Текст книги "Не забывай меня (ЛП)"
Автор книги: Брук Блейн
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 9 страниц)
Брук Блейн
Не забывай меня
Серия: Незабываемый дуэт – 1
Данная книга предназначена только для предварительного ознакомления!
Просим вас удалить этот файл с жесткого диска после прочтения.
Спасибо.
Перевод: Лана Флата
Редактор: Eva_Ber
Обложка: Bad Banny
Оформление: Eva_Ber
Глава 1
– СЕГОДНЯ ПОНЕДЕЛЬНИК, и ты знаешь, что это значит, – сказал Майк, отключая двигатель «Большой Берты», и посмотрел на меня в ожидании.
Я потрогал карман брюк, чтобы убедиться, что засунул кошелек внутрь, прежде чем мы отправились сегодня утром, и когда почувствовал втрое сложенный контур, я кивнул.
– Да. Очень крепкий кофе на подходе, – когда я открыл пассажирскую дверь, рука Майка крепко вцепилась в мой локоть, останавливая меня, прежде чем я смог выйти из машины скорой помощи, и я оглянулся на него через плечо.
– Это значит, не будь трусом, Олли, вот что это значит.
Подняв брови, я огляделся в поисках того, с кем только что Майк разговаривал, и когда он прочитал мое шутливое выражение, фыркнул.
– Да, речь идет о тебе, – сказал он.
– Ты приглашаешь меня на свидание?
– Ты чертовски прав, это так.
Я покачал головой.
– Я не жалкий трус, и ты это знаешь.
Майк пожал плечами и отпустил мою руку.
– Отлично. Тогда докажи это!
– Я не могу этого сделать.
– Ты можешь. Ты просто не хочешь.
Да, как бы то ни было, но меня что-то останавливало. Что-то всегда удерживало меня от того, чтобы сказать гораздо больше, чем «Привет!» парню в зауженных брюках, рубашке с накрахмаленным воротником и галстуке, которого я видел по утрам в кафе в «Хватай и беги» у Джо, и Майк никогда не мог устоять перед возможностью подколоть меня за это. Я с самого начала вообще не должен был рассказывать ему о своем увлечении, но он был моим лучшим другом, а также моим напарником по работе, что означало, что мы созванивались и делились личным.
– Он натурал, Майк. Оставь это в покое, хорошо?
– Ты не знаешь этого наверняка.
Я взял контейнер с мятными конфетами и вытряхнул пару штук в рот, прежде чем бросить его обратно на консоль.
– Поверь мне. Я знаю.
– Ты спрашивал его об этом, когда виделся с ним в последний раз?
Закатив глаза, я проигнорировал его вопрос и открыл дверь.
– Ты хочешь кофе или нет?
– Ммм… Это свидание и для тебя тоже.
– Господи, – пробормотал я, хлопнув дверью, прежде чем он успел выдвинуть еще какие-то просьбы. Я слышал, как он хихикал позади меня, выходя из машины, чтобы заправить бензин. Я краем глаза уловил на месте парковки пятно красного цвета, что заставило мое сердце биться немного быстрее. Было смешно, что я задумался на секунду, увижу ли я его, так как едва прошел хоть один будний день за четыре месяца, когда я этого не сделал. Но это чувство предвкушения все еще заставляло во мне все трепетать, видеть его несколько минут каждое утро было самым ярким моментом моего дня.
«Вот и все. Мне нужно вернуться в свою чертову жизнь». Работа во все эти сверхурочные смены, чтобы получить дополнительные деньги за праздничные дни – и предоставить ребятам с семьями больше свободного времени – отодвинула все мои личные встречи на дальний план. Если я не займусь сексом в ближайшее время, то разорвусь и сгорю. Или, что еще хуже, приударю за натуралом.
– Эй, Олли, – крикнул Майк, и я остановился, положив руку на дверь в кафе, и, прежде чем войти, придержал ее, позволяя женщине позади меня пройти. Когда я обернулся, озорная усмешка играла на его губах, когда он вставил пистолет бензоколонки в бак «Большой Берты» и начал толкаться бедрами.
