знакомого проверить вообще всё. И он прошелся по архивам погодных сводок HACA. И вот там обнаружилась четкая корреляция. Прямая связь между… э-э… случаями повреждений и прохождением грозовых фронтов по западной части США.

– Вы имеете в виду погоду на Земле?

Ван кивнул. Он ненавидел столько болтать. У него разболелась голова.

– Доктор Вандевеер, могу я вам напомнить кое о чём? До спутника двести пятьдесят миль. Вверх.

– Я знаю, генерал. Но мы ещё многого не знаем о верхней термосфере. Мой знакомый в НЦИА помог связаться с его знакомым в Национальной администрации по океану и атмосфере. Он мировой эксперт по эльфам и спрайтам.

Весслер подергал себя за ухо.

– Эльфам?!

– И спрайтам. Эльфы и спрайты – это колоссальные разряды на верхушках грозовых облаков, – пояснил Ван. – С молниями ничего общего. Они уходят вверх. И они огромные. Чудовищные. Шаттлы фотографировали их с орбиты. – Он прервался. – Майк, покажи ему снимки этих самых эльфов.

Покуда Хикок отстегивался от чемодана на запястье, Ван заставил себя отхлебнуть пепси. На вкус оказалось ещё гнусней, чем ему помнилось.

Весслер перебрал стопку глянцевых распечаток из HACA.

– Итак, доктор Вандевеер, вы утверждаете, что на мой спутник напали эльфы.

– Это лишь одна из гипотез, – ответил Ван. – Но я могу утверждать, что не наблюдалось ни единого эпизода нарушений, которые не были бы связаны с грозовыми фронтами. Только когда я изучил архивы наблюдений за погодой, стало понятно, что эпизодов было не четыре, как говорится в вашем отчете. Их было семь, включая три незначительные грозы, связанные с тремя незначительными проблемами. Хуже всего повлияла на спутник страшная гроза прошлой зимой. Семнадцатого декабря. Нарушения в бортовой системе питания.

– Скверно было, – мрачно заметил Весслер. – Мы тогда уже подумали, что потеряли птичку.

Видно было, что фотографии эльфов его потрясли. Ван, когда впервые их увидел, чувствовал себя так же. Странно было сознавать, что в верхних слоях земной атмосферы происходят титанические взрывы, которых не видел никто, кроме пилотов и астронавтов. Спрайты и эльфы, «кратковременные разряды». Звучало это ещё нелепей, чем «летающие тарелки», но эльфы и спрайты существовали на самом деле. Так же как северное сияние.

– Что касается декабрьской атаки, – продолжал Ван. – Очень похожие скачки напряжения наблюдались на «Хаббле», прежде чем команда шаттла починила на нем каптоновые муфты. Это значит, что солнечные батареи вибрировали на креплениях. – Ван потряс кистями рук. – Проще сказать, что-то едва не оторвало вашему спутнику крылья.

Ван отставил стакан с пепси. Он был совершенно вымотан. Но с лица Весслера не сходило прокурорское выражение.

– У нас наблюдались, как вы говорите, «эпизоды». Но сейчас мы имеем постоянные сбои в работе бортовых систем. Что вы на это скажете?

На этот вопрос Ван мог ответить.

– БАМПЕР – ваша программа обсчёта столкновений с космическим мусором. Я по ней тоже прошелся. Оказалось, что в техническом задании на программу имелось необоснованное предположение. Она по умолчанию считает, что мусор не может сталкиваться со спутником с векторов, более чем на десять градусов отклоняющихся от плоскости, касательной к орбите и перпендикулярной нормали. Весслер почесал загривок.

– Разумеется. Иначе мусор тут же войдет в атмосферу Земли и сгорит.

Нет, поправил Ван. Этого не случится, если источником обломков является сам спутник. Некрупных, понятное дело, обломков. Тонкая пыль. Отслоившаяся. Ионизированная. Частицы, отделившиеся в результате ударов. Электрический заряд притянет их обратно, и они станут оседать на определенные участки корпуса.

– Как в микроволновке, сэр, – попытался помочь Хикок. – В космосе даже дыма не получишь, потому что там воздуха нет, но если спутник попадет под разряд эльфа или спрайта, или как их там, пыль и газ всё равно образуются. Как облако горячей смазки.

– Я понимаю, о чём идет речь, – процедил Весслер.

Хикок пожал плечами.

– Ну, тут вы меня обогнали.

– Понимаю, но пока не вижу оснований верить, – продолжал генерал. – С какой стати я вдруг должен поверить в эльфов?

– Не знаю, – ответил Ван. – У меня не было времени полностью разобраться в проблеме. Но временное решение у меня для вас имеется.

– Вот тут мы с доктором Вандевеером расходимся, сэр, – перебил его Хикок. – Потому что я знаю. Никакие это не эльфы! На нас напали, сэр! Это космическая война!

– Напали? – переспросил генерал. – Как? Кто? Русские?

– А почему бы и не русские? – парировал Хикок. – Я видел русских, сэр. От них всего можно ожидать.

– Не могут русские ничего против нас запустить! Я лично инспектировал их космические центры. Они банкроты! Они счета за электричество оплатить не могут.

– И красные китайцы строят ракеты, сэр! – настаивал Хикок. – Полезная нагрузка у них огромная! Думаю, это они нас песочат.

Весслер поднял брови.

– А вы что думаете об этой концепции, доктор Вандевеер?

