Текст книги "Стерррва"
Автор книги: Бриди Кларк
сообщить о нарушении
Текущая страница: 17 (всего у книги 19 страниц)
– Да! – воскликнула и Люсиль. – Да!
– Ты в нем очень красива. – Мама грустно и внимательно смотрела на меня. – А сама ты как думаешь, Клэр?
Платье мне очень понравилось.
Но я ничего не почувствовала. Наверное, я была какая-то неправильная невеста. Я по-прежнему ждала бьющего ключом восторга, ждала начиная с нашего возвращения из Парижа. Ждала, перелистывая свадебные журналы. Ждала, когда рассказывала подругам о том, как Рэндалл сделал мне предложение. Ждала и теперь, надев потрясающе красивое платье, лучше которого я нигде и никогда не видела. Но, видно, было что-то неправильно во мне самой, и это вызывало у меня опасение.
– А что тут можно думать? – резко возразила Люсиль. – Клэр, платье сидит на тебе просто великолепно!
– Мне очень нравится это платье, – в замешательстве кивнула я. На душе было тяжело.
Ну почему меня не переполняет радостное волнение? По правде сказать, я даже позавидовала той капризной девице в соседней примерочной, по крайней мере она-то точно знала, чего хотела.
Прежде чем я поняла суть происходящего, Люсиль уже вызвала мастериц и стала раздавать команды: больше бисера на шлейфе… Дом Лесаж… не считаться с расходами… личная подруга Веры. Я отключилась, перестав обращать на них внимание, и не спускала глаз со своего отражения в зеркале.
– Ты уверена, Клэр? – немного взволнованно спросила мамуля. – Похоже, ты совсем не в восторге от этого платья. Если оно тебе не нравится, доченька…
– Нет-нет, мне оно очень нравится, я не обманываю тебя. Просто я совершенно измотана… была такая длинная неделя.
Мамулю не слишком удовлетворил мой ответ, но она не стала настаивать.
– А теперь фата, – сказала Люсиль, отпустив мастериц. – Я наметила купить длинную фату с богато расшитым краем. У Веры великолепный выбор.
Я взглянула на часы. У меня, вероятно, накопилось уже пять сердитых голосовых посланий от Вивиан с требованием вернуться в редакцию. Теперь, когда со Стэнли было покончено, в ее жизни, по всей видимости, не осталось ничего, что могло бы отвлекать ее мысли от работы все дневное время суток, да и ночное тоже, если ей не спалось. Выходные не являлись исключением.
– Извини, Люсиль, но я должна вернуться в редакцию.
– Ты слишком много работаешь, – пробормотала она, помогая мне снять платье. – Ладно, пожалуй, я куплю фату сама.
«Пожалуй, куплю?» У Веры Вонг это стоило примерно тысячи три, уж точно не цена для покупки в спешке. Я объяснила Люсиль, что я предпочитаю подождать с покупкой, и, как ни странно, она не стала возражать. Однако когда мы уже вышли из салона, она внезапно «вспомнила», что не наказала мастерицам еще что-то, и побежала обратно, крикнув, что догонит нас.
– Ты знаешь, она сейчас купит ту фату, – вздохнула мама, глядя вслед Люсиль. – Она невероятно щедра, но иногда становится… непомерно настырной…
– Клэр? Триш? – окликнул нас сзади знакомый голос. Люк! Сердце мое упало. Он прошел было мимо нас, но потом, узнав, вернулся. Я на мгновение застыла, не зная, что ему сказать и как, потому что это следовало сделать давным-давно.
– Люк! – Мамуля с радостью поцеловала его. – Как хорошо, что мы тебя встретили! Я надеялась на этих выходных…
– Какой приятный сюрприз! Что привело вас в Нью-Йорк? Решили навестить Клэр?
– Ну, гм-м, да. – Мамуля смущенно опустила глаза. Они с Би несколько недель пытались заставить меня сообщить Люку о моей помолвке, им казалось, что мое молчание доказывает присутствие какой-то тайны. Но я не могла объяснить, почему я так до сих пор ничего ему не сказала. Да, я действительно разговаривала с ним по делу почти каждый день, поскольку его книга приближалась к публикации… но я ничего не сказала ему о своей помолвке во время первого разговора по возвращении из Парижа, а затем было как-то неловко, что я этого не сделала тогда… и потом ничего не сказала, и… ну, в общем, у меня не находилось никакого приличного объяснения.
