Текст книги "Не забывай меня (ЛП)"

Автор книги: Брук Блейн

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 9 страниц)

Глава 3

Прошло семьдесят два часа.

Семьдесят два часа с тех пор, как я оставил Рида в больнице, где он лежал на четвертом этаже, погруженный в искусственную кому, чтобы уменьшился отек в мозге. И это в дополнение к сломанным ребрам, пробитому легкому, вывихнутым запястью и щиколотке и множеству порезов и синяков по всему телу.

Но могло быть и хуже. Намного хуже.

В день несчастного случая с Ридом после смены я вернулся в больницу, надеясь получить информацию о том, как у него дела, и узнал, что он находится в реанимации, так что именно туда я и направился.

Я вышел из лифта и увидел, как доктор отводит в сторону людей, которые, скорее всего, были семьей Рида, судя по пустой комнате ожидания и тому, что все они имели сходство во внешности, и я, не стесняясь, стал прислушиваться. Слушал, как доктор рассказывал о состоянии Рида и о том, что произошло, видел, как его мама тихо плакала, уткнувшись в рубашку мужа. Я хотел подойти к ним, сказать несколько слов утешения, но кто я такой? Никто, кроме как незнакомец, и я не хотел вмешиваться в их переживания, поэтому ждал.

Вот и сейчас, точно так же, как и в тот день после окончания смены, я смотрел и ждал. Я взглянул на ряд кресел, где родители Рида разговаривали с доктором, который только что вышел, чтобы проинформировать их. Когда я впервые увидел мужчину, то сразу понял, что человек, стоящий в нескольких метрах от меня, – отец Рида. Он был таким же высоким, у него были такие же глаза цвета эспрессо, такое же телосложение и сильные плечи. Женщина, крепко прижатая к его боку сильной рукой, была именно той, от кого Рид взял цвет кожи – цвет слоновой кости. Как-то я проходил мимо его матери, и она улыбнулась мне той же вежливой улыбкой, что и Рид каждое утро у Джо. А рядом с ней, скрестив ноги в одном из неудобных больничных кресел и сжимая потрепанную книгу в мягкой обложке, сидела молодая девушка, возможно, подросткового возраста и все ее внимание было сосредоточено на том, что говорил доктор.

Не отрывая взгляда и не мигая, словно рептилия, я вслушивался, насколько это было возможно, в то, что доктор говорил им об улучшении состояния Рида.

Прогнозы хорошие… восстанавливается... дышит самостоятельно... уже начался процесс выведения его из комы…

Было удивительно, как быстро тяжесть, которая лежала на моих плечах последние три дня, рухнула с этими словами, и я уронил голову на руки. Было бессмысленно винить себя в его состоянии, я знал это, но было бы трудно найти кого-либо из моих коллег, кто не подумал бы то же самое в моем положении. Самобичевание – это то, что приходит с нашей работой. Мы всегда задаемся вопросом, может мы могли бы сделать что-то иначе, что изменило бы итоговый результат.

Но услышать, что Рид выкарабкается из всего этого? Это была лучшая новость, которую я когда-либо слышал.

Его мать обняла доктора, и когда она отстранилась, вытирая слезы, вернулась в объятия мужа.

– Он справится, – сказала она, и ее голос дрогнул. – С нашим ребенком все будет хорошо.

Отводя глаза, чтобы дать им возможность побыть наедине, я сказал себе, что этого достаточно. Рид пройдет через это, и я смогу и должен двигаться дальше, хочу я этого или нет.

Ну, по крайней мере, так я говорил себе, пока не заговорил отец Рида.

– Почему бы нам всем не поужинать в кафетерии? – сказал он жене и, прежде чем она успела возразить, поднял руку. – Ты уже несколько дней ничего не ела.

– Но… – начала она, но ее муж покачал головой.

– Никаких «но». Ты сможешь вернуться к нему после небольшого перерыва, – он приподнял ее подбородок. – Я не могу позволить, чтобы с тобой что-то произошло.

Противоречие отразилось на ее изящном лице, но она, наконец, кивнула.

– Хорошо, но давай побыстрее. Я хочу быть там, когда он проснется.

– Договорились, – сказал он и поцеловал ее в нос.