«О, Боже праведный…»
– И пока ты там, может быть, захватишь мне несколько этих яблочных оладьев, лады? И содовую на потом?
«Это уж слишком для Новогодних признаний», – подумал я. Это продолжалось немногим более недели. Не то чтобы я обвинял его, когда дело доходило до заманчивой корзины свежей выпечки, которая стояла на стойке у Джо каждое утро, – даже мне было трудно устоять перед ними. Тем не менее, Майк хотел сбросить двадцать фунтов[1]1
9 кг
[Закрыть] лишнего веса, которые набрал с Хэллоуина, и заставил меня поклясться, что я буду держать его под контролем.
– Ты уверен, что действительно хочешь их? – спросил я.
Майк многозначительно посмотрел на красную Mazda 3, и его улыбка растянулась.
– Жизнь слишком коротка, чтобы лишать себя сладкого, не так ли?
«Вот ублюдок». Я покачал головой и бросил красноречивый взгляд в его сторону, а затем вошел внутрь, точно решив выкупить все яблочные оладьи и лично засунуть их ему в глотку.
– Доброе утро, Оливер, – Джо поприветствовал меня из-за стойки, откуда он обслуживал клиентов, и я улыбнулся ему, прежде чем схватил корзину и направился за «Спрайтом» для Майка. Я взял третью бутылку с краю – да, я никогда не брал первую из стоящих – и когда положил ее в корзину, за мной захлопнулась дверь холодильника.
Я крепко сжимал ручку, когда шел по коридору к дальнему крылу помещения, куда вела меня моя интуиция. Наконец, я свернул за угол, и так же, как и каждый день, Синяя птица [2]2
Синяя птица с давних времен является символом счастья
[Закрыть] стоял перед кофе-машиной, с одноразовым стаканчиком в руке, и выглядел более великолепно, чем я помнил . Моя память всегда оценивала его по достоинству.
Я не двигался, пока он ставил свой стакан под носик кофе-машины и нажимал кнопку, и я точно знал, что он получит, то же, что и каждое утро – латте с воздушной пенкой, три сахара и двойные сливки.
Сегодня он был одет в черные брюки, белую рубашку на пуговицах и темно-синий галстук – как всегда выглядел великолепно, от стильно взъерошенных темно-каштановых волос, таких темных, что они были почти черными, вплоть до его черных мокасин. Двухдневная щетина покрывала его обычно свежевыбритую челюсть, и я представлял, какая на ощупь она будет под моими руками, когда я возьму в ладони его лицо и притяну его к себе…
– Черт возьми!
Проклятие Синей птицы вытряхнуло меня из моего оцепенения, и мои ноги снова смогли двигаться, а когда подошел ближе, я увидел, что обычная коричневая жидкость, выходящая из машины, была мутно белой.
Он разочарованно вздохнул.
– Эй, Джо, – крикнул он хозяину. – Машина для латте сломалась.
– Опять? – Джо почесал подбородок и сказал: – Извини за это, Рид. Я сегодня найду кого-нибудь, чтобы починить ее.
– Нет проблем, – ответил Рид, выливая горячую воду из своего стакана в лоток, и привет, теперь у него, наконец, появилось имя: Рид. Как я мог так долго не знать об этом?
Я вытащил пару больших одноразовых стаканов из стойки и потянулся к кофейнику в то же время, что и Рид, наши пальцы слегка коснулись друг друга, и мы оба дернулись назад. Прикосновение к нему пронзило меня электрическим током до самого сердца, и удивление, которое зажглось в его глазах, подтвердило, что я не единственный, кто пострадал.
– Прости, – сказал он, а потом откашлялся: – Чертова статика.
«Это не статика», – пришел я к выводу, но не собирался просвещать его, поэтому вместо этого показал на почти пустой кофейник.
– Не проблема. Давай.
– О... гм... – он взглянул на то, как мало осталось, и покачал головой. – Все в порядке. Ты был первым.
– Нет, продолжай. Что-то подсказывает мне, что тебе это нужно больше, чем мне.