– Во-о-от она! – Пронзительный голос Люсиль заставил до боли сжаться мое сердце. Только не это! Она размахивала огромным пакетом от Веры Вонг, в котором легко могла бы поместиться и сама. – Твоя фата! Я знаю, ты просила подождать с этим, Клэр, но я не могла иначе! Прости меня, дорогая! Ты можешь примерить ее дома, а затем вернешь в магазин, чтобы они отослали ее в Париж. Там ее дополнительно разошьют бисером. Они обещали успеть до свадьбы.
Моя мама вдруг резко повернулась к Люсиль.
– Мне нужно посмотреть себе туфли. Пойдем со мной, пожалуйста! – Она решительно взяла свою бывшую подругу под руку. Люсиль, приятно удивившись проснувшемуся у моей матери интересу к моде, вручила мне пакет от Веры Вонг.
– Рада была увидеть вас, Люк, – кивнула мамуля Люку через плечо. – Надеюсь, мы еще встретимся!
И они ушли.
– Твоя фата? – спросил он, удивленно подняв брови.
– Боже, какая же я идиотка! – простонала я, хлопая себя по лбу. – Во всем этом хаосе: работа, твоя книга и все прочее – я совсем забыла сообщить тебе, гм-м… действительно потрясающую новость! Мы ведь с Рэндаллом собираемся пожениться.
Я видела, как мои слова отражаются на его вытянувшемся лице, и проклинала себя, что ничего не сказала Люку по телефону, когда у меня был такой шанс.
– Вы собираетесь… пожениться. Погоди, так вот почему дядя Джек и тетя Кари приезжают в июне? Они упомянули, что пробудут здесь почти неделю, и говорили что-то про твой большой день, но это было так, мельком, да еще внуки горлопанили вокруг, я ничего не понял… просто я не заострил на этом внимания и не придал значения их словам. Никак не соображу… значит, ты выходишь замуж?
В эту минуту я себя ненавидела. Мало того что не поделилась такой новостью со своим другом, но я еще и забыла, что Мэнди Тернер послала приглашение Джексону и Кари Мэйвиль. О чем я только думала? Я приглашала Люка на скромный, почти семейный вечер памяти отца в Айову, но почему же не посмела позвать его на нашу свадьбу на «семьсот приглашенных» в Манхэттене?
Мамуля с Би не ошибались. Была какая-то другая, совсем-совсем другая причина, которую я мучительно пыталась найти… Да, в самом деле, я не хотела говорить Люку о своей свадьбе.
– Не знаю, о чем я только думала, – промямлила я наконец, густо покраснев. – Пожалуйста, скажи мне, что ты обязательно придешь на нашу свадьбу, Люк. И на обед в пятницу вечером, в Университетский клуб. Мне бы очень хотелось, чтобы ты пришел. Пожалуйста… ты сможешь? Со своей подругой, естественно.
– Мы расстались, – сказал он, оставив без ответа остальную часть сказанного мною.
– Вот как! – Я отпрянула. – Мне жаль, Люк. Ну тогда приходи один, и…
– Я не уверен, Клэр, что это хорошая идея.
– Как это? Почему?.. Люк, ну прости меня. Мне надо было сказать тебе раньше. Пожалуйста, только не…
– Послушай, тут вот какое дело… – начал Люк, нахмурившись. Взяв за руку, он отвел меня с тротуара на спокойное место рядом с витриной магазина для рукоделия. Я поставила пакет и стала греть руки. Был теплый майский день, но я вся дрожала, покрывшись гусиной кожей. Какое дело? И почему вдруг Люк стал таким серьезным, я никогда не видела его таким прежде? – С одной стороны, я с радостью отпраздную любой счастливый день в твоей жизни. Именно так, Клэр, поверь мне. Но, с другой стороны… – Он замолчал, внимательно изучая линии на своей ладони. Потом поднял на меня глаза и продолжил: – Я испытываю к тебе серьезные чувства, Клэр. Очень сильные чувства. Я все время хотел сказать тебе об этом. С той самой первой встречи, когда мы наткнулись друг на друга, я почувствовал что-то такое к тебе, но мне никак не подворачивался подходящий момент, чтобы заговорить об этом. Впрочем, и сейчас момент явно неподходящий, но я должен тебе сказать… Думаю, что я люблю тебя, Клэр.
