Текст книги "Немного желания (ЛП)"

Автор книги: Брук Блейн

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 11 страниц)

Я открыл дверь, совершенно ожидая, что там никого не будет, но когда Трент поднялся по лестнице и увидел меня, его губы расплылись в огромной улыбке.

– Привет, соня, – произнёс он, отпуская свой чемодан, чтобы взять в руки моё лицо. Его холодные пальцы приятно ощущались на шее, и когда он прижался губами к моим, я открылся ему и поцеловал его в ответ ещё глубже. – Я скучал по тебе, – произнёс он мне в губы, отчего по всей моей коже побежали мурашки.

– Ммм, – произнёс я, когда мы отстранились. – Думаю, я всё ещё сплю. Ты на самом деле не здесь.

Трент изогнул бровь.

– Не здесь?

– Нет. Ты в пятизвёздочном отеле в Нью-Йорке, обсуждаешь детали записи и ешь доставленный в номер завтрак.

– Нет, до отеля я не совсем доехал.

– Почему нет?

Взгляд Трента переместился за моё плечо.

– О, смотри, «Парк Юрского периода». Люблю этот фильм, – он схватился за ручку своего чемодана и прокатил его мимо меня, паркуя возле дивана.

– Трент, – произнёс я, захлопывая дверь.

– От этой части я с ума схожу, – сказал он, скидывая свою обувь и плюхаясь на диван. Затем он похлопал по месту рядом с собой, чтобы я сел, и продолжил говорить. – Почему она подумала, что включить чёртов фонарик было хорошей идеей? И затем она его не выключила? Не удивительно, что он тебя съест.

Я покачал головой от того, как он избегал моего вопроса, а затем присоединился к нему на диване.

– Хочешь рассказать мне, как прошла встреча? Или почему ты рано вернулся?

– Тебе больше нравится Сэм Нилл или Джефф Голдблюм? – спросил он.

– Клянусь богом, если ты не начнёшь говорить, я выставлю тебя обратно на улицу.

У Трента отвисла челюсть.

– Ну, если ты хочешь что-то узнать, нужно только спросить.

Боже милостивый, этот мужчина сегодня был в боевом настроении. От этого мне захотелось перегнуть его через колено.

– Почему ты не остался в Нью-Йорке?

Он пожал плечами.

– Я был готов приехать домой.

Домой. Он сказал это так обыденно, будто на самом деле жил здесь.

– Но я могу уйти, если ты этого хочешь, – Трент начал вставать, и я притянул его к себе на колени, чтобы он оседлал мои ноги.

– Ты никуда не пойдёшь, – сказал я ему.

В его глазах мелькнуло тёмное удовольствие, а затем он провёл костяшками пальцев по щетине на моей челюсти.

– Я пытался тебе позвонить. Ты не брал трубку.

Я нахмурился и потянулся под него в карман своих брюк, обнаруживая его пустым. Где я... Вот чёрт.

– Должно быть, я оставил его дома у Лукаса.

– Понятно, как ты по мне скучал, даже не ждал моего звонка, – поддразнил он. – Дай угадаю, у вас была вечеринка, пока меня не было? Вы праздновали мой отъезд?

Из моего горла вырвался рык, когда я взялся за его шею и сомкнул наши губы, говоря ему губами, что именно думал о его дедукции. Его руки закрутили ткань моей рубашки, пока он держался за меня, глубоко целуя и скользя языком по моему. Мой член потёрся о его зад, и я понял, что если не задам вопросы сейчас, он через две минуты окажется подо мной голым.

Я отклонился назад, подальше от его соблазнительных губ.

– Трент, что случилось в Нью-Йорке?

Он приподнялся, будто собирался встать с моих колен, но мои руки сжались на его бёдрах, удерживая его на месте. Если Трент собирался уехать из Южного Хэйвена, мне нужно было, чтобы он сказал мне это в глаза.

– Маршал хотел меня нанять. Предложил мне большущий контракт, на слишком много денег, и квартиру в Верхнем Вест-Сайде.

Чувство гордости, которое расцвело в моей груди, раздавило толику грусти, которую я чувствовал.

– Трент, я так счастлив за тебя, – сказал я. – Это отличные...

– Я сказал, чтобы он засунул этот контракт себе в задницу.

Я отпрянул.

– Что ты сделал?