Вместе со своей дочерью они прошли к лифту, и мое сердце начало биться в быстром темпе от посетившей меня мысли. С Ридом в реанимации все время кто-то был, хоть один из членов семьи находился рядом, но сейчас они все будут внизу, по крайней мере, полчаса…

Я посмотрел в коридор, чтобы увидеть, как они входят в лифт, и, когда двери за ними закрылись, я продумал все это за минуту, прежде чем вскочить со стула.

Мне нужно было его увидеть. Просто чтобы убедиться самому, что то, что сказал доктор, было правдой, и тогда я оставлю его в покое и позволю ему спокойно выздоравливать.

К счастью для меня, так случилось, что это была смена дежурства медсестер на посту, и они были слишком заняты друг другом, чтобы заметить, что это не был непосредственный член семьи Рида, проскользнувший по коридору, чтобы увидеть его…

Комната четыре-двадцать четыре, куда я беззвучно вошел, была темной и тихой, свет был тусклым, так как солнце уже давно село. Когда я завернул за угол и увидел Рида, можно было представить, что он просто мирно спал. Его волосы были сбриты, чтобы зашить рану на голове, и он все еще был в шрамах от аварии, но в моих глазах он никогда не выглядел более красивым.

Он живой. С ним все будет хорошо.

Глубоко вздохнув, я медленно подошел к кровати. Теперь, когда я был здесь, я не знал, что сказать или сделать, поэтому я сделал то, что всегда делал, когда был на грани: я начал бормотать какую-то неразбериху.

– Ты в гораздо лучшей форме, чем в прошлый раз. Знаешь, я так рад, что ты послушал меня, когда я сказал тебе держаться. А теперь только посмотри на себя. Док говорит, что ты скоро проснешься, и, надеюсь, тебе не будет слишком больно и ты не вспомнишь аварию. Я слышал, как некоторые люди говорят, что ничего не помнят, а другие говорят, что снова переживают этот ужас во сне.

Я засунул руки в карманы потертых джинсов и качнулся на пятках. Мои глаза остановились на рисунках и открытках, выставленных вдоль стены, и улыбка коснулась моих губ.

– Похоже, твои ученики скучают по тебе. Я прекрасно их понимаю, я тоже, – мой рот захлопнулся при этом признании, но потом я подумал: «К черту». Он все равно ничего этого не вспомнит.

– Так что, думаю, мы не увидимся какое-то время. Я не буду сильно жаловаться на это, так как, по крайней мере, скоро ты будешь рядом, чтобы купить себе кофе. Я обязательно скажу Джо, чтобы машина для латте была исправна, когда ты вернешься. У меня такое чувство, что после того, как он избил ее на днях, ему все равно придется заказать новую.

Шум за пределами комнаты заставил меня замереть и прислушаться к тому, что кто-то может войти и застать меня, но через несколько секунд снова стало тихо, и я с облегчением выдохнул.

Глядя на лицо Рида, я запоминал его черты на случай, если вижу его в последний раз. Не было никакой гарантии, что он вернется в Касл-Хилл или остановится выпить кофе у Джо. Черт, даже не было никакой гарантии, что он будет полностью самим собой, когда выйдет из комы. Личностные изменения, потеря памяти... называйте это как хотите, я уже это видел и слышал. Я надеялся, что с Ридом этого не случится, но всякое может быть…

– Береги себя, Синяя птица, – сказал я ему, а затем, повинуясь импульсу, наклонился и нежно сжал его руку. – Мы еще увидимся.

Я повернулся, чтобы уйти, в последний раз оглянувшись на спокойное выражение лица Рида, как вдруг дверь в комнату открылась, и я услышал, как его мама сказала:

– Я на секунду, я забыла свой…

Как только она увидела меня, стоящего у кровати, она замерла, удивление и замешательство отразились на ее лице. Но когда ее взгляд скользнул позади меня, все, что она собиралась сказать, было забыто, и ее рот приоткрылся.

– О Боже, – она поднесла пальцы к губам, когда двинулась вперед, и я быстро отошел в сторону, желая просочиться сквозь стену.

Как глупо было пробраться сюда. Поистине, глупо…

– Ты проснулся, – сказала она.

«Что?»

Я развернулся так быстро, что чуть не потерял равновесие, когда увидел, что карие глаза Рида были открыты – и они смотрели прямо на меня.

Часть меня была в восторге от того, что он проснулся. Другая часть запаниковала.

«Я должен выбираться отсюда», – подумал я, отступая назад, и уже был готов уйти без предупреждения, когда отец и сестра Рида завернули за угол.