– Ты уверен? – спросил Рид, его лоб сморщился, как будто он не хотел выглядеть невежливым, но я бы не возражал против того, чтобы он каждый день принимал кофе после меня и его темные шоколадные глаза задерживались на мне.
– Я настаиваю, – сказал я, а затем заговорщически прошептал, – кроме того, я знаю, где Джо хранит свои запасы. Я просто приготовлю еще один кофейник.
Благодарная улыбка заиграла на его губах.
– Спасибо, – налив себе полную кружку кофе, он потер подбородок и спросил: – И часто такое утро?
– Все время.
Рид посмотрел на меня, а затем его глаза переместились на мое имя и должность на нашивке моей униформы. Оливер Макфадден. Парамедик [3]3
специалист с медицинским образованием, работающий в службе скорой медицинской помощи, обладающий навыками оказания экстренной медицинской помощи
[Закрыть] .
– Да, конечно, ты понимаешь. Парамедик, да? Я не представляю, как вы это делаете.
– Помогает то, что мы можем даже в самые трудные дни быстро пропускать кофеин через капельницы.
Он рассмеялся, разорвал три пакетика сахара и бросил их в свой кофе.
– Думаю, что я выбрал не ту сферу.
– Чем ты занимаешься?
– Я преподаю музыку в Касл Хилл.
– В средней школе? – я присвистнул. – Я уж лучше буду придерживаться свой работы.
– В некоторых моментах ты прав. У меня, в основном, хорошая группа, но есть несколько человек, чья миссия состоит в том, как сбежать от нового учителя.
– И ты один из новеньких?
– Работаю около четырех месяцев, – он бросил пустые пакетики в мусор, а затем протянул мне руку. – Кстати, меня зовут Рид.
В течение нескольких ударов сердца, я смотрел на его руку, прежде чем принять ее. Его длинные пальцы были прохладными на ощупь, в отличие от моих вечно горячих. На улице может быть минус пятьдесят, а мои руки все равно будут теплыми.
– Олли, – сказал я и слегка покачал головой. – Ну, Оливер, но все называют меня Олли.
– Олли, – повторил Рид, все еще пожимая мне руку. – Я никогда раньше не встречал человека с именем Олли.
– Мама была большой поклонницей Лорел и Харди[4]4
Стэн Лорел и Оливер Харди, американские киноактёры, комики, одна из наиболее популярных комедийных пар в истории кино
[Закрыть] . Я очень рад, что она не назвала меня Стэном, – как только слова вылетели из моего рта, я понял, что это была лишняя информация, потому что он, вероятно, понятия не имел, кто, черт возьми, Стэн Лорел и Оливер Харди, но Рид удивил меня, засмеявшись.
– У твоей мамы хороший вкус. В детстве, у бабушки я смотрел их фильмы, – сказал он, а затем отпустил мою руку.
Я немедленно прервал контакт.
Прежде чем я успел ответить, скрюченные пальцы Джо сжали мою руку, когда он проковылял между нами и ударил тростью по боку кофе-машины.
– Не думаю, что она ответит на избиение, Джо, – сказал Рид, добавляя две порции сливок в свой кофе.
– Когда-то раньше срабатывало. Клянусь Джорджем [5]5
отсылка на президента Джорджа Вашингтона
[Закрыть], я сделаю это снова.
Когда Джо снова ударил по машине, Рид покачал головой упрямому человеку, затем он закрыл свой стакан и улыбнулся мне.
– Еще раз спасибо, Олли. Я в долгу перед тобой.
– В любое время, – серьезно сказал я. – Надеюсь, твое утро пройдет лучше.
– Я рассчитываю на это. Пока, Джо. Я оставлю деньги на стойке.
Джо проворчал, что походило на прощание, и продолжил возиться с машиной, а я вымыл кофейник и начал готовить новый.
