Текст книги "Убийство по доверенности"

Автор книги: Бретт Холлидей

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 9 страниц)

Глава 6

В переполненном шумном отделе городской хроники редакции «Ньюс» Шейн прошел прямо к столу Тимоти Рурка в самом дальнем углу и нашел его в глубокой задумчивости.

Он сидел, меланхолически глядя на чистый лист бумаги, вставленный в машинку, и выпуская кольца дыма в воздух, и так уже им переполненный.

Рурк был тощий, поджарый человек с такими острыми чертами лица, что, казалось, он разрезал ими воздух. Его глубоко посаженные глаза блестели, словно у хорька, всегда сохраняя циничное выражение.

И они еще больше заблестели, когда Шейн выложил перед ним на стол любительский снимок Эллен Гаррис и спросил:

– Найдется у вас место на первой странице для ее увеличенной фотографии?

– У нас сегодня практически ничего и нет для первой страницы. А что она натворила – разрезала на кусочки своего папочку и сделала из него холодец?

Рурк с интересом рассматривал снимок.

– Пока она всего-навсего исчезла сама,– сказал Шейн.– Отнеси-ка эту штуку в вашу фотолабораторию. Пусть сделают несколько копий. Мне бы хотелось иметь дюжину, размером шесть на девять. Можешь потом отретушировать и пустить на первую страницу. Если я дам тебе полное согласие. Пока что мы съездим позавтракать и вернемся как раз к тому времени, когда будут готовы копии.

Рурк слишком давно знал Майкла Шейна, чтобы задавать лишние вопросы. Он немедленно встал из-за стола, прошел в фотолабораторию и, вернувшись через несколько минут, подтвердил – к тому времени, когда мы поедим, копии будут готовы.

Они отправились в ресторанчик на углу, где подавали отличные фирменные бифштексы, и уселись за столик в ожидании ленча. Рурк подпер руками свой худой подбородок и проницательно взглянул на старого приятеля.

– Что за история и что за «если» насчет публикования снимка?

– Все дело в том, что эту историю надо хранить в большой тайне до тех пор, пока я не дам тебе разрешения печатать.

– Да? – Рурк отхлебнул бурбон из бокала.

Шейн коротко рассказал ему все, что сообщил Герберт Гаррис.

– Как будто чертовски приятный парень. Если вдруг окажется, что его жена просто-напросто спряталась с каким-то своим дружком, то это его буквально убьет, весь мир для него просто рухнет.

– Что ж, смотря, что он хочет,– проворчал Рурк с кислой усмешкой,– чтобы она оказалась жива-невредима, но развлекалась с приятелем, или же чтобы разлетелась на кусочки, только бы не рухнул для него весь мир?

– Я не знаю,– сердито признался Шейн.– Он так чертовски уверен в ней, Тим. Мне кажется, что лучше будет, если ее найдут мертвой. Со временем он сможет с этим смириться, лишь бы она ему не изменила.

– Питу Пэйнтеру и администрации «Бич-Хэвена» не понравится, если мы поместим эту историю на первой странице. Как бы дело не обернулось, огласка будет весьма неприятной для них.

– А мы спросим, понравится им это или нет. Ты отправишься вместе со мной в отель и, когда я предъявлю эту фотографию, сможешь сам услышать все. Мерилл позволит тебе опубликовать этот материал, если я дам ему слово, что ты напечатаешь только то, что я найду необходимым.

– Кто такой Мерилл?

– Старший детектив отеля. Домашний шпик – на вашем жаргоне.

Шейн усмехнулся, опустошил свой стакан и вооружился ножом и вилкой, увидев, что перед ним поставили бифштекс.

– Он попал в тяжелое положение. Будет он с нами сотрудничать или откажется, все равно ему придется туго.

Шейн вздохнул и с жадностью набросился на еду.

Когда они вернулись обратно в редакцию, проявленные фотографии были еще сырые, однако увеличенные они оказались намного лучше, чем ожидал Шейн.

Он прихватил с собой еще две не совсем просохшие копии и договорился, что еще парочку ему доставят на дом, как только они высохнут. Потом они вместе с Рурком отправились в отель, каждый на своей машине, чтобы можно было разойтись в разные стороны, если потребуется.

Когда Шейн добрался до отеля, машина репортера уже стояла здесь, а сам Рурк разговаривал с портье, когда Шейн вошел в вестибюль.

