Текст книги "Не забывай меня (ЛП)"

Автор книги: Брук Блейн

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 9 страниц)

– Тебе когда-нибудь бывает одиноко? В твоем большом доме, когда ты совсем один?

– В большом доме? – рассмеялся я. – Едва.

– Ты отклоняешься от ответа.

– Такой серьезный вопрос. На тебя так действует «Кроун»?

– Возможно. А может и нет. Но ты все еще не ответил.

– Мне становится одиноко? – отталкиваясь ногами от пола, я раскачивал стул взад и вперед, обдумывая его вопрос. Мне одиноко? Обычно я был слишком занят, чтобы думать об этом, и у меня было много друзей на работе и вне ее. Разве мне могло быть одиноко? Конечно, так и было, особенно когда Рид вышел из моей двери. – Я предполагаю, что да.

– В какие моменты?

– В основном по ночам. Иногда я не могу уснуть и... – я вздохнул, прежде чем признаться, – было бы хорошо, если бы кто-нибудь... – «Было бы хорошо, если бы ты был там».

Рид лег щекой на руки.

– Я тоже часто не могу заснуть. Я просыпаюсь от кошмаров. Одни я помню, другие – нет.

Это было честное признание, и оно сильно меня зацепило. Он всегда казался таким спокойным после того, что с ним случилось, что было трудно соотнести добродушного человека с тем, кто прошел через такое ужасное испытание. Но, конечно, он был в ужасе, даже если его страхи проявлялись только во сне. Рид никогда не показывал себя мне таким, но с другой стороны, почему он выложил все свои заботы и беды к ногам кого-то, кого он только начал узнавать? Я был тем человеком, который помог ему, не побоюсь этого слова, забыться.

– Могу я тебе позвонить? – спросил он. – Если мы оба проснемся посреди ночи? Может, мы сможем помочь друг другу уснуть.

В его словах была такая милая невинность, что мне захотелось наклониться, взять его лицо в свои руки и соединить наши губы, пока внешний мир не исчезнет. С ним, может быть, я не был бы таким беспокойным, а может быть, со мной, он не был бы таким напуганным.

– В любое время, – сказал я. – Ты можешь звонить мне в любое время и днем, и ночью.

Он улыбнулся мне, видимо, удовлетворенный таким ответом. Но потом его лоб сморщился, и он сказал:

– Это ужасно, ты же понимаешь.

– Что такое?

– Я помню, ты говорил, что занят и у тебя нет времени на отношения, но... ты действительно классный парень, и мне кажется ужасным, что у тебя никого нет, с кем ты можешь поделиться своим.

Мое сердце сжалось, и мне пришлось смотреть на колени, чтобы он не увидел слез, грозящих выплеснуться из моих глаз.

Но мое дрожащее дыхание, должно быть, выдало меня, потому что он сказал:

– Прости. Я не хотел тебя расстраивать. Но я просто думаю... ты заслуживаешь счастья. И у меня такое чувство, что это не так?

«Боже, откуда это взялось? Он что, видел меня насквозь?»

– Спасибо, что сказал... Все это. Но со мной все в порядке.

«Я просто не понимал, насколько пуста была моя жизнь, пока ты не заполнил ее».

– Ты всегда можешь позвонить мне, – сказал он и зевнул. Его глаза начали закрываться, но я знал, что должен отвезти его домой, пока он глубоко не заснет. Я дал ему немного отдохнуть, пока выливал виски обратно в бутылку «Кроун», убирал ее и ополаскивал стаканы. Его было нелегко разбудить, и он довольствовался тем, что в полусонном состоянии поднялся и спускался по лестнице, и мне пришлось держать его, чтобы он не упал. Вероятно, как только Рид сядет в машину, он отключится.

Я открыл машину и помог ему сесть, а когда сам сел за руль, услышал, как он тихо произнес мое имя.

– Спасибо за сегодняшний день, – слова Рида были невнятными, выдавая усталость, он снова закрыл глаза и прислонил голову к окну. Мы и так были с ним долго, но расставаться с ним было нелегко, и я чувствовал возрастающую потребность быть с ним столько времени, насколько это было возможным. Кто знает, долго ли он у меня будет, когда он решит двигаться дальше?