Мы смотрели друг на друга, оба испуганные тем, что он только что сказал. И эти слова повисли в воздухе.
– Боже, как все нелепо получилось. – Он через силу заставил себя рассмеяться. – Прости меня. Наверное, мне следовало оставить все это при себе. Вижу тебя с фатой, ты говоришь мне, что выходишь замуж за другого, и я вдруг беру и выпаливаю…
– Нет. – Я взяла его за руку. – Я рада, что ты сказал мне об этом, Люк. Только… я только совсем не знаю, что тебе ответить… Боже мой…
Он прикусил губу и сжал мою руку.
– Скажи мне, ты… ты действительно забыла сообщить мне о своей свадьбе или?..
– Я, м-м-м… я не знаю, я…
Совсем неплохой диалог для автора и его редактора.
– Ты не можешь сказать мне, что ты ничего не чувствуешь, – тихо проговорил Люк, пригвоздив меня к месту своим пристальным взглядом. Он взял меня за руку. И я вздрогнула, совсем как тогда в Айове, когда он поцеловал меня в щеку.
– Я должна идти. – Я резко отдернула руку. И почувствовала, как ноги сами уносят меня от Люка, и вот я уже как в тумане устремилась вдоль по Мэдисон-авеню, обгоняя людей, пробегая мимо магазинов. Какой теплый день. Мне нужно время подумать. Например, пять лет на необитаемом острове. Все так перепуталось, и я совсем сбита с толку, и…
– Клэр! – Люк догнал меня и повернул лицом к себе. Он был бледен, а глаза… Он так смотрел на меня!
– Выслушай меня, я не могу сделать это прямо сейчас… – затараторила я, будто защищаясь от его признания и от его невыносимого взгляда. – Я выхожу замуж, Люк, и даже если по какой-то причине я не хотела поделиться этой новостью с тобой… а это было совсем неправильно… я не должна была так поступать… но факт остается фактом, я выхожу замуж… Через шесть недель. Меньше чем через два месяца. За великолепного парня… – Слезы уже ручьем лились у меня из глаз. – По-настоящему великолепного парня… – Текли по щекам, подбородку… – И я не могу только… ты ведь знаешь…
– Ты забыла свою фату. – Люк протянул мне пакет.
– Ой. – Я почувствовала себя униженной, поскольку слезы все текли и текли. Какая-то женщина со множеством хозяйственных сумок остановилась и с жалостью смотрела на меня. – Спасибо.
– Я желаю тебе только счастья. – Люк наклонился ко мне. Я пыталась не смотреть на его губы, на его сверкающие темные глаза. – Ты должна быть счастлива, настолько, насколько можешь. И если Рэндалл тот человек, который действительно сделает тебя счастливой, Клэр… тогда тебе следует быть с ним – и только с ним.
– Спасибо, – повторила я, не зная, что еще можно сказать. Голова у меня кружилась.
И тут Люк поцеловал меня. Только раз, один только раз. На какой-то краткий миг все словно бы встало на свои места, все словно бы снова обрело смысл… хотя ничего этого и не случилось. Если бы Люк сам не отпрянул от меня, я не смогла бы отпустить его.
* * *
Следующие несколько недель я жила как в тумане. Все вокруг меня, казалось, потеряло свои краски… Какие-то предсвадебные мелочи, суета Люсиль, тирады Вивиан, волнение Би, все увеличивающееся отсутствие Рэндалла. Как-то вечером мы встретились в баре с Марой, и она спросила меня, не принимаю ли я транквилизаторы: больно сонный и потерянный вид, вероятно, был у счастливой невесты. Жизнь казалась какой-то увядшей. Я не говорила с Люком с того дня, как мы поцеловались… я все время думала о нем, пытаясь поглубже запрятать эти мысли. Однако я так и не приблизилась к пониманию своих чувств, действительных или мнимых, или к тому, что же мне со всем этим делать? В какой-то степени я была даже рада своему непонятному состоянию человека-зомби… я никак не смогла бы справиться со всем, что на меня навалилось, если бы посмотрела на свою жизнь, наведя на нее более резкий фокус.
