Текст книги "Когда есть ты"

Автор книги: Бронуин Джеймсон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 7 страниц)

ГЛАВА СЕДЬМАЯ

Алекс сделал заказ и пустился в объяснения.

– Совершенно ясно, здесь замешан другой мужчина, – буднично начал он.

Сердце Зары подпрыгнуло.

О, почему подруге нужен другой, когда есть ты?

– Кто он? Когда она его встретила? Как?

– Кто-то из прошлого. Кажется, американец.

Зара откинулась на спинку стула и задумалась. Прошла минута, две, три.

– И как ты?

– Мне полагается рвать на себе волосы, – криво усмехнулся он. – Но память о прошлых выходных мешает.

Их встреча, их поцелуй.

– Ничего не изменилось, – ответила она, в душе желая, чтобы это было правдой. – Я не хочу, чтобы ты воспринимал нашу встречу как…

– Ужин, – перебил се он, одновременно скептически приподнимая плечо и уголок рта.

Да, только бы колени не дрожали и не шла кругом голова. Минуту Зара болтала и смеялась, затем глаза их снова встретились, и сердце упало в пятки.

Не влекло к нему. Мятежный взгляд голубых глаз, красивые морщинки вокруг губ, темные волосы на руках – все вызывало желание, искушало и соблазняло.

Разговоры, улыбки, намеки, смех оплетали их мягкими лентами. Она знала, что он тот самый человек, кто откроет в ней женщину, заставит чувствовать себя желанной, живой, настоящей, но как быть с другой чашей весов, нагруженной ответственностью, мыслями о карьере и своем будущем?

Когда он наконец спросил о ее матери, как и обещал пять дней назад, она только улыбнулась.

– Что ты хочешь знать?

– Все.

Улыбка, непринужденная поза служили лишь ширмой – на самом деле она натянулась, как струна. Их беседа вошла в иное русло, затронув самые важные стороны ее жизни.

С одной стороны, ее тянуло поделиться сокровенным, с другой – существовала клятва, данная Сюзанне, и эта клятва запечатала ей рот навсегда.

– Ты хочешь знать, почему имя моей мамы попало в газеты?

– Для начала.

Зара кивнула, сделав глубокий вздох, словно перед решительным шагом.

– Однажды газетчики обнаружили, что она любовница очень влиятельного человека. Он был большой шишкой в деловых и светских кругах, богатый человек, купил ей дом, красивые вещи.

– В этом нет ничего особенного, – мягко заметил он.

– Если бы только мама не оказалась беременной почти одновременно с его женой. Получился большой скандал. Конфуз.

– Она не знала, что он женат?

– Она не знала, что Ми… – Зара прикусила язык. – Что егo жена беременна. Она с ним почти не разговаривала, но мне кажется, он сплел для мамы обычную паутину: брака, как такового, нет, но расстаться с женой невозможно из-за бизнеса, необходимо сохранить статус и состояние. Когда вся эта история всплыла, мама обнаружила, что он отчаянный врун.

Алекс долго молчал, и Заре вдруг захотелось высказаться в защиту матери. Ведь ее тоже приворожил человек, связанный с другой женщиной словом.

«Ты знаешь, я бы согласилась».

«Знаю».

– Это был твой отец?

– Да, только, пожалуйста, не спрашивай о нем. Ничего личного, но я ни с кем не говорю о нем. – Она попыталась выдавить из себя улыбку. – Такие разговоры нарушают мое душевное равновесие.

– А мама?

– Она всегда была гордой и практичной, и у нее был ребенок, которого надо было воспитывать. Она отказалась от любви.

– Зато она воспитала прекрасную дочь.

– Да, – заметила Зара без ложной скромности. – У меня была самая лучшая мама.

В его глазах появился огонек, она насторожилась. Мужчина, красивый, как бог, умный, как дьявол, да еще с пониманием и сочувствием, – взрывоопасная смесь.

Алекс прищурился.

