Текст книги "Стерррва"

Автор книги: Бриди Кларк

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 19 страниц)

Я сказала ей, что моей базовой работой в «Пи энд Пи» была беллетристика, главным образом потому, что ей отдавал предпочтение Джексон, но мне нравилось разнообразие «Гранта». Это было правдой.

Однако пока я говорила, осмысленное выражение во взгляде Вивиан, казалось, куда-то исчезло, а ее глаза словно остекленели. Меньше чем за десять секунд она совершенно утратила ко мне интерес. Я замолчала. К счастью, в тишине она вновь очнулась и вернулась к жизни.

– Правильно, – неожиданно произнесла Вивиан, решительно кивнув. – Правильно, я делаю то, чего еще никто не делает и не может делать. Итак, когда вы можете приступить?

От неожиданности я моргнула:

– Вы предлагаете мне работу?

– Хм, да. Предлагаю. Сколько они там платят вам?

Я назвала ей сумму. Слишком уж жалкую для моего возраста.

– Боже, это нелепо! Я утрою эту цифру и возьму вас на место редактора. От вас буду ждать очень много книг, но у нас – беспокойная, быстро меняющаяся среда обитания. Это вам подходит?

Я сказала ей, что подумаю и не стану тянуть с ответом. Она изумленно улыбнулась мне.

– Надеюсь, вы скажете «да», – сказала она, вставая. – Мне нужен здесь кто-то вроде вас. Работник смекалистый, честолюбивый, готовый идти и покорять мир.

У меня мелькнула мысль, каким образом Вивиан умудрилась вынести столь щедрое мнение обо мне из трех предложений, которые я произнесла за все время собеседования, но решила принять ее любезность на свой счет. Моя голова кружилась, когда Вивиан пожала мне руку и исчезла в коридоре. Снова материализовался Милтон, все такой же унылый и, кажется, даже более удрученный, чем до моего разговора с Вивиан. Он проводил меня в вестибюль.

«Мне все надо хорошенько взвесить», – подумала я, когда золотые двери лифта закрылись и я стала спускаться в вестибюль.

* * *

Когда я вернулась к себе в редакцию, Мара встретила меня странной чудаковатой ухмылкой.

– У тебя есть поклонник, – пропела она.

Я посмотрела на свой стол. Под огромной охапкой ярких розовых пионов поверхность стола полностью исчезла из виду. Я бросилась к записке: «Не могу дождаться, когда увижу тебя снова. Надеюсь, с Вивиан сегодня все прошло удачно».

Я ущипнула себя и вспомнила, что уже проделала нечто подобное прошлым вечером. Больно…

– Ты просто обязана мне рассказать все по пунктам! – завизжала Мара. – Всё, линяем отсюда на ланч. Я должна знать, какие события привели к этим цветам. И Вивиан Грант! Ты серьезно думаешь работать на эту монстриху?

– Как насчет суши? Я угощаю. И не кричи так, – шикнула я, хотя наш редакционный отдел до сих пор напоминал заброшенный жителями город. Думаю, многие, как и Джексон, решили поработать дома, справедливо считая редакцию не тем местом, где стоило высиживать летом в пятницу.

Пока мы добирались до ресторана (а это целый квартал) и я грузила Мару описанием всего происшедшего, я чувствовала, как все больше и больше прихожу в возбуждение. К тому моменту, как мы шлепнулись в большую красную кабину в суши-баре, я едва сумела сдержаться, чтобы не подпрыгнуть и не выбросить в воздух победный кулак. Работа и любовь – все наконец-то встало на свои места! Идеальный объект моей влюбленности снова вошел в мою жизнь после целого десятилетия мечтаний. И я наконец стану литературным редактором!

Вивиан, особа эксцентричная, но она вручила мне в руки поводья, и я начну заключать договоры с авторами тех книг, которые я так долго мечтала редактировать. Я буду сама управлять процессом. Увижу, как Вивиан – а к этому у нее воистину талант – подходит к отбору книг, и она покажет мне, как сделать книгу настоящим бестселлером. Мне брошен вызов и дан шанс на полную катушку использовать свой потенциал! И я смогу наконец перестать волноваться о том, как свести концы с концами. Мистер Лью будет счастлив.

