Текст книги "Верните себе здравомыслие: Применение нестандартного подхода общей семантики (ЛП)"

Автор книги: Брюс Кодиш

Соавторы: Съюзан Кодиш
сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 18 страниц)

Факты и заключения

Давайте прольём свет на отличительные признаки уровней констатаций фактов и заключений. Для этого обсуждения мы будем рассматривать любое оценивание, направленное не на факты как заключения низкого и высокого порядка. Поэтому, под заключениями мы рассматриваем то, что люди называют предположениями, интерпретациями, выводами, обобщениями, гипотезами, догадками, предчувствиями, суждениями, убеждениями, и т. д.

Ирвин Дж. Ли указал следующие отличия:⁷³

Констатации фактов (описание):

1. Должны быть основаны на том, что можно пронаблюдать, происходящем в настоящем или прошлом.

2. Могут быть проверены/подтверждены другими наблюдениями, предпочтительно сделанными другими наблюдателями.

3. Близки к достоверности.

Утверждения заключения:

1. Могут относиться к происшествиям в настоящем, прошлом или будущем.

2. Выходят за пределы того, что можно пронаблюдать и проверить/подтвердить.

3. Имеют степени вероятности.

Некоторые аспекты отличий, предложенных Ли, требуют дальнейшего рассмотрения. Как мы обсудим далее, мы предпочитаем говорить о высоких степенях вероятности, нежели ‘близости к достоверности’.

Мы хотим подчеркнуть, что в силу того, что на данный момент мы не можем наблюдать будущее, ничто касаемо будущего не может рассматриваться как факт. Мы можем предположить с разумной степенью уверенности, что через несколько часов небо потемнеет, а ещё несколько часов спустя оно снова посветлеет. Даже наше отношение к солнцу подразумевает лишь высокую степень вероятности. Мы не знаем ничего о будущем с уверенностью констатации факта.

Мы все можем и делаем утверждения для себя и других о наших внутренних процессах. Эти утверждения могут представлять более или менее точные описания этих процессов, и только сами индивидуумы могут оценить степень точности.

Мы не можем проверить внутренние процессы других людей; только то, что люди о них говорят. Если кто-то сообщает мне, что вы сказали, что вам грустно, я могу это проверить, спросив вас. Однако я не могу проверить само чувство. В этой ситуации я могу прикинуть, насколько ваше сообщение заслуживает доверия. Основываясь на своём опыте с вами, на своих наблюдениях ваших поступков, и т. д., я делаю заключение об этом. Мне стоит понимать, что это – заключение.

Континуум факта-заключения

Мы считаем важным отметить, что Коржибски разработал структурный дифференциал как средство для обучения. Мы считаем его полезным, так как он позволяет нам вести себя так, будто мы можем чётко различать уровни. Однако, как мы уже отметили, даже наш опыт на немом уровне представляет «ставки восприятия» и поэтому их можно считать заключениями. Так как все наши знания представляют неполную абстракцию незастрахованной от ошибок нервной системы, в некоторой степени, все уровни абстракции можно считать заключениями.

Поэтому когда мы отличаем факты от заключений, мы говорим о степенях вероятности. Как отличить близость к достоверности констатации факта от степеней вероятности заключающего утверждения? В абсолютном смысле, никак. Поэтому, как предложил Кеннет Джонсон, мы предпочитаем рассматривать эти процессы в континууме, а не в чётких категориях. Континуум выглядит следующим образом.

Количество и тип информации, который нам нужно определить как факт, разнится. По меньшей мере, нам стоит придерживаться событий прошлого или настоящего, которые можно открыто наблюдать, когда мы считаем что-то близким к достоверности или представляющим факт.

Обратите внимание на то, что в континууме мы не приводим ничего под областью ‘достоверность’. Как вы думаете, почему? Скорее всего, вы верно заключили, что мы сомневаемся в том, что можно хоть что-то назвать абсолютно достоверным. Мы рекомендуем вам оценивать таким же образом.

