Текст книги "Верните себе здравомыслие: Применение нестандартного подхода общей семантики (ЛП)"

Автор книги: Брюс Кодиш

Соавторы: Съюзан Кодиш
сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 18 страниц)

Многопорядковость

Мы создаём карты наших карт. В этой книге мы картируем наше понимание карт ОС Коржибски и других. ОС представляет карту карты время-связывания и процесса абстрагирования Коржибски, и т. д.

Как это само-рефлексивное картирование карт относится к нашему использованию языка? Что происходит, когда мы говорим о наших разговорах?

Мы напомним, что картирование наших карт представлено в структурном дифференциале разными уровнями абстракции. Таким образом, на одном уровне у нас есть событие, или предполагаемый процесс, который мы картируем. На следующем уровне у нас есть наше картирование на немом уровне, или опыт ‘восприятия’, которые мы обсудили подробно в Главе 8. На вербальном уровне у нас есть наши описания нашего картирования немого уровня; затем – наши заключения, основанные на наших описаниях; затем – наши заключения, основанные на наших заключениях (обобщениях, теориях, и т. д.). Как мы отметили, теоретически этот процесс может продолжаться без конца.

Используя ОС, мы отмечаем, что некоторым из наших самых важных слов можно присвоить определённые ‘значения’, только когда мы можем указать уровень абстракции, на котором они функционируют. Мы включаем такие слова как ‘значить’, ‘любить’, ‘ненавидеть’, ‘бояться’, ‘предрассудок’, ‘вина’, ‘идея’, ‘истина’, ‘ложь’, ‘да’, ‘нет’, ‘факт’, ‘разница’, ‘реальность’, ‘причина’, ‘следствие’, ‘абстракция’, ‘оценивать’, ‘сомневаться’, и т. д. Так же как мы не можем знать, что ‘значит’ «утка» вне контекста конкретной ситуации и говорящего, мы не можем знать, что ‘значит’ «любовь», и т. д. вне контекста уровня абстракции. Мы называем этот аспект абстрагирования МНОГОПОРЯДКОВОСТЬ. Мы называем такие слова МНОГОПОРЯДКОВЫЕ ТЕРМИНЫ.

Примерный тест многопорядкового термина можно провести, проверив, можно ли его применить к самому себе. Например, вы любите кого-нибудь? Вы любите любить их? Вы любите любить любовь? У вас есть предрассудки о предрассудках? Какие ‘факты’ мы можем узнать о ‘фактах’? Какие заключения мы можем сделать о наших заключениях? Что мы можем предположить о предположениях? Как мы можем задать вопросы о вопросах?

Мы можем сказать, что любовь₂ по отношению к любви₁ – это не то же, что и любовь₁. “I hate you.” («Я ненавижу тебя») представляет совсем другое использование “hate” («ненавижу») в сравнении с “hate” в высказывании “I would hate hating you.” («Не могу даже представить, что мог бы испытывать к тебе ненависть»; дословно «Я бы ненавидел ненавидеть тебя».)

Так называемые ‘парадоксы’ относятся к многопорядковости. Возможно, вы слышали о ‘парадоксе’ Эпименида, критянине, который сказал: «Все критяне – лжецы». Эпименид говорил правду? Похоже, что Эпименид лжёт, если он говорит правду, и говорит правду, если лжёт. Как такое возможно? В конце концов, критяне есть критяне; ложь есть ложь; правда есть правда – так ведь?

Да и нет, в зависимости от вашего ориентирования. Да, у нас есть ‘парадокс’ с аристотелевой точки зрения. Нет, у нас нет ‘парадокса’ с не-аристотелевой точки зрения.

Используя многопорядковость (и много-‘значность’), мы обнаруживаем, что видимое противоречие исчезает. В противоречии предполагается, что ‘ложь’ и ‘правда’ имеют универсальные ‘значения’, не зависимо от уровня абстрагирования. Также подразумевается, что мы можем говорить ‘значимо’ обо ‘всём’ касаемо чего-либо. Но мы понимаем, что наши процессы абстрагирования опровергают эти возможности.