«Как ни крути, – думала я, – лучших перспектив на сегодняшний день у меня нет».

– Итак, можно я тебе скажу, что я думаю? – спросила Мара, когда мы засунули в рот по амаэби.

– Валяй.

– Я знаю, деньги большие, да еще положение, но, Клэр, учти: Вивиан Грант – это не женщина, это ходячий ужас. Я знаю девушку, которая сумела вытерпеть ее только шесть недель, после четырех лет работы в «Литтл Браун». Она была так травмирована истериками Вивиан, что переехала в Вайоминг и, чтобы успокоить нервы, принялась за макраме, спустив всю свою издательскую карьеру в унитаз. Еще одна девушка ходила на сдвоенный сеанс психотерапии каждую неделю и все равно буквально расползалась по швам. От постоянного стресса она заработала эту противную кожную сыпь… – Мару даже передернуло от этого воспоминания. – Не тема для ланча, понимаю. Во всяком случае, Вивиан мерзопакостно деспотична, Клэр. Никто не хочет работать на нее. Она подыскивает зеленых, «горячих и жаждущих угодить» молодых редакторов и, по существу, взваливает на них неподъемную работу, оставляя их без всякой поддержки, пока они не сгорают через несколько месяцев. Есть причины, почему она не ищет более опытных и зрелых. Те вообще не стали бы мириться со всем этим ее дерьмом.

Я вздрогнула, мое эго было задето. Мне как-то сразу совсем расхотелось исполнять танец победителя. Получается, Мара наводила меня на мысль, будто Вивиан предложила мне работу не потому, что поверила в мой большой потенциал, а, скорее всего, из-за того, что она не может найти никого другого, кто согласится работать на нее?

– Не пойми меня превратно. – Мара пошла на попятную, понимая, как сильно задеты мои чувства. – Яснее ясного, Вивиан явно признала в тебе восходящую звезду. И кто знает, может, ты там узнаешь уйму всего, когда тебя бросят на глубине без спасательного жилета. Но я не знаю никого, кто не стал бы несчастным, работая у Грант. И каково мне будет знать, что подобное происходит и с тобой?..

Мы молча поедали наши креветочные «хамачи», а я мысленно попыталась перебрать свои варианты выбора. Я думала над тем, что сказала Мара. Итак, что, если Вивиан действительно ищет себе рабочую лошадь? А энергия, напористость и преданность делу значат для нее больше, чем опыт. Ну и что, пусть из меня и высосут какие-то соки в «Грант Букс» – я все же смогу продержаться по крайней мере год, а к тому времени я приобрету кое-какой опыт и мое резюме будет выглядеть более впечатляюще. Так рассуждала я.

Один год тяжелого изматывающего труда за хорошее жалованье – в обмен на серьезный прорыв в карьере. Это походило на равноценный обмен и заслуживало внимания, даже учитывая все остальное.

– Но хватит о работе, – перебила мои мысли Мара особым высоким голосом. – Ради бога, Клэр, прошу тебя, выкладывай, с чего это Рэндалл Кокс посылает тебе цветы!

Я вкратце изложила ей события предыдущего вечера, который закончился безукоризненным поцелуем и пожеланием доброй ночи в его городском автомобиле, прежде чем он высадил меня. Поцелуй оказался очень правильным, не слишком сухим, не слишком влажным, не слишком долгим и не слишком коротким. И, что самое поразительное, я нашла в себе силы оторваться первой. Я, Клэр Труман, оставила Рэндалла Кокса, желавшего большего.

Мара не спускала с меня глаз, смакуя каждое мое слово.

После ланча, завершив рабочий день, я шла к моей квартире от станции подземки «Кристофер-стрит». Все пять лет я жила в одном и том же квартале, в одной и той же крошечной квартирке-студии, и пусть моя улица кишела подонками и странноватыми секс-шопами, это место все же было похоже на дом.

Я выудила визитную карточку, которую Рэндалл дал мне накануне вечером, и глубоко вздохнула. «Мне уже не восемнадцать, – напомнила я себе, пытаясь унять дрожь. – Я не должна так нервничать, перед тем как звонить мальчику». Еще один глубокий вздох. Я набрала номер его офиса.