Глаза отца сузились.

– Вы кто такой?

«О, черт». Я действительно не подумал об этом, тем самым нарушая около десяти различных законов о конфиденциальности, столкнулся с семьей Рида – о, и Рид теперь проснулся и наблюдал, как все это происходит. «Так держать, Олли. Супер».

– Мне очень жаль, – сказал я, поднимая руки. – Мне действительно не следовало быть здесь. Простите меня…

У меня были все намерения уйти, и я пошел, пытаясь обойти его, прежде чем они вызвали бы охрану, чтобы вышвырнуть мою задницу, – одним словом, этот план вылетел в окно.

– Олли.

Я застыл.

Раздался хриплый звук, и Рид попытался откашляться, но потом он снова произнес мое имя, и на этот раз я знал, что это не было плодом моего воображения.

Я медленно повернулся к семье Рида, которая выглядела такой же потрясенной, как и я. Хотя я привлек внимание Рида, их внимание было полностью сосредоточено на их сыне и брате.

– Рид... Боже мой, – его мать разрыдалась и потянулась к его лицу, а затем, казалось, вспомнила о его ранах и поцеловала его в лоб. Они столпились вокруг него, слезы текли, когда они обнимали друг друга. – Ты даже не представляешь, как мы волновались.

– Мама? – Рид нахмурился, глядя на родителей. – Папа? Ты выглядишь... по-другому, – он закрыл глаза и снова открыл их. – Мне это приснилось?

– Нет, детка. Ты проснулся. Теперь с тобой все будет в порядке.

– Я ничего не понимаю, – Рид перевел взгляд на сестру и нахмурился. – Я знаю тебя?

Глаза девушки наполнились слезами, и мама обняла ее за плечи и притянула к себе.

– Ты не знаешь, кто это? – спросила она нежно.

Рид прищурился.

– Я так не думаю.

– Это Анна, – сказала она. – Твоя сестра.

– Нет, – сказал Рид, качая головой. – Анне всего семь лет.

Наверное, это просто седативные средства, хотел сказать я, но не хотел привлекать к себе еще больше внимания, чем уже успел.

– Семь? – его мама выглядела ошеломленной, но быстро пришла в себя. – Сходи за доктором или медсестрой, – тихо сказала она мужу, который кивнул, но когда он обернулся, то понял, что среди них все еще был незнакомец – я.

– Олли, не так ли? – спросил он, глядя на меня сверху вниз, как будто то, что на мне надето, выдаст меня. По крайней мере, я не был в форме.

– Да, сэр.

– Откуда вы знаете моего сына?

– Я... – как ответить на этот вопрос, не потеряв работу и не признавшись, что я гей, который влюблен в их сына?

К черту все. Я не был трусом.

Но оказалось, что мне вообще не нужно было отвечать, потому что Рид снова заговорил.

– Он спас меня, – мы все посмотрели на Рида, который уставился на меня с выражением, похожим на любопытство. И благодарность. – Ты сказал мне... бороться.

Тогда я перестал дышать. Как, черт возьми, он это помнит, но не помнит, что его сестра теперь подросток?

– Это правда? – спросил отец Рида. – Вы один из здешних врачей?

Я покачал головой, и мой голос застрял в горле.

– Нет, я просто парамедик.

– Всего лишь парамедик? – сказала его мать, подходя ко мне. – Просто парамедик, который спас жизнь нашему сыну?

– Я... – мои глаза вернулись к Риду, который все еще смотрел на меня, и я тяжело сглотнул. – Это... это моя работа.

Отец Рида удивил меня, крепко обняв.

– Спасибо тебе. Спасибо, – шептал он снова и снова, крепко сжимая меня, прежде чем отстраниться. Затем он вытер лицо и сказал: – Я лучше пойду посмотрю, где там медсестра.

Когда он вышел из комнаты, я стоял, испытывая неловкость, а мама Рида смотрела на меня.

– Насколько все было плохо? – спросила она, но я точно знал, о чем она спрашивает.

Я схватился за волосы на затылке, потянув их, и посмотрел вниз, не желая снова пережить этот несчастный случай, и чтобы она увидела, как все это отражается на моем лице.

– Плохо.

– Спасибо, – сказала она дрожащим голосом, и я поднял глаза, чтобы увидеть, как она заламывает пальцы. – Спасибо за то, что ты сделал для Рида, и за то, что пришел проведать его. Если бы не ты, его бы здесь не было.