Таким образом, когда мы оцениваем это как ‘парадокс’, мы предполагаем, что Эпименид может говорить обо ‘всех’ критянах, включая себя, и, по смыслу, обо ‘всех’ их утверждениях, включая своё. Но мы понимаем, что Эпименид может говорить ‘значимо’ только о ‘правдивости’ или ‘неправдивости’ конкретных утверждений низкого порядка, которые уже были сделаны. Если он не указывает уровень абстракции, о котором он говорит (в этом случае – определённое утверждение или группа утверждений, сделанных отдельным критянином), то есть, если он не говорит, о чём ‘лжёт’ определённый критянин, то мы оцениваем его утверждение как ‘бессмысленное’ (не имеющее ‘значения’).

Нам кажется, что об этом полезно знать. Как писал Коржибски: «…мы достигаем огромной экономии ‘времени’ и усилий, когда прекращаем ‘охотиться на акулу’… или на однозначное общее определение м. п. [многопорядкового] термина…»⁹⁵

Многие споры возникают, потому что люди поступают так, будто они знают, о чём они говорят, когда используют такие слова как ‘ложь’ и ‘истина’, в то время как эти слова не были адекватно оговорены. Вы когда-нибудь наблюдали спор о том, говорит ли кто-то правду или нет? Люди могут спорить об этом по кругу, бессмысленно и бесконечно. До тех пор, пока кто-то не спросит: «Что мы имеем ввиду под ‘правдой’ и откуда мы знаем?», понимая, что возможно, согласие не может быть достигнуто.

Юмор часто строится на игре с многопорядковыми терминами. По сообщениям, в отношении ‘правды’ и ‘лжи’, легендарный бейсболист Йоги Берра сказал: «Половина лжи, которую они мне говорят – неправда».⁹⁶ О какой же тогда части лжи они лгут? Нам нравятся такие «Голдвинизмы» как: «Я определённо отвечу: может быть». Кинопродюсер Сэм Голдвин, скорее всего намекая на одну из компаний конкурента, сказал: «Иди, посмотри, и сам увидишь, почему это не стоит смотреть». Свои фильмы он рекомендовал таким образом: «Наши юмористы – серьёзные люди».⁹⁷ Почему эти утверждения вызывают смех у многих людей?

Реагирование на наши реакции

Многопорядковость как аспект само-рефлексивности можно охарактеризовать нашей способностью реагировать на наши реакции, затем реагировать на те реакции, затем реагировать на… и т. д., и т. д. – и осознавать этот процесс. Понимание – и использование – многопорядковости может помочь нам понять и лучше справляться с одним из наших важнейших поведений.

Мы можем привести пример беспокойства и спокойствия. Мы можем обозначить себя «обеспокоенными» и сфокусироваться на беспокойстве. Мы можем беспокоиться; затем беспокоиться о беспокойстве. Каждый уровень беспокойства подкрепляет предыдущий, что приводит к спиральному беспокойству. Затем, мы чувствуем, что подтвердили наше обозначение себя «обеспокоенными».

Мы можем быть спокойны; затем быть спокойны в отношении того, что мы спокойны; затем быть спокойны в отношении того, что мы спокойны в отношении того, что мы спокойны. Каждый уровень спокойствия подкрепляет предыдущий, что приводит к повышающемуся спокойствию.

Теперь предположим, что вы спокойны, но замечаете, что другие вокруг вас суетятся. Возможно, вам станет интересно: «Что происходит? Что я упускаю? Может, мы в опасности. Как я могу быть таким спокойным, когда они суетятся?» Таким образом, вы можете начать беспокоится о том, что вы спокойны. Что вероятно произойдёт с вашим чувством спокойствия?

Теперь предположим, что вы беспокоитесь и беспокоитесь об этом беспокойстве. Кто-нибудь говорит вам: «Тебе не стоит переживать о беспокойстве. Все порой волнуются. Ничего плохого не случится из-за того, что ты беспокоишься». И так вы начинаете чувствовать себе спокойнее в отношении беспокойства. Что вероятно произойдёт с вашим беспокойством низкого уровня?

Мы можем назвать эти уровни оценки/поведения низким порядком и высоким порядком. Мы относим к «низкому порядку» наше изначальное поведение в ситуации, например, беспокойство₁. Мы относим к «высокому порядку» наши реакции на наши реакции, например, беспокойство₂ о беспокойстве₁. Мы можем поддерживать, усиливать или ослаблять наше поведение низкого порядка тем, что мы делаем на высоких порядках.

В этом процессе задействована нейро-оценочная, нейро-лингвистическая петля обратной связи, о которой мы говорили ранее. Наши абстракции высокого порядка приводят к результатам, которые становятся частью непрекращающегося процесса, из которого мы абстрагируем далее.