– Почему ты так смотришь? – подозрительно поинтересовалась она.

– Пытаюсь представить тебя маленькой девочкой. – Его губы растянулись в широкой улыбке. – Ты играла в доктора?

– Естественно. – Она с облегчением вздохнула и улыбнулась в ответ. Слава богу, он не стал настаивать и расспрашивать об отце. – Я обожала свой красный стетоскоп и медицинскую энциклопедию.

– Интересный выбор.

– О, не язви, моя мама читала мне и детские книжки.

Его губы искривились.

– Сказки?

– Она хотела, чтобы я знала Красную Шапочку, плохих волков и принца, целующего лягушку. Правда, она всегда добавляла, что нужно строить свою жизнь самой, а не ждать принца на белом коне.

– Цинично, – многозначительно сказал он, – но занимательно.

– Практично, – поправила она, – а что тебя занимает?

– Ты сказала, что выйдешь замуж только по любви.

– Да, когда-нибудь, но я не собираюсь сидеть сложа руки и ждать своего принца.

Она осознала, что подобрала неподходящее слово, когда его глаза потемнели. Нет он не ее принц, он вообще не принц, для кого-нибудь – может быть, но не для будущего доктора.

Зара вздернула подбородок.

– Во всяком случае, я делаю то, о чем всегда мечтала.

– Занимаешься медициной?

– Именно. Будучи маленькой, я танцевала, затем увлеклась спортом. Изучала функции человеческого тела. Поступила в университет, ходила на лекции, пропустила год, когда мама болела.

– Ты отказалась от учебы, чтобы ухаживать за ней?

– Да. – Она поерзала на стуле, воспоминания о страданиях матери всегда причиняли боль. – После я была настроена решительнее.

– Из-за своего обещания ей.

– Наверно, и… я стремилась делать нечто значительное. Трудно объяснить, но я не хотела, чтобы она страдала напрасно. – Она внезапно замолчала, затем округлила глаза. – Звучит странно.

– Нет. Я понял.

Тихая уверенность в голосе, мягкое, но в то же время значительное выражение лица – что еще нужно, чтобы открыть душу?

– А отец, он тоже бы тобой гордился?

Ее обычный ответ «меня не волнует этот мерзавец» так и не прозвучал под его серьезным взглядом, и с языка сорвалась правда:

– Я всегда думала, что мне наплевать, но перед самой его смертью знаешь, что я обнаружила? Я очень хотела достичь успеха, чтобы однажды ему захотелось найти меня.

– И ты сама пустилась на его поиски? – медленно спросил он.

– Когда я больше не могла ухаживать за мамой, я была вынуждена продать дом. Разбирая вещи, я наткнулась на вырезки из газет. Она хранила их, не знаю почему. Найти его не составило труда.

– Ты пожалела, что побеспокоила его?

– Нет. Я рада была, что нашла его. – Она хмурила брови и пыталась подобрать нужное слово, чтобы объяснить парадокс. – Я всегда думала: что, если бы их ситуация сложилась иначе, если бы он не был женат, что тогда случилось бы? Встреча с ним доказала мне еще раз, что нам лучше держаться друг от друга подальше. Правда, была и позитивная сторона, – она вдруг осознала, что говорит об Эдварде Хортоне без дрожи в сердце, и ироническая улыбка раздвинула ее губы. – В то время я занималась кикбоксингом, и наша встреча отразилась на моей агрессивности.

Алекс накрыл ее руку ладонью и улыбнулся. Заглянув в его глаза, Зара почувствовала его солидарность.

– У нас есть нечто общее, – тихо признался он.

– Ты тоже занимаешься кикбоксингом?

Шутка, но он не рассмеялся.

– Я имею в виду агрессию. Мой отец тоже не желал знать меня. Правда, удача меня отметила, когда Чез женился на моей матери. Мне не понадобилось разыскивать своего отца, я от него ничего не хотел и ничего не мог ему сказать.