– Офис Рэндалла Кокса.

– Привет! А мистер Кокс у себя? Это его приятельница Клэр.

– Мне жаль, мисс Клэр, но у него встреча. Я – Дирдрей, секретарь Рэндалла. – По голосу Дирдрей была женщиной средних лет. Это успокаивало. – Рэндалл как раз просил меня позвонить вам. Он хотел, чтобы я уточнила, свободны ли вы вечером в понедельник, он хотел поужинать с вами. К сожалению, в этот уик-энд он уезжает по делам, а в понедельник у него будет возможность встретиться с вами. Так вы свободны?

– Свободна ли я?.. О да, понедельник мне вполне подходит. – Как-то это было немного странно. Со мной никто раньше не договаривался о встрече через секретаршу. Но, впрочем, я никогда раньше и не встречалась ни с кем столь успешным или важным, как Рэндалл.

– Прекрасно. Рэндалл передал, что будет ждать вас в «Були» вечером, в восемь тридцать.

– О'кей. Звучит здорово.

– Прекрасно. А вы получили цветы?

– Да, по правде говоря, я и звоню поэтому… поблагодарить Рэндалла за то, что он вывел меня на Вивиан Грант и за красивые пионы. Они, безусловно…

– Прекрасно, – прервала меня секретарша. – Я передам Рэндаллу, что вы звонили и готовы встретиться с ним в понедельник в восемь тридцать вечера.

– Прекрасно, – эхом отозвалась я.

О-хо-хо! Вероятно, односложный словарь Дирдрей был заразителен.

Я распахнула дверь своей квартиры, поставила сумку на пол, прошла еще два шага и рухнула на кушетку, совсем как красотка из фильма сороковых годов.

Какое счастье иметь свободной вторую половину дня! В голове полно всего такого, о чем следует подумать, и не просто подумать, а буквально обсосать каждую мысль. Неужели решение согласиться или не согласиться на предложение Вивиан равносильно тому, что продать душу дьяволу, как думает Мара? Или все же это будет побудительным стимулом, своего рода живительной инъекцией отчаянно необходимой моей карьере.

Но правда состояла в том, что я уже знала свой ответ. Вивиан Грант брала меня редактором с жалованьем втрое больше, чем у меня сейчас. Неужели я сумела бы сказать ей «нет»?

Глава 3
Возраст невинности

– Официант! Бутылку «Лафит Ротшильда» восемьдесят второго года. Мы празднуем! – довольно внушительно произнес Рэндалл, направляя меня в глубину зала ресторана «Були».

Именно то, что мне сейчас было нужно – выпить. Какой день! Я пережила всю гамму эмоций с момента, когда рассказала Джексону о том, что получила предложение работать у Вивиан Грант и дала свое согласие Вивиан, что принимаю ее предложение. К счастью для меня, развитие драмы уже не оставило мне много времени для волнения перед моим вторым свиданием с Рэндаллом.

Но теперь я решила наверстать упущенное. Сделав глубокий вдох, я поправила черную юбку-карандаш от Кевина Кляйна, которую года два назад Би убедила меня купить во время распродажи в универмаге «Барни». Слава тебе господи, что заставила, поскольку это была единственная вещь в моем гардеробе, которая могла соответствовать изощренному вкусу Рэндалла Кокса – за исключением красного платья, которое уже произвело нужный эффект.

Совершив панический спринт по обувному отделу универмага «Сакс», я купила к юбке мою первую в жизни пару туфель «Джимми Чу». Я планировала надеть свои обычные черные туфли на каблуках, немного потрепанные, но все еще вполне пригодные для работы, но во время перерыва на ланч меня внезапно осенило, что свидание с Рэндаллом Коксом обязательно требовало «Чу». Пусть даже они опустошат баланс моей кредитной карточки.

Насколько ослепительно красивы были эти туфли с тонкими восьмисантиметровыми шпильками и тонюсенькими серебряными ремешками вокруг лодыжки, настолько же они оказались неустойчивы. Пока Рэндалл стремительно направлялся к маленькому столику, освещенному свечой, я в своей облегающей юбке и на новых ходулях ощущала себя канатоходцем, очень быстро идущим по натянутому тросу со связанными ногами.