Это применимо к ситуациям в мире и к индивидуальным ‘чувствам’. Во время депрессии в 1930х президент Франклин Д. Рузвельт сказал: «Нам нечего бояться, кроме самого страха». Этим высказыванием, он, возможно, надеялся обратить оценки людей о страхе и помочь начаться процессу положительных изменений. Мы можем начать изменять предрассудки, если сформируем о них предрассудки. Мы можем начать лучше оценивать, если начнём оценивать то, как мы оцениваем.

Рональд Дэвид Лэйнг сформулировал и описал то, что он называл «петлями», которые показывают многопорядковость в межличностных отношениях. Рассмотрим следующий пример.

ДЖИЛЛ Я расстроена, что ты расстроен

ДЖЕК Я не расстроен

ДЖИЛЛ Я расстроена, что ты не расстроен, что я расстроена, что ты расстроен

ДЖЕК Я расстроен, что ты расстроена, что я не расстроен, что ты расстроена, что я расстроен, когда я не расстроен.⁹⁸

Запутались? Сколько здесь уровней ‘расстройства’? Какие ожидания есть у Джилл и Джека в отношении реакций на ‘расстройство’? С чего им начать останавливать этот спиральный процесс? Давайте рассмотрим понятие самореализующихся предсказаний и вернёмся к «логической судьбе».

Открытые системы

Многопорядковость фигурирует в том, что мы называем самореализующимися предсказаниями. Например, у нас есть ожидания, ожидания о тех ожиданиях, и т. д., которые в дальнейшем влияют на наше поведение. Мы привели возможный пример. Джек и Джилл, по-видимому, были вовлечены в этот процесс. В истории о мужчине и мусорщиках мы размышляли над тем, могли ли ожидания мужчины в отношении мусорщиков, его поведение и последующие события склонить его ожидать того же и поступить подобным образом снова. Мы отметили, что ожидания, которые мы не можем вызвать, приводят к поступкам, которые впоследствии подкрепят эти ожидания. Именование себя и других определённым образом, склоняет нас к созданию ожиданий поведения, которое в свою очередь, увеличивает вероятность этого поведения, подкрепляя ожидания. Таким образом, мы создаём то, что похоже на закрытые системы. Так же как с задачей с девятью точками, нам может показаться, что мы застряли в коробке многопорядкового оценивания.

Когда Криспин Хесфорд работал над задачей девяти точек на семинаре ОС, он вспомнил следующую историю. Он работал завхозом в сквере и за несколько лет, в соответствии с указаниями начальника, он накопил большую кучу сухих кустов. Затем начальник сказал ему, что пора от неё избавиться. Он нанял несколько человек, чтобы растащить и увезти спутавшиеся ветками и стеблями кусты. За день работы они едва уменьшили кучу, потому что, по-видимому, прутья сплелись намертво. Продолжать решать эту задачу таким способом, было невозможно.

Что же делать? Криспин решил изучить ситуацию. Как мы отметили, наблюдение на немом уровне, может привести к творческим решениям. Он смотрел и смотрел, и вдруг абстрагировал кучу не как индивидуальные прутья, как целый предмет – большой кусок сыра. Что можно сделать с куском сыра? Разрезать. Поэтому он взял электропилу и очень быстро разрезал «сыр» на кусочки.

Мы не совсем поддерживаем это решение, так как пользоваться электропилой таким способом может быть опасно. Мы также можем отметить, что этой проблемы можно было избежать, если некоторые предположения поставили под сомнение раньше. Какие предположения фигурировали в указаниях накопить огромную кучу кустов, в сравнении с указаниями убирать кусты чаще?

Однако в данной ситуации, Криспин решил проблему с пониманием, что он мог выбраться из своей «коробки», провести переоценку своих предположений и перекартировать свои прежние картирования (план действий), чтобы создать новую, более полезную карту. Мы считаем это хорошим примером креатического оценивания.

Использование многопорядковости может помочь нам лучше понять возможности «логической судьбы». Спиральные ожидания и другие предположения приводят нас к «большему количеству тех же результатов». Если мы хотим других результатов, нам стоит выбраться из коробки, чтобы открыть и поменять эти оценки высокого порядка.

Мы отметили, что научное отношение зависит от вопросов, которые мы задаём, и пересмотра предположений. Прогресс нашего понимания происходит, когда мы учимся быть открытыми по отношению к непрерывному оцениванию наших оценок. Системы, которые допускают такую открытость, могут адаптироваться более адекватно к новой информации.