Однажды вечером – это было в начале июня – я решила пройтись пешком после долгого, утомительного рабочего дня. Я бесцельно брела по Мэдисон-авеню, переполненной жителями Нью-Йорка, радующимися приходу тепла. Я остановилась у автомата купить новую пачку сигарет, хотя чувствовала себя неважно. Я только успела закурить напротив «Ла Гулю», когда увидела ее.
Блондинку с той фотографии, что лежала в ящике стола Рэндалла.
Она стояла на другой стороне улицы в легком свитере и короткой летней юбке, которая открывала ее длинные загорелые ноги. Девушка была необыкновенно красива. Когда водитель такси замедлил ход, чтобы пропустить ее, она помахала ему рукой с искренней благодарностью.
Что-то в ней было такое, что мне невольно понравилось.
Она перешла улицу и направилась к «Ла Гулю». Я пошла за ней, мне все равно было с ней по пути, а может, таким образом я пыталась оправдать свой поступок. Я наблюдала, как она жестом постоянной посетительницы распахнула дверь ресторана.
И тут я увидела Рэндалла. Он сидел за столиком у открытого окна. Когда блондинка вошла в зал, Рэндалл поднялся ей навстречу. Я никогда прежде не видела, чтобы он так смотрел на кого-нибудь. Уж на меня-то точно… Он поцеловал ее в щеку, и они сели за стол.
«Это Коралл», – странно спокойный голос прозвучал во мне, и я тихо побрела дальше по улице. Ничто не дрогнуло во мне. Другая женщина забежала бы в ресторан и потребовала бы объяснений. Другая женщина в тревожной неизвестности ждала бы, когда ее жених вернется домой… ждала бы объяснений или заставила бы его объясниться.
Но другая женщина не целовалась бы с другим мужчиной. Другая женщина не прокручивала бы снова и снова тот глупый поцелуй в голове.
Вот и еще появилось нечто такое, о чем, пожалуй, не стоит задумываться. Вот и еще появилось нечто, что следует отставить куда-нибудь в сторонку, будто ничего и не произошло. Я брела домой, ловя свое отражение в витринах магазинов, и едва узнавала себя в изможденной женщине, глядевшей на меня оттуда.
Спустя несколько часов, уже в постели, я спокойно спросила Рэндалла о том, где он ужинал. И он сразу же признался, что был в «Ла Гулю» с Коралл. Попросил прощения, что не предупредил меня. Ему всего лишь хотелось лично сообщить ей о нашей с ним помолвке… он чувствовал, что он обязан так поступить… уже давно следовало бы… Но между ними ничего нет. Он не хотел волновать меня, ибо это ничего не значило, а я и так казалась ему слишком нервной в последнее время.
И я должна была поверить ему. У меня не хватило сил задавать вопросы, что-то выяснять, обсуждать и вникать в суть. Спустя почти одиннадцать месяцев моей работы в «Грант Букс», за шесть недель до своей свадьбы, я достигла такого уровня эмоционального и физического истощения, которое делало меня неспособной к любому сопротивлению. Мне оставалось только принять объяснение Рэндалла и выкинуть из головы мысли о Люке. В полном изнеможении я опустила голову на подушку.
Глава 19
Большие перемены в последнюю минуту
– Все, с меня хватит! Я должна ехать в церковь сию минуту – или я пропущу собственную свадьбу, – твердо остановила я Вивиан, надевая колпачок на ручку.
Она посмотрела на меня широко открытыми глазами, как будто сраженная новостью, что я выхожу замуж именно сегодня. Возможно, ее и впрямь это поразило. Учитывая общий уровень ее интереса к жизни людей вокруг нее, казалось вполне возможным, что Вивиан только теперь сообразила, что на мне белое платье и расшитая фата.