Сходящиеся заключения

Как мы можем увеличить степень ‘достоверности’? Давайте рассмотрим нижеследующую историю из газеты.⁷⁴

Когда мусорщики вчера утром сказали мужчине из Вудлон Бич, что они вернутся, чтобы забрать его мусор, мужчина, по-видимому, им не поверил …по некоторым утверждениям [обратите внимание на осторожность в отношении того, что репортёр не имел возможности наблюдать] мужчина сел в свой зелёный Линкольн Континенталь 1977 года, и поехал за ними, чтобы убедиться, что они заберут мусор. Как позже сообщила полиция, он также взял с собой пистолет. Погоня закончилась тем, что мужчина из Вудлон Бич врезался в мусоровоз на Линкольне и выстрелил по нему дважды. Затем мусорщики протаранили Линкольн и столкнули его с дороги, пытаясь сбежать…

Конечно, мы лишь можем делать заключения об этой ситуации: наши факты составляют только слова, которые мы прочли в газете; ваши факты составляют только слова, которые вы прочли на этой странице. Давайте сделаем заключения.

Какие факты об этой истории видятся наиболее вероятными? Мы могли бы сказать, что весьма вероятным видится, что события произошли в некотором роде так, как о них сообщили, и что нам известно очень мало о мотивации мусорщиков и мужчины из Вудлон Бич. Мы заключаем, что поведение человека представляло неблагоразумную реакцию, не зависимо от обстоятельств (в сообщении упоминается алкоголь как один из факторов, повлиявших на происшествие; мы бы добавили сюда тот факт, что он взял с собой пистолет).

Давайте предположим, что мужчина не поверил, что мусорщики вернутся. Мы понимаем, что с его стороны это было заключением, потому что он предсказывал нечто в будущем.

Какую степень вероятности может иметь это заключение? Мужчина, похоже, поступил так, будто вероятность его была высока. Из чего у него сложилось ожидание того, что мусорщики бы не вернулись? Возможно, у человека имелся опыт, когда такого рода обязанности не выполнялись. Возможно, его соседи сообщали об опытах такого рода. Возможно, он прочёл об этом в местной газете. Возможно, он знал, что местные чиновники рассматривали проблему несистематического сбора мусора. Каждый из этих источников информации мог бы сделать его предсказание в некотором роде более вероятным (хотя ни один из них не оправдал бы его поступков).

Мы называем такие комбинации заключений СХОДЯЩИЕСЯ ЗАКЛЮЧЕНИЯ. С большим количеством сходящихся заключений мы можем позволить себе бо́льшую уверенность в наших предсказаниях. Как мы отметили, отчасти это представляет метод науки. Тем не менее, как и в науке, мы хотим искать свидетельства, которые не только поддерживают наши заключения, но и противоречат им.

Поэтому мужчине из Вудлон Бич, даже при наличии сходящихся заключений о проблемах сбора мусора, стоило узнать, насколько часто мусорщики возвращались, как и обещали. Ему также стоило учесть, что любая потенциальная ситуация приводит к новой ситуации, о которой у нас нет фактов.

Мы не можем себе позволить неосторожность предполагать, что наши ожидания будущего составляют Истину с большой буквы И. Наряду с тем, что наши опыты прошлого могут помочь нам подготовиться к будущему, нам также стоит учитывать следующее. Вспомните пример из Главы 2, в котором мы говорили о формировании обобщений (теорий) о яблоках по мере того как человек растёт. Там же мы отметили, насколько важно сверять обобщения с нашим опытом. Независимо от того, сколько опытов у нас было с тем, что мы называем яблоками, когда мы приближаемся к новому ‘объекту’, который похож на яблоко, нам стоит учитывать, что это представляет новую ситуацию. Мы называем накопленный опыт прошлого «n»; затем новый опыт становится «n+1». Большая часть использования ОС включает понимание того, как мы накапливаем и можем лучшим образом оценить наш опыт «n», и как мы можем лучшим образом подготовиться к «n+1», не забывая о том, что «n+1» – это не то же самое, что «n».

Вам интересно, что произошло с мусором? В сообщении сказано: «У мусорщиков не было времени, чтобы вернуться за ним». Вы можете себе представить, что мужчина, узнав об этом, мог бы счесть свои ожидания того, что мусорщики не вернутся, оправданными? Как часто мы способствуем тому, чтобы ситуации происходили так, как мы этого ожидаем, а потом оцениваем события как ‘доказательство’ того, что мы оценили наши ожидания верно?

Наблюдения-описания-факты-заключения

В том, что мы понимаем, что даже так называемые констатации фактов представляют заключения низкого порядка, мы можем оценить важность внимательного наблюдения для приближения к достоверности. Мы можем оценить, что накопление внимательных наблюдений со временем сравнимо с выработкой сходящихся заключений. Чем ближе мы придерживаемся этих наблюдений, и чем точнее мы их описываем, тем ближе мы подходим к фактам.