Чуть позже, с двумя дымящимися стаканами и пакетом, полным яблочных оладьев, я возвращался к «Большой Берте», все еще приходя в себя от встречи с Ридом. Это было так непохоже на меня, черт возьми, но в нем было что-то, что привлекло мое внимание с первого дня и никогда не отпускало. Сегодняшняя встреча только возбудила мой интерес. Я всегда думал, что он старше, может быть, от двадцати пяти до тридцати лет, но он сказал, что был в Касл Хилле только четыре месяца. Может ли это означать, что он только что закончил колледж? Или может быть он переехал откуда-то. Определенно, откуда-то с юга, или его предки были южане, так как он имел манеру говорить: «Да», «Сэр», «Нет», растягивая гласные, спасибо, AMS (прим. популярный американский кабельный канал), так подробно рассказывающему об этой части страны, хотя при произношении других гласных акцента не было.
– Это, должно быть, самая широкая и самая глупая улыбка, которую я когда-либо видел на твоей уродливой роже, – сказал Майк, глядя на меня, как будто у меня выросло две головы. – Ты сделал это? Ты пригласил его на свидание?
Я бросил Майку на колени пакет с оладьями и содовой.
– Не стесняйся, давись ими.
– Ах, тогда я буду считать, что это да. Он отшил тебя?
После установки кофе в консоли я пристегнул ремень безопасности и ждал, пока Майк, не дожидаясь подсказки, поймет, что нам пора двигаться.
– Какого черта, приятель? – сказал он. – Ты оставишь меня в неведении?
Я изогнул брови и посмотрел в его сторону, и когда я так ничего и не сказал, он застонал и спустился на платформу.
– Подожди, Олли, – проворчал он, вытаскивая пистолет бензоколонки. – Ты знаешь все мое личное дерьмо. Посмотрим, буду ли я еще тебе выворачивать свои внутренности.
– Да ты не будешь знать, что делать, если не сможешь говорить о Деб двадцать четыре на семь.
– Эй, это не моя вина, что я забил отличный гол, встретив и женившись на Деб. Просто сообщаю всем, что они упускают, – Майк замедлил движение и взглянул на меня, поиграв своими черными бровями.
– Не забудь в следующий раз, когда начнешь, сделать нам одолжение и раздать рвотные мешки, – я кивнул на пакет с выпечкой. – И не говори Деб, что у меня ужасно выходит держать тебя под контролем.
– Нет, ей нравятся мои ласковые ручки.
– Бред сивой кобылы.
Он засмеялся и одной рукой ворвался в пакет с оладьями, а другой держал руль. Когда на прошлой неделе он заставил меня поклясться, что я буду держать его под контролем, сказав «я завязываю с этим дерьмом», я подумал, что он спятил. Даже с лишними девятью килограммами и крепким телосложением, ростом метр восемьдесят Майк был как никогда привлекателен. Черные, густые короткие локоны, постоянный загар и ямочки, которые, казалось, стали еще глубже за последние несколько месяцев.
«Натуралы те еще горячие штучки. По крайней мере, в холмах Флойда штата Джорджия», – подумал я, и мои мысли вернулись к человеку, с которым я постоянно сталкивался во время рабочей недели. И да, я почувствовал вибрацию от Рида, хотя даже он не мог отрицать искру, которая зажглась, когда наши руки коснулись друг друга. Однако этого было недостаточно, чтобы на что-то надеяться, как бы я ни хотел.
– Его зовут Рид, – сказал я, нарушая тишину в машине, и когда голова Майка дернулась в мою сторону, с оладушкой, наполовину засунутой в рот, я больше не мог сдержать ухмылку. – Преподает музыку в средней школе.
Я небрежно потягивал кофе, когда челюсть Майка практически упала на землю.
– Офигеть! – позади нас прозвучал сигнал, и Майк нажал на газ, качая головой. – Чертовски вовремя. Так, о чем еще вы говорили?
– Больше ни о чем. Джо пришел, чтобы сделать кофе-машине сотрясение мозга, и на этом все.
– Черт возьми, Джо. Обломщик.
– Нет, он же не знал.
– Ну, теперь у тебя есть шанс, – сказал Майк, подмигивая мне. – Это был каламбур, если хочешь.
– О, Господи. Я сделал это прямо сейчас.
– Что?
– Создал монстра, который использует каламбуры против меня.
Майк рассмеялся, когда я щелкнул по радио, чтобы заглушить любые другие комментарии, которые его повышенный сахар хотел произвести, но, когда Бинг Кросби начал петь о зимней стране чудес, Майк застонал и начал тыкать кнопки, чтобы изменить канал.