Она проторчала в номере для новобрачных почти сорок пять минут – вместо оговоренных пяти, – и Мэнди с Люсиль начали уже кружиться вокруг нас, словно дикие псы, изготовившиеся к атаке. Моя мама делала наброски в блокноте в углу комнаты, чтобы хоть как-то успокоить нервы. Би тоже не теряла времени даром, глоток за глотком опустошая «Вдову Клико». Я позавидовала ей.
– Прекрасно, – уступила Вивиан, хотя совершенно не умела этого делать, и царственным жестом отпустила меня.
– Наконец-то! Благодарю вас! – вскричала Люсиль, бросая Вивиан ее плащ и подталкивая всю группу к дверям.
– Боже мой! Неслыханное дело! – Мэнди решительно трясла головой.
– Итак, ты будешь в редакции в понедельник утром, я верно тебя поняла? – уточнила Вивиан, когда мы вошли в лифт.
– Да, – подтвердила я, а потом, помолчав, добавила: – А ведь вы были приглашены на мою свадьбу, Вивиан.
Люсиль послала ей приглашение, не спросив меня, желая собрать как можно больше именитых ньюйоркцев.
– Ну да, я видела приглашение, – рассеянно ответила Вивиан, никак не снизойдя до объяснения того, почему она предпочла не принять приглашения и почему даже не удосужилась прислать извинения. – В понедельник утром, Клэр, я сразу же жду твоего звонка. Нам многое предстоит сделать. Я и так гоняюсь за тобой по всему городу, а моя жизнь отнюдь не вертится вокруг твоей, сама знаешь!
– Вы обе сумасшедшие, – прошипела Люсиль, нажимая на кнопку лифта «двери закрываются», и на сей раз я была склонна согласиться с ней.
Мы спускались в гробовой тишине. Напряженность в лифте напомнила мне о том, как мы ехали с Лулу в лифте несколько месяцев назад. Интересно, что она делает в эти выходные, неужели погребла себя в редакции? Я знала, что меня не должно это волновать… Лулу только и делала, что создавала мне головную боль начиная с первого дня моей работы в «Грант», но я почему-то испытывала к ней жалость. Ладно, уточняю: только самую малость.
Когда мы выбрались из отеля, Вивиан направилась прямо к ожидавшей ее машине и запрыгнула туда, даже не попрощавшись с нами.
– Лулу, не понимаю, где ты шляешься, мать твою, – через открытое окно машины я услышала ее заливистый лай в сотовый телефон, – мне нужно обсудить с тобой кое-что. И немедленно. Перезвони мне, как только получишь мое сообщение. Немедленно!
Я наблюдала, как Вивиан решительно набирала очередной номер на своем сотовом.
– Гони! – прорычала она, и водитель газанул прямо с места.
Би и мамуля помогли мне забраться в один из белых «бентли», припаркованных у парадного подъезда. Люсиль и Мэнди ехали в другом, чтобы иметь возможность обсуждать детали до последней минуты перед сражением. Чьи-то руки просунулись в машину, чтобы расправить мое платье, так чтобы оно не измялось.
– Какая ты бледная! – закудахтал Жак, ныряя в открытую дверь машины, чтобы добавить румян на мои щеки. – Так-то лучше. – Он послал нам воздушные поцелуи и отошел от машины.
«У всех невест поджилки трясутся», – повторила я мысленно себе, когда Би разлила еще три бокала шампанского для поездки в церковь. Мамуля, почти никогда не потреблявшая никакого спиртного, осушила свой бокал в рекордный срок.
«Брак – серьезнейшее обязательство. Я была бы все равно напугана, кто бы ни ждал меня там у алтаря».
Машины тронулись в сторону церкви. Двадцать кварталов. Я молилась о красных сигналах светофоров. Мне необходимо было время подумать. Еще только несколько дополнительных минут, и я сумею принять какое-то решение. Все случилось слишком быстро. И в моей панике не было ничего противоестественного. В конце концов, за один год моя жизнь изменилась до неузнаваемости.
Разве год назад мне могло бы прийти в голову, что я смогу когда-нибудь выйти замуж за Рэндалла Кокса, самого успешного и самого красивого мужчину, принца из моей мечты, сопровождавшей мою жизнь с самого колледжа?