У Лоуфорда был смущенный и раздосадованный вид, а Рурк, повернувшись к Майклу, подмигнул и сказал:

– Этот парень утверждает, что миссис Гаррис нет в номере, но отказывается позвонить туда и проверить это.

– Вопросы будут задавать я, Тим,– сказал Шейн и, обернувшись к портье, спросил:

– Мерилл у себя в кабинете?

– Да, сэр. Это прямо по коридору…

– Я знаю, где это.

Он взял Рурка за руку и повел за собой.

– Эти птички никогда в жизни не станут разговаривать с репортером. Это им строго-настрого запрещено.

Они прошли по коридору и остановились у двери, на которой была табличка: «Посторонним вход воспрещен».

Шейн постучал и, повернув ручку, вошел в кабинет, не дожидаясь приглашения.

Это была аккуратная маленькая комната, уставленная стеллажами с картотеками, в центре стоял стол, на котором находились только телефон и диктофон. Роберт Мерилл как раз что-то диктовал в микрофон, откинувшись на спинку стула и посматривая на какие-то документы в папке, которую держал в руках. Увидев на пороге Шейна, он нажал большим пальцем на клавишу и выключил диктофон. Потом закрыл папку, положив ее на стол перед собой.

С ненаигранной сердечностью сказал:

– Майкл Шейн собственной персоной. Не так-то часто ты появляешься в наших краях.

Мерилл был высоким человеком средних лет с начинающими седеть волосами и проницательными холодными глазами. Шейн сказал Гаррису правду: это очень опытный и честный детектив, в обязанности которого по роду службы входило заботиться о благе «Бич-Хэвена». Эта работа требовала большого такта и ума, а также способности немедленно распознавать авантюристов или мошенников с первого появления их в отеле и безжалостно преследовать таковых. К тому же он обладал каким-то приобретенным с годами шестым чувством, которое заранее предупреждало его о том, что надвигается неприятность в одном из тысячи номеров, расположенных у него над головой.

Шейн сказал:

– Клиенты, с которыми мне приходится в последние годы иметь дело, недостаточно богаты, чтобы жить в вашем отеле, Боб.

Он придерживал дверь, давая войти Рурку, потом закрыл ее и спросил:

– Ты знаком с Тимом Рурком? Это Роберт Мерилл, Тим.

Мерилл бесстрастно взглянул на тощую фигуру в мешковатом костюме и сказал:

– Это имя мне знакомо. Вы печатаете статьи в «Ньюс». не так ли? Чем могу быть полезен, джентльмены?

Шейн уселся по другую сторону стола, а Рурк бесшумно опустился на стул, стоявший у стены. Вынув одну фотографию Эллен Гаррис из кармана, Шейн положил ее на стол перед Мериллом.

– Узнаешь?

Мерилл внимательно посмотрел и поджал губы.

– Это увеличенная копия той фотографии, которую я видел сегодня утром?

– Верно,– с удовольствием подтвердил Шейн.

– Та самая леди, которая исчезла здесь в понедельник.

Мерилл изобразил на лице усталую улыбку.

– Мне бы хотелось иметь такую фотографию, Майкл. Гаррис отказался оставить ее мне, чтобы я мог показать тем нашим служащим, которые видели мисс Гаррис, когда она прибыла. Он сразу же закусил удила и выскочил отсюда, угрожая подать на отель в суд за преступное пренебрежение и так далее, и я понял, что он направился прямо в полицию.

Шейн сказал:

– Пит Пэйнтер ухитрился тоже обойтись с ним не так, как ему хотелось бы, так что он кончил тем, что пришел ко мне. Мой клиент,– закончил Шейн твердо,– считает, что вы оба – и ты, и Питер Пэйнтер – гораздо больше озабочены тем, чтобы скрыть факт исчезновения его супруги, чем найти ее.

– Ты ведь знаешь, Майкл, что это вовсе не так,– в голосе Мерилла прорвалось напряжение, которое он испытывал после утренней встречи с Гаррисом.

– Ее муж, черт возьми, просто с ума по ней сходит. К тому же имеются некоторые факты, которые мне не хотелось бы предавать огласке…

Он замолчал на полуслове, печально улыбнулся и от этого вдруг стал таким сердечным и мягким.