– Может, не совсем такими словами, но Маршал не был особо счастлив, когда я ушёл, – сказал Трент, с улыбкой на губах, будто вспоминал то, что произошло, когда он вышел.

– Но... – я пытался угнаться за поворотом событий. Я думал, что он наверняка подпишет контракт. Казалось, он этого и хотел... верно? – Что заставило тебя передумать?

– Давай просто скажем, что они мне не подходят. Но я не понимал этого, пока не оказался в его чертовски модном кабинете. Но чем больше я думаю о том, что ты сказал, тем больше смысла вижу в том, чтобы делать всё своему. Даже если я провалюсь...

– Ты не провалишься...

– Это возможно. Но чёрт с ним, верно? И тебе нравятся мои песни.

– Я люблю твои песни.

– Чертовски верно, – сказал он, ёрзая у меня на коленях, и я рассмеялся, притягивая его для поцелуя.

– Что бы ты ни делал, это будет убийственно, – сказал я ему, держа его подбородок между большим и указательным пальцами. – Это у тебя в крови.

Он слегка покачал головой.

– Думаю, ты веришь в меня больше, чем я сам.

– Тогда нам придётся над этим поработать.

– Нам придётся, да?

Я даже не осознавал, что сказал, пока Трент улыбнулся мне. Я дошёл до этого, говорил о нас двоих в будущем времени, но прежде чем я смог отступить, он закрыл мне рот рукой.

– Мне нравится, как ты говоришь о нас, – сказал он.

У меня в груди стало тесно, сердце колотилось, когда мы свернули в сторону разговора «о чём-то большем», о котором я недавно говорил с Лукасом. Я всегда гордился своим бесстрашием, но в этот момент я боялся трёх слов, которые собирался сказать, больше, чем чего-либо другого в своей жизни. Я сглотнул, в горле вдруг пересохло, а затем спросил:

– А есть «мы»?

Трент посмотрел на меня недоверчивым взглядом, напряжённо глядя мне в глаза.

– Шоу Дженнингс, – мрачно произнёс он. – Я только что написал о тебе дюжину чёртовых песен. Ты не можешь разбить мне сердце как минимум до второго альбома.

Я закатил глаза и улыбнулся, когда он рассмеялся.

– Давай серьёзно.

– Я серьёзно. Я не могу смешать жаркую хрень с хренью о вскрывании вен, – он улыбнулся мне, скользя ладонями вниз по моим рукам, а затем переплёл наши пальцы. – Но если отвечать на твой вопрос... Думаю, «мы» должны быть. Ты можешь этого... хотеть?

Я увидел первый намёк на сомнение на его лице и сжал его пальцы.

– Я могу честно сказать, что ты первый и единственный человек в мире, который вызвал у меня желание большего. Намного большего. Так что, да. Да, есть «мы».

Глаза Трента заблестели, когда он улыбнулся мне, одной из этих великолепных улыбок, которую я прочувствовал до кончиков пальцев, а затем он притворился, будто вытер пот со лба.

– Фух. Это хорошо. Потому что я вроде как предполагал, что так уже и было.

Давление с моей груди исчезло, будто я только что снял доспехи, и я полагал, что в каком-то смысле так и было.

Но было ещё кое-что, что я хотел сказать.

– Насчёт Нью-Йорка, – сказал я. – Надеюсь, я не вынудил тебя туда поехать. Я просто хотел для тебя лучшего...

– Ты меня не вынуждал, и я не жалею, что съездил. Мне нужно было вспомнить, почему я решил уехать и почему никогда не хочу возвращаться к той жизни.

– Это был Киллиан, верно? Он связался с ними?

Трент кивнул.

– Он пытался оказать мне услугу. Полагаю, в качестве предложения перемирия.

– Это было круто с его стороны.

– Я позвонил и поблагодарил его, когда ушёл. А потом составил список музыкантов и продюсеров, с которыми хотел бы работать.

– Да, чёрт возьми, – сказал я.

– Я хочу делать всё на своих условиях, Шоу. Я хочу писать свои песни, выбирать свою команду и не хочу работать с убогими менеджерами или ездить в тур два года подряд с одним альбомом, без перерыва. Я раньше имел дело с таким дерьмом. С меня хватит, – он провёл руками по моему телу спереди и расстегнул пуговицы моей жилетки. – Я хочу быть здесь. Создавать музыку. С тобой.

От его слов у меня внутри всё перевернулось, будто я оказался на чёртовых американских горках.