Протянув руку через грудь Рида, я потянул ремень безопасности вниз и пристегнул его. При лунном свете, струившемся по его лицу, он выглядел умиротворенным, и я позволил себе наблюдать за ним, как его дыхание замедлилось до спокойного вдоха и выдоха. Он сидел в моей машине, рядом со мной, и я почти мог представить, что он мой. Что мы были в городе и направлялись вместе домой. Мысль не казалась такой уж далекой, пока он был на расстоянии прикосновения.

Мои кончики пальцев покалывало от желания протянуть руку, и, хотя, мне совсем не хотелось его будить, я не смог остановиться, чтобы не наклониться и слегка провести тыльной стороной ладони по его челюсти. Щетина там была на удивление мягкой, и только когда я провел рукой в обратную сторону, она немного покалывала. Когда Рид даже не пошевелился, я снова повторил движение, полагаясь на удачу.

Он был прекрасен. Такой красивый. И теперь я понял, что дело не только в том, как он выглядел или в том, каким он был каждый день, он был прекрасен.

Слова висели на кончике моего языка, когда Рид пошевелился, и прежде чем я успел отодвинуться, он наклонился так, что его щека легла мне в ладонь. Я затаил дыхание, ожидая, что он откроет глаза и поймает меня на том, что я прикасаюсь к нему, хотя не должен этого делать. Но он не проснулся и снова погрузился в глубокий сон. Я бросил на него последний взгляд, запоминая, как он выглядел, как его прекрасное лицо лежало у меня в руке, а затем медленно потянул свою руку назад. Когда он окончательно заснул, я выдохнул и откинулся на спинку сиденья.

Мы были слишком близко друг к другу. Но резкий щелчок в моей системе подкинул мне идею, и именно с этой мыслью я отвез Прекрасного Принца домой.

Глава 9

– Можете подвинуть его немного вправо? Да, прямо перед окном. Идеально.

Когда грузчики разместили подарок Рида там, где я указал, я прислонился к стене и представил себе реакцию Рида, когда он увидит то, что я нашел раним утром. Это не было причудой, но у меня было чувство, что он оценит этот жест, и поскольку это был мой выходной, я не хотел терять ни одной минуты и показать ему. После того, как я дал грузчикам чаевые и они ушли, я быстро отправил Риду сообщение.

Не прошло и пяти минут, как в дверь позвонили, и звонок не остановился, пока я не открыл дверь, посмеиваясь над нетерпением Рида. Он стоял на пороге, запыхавшись и уперев руки в бедра.

– Ты бежал всю дорогу? – спросил я.

– Ты сказал, приходи скорее, – он посмотрел на меня сверху вниз. – Что случилось?

– Все в порядке. Я просто подумал, может, ты захочешь увидеть свой сюрприз…

Брови Рида поднялись до линии волос.

– Сюрприз? Для меня?

– Да. Закрой глаза.

– Подожди – это хороший сюрприз или плохой?

– Просто закрой глаза.

– Ты сегодня ужасно загадочный.

– Я думаю, что правильно сказать, как говорят южане: «далек от ясности». Твои глаза закрыты? – я провел рукой перед лицом Рида, и когда убедился, что он не подглядывает, взял его за запястье и повел по коридору. В гостиной не было места для того, что я нашел в комиссионном магазине города Флойд-Хиллз, поэтому его сюрприз в настоящее время занимал место, где раньше был мой маленький кухонный стол – так как я никогда им не пользовался.

– Можно мне их уже открыть? – спросил Рид.

– Ты такой нетерпеливый.

– Думаю, тебе доставляет удовольствие сводить меня с ума.

Я кашлянул, когда подумал: «Ты даже представить себе не можешь».

– Держи их закрытыми, – когда мы остановились у проема между кухней и гостиной, мои нервы взяли надо мной верх, и я чуть не развернул его обратно. Может быть, я переборщил. Или, может быть, в конце концов, это была не такая уж отличная идея…

– Олли, ты убиваешь меня.

– Хорошо, хорошо, – сказал я, и отпустил его запястье. – Можешь открывать.

– Наконец-то! – когда глаза Рида открылись, улыбка на его губах спала, челюсть отвисла, и он замер.

– Сюрприз! – сказал я, показывая на пианино «Vanna White», но чем дольше Рид молчал, тем больше колебалась моя улыбка. Он был настолько спокойным и тихим, что я даже не был уверен, дышит ли он.