Ну а если задуматься: могла ли я мечтать, что буду работать уже в качестве редактора над такими высококлассными книгами? Нет слов, в «Грант Букс» я редактировала много всякого хлама и сталкивалась с откровенным безумием своей начальницы, но я также приложила руку к четырем качественным бестселлерам из рейтинга «Нью-Йорк таймс» и отредактировала одну необыкновенную книгу. Люк… Я быстро отогнала мысли о нем, как научилась это делать за прошедшие шесть недель… нет, по правде сказать, значительно дольше.
И что во мне не так? Что такое творится со мной? Всего год назад я и мечтать не могла о такой жизни. Но стоит мне сейчас расплакаться, похоже, я уже никогда не смогу остановиться. Почему? Устала? Или все слишком отлажено, слишком богато и красиво, чтобы быть правдой? И… зачем мне это? Слишком скоро…
Нервы, только нервы. Двенадцать кварталов. Одиннадцать. Я не укладываюсь в график. «Только переживи эту свадьбу, Клэр, и все встанет на свои места, и снова все будет прекрасно. У всех невест поджилки трясутся».
Таксист впереди нас остановился, чтобы высадить пассажира, и я обрадовалась. Мы сидели в «бентли».
– Я… я вот… – Я запнулась, не зная, что сказать дальше. Би и мама наклонились ко мне. Я отпила глоток шампанского.
– Что такое, Клэр? – осторожно спросила мамуля. – Все хорошо? Доченька, если не все хорошо, теперь очень удобный момент, чтобы признаться нам. Ты можешь сказать нам все, Клэр, и мы полностью поддержим тебя.
– Ну да, – пискнула Би, у которой немного заплетался язык, – поскольку осталось всего два часа? Не слишком хороший момент.
Восемь кварталов. Я вспомнила папу. Вспомнила, как маленькой девочкой забиралась к нему на колени и просила рассказать историю о том, как они встретились с мамулей. А когда он рассказывал все до конца, просила рассказать снова. Никогда не устаешь слушать историю настоящей любви. Мне, его дочери, доставляло истинное удовольствие видеть каждый раз, как светлело его лицо, когда он произносил: «…и тогда твоя мама вошла в комнату».
– Возьми, Клэр. – Мама протянула мне носовой платок. С Жаком случилась бы истерика, если бы он увидел, что мои щеки стали мокрыми от слез. – Почему ты плачешь, доченька?
– Просто нервы, – сумела я выдавить из себя. В горле стоял комок. Слишком поздно отвечать иначе. Все зашло слишком далеко. И я, трусиха, никак этому не помешала! Состав резко набирал обороты, жизнь устремлялась дальше, и мне некого было в этом винить.
Машина остановилась. Мы подъехали к церкви сзади. Как в тумане, я позволила маме и Би помочь мне выбраться на короткую, покрытую галькой дорожку. Я смутно поняла, что подъехал другой «бентли», откуда с шумом выкарабкались Люсиль и Мэнди. Вчетвером мы направились в заднюю часть церкви. Мама сжимала мою руку. И тут…
Раздался дикий вопль, от которого легко бы разлетелись вдребезги стекла.
Люсиль.
В десяти шагах от меня, на маленьком стуле в заднем вестибюле, сидел мой жених.
– Плохая примета! – взвыла его мать, как сирена, на ее лице застыл неописуемый ужас. – Это – к несчастью! Он… не должен… видеть… тебя… до… – В ее крошечной груди что-то страшно захрипело, она задыхалась, ей не хватало воздуха.
– Люси, ты сильно преувеличиваешь, – спокойно заговорила моя мамуля, обнимая ее и уводя в какую-то маленькую комнату. – Попробуй расслабиться, дорогая. Все будет хорошо.
– Но… это… плохо… это к несчастью! Они… не… должны видеться до…
– Я знаю, Люси, знаю, но попытайся успокоиться, – бормотала моя мама. Беатрис, оставив бумажный мешочек, заполненный лепестками роз, прямо на полу, поспешила за дамами. Она потащила туда же и Мэнди и закрыла за собою дверь.