Боже, я даже думать об этом не хотел. Как-могло-все-закончиться. Все произошло не просто так, а как должно было быть. Я должен был верить в это, хотя мне хотелось, чтобы ему не пришлось проходить через эту боль.

– Я должен оставить вас всех... наверстать упущенное, – сказал я и посмотрел на Рида. Он, несомненно, будет потрясен всем, что случилось с ним за последние несколько дней, и ему понадобится время, чтобы поправиться, быть с семьей, вспомнить.

– Я очень рад, что ты проснулся.

– Увидимся снова, хорошо? – сказал он, и то, как он ласково посмотрел на меня, заставило меня захотеть дать ему все, о чем он просил.

Так я и сделал.

– Можешь на это рассчитывать.

Глава 4

Шесть недель спустя

Вторая половина февраля оказалась ужасно холодной. На прошлой неделе был снегопад, но теперь это было нечто иное – температура ниже нормы и сильные порывы ветра.

Это не остановило меня от ежедневных пробежек по пять миль. Запирая входную дверь, я снова подумал о том, чтобы зайти в хозяйственный магазин на этой неделе за краской. Дверь была обшарпана и выцвела, уже не та ярко-красная, какой она была, когда я купил дом. Если подумать, ставни цвета хаки также нуждались в свежем слое краски, а пожухлые листья все еще местами засоряли лужайку после осенней чистки несколько месяцев назад. К сожалению, мой небольшой дом нуждался в большей любви и заботе, на что у меня совершенно не хватало сил, особенно в последнее время, снова взяв на себя больше смен, чем обычно, поскольку мы были парамедиками. Мне бы понадобились еще несколько часов в день… ну или мой клон.

«Все хорошо. Я приведу его в порядок, когда наступит весна», – подумал я, направляясь вниз по ступенькам крыльца, и, как только я это сделал, один из расшатанных кирпичей покачнулся под моей ногой.

«Потрясающе». Еще один момент, который необходимо добавить в список своих дел. Не то, чтобы у меня были причины жаловаться. В общем, это был уютный дом, лучше, чем я ожидал при моем скудном бюджете.

Запихнув ключ от дома в карман толстовки, я начал медленную пробежку по улице к озеру, которое служило центральной точкой района. По всей окружности озера был проложен широкий тротуар, и, поскольку его длина составляла почти полмили, было легко следить за количеством кругов.

Я начал с легкого темпа, позволяя своим мышцам разогреться. Бег был способом очистить мой разум от всего, что связано с работой, что угрожало свести меня с ума. Движение было единственным способом, который я нашел, чтобы отпустить то, что я не мог контролировать, и оставить все позади, поэтому я думаю, что это была своего рода терапией.

Прошедшая неделя была необычайно жесткой, гололед по утрам был причиной множества автомобильных аварий, и с каждым звонком, на который мы отвечали, мои мысли возвращались к Риду.

Я не видел его с того дня, как он проснулся, но... я думал о нем постоянно. Я предполагал, что он все еще поправляется и еще не вернулся к работе, но не был в этом уверен. У нас не было общих друзей, у которых я мог бы спросить, как у него дела, и я даже не помышлял узнать его адрес, хотя бы просто, чтобы знать. Ладно, это было ложью. Может, я и думал об этом, но никогда не пытался это сделать.

На полпути прямо напротив моего дома я ускорил бег, чувствуя тепло в мышцах, когда они разогрелись. Мое дыхание выходило белыми облаками, я наслаждался ясным и морозным утром, но не ускользнуло от моего внимания, что я только что обогнал небольшую горстку бегунов и пешеходов. Обычным делом было видеть, как семьи кормят уток, которые кружили вокруг озера, или почти сталкиваться с детьми на велосипедах, но морозная погода в Северной Джорджии не побуждала людей покидать свои удобные кровати.

«Кучка бездельников», – усмехаясь, подумал я.

– Олли?

Я был настолько сбит с толку голосом, который раздался позади меня, что чуть не хлопнулся лбом в тротуар, когда мои колени подогнулись. Я притормозил, а затем обернулся, подняв руку и прикрываясь от яркого солнца. Когда я разглядел, кто это был, у меня отвисла челюсть.

– Рид? – сказал я, совершенно ошарашенный тем, что он может стоять в нескольких футах от меня, в моем районе. Это было похоже на то, что мысли о нем заставили его материализоваться.