Давайте рассмотрим пример того, что мы считаем полезным оцениванием с использованием наблюдения и описания для проверки заключений и избегания путаницы. Доктор Сидни Роузен сообщила о следующей ситуации со слов доктора Милтона Эриксона, психиатра, который использовал гипноз в своей работе.⁷⁵

Ко мне пришла пациентка и рассказала: «Я прожила в Фениксе последние пятнадцать лет и я ненавидела все эти пятнадцать лет. Мой муж предлагал мне провести отпуск во Флагстаффе, но я отказалась ехать во Флагстафф. Я предпочитаю быть в Фениксе и ненавидеть быть в Фениксе».

Поэтому я сказал ей, пока она была в трансе, что она будет испытывать любопытство о том, что она ненавидит Феникс и о том, почему она так много себя наказывает. Это любопытство должно быть очень сильным. «И есть ещё кое-что, к чему стоит проявить особое любопытство, очень-очень сильное любопытство. Если вы поедите во Флагстафф на неделю, вы увидите, очень неожиданно, вспышку цвета». Раз ей было весьма любопытно то, что она ненавидела Феникс, она могла выработать равносильно большое любопытство, настолько же убедительное, чтобы узнать, что же эта за вспышка цвета во Флагстаффе.

Она поехала во Флагстафф на неделю, но осталась там на месяц. Какую же вспышку цвета она видела? Я не знал. Мне просто хотелось, чтобы она испытала любопытство. И когда она увидела вспышку цвета, это её воодушевило достаточно, чтобы провести целый месяц во Флагстаффе. Этой вспышкой оказался красноголовый дятел, пролетавший на фоне вечнозелёного дерева. Эта женщина теперь обычно проводит лето во Флагстаффе, но она также ездила к Восточному Попережью, чтобы увидеть цвет там. Она ездила в Таксон, чтобы увидеть вспышку цвета. Она летала в Европу, чтобы увидеть вспышку цвета. А моё утверждение о том, что она увидит вспышку цвета, было основано только на том, что необходимо увидеть множество вещей, которые вы обычно не видите. И я хотел, чтобы она продолжала искать. И она бы нашла что-то, что смогла бы перевести в мои слова.

Эта женщина пришла к Эриксону, когда жила свою жизнь по определению: «Феникс – это ненавистное место. Я ненавижу Феникс. Мне приходится оставаться в месте, которое я ненавижу». Мы можем заключить, учитывая эти определения, что она не видела многих возможностей получать удовольствие.

Эриксон предложил ей наблюдать и любопытствовать в отношении того, что она могла увидеть. Он не сказал, в этом сокращённом сообщении, как она описывала ему свои опыты, хотя она, по-видимому, сообщила о вспышке красного цвета на зелёном фоне, конкретно о красноголовом дятле на фоне вечнозелёного дерева.

Эти опыты и описания, похоже, поспособствовали тому, что она переопределила свою ситуацию и продолжила практиковать любопытство и искать новые вспышки. Она также могла (и скорее всего так и сделала) провести переоценку своей ненависти по отношению к Фениксу, возможно определяя время и обстоятельства, в которых город был ей менее ненавистен. Возможно, вспышки цвета появлялись и там. Возможно, её ‘истина’ о Фениксе изменилась.

Мы надеемся, вы оцените это как пример использования научного подхода к повседневной жизни. Мы надеемся, что вы поймёте преимущества проверки ваших определений и жизни, основанной только на них. Мы надеемся, вы осознаете, что важно как можно точнее описывать то, что вы испытываете, и только затем основывать свои заключения на этих описаниях.

У нас также есть выбор в наших заключениях о конкретных обстоятельствах. Предположим, что вы посадили овощной сад и заметили, что листья тыквы пожелтели, стебли истончали, и тыква не растёт более чем на три сантиметра. Можно сказать, что это составляет описание определённой части вашего сада. Вы бы заключили, что это неудача? Прочтите следующее сообщение о садовнике:

Ей нравится считать себя учёным, то есть кем-то, кто, как она говорит: «пробует что-то сделать, чтобы посмотреть, что получится». Её садоводческой деятельностью во многом движет любопытство, и она не боится пробовать что-то, даже если шансы того, что это сработает, малы. Она оптимистично заявляет: «Можно сказать, что вы потерпели неудачу, а можно сказать, что что-то получилось не так, как вы хотели». Она также говорит, что идею можно всегда адаптировать, чтобы она заработала.⁷⁶

Ваш выбор заключений влияет на ваш последующий опыт, и поэтому вы сможете извлечь пользу из того, что научитесь оценивать ваши заключающие утверждения более тщательно и менять их, чтобы создать положительное будущее.