Мы можем лучше понять характеризацию ОС Коржибски как не-аристотелевой системы, если мы поймём многопорядковость и открытые системы. ОС можно рассматривать как мета-систему (систему о системах), с помощью которой можно оценивать другие системы. А с точки зрения само-рефлексивности, мы остаёмся открытыми в отношении пересмотра самой ОС.

В последующих главах мы сфокусируемся на конкретных способах, которыми вы можете развить открытость в отношении переоценки и пересмотра способов оценки, которые могут поспособствовать вашему прогрессу.

Применения

1. Поищите возможности спросить себя и других: «Что вы имеете ввиду?» Какие реакции следуют? Какие неожиданности возникают в отношении того, что люди, включая вас, имеют ввиду?

2. Проанализируйте следующий ‘парадокс’, отмеченный Коржибски:

В деревне был лишь один цирюльник, который брил только тех, кто не брился сам. Возникает вопрос, брился ли цирюльник. Если мы ответим ‘да’, то он не брился; если – ‘нет’, то он брился. В повседневной жизни мы имеем дело с такими парадоксами постоянно, и если их не прояснить, то они приводят только к замешательству.⁹⁹

Решение Коржибски обращает внимание на то, что «Термин ‘цирюльник’ как термин – так как он упускает живого человека – это термин для выдумки, потому что такой вещи как ‘цирюльник’ не существует без живого человека».¹⁰⁰

3. Рассмотрите следующую «петлю»:

ДЖИЛЛ Ты считаешь, что я глупая

ДЖЕК Я не считаю, что ты глупая

ДЖИЛЛ Наверное я такая глупая, что считаю, что ты считаешь, что я глупая, когда не считаешь так: или наверное ты врёшь.

Я глупа во всём:

в том, что я считаю себя глупой, когда я глупая

в том, что я считаю себя глупой, когда я не глупая

в том, что я считаю, что ты считаешь меня глупой, когда ты так не считаешь.

Выпишите использованные многопорядковые термины в список по порядку абстрагирования, опираясь на структурный дифференциал.

4. Как эти эксперименты и вопросы помогают вам работать над вашими личными проблемами?

Глава 12
Экстенсиональное ориентирование

Я особенно восхищаюсь одной предсказательницей, которая жила около озера на севере штата Нью-Йорк примерно в 1820 году. Она заявила своим многочисленным последователям, что она обладала способностью ходить по воде, и сказала, что сделает это в одно утро, в 11 часов. В назначенное время тысячи верных последователей собрались у озера. Она сказала им: «Вы все твёрдо убеждены, что я могу ходить по воде?» Они единогласно ответили: «Да». Она заявила: «В таком случае мне не нужно этого делать». С этим наставлением они все пошли домой.

Бертранд Рассел¹⁰²

…если вы можете учиться ‘мыслить’ исходя из ‘фактов’, вместо определений, то мы достигнем того, чего мы хотели достигнуть. Это одна из самых сложных задач. Это займёт много ‘времени’.

Альфред Коржибски¹⁰⁶

Коржибски предложил провести полезный эксперимент. Выберите короткую, простую фразу или высказывание и дайте определение каждому слову в ней. Далее, дайте определение каждому слову в каждом определении и сделайте то же с каждым определением, которое вы даёте. Вы можете сделать это самостоятельно или с партнёром, и можете записать ваши ответы, чтобы не запутаться.

До того, как вам надоест, и вы захотите прекратить эксперимент, возможно, вы обнаружите, что вы начали ходить по кругу. Мы провели этот эксперимент начав с названия книги Сопрано у неё на голове (A Soprano on Her Head). Определяя только слово «сопрано», мы можем кратко изложить, что Брюс прошёл путь от «женщины» к «человеку» к «существу» к «живому» к «не мёртвому» к «живому» к «не мёртвому»… он достаточно быстро достиг точки хождения по кругу.

Когда вы начали ходить по кругу, вы достигли уровня НЕОПРЕДЕЛЁННЫХ ТЕРМИНОВ. На этом уровне, если постараться определить слово, даже если мы чувствуем, что мы знаем, что имеем ввиду под этим термином, мы не можем выразить это другими словами, не говоря по кругу. Мы достигли немого, невербального, непроизносимого уровня.