– Э-э, я подумал, – прочистил я горло, – раз уж ты не можешь иметь его у себя, то мог бы... ну, ты знаешь. Может быть, оно будет здесь? И ты можешь пользоваться им в любое время.

– Я... я не… – он моргнул несколько раз. – Не знаю, что и сказать, Олли…

В моем животе все перевернулось.

– Если тебе не нравится, я могу сдать его обратно, – быстро сказал я. – Я знаю, что это, вероятно, не та марка, которой ты пользуешься... пользовался. Но оно играет, и сегодня позже ко мне придет кое-кто, чтобы настроить его для тебя так, чтобы оно хорошо звучало.

– Ты купил мне пианино, – прошептал Рид, шагнув к нему и слегка проведя рукой по крышке. Затем он оглянулся на меня, выражение на его лице все еще было шоковым, но также... благодарным?

Я почувствовал облегчение, когда он провел рукой по лицу и покачал головой так, будто он не мог поверить в то, что он видел.

– Зачем ты это сделал для меня?

Почему бы мне не сделать это для него, вот в чем вопрос.

– Тебе нравится?

– Нравится ли мне? Олли, это... чересчур.

– Это не так, – я указал на скамеечку. – Что ж, вперед. Сыграй на нем.

Улыбка Рида стала еще шире, когда он сел и посмотрел на клавиши. Через несколько секунд он положил пальцы и начал играть, и музыка звучала как та нежная колыбельная, которую он на днях играл в музыкальном магазине.

Я расслабился, прислонившись к холодильнику, наблюдая, как он погружается в музыку, и ему не нужно было говорить мне, что он думает о своем подарке – я видел восторг, написанный на его лице. Закончив играть, он закрыл клавиши крышкой и опустил голову.

– Олли, это самый невероятный подарок, который ты мог мне сделать.

– Рад, что тебе понравилось.

– Мне очень понравилось, правда. Но… – его глаза встретились с моими. – Я не могу это принять.

– Конечно, можешь.

– Нет, это слишком много. Ты не должен был тратить на меня свои деньги.

– Рид, – я подошел к пианино и посмотрел на него. – Я не представляю, что бы я мог такого приобрести, что даст мне хотя бы половину того удовольствия, которое я получаю от прослушивания твоей игры. Это также и мой выбор, как я трачу свои деньги, и, если ты решишь, что не хочешь его принимать, тогда все в порядке. Оно останется здесь в качестве украшения.

– Олли…

– Я не принимаю «нет» за ответ. Тебе это нравится. Я вижу, что тебе это нравится. Просто скажи спасибо и наслаждайся. Пожалуйста.

Рид покачал головой, и я подумал, что он собирается устроить еще один бой, но потом он расплылся в сияющей улыбке.

– Спасибо.

– Не стоит благодарности. Видишь, это было не так уж сложно, не так ли?

Со смехом он сказал:

– Наверное, нет. И мне это действительно нравится. Это прекрасно.

«Прекрасно, когда ты за пианино».

– Ты проголодался? Я могу приготовить обед, если ты сыграешь мне еще.

– Это довольно крутая сделка.

– Я тоже так думаю. Бургеры подойдут? Я могу пожарить на гриле.

– Вообще-то, – Рид встал и покачнулся на каблуках. – Прежде чем ты это сделаешь, я кое-что хотел тебе подарить, но я не совсем уверен, что ты этого хочешь.

– Рид, ты не обязан мне ничего дарить.

– Ты тоже, но ты все равно это сделал.

– Намек понят.

– Но... дело в том, что ты знал, что мне понравится пианино. Не знаю, как ты отнесешься к моему подарку.

– Не говори глупостей. Если это от тебя, мне понравится.

– Как ты можешь быть в этом уверен, если не знаешь, что это такое. Это эгоистичный подарок, правда.

– Да? Теперь мне любопытно, – сказал я.

– Закрой глаза, и я пойду за ним.

– Ты принес его с собой?

– В некотором смысле. Закрой глаза.

Я сузил глаза, прежде чем сделать, как он сказал.

– И кто тут теперь загадочный?

– Не двигайся и не подглядывай. Обещаешь?