– Я не могу поверить, что они в январе все еще крутят Рождественские песни. Разве они не получили сообщение, что Санта Клаус уже приехал в город, и все, что он принес мне, это чертов снегоочиститель? Когда, черт возьми, я буду пользоваться снегоочистителем? Я думаю, жена попросят родственников об услуге.
Посмеиваясь, я поднес кофе к губам и тихонько подул, а Майк продолжал листать станции, пока не заиграла кантри-песня. Он начал подпевать что-то об именах младенцев и собак, что обычно заставляло меня закатывать глаза как при обмороке. Но так как его рот был занят другим, а не выкапыванием из меня больше информации, я не торопился переключать канал. Пусть он подпевает «Boot Scootin 'Boogie» (прим. песня в исполнении Brooks&Dunn), мне все равно. Пока не поступил звонок, мои мысли были заняты... другими вещами.
По радио пришло срочное звуковое оповещение, и я выключил музыку, когда поступил звонок от диспетчера.
– Подразделение 110, пожалуйста, ответьте, код 3 на пересечении улиц Мерсер и Томас, авария нескольких транспортных средств, есть пострадавшие. Пожарники отвечают за возможное извлечение пострадавших.
Я взял трубку.
– Десять-четыре, подразделение 110 в пути. Расчетное время прибытия менее двух минут, – сказал я, когда Майк кинул пластиковый пакет на пол у моих ног и включил мигалку и сирену.
– Я не хотел, чтобы мой день так начинался, – сказал он, пересекая перекресток, чтобы свернуть налево на Мерсер.
– По коням, – сказал я. – У меня такое ощущение, что он будет длинным.
Движение на восток уже начало восстанавливаться после пробок в разгар утреннего часа пик. Теперь, когда впереди авария и машины не могут двигаться в ту сторону, чтобы проехать, Майку пришлось выехать на полосу самоубийц (прим. имеется в виду встречная полоса движения). С противоположной стороны, резервное подразделение, вместе с двумя полицейскими и пожарной машиной, свернули к перекрестку, хотя выглядело так, как будто мы доберемся туда первыми.
Я видел дым, поднимающийся впереди, и когда мы подобрались ближе, он, казалось, шел из-под капота огромного черного грузовика 4×4 (прим. колёсная формула 4×4 означает, что автомобиль имеет 4 колеса), который врезался в…
– О, черт... Олли... – голос Майка прервался, когда мы оба увидели раздавленную пассажирскую сторону автомобиля, который был сбит. Помятый автомобиль больше не соответствовал понятию автомобиль, похоже, что его отбросило на середину перекрестка во время удара. Капот машины был пробит грузовиком на половину внутрь под неудобным углом, а разбитое стекло засыпало дорогу.
Я видел это зрелище много раз раньше, но никогда так быстро дыхание не покидало мои легкие, никогда не было глухого звона, наполняющего мои уши, и никогда не было дикого чувства паники, охватившего мою грудь, как это было прямо сейчас.
Потому что искореженная машина, на которую я смотрел, была не чем иным, как ярко-красной Mazda 3 Рида.
Глава 2
Странно, что ты запоминаешь каждую секунду этого чистого ужаса. Когда мир переходит в замедленное движение и все, что ты до этого знал, меняется.
Я помню, как Майк максимально приблизил нас к месту аварии, и я положил руку на дверь еще до того, как мы остановились. Я помню, как краем глаза видел огни других резервных подразделений, близко, но не настолько как мы. Мы были первыми, и в ситуации, когда каждая секунда решала вопрос жизни и смерти, я знал, что должен действовать быстро.
– Послушай, может быть тебе взять на себя ассистирование, пока я буду оказывать помощь? – начал Майк, но прежде чем он смог закончить эту фразу и прежде чем мы полностью остановились, я выпрыгнул из машины и побежал к обломкам машины. Все, что я мог слышать, – звук пульсирующей крови в голове.