– Вот почему ты одержим идеей выполнить волю своего отчима. Платишь дань.

– До последнего времени.

– А сейчас?

– Братья сказали, что есть надежда. Томас и Энджи снова вместе, Рэйф с женой пытаются зачать ребенка.

– И ты чувствуешь облегчение.

– Что-то подобное. – Он скованно пожал плечами. – Впрочем, мне не нравится моя непричастность.

По напряженному взгляду и вытянутой линии губ Зара поняла, что свою непричастность он воспринимает как провал.

– Ужасно, – торжественно заметила она, – вступить в брак ради завещания и жалеть потом об этом всю жизнь.

– Ты жалеешь, что пришла сюда сегодня?

– Нет.

Его глаза сверкнули, он повернул ее руку ладонью вверх и погладил. И снова то, что никогда не называлось «просто ужином», вспыхнуло с удвоенной силой. Она отвернулась к окну, взгляд подернулся дымкой, она пропала.

– И что мы будем делать, – его голос звучал тихо и надрывно, – с этим?

Все шумы стихли, она смотрела на него, на молчаливый призыв в его глазах.

– Я не знаю.

– Может, тогда пойдем ко мне в отель?

От ее простого «да» он чуть не упал на колени. Неожиданно, честно, именно так должна закончиться ночь. Он не спрашивал ее больше ни о чем, просто расплатился, и они вышли из ресторана. Пока ловили такси, он что-то говорил о еде и о красоте весенней ночи.

Алексу не хватало воздуха. Он должен завлечь эту женщину – женщину, которую он желает сильнее, чем следующий глоток воздуха, – в отель, в свой номер, прежде чем она опомнится.

Такси притормозило на противоположной стороне улицы, Алекс поднял руку и повлек ее за собой сквозь поток машин. Всю дорогу он держал ее за руку, и ему нравилась сила и уверенность ее пальцев, их случайное прикосновение к его пиджаку.

Прикосновение невинное, но зажигающее заставило его забыть предмет разговора. Футбольный финал? Весенние скачки? Сдвинув брови, он боролся с искушением, стараясь не думать об этих пальцах в своей руке.

– Ну, станете победителем в Кубке этого года? – спросил таксист.

Алекс, как только сел в салон, понял, что его узнали. Глаза водителя в зеркале не отпускали. Он вспомнил поцелуй у отеля. Какое счастье, что газетные репортеры его пропустили.

Сегодня он будет осторожнее.

– Ирландский Поцелуй в списках, – поддержал он разговор с таксистом о Мельбурнском кубке.

– Много воды утечет… сколько до заезда?

Алекс прикинул в уме.

– Пять недель со следующего вторника. Лошадь может захромать, заболеть, выбыть с соревнований.

Но сегодня, пока он держит Зару Ловетт за руку, он не может думать ни о чем, кроме нее. И если они все еще будут вместе после финала, то она бы праздновала победу с ним или утешала своими сладкими поцелуями.

Он рефлексивно сжал ее руку, пот выступил на спине.

– Я не собираюсь бежать, – мягко прошептала она, давая понять, что можно ослабить давление. Он слегка разжал пальцы, приподнял плечи и с облегчением выдохнул.

Слава богу, добрались! Машина подъехала к отелю.

Ему пришлось выпустить ее руку, чтобы расплатиться.

Как только дверца такси захлопнулась и Алекс выпрямился, он осознал, что они стоят на том же самом месте, на котором целовались в воскресенье. И воспоминание о нем отражается в ее глазах. Теперь он мог думать лишь о том, как повторить этот поцелуй.

Мужчина взял в руки ее лицо, ласково провел большим пальцем по щеке, их тела качнулись и соприкоснулись.

– Внутрь, – прорычал он ей на ухо.

Она рассмеялась низким, хрипловатым, чувственным смехом. Он обязательно найдет способ рассмешить ее в постели. Ее смех, ее руки, ноги, мерцающий блеск ее блузки в свете ламп вестибюля.