– Да, да, я обещаю, – что бы ни было у него припрятано в рукаве, это меня заинтриговало, но я не мог догадаться, что это может быть. Я не слышал ни его шагов по плитке, ни какого-либо другого звука.

То, что произошло пять секунд спустя, я и представить себе не мог, ни за миллион лет.

Теплые, мягкие губы нежно прижалась к моим, в то время как рука Рида обхватила меня за шею. Если бы он не держал меня на месте, когда мои глаза распахнулись, я бы отпрянул от удивления.

– Все в порядке? – прошептал он в мои губы, и мой рот автоматически приоткрылся, прежде чем мой мозг смог осмыслить происходящее.

Это не может быть правдой. Рид не мог стоять у меня на кухне и целовать меня. Уж никак не он должен был быть инициатором. Это должно быть сон, потому что реальность была слишком ошеломляющей, чтобы полностью это осознать.

На мгновение я сосредоточился на губах Рида, целующих мои, и на том, как его неуверенность начала перерастать во что-то более интенсивное.

Боже, как мне хотелось засунуть руки ему под рубашку, чтобы почувствовать его тело, когда я прижму его к себе. Я хотел, чтобы его возбуждение прижалось к моему, сводило меня с ума, до тех пор, пока я больше не смогу этого выносить. Потом я прижму его к стойке, расстегну ему брюки и упаду на чертовы колени.

Стон слетел с моих губ при этой мысли, и Рид воспринял это как зеленый свет, потому что его другая рука поднялась, и я почувствовал, как бархатная гладкость его языка погрузилась внутрь, чтобы потереться о мою.

Черт, это зашло слишком далеко. Я никак не хотел останавливаться, и в этом была проблема. Потребовалось все, что у меня было, каждая унция контроля, чтобы собраться и отодвинуть его на расстояние вытянутой руки.

Губы Рида покраснели, он стоял, тяжело дыша, его глаза остекленели от желания, казалось, сначала у него даже не щелкнуло, что я больше не отвечаю ему взаимностью. Только когда заставив себя сосредоточиться на мне, он понял, что происходит. Что я оттолкнул его. Что этого не может быть.

– Прости, я думал, ты... – он запнулся, на его щеках появился румянец. – Я, должно быть, все неправильно понял.

– Дело не в этом…

– Мне не следовало этого делать. Прости.

– Не извиняйся…

Он провел рукой по волосам, а затем провел ими по лицу.

– Просто у меня были эти мысли, и я мог бы поклясться, что ты тоже это чувствовал, но... я ошибся. Пожалуйста, просто забудь об этом.

– Мысли? Какие мысли?

Он остановился и посмотрел на меня.

– О тебе, – сказал он, как будто это было самое естественное в мире – думать обо мне.

«О Боже. Не бери в голову». Мне не нужно было это слышать. Мне не нужно было, чтобы он искушал меня больше, чем уже это сделал, потому что я едва мог сдерживаться. Но я должен был знать...

– Какие мысли?

– Ты мне нравишься, Олли. Мне нравится быть рядом с тобой. Проводить время с тобой. А в последнее время я думаю о том, как это – целовать тебя.

«Черт возьми». Я обнаружил, что качаю головой. Как так получилось, что он ничего не скрывал? Что ему даже не пришло в голову прятаться от меня? Я не мог заставить себя признаться, что мои чувства к нему вышли далеко за пределы дозволенного, но он был здесь и так легко излагал все это.

Вцепившись в стойку, мой голос прозвучал грубо, как наждачная бумага, когда я спросил:

– А теперь, когда ты это сделал?

Он сделал шаг в мою сторону.

– Я хочу поцеловать тебя снова.

Шок и адреналин, проходящие через мое понимание, заставили меня отступить, ударяясь о стойку так сильно, что я решил, что позже у меня будет синяк.

– Ты не понимаешь, о чем говоришь.

– Да. Понимаю.

– Я думаю, ты забыл, как сильно ударился головой.

– Что? Думаешь, удар головой заставил меня поцеловать тебя? Быть рядом с тобой? – он громко рассмеялся. – Это просто смешно.