– Я выражаюсь, словно оратор на заседании торговой палаты, правда? Этому парню предстоит неприятное пробуждение от сладкого сна. Сегодня у меня гораздо больше информации по ее делу, чем было утром, когда я с ним разговаривал.

Он опустил глаза на лежавшую перед ним фотографию и проникновенно сказал:

– Она чертовски хороша, да? Если бы я был на ней женат сам, то…– Он замолчал и облизнул пересохшие губы.– Зачем ты привел репортера, Майкл? Я хотел бы поделиться своими сведениями с тобой лично, но…

Шейн ответил с достоинством:

– Прежде всего, я привел сюда хорошего друга… а потом уже репортера. Я обещал Гаррису, что помещу эту фотографию в газете вместе со всей историей исчезновения его жены, если только удостоверюсь, что в этом есть смысл. И мне наплевать на мнение твое или Пэйнтера или даже торговой палаты. Меня нанял Гаррис, чтобы я нашел его жену. Тим Рурк прибыл сюда, чтобы выслушать все, что скажешь ты, и вместе со мной решить, стоит ли печатать эту историю… и в каком именно виде. Рурк подчинится моему решению.

И тебе еще очень повезло, что дело обстоит так, а не иначе,– настаивал Шейн.– Если на это нападет какая-нибудь другая газета…

Роберт Мерилл невесело улыбнулся.

– Вся эта история – сплошной динамит, Майкл.

Он нахмурился, разглядывая фотографию Эллен Гаррис.

– Но, пожалуй, тебе тоже лучше узнать все, что нам известно. Без этой фотографии мы даже не смогли бы провести опознание.

Мерилл поднялся из-за стола, подошел к скрытому в стене микрофону и сказал:

– Попросите Лоуфорда освободиться на минуту и зайти ко мне. А после Лоуфорда я хочу видеть того парня, рассыльного, Билла Томпсона.

Он вернулся к столу, сел на стул, откинулся на спинку и глубоко вздохнул.

– В такие минуты я счастлив, что никогда не был женат.

Майкл Шейн ничего не ответил на это. Он знал, что Тимоти Рурк наблюдает за ним и, возможно, вспомнил в этот момент о мадам Филлис. Мериллу, конечно, о Филлис ничего не известно.

В дверь постучали, и Шейн обрадовался, что может прервать свои воспоминания.

– Войдите,– буркнул Мерилл.

Дверь открылась, и в кабинет вошел Юстус Лоуфорд. Он быстро перевел взгляд с Рурка на Шейна, потом посмотрел на Мерилла и не подал виду, что эти двое недавно были у его стойки.

Остановившись перед Мериллом, он спросил:

– В чем дело, мистер Мерилл?

Мерилл повернул фотографию так, чтобы Лоуфорд мог рассмотреть ее.

– Вы узнаете ее?

– Это та самая женщина, о которой вы спрашивали у меня сегодня утром, не так ли? Миссис Гаррис? Она зарегистрировалась в отеле в понедельник утром.

– Вы в состоянии точно опознать ее? – спросил Мерилл.

Лоуфорд заколебался было, потом глубоко вздохнул.

– Ну, я не хотел бы давать клятву… мистер Мерилл. Но помню ее отчетливо. Насколько могу судить, это действительно мисс Гаррис.

– Ладно,– проворчал Мерилл,– расскажите мистеру Шейну все, что вы мне сообщили сегодня утром. Почему именно ее вы запомнили из всех гостей, которые регистрировались у вас в понедельник.

– Трудно в точности сказать,– начал Лоуфорд, уставившись в стену.

– Я работал во многих отелях… регистрировал сотни тысяч людей, не меньше, наверное. В большинстве случаев делал это чисто механически, но мисс Гаррис! Ее нельзя было не заметить и не запомнить. Я страшно удивился, когда узнал, что она приехала сюда одна и пробудет у нас две недели. Но она сообщила, что у ее мужа новомодные представления о том, что супругам следует время от времени проводить отдых отдельно друг от друга, даже спросила меня, одобряю ли я это…

Он замолчал и нервно проглотил слюну, потом продолжал:

– Я, разумеется, сразу сменил тему, сэр. Но она сказала, что не хотелось бы ей здесь скучать и чувствовать себя одинокой. И когда я заверил ее, что у нас есть отличная хозяйка и всякие возможности развлечься в обществе, она отнеслась к этому без всякого интереса. И… вот, пожалуй, все, мне кажется.