В черных спортивных штанах, шапочке и куртке в тон Рид пересек лужайку, которая отделяла дорожку от домов, выходивших к озеру. Его улыбка была приветливой, когда он подошел ко мне:

– Я подумал, что это ты.

– Обалдеть. Ты выглядишь... – «Невероятно красивым? Нереальным? Живым?»

– Лучше? – он усмехнулся и засунул руки в карманы куртки.

– Определенно лучше, чем в прошлый раз, – я старался его не разглядывать, но это оказалось невозможным. Я почти забыл, каким великолепным был этот мужчина. – У тебя... все в порядке?

– Да, все нормально, – он посмотрел на себя и улыбнулся мне в ответ. – Мое тело полностью восстановилось – просто жду, когда мой разум догонит.

«О нет...»

– Что ты имеешь в виду? – хотя я точно знал, что он имел в виду.

– Врачи сказали, что у меня может быть кратковременная потеря памяти из-за количества лекарств, которые они использовали, чтобы держать меня в коме в течение нескольких дней. Кажется, немного более постоянным, хотя.

«Иисус»

– Мне очень жаль это слышать.

– Все в порядке. Досадно, но... – он пожал плечами и пнул небольшой камень, лежавший на тротуаре, в озеро. – Извини, я не хотел прерывать твою пробежку, просто... ну, сейчас я не узнаю многих людей, так что, думаю, я был взволнован, увидев знакомое лицо.

«Знакомый... я? Я был знакомым? Определенно сюрреалистично».

– Еще я хотел поблагодарить тебя, – продолжил он. – Странно, что я не могу вспомнить многого из того, что было до несчастного случая, но я помню, что ты для меня сделал, – его голос стал низким. – Я не думаю, что смогу когда-нибудь это забыть.

Несмотря на холод, жар поднялся по моей шее. Моим первым инстинктом было всегда преуменьшать свою роль, но с Ридом я поймал себя на том, что говорю:

– Я просто рад видеть, что ты в полном порядке.

Мы стояли, неловко переминаясь, ни один из нас, казалось, не знал, что сказать, но опять же, мы на самом деле не знали друг друга, не так ли?

– Ты... ты решил прогуляться? – наконец спросил я.

– О, да, я решил подышать свежим воздухом. С медленной скоростью пытаюсь вернуть себя, понимаешь?

«К черту пробежку». Я не мог позволить себе упустить шанс.

– Хочешь присоединиться ко мне? Мне все равно сегодня не очень хочется бегать.

Лицо Рида посветлело.

– Конечно.

Я перешел на внешнюю сторону дорожки, чтобы он мог взять более короткий внутренний путь, а затем позволил ему установить темп, не желая, чтобы он переусердствовал.

– Это слишком медленно? – спросил он, когда мы остановились на полпути. Не скоростная ходьба, но и не неспешная прогулка.

– Нисколько. Все нормально.

– Я пытался восстановиться для спринтерского бега. Просто не до конца уверен, смогу ли.

– Да? Ты бегаешь? – «Черт, откуда он это мог помнить?» – Я имею в виду...

– Я понимаю, что ты имеешь в виду, – Рид засмеялся. – Нет, я так не думаю. Из того, что мне говорили, я не очень-то увлекался спортом. Или любой другой сердечно-сосудистой активностью, если на то пошло. Я просто видел, как люди бегают трусцой, и подумал, что это было бы здорово.

Я только усмехнулся. Мне не нужно было смотреть на него сверху вниз, чтобы понять, что он, вероятно, в этом ошибался, так как признаков утомления не было. Он был намного стройнее, чем до аварии, но и до этого у Рида было спортивное телосложение, на которое я обращал внимание и часто задумывался, что он проводит некоторое время в тренажерном зале.

Когда мы проходили мимо моего дома, я спросил:

– Не возражаешь, если я задам тебе личный вопрос?

– Я могу не знать ответа, – пошутил он.

– Возможно нет, – сказал я, и мои губы изогнулись в лёгкой улыбке. – Но... что именно ты помнишь?

Он молча стоял рядом со мной и смотрел на уток, проплывающих мимо.