Что мы можем определить: степени вероятности

Аспекты определения фактов включают определение степени истинности в любой ситуации. Мы коснулись этого в нашем обсуждении сообщений о внутренних процессах и трех историй, приведённых здесь. Здравый смысл подсказывает, что когда мы можем констатировать ‘факты’, то у нас есть ‘истина’. Однако мы пронаблюдали, что даже так называемые констатации фактов включают сложные факторы и степень неясности. Используя нестандартный подход, мы принимаем изречение Стюарта Мэйпера: «Факты простыми не бывают». Пожалуй, лучшее, что мы можем сделать – это рассматривать так называемые утверждения фактов «близкими к истинности».

Здравый смысл также подсказывает, что мы можем определить большинство утверждений как истинные или ложные. Обычно мы растём в средах, которые требуют давать «правильные» ответы и стараться не выглядеть так, будто мы не знаем фактов. Поэтому мы редко говорим: «Я не знаю», «Я не понимаю, что вы ‘имеете ввиду’», «Я не уверен в том, что я ‘имею ввиду’», «У меня недостаточно информации» или «Наверное».

Используя нестандартный подход, мы понимаем, что утверждений, которые можно отнести к описательным или основанным на фактах, намного меньше, чем многие из нас думают, учитывая то, как мы их определили: «основанные на открытых, наблюдаемых, проверяемых событиях, происходящих в прошлом или настоящем». Большинство наших утверждений заходят за эти границы, и относятся к заключениям.

В идеале, описательные, основанные на фактах утверждения можно напрямую определить как истинные и ложные. Когда у нас есть описательное утверждение, мы можем сравнить его с тем, что оно описывает. Если описание подходит тому, что описывается, мы можем назвать его истинным. Если описание противоречит или в каком-либо аспекте не подходит тому, что описывается, мы можем назвать его ложным. (На практике, ‘описательное’ утверждение может совмещать элементы истинности, ложности и заключения, и таким образом, то, что ‘истинно’ и ‘ложно’ становится менее чётким).

А что насчёт заключающих утверждений? Эти утверждения, которые заходят дальше того, что можно наблюдать, выглядят менее определёнными, нежели описания. Мы не можем настолько же просто определить их как истинные или ложные, потому, что у нас недостаточно информации или потому, что мы можем не знать достаточно подробно, что утверждение значит, чтобы определить его ‘истинность’. Мы можем рассматривать такие утверждения как переменные, которые могут быть более или менее вероятными и проверяемыми. В отношении заключающих утверждений нам стоит говорить: «Я не знаю», «У меня не достаточно информации», «Я не знаю, что вы или я ‘имеем ввиду’» или «Наверное».

Когда мы используем нестандартный подход и признаём пределы наших заключающих утверждений, мы позволяем себе спрашивать: «Что вы ‘имеете ввиду’?», «Что я ‘имею ввиду’?», «Откуда мы знаем?», «Как мы можем узнать больше?» Эти вопросы могут привести нас к более описательным утверждениям, которые мы затем можем оценить как истинные и ложные. Мы надеемся, что вы это тоже признаетё частью научного отношения.

Давайте рассмотрим несколько примеров из истории о поезде. Используя информацию из истории, мы оценим каждое нижеследующее утверждение как истинное (И), ложное (Л) или неопределённое (?). Мы используем «?», чтобы обозначить, что требуется больше информации. Вы можете записать, как вы оцениваете каждое утверждение до того, как прочитаете наше обсуждение. Вы также можете перечитать историю.

1. Кто-то разговаривал после того как поезд выехал из тоннеля.

2. Пожилая женщина вела себя как мать девушки.

3. Офицеры были мужчинами.

4. В купе вагона сидело четыре человека.

5. Румынский офицер посмеивался про себя.

6. Эта история – хорошая демонстрация.