Дым поднимался из-под капота грузовика, но я не видел огня, и не было утечки бензина. Там, где находилась машина, движение было перекрыто по всем направлениям и место аварии было в безопасности от любых возможных инцидентов, по крайней мере, до прибытия других бригад скорой помощи, но все равно находились мудаки, пытающиеся маневрировать вокруг места аварии.
Когда подбежал ближе, я мог видеть, насколько пострадал его автомобиль, и силуэт Рида, упавшего на подушку безопасности руля, из-за чего мое сердце дрогнуло, и я начал молиться. «Боже, пожалуйста, пусть он будет жив. Пожалуйста, не дай ему умереть. Пожалуйста, помоги».
Залитое кровью окно со стороны водителя было разбито, но стекло оставалось целым, и я старался не смотреть на него, но когда поднял дверную ручку, то обнаружил, что она заперта. Я не собирался рисковать разбивать окно рядом с ним, но мне нужно было быстро добраться до него, поэтому быстро достал манжету для измерения артериального давления из сумки, которую схватил, прежде чем выскочить из машины скорой помощи. Пальцами я дернул верхнюю часть дверной коробки, приоткрывая ее настолько, чтобы вставить манжету внутрь, а затем начал качать.
– Давай, давай, – шептал я, чувствуя, как тикают часы, а Рид неподвижно лежит в нескольких сантиметрах от меня. По мере того, как манжета расширялась, дверь начала отходить от автомобиля, давая мне достаточно доступа, чтобы разблокировать ее тонким стержнем, а затем открыть.
Мое сердце за всю мою жизнь не билось быстрее, чем сейчас, но каким-то непостижимым образом мои руки были уверенными, когда я натягивал перчатки, а затем взялся за запястье Рида, и только годы тренировок, проведенных в чрезвычайных ситуациях, удерживали меня на земле.
Слава Богу, у него прослушивался пульс, хотя он был не таким отчетливым, как мне бы хотелось, и его дыхание было поверхностным. Но он был жив. Пока.
– Рид? – позвал я, мне нужно было, чтобы он ответил, но ответа не было. «Черт». – Рид, если ты меня слышишь, я вытащу тебя отсюда. Мне просто нужно, чтобы ты оставался со мной, хорошо? Только не двигайся.
Стон вырвался из его горла, когда я быстро разрезал ремень безопасности, а затем начал визуальную оценку его травм. У него сочилась кровь из раны на левой стороне головы, скорее всего от силы удара об окно со стороны водителя, поэтому была определенная травма головы и возможные травмы шеи и позвоночника. Казалось, не было никаких других крупный кровотечений, хотя повреждения, которых я не мог видеть, всегда беспокоили меня больше всего. Не говоря уже о дыме, выходящем из-под капота грузовика, от которого было трудно не только видеть, но и дышать.
– Что тут у нас? – спросил Майк сзади меня, и я посмотрел через плечо, увидев, что у него есть и носилки, и шейный воротник, уже готовые к работе. Одна из команд пожарно-спасательного отряда остановилась позади нас для оказания помощи, в то время как другие отправились к грузовику, чтобы вытащить водителя, который, как я видел, был в сознании и пытался выйти из машины самостоятельно.
Боясь повредить жизненно важные органы Рида, я осторожно открыл заднюю дверь для Майка, а затем снова сосредоточился на Риде. Майк забрался на заднее сиденье, и вместе с остальными мы начали замысловатый танец, чтобы вытащить Рида из машины, сохраняя при этом его позвоночник неподвижным.
– Медленнее... медленнее, – говорил я своей команде, когда Рид начинал бессвязно бормотать. – Я держу тебя, Рид. Мы все держим тебя. – И потом, успокаивая его, я начал объяснять, что происходит. – Прямо сейчас ты почувствуешь несколько пар рук на своем теле, это для того, чтобы мы могли убедиться, что обездвижили твой позвоночник, и смогли вытащить тебя из машины.
Он издал тихий понимающий стон и закрыл глаза, и когда мы продолжали доставать его, я заметил, что он втягивал воздух всякий раз, когда кто-то касался его правой руки и бока. Остальные тоже это заметили, и я мысленно проанализировал эти травмы, когда мы действовали, перекладывая его на носилки.