– Я не верю в кинетические атаки, – ответил Ван. – Песок не самое эффективное орбитальное оружие. Мелкие частицы быстро ионизируются и сходят с орбиты. Кроме того, облако песка причинит повреждения другим сателлитам, а мы не видели следов этого. – Ван подергал бороду. – Не видели, генерал?

Весслер поджал губы. На эту тему ему сказать было нечего.

Ван попытался улыбнуться.

– Давайте рассуждать здраво. Не будем приплетать к делу эльфов, НЛО или коммунистов. – Он прокашлялся. – Скажем… неизвестная причина или причины. Сосредоточимся на том, чтобы разрешить проблему.

Физиономия Весслера окаменела. Ван понял, что лучше поспешить с разъяснениями.

– Майк, ты мне не поможешь с чемоданом?

Хикок открыл выложенный пробкой ящик для инструментов. Ван снял дополнительную пенопластовую набивку. К счастью, макет пережил дорогу из Вашингтона. Паяльный пистолет деда пришлось оставить в багажнике «хаммера». А программист так привык работать бластером, что с обычным паяльником уже и не справился бы.

Ван понял, что эта демонстрация – его последний шанс.

– Как я говорил, космическая пыль… – промямлил он. – У меня есть знакомый в национальной лаборатории Лос-Аламос, который моделирует поведение частиц в электрическом поле.

– У вас, доктор Вандевеер, просто толпы безымянных друзей.

– Генерал, – огрызнулся Ван, – у нас в Совете национальной безопасности хватает полезных связей.

Весслер отодвинул в сторону груду папок, чтобы уместить на столе коробку.

– Прошу. Располагайтесь. Ван перевел дух.

– Заряженная пыль стремится к противоположно заряженным участкам поверхности. Поэтому она откладывается там, куда направляют ее электрические поля. – Он вытащил из чемодана совершенно секретную распечатку и показал пальцем: – Это значит, что облако пыли оседает на вылетах датчиков, на краях рамы и особенно вот здесь. Вот сильно заряженный участок на самом краю миларового изолятора. Под обшивкой в этом месте расположена крупная деталь – конденсатор MIL-STD-1541, тайваньский. Точно такой, как в этой коробке.

Весслер уставился на коробку.

– Где вы его взяли?

– Это стандартная деталь. Моя секретарша ее купила на eBay. – Ван вздохнул. – В идеале я бы ещё поставил опыт на трех контрольных процессорах военного образца, но это уже не по моей зарплате. – Он положил руку на выключатель. – Так, генерал, мы готовы. Смотрите внимательно на вольтметр. Майк, заводи модель.

Хикок взялся за серую пластмассовую рукоятку. Внутри модели затрещало.

– Видите, как пляшет стрелка? – спросил Ван. – Теперь посмотрите на ваши отчёты об орсах. Бац, бац, провал, провал, бин. Такие же серии, те же пики, та же скорость затухания. Вот, пожалуйста, генерал, – вот ваш баг, вот ваша текущая эксплуатационная аномалия. Типичный аппаратный сбой в этом вот конденсаторе. Его так засыпало пылью, что он перегрелся.

– Вы утверждаете, что на нем скопилась пыль, – проговорил Весслер. – Но не можете объяснить, откуда взялась пыль на орбите.

– Нет, сэр, не могу. Но могу посоветовать, как от нее избавиться. Надо раскрутить спутник.

– Раскрутить, – повторил Весслер.

– Раскрутить вдоль продольной оси. Лишняя пыль слетит, и если эти… хм… эпизоды будут повторяться… ну, вращение поможет распределить нагрузку по всей поверхности равномерно. Так что не будет этого питтин-га… э-э… то есть напыления… – У Вана начал заплетаться язык. Он только что сказал «текущая эксплуатационная аномалия», а живые люди так не разговаривают. – Майк, объясни ты!

– Наша птичка крутится, как курица на вертеле, сэр. Не пригорает с одного боку, а румянится.

Но какой смысл иметь спутник, если мы лишаемся стабильной, неподвижной камеры?!

– Нет, – возразил Ван. – Смысл в том, чтобы получать стабильные изображения. Кадры, снятые камерой с вращающегося спутника, можно преобразовать в нормальные.

– Это невозможно.

– Да нет, вполне возможно.

В этом серьёзную помощь могли бы оказать астрономы. Ван не обмолвился Дотти ни словом об этой идее, но знал, что подобного эффекта можно добиться.

– Спецэффекты – как в Голливуде, сэр! – гордо объявил Хикок. – Обработаем при монтаже, вот и всё. Как «Парк юрского периода»!

Весслер поднялся из-за стола и сунул обе руки в карманы. Видно было, что ему очень хочется выпить.

Раскрутив камеру, вы потеряете два, может быть, три процента резкости, – признал Ван. – Но вы уже потеряли столько же на так называемом помутнении ПЗС. Это, кстати, вовсе не ПЗС шалит. Это пыль сдувает со спутника, и она оседает на линзах.

– У нас нет горючего, чтобы раскрутить пташку. – Весслер не останавливался. – На орбите нет заправок с гидразином.

Верно. И вы потеряете месяцев пятнадцать из девяти лет ожидаемой стабильной работы. Но такими темпами, как сейчас… спутник и два года не протянет.

– Наша птичка под угрозой! – вскочив, страстно воскликнул Хикок. – Там что-то творится, сэр! Я не знаю, как это случилось, но то, что проблема возникла во время «войны с террором», никак не может быть случайностью. Какой-то негодяй нас прижучил, сэр. Я это точно знаю.


    Ваша оценка произведения:

Популярные книги за неделю