– Вы ее видели, когда она уходила из отеля? – подбросил вопрос Мерилл.

– Да. Она попросила взять напрокат для нее машину, и я обратился к швейцару, чтобы он позвонил к ней в номер, когда машину подадут к подъезду. Я видел потом, как она вышла из лифта. Прошло примерно полчаса. Миссис Гаррис направилась к выходу, и я решил, что она пошла к своей машине. Она была одета в очень оригинальное платье с низким вырезом…

– А оставила ли она вам ключи, когда уходила? – снова подсказал Мерилл.

– Нет, сэр. И я просто не помню, видел ли я ее после этого.

Он снова бросил взгляд на фотографию, лежавшую на столе, и медленно покачал головой из стороны в сторону.

– Олл-райт, Лоуфорд,– кратко подытожил Мерилл.– Если парень дожидается за дверью, велите ему войти.

Когда портье пошел к двери, Мерилл сказал Шейну:

– Билл Томпсон – это тот парень, который отнес ее багаж в номер в тот день. Я вовсе не уверен…

На секунду он заколебался, когда высокий, стройный, приятной внешности молодой рассыльный вошел в кабинет.

– Впрочем, пусть он лучше сам все расскажет,– продолжал Мерилл.– Вам не о чем беспокоиться, Томпсон. Подойдите поближе и взгляните на эту фотографию.

Билл Томпсон бросил быстрый взгляд на Рурка и Шейна, потом деревянной походкой подошел к столу.

– Видели когда-нибудь эту женщину? – спросил Мерилл, снова привлекая его внимание к фотографии.

Билл Томпсон добрых тридцать секунд разглядывал снимок. Он уперся обеими ладонями в стол, лицо его задрожало и исказилось. На глазах появились слезы, и он едва выдавил:

– Клянусь богом, мистер Мерилл… я ничего… такого не сделал. После того раза, в полночь. Я никогда больше не подходил к ее номеру и не видел ее после этого.

– Успокойся, сынок. Сначала скажи мне, кто она такая.

– Это миссис Гаррис, из номера 326. Вы меня сегодня утром расспрашивали о ней, и я вам честно рассказал, как она странно вела себя… дала мне на чай целых пять долларов совсем ни за что… и еще рассердилась, что у нее в номере две кровати вместо одной двухспальной… сказала, что любит спать только в двухспальной кровати.

Он замолчал, тяжело дыша от смущения, и Мерилл мягко успокоил его:

– Да, ты мне это говорил, Билл. Но ничего не сказал про полночь. Что там было?

– Ну, я просто не думал, что это важно. Но, может быть, это важно, раз она исчезла и все такое,– забормотал он, запинаясь.– Я был уже на самом пороге, а она вдруг подошла ко мне сзади и спросила, когда я кончаю дежурство, я ответил, что в полночь. И тут она почти прошептала мне на ухо, что ей будет очень одиноко, и попросила зайти к ней пропустить стаканчик, когда закончу работу.

– Ладно, Билл,– сказал Мерилл, и на этот раз голос его звучал достаточно сурово.– Что же случилось в полночь?

– Ничего. Я поднялся на третий этаж и постучался к ней в номер. Я знаю, что это против правил и что меня за это уволят, но я просто ничего не мог с собой поделать. И, наверное, сделал бы это же самое еще раз, если бы меня пригласила такая женщина… как миссис Гаррис. Но в номере у нее не было света, и она не отозвалась на стук… вот и все, что было.

– А после этого ты ее больше не видел?

– Клянусь, что не видел. И вообще ничего не знал до сегодняшнего утра, когда вы меня спросили о ней. Уже после я слышал, как служащие отеля говорили, что она не появлялась у себя в номере с понедельника.

– Олл-райт, Томпсон,– сказал Мерилл,– возвращайтесь на свой этаж.

Когда парень вышел, Мерилл посмотрел на Шейна и пожал плечами.

– Картина начинает проясняться?

– Даже слишком,– проворчал Шейн.– Гаррис сказал мне, что тут есть еще один момент. Она подписала в баре чек в тот же вечер около семи часов.