Я стоял у головы, когда мы зафиксировали его позвоночник и шею в шейном воротнике, и тогда, наконец, я смог хорошо разглядеть Рида.
Вдоль правой стороны его красивого лица были порезы от осколков стекла, которые выстрелили в воздух, когда грузовик врезался в него, и несколько осколков остались в его щеке. Его темные волосы были пропитаны кровью, стекавшей по брови.
– Рид? Ты можешь посмотреть на меня? – сказал я, вытаскивая фонарик и щелкая им. Когда он открыл глаза, я почувствовал небольшое облегчение, что его зрачки не расширены – что было бы очень плохим признаком в случае травмы головы – и поднял палец, чтобы он проследил за ним. Затем я убрал палец, чтобы посветить фонариком и посмотреть, как он отреагирует, но в этот момент Рид издал ужасный звук, начав задыхаться, и мы начали действовать.
Все время, пока мы его реанимировали – интубировали и подключали капельницу – я продолжал говорить, давая Риду знать, что происходит, хотя, если честно, это было больше для того, чтобы держать меня в здравом уме.
Как только мы загрузили носилки, я забрался через заднюю часть машины скорой помощи, чтобы быть рядом с Ридом, и оглянулся на Майка.
– Ты в порядке? – спросил он, и я знал, что он имел в виду меня, а также Рида. Выдохнув, я быстро кивнул ему.
– Поехали.
Майк захлопнул двери машины, оставляя меня в маленьком пространстве наедине с Ридом и его затрудненным дыханием.
Я не мог вынести этот звук. Не от него.
Мне нужно было нарушить зыбкое молчание, пока оказывал медицинскую помощь и стабилизировал его состояние, и я сказал:
– А ты думал, что неисправность машины латте был самым худшим моментом этого дня.
Тьфу. Да, неудачное время для такой шутки, но лучше пусть это будут ужасные шутки, чем вообще ничего, и я чувствовал необходимость продолжать говорить, чтобы он слышал меня и знал, что кто-то был с ним рядом.
– Ты можешь поверить, что мы до сегодняшнего дня не знали имен друг друга? Это немного глупо, правда? Всегда проходили мимо друг друга по утрам, но никогда ничего не говорили. На самом деле, я всегда думал о тебе, в моих мыслях ты был Синей птицей, нет, я никогда не говорил это тебе в лицо, – я взглянул на его все еще закрытые глаза. – Ну, во всяком случае, не наяву.
Краем глаза я видел, как Майк по дороге регистрировал Рида, и знал, что он слушает каждое мое слово, но никак не реагировал на это. Я пожал плечами. Он делал вид, как будто ему известно не больше, чем Риду.
– Ты, наверное, думаешь, почему Синяя птица, верно? – продолжал я. – В первый раз, когда я тебя увидел, на тебе была светло-голубая рубашка под курткой, а на лацкане была какая-то серебряная булавка, похожая на крылья. Полагаю, это зацепило меня, и... ну, ты зацепил меня, правда. Итак, я думаю... я думаю, именно по этой причине, Синяя птица всплыла в моей голове, так вот кем ты был для меня с тех пор.
Я взглянул на его показатели и сглотнул.
– Не знаю, зачем я все это говорю, но вот так. Иногда некоторые вещи не имеют смысла, но ты должен принять их. Вроде того, что происходит сейчас.
Я глубоко вздохнул, изучая его лицо. Это красивое, изрезанное лицо и человек, которому оно принадлежало, никак не заслуживал того, что с ним происходило.
Это казалось нереальным, переход от нашего разговора еще полчаса назад к тому, что я везу его в больницу. Это напомнило мне то, что я знал, что было каждодневной правдой – несправедливость этой жизни, которая не пропустила кого-то только потому, что он был хорошим человеком. Я не знал этого мужчину, но нутром чуял, что он хороший. И я сделаю все, что в моих силах, чтобы он дышал, чтобы он был в безопасности.
Его брови дернулись, и я продолжил говорить.