– Ты просто не можешь думать об этом прямо сейчас, хорошо? – ха, там не было шутки, тема была далеко не смешной. Я даже не понимал, почему вдруг так расстроился, кроме того, что понимал, что рано или поздно он поймет, что совершает ошибку, а я не хотел, чтобы со мной играли. Может, у Рида и не было плохих намерений, но, если я поцелую его еще раз, здесь случится катастрофа. Черт.

– Я не эксперт, но не думаю, что это сработало, Олли.

– Господи Иисусе, Рид, – я потер виски. – Ты не гей. Тебе никогда в жизни не нравились парни. Я понимаю, что тебе может быть любопытно, но я не хочу быть твоим экспериментом, хорошо? – «Мое сердце, черт возьми, не выдержит». Лучше было не знать, чего мне не хватало, нежели, потом он поймет, что чувства к мужчине, сексуальные или нет, не для него.

– Я не прошу тебя, – сказал он, опешив. – Почему ты так злишься?

– Злость – неподходящее слово.

– Тогда что же? Очевидно, я расстроил тебя, но это не входило в мои намерения.

– Ты меня удивил, вот и все.

– Не очень приятный сюрприз, – пробормотал он и тяжело вздохнул. – Можно тебя кое о чем спросить? – не дожидаясь моего ответа, он спросил: – Как ты объяснишь тот факт, что я тебя помню? Все остальное вокруг в день моего несчастного случая туманно, но по какой-то причине, воспоминания о тебе кристально чисты. Думаешь, это какое-то совпадение?

«Нет». Я скрестил руки на груди.

– Да, думаю.

– Ну, не знаю. Я не верю, что ты так думаешь.

Его темный взгляд проникал сквозь меня, и половина меня хотела взять назад все те слова, что я только что сказал, и начать все сначала. Вернуться к тому времени, когда его губы были на моих, это было намного лучше, чем в моих снах. Но другая половина, логичная, реалистичная половина, сказала мне сохранять самообладание. Это было легче сказать, труднее сделать с тем, как мое сердце физически болело с каждым сильным ударом.

Я уловил момент, когда его уверенность поколебалась. Его челюсть сжалась, как будто он специально заставил ее закрыться, чтобы еще несколько слов не вывалились наружу. И с тем, что я не давал ему ничего взамен, кроме сильных ударов сердца, казалось, что его самообладание также побеждало.

– Это была плохая идея, – сказал он низким и неровным голосом. – Мне очень жаль, Олли. Жаль, что я не могу все вернуть, – он бросил на меня последний взгляд, покачал головой и прошел мимо. – Увидимся позже.

– Подожди, что ты делаешь?

– Я собираюсь уходить.

– Нет, Рид, тебе не нужно уходить…

– У меня нет причин оставаться. Ты высказал свою точку зрения. Спасибо за пианино, – затем, не взглянув на меня, он пошел по коридору.

– Рид, подожди! – наконец крикнул я ему вслед, но единственным мне ответом был звук захлопывающейся за ним двери.

Глава 10

– Не хочешь рассказать, почему ты выглядишь так, будто кто-то нассал тебе в кофе, или я должен попытаться угадать? – спросил Майк пару дней спустя, когда мы прогуливались по магазинам в городском торговом центре между вызовами. Он хотел подобрать несколько вещей на день рождения своей жены, и у меня практически не было выбора: либо пойти с ним, либо дуться в машине, как я делал это последние сорок восемь часов.

– Я не в настроении, – да, даже для моих ушей я звучал как угрюмый подросток, которого лишили привилегий айпада. «Печально».

– Нет? Во-первых, утром ты напугал интернов.

– Хорошо. Они чуть не облили меня из шланга, когда предполагалось, что они должны были мыть «Большую Берту».

– О. Ну, между нами, я просто сгреб все яблочные оладьи, а ты даже не попытался вырвать их из моей руки.

– Ты это сделал?

– Нет, но это доказывает, что ты ни хрена ни на что не обращаешь внимания.

– Ты уже нашел то, что тебе было нужно?

– Видишь ли, если бы ты обращал внимание, ты бы знал, что я не купил еще ни одной вещи. От тебя никакой помощи.

– Тебе не нужна помощь. Просто купи ей что-нибудь милое.

– Милое? – усмехнулся Майк. – Новая микроволновка – это мило. Заменить масло, чтобы ее машина хорошо ездила – это сверх мило. Ни одна из этих вещей не позволит затащить кого-то в постель.