Эту женщину ты ждал всю свою жизнь.

И ясность происходящего не удивила его. Он знал об этом с последних выходных, инстинкт сильнее простого физического влечения указал ему на их соединение. И ушел он от нее тогда не из-за собственного желания, а по велению долга.

– Эй! – Зара потянула его за руку. – О чем бы ты ни думал – перестань!

– А если я думаю о тебе?

– Надеюсь, нет.

Алекс остановился и повернул ее к себе.

– Ты не хочешь, чтобы я думал о тебе?

– Нет, если от этого ты напрягаешься.

– Я подозреваю, что ты можешь передумать, – сказал он, крепче сжимая ее руку.

Их глаза встретились, и Алекс почувствовал приступ страха, но взгляда не отвел. Что-то внутри подсказывало ему быть честным, не подталкивать ее и не пугать. Пока они еще здесь, а не наверху, в номере.

– Подумай, Зара, здесь и сейчас.

– Все решено, – после паузы начала она. – Если я не поднимусь наверх, я всю неделю не успокоюсь.

– Не успокоишься?

Она слабо улыбнулась.

– Изведусь, не зная, было бы все так хорошо, как я представляла.

Он привлек девушку к себе, сердце колотилось от облегчения и нового приступа желания.

Всю неделю она представляла его в постели! Он убрал волосы с се уха и прошептал:

– Не беспокойся, красавица. – Алекс прижался к ее губам на секунду, затем повлек за собой к лифту. – Обещаю незабываемую ночь.

ГЛАВА ВОСЬМАЯ

В лифте Алекс поцеловал ее. Поцеловал так, как хотел в такси, в вестибюле, в ресторане, запустив пальцы в волосы и крепко прижав к себе, стараясь впитать всю сладость ее рта.

Он целовал ее до тех пор, пока двери не открылись. Не отрываясь друг от друга, они прошли в номер и замерли у стены. В ушах стоял гул, дышать удавалось с трудом, он старался не потерять рассудок от желаний.

Черт, да он вовсе не желал безрассудно сдирать с нес одежду, ОН хотел, чтобы раздевание шло медленно, обнажая сантиметр за сантиметром атласную кожу.

– Я думал предложить тебе выпить. – Его голос окрасился разноцветными оттенками возбуждения и иронии. – Включить музыку и продемонстрировать тебе мое слабое, мягкое место.

Ее руки скользнули с шеи на грудь.

– А какое твое слабое, мягкое место, Алекс? Слева или справа?

Она провела руками вдоль боков, он засмеялся. Простое прикосновение подействовало, словно разряд тока. Невероятное возбуждение шло от этой роскошной женщины с растрепанными волосами и припухшими губами, которая сквозь прикрытые веки изучала свою добычу.

– Возможно, тебе придется это выяснить, – сказал он, отходя от двери и раскидывая в стороны руки.

Желтоватый цвет глаз превратился в настоящее золото. Вызов? Что ж, вызов принят.

Девушка медленно оттолкнулась от стены. Движения были пластичными, размеренными и сильными, в них таились энергия и обещание. Господи, с кем он вздумал шутить?

Не дотрагиваясь, она обошла вокруг него. Сильная, гибкая, готовая к охоте кошка. Каждый мускул его тела дрожал от нетерпения. Она скрылась у него за спиной, оставив в воздухе аромат своих духов и шелест экзотической юбки. Алекс ждал. Вдруг он почувствовал теплоту ее дыхания у себя между лопатками, потом крепкие пальцы коснулись его плеч, предплечий, рук, боков, затем побежали вверх, вернулись к спине.

Он разочарованно закусил губу, когда же эти тонкие руки скользнут под рубашку?

Девушка обошла его и остановилась перед лицом.

– Трудно сказать, где твое мягкое место. – В ее голосе слышались горячие нотки. – Ты тверд, как скала.