Теперь мы с Рэндаллом остались одни.
Секунду мы молча разглядывали друг друга. Рэндалл был удивительно хорош в своем изысканном смокинге.
– Ты такая красавица, – тихо проговорил он.
– Спасибо. Ты тоже… я хочу сказать, гм, хорош собой.
Мы во всех отношениях идеальная пара, и у нас будет идеальная во всех отношениях свадьба, и мы заживем во всех отношениях идеальной жизнью. Мы снова внимательно посмотрели друг на друга, так и оставшись в разных концах маленького вестибюля.
– Боюсь, мы действительно расстраиваем маму. Это не к добру, плохая примета. – Рэндалл хмыкнул, но я не могла ошибиться. В его голосе явственно слышались грусть и печаль.
– Моя мамуля позаботится о ней, – успокоила я его.
И снова гнетущее молчание.
– Что ж, полагаю, мне пора занять свой пост. – Он улыбнулся. Я кивнула.
Последние минуты…
– Этого мало, – раздался голос, странно похожий на мой.
– Мало? – переспросил он.
– Этого мало, – повторил голос.
– О чем ты, Клэр? – вопросил Рэндалл, озабоченно глядя на меня. – О чем ты говоришь? Мало?
О боже! Мои слова… и мой голос – все происходит помимо моей воли… словно мой голос существует отдельно от меня… и вот он, мой голос, неожиданно произносит вслух то, о чем я постоянно думала про себя. Неделями, нет месяцами.
– Клэр, о чем ты? – уговаривал меня Рэндалл, приблизившись ко мне и крепко сжав мои ладони.
Он был очень напуган. Я увидела, как побелели от напряжения костяшки его пальцев.
«Говори же, Клэр, – подумала я. – Говори сейчас, пока еще не слишком поздно».
Но мне надо было убедиться, что в какой-то степени и Рэндаллу хотелось, чтобы я сказала это. Я же видела, как просветлело его лицо, когда Коралл шла к нему. Выражение его глаз тогда заставило меня вспомнить, как радовался всегда мой отец появлению моей мамы. Так же светился Люк каждый раз, когда мы встречались.
Я одна могу остановить безудержно несущийся состав и спасти нас обоих. Спасти от вмешательства в нашу жизнь – потому что она наша, только моя и его, и другой у нас нет и не будет.
– Рэндалл, ты знаешь, что я люблю тебя. И высоко ценю. Ты – удивительный, замечательный человек. Но то, что у нас с тобой… между нами, есть… этого мало, и мне кажется, ты чувствуешь то же самое, что и я сейчас…
– О чем ты говоришь, Клэр? Мы поженимся. Ради всего святого, ты просто волнуешься, колеблешься! Мы любим и уважаем друг друга, Клэр. Вполне серьезные основания для женитьбы, по крайней мере для меня.
И он был абсолютно прав. Любовь и уважение – прекрасный повод соединить две жизни. Я внимательно посмотрела на Рэндалла, впервые увидев, что для него означал наш брак. Мы всегда будем заботиться друг о друге. Он всегда будет давать мне все, в чем я буду нуждаться, будет уважать меня, будет преданным мужем.
Но никогда, никогда его чувства ко мне не затронут глубин его души. И я не потянусь к нему всей душой. А этого уже стало для меня мало.
– Рэндалл, – спросила я осторожно, – почему ты порвал с Коралл?
– Что? При чем тут Коралл? Это древняя история, Клэр, я не думаю…
– Когда она вошла в ресторан, Рэндалл, я видела твое лицо. Мне только хочется узнать, почему вы решили расстаться.
– Клэр, я же сказал тебе, ничего между нами не произошло! – Рэндалл стал пунцово-красным. – Нечего обсуждать! Я всего лишь хотел сам лично сообщить ей о своей свадьбе. Пожалуйста, поверь мне, Клэр, ничего больше…
– Я верю тебе, Рэндалл. Меня просто волнует вопрос: почему ты решил порвать с Коралл?
– Ну… Она не соответствовала… я не знаю почему, но ничего не получалось!