– Ты действительно остаёшься, да? Здесь. В Южном Хэйвене.

Трент уткнулся носом в мою шею, и его зубы прошлись по моей коже.

– Тебе нравится съёмный дом, верно?

– В котором ты живёшь сейчас? Да, а что?

– Я хочу завтра сделать Башу предложение насчёт него.

– Серьёзно...

– Да, мне там нравится, – сказал он, водя губами по моей щетине. – Там тихо, отличный вид во время работы, плюс, не нужен будет большой дом, чтобы хранить все вещи, которые нужно привести сюда из Нэшвилля. Ещё это хорошее место, чтобы прятаться, когда я утоплю свою карьеру, – пошутил он.

– Я думаю, с тобой всё будет в порядке, Трент Нокс. Лучше, чем в порядке, – я снова взял его за подбородок, чтобы коснуться лёгким поцелуем его губ, а затем усмехнулся. – И ещё я думаю, что хорошо, что ты остаёшься в Южном Хэйвене, потому что без меня ты не можешь писать. Я твоя муза.

– Оооу... – он рассмеялся. – У кое-кого голова выросла в несколько раз, пока меня не было.

Я потянулся вниз, чтобы помассировать себя между ног.

– Ещё нет, но спроси через пару минут.

– Ты знаешь, ещё один плюс того дома в том, что у меня рядом не будет соседей...

– Умно, учитывая твою работу.

– Я думал не о работе, – произнёс он, с дьявольским блеском в глазах.

«Дааа, чёрт возьми».

– Ты теперь застрял со мной, – сказал он. – Так что лучше поцелуй меня так, будто настроен серьёзно. И я не хочу никаких целомудренных чмоков...

Я схватился за куртку Трента спереди обеими руками и дёрнул его к себе. Наши губы с силой столкнулись, и это было очень необходимо и совсем не целомудренно.

В ответ Трент обвил меня руками, а затем опустил ладони под мои джинсы и боксеры. Они обдавали прохладой мою обнажённую кожу, и когда мои бёдра дёрнулись вперёд, они встретились с твёрдой эрекцией под штанами Трента.

Он отстранился от моих губ, с соблазнительной улыбкой на его красивом лице.

– Ты думаешь о том же, о чём и я?

Я позволил своему взгляду пройтись по мужчине, которого теперь мог назвать своим – и, чёрт возьми, это подействовало на мой пульс – и испытал сильное желание вернуться к началу, к первому разу, когда по уши влюбился в Трента Нокса – даже если тогда не осознавал этого.

Я нажал кнопку питания на пульте, погружая нас в темноту, за исключением уличных фонарей за окном. Здесь было темно, но не достаточно темно. В моей комнате на окнах были затемняющие шторы, которые позаботятся об этой проблеме.

Пока я развязывал галстук на своей шее, к моему члену прилила кровь, предвкушение того, что мы собирались сделать, накрыло меня волной, и будто чувствуя, к чему я клоню, Трент слез с моих колен. Я поднялся на ноги, снимая галстук с шеи и держа его в руке.

– Хочешь поиграть? – спросил я, хоть видел ответ по тому, как его тело вибрировало от нужды. Я хотел услышать, как он это скажет.

И он ответил идеально.

– Можешь делать со мной всё, что захочешь.

Я сделал шаг вперёд и поцеловал его, прежде чем завязать Тренту глаза длинной шёлковой тканью. Он позволил мне провести его за руку к спальне, где я остановился прямо у двери.

– Доверяешь мне? – прошептал я.

– Да.

– Очень хорошо, – я снова поцеловал его, поначалу глубоко и медленно, но затем, как всегда у нас было, начало появляться нетерпение, и его руки раскрыли мою жилетку, чтобы снять её. Я остановил его запястья и прижал их к своему животу.

– Ты стоишь прямо за моей дверью, – сказал я ему на ухо, кладя его руку на дверную ручку. Должно быть, моё дыхание щекотало ему шею, потому что Трент вздрогнул.

Я улыбнулся, попятившись в свою неосвещённую комнату.

– А теперь, посчитай до двадцати... и затем зайди и найди меня.

Эпилог

Шесть месяцев спустя

Шоу

– Вы не поверите, сколько там людей, – сказал Кев, указывая за своё плечо, когда вошёл в трейлер, который поставили за сценой для Трента. – Мы уже достигли вместимости, так что есть люди, которые стоят на улице и ждут. Копам пришлось перекрыть дорогу. Можете поверить в эту хрень?