«Пожалуйста, не позвольте мне упасть, – взмолилась я богам высокой моды. Эти боги не привыкли к моим мольбам, но я надеялась, что они так или иначе проявят некоторое милосердие. – Если вы позволите мне добраться до того стула, я отдам вам в жертву свое полное собрание студенческих футболок раз и навсегда… и, может быть, даже расстанусь со своей старенькой пижамкой со Снуппи». Еще только десять шагов, девять, восемь, семь…

Наконец мы достигли заветного столика у южной стены, и Рэндалл выдвинул для меня стул. Я с благодарностью опустилась на него. К сожалению, не слишком грациозно. Когда я приземлялась, я слегка покачнулась и все из-за этой «карандашной» юбки и неустойчивых шпилек. Пытаясь удержать равновесие, я задела рукой уже наполненный водой стакан. В ужасе я как завороженная не спускала глаз с потока, который прокатился через стол и расплескался на костюмной «тройке» моего визави.

– Ах! – невольно вскрикнул Рэндалл.

– Ой, прости меня… Рэндалл, прости! – Мне хотелось заползти под стол. Ну почему я такая нескладеха? Всего за две минуты свидания испортила ему костюм!

Положив на место салфетку, Рэндалл прикрыл мою руку своей и засмеялся.

– Да не волнуйся ты так, Клэр, ну право же, какие пустяки. Поверь, «Турнбулл и Ассер» не стоит твоих волнений.

– Прости, пожалуйста, – повторила я, все еще чувствуя себя жалкой и несчастной. Ну почему так получается, что я всегда крушу все вокруг, как слон в посудной лавке? Чтобы восстановить внутреннее равновесие, я попыталась помочь официанту промокнуть пролитое салфеткой.

Рэндалл вытянулся над столом и перехватил мою руку.

– Он позаботится об этом, Клэр, – сказал он мягко.

Официант кивнул.

Я вытянула руки и сложила их на коленях. Как бы мне хотелось нажать кнопку «возобновить». Я бы перемотала ленту к тому моменту, когда вошла в ресторан и у меня перехватило дыхание при взгляде на Рэндалла, беззаботно разговаривающего с метрдотелем… а потом он радостно расплылся в широкой улыбке, увидев меня.

Ни с кем из мужчин, с которыми я встречалась в течение прошедших пяти лет в Нью-Йорке (как то: заядлым картежником; художником, который писал портреты всяких идиотских знаменитостей; адвоката из юридической конторы и уж совсем недавно с Джеймсом, бас-гитаристом, волокитой и бабником), у меня никогда не появлялось в душе такого огромного желания пленить своего спутника.

После работы я потратила на свою глупейшую экипировку больше времени, чем тратила на этот процесс в течение прошлых трех месяцев вместе взятых. Потом в моей квартире неожиданно объявилась Би вместе со своим гигантским набором косметики. Она предприняла отчаянную попытку подгримировать мои скулы, а брови выщипывала щипчиками с лихорадочным ликованием, которое предполагало, что она годами ждала подобного шанса.

В костюме в тонкую полоску (теперь немного влажном) и французской синей рубашке, которая оттеняла его безукоризненный хэмптоновский загар, Рэндалл смотрелся так, как если бы он выпрыгнул со страниц «Джи-Кью». Или уместнее использовать иное сравнение: он выглядел так, как если бы ждал на свидание какую-либо из девушек, чьими фотографиями заполнены страницы «Вог». Я и близко не стояла с ними, но после предпринятых усилий по крайней мере теперь все же была к ним ближе, чем даже еще утром. Я обрадовалась, что наши старания не пропали даром.

– За твою новую работу! – Рэндалл весь сиял, и приглушенные блики свечи освещали его улыбку. Я подняла бокал вина, который официант только что наполнил. – Я потрясен, Клэр. Ты действительно обыграла Вивиан Грант, а она не столь уж податливый критик.

– Ну, этого бы никогда не случилось, если бы ты не рекомендовал меня, – ответила я. – Спасибо тебе.