– Это странно. Я помню отрывки со дня аварии. Как остановился на заправке, чтобы попить, но у них не было, что я хотел, – его щеки слегка покраснели, когда он сказал: – Я помню твое лицо. Знаю, что мы разговаривали, но совсем не помню, о чем. Я знаю, что был одет, чтобы пойти куда-то, думаю на работу, но не могу сказать тебе, где это и чем я занимался. А до этого? Я думаю, здесь все становится еще сложнее, – он стянул свою шапочку и вдохнул воздух. – Когда я проснулся в больнице и увидел родителей, мне показалось, что я сплю. Они выглядят намного старше, чем в прошлый раз. А Анна, моя сестра? Она еще даже не в средней школе, но мне сказали, что она уже готовится ее закончить. И, конечно, она выглядит именно так. Но, мне кажется, мой мозг на самом деле не понимает, что не хватает десятилетнего куска моей жизни.

Я издал низкий свист.

– Черт. Десять лет? Значит, ты чувствуешь себя… как?

– На семнадцать, – сказал он. – Почти восемнадцать. Но в моих водительских правах написано двадцать семь.

О, боже. «Семнадцать?» Он думал, что ему все еще семнадцать? Я не понимал, что должен был делать с этой информацией, кроме как получить инсульт.

– Не все так просто, – продолжал он. – У меня есть отрывки некоторых моментов, которые, кажется, были после средней школы, но они такие бессмысленные.

– Как будто смотришь фильм о своей жизни, только не узнаешь персонажей.

Он прищурился от светившего ему в глаза солнца.

– Именно.

Мы возвращались к дому, откуда он появился, и я кивнул головой в его сторону.

– Это твой дом?

– Что? – он проследил за моим взглядом. – О. Нет, это дом моих родителей. Я живу у них с тех пор... – он пожал плечами. – Дом, который, как они говорят, мой, не совсем похож на мой.

– Я не могу себе представить. – Каково это – потерять все это время, все эти воспоминания? Людей, которых ты знал, места, в которые ты ездил. Свою работу. Вся твоя жизнь, какой ты ее знал, бам, исчезла в мгновение ока. И вернет ли он все это когда-нибудь, или ему придется начинать все сначала? Как будто нажал кнопку перезагрузки своей жизни?

– Хватит об этом, – сказал Рид, прорываясь сквозь мои мысли. – Расскажи мне о себе.

– А что обо мне?

– Ну, учитывая, что единственное, что я знаю о тебе, это то, что твоя работа – не давать людям умирать, я бы так сказал. Расскажи мне все.

Я засмеялся.

– Ты не захочешь узнать всего.

– Конечно захочу. Начнем с самого простого. Сколько тебе лет?

– Тридцать два.

– Ты женат? Есть девушка?

Я чуть не подавился смехом.

– Нет. И нет, – и затем, чтобы заявить, что станет очевидным достаточно скоро, я сказал, – и парня тоже нет.

Рид сделал двойной дубль.

– О, – сказал он, не слишком обеспокоенный этим, но, скорее, как будто не придал этому значение. – Почему?

– Наверное, можно сказать, что я женат на своей работе.

«Ох, и мне кажется, что это плохо для семнадцатилетнего-переходящего-в-двадцать-семь-лет парня, который ничего не помнит о своей жизни».

– Значит, ты живешь один?

– Только я, я и я.

– У тебя есть животные?

– Нет.

– Это твое настоящее имя, Олли?

Я кивнул.

– Сокращенно от Оливера.

– Оливер...?

– Макфадден, – сказал я, и когда я остановился, он оглянулся на меня.

– Что? Я задаю слишком много вопросов?

– Нет. Просто ты никогда не говорил мне своего имени, Рид...?

– О. Валентайн. Рид Валентайн.

– Приятно познакомиться, Рид Валентайн.

«Чертов Валентайн? Будь я проклят, если это не самое подходящее имя для этого человека». Я протянул руку, и он уставился на нее, прежде чем слабая улыбка появилась на его лице.

– Приятно познакомиться, Оливер Макфадден. Или ты предпочитаешь Олли?

– И так и так хорошо, но друзья зовут меня Олли.

Когда мы продолжили ходьбу, Рид сказал:

– Я очень рад, что встретил тебя сегодня, Олли.

Ох, да. У меня в животе все перевернулось.

– Я тоже, – сказал я, стараясь говорить беззаботно. – Рад видеть тебя на ногах.

– Я не знал, как с тобой связаться. Понимаешь... Рассказать, как я благодарен тебе за то, что ты сделал.