Мои глаза расширились, когда я посмотрел на Трента. Его лицо не выдавало нервозности, которую, как я знал, он чувствует. Чёрт, я чувствовал то же самое вместе с ним, пока крики его имени доносились до трейлера каждые пару минут.

Трент усмехнулся Кеву.

– Это круто, приятель. Поздравляю.

Кев надрывал зад, чтобы устроить первый ежегодный музыкальный фестиваль «Рок на острове» в Южном Хэйвене – провернуть это должно было быть невозможно, но у него всё получилось. Оказалось, что ему даже не особо нужна была моя помощь. Как только Трент предложил занять место в составе выступающих, другие артисты начали связываться с Кевом, а не наоборот, и количество добровольцев, желающих принять участие, увеличилось в четыре раза.

– Ты сегодня хорошо справился, – сказал я Кеву. – Заработал этим детям много денег. Я тобой горжусь.

Часть денег от каждого проданного билета шла на обустройство приюта для молодёжи ЛГБТ+, прямо за мостом, в Саванне, а остальное отправится на активный отдых для детей здесь, в Южном Хэйвене. Может первоначально это была и моя идея, но Кев принял её и поддержал.

– Я это ценю, брат, – сказал Кев, хлопая меня по плечу. – И ещё раз спасибо, что делаешь это, Трент. Если бы не ты, думаю, прямо сейчас там было бы человек пять.

– Нет, ты бы всё устроил, – ответил Трент, пожимая Кеву руку, прежде чем притянуть его для объятия.

– Я ценю это. Твой выход через двадцать минут.

– Двадцать минут, ясно, – ответил Трент, и когда Кев ушёл, я подошёл к Тренту сзади, пока он стоял уже перед зеркалом, бросая на себя последний взгляд. Кожаные штаны сидели низко на его точёных бёдрах, прилипая к его телу как вторая кожа. На нём была свободная чёрная футболка, заправленная спереди в штаны, и в добавок кожаная куртка сверху. Его волосы были растрёпаны в этом сексуальном виде, как будто после секса, что мне так нравилось, и его запястья, как змеи, обвивали кожаные браслеты, а на каждом пальце были чёрные и серебряные кольца. Он был так великолепен, практически до неприличия.

– Не думаю, что я могу отпустить тебя туда в таком виде. Ты выглядишь слишком чертовски хорошо, – пробормотал я, стоя позади него и потянувшись рукой поперёк его груди. – Думаю, в этой куртке ты можешь умереть от теплового удара.

Он прильнул ко мне.

– Ммм, тогда мне стоит тебя предупредить, что большая часть этой одежды, наверное, исчезнет довольно скоро.

– О, да? – я провёл большим пальцем по его соску, который затвердел под моим прикосновением. – Тогда я надеюсь, что сразу после этого ты вернёшься обратно сюда.

– Лучше тебе меня ждать, чёрт возьми, – сказал он, накрывая мою руку своей и опуская её по своему телу к очень явной выпуклости под его кожаными штанами.

Я поймал его взгляд в зеркале.

– А я собирался спрашивать, нервничаешь ли ты. Ты уже кайфуешь от этой толпы.

– Я кайфую от мысли о тебе в этой толпе.

Я мягко сжал его член и убрал руку – к несчастью, сейчас у нас не было на это времени, и ему нужно было сохранить энергию для концерта.

Трент сегодня был хедлайнером, завершая дневное веселье своим первым публичным выступлением с тех пор, как ушёл из «ТБД» больше года назад. За этот маленький промежуток времени для него так много изменилось, по большей части за последние несколько месяцев. Вскоре после того, как отказал «ЭмДжиЭй», он начал записывать свой независимый альбом в студии Саванны, с парой продюсеров, которые жили в той местности. Когда Трент выпустил тизер своей первой песни в социальных сетях, реакция по всему миру была ошеломляющей, и, возлагая на это надежды, он приблизил выпуск альбома.

Я знал, что у него всё получится, но никто, даже сам Трент, не ожидал, что его альбом дебютирует на первом месте в чартах и будет оставаться там как самый продаваемый сольный дебют последнего десятилетия.

Сказать, что я им гордился, было бы преуменьшением.

Трент наклонил голову, пока я целовал его шею.

– Я в таком чёртовом восторге за тебя. Я тебе это говорил? – произнёс я.