– Тебе нужен более пристальный осмотр. – Он поднял руку и провел пальцем но ее губам. – Почему ты не разденешь меня?

Ее губы искривились от его прикосновения.

– Здесь?

Они стояли в двух футах от двери, впереди простирался шикарный номер и стояла огромных размеров кровать с лучшим постельным бельем.

Его палец замер у красивой родинки на щеке.

– Мне все равно, где, я вижу только тебя. От твоих прикосновений в глазах темнеет.

Она со свистом выдохнула – звук удивления и желания. Опять обошла его – так близко, что юбка обвилась вокруг его бедер.

– Кажется, Я нашла твое слабое место.

– Подумай хорошенько.

Секунду она молчала, затем подняла руки и начала нежно ощупывать грудь, Алекс глубоко вздохнул и накрыл ее пальцы ладонями.

– Сними с меня рубашку, Зара. Я хочу почувствовать твои пальцы на своей коже.

Тонкие руки дернулись. Она быстро и уверенно начала расстегивать пуговицы, около талии остановилась. Теплое дыхание коснулось его обнаженной кожи. Затем она вытащила рубашку из брюк, покончила с последней пуговицей и приложила руки к обнаженной груди.

– Я думала об этом всю ночь.

– А я видел это во сне. – Он запустил свои руки в ее волосы, шелковистые пряди щекотали горячую кожу. – Всю неделю.

– Правда?

Он бредил этими длинными, трепетными пальцами, этим искушающим ртом.

– А ты видел во сне, только как я дотрагиваюсь до тебя?

– Намек?

Ее большой палец задел сосок.

– Я была очень нежной?

Алекс рассмеялся низким, томным смехом. Его рука скользнула с плеча на спину. Меньше минуты назад он даже смеяться не мог. Она снова удивила его своим чувством юмора, легкостью общения.

Он обнял ее и медленно повел в гостиную.

– Когда я ждал у ресторана, все время думал, появишься ли ты…

– Я бы не поступила так жестоко, – оборвала она его. – Я бы позвонила.

Алекс остановился и заглянул девушке в лицо.

– Ты думала об этом?

– По меньшей мере, раз десять, – призналась она. – Каждый раз, когда я пыталась дозвониться до Сюзанны. Каждый раз, когда переодевалась, не зная, что надеть на встречу с тобой.

– Я рад, что ты не передумала.

– Я тоже.

Он оценил ее честность и в знак благодарности поцеловал губы, скулы, маленькую родинку на щеке.

– Я одобряю твой окончательный выбор, – пробормотал он и двинулся к уху.

– Мой окончательный выбор?

– В одежде. – Он забрал ее юбку в руку и медленно потянул вверх. – Ты упомянула, что меняла одежду раз десять.

– Близко к правде. Обычно я не размышляю над тем, что надеть.

– Это ничего. – Он подцепил лямку бюстгальтера пальцем, позволил ей соскользнуть с руки, затем прижался ртом к ее плечу, обвил руками бедра. – Подходит.

– Предлагаешь поиграть в консультанта по моему гардеробу? – Свой вопрос она закончила уже шепотом, когда он слегка прикусил кожу на плече.

– Да. – Апекс продолжал мять юбку. – Я буду выбирать для тебя такую одежду, которую нужно долго снимать.

Удачная идея, решил Алекс, ему было приятно осознавать, что он держит эмоции под контролем. Он решил вознаградить себя тем, что коснулся обнаженной кожи ее ягодиц.

Его пальцы скручивали ткань, воздух задержался в груди, затем сквозь стиснутые зубы вырвался с тихим свистом.

– Стринги, – выдохнул он.

– Как консультант ты бы выбрал именно этот фасон?

В ответ он крепче прижал ее к себе, погладил теплую, мягкую кожу. Во время поцелуя мозг очистился от тумана, и он повел девушку в спальню.