– Это последнее, что мы о ней знаем, Майкл. Счет на два дайкири и два бурбона.– Он бросил взгляд на свои часы и поднялся из-за стола.– Бармен, который дежурил в понедельник вечером, сейчас как раз появился на работе. Я еще с ним не разговаривал. Пойдем со мной и твой приятель тоже. Отель «Бич-Хэвен» угостит вас приличными напитками и заодно убедит в том, что мы ничего не утаиваем.

Он обогнул свой стол и вышел из комнаты. Майкл и Рурк отправились за ним следом.

Глава 7

Коктейль-холл был тускло освещен. Здесь было прохладно и почти безлюдно. Крошка, стоявший за стойкой бара, протирал бокалы. Когда трое мужчин взобрались на табуреты, он повернулся к ним, бросил взгляд на Мерилла и коротко кивнул ему. Заметив рыжеволосого детектива, расплылся в улыбке.

– Клянусь всеми святыми, это Майкл Шейн собственной персоной! Как поживаешь, старый друг?

Он раскрыл широченную, словно окорок, ладонь и стиснул руку Майкла теплым пожатием, потом стал шарить по полкам в поисках какой-то особой бутылки. Взяв «Кордон Блю», бережно откупорил ее и поставил перед Шейном.

Когда он рядом с бутылкой поставил четырехунцевый бокал, Мерилл сухо сказал:

– Поаккуратнее с этой выпивкой, Крошка. Я обещал Шейну, что она будет за счет отеля.

– Если бы она была не за счет отеля, я записал бы ее за собой,– заверил его Крошка, наливая бокал до краев. Затем, обратившись к Рурку, спросил: – Что для вас?

И, посмотрев на него внимательно, добавил:

– Послушайте, а вы не Тимоти Рурк? Ну, тогда для вас будет бурбон с фруктовой водой. Как видишь, я читаю все книги про тебя, Майкл! И что это за поганая телепередача была в пятницу?

Он нахмурился, налил бурбон для Рурка.

– И где они выкопали такого типа, который играет тебя, Майкл? Какого черта ты сам себя не играешь? Будете пить что-нибудь, мистер Мерилл? – бросил он в сторону старшего детектива отеля.

– Маленький бокал пива,– сказал Мерилл, вынимая фотографию Эллен и кладя на стойку.

Но Крошка был поглощен только Шейном.

– Взять хотя бы ту передачу, которая была вчера, и этого актера, которого буквально все обводили вокруг пальца, господи, Майкл! И как ты только терпишь такое?

– А я их не смотрю,– сказал Шейн.– Ни разу не включал телевизора после первых двух передач. Но вообще-то Ричарда Леннинга считают хорошим актером.

Шейн отхлебнул коньяк, смакуя каждый глоток.

– Это он тебя играет? – Крошка фыркнул с отвращением.– Может быть, он и хороший актер, но то, что его заставляют выделывать…– Он печально покачал головой.– А как вам нравится тот молодой кретин, который изображает вас, мистер Рурк?

– Я, как и Майкл, никогда не смотрю телепередачи.

– И что это такое с вашим приятелем, который пишет сценарий? – спросил Крошка.– Этот самый Бретт Холлидей? Он что, спятил, что ли? Книги-то у него отличные, но, господи, спаси меня от этих передач в пятницу.

– Он их не пишет,– уклончиво сказал Шейн.– Умные ребята из Голливуда никогда не позволят ему это. Они считают, что у них там есть писатели, которые справятся с делом лучше него.

– Скажу тебе откровенно, Майкл, это чушь собачья, и передачи недолго продержатся. Я включаю телевизор только потому, что они о тебе, Майами и всяком таком прочем. Мы ведь так гордимся тобой, черт побери, и потому так неприятно смотреть эти передачи!

– Эй, Крошка,– сказал Мерилл с легким раздражением,– если вы прекратите, наконец, это заседание клуба поклонников таланта Майкла Шейна и соизволите взглянуть вот на эту фотографию, я буду вам очень признателен. Я должен вернуться к себе.

– Ну, конечно, мистер Мерилл. Простите, что я так разболтался.

Крошка вытер руки о белый передник и взял снимок. Повернув его к свету, чтобы лучше разглядеть, он неторопливо кивнул головой.