– Тебе не обязательно это делать.

– Ты ведь шутишь, правда? – Рид покачал головой. – Ты приходишь, спасая жизни, как какой-то супергерой, и даже не хочешь принять спасибо?

Я фыркнул.

– Супергерой?

– Да.

– Не думаю, что меня когда-либо так называли, – я потер щетину на челюсти. – Какой именно?

– Какой супергерой?

– Если я собираюсь стать одним из них, лучше я буду одним из хороших.

Когда брови Рида нахмурились, я слишком поздно понял, что, черт возьми, возможно, он не помнит ни одного имени персонажа. Но потом он сказал:

– Супермен.

– Вот так так. Я рад, что ты не сказал Человек-Паук.

– Кто?

– Э-э, не обращай внимания.

Я был удивлен, как легко протекал наш разговор, и вот уже одна миля превратилась в две. У Рида был нескончаемый набор вопросов ко мне, и я был счастлив ответить на все. Для того, кто прошел через то, что ему пришлось пережить за последние несколько недель, он был, что удивительно, не расстроенным или замкнутым. Вместо этого он был любопытным, дружелюбным и открытым. Во всяком случае, настолько открытым, насколько это было возможным.

Когда мы завершали пятый круг вокруг озера, я увидел, что он начинает немного задыхаться. Из того немногого, что я знал о нем, он, казалось, был типом, который будет выкладываться, даже если не будет чувствовать себя в состоянии это сделать, поэтому я решил облегчить задачу.

– Я должен вернуться домой, подготовиться к работе, – сказал я, когда мы достигли участка, на котором стоял дом его родителей.

– О, – сказал Рид с облегчением и разочарованием на лице. – Ты работаешь по выходным тоже?

– Обычно нет, но в последнее время я беру больше смен.

– У тебя остается время для развлечений?

Развлечений? Что это? Я всегда был парнем, которому звонили друзья, чтобы пригласить потусоваться, но я отказывался потому, что работал сверхурочно как сумасшедший, что они перестали меня приглашать. Черт, когда это я стал такой грустной историей?

– Практически нет, – признался я. Только думал, что нужно что-то менять. Хотя я уже говорил это после Рождества…

– Это очень плохо. Думаю, ты слишком много работаешь.

Когда мы остановились, я схватился за волосы на затылке и потянул голову из стороны в сторону.

– Возможно, ты и прав.

– Я прав.

– И ты выглядишь слишком самодовольным.

– Я буду самодовольным, когда ты скажешь, что взял выходной, чтобы поиграть в боулинг.

– Боулинг?

– Или тусить по барам, или ходить в походы, или что ты там делаешь для развлечения.

– Боулинг, – снова сказал я, смеясь. – Ну, я буду держать тебя в курсе, когда это произойдет.

– Ты это сделаешь. А Олли?

– Да?

– Спасибо за компанию.

– В любое время.

«Правда. Не стесняйся присоединиться ко мне в любое время».

– Ты здесь бегаешь каждый день?

– Обычно около пяти дней в неделю. В последнее время я много работаю, так что иногда бегаю, когда еще темно.

– Окей. Может быть, я скоро снова тебя выловлю, – сказал он, и это прозвучало как вопрос для моих ушей.

– Ну, похоже, мы соседи, так что не думаю, что ты сможешь от меня избавиться.

Я не хотел, чтобы все так вышло, и я надеялся, что у него не сложится неверное впечатление. Ну, это было правильное впечатление, но я не хотел показывать ему это или что-то еще, так что...

«К черту. Я облажался».

– Было бы хорошо иметь рядом друга, – сказал он, засунув руки в карманы. – Во всяком случае, которого я помню.

«Друга». Да, у меня всегда было гораздо больше, чем дружеские чувства к Риду, но я мог справиться с этой дружбой. Было что-то милое в его прямолинейности и в том, как он пытливо, открыто подошел к миру после пережитой травмы. Я всегда думал о нем как о сдержанном, может быть, нерешительном парне, когда видела его у Джо, но эта версия Рида, казалось, была какой угодно, но только не застенчивой.

– Увидимся позже, Олли, – сказал он, направляясь через лужайку, ведущую к калитке родительского двора. Когда он зашел и закрыл за собой калитку, я перестал смотреть на него и помахал на прощание.

Но кого я обманывал? Это было так далеко от прощания – это было, практически, новое начало.