– Ты в порядке. Слышишь меня? Я не позволю, чтобы с тобой что-то случилось, но ты должен пообещать мне, что будешь продолжать бороться.
Веки Рида приоткрылись, и темно-коричневые глаза посмотрели прямо на меня, но я знал, что он слышит меня, видел в них понимание, смешанное со страхом.
Я осторожно коснулся его руки, успокаивая. Я рядом, – подумал я, желая, чтобы в его глазах не блестели непролитые слезы.
Но потом его веки закрылись, пульс еще больше замедлился, и у меня в животе все упало.
– Майк, поднажми, – крикнул я. – Быстрее.
– Мы почти на месте, Олли. Заставь его продержаться еще немного.
«Не смей уходить», – молил я, держа руку на запястье Рида, как будто таким образом я мог заставить его остаться. За те напряженные секунды, прежде чем мы добрались до госпиталя Флойда – правда, это заняло не больше минуты – казалось, прошли часы.
Когда мы прибыли, команда травматологов была готова, Майк кодом вызвал их по пути, и это был относительно плавный переход, когда Рида перевезли в комнату экстренной помощи и переключили на оборудование больницы. Мои глаза не отрывались от него, пока я рассказывал доктору о происшествии и реанимационных действиях, и после того, как я сделал отчет о его жизненных показателях и возможных травмах, она взяла Рида на себя.
Я знал, что лучше не суетиться и не мешать, пока врачи делают свою работу, но желание остаться было настолько сильным, что я почти не мог заставить свои ноги двигаться. Но они это делали, медленно, но верно, и когда я вышел из комнаты, я послал тихие молитвы, что это был не последний раз, когда я его видел. Что он пройдет через это с минимальными осложнениями и без серьезных последствий.
А потом дверь захлопнулась, и он исчез не только из моего поля зрения, но и любого другого проходящего, а я мог только стоять там, чувствуя себя оцепеневшим и беспомощным, когда он был вдалеке от меня. Но такова была моя работа. Это было то, на что я подписался. Я оказывался первым на месте происшествия в самый ответственный момент для пострадавшего, но в мои обязанности не входило знать, как чувствует себя пациент, когда мы передаем его врачам и уходим. Я никогда не забывал о них, когда покидал больницу в конце дня и возвращался домой. С ними все было в порядке? Были ли у них какие-то осложнения? Иногда звонил в скорую помощь, и, если отвечала медсестра, с которой я дружил, и будь я проклят за нарушение правил конфиденциальности, получал краткое изложение о состоянии здоровья, но чаще всего я оставлял работу в стенах больницы.
Но в этот раз? Я не мог просто оставить Рида здесь, не зная, как он пройдет через это. Возможно, кому-то это покажется безумием, но хотя мы и не были знакомы, он был частью моей повседневной жизни, даже те несколько минут у Джо. Я даже не мог подумать о том, что у меня не будет возможности проживать эти моменты каждое утро. Что завтра его там не будет, и он не наполнит кружку латте, не добавит туда три сахара и две порции сливок.
Нет, я не хотел об этом думать. Это было слишком болезненно, когда мое чутье говорило мне, что он обязательно выберется из этого.
Я не осознавал, как долго стоял там, погруженный в свои мысли, когда чья-то рука сжала мое плечо. Мне не нужно было смотреть, чтобы понять, что это Майк, и сжатие его руки было необходимой поддержкой, в которой я нуждался.
– Берта чистая, – сказал он тихим голосом. – Я подумал, что тебе нужно немного времени... ну, ты понимаешь.
– Спасибо, – я посмотрел на него, внезапно почувствовав себя настолько уставшим, чем за многие годы работы. – Это действительно произошло?
– Да. Да, дружище, это случилось.
Из радиоприемников, которые мы носили, раздался сигнал, а затем раздался звонок. Укус животного на другом конце города, несерьезно.
– Нам пора, – сказал Майк, и я рассеянно кивнул, продолжая смотреть на дверь, за которой находился Рид.
«Я вернусь, – подумал я, тяжело сглотнув, и позволил Майку вывести меня через специальный выход. – Тебе лучше быть здесь и проснуться, когда я тебя увижу в следующий раз».