Пришлось повозиться с застежкой на юбке, но, когда она упала на пол, он достаточно долго любовался длинными стройными ногами бегуньи, представляя себе их хватку и силу.

Затем она приступила к пытке с брюками, раз – пуговица, два – молния. Их глаза встретились, обменялись сообщениями. Вздохи участились, руки заработали быстрее, они избавились от остатков одежды и бросились в кровать.

Она оказалась сверху, как ему виделось в мечтах. Вытянутая, сильная, совершенная – длинные ноги, упругие груди. Впрочем, его завораживала не взаимная тяга их тел, не дразнящая нагота, а взгляд. Доверие во взгляде женщины, которым она одаривает мужчину, впуская в свое тело. На секунду он испугался, что может переиграть, по она наклонилась и поцеловала его, рассеяв все сомнения. Алекс погрузил руки в золотистые волосы и прижался к ласковому рту. Страсть заглатывала целиком, не оставляя шанса на здравомыслие. От желания обладать любимой самым прекрасным и самым древним способом без средств защиты мутился рассудок. Он перекатил ее на спину.

– Я хочу забыть обо всем, – прохрипел он. – Забыть о контрацепции.

Его слова словно повисли в воздухе на несколько минут, смысл сказанного медленно доходил до Зары. Ее глаза расширились, в них мелькнуло смятение. Ему не следовало признаваться в своих примитивных инстинктах. Он потянулся к столику у кровати. Пообещав только ужин, он приготовился основательно.

– Я не могу поверить, что забыла. – В голосе звенел испуг, Алекс обернулся, и его сердце сжалось – женское лицо исказилось от страха.

– Эй, все в порядке.

– Нет! Моя мама учила меня бдительности. Я всегда пользуюсь средствами защиты. Всегда.

Алекс вернулся к девушке, прижался губами к морщинке между бровей.

– Я не забыл, извини, что испугал тебя. Я всегда сумею защитить тебя, милая.

Что-то блеснуло в золотистых глазах. Сомнение? Скептицизм? Он поморщился.

– Не доверяешь. Если…

– Дело не в тебе, – быстро вставила она. Взгляд оставался серьезным. – Или в тебе. Ведь ты заставил меня забыть о здравом смысле. – Зара дотронулась до его рта. – Забыть… все.

Наслаждаясь ее лаской, Алекс закрыл глаза на секунду, две, затем захватил пальцы ртом.

– Ты опасный, – выдохнула она.

– Ты, должно быть, спутала меня с кем-то другим. Я надежный, стабильный, верный.

– Ты говоришь о себе?

– Да.

Ее пальцы гладили и дразнили.

– Я дам тебе безопасность, но всегда буду будоражить.

– Верю, ты надежный, тебе можно доверять. – Зара погладила уже отросшую щетину на подбородке. – Ты сильный, немного жесткий, опасный и прекрасный.

Последнее слово она произнесла уже шепотом.

– Это ты прекрасная.

– О нет, моя сестра, не я…

– У тебя есть сестра?

– Наполовину. – В ее глазах снова появилась тревога. – Можем мы не говорить о семье? Можем мы вообще не разговаривать? – Она мягко сжала пальцы, и в тот момент Алекс понятия не имел, о чем можно говорить, лишь молить о милосердии. Позже он задаст свои вопросы и вырвет ответы из этого сладкого рта. Он узнает то, что делало ее сильной, волнующей и искушающей.

А сейчас есть он и она со своими безумно красивыми ногами, доводящими его до исступления. Но ему нужно быть сильным, надежным, стабильным – тем мужчиной, которого он сам создал.

– Восхитительные, – прошептал он.

Медленно он отклонился назад, и девушка скрестила свои длинные ноги у него за спиной и гладила его по лицу. Он ощущал ее вкус у себя на языке. Алекс покрывал поцелуями ее горло, прятал лицо по впадинке, прикусывал мочку уха. Ее руки перебирали его волосы, опускались на широкие плечи, бежали вдоль мускулов спины, обвивали руки. И все это сопровождалось вздохами, причитаниями и криками удовольствия.