Его улыбка стала шире, занимая всё его лицо.

– Не могу поверить, что делаю это.

– Ты всех сразишь.

– Это чертовски точно, – он сделал глубокий вдох, подскакивая на ногах, затем встряхнул руками, появлялся адреналин, когда приближалось время выхода. – Ты будешь в первом ряду, верно?

Я усмехнулся, вспоминая, как он попросил меня стоять в первом ряду, что он мог меня видеть, а не за кулисами, откуда обычно наблюдали близкие. К чёрту кулисы. Мне хотелось быть ближе и лично наблюдать за своим мужчиной, и мне ещё больше нравилось то, что он тоже хотел видеть меня там.

– Я буду впереди и в центре, с парнями, – сказал я. – Кев выделил там место для нас.

– Хорошо, – он размял шею, наклонив из стороны в сторону, а затем выдохнул, поворачиваясь лицом ко мне. – Ладно. Я готов.

Я ещё раз поцеловал его в губы, а затем поднял его руку, чтобы поцеловать подушечки его пальцев, которыми он сегодня будет играть на гитаре.

– Я люблю тебя.

– Я тебя больше.

Качая головой, я произнёс:

– Никогда.

***

Я прошёл в зону танцпола, когда крики начались снова. Я мог понять, почему Тренту нравится выступать. Такой кайф, какой я чувствовал, просто слыша среди их криков его имя, не был похож ни на что, и я не мог представить, насколько ярче это чувствовал он. Сегодня мы все будем подпевать песням, которые он написал. Которые он написал, думая обо мне. Это сносило мне крышу.

Когда я зашёл на маленькую территорию, которую Кев выделил для нас перед толпой, Лукас протянул мне полный пластиковый стакан холодного пива.

– Взял тебе ещё, – сказал он, а затем посмотрел на толпу. – Можешь поверить, что здесь столько людей? Они пришли увидеть твоего парня. Это безумие.

– Мы сходили за сцену, чтобы пожелать ему удачи, когда пришли, – сказал Джексон. – Он совсем не выглядел нервным.

– О, он нервничает, ещё как, – сказал я, делая глоток напитка. – Он просто хорошо прячет это перед всеми, но видели бы вы, как он истерил прошедшую неделю.

– Он Трент чёртов Нокс. Не знаю, чего он так нервничает, – сказал Лукас.

Джексон кивнул.

– Он будет великолепен. Его новый альбом просто огонь.

– Кстати об огне, – сказал Лукас. – Шоу, пожалуйста, напомни мне убить твоего брата за то, что он решил проводить это событие посреди грёбаного лета. В коже здесь жарко как в мошонке.

Я фыркнул, довольно уверенный, что потным мужчиной в коже позже будет мой мужчина, если оставит на себе тот наряд, который я видел на нём перед выходом сюда.

– Кто-нибудь видел Баша? Концерт скоро начнётся, – сказал Джексон.

Лукас пожал плечами.

– Он сказал, что у него встреча, и он придёт позже.

– Ха, – я нахмурился. – Надеюсь, он ничего не пропустит.

Через несколько минут музыка выключилась, и свет на сцене заморгал, и когда Кев прошёл по сцене, толпа начала вопить.

– Нам сегодня весело? – прокричал он, и до моих ушей донеслись бурные аплодисменты. – Надеюсь, вы готовы к нашему главному развлечению. Может, вы о нём слышали... Трент Нокс, кто-нибудь?

Все снова закричали, и я должен был отдать своему брату должное – он чертовски хорошо заводил толпу.

– Я не буду заставлять вас ждать дольше. Дамы и господа, пожалуйста, пошумите для единственного и неповторимого Трента... чёртового... Нокса!

Аплодисменты были оглушительными, когда свет исчез, и раскалённое красное свечение начало пульсировать в различных местах сцены, в такт стучащему биту. Дым-машины работали на износ, чтобы заполнил широкое пространство уличной площадки, и эффект был драматичным удовольствием для глаз.

Как только из динамиков раздался голос Трента, прежде чем он вообще появился, все сошли с ума.

Затем его осветил красный прожектор, пока он стоял в конце сцены, и если я думал, что раньше крики были громкими, я недооценивал многотысячную толпу. Звук взрывом прошёлся по моему телу, пока Трент подходил вперёд и пел слова, которые я пока не слышал из-за зрителей.