– Ты женат, тебе не обязательно что-то покупать, чтобы потрахаться.

– Говорит человек, который никогда не был женат, – когда я даже не улыбнулся, Майк сильно толкнул меня. – Да что с тобой? Ты наконец-то сделал шаг к Синей птице, а он тебе отказал?

– Не совсем так, – я выбросил пустой стаканчик из-под кофе в мусорное ведро. – Он поцеловал меня.

У Майка отвисла челюсть, и отнялся дар речи.

– Да. У меня тоже была такая же реакция.

– Срань господня, Олли! Мы должны выпить шампанского и закусить шоколадом, – начал восклицать Майк, дергая плечами в такт тому, что щелкало в его тупой голове. – Да ладно, не заставляй меня праздновать в одиночку! – когда я не присоединился, он перестал танцевать и закатил глаза. – Чувак, ну в чем проблема?

– В чем проблема? Это должно быть очевидно.

– Э-э... – махнул он рукой, чтобы я уточнил.

– Он не гей. Он просто запутался. И он не должен был целовать меня.

Майк стоял и моргал, глядя на меня.

– Ты шутишь. Просто скажи мне, что ты решил вывести меня из себя и что ты не оттолкнул его или совершил глупость что-то в этом роде.

– Ты не поймешь, – сказал я, уходя.

– О боже. О, боже мой! – застонал Майк. – Скажи мне, что это не так!

– Я же говорил, что ты не поймешь.

– Прости, но мне нужно, чтобы ты вернулся и повторил все это в мое здоровое ухо. Потому что мне показалось, что ты говорил, что парень, в которого ты влюбился, целовал тебя целую вечность, и ты оттолкнул его, но это не может быть правдой, потому что ты не тупица.

– Я действительно так сказал.

– Тогда я передумал. Ты действительно тупица.

– Майк, дай мне передохнуть…

– Дать тебе передохнуть? Какого хрена, чувак? Что с тобой?

– Я не знаю, – слишком возбужденный, чтобы стоять и спорить, я начал расхаживать. – Он не понимает, что делает.

– Да ни хрена! Он все понимает!

– Рид все еще пытается выяснить, кто он, и все, что я делаю, только еще больше запутывает его.

– Ох, точно. Ты хочешь его. Он хочет тебя. Это никогда не произойдет, – Майк хлопнул себя по лбу. – Подожди, нет, все не так.

– Ты должен поставить себя на мое место.

– Взглянуть со стороны: «Я – гребаный придурок»?

– Я, вроде как, воспользовался выгодой его положения.

– Пожалуйста, напомни мне, как ты воспользовался выгодой, когда он поцеловал тебя.

– Ты забыл, что у него была серьезная черепно-мозговая травма?

– Э-э, нет. Я был там.

– Тогда бы точно знал, как это может изменить человека.

– А что, если он сейчас именно такой, какой есть? – когда мой рот открылся и закрылся без ответа, Майк кивнул. – Да. Что тогда?

Я не собирался доставлять ему удовольствие быть хоть немного правым, поэтому проигнорировал его и продолжил идти.

– Знаешь, в чем, по-моему, твоя проблема? – спросил он.

– Нет, но у меня такое чувство, что ты мне расскажешь.

– Ты чертовски прав. Тебе страшно! – его брови приподнялись. – Да, ты правильно меня понял. Ты боишься, что в любой день он проснется – я имею в виду фигурально – и вспомнит, что он должен быть по запястье в вагине.

– Майк... Господи!

– Может, это и глупо, но я просто говорю то, в чем ты боишься себе признаться. Ты знаешь, что я прав.

– Ты можешь отвязаться?

«Оставь меня в покое заниматься сомоедством в одиночестве».

– Я сейчас в ударе, так что нет, и я скажу тебе почему, – юмор исчез из его глаз, когда он схватил меня за плечи, чтобы я повернулся к нему лицом. – Ты, мой друг, слишком строг к себе, – я закатил глаза и попытался вырваться, но его хватка была сильной. – Нет, нет, послушай. Это правда. Кажется, ты думаешь, что все в мире заслуживают счастья, кроме тебя. Но я знаю, что ты чувствуешь к этому парню. Я видел, что ты для него делаешь. Там нет ни грамма плохих намерений. Вероятно, он тоже ничего плохого тебе не сделает.