Как мы отметили в Главах 4 и 6 термины общей семантики: «структура», «отношение» и порядок взаимно определяют друг друга. Таким образом, они относятся к неопределённым терминам немого уровня. Некоторые люди не соглашаются с таким выводом. Для них ‘значения’ слов находятся в других словах и они считают правильным находить ‘верные’ слова и ‘правильные’ вербальные определения, чтобы наладить и продвигать общение, решение проблем, и т. д. Мы понимаем, что вербальные определения могут быть полезными, но мы не согласны с этим мнением. Как мы отметили, в конечном счёте, слова сами по себе не ‘значат’ ничего. Люди ‘значат’ (имеют ввиду). И то, что люди ‘значат’, в итоге, должно выходить за пределы слов.

Интенсиональные и экстенсиональные ‘значения’

Давайте взглянем на разные типы определений. Если вы спросите нас, что мы имеем ввиду под словом «лошадь», мы можем определить это слово другими словами и дать вам словарное определение. Например, словарь Webster’s Ninth New Collegiate Dictionary среди прочих, даёт следующее определение «лошади»: большое однокопытное травоядное млекопитающее одомашненное человеком с доисторического периода и используемое как вьючное животное». Это определение относит слово «лошадь» к большой вербальной категории или классификации с определёнными свойствами и качествами, и это важный аспект оценивания по Аристотелю. В ОС мы называем это ИНТЕНСИОНАЛЬНОЕ ОПРЕДЕЛЕНИЕ.

Если вы спросите нас, что мы имеем ввиду под словом «лошадь» помимо интенсионального определения выше, мы можем отвести вас на ипподром или ферму и показать вам несколько отдельных примеров лошадей. В ОС мы называем этот способ определения слов с помощью примера ЭКСТЕНСИОНАЛЬНОЕ ОПРЕДЕЛЕНИЕ. Мы можем это сделать достаточно точно, указав на какие-либо невербальные ‘вещи’ или события, которые мы подразумеваем под словом. Мы также можем сделать это словами и другими символами, перечисляя примеры, показывая вам иллюстрации и видео, и т. д., чего-либо, что мы определяем.

Мы считаем это эквивалентом операционных определений в научной работе. Они описывают «операции», то есть, то, что кому-либо нужно сделать, чтобы воспринять индивидуальные референты, определённые ‘вещи’, к которым вы отсылаете своими словами. Рецепт шоколадного печенья служит примером операционного определения.

Обратите внимание, что слово «лошадь» относит к целому классу индивидуальных ‘объектов’. Давая экстенсиональное или операционное определение мы перечисляем, указываем или описываем в подробностях по крайней мере некоторых отдельных лошадей, или что-либо ещё, что мы определяем.

В параграфе Применения Главы 9 мы попросили вас оценить некоторые утверждения как ‘истинные’, ложные или неопределённые. Одно из утверждений гласит: «Моему другу понравятся истории из этой книги». Это утверждение прогнозирует будущее событие. Для того чтобы отнести его к «истинным» или «ложным», нам нужно провести наблюдения, чтобы проверить прогноз. До тех пор пока мы этого не сделали, отношение этого утверждения к ‘фактам’ остаётся неопределённым.

Однако перед тем как проводить наблюдения, нам нужно узнать больше о том, что говорящий имеет ввиду под этими словами. ‘Значение’ утверждения тоже считается неопределённым. Мы считаем это утверждение ‘бессмысленным’ до тех пор, пока мы не спросим говорящего: «Что вы имеете ввиду?»

И на этом останавливаться тоже не стоит. Если мы спросим: «Что вы имеете ввиду?», говорящий может сказать: «Ну, вы знаете, моего друга заинтересуют эти истории, они придутся ему по душе», и т. д. То есть, нам могут дать интенсиональные определения. Перед тем, как мы проведём наблюдения, нам нужно знать, что говорящий имеет ввиду экстенсионально. Операционно, нам нужно, чтобы нам сказали, который человек, сколько историй и какое поведение нам нужно пронаблюдать, чтобы оценить утверждение как близкое к истине, учитывая данные ‘значения’.

Экстенсиональные и интенсиональные определения существуют в континууме друг с другом. На одном конце мы имеем невербальное указание на невербальные ‘вещи’, а на другом конце – вербальные определения выдуманных сущностей, таких как единороги. Мы считаем оба типа определений полезными. Как мы отмечали, мы ценим креативность, которая позволяет нам воображать и выдумывать. Однако мы предпочитаем экстенсиональные или операционные определения, потому что они способствуют оцениванию по фактам, нежели по пустым словам.