– Я видел ее. Ну, конечно. Она заходила сюда несколько дней назад. Я отдыхал в субботу и воскресенье и вышел на работу в ночную смену в понедельник. Посетителей было совсем немного, когда она пришла… часов в семь. Появилась вон из той двери, которая выходит прямо на стоянку, и с минуту стояла, оглядываясь по сторонам.

– Как будто искала что-нибудь? – спросил Шейн.

– Нет, не думаю. На это не было похоже. Скорее это выглядело так, словно она не могла решиться, остаться ей здесь или нет. Эту женщину просто невозможно было не заметить.

– Сексуальная?

– Сексуальная? Да, вот именно. И, только поймите меня правильно, необыкновенно привлекательная. Не потаскушка какая-нибудь, нет, а настоящая леди, потому-то я ее и запомнил. Но она… как-то странно вела себя у стойки. Ее поведение не вязалось с внешним обликом, так, наверное, будет правильнее сказать. Она вела себя не так, как я ожидал.

– Как же именно, Крошка?

– Сначала спросила, можно ли ей одной сесть за стойку, и я сразу понял, что она только что прибыла в город. Я сказал, что, конечно, можно. Потом она спросила, что я посоветую ей выпить. Ну, это просто смешно, и я предложил выпить то, что ей нравится. Тут она произнесла, что дома обычно пьет немного, но сегодня ей хочется напитка, который приготавливается с ромом, кажется, он называется дайкири. Ну, я и стал делать ей дайкири.

Тут Крошка замолк и потом снова продолжал:

– Когда же я повернулся, чтобы поставить перед ней бокал, у нее во рту была уже сигарета, а какой-то парень, подойдя сзади, протягивал ей огонь. Она прикурила и сказала «спасибо», черт возьми, это все было проделано, как надо. И тут он сел рядом с ней и заказал бурбон. Я стал наблюдать за ней краешком глаза, думая, что сейчас она отошьет его. Ничего подобного. Она с ним разговорилась. Это, конечно, было странно, потому что я готов был поклясться, что она настоящая леди!

– Может быть, она его знала? – предположил Мерилл.

– Нет. Если только это было ее первое путешествие, как она мне сказала. А его-то я встречал в нашем городе. Его зовут Джин, фамилии не знаю. Он в порядке. Приличный, тихий парень. Но только мне приходилось слышать, что имеет привычку околачиваться по барам в поисках женщин.

Мерилл сурово сказал:

– Ты ведь знаешь, какой политики мы придерживаемся в нашем отеле. Мы не допустим…

– Послушайте, мистер Мерилл. Здесь никогда не происходит ничего неприличного, когда я дежурю. Ну, а если один посетитель захочет угостить другого и оба они ведут себя тихо и достойно, то я недолго удержусь на своем месте, если стану делать им замечания.

Мерилл согласился с ним.

– Ты действительно знаешь свое дело. Крошка. Я понимаю, что ситуация была трудной. Значит, они разговаривали? Ты что-нибудь слышал?

– Знаете, как это бывает,– сказал Крошка смущенно.– Мне ведь нужно было обслуживать и других клиентов. А разговаривали они негромко. Но кое-что я все-таки расслышал. Что мужа ее зовут Герберт и живет он в Нью-Йорке… что он из тех мужчин, которые считают: время от времени супруги должны отдыхать друг от друга.

Мне как-то неприятно стало, когда я это услышал. До тех пор я не придавал никакого значения тому, что она с ним разговаривала и выпила вместе, на том бы все и кончилось. Но когда она вдруг чужому человеку стала такое говорить о своем муже… это было уже похоже на какой-то намек.

Потом она ему сказала, что вернется домой раньше, чем через две недели, а затем они опять взяли по порции. И вот еще что…

Крошка замолчал, задумался, лицо его напряглось.

– Да, она настояла на том, чтобы заплатить за то, что они выпили. Он попросил счет, но она сама его схватила и протянула руку за моим карандашом и сказала ему, что будет чувствовать себя неловко, если позволит заплатить за себя. И меня даже спросила, правильно ли это. А потом они заговорили об игорном доме и вскоре после этого вышли через ту дверь, которая ведет на стоянку.

– Вы не слышали, куда они направились? – спросил Шейн.– Они не упоминали какое-нибудь место?

– Нет. Не слышал. Я видел только, как они вместе ушли, и подумал: «Что за черт, никогда нельзя угадать, как поступит женщина».