Я закрыл глаза. Боже, я ненавидел, когда он был прав. Я ненавидел себя за то, что был так осторожен с Ридом, что непреднамеренно все испортил.

– Перестань сопротивляться, дружище, – продолжил Майк, его тон был мягче, чем я когда-либо слышал. – Ты заботишься о парне. Черт, действуй. Не заставляй меня повторять дважды.

Когда я кивнул, улыбка медленно распространилась по его лицу.

– Да? Все хорошо? – спросил он.

– Все хорошо.

– Просто охренительно, – он хлопнул меня по плечу, и когда мы снова отправились в путь, то прошли мимо секции с женским бельем, и Майк резко остановился и издал низкий свист. – При-и-ивет, вот теперь можно и поговорить.

Вот так и закончилось время серьезных разговоров.

– Что ты собираешься делать? – спросил я.

– Теперь, когда я решил за тебя твою проблему – добро пожаловать – а теперь пора за покупками моей жене, – он повернул вешалку-стойку и, схватив пару комплектов воздушного кружевного белья, поднял их, показывая мне. – А ты как думаешь? Деб понравится белый или розовый?

– Это не то, чего она хочет.

– Откуда ты знаешь? Может она… – он снова посмотрел на них сверху вниз. – Она любит розовый цвет.

– Это подарок для тебя, а не для нее, – сказал я, выхватывая вешалки из его рук и вешая их обратно на стойку. – Подари ей день в спа-салоне. Она будет благодарна тебе за это.

Майк поджал губы, но потом кивнул.

– Да, хорошо. В любом случае, это не продержится долго, – затем он зарычал, намекая, как разрывает белье в клочья.

– Я сделаю вид, что не слышал это, – сказал я, уходя к выходу, и он по пятам последовал за мной. По крайней мере, он позволил нашему предыдущему разговору закончиться, и за это я был ему благодарен.

– Эй, ты же не думаешь, что эти массажные кабинеты для женщин со счастливым концом, не так ли?

Я вздохнул.

– И где это ты собирался получить чертовски счастливый конец?

– Что? Я не говорю про себя, я говорю вообще, – затем он подтолкнул меня. – А что, может, ты знаешь один из таких?

– Господи, – пробормотал я. – Нет.

– Ха-ха, я пошутил. Я бы никогда так не поступил.

– Конечно, ты бы не стал.

– Я бы не стал. Но серьезно, я тоже не собираюсь устраивать своей жене подобный хеппи-энд, так что тебе лучше дать мне знать, если они с таким же бонусом.

– Верный путь к стереотипу.

– Это не стереотипы, это вполне закономерный вопрос.

– Ну, извини, что разочарую тебя, но я не знаю ни одного такого места.

– О, точно. Ты предпочитаешь, чтобы твой счастливый конец оставался в твоей голове, и я не имею в виду тот, что ниже пояса.

– Майк?

– Да?

– Заткнись.

– Эй, я говорю серьезно.

– Я буду в машине.

– Ой, да ладно, я просто отвечаю тебе той же монетой.

Когда я толкнул дверь выхода, я услышал, как он смеется и кричит:

– Олли! Эй, Олли, вернись. Клянусь, я никому не расскажу по поводу сыпи.

* * *

Удивительно, но я отпустил Майка домой целым и невредимым. После остановки в одном из спа-салонов в центре города для покупки подарочного сертификата для Деб, и чтобы убедиться в том, что сотрудники были профессионалами и не нанимали привлекательных мужчин, что могло разозлить Майка, – пришло время закругляться и отправиться домой, чтобы принять долгий и горячий душ.

Но я все еще был взбудоражен, мой разум боролся сам с собой. Разговор с Майком только показал мне, насколько я глуп. Потому что, когда дело дошло до этого, о чем я действительно волновался? Что Рид был не в состоянии четко мыслить?

Или потому, что я боялся, что он причинит мне боль?

«Динь – динь – динь. У нас есть победитель!»

Вот к чему все сводилось, не так ли? Я был напуган до смерти. И этот страх заставил меня оттолкнуть того, кого я действительно хотел.

Рида.

Господи, я был настолько глуп.

Отключив воду, я схватил полотенце и задумался, что делать. Позвонить Риду и извиниться? А он хочет, чтобы я это сделал? Или мне нужно было дать ему пространство?