– Отпусти себя, – бормотала она слегка осипшим голосом. – Сейчас, Алекс, пожалуйста.

Он больше не мог сопротивляться, задвигался быстрее, сильными толчками. Неистово. И мир стерся, потерял краски, осталось лишь удовлетворение, медом разлившееся по телу, – вечное познание женщины.

Он знал, что ему нужно подняться и избавиться от презерватива. Даже сейчас, на грани помешательства от счастья, он знал, что должен защитить ее. Алекс на секунду прижался носом к высокой шее и вдохнул чистый, естественный запах.

– Миндаль.

Он понял лишь одно – все разбитые до того отношения, все разорванные связи происходили оттого, что он не встретил ту, свою, единственную.

Утром, стоя напротив зеркала в ванной, Зара вспомнила это слово.

Миндаль.

Она недоверчиво покачала головой. О чем это он? Вот привязалось слово! Мозг выбрал его из тысячи других, чтобы оно стало кодом к воспоминанию об этой ночи. Девушка подняла руки, дотронулась до шеи, до груди. Вздрогнула.

Прагматик внутри нее знал, что надо делать – одеться и, прежде чем он проснется, сбежать. Голос сердца предупреждал, что это сделать нелегко.

Алекс Карлайл занимался любовью так же, как делал все в своей жизни, – медленно и основательно, и он не остановится, пока не привяжет ее к себе телом и душой. Он оказался очень опасным мужчиной, заставившим ее поверить в свою красоту.

Качая головой, девушка обернулась к зеркалу.

Ради бога, Зара, твой нос все еще велик, плечи слишком широки, лицо слишком длинное. Родинка на шее – вес еще родинка, а не прекрасная мушка, согласно его словам. А умелый рот и умелый язык да дюжина удивительных мгновений этих фактов не меняют!

Девушка начала сортировать вещи. За окнами было еще темно, когда она собрала юбку, блузку, бюстгальтер. Она не может больше тратить время на поиски своих вещей. Она же не хочет разбудить его. Надо идти домой, принять душ, надеть практичное, удобное белье.

Зара вздохнула и открыла дверь. Алекс стоял на пороге. Волосы топорщились в разные стороны, на щеках щетина, широкая грудь обнажена. Настоящий дикарь, не знавший цивилизации.

– Доброе утро, – приветливо прохрипел он. – Хорошо спала?

– Неважно.

Некоторое время он молча изучал ее, затем наклонился и поцеловал. Поцелуй оказался недолгим, не коротким, но, когда он закончился, ее сердце билось уже где-то в пятках.

– Ты оделась. – Мужчина погладил светлый затылок, и она свернулась, как кошка, от внезапной ласки и заурчала. – Почему?

Зара с усилием выпрямилась.

– Что значит, почему?

Он подцепил пальцем воротник блузки.

– Почему ты оделась?

– Мне нужно на работу.

– Черт!

Первый порыв был упросить ее плюнуть на работу и вернуться в постель. Она печально вздохнула.

– Ты вернешься? После работы?

Как хочется согласиться. Сердце подпрыгивало, соски напряглись. Зара подняла голову.

– Мне нужно учиться. Я собиралась провести день в библиотеке.

– А потом?

Она облизала губы.

– Алекс, я не думаю…

– Это не связь на одну ночь, Зара.

– А просто ужин, – напомнила она.

– Давай проанализируем, – спокойно сказал он. – Я знаю, твои приоритеты – обучение, у тебя есть работа…

– И нет времени на отношения.

Его глаза блеснули, и, прежде чем она осознала опасность, он прижал ладони к ее щекам и повлек за собой в ванну.

– Я не собираюсь посягать на твое время, – очень, очень медленно он целовал ее в щеки, в ухо. И при этом вел себя предельно честно. – Не обещаний, ни обязательств, ни будущего. Только сегодня.