Я видел раньше его концерты с «ТБД», и тогда он был просто нечто, но теперь? С собственной музыкой и свободой сольного плавания? Он был просто необыкновенным.

Он двигался по сцене как пантера, его впечатляющее присутствие распространялось на толпу – и он не стеснялся смотреть кому-то в глаза, делая огромное событие ещё более личным.

Конкретно эта песня была чертовски пошлой, и пока Трент шёл к стойке с микрофоном в центре сцены – прямо передо мной – он подчёркивал слова движениями бёдер. Он погладил стойку для микрофона, обвивая её рукой и скользя вверх и вниз по её длине, очень похоже на то, как делал с моим членом. Чёрт. Я даже не думал, что он знает, что делает это, но это было так чертовски горячо.

Барабанщик закончил песню коротким, сотрясающим соло, и когда музыка остановилась, свет изменился, и зрители заревели. Трент стоял на месте, глядя на большую толпу, рассматривая всех, как истинный бог рока.

– Как у нас сегодня дела? Немного жарковато, да? – произнёс Трент, позволяя куртке соскользнуть с его рук. Чёрт, даже это было сексуально, и, судя по крикам, я не единственный так думал.

Трент взял свою гитару со стойки и надел ремешок себе на шею, и когда шум немного стих, он улыбнулся.

– Большое спасибо за тёплый приём. Прошло много времени с тех пор, как я был на сцене, так что простите, если я немного потерял форму.

Зрители ответили несогласным мнением насчёт этого замечания. Если это он был не в форме, то с подготовленным Трентом справиться было бы невозможно. И будь я проклят, если от этой мысли мой член не твердел.

– Я так счастлив быть здесь, в Южном Хэйвене. Кто не знает, это моё самое любимое место в мире, – сказал он, к большому удовольствию местных жителей. – Так что если увидите в городе Кева Дженнингса, не забудьте поблагодарить его за то, что он сегодня привёл меня сюда. Давайте поаплодируем ему и всем другим артистам, которые сегодня участвовали в сборе денег для нового приюта.

Раздались радостные возгласы и свист, без сомнений от обитателей «Аргоса», когда Трент наиграл несколько аккордов, чтобы убедиться, что его гитара настроена.

– Следующая песня, которую я вам сыграют, первая, которую я записал вне альбома. Она пришла ко мне в то время, когда я думал, смогу ли когда-нибудь снова писать песни. Я ушёл из группы, о которой вы могли слышать, – он сделал паузу, когда все начали кричать, и когда затихли обратно, он продолжил, – и это было нелёгкое время моей жизни. Я чувствовал себя потерянным, и был момент, когда я готов был сдаться. Но иногда, когда ты на дне, вдохновение приходит из ниоткуда. Конечно, я был в чертовском шоке, когда это произошло, но я ни на что не променял бы это путешествие, – толпа начала вопить снова, когда Трент начал играть на гитаре и встретился взглядом со мной.

– Это посвящается моему парню, – сказал Трент, его губы изогнулись в улыбке, пока моё сердце трепетало в груди. – Надеюсь, вам понравится. Она называется «Секреты, которые ты хранишь».

Громкий рёв одобрения от толпы сделал улыбку Трента шире, и он подмигнул мне, прежде чем начать вступление первой песни, которую выпустил официально – и первой, которую сыграл для меня.

Поддаваясь его чарам, не в силах оторвать глаза даже на секунду, я подпевал его словам. И каждый раз, когда Трент смотрел в мою сторону, чтобы петь только для меня, я чувствовал в своей груди полноту, которая, как я знал теперь, была эмоцией, которую я никогда раньше ни с кем не испытывал – любовь.

Я влюбился в Трента медленно и без предупреждения, так полностью, что казалось, что я не могу дышать, когда мы не вместе. Может, поэтому я так долго опасался в кого-то влюбляться. Потому что знал, что как только моё сердце привяжется к другому, разорвать их будет невозможно.

Но оно того стоило. Трент делал каждый день и каждую секунду стоящей тридцати двух лет, которые я прожил без него.

Когда песня закончилась, Трент поставил свою гитару и снял пропитанную потом майку, под крики всех зрителей. Он скомкал её и бросил прямо в меня, и я поднёс ткань к своему носу, чтобы вдохнуть его знакомый запах, прежде чем накинуть её себе на плечи.

Ммм. Этот Трент чёртов Нокс был воплощением желания. И ещё лучше – он был моим, полностью моим.

Конец