Он снова задумчиво нахмурился.

– Я слышал как-то, что этот самый Джин водил тех, кого подцеплял в баре, в казино «Серая Чайка». Если хотите, я могу порасспросить кое-кого попозже, когда тут начнет собираться народ.

– Ты имеешь в виду других зазывал игорных домов, которые приходят в бар, чтобы подцепить кого-то из наших гостей? – спросил Мерилл.

– Но это, пожалуй, слишком сильно сказано, мистер Мерилл. Но когда стоишь за стойкой, много чего приходится слышать.

– Ты не мог бы описать внешность этого самого Джина?

– Ему под тридцать. Пожалуй, его можно назвать красивым. Худое лицо с очень сильным загаром. Каштановые волосы. Хорошо одет, улыбчив, женщины любят таких.

Шейн сказал:

– Нашему отелю, Боб, просто повезло, что Крошка работает здесь. Когда ты еще видел эту женщину после того вечера? – обратился он к бармену.

– Больше ни разу не видел. Я, можно сказать, искал ее глазами каждый вечер. Я ведь знал, что она остановилась здесь, и мне было интересно, как у нее все вышло с Джином… Но она так больше и не появилась… по крайней мере, в мое дежурство. А что с ней, Майкл? Почему ты интересуешься ею?

– Можно ему сказать, Боб? – спросил Шейн.

– Все в отеле уже знают об этом. Не вижу причин, почему бы ему тоже не знать. Пока что, насколько нам удалось установить, Крошка, ты – последний, кто видел миссис Гаррис.

– Неужели? Когда же она выехала отсюда?

– Она не выехала,– с горечью сказал Мерилл.– В том-то и вся штука. Похоже на то, что с той минуты, когда ты видел ее уходящей через эту дверь, она так и не возвращалась в свой номер.

– Это точно установлено? – Крошка озадаченно покачал головой.– Этот самый Джин тоже не появлялся здесь с того вечера.

– Ты порасспроси кого можешь, Крошка,– настойчиво попросил Шейн, допивая коньяк и с наслаждением облизывая губы.– Здесь может появиться полиция… а может быть, и муж ее захочет тебя расспросить. Полиции расскажи всю правду… вот как нам сейчас, а с Гаррисом будь полегче, ладно? Он и так страшно переживает.

– Ладно. Я бы тоже не находил себе места, будь женат на такой куколке. Вы хотите, чтобы я поговорил с полицейскими, мистер Мерилл?

– Если они появятся здесь. Мы не можем себе позволить скрывать что-то от них в такой ситуации.

Мерилл сполз с табурета, оставив наполовину недопитый бокал с пивом.

– Ты зайдешь ко мне в кабинет, Майкл?

– Только на одну минуту. Нам надо договориться с Рурком, что именно будем печатать вместе с ее фотографией в дневном выпуске.

Мерилл ничего не сказал. Только когда они снова очутились у него в кабинете и дверь была полностью закрыта, спросил:

– А это необходимо, Майкл?

– Я взялся за это дело… получил от Гарриса аванс, чтобы найти его жену. Да, это необходимо, Боб…

– Но можешь ли ты не указывать названия отеля?

– Ты сам знаешь, что это невозможно,– угрюмо сказал Шейн.– Но мы не будем упоминать имен портье, рассыльного и рассказывать о том, что ее подцепил в баре зазывала игорного дома. Согласен, Тим?

– Я могу написать об этом вокруг да около,– поддержал его Рурк.

– Нет ли у тебя номера лицензии и описания машины, которую она взяла напрокат? – спросил Майкл.

– Все здесь есть, поскольку расходы внесены в счет, представляемый клиенту отелем,– сказал Мерилл и, подойдя к стеллажу с карточками, вынул тонкую папку. Открыв ее, он взял напечатанный на машинке листок и положил на стол.

– Запишите это, Тим.

Шейн зажег сигарету и стал посасывать ее, дергая себя за мочку левого уха, пока Рурк стал списывать нужные сведения.

– Пока что единственная наша зацепка – это машина. Конечно, полиция ее уже ищет, а может быть, тебе, Тим, удастся воспользоваться преимуществом прессы и кто-то из читателей сообщит то, что нужно, еще раньше. Гаррис сейчас в отеле, Боб?

– Сейчас? Не