Вытираясь, все еще неуверенный, но слишком возбужденный, чтобы сидеть на месте, я решил сделать одну вещь, которая всегда помогала очистить голову, но позже опять требовала душа, – я пошел на пробежку.

Заходящее солнце освещало редкие полосы облаков на небе розовым и оранжевым цветом, температура была достаточно мягкой, и мне сошло с рук то, что я забыл надеть куртку.

Чем дольше я бежал, тем яснее становилось, что я совершил большую ошибку с Ридом. Я должен был встать на колени, благодарить Бога или свою счастливую звезду за то, что они услышали мои заветные желания, но вместо этого я верил, что это слишком хорошо, чтобы быть правдой.

      Я только надеялся, что еще не поздно все исправить.

      Как оказалось, мне не пришлось стучать в дверь его родителей, потому что, когда я подбежал ближе, я увидел Рида, стоящего на краю озера, в руках у него была сумка с хлебом, он отламывал кусочки и бросал их кричащим уткам, которые, практически отталкивая друг друга, ныряли за едой.

      Я замедлился до легкого бега, пытаясь восстановить дыхание, и когда я был всего в нескольких метрах от него, Рид с нечитаемым выражением на лице, наконец, поднял глаза.

– Эй, – сказал я, осторожно шагнув вперед, как будто я приближался к пугливому животному, которое могло убежать.

– Ты проделал весь этот путь ради меня или просто пробежка?

«Ах, значит, сегодня не только я сердился».

– Я не был уверен, что ты захочешь меня видеть.

– Почему я не хочу тебя видеть? – глаза Рида сузились. – Думаю, я ясно дал понять, как сильно хочу тебя видеть.

– Я знаю, что ты сделал, – поднимая руки вверх, сказал я. – И прости, что я испугался…

– Почему ты испугался? – он подошел ко мне, и его карие глаза впились в мои. – Я видел, как ты на меня смотришь, Олли. Возможно, у меня есть некоторые пробелы, которые я не могу восстановить, но я не настолько глуп.

– Я знаю, что это не так.

– Знаешь, с тех пор как я вышел из больницы, я хожу как по яичной скорлупе со всеми подряд. Мои родители, моя сестра, люди, которых я называл друзьями. Ты был единственным человеком, который заставил меня чувствовать себя нормальным. Единственный человек, с которым я не чувствовал себя глупым.

– Рид…

– Нет, я еще не закончил. У меня было два дня, чтобы все обдумать, так что тебе придется выслушать, – он остановился и положил руки на бедра. – На чем я остановился?

– Я единственный человек, с которым ты чувствуешь себя нормально, – подавил я улыбку.

– Да, и будь ты проклят за это, если решил испугаться из-за поцелуя.

– Ты прав, – я расправил плечи и выдохнул. – Мне стало страшно.

– Тебе стало страшно? Почему?

– Думаю, ты знаешь почему.

– Ну вот, опять твои предположения. Скажем так, я не знаю почему. Чего тебе бояться?

– Тебя.

Рид взвился, как будто я дал ему пощечину.

– Почему?

Прежде чем я успел ответить, стая уток, которых он кормил, вылезли на травянистый берег и начли копошиться вокруг Рида, тыкаясь в сумку с остатками хлеба, которую он держал. Рид рукой забрался в нее и бросил пару пригоршней в озеро, отправляя большую часть уток обратно в воду, в то время как другие остались вокруг его ног, собирая крошки на земле.

– Это все, что у меня есть, ребята, – сказал он, бросая остатки хлеба в озеро. – Давайте. Брысь. Идите ешьте рыбу. Правильно, белок для вас лучше, чем углеводы.

Когда они все вернулись в холодную воду и поплыли в поисках другой еды, он стряхнул крошки с рук и снова посмотрел на меня.

– Ради всего святого, в свободное время я кормлю уток хлебом. Я не настолько страшный.

– Это одно из твоих лучших качеств, – улыбка тронула мои губы.

Рид уставился на меня и медленно покачал головой:

– Ты приводишь меня в замешательство, ты знаешь это?

– Я не хотел этого делать. Дело в том... – «Просто скажи это. Он уже знает, так что говори». – Я чертовски без ума от тебя.