«Не соответствовала статусу семьи Кокс. Не соответствовала желаниям Люсиль», – мысленно добавила я и продолжила терзать его:
– Но ведь ты был влюблен в нее, не так ли? Так почему же не получалось?
– Клэр, право, ну зачем об этом? Между мною и Коралл все давно кончено, между нами ничего нет…
– Только скажи мне честно, почему не получалось, и я никогда больше не коснусь этой темы.
Рэндалл обхватил голову руками:
– Все шло как-то не так, потому что… Ну ладно, это мама не одобряла Коралл… ее происхождение и все такое, я полагаю. Не считала ее подходящей партией для меня. А я привык доверять своей матери. Она желает мне только хорошего – и всегда оказывается права.
«О господи! Мама права? А ты-то сам? Ты же ночью называл меня именем той, которую до сих пор очень любишь…»
– И ты доверился маме, когда она сказала, что я для тебя – лучший выбор.
– Я… Послушай, Клэр, я вовсе не следую слепо ее выбору. Я и сам могу думать, и, конечно же, я люблю тебя. Ты сделаешь меня очень счастливым…
– Рэндалл, подумай о Коралл, вспомни себя рядом с ней. Как ты светился счастьем… И посмотри, какое сейчас у тебя несчастное лицо…
Он в отчаянии затряс головой:
– Между нами все кончено, Клэр, сколько раз…
– Только вспомни, какие чувства ты испытывал к ней, Рэндалл. Вспомни себя рядом с ней.
Он прекратил трясти головой. На секунду мы оба замолчали, но взгляд, которым мы обменялись, сказал нам обоим все.
– Все было совсем иначе, – тихо признался Рэндалл. – Я не знаю почему. Но я же люблю тебя, Клэр.
– Рэндалл, между нами что-то есть, и прошлый год был замечательным, но повторяю: этого мало. И тебе, и мне, понимаешь? И это – не твоя ошибка… и дело не только в тебе и Коралл. У меня тоже появилось чувство к другому человеку. Я не хотела этого, но так случилось. – Мы сели рядышком на ступеньки. – Если мы поженимся, мы обманем себя. Я не хочу этого ни для тебя, ни для себя. – Я замолчала, чтобы сделать глубокий вдох, прежде чем продолжить. – Мы не можем пожениться, Рэндалл. Прости меня… прости, что я поняла это только за несколько минут до венчания. Но я твердо знаю, что это – правильное решение. Твое печальное лицо, плохая примета; мое гнетущее состояние – тоже… Так и должно было случиться, Рэндалл. И я… я от всей души желаю тебе счастья. Слушай только свое сердце – и оно подскажет тебе верное решение.
И я знала это точно. Наконец-то… после года путаницы в мыслях, долгих размышлений и сомнений… я снова знала, что мне следовало делать. Рэндалл задумчиво кивнул. Он наклонился, чтобы поцеловать меня в щеку, теперь снова мокрую от слез… Но тут дверь резко открылась, и к нам вышла Люсиль.
– Какое «верное решение»? – потребовала она, комкая бумажный мешочек в своей руке. – Почему ты плачешь, Клэр? Что тут происходит?
Я взглянула на Рэндалла, чтобы узнать, хочет ли он, чтобы я стала плохим вестником. Он крепко сжал рукой мое плечо и твердо ответил:
– Мама, мы с Клэр решили отменить нашу свадьбу.
Люсиль опешила:
– Как это? Да как же это?! Конечно, вы поженитесь! Я уже слышу, как органист начинает играть, пока мы тут болтаем! Глупости какие-то…
– Прости, мама, я понимаю, какой титанический труд ты проделала… но мы с Клэр… мы оба поняли, что этот брак нам не нужен. Мы с ней не пойдем на это.
Люсиль вздрогнула, у нее подкосились ноги, и она рухнула на руки моей мамули.
Я сняла с пальца кольцо и отдала его Рэндаллу. Каким бы красивым оно ни было, я была рада избавиться от него. Мне будет немного его недоставать, но я почувствовала огромное облегчение.
– Невероятно, – прошептала Мэнди и прошествовала сообщить новость священнику.
– Спасибо, Клэр, – сказал Рэндалл и ласково поцеловал меня в щеку.