Мы оцениваем Утверждение 1 как ложное, так как в истории прямо утверждается, что не говорил никто, а Утверждение 1 этому противоречит.

Мы оцениваем Утверждение 2 как неопределённое. В истории сказано, что пожилая женщина думала о том, что она вырастила девушку, но у нас недостаточно информации, чтобы знать, исполняла ли она роль только матери и в полной ли мере.

Мы оцениваем Утверждение 3 как неопределённое, хотя и в большей степени правдивое, так как девушка назвала их «ребятами».[13]13
  В английском языке, категория рода не влияет на зависимые слова, поэтому половую принадлежность описываемого или говорящего человека невозможно определить по глаголам, прилагательным, и т. д. Например: Я ходил – I went, Я ходила – I went.


[Закрыть] Мы говорим «близко к истинности», но не «истинно», так как есть возможность, что девушка использовала слово «ребята» относительно вообще людей, как в случае смешанной компании.

Мы оцениваем Утверждение 4 как неопределённое, так как некоторые или все люди могли стоять или лежать.

Мы оцениваем Утверждение 5 как истинное, потому что слова утверждения полностью совпадают (или картируют) со словами из истории (или территории).

Мы оцениваем Утверждение 6 как неопределённое, потому что, из утверждения мы не знаем что ‘значит’ «хорошая». Мы бы спросили: «Что вы имеете ввиду под ‘хорошая’? Хорошая для чего? Хорошая когда?» и т. д.

У вас будет больше возможностей попрактиковаться в разборе подобных утверждений в параграфе Применения этой главы.

Больше о меньшем, меньше о большем

Как мы отметили, абстрагирование подразумевает процесс, в котором что-то отнимается, а что-то остаётся. С каждым более высоким уровнем мы отнимаем подробности из нижних уровней. Можно сказать, что на нижних уровнях мы имеем больше подробностей об определённых отдельных предметах. На описательном уровне, мы можем в подробностях описать, например, красноголового дятла или вечнозелёное дерево. Мы не описываем других дятлов или деревья. На низших уровнях мы имеем дело с уникальными индивидуумами, среди которых нет двух идентичных. Мы фокусируемся на отличиях. Можно сказать, что мы включаем больше подробностей о меньшем числе предметов.

Как отметил Эриксон, эти предметы можно рассматривать как «вспышки цвета», абстракцию высокого порядка. Этой абстракции высокого порядка может подходить много предметов. Женщина, с которой он работал, находила «вспышки цвета» во многих местах.

По словам Эриксона, он был достаточно уверен в том, что женщина увидит (мы можем заключить, что она не была слепой) «много вещей». Когда мы ищем «вещи», мы находимся на ещё более высоком уровне абстракции, который включает ещё больше предметов помимо «вспышек цвета». «Вещи» включают «вспышки цвета», которые в свою очередь включают дятлов и деревья, которые в свою очередь включают определённых дятлов и деревья. Можно сказать, что мы включаем больше предметов с меньшим количеством подробностей.

Когда мы добавляем предметы, мы фокусируемся на схожестях, и из этого мы формируем наши категории. Поэтому можно сказать, что мы говорим больше о схожестях, которые мы установили. В последующих главах мы вернёмся к проблемам, относящимся к категориям.

В нашем обсуждении «меньшего о большем», то есть, того, что мы добавляем, когда поднимаемся к более высоким уровням абстракции, мы хотим подчеркнуть важные творческие аспекты этих более высоких уровней. Как мы отметили, они формируют фундамент знаний современной науки. Эти уровни составляют нашу способность говорить о том, что мы говорим, оценивать наше оценивание, делать обобщения и формулировать теории.

Мы отметили ценность сходящихся заключений. В сложных ситуациях они могут дать нам больше уверенности, чем любое отдельное наблюдение. Помимо этого, эти абстракции высокого уровня становятся частью и обогащают последующие территории, из которых мы затем абстрагируем.

Название книги Кена Джонсона Креатическое Мышление (Thinking Creatically)⁷⁷ отражает взгляды ОС об абстракциях низкого и высокого порядка. Мы ценим креативность абстракций высокого порядка, если они сверены критически с абстракциями низкого порядка.

В этой главе мы отметили важность того, как мы формулируем наши утверждения и ответы. В следующей главе мы рассмотрим эти и другие проблемы, когда поговорим о структуре языка.