Текст книги "Стерррва"
Автор книги: Бриди Кларк
сообщить о нарушении
Текущая страница: 18 (всего у книги 19 страниц)
Глава 20
Пробуждение
– Люк! Вы с Опрой болтали! Думаете, она протолкнет вас в свою книжную очередь?
Сквозь окруживших Люка литературных светил не пробиться, до того плотным было их кольцо. Они крепко спрессовались, словно игроки в регби. Коктейль по случаю выхода в свет его книги длился уже минут двадцать, а я все еще так и не поговорила с ним.
– Титульный лист «Книжного обозрения «Нью-Йорк таймс»». Это – действительно нечто!
Книга Люка попала на полки магазинов всего неделю назад, но уже называлась самым значительным произведением, даже романом века. Вивиан, потрясенная столь быстрым успехом, не пожалела средств на организацию соответствующей изысканной презентации в Национальном клубе искусств на Парк-Грэймерси. Никаких пирожков с зубочистками на подносах сегодня вечером!
Я наблюдала, как Дэвид Ремник и Грэйдон Картер работали локтями, чтобы добраться до Люка. Можно было буквально слышать, как в голове Сары Нельсон составляется очередное письмо редактора для «Паблишерс уикли». Реакция на книгу Люка далеко превзошла все ожидания, даже мои, а я-то тоже возлагала на нее большие надежды.
– Клэр! – Мужской голос окликнул меня со спины.
– Джексон! – Удивленная и обрадованная, я крепко обняла своего бывшего наставника. Было трудно предположить, что прошел только год с тех пор, как я была его помощником, ученицей… Мне казалось, что уже пролетело лет десять, не меньше. – Не думала, что вам удастся выбраться сюда! Люк говорил, будто кто-то из ваших внуков играет главную роль в школьном спектакле и вы не сможете пропустить это зрелище.
– Увы, молодому Джошуа Гамлетом суждено «не быть». Он лежит дома в постели, свалился с ужасным гриппом. Вот я и поспешил на самолет. Грандиозный вечер для Люка! Ты потрясающе поработала с его книгой, Клэр. Я был по-настоящему увлечен. Представляешь, ни разу не воспользовался своей красной ручкой!
– Спасибо. У меня был лучший учитель. Но если честно, мне тоже не так-то много приходилось править. Книга была с самого начала бесподобна, сразу же как только я в первый раз прочла ее.
– Клэр скромничает! – Люк неожиданно оказался рядом со мной и поцеловал меня в щеку. Я покраснела.
– Я вижу Мару, – сказал Джексон, никогда не отличавшийся хитростью. – Пойду поприветствую ее, оставлю вас ненадолго одних.
– Неужели мне это не снится! – сказал Люк, когда Джексон ушел. Это была наша первая встреча после моей несостоявшейся свадьбы, и я весь день нервничала. – Никак не могу поверить, что все эти люди пришли сюда отпраздновать издание моей книги. А ведь этого могло никогда не случиться без тебя, Клэр. Погоди, у меня есть кое-что для тебя… маленький подарок в знак благодарности.
Он расстегнул пиджак и вытащил из внутреннего кармана небольшой, красиво обернутый пакет.
– Люк, ну зачем ты…
– Ты только открой.
Я медленно развернула серебряную оберточную бумагу. Внутри оказалась маленькая книжка в тонкой обложке.
– Первое издание стихов моего отца, – прошептала я, еле сдерживая слезы. – Где ты нашел эту книжку?
– Это длинная и слишком скучная история. Оставим ее до другого вечера. – Он рассмеялся, сверкнув глазами. – Но я подумал, тебе понравится.
– По-нра-вится? Не то слово. Спасибо… Люк, какой ты все-таки внимательный… Я, гм-м…
– Прошу прощения! Я бы хотела занять ваше внимание! – Вивиан громко чеканила слова в микрофон, который она отобрала у джазового квартета, игравшего в углу. – Внимание, господа! Народ!
Все замолчали, повернувшись к ней.
– Сегодня, несомненно, необыкновенный вечер для «Грант Букс». Мы все очень гордимся Люком Мэйвилем, его успехом и талантом. Как некоторые из присутствующих знают, – она потупила глаза от притворной скромности, – я сыграла весьма существенную роль в обнаружении этого таланта. Для издателя нет большего удовлетворения, когда он единственный вытягивает талант из… из кромешной тьмы и помогает ему поделиться своим даром со всем миром.
Значит, Вивиан хочет единолично присвоить себе успех Люка? Да она ведь даже не читала романа, пока книга не была издана!
– Но имеется и другая причина, почему сегодняшний вечер так важен для «Грант Букс», – продолжала Вивиан. – Я счастлива сообщить вам, что мы отделяемся от «Мэттер-Холинджер». Моя компания, «Грант энтерпрайзис», теперь будет независимым, частным юридическим лицом. Я в восторге, что меня больше не будет сдерживать нелепая корпоративная бюрократия «Мэттер-Холинджер». «Грант энтерпрайзис» не только продолжит мой успех в книжном мире, а также возьмется за осуществление телевизионных и кинопроектов. И у меня нет сомнений, что я превзойду остальных и на этом поприще с тем же успехом, как и на книжном рынке.
Никогда я не ненавидела Вивиан больше, чем в тот момент. В этот знаменательный для Люка вечер она сначала присваивает себе все заслуги в успехе его книги, затем переводит на свою персону все внимание собравшихся.
И что это за отделение от «Мэттер-Холинджер»? Ужасающая перспектива. Холдинг, конечно, делал слишком мало, самый мизер, чтобы защитить сотрудников от вероломства Вивиан, но это было все же лучше, чем вообще ничего. Сама мысль, что теперь Вивиан под своей собственной крышей развернется вовсю, была невыносима.
– Ничего себе! – присвистнул Люк. – Грядут интересные события.
– Надвигается катастрофа. – У меня заболела голова.
– Люк! Не хотели бы вы сказать что-нибудь вашим многочисленным читателям? – томно промурлыкала Вивиан в микрофон, больше напоминая ресторанную певицу. Сначала мне показалось, что Люк предпочел бы не выступать, но он подавил в себе волнение, подошел к Вивиан и взял у нее микрофон. Она задержала свою ладонь на его руке, взмахнула ресницами и, потянувшись к нему, удостоила двумя томными поцелуями.
– Спасибо, Вивиан. Я от всей души благодарю всех, кто собрался здесь поприветствовать меня. – Ему долго и тепло аплодировали, а меня просто распирало от гордости за него. – Но среди присутствующих есть человек, которого я действительно обязан поблагодарить, человек, который с первых же страниц разглядел потенциал моей книги и неустанно занимался ею. Эта книга настолько же ее труд, насколько и мой. Разрешите представить вам этого человека – Клэр Труман, мой редактор и друг. Клэр, не могла бы ты выйти сюда, пожалуйста?
Я застыла, не в силах двинуться с места, а люди вокруг расступились, чтобы пропустить меня.
– Ну же, Клэр, – повторил Люк, жестом приглашая подойти к нему и встать рядом. Я неохотно начала движение. Приблизившись, я увидела, как негодующая Вивиан, скрестив руки на груди, метнула в меня испепеляющий взгляд. Лулу хмурилась левее от сцены, а Дон нервно наблюдала за происходящим с переднего ряда. Только Дэвид восторженно показывал два больших пальца. – Повторюсь: я бы не стоял тут перед всеми вами сегодня, если бы не ее упорство, внимание, а главное – безукоризненный вкус, чувство стиля и истинное редакторское чутье. Всем хорошим писателям желаю такого редактора!
Я начала улыбаться. Вивиан же гневно фыркнула и, как кобра, приковала к себе мой взгляд.
– Не высовывайся, черт бы тебя побрал! – прошипела она. Микрофон подхватил ее слова и усилил их на весь пока еще молчавший зал. С заалевшими щеками я остановилась на месте как вкопанная.
– Я сказала: не высовывайся! – еще громче повторила Вивиан. – Не ставь себя в глупое положение, Клэр. Ты сыграла крохотную роль в создании его книги, это прекрасно, но он слишком переоценивает твои заслуги. Сделай милость, Клэр, не принимай его любезность за чистую монету. – Она извиняюще улыбнулась собравшимся, словно я была каким-то упрямым, прожорливым ребенком, у которого при виде сладостей потекли слюнки.
– Вивиан, – решительно поправил ее Люк, – Клэр сыграла очень существенную роль в…
– Все правильно, – спокойно перебила я его, и Люк расстроенно сник. Я взглянула в глаза Вивиан и неожиданно для себя не испытала ни тени страха. Если у меня хватило смелости остановить свою сногсшибательную свадьбу, так неужто у меня не хватит храбрости убрать Вивиан со своего пути? – Сегодня не мой день, Люк. Сегодня твой день. Но сегодня наконец наступил тот долгожданный миг, когда я работаю на «Грант Букс» в последний раз. Вивиан, я ухожу от вас – и безумно рада этому!
И, повеселев, я отошла назад к своему месту. Ошеломленная толпа так и осталась расколотой, оставив дорожку между мною и Вивиан. Половина присутствующих не спускала с меня глаз, другая половина наблюдала за ней. Нам не хватало только опрокинутых столов и стульев, немного пистолетов и барной стойки, и тогда наш откровенный обмен мнениями напомнил бы сцену из вестерна.
– Скатертью дорога! – фыркнула Вивиан, выхватывая микрофон из рук Люка. – Выше головы не прыгнешь, Клэр. Ты была мне помехой с первого же дня. Те из вас, кто решится нанять мисс Труман, сначала хорошенько подумайте и вспомните, что я вас предупреждала! – Вивиан откинула назад свою белокурую гриву с рыжим отсветом и злобно расхохоталась.
В какой-то миг я еле сдержалась от желания прокричать ей что-нибудь в ответ. Я не позволила бы Вивиан порочить меня перед теми, кого я уважала! Если бы я назвала ее жалкой хулиганкой, очень немногие из присутствующих осудили бы меня за этот выпад.
Но я опустила глаза на папину книгу, которую не выпускала из рук.
– Прощай, Вивиан, – спокойно сказала я, поворачиваясь к двери.
Я прошла несколько шагов, когда почувствовала руку на моем плече.
– Возьмите, – главный редактор «Кнопфа», с которым я познакомилась в начале вечера, протянул мне свою визитную карточку.
– И мою возьмите, – сказала старший редактор, стоявшая рядом с ним. – Позвоните мне, Клэр.
И по мере моего продвижения к выходу представители почти всех крупнейших издательств передавали мне свои визитные карточки. К тому моменту, когда я вышла в холл, у меня набралось их больше дюжины. Я оглянулась на Люка. Он сиял. Думаю, я тоже.
* * *
Двадцать минут спустя, уже в издательстве, я лихорадочно приводила свои файлы в порядок, когда двое мужчин в черном, из отдела кадров, возникли в дверях. На часах было уже десять вечера.
– Вивиан предположила, что вы можете вернуться сюда, – произнес один из жлобов, угрожающе посмотрев на меня. – Мы пришли, как только она нам позвонила.
– Вы должны немедленно освободить помещение, – приказал мне другой.
– Прекрасно. Я только хотела убедиться, что мои записи будут понятны, чтобы мои авторы не оказались в тяжелом положении…
– Немедленно, значит, немедленно. У вас две минуты, чтобы собрать ваши личные вещи, но по истечении этого времени городская полиция будет уведомлена, что вы нарушаете правила поведения, и вас выпроводят из редакции под конвоем.
Я усмехнулась, представив, как меня выдворяют из моей каморки в наручниках и с заведенными за спину руками. Великолепная заключительная сцена для этой главы моей жизни. Но потом я успокоилась, поспешно упаковала все свои вещи, включая будильник и сменную обувь, в картонную коробку. Я уже сполна отдала дань всей этой мерзости. Но мне все же захотелось уйти отсюда с достоинством.
Кадровики обменялись подозрительными взглядами.
– Хватит копаться, – объявил один из них. – Время.
Они просмотрели содержимое картонной коробки, которую я подняла на бедро. Пришло время уходить.
Прощай, зал заседаний, свидетель стольких диких сцен с Вивиан в главной роли.
Прощай, дверь в зал заседаний, ты больше всех страдала от ярости Вивиан, когда та изо всех сил бабахала тобой.
Прощай, кофеварка, ты поддерживала во мне еле теплящийся огонек жизни. Мне будет не хватать тебя.
– Выходите! – пролаял один из парней.
– Не возьму в толк, почему вы до сих пор выполняете ее приказы. – Я пожала плечами. – Вивиан покинула «Мэттер-Холинджер». Она только что объявила об этом. Разве она ничего не сказала вам, когда позвонила?
Я вошла в лифт, зажатая с двух сторон людьми в черном, и двери лифта закрылись, отделив меня раз и навсегда от «Грант Букс». Как раз вовремя.
Эпилог
Иметь и обладать
– Рад, что ты сумела, – с этими словами вместо приветствия Фил пропустил меня в свою квартиру. – Нам есть что праздновать!
– Фил?! Ты стал совсем другим человеком! – Я не видела Фила несколько недель, с тех пор как он устроился старшим редактором в «Симон Шутцер». Он похудел, пропала нездоровая отечность, под глазами чудесным образом исчезли мешки. Он помолодел лет на десять.
– Чувствую себя гораздо лучше, это уж наверняка. Стресс от Вивиан привел к нервному тику. – Фил провел меня в свою гостиную, где человек десять или около того сидели группами на диванчиках и пуфах. – Познакомьтесь, это – Клэр Труман. Она ушла из «Грант Букс» в прошлом месяце.
Все повернули ко мне головы и приветливо улыбнулись. Некоторые из присутствующих были знакомы мне по первым дням в редакции, но со многими я никогда раньше не встречалась.
Когда Фил позвонил мне на прошлой неделе, чтобы пригласить на встречу группы поддержки бывших «грантовцев», я подумал, что он шутит. Группа поддержки бывших сотрудников Вивиан Грант? Эти встречи, как объяснил Фил, были предназначены для выветривания самых мрачных, самых болезненных воспоминаний, которые все, кто сам не испытал на себе общения с Вивиан, могли счесть диким преувеличением.
Я сомневалась, принимать ли мне это приглашение. Еще не до конца оправившись после контузии, я не была уверена, что мне надо делиться мрачными и горестными воспоминаниями с группой незнакомых мне людей.
– Я знаю, это звучит немного странно, – признался Фил, – но все мы чем-то напоминаем ветеранов войны. Все мы делились своими воспоминаниями с нашими семьями и друзьями, и они терпеливо выслушивали нас и пытались понять. Но не могли. Наверное, это надо пережить самим.
Фил явно не растратил свой талант театрального режиссера, это уж точно. Тем не менее я в конце концов согласилась ненадолго зайти. И, оглядывая комнату, заполненную людьми, я находила странное успокоение, что все эти люди работали в «Грант Букс» и остались живы, чтобы поделиться своим горьким опытом. Но сегодня все они были в полном порядке, хотя, как и я, знали, что такое укрываться в окопах вместе с товарищами, короткими перебежками добегать до туалета, а вернувшись, обнаруживать полный разгром и уволенных всем скопом. Эти люди знали, что такое работать под обстрелом, избегая пуль, летящих из кабинета Вивиан, вести переговоры на вражеской территории Лулу и Грэма. Они были вынуждены выполнять приказы, от воспоминаний о которых до сих пор шли мурашки по коже.
– Добро пожаловать на волю, Клэр, – сказала симпатичная женщина в сарафане, – и поздравляю вас с уходом!
– Я Марвин, – назвал себя мужчина слева от меня. – Я работал художественным директором в «Грант Букс», до того как однажды Вивиан не назвала меня перед всеми сотрудниками редакции «гребаным импотентом». Я только что выиграл судебный процесс и купил квартиру в Верхнем Вест-Сайде, где поселился с моей невестой.
– Я обнаружила, что меня уволили, когда мой электронный пропуск оказался заблокированным, – пропищала похожая на мышонка брюнетка. – Из отдела кадров мне прислали кое-что из моих личных вещей прямо домой. И все потому, что я не согласилась с точкой зрения Вивиан во время редакционного собрания.
– О, она обожает такие штучки, – прокомментировал ее сосед, – заблокировать пластиковый пропуск. Это – одна из ее любимых игр.
Пожилой мужчина прокашлялся:
– Я был одним из немногих, кто пришел к Вивиан, имея за плечами больше чем десятилетний опыт работы в издательстве. Я проработал в «Рэндоме» больше шести лет, а еще перед этим в «Пингвине». И продержался в «Грант Букс» десять дней. Никогда не видел ничего подобного ни до, ни после.
– Ну а как обстояло дело с тобой, Клэр? – спросил Фил. – Говорят, она была вне себя от ярости, когда ты ушла?
– Если честно, не знаю. Дэвид, мой помощник, ушел на следующий день после меня, а ни с кем другим в компании я не разговаривала. Мне действительно нужно было обо всем забыть.
– Ну, тебе еще повезло, что она не наплела с три короба про твой уход в колонках сплетен, – пробормотал Майк Хадсон, молодой парень, в котором я узнала бывшего директора по маркетингу. – Она наболтала всем, будто я наркоман и тратил на наркотики средства, выделенные на маркетинг. Или что-то вроде этого. Сама выдумка не имела никакого смысла, в ней не было ни капли правды… но это, увы, не останавливало ее.
Фил ушел на кухню и вновь вернулся уже с подносом, уставленным бокалами с шампанским.
– У меня тост! – радостно произнес он. – За Вивиан, наконец получившую по заслугам!
– О чем это ты? – спросила я, когда он добрался до меня с подносом.
– Разве ты не читала «Дейли ньюс» сегодня утром? Погоди, Линда купила десять экземпляров сегодня, должен же остаться хоть один… а, вот он. – Он протянул мне газету из корзины рядом с кушеткой. – Читай.
ИХ ОСТАЛОСЬ ТОЛЬКО ТРОЕ
Издательство Вивиан Грант официально вышло из состава материнского холдинга «Мэттер-Холинджер», переименовавшись в «Грант энтерпрайзис» и ознаменовало начало своей деятельности переездом на 20 тысяч квадратных футов в Трибеке и вывеской из огромных букв во всю стену. Кричащий стиль. Как сообщалось на прошлой неделе, Грант надеется, что независимость даст ей больше времени на завоевание мира кино и телевидения (Ау, Вив, мы вас услышали: самое досадное в работе книжного издателя – это то, что книгам приходится посвящать столько времени), но пока переезд только поощрил ее прежних сотрудников вернуть себе собственную независимость. Поговаривают, что все сотрудники, за исключением только двоих, вчера покинули редакцию после особенно грандиозной истерики Грант.
Кто же эти двое, что остались с ней, – верные псы-лизоблюды или несчастные заблудшие овечки? Один хорошо информированный источник описывает старшего редактора Лулу Прайс и директора Грэма Фишера как «членов секты, прошедших промывание мозгов», в то время как другое, не менее информированное лицо утверждает, что они «еще жестокосерднее, нежели даже сама Вивиан». В любом случае Вивиан Грант теперь имеет большое пространство, чтобы швыряться стульями, но значительно меньше сотрудников, в которых можно эти стулья бросать, используя их в качестве мишеней.
– Неужели это правда? – Я покачала головой, кладя газету обратно. – Выходит, и Дон ушла тоже?
– Ну да. Очевидно, она и возглавила движение. Я пригласил ее сегодня вечером, но она все еще в некотором шоке. Пригласим ее на следующую встречу.
– Для Дон это хорошо. – Она наконец дошла до края. – Боже, ты можешь представить себе, что там сейчас творится? – Дрожь пробежала у меня по телу, несмотря на летнюю жару.
– Они друг друга стоят. Да ладно тебе, это же Вивиан, – заметил Фил и обернулся к собравшимся. – Давайте не будем обманывать сами себя. Вы же знаете, ее злой гений снова найдет какую-нибудь очередную золотую жилу, и она соблазнит новым урожаем тех, кто не знает лучшего. Цикл будет повторяться снова и снова. Она не выйдет из игры.
«Может быть, – подумала я. – Может, Вивиан найдет способ возвыситься снова, и даже более высоко. Фил прав – она была гением. Вивиан обладала уникальной способностью видеть возможности, которых не видели другие, ее рабочая этика была патологической, но даже ее эгомания при определенных обстоятельствах могла служить ей на пользу. Она была красивой и блестящей. Она имела в своем распоряжении все, по-настоящему все… и все же мне никогда не приходилось сталкиваться с такой скудостью ума и яростью на грани безумия, как у нее. И от этого было еще досаднее и обиднее. Вот если бы женщина, обладая такими же способностями, как у Вивиан, могла обращаться со своими сотрудниками вежливо и уважительно, тогда для нее не существовало бы никаких преград».
– Как бы там ни было, хватит о ней, – предложил Фил. – Расскажи, как ты поживаешь, детка. Как с работой?
– Есть многообещающие предложения, но я пока только собираю информацию. На сей раз мне надо убедиться, что я знаю наверняка, куда иду, прежде чем приму на себя обязательства. К счастью, благодаря Маре мы подыскали великолепную работу для Дэвида в «Пи энд Пи». Он работает с уважаемым пожилым редактором, и счастлив, и даже уже расцвел в новой среде.
– И с Рэндаллом общаешься?
– По правде сказать, да. У него все в порядке. Медленно налаживает новую жизнь, пытается почаще отрываться от дел. Он кажется счастливее, чем раньше.
– Рад за него. Да и ты вроде выглядишь счастливой, Клэр.
Я и была счастлива. Я снова начинала себе нравиться, и в этом было невероятное облегчение. Прошлый месяц оказался наиболее удачным. Во-первых, я нашла симпатичную квартирку с одной спальней в Уильямсбурге, которую Би помогла мне преобразовать в очаровательный маленький дом. Не такой большой, но свой… и арендная плата оказалась достаточно разумной. Мамочка на неделю приехала ко мне, а накануне мы окрестили квартиру первым марафоном с «Энн энд Черри Гарсия».
А сегодня, до маминого отъезда в аэропорт, мы с ней навестили Люсиль. Само собой разумеется, я сильно нервничала, несмотря на то что и мамуля и Рэндалл рассказывали мне, что Люсиль уже оправилась после перенесенного ею шока от свадебного разочарования. Но наш визит оказался на удивление приятным. Если Люсиль и продолжала испытывать ко мне не слишком активную враждебность, то она никоим образом не выказывала ее. Она была сама любезность, когда угощала нас чаем, и даже поздравила меня, что я дала отпор этой отвратительной Вивиан Грант.
Как ни странно, она нашла свое призвание с того момента, как занималась злополучной свадьбой своего сына, пущенной мною под откос. По настоятельному совету моей мамули Люсиль согласилась объединиться в команду с Мэнди для предоставления свадебных консультаций… работа непостоянная, естественно, но она позволяла ей иметь собственное занятие. Как только мы сели пить чай, Люсиль гордо похвасталась их с Мэнди наметками по проведению какой-то роскошной свадьбы в Палм-Бич, запланированной молодыми на зиму.
– Простите меня, Люсиль, я ведь так и не оценила ни разу ваши старания по оформлению и организации свадебной церемонии, – призналась я ей. Я была так погружена в свои собственные переживания, что не сумела оценить артистизм и понимание прекрасного, которым, несомненно, обладала Люсиль. Это был не мой стиль, но ее умение видеть детали было изысканно тонким.
– Ничего, дорогая, это всегда можно исправить, – сказала Люсиль, сжимая мою руку. – Я была бы рада организовать для тебя еще одну свадьбу.
Никаких шансов, конечно… но таким способом она объяснила мне, что все простила, и я оценила это. Теперь, когда моя мамуля снова появилась в ее жизни и когда Люсиль занялась своей собственной карьерой, она обнаружила в себе великодушие и милосердие.
– Выпьем за перемены к лучшему! – сказал Фил, чокаясь со мной и возвращая меня обратно к действительности. – Конечно же, Клэр, должно пройти время, прежде чем ты снова займешься своей личной жизнью.
– Ну да, – торжественно кивнула я…
– Между прочим, недавно я получил интересное предложение от твоего друга Люка Мэйвиля. Его литагент сказал, что ты посоветовала ему послать его следующую рукопись мне, так как его отношения с «Грант Букс» ушли в прошлое. Знаешь, правда, он написал лишь часть. Возможно, пять глав, не больше… но все равно это превосходно. Неудивительно, если вспомнить успех его первой книги. Конечно, мы тут же выдвинули встречное предложение. Посмотрим, сумеем ли мы заставить Доминика принять его (Доминик Петерс был бульдогом Уильяма Морриса, которому я представила Люка несколько недель назад). Но надежда есть. Предложение чрезвычайно щедрое.
– Я читала некоторые главы. Я знала, что эта работа для такого замечательного редактора, как ты, Фил.
– Ну что ж, спасибо тебе. Я и правда оценил его манеру писать. Все мы думаем, что у Люка впереди большое будущее.
– Определенно, – согласилась я, украдкой взглянув на часы. Уже восемь десять. – Фил, мне жаль, но я не могу оставаться дольше. У меня встреча. Мне бы хотелось как-нибудь пригласить вас с Линдой на ужин, теперь, когда у меня есть кухонный стол, это вполне возможно.
(Мы с Би совершили набег в ИКЕА в прошедшие выходные.)
– Мы с радостью. И почаще заглядывай к нам в Бруклин. В любое время.
Я попрощалась с остальными участниками встречи экс-Грант группы, набрала еще несколько визитных карточек и выскочила за дверь. Был теплый вечер, и люди прогуливались по улицам. Я быстро преодолела четыре квартала до ресторанчика Мими, с удовольствием ощущая кожей прикосновение летнего ветерка.
– Извини, что заставила тебя ждать. – Я легонько поцеловала Люка, прежде чем сесть напротив него за столик.
– Ожидание того стоило, – улыбнулся он в ответ.
– Люк! Клэр! Моя любимая пара! – пропела Мими, поплыв к нашему столику. – Позвольте рассказать вам о нашем сегодняшнем меню.
Пока Мими декламировала, Люк сжимал мою руку. Я все время улыбалась, когда мы бывали вместе. К счастью, он тоже.
– Ах, вы мои голубки! – засмеялась Мими над нами, после того как закончила. Я откинулась на стул, в восторге от предстоящего вечера и нашей ночи. Новая, еще не написанная глава моей жизни начиналась, и на сей раз писала ее я сама.