На короткий миг я задумалась над тем, какого цвета глаза будут у наших детей, если у Рэндалла они синие, а у меня – светло-карие.

– Ладно, а как Джексон воспринял новость?

– Гм-м, ну… вполне рассудительно и с пониманием, – уклончиво ответила я. Я не хотела обижать Рэндалла, пороча Вивиан в его глазах, все-таки она входила в круг его знакомых, но утренняя реакция Джексона все еще тяжелым камнем лежала на моем сердце.

* * *

В то утро я как обычно занесла Джексону свежую булочку с корицей (ибо он отсутствовал в пятницу) и осторожно прикрыла за собой дверь его кабинета.

– У меня хорошие новости, – начала я, ожидая, что Джексон с восторгом услышит о предстоящем рывке в моей карьере. Он знал лучше других, ну, если не считать Мары, конечно, как страстно я желала перейти на другой, более сложный уровень ответственности. На самом деле и выбор момента был безупречен, ведь мы с ним оба одновременно покидаем это место, он совсем оставляет дела и уходит на заслуженный отдых, наполненный общением с внучатами, я же ухожу в быстро изменяющуюся среду, где смогу совершенствовать свои профессиональные навыки.

– В пятницу я встречалась с Вивиан Грант, и она предложила мне работу. – И я со всеми подробностями рассказала об этом Джексону.

Лицо моего наставника разом лишилось всех красок. Джексон уже успел с радостью откусить принесенную мной булочку, но теперь отложил ее на салфетку и отодвинул от себя.

– Вивиан Грант? – тихо переспросил он и посмотрел на меня с ужасом.

Можно было подумать, будто я объявила своему учителю, что повстречалась с хорошим мальчиком, султаном Брунея, и тот галантно предложил мне стать наложницей в его гареме.

– Я знаю, что она… она немного нервная, Джексон, – сказала я, чуть запнувшись, подбирая слово.

– О, она гораздо больше, чем просто нервная дама. – Джексон невесело рассмеялся, потирая бровь. – Вивиан Грант высокомерна и жестока, всегда готова оскорбить или обидеть, и заботится она больше о собственном эго, нежели о публикации качественных книг. Она прожует и выплюнет тебя, Клэр! На фоне этой женщины предводитель гуннов Аттила – просто само воплощение доброты и великодушия.

У меня отвисла челюсть. Неужели Джексон Мэйвиль когда-либо отзывался плохо о ком-то? Он же воплощение джентльмена-южанина; я никогда не слышала, чтобы он произнес хоть одно бранное слово о ком-то.

– Вы знали ее, когда она еще работала здесь? – уточнила я.

– К сожалению, знал. – Он горестно вздохнул. – Она превратила нашу жизнь в сущий ад на земле. Проще сказать, она психопатка. Послушай, Клэр, я знаю, дела у нее идут весьма успешно, и ее подход к публикациям может показаться совсем иным и довольно интригующим. Но на самом деле тебе следовало бы еще поразмыслить над ее предложением. Она разговаривала с тобой в пятницу. Сегодня только понедельник. Я не могу настаивать, но хотя бы повремени немного, Клэр…

Я облокотилась о спинку дивана, мысли в голове кружились. Я молчала.

– Но у меня нет альтернативы! – наконец возразила я. Я всегда уступала Джексону, уважая его мнение, и чувствовала себя неуютно, не соглашаясь с ним сейчас… но, возможно, он даже не осознавал, в каком застое я находилась в последнее время. – Пройдут годы, прежде чем я смогу где-нибудь в ином месте получить подобную работу, не говоря уже об оплате. А с вашим уходом… – Я поспешно оборвала себя, но слова уже выскочили наружу. Последнее, чего бы мне хотелось, так это обвинять Джексона в том, что он уходит на пенсию. Еще чуть-чуть – и фонтан слез мне было бы не остановить.

– Клэр, послушай, – торжественно заговорил Джексон, – я знаю, что после моего ухода тебя уже ничто не будет связывать с «Пи энд Пи», но мне противна мысль, что ты попадешь в лапы к Вивиан Грант. К сожалению, мы оба знаем, что наша зарплата просто несопоставима с тем, что предложила тебе Вивиан. Но, может, мне удастся убедить их немного раскошелиться, а твое следующее продвижение по службе, должно быть, уже не за горами. К тебе здесь хорошо относятся, Клэр. Ты молода, и Гордон знает, что у тебя огромный потенциал. Еще раз подумай, прежде чем решишься сменить курс и начать работать на Вивиан.

В том-то и суть дела. У меня не было времени на раздумье. Возможно, совет Джексона «действовать с осторожностью» и был благоразумным, но я уже утром получила голосовую почту от Милтона, помощника Вивиан. Он информировал меня, что предложение Вивиан будет действовать до десяти утра понедельника и ни секундой дольше. Если я заинтересована в этой работе, Вивиан необходимо знать об этом немедленно.

– Это в ее стиле, – проворчал Джексон, когда я сказала ему об этом.

Неожиданно я почувствовала, как что-то во мне взбунтовалось. Ну почему Джексону так трудно поддержать меня? Пусть Вивиан была грубой, жесткой, пусть даже она безумна, но разве справедливо с его стороны останавливать, когда у меня появился шанс одним махом продвинуться на десять шагов вперед? Кроме того, джексоновские дни борьбы за существование, когда он тоже, как и я теперь, едва сводил концы с концами на жалованье младшего редактора, остались далеко в прошлом. После этого он издал столько значительных книг, и опыта у него было предостаточно. Я же все еще только ждала! Он хотя бы раз прикинул, как жадно я стремилась к самостоятельности? Он набрасывал перспективные редакторские планы, обсуждал концепции с авторами, в то время как я регулярно заполняла художественные формуляры, писала запросы на контракты и отчеты о расходах. Он ходил на ланчи к «Микаэлу» с Джони, Бинки и другими матерыми литагентами, пока я поедала еду «на вынос» за своим рабочим столом и отвечала на его телефонные звонки. Как может он убеждать меня не брать бразды правления в свои руки?

Решать предстояло мне самой.

– Я готова согласиться, Джексон, – объявила я. – Может, это и не самый совершенный сценарий, и я знаю, что мне придется много и тяжело работать. Но я подсчитала, что, если мне удастся продержаться хотя бы год под эгидой Грант, это реально форсирует мою карьеру и я приобрету определенный профессиональный опыт.

Джексон слабо кивнул, но его лицо явно выражало досаду.

– Ладно, – махнул он рукой, – ты знаешь, я всегда в твоем распоряжении, если что-нибудь понадобится. В помощи я никогда тебе не откажу. Надеюсь, у тебя все получится, Клэр, искренне на это надеюсь. – Он вымученно улыбнулся.

– Благодарю. Я знаю, что делаю правильный шаг, – солгала я, ибо в тот момент уже не была уверена ни в чем.

Меня колотила дрожь, когда я вернулась к своему столу.

– Как все прошло? – спросила Мара, высовывая свою кудрявую голову из-за перегородки.

Я нахмурилась:

– Без должного энтузиазма.

Мара кивнула и, не проронив ни слова, нырнула обратно за перегородку.

Было уже девять сорок три. Окно в будущее скоро закроется. Несмотря на браваду в кабинете Джексона, я чувствовала себя гораздо менее уверенной в своем решении, нежели когда-либо.

Но я должна была сделать это. Прежде чем я могла изменить свое решение, я позвонила в офис Вивиан.

– «Грант Букс». – Голос прозвучал так, как если бы у Милтона была страшная простуда.

– Милтон? Это Клэр…

– Милтон больше не работает в нашей компании. Могу я чем-нибудь вам помочь?

– О да… гм, я звоню, чтобы переговорить с Вивиан. Мы встречались с ней на прошлой неделе и… Мисс Грант на месте?

– Минуточку, – новый помощник оставил меня на линии. В голове промелькнул вопрос: что же случилось с Милтоном? А кажется, еще в пятницу он уже был готов к своему увольнению.

– Клэр. Это Вивиан. Ну так что?

– Привет, Вивиан. Я звоню, чтобы сказать, что принимаю ваше предложение.

Вот оно. Я сделала это. Теперь никаких путей к отступлению.

– Хорошо. Повторите, что я вам там такое предложила?

О-хо-хо. Она не помнит! Я повторила то, что она сказала мне при нашей встрече.

– Ладно, но в общем-то это прямо-таки слишком высоко! – жестко отреагировала на мои слова Вивиан. – Это гораздо больше, чем получают у меня другие редакторы. Даже представить себе не могу, чтобы я действительно предложила вам сразу так много. Давайте отрежем десятку с тремя нулями и на этом уладим дело.

Я почувствовала панику. Она обвиняла меня в нечестности? И что же мне следует ей ответить? Вивиан понизила жалованье сразу же после того, как я приняла ее предложение? Передумала брать меня? Но даже после подобной усушки-утруски сумма все равно выглядела не такой куцей, как в «Пи энд Пи». Следует принять все, как есть? Или… или она проверяла меня? Возможно, ей хотелось убедиться, насколько легко взять меня на измор на переговорах.

Зачем Вивиан Грант сотрудница, не способная отстаивать свои позиции?

– Извините, Вивиан, – наконец решилась я. – Вы сделали мне предложение в пятницу, и именно то предложение меня устроило. Если ваши условия изменились, я вынуждена заново пересмотреть свое решение.

– Прекрасно. – Она немного смягчилась. – Слишком щедро, особенно при столь ограниченном опыте, как у вас, но у меня решительно нет времени спорить об этом. Мне сейчас нужен редактор. Итак, когда вы сможете начать? Как насчет пятницы?

В эту пятницу? То есть через четыре дня? Я-то предполагала сделать стандартное уведомление, как положено, за две недели в «Пи энд Пи», адекватное время, чтобы должным образом передать кому-то другому все мои проекты. Я объяснила это Вивиан, надеясь, что она оценит, что я не отношусь к числу работников, которые безответственно оставляют своего работодателя в тяжелом положении.

Как оказалось, она совсем не оценила этого.

– Две недели? Это совершеннейший абсурд! Вы нужны мне гораздо раньше, – воспротивилась Вивиан и внесла встречное предложение: – Как насчет следующего понедельника?

Я ощутила новую волну паники. Нагоняла ли я на себя страхи? Торговаться со своим будущим боссом о дне выхода на работу, после того как я настояла на своем в вопросе оплаты? Начать спотыкаться, идти с ней не в ногу в самом начале? Я не привыкла к подобному антагонизму… Издательство, где я работала, было настолько бюрократичным заведением, что сведения о кадровых перестановках и прибавках к жалованью просто спускались вниз обезличенно, без особого обсуждения. Мне хотелось бы согласиться выйти уже в следующий понедельник, но было бы несправедливо так резко порывать с Джексоном.

– По правде сказать, я настроена отработать полные две недели, – повторила я. – Может, мне стоит начать работать у вас по выходным или вечерами, чтобы войти в курс дела?

– Я передам своему заместителю часть проектов, которыми вам следует заняться немедленно. Но эти треклятые две недели – слишком долгий срок, Клэр, сколько раз я могу повторять одно и то же! Редактор мне нужен здесь и сейчас! Я могу согласиться на следующий вторник, но ни днем позже. Пора менять вектор преданности, Клэр. Причем незамедлительно.

И с этим она швырнула трубку.

Вот таким образом было отмечено начало развития патологии, которой предстояло одержать верх над всей моей жизнью. Понимание того, что предложение, сделанное мне Вивиан, было сомнительным и она могла забыть об этом столь же быстро, как и сделала его, вселило в меня еще большую уверенность, что я не могу позволить себе упустить его.

Тяжело сглотнув, я постучала в дверь кабинета Джексона:

– Вивиан попросила меня приступить к работе в следующий вторник, – спокойно проговорила я.

Он вздрогнул.

– Прекрасно, Клэр, следующий вторник – это прекрасно. Сделай пятницу своим последним днем здесь. В понедельник можешь не выходить, позволь себе отдых. Тебе это еще пригодится. Если ты уверена в правильности своего решения, то тебе еще предстоит научиться гнуть шею перед Вивиан.

Не совсем на такое благословение я надеялась, но я поблагодарила его.

– Я буду работать по выходным, даже по ночам, я сделаю все, чтобы завершить здесь свои дела, – предложила я.

– Благодарю, дорогая. Но я думаю, что у тебя и без того дел будет по горло. Кроме того, Мара сумеет помочь мне, если мне действительно что-нибудь потребуется. Я волнуюсь не за себя. Я волнуюсь за тебя.

Вернувшись к своему столу, я позвонила в офис Вивиан, чтобы подтвердить свой выход во вторник. Это был первый урок, который я получила от нее: вы не можете должным образом провести переговоры, если вы не желаете победить. Если вы боитесь проигрыша, вы будете проигрывать каждый раз.

* * *

– Что ж, похоже, ему всего лишь жаль терять тебя, – прокомментировал Рэндалл, когда я закончила перерассказывать ему краткую версию послеполуденных событий. – Немного эгоистично, если тебе интересно мое мнение.

– Ох, – сказала я, – не думаю, что Джексон столь эгоистичен. Он просто не видит возможностей для меня там, где их вижу я.

– Тебе понравилось вино? – Рэндалл сменил тему. – Отец всегда держит здесь в погребе несколько больших бутылок. Между прочим, Клэр, мама давит на меня, хочет, чтобы я привез тебя в Саутгемптон в ближайшие выходные. Ты знаешь, похоже, они с твоей мамой были неразлучны в колледже, и она умирает от желания повидать дочь Патрисии Труман.

– Что ж, с удовольствием, – ответила я, мечтательно глядя через стол на своего собеседника. Встретиться с его матерью? Мне никогда не приходилось слышать подобное уже на втором свидании!

Я только что доела самую роскошнейшую трапезу в моей жизни. Рэндалл, намного более дисциплинированный в отношении своей диеты, заказал тунца и шпинат, в то время как я занялась совершенно обугленным, но невероятно нежным бифштексом под беарнским соусом.

Когда Рэндалл знаком показал официанту принести счет, я уже настроилась на небрежное: «Хочешь поехать ко мне, Клэр?» и после секунды притворного колебания для сохранения приличия: «Конечно, но ненадолго» в качестве продолжения, и мне не терпелось проиграть эту сцену воочию.

– Обидно, Клэр, но я не могу пригласить тебя к себе выпить чего-нибудь, – пожаловался Рэндалл, доставая ручку из нагрудного кармана и ставя замысловатую подпись на чеке, – мы сейчас на пороге завершения одного из самых больших дел в истории фирмы, и я вынужден вернуться к своим обязанностям.

Вернуться к своим обязанностям? Я поглядела на часы. Уже почти полночь! У меня все сжалось внутри. И Рэндалл действительно ожидал, будто я поверю, что он вернется назад в офис? Уфф. После пяти лет самостоятельной жизни в этом городе я научилась определять, когда от меня хотят отделаться. По крайней мере Рэндалл мог бы соблюсти приличия и придумать более вероятную ложь: ну, например, срочную необходимость разобраться в ящике с носками или выгулять его рыбку.

– Никаких проблем, – сказала я холодно. Как бы мне хотелось, чтобы на моем лице не отразились мои переживания. – Удачи тебе с этим, гм-м, делом.

– Фредди может отвезти тебя домой. Мне отсюда совсем недалеко, я дойду до работы пешком. – Рэндалл вставал из-за стола.

«Понятно, – с горечью подумала я. – Думаете, я не знаю шифра? «Я – достаточно близко, чтобы пройтись пешком» означает: «Я подожду минуту после того, как ты отъедешь, прогуляюсь квартал, поймаю такси и направлюсь к «Марке», чтобы подцепить там бразильскую модель»».

Что я опять сделала не так? Я пыталась не показывать своего разочарования, но на душе у меня скребли кошки. Почему я снова позволила себе надеяться? Почему увязла так глубоко, так неправильно истолковала все эти шикарные обеды, щедрые комплименты, рекомендацию Вивиан, приглашение навестить его мать?.. Хотя на самом деле мой ухажер делал все возможное (разве вот только серенады не пел под моим окном), чтобы заставить поверить, будто он ко мне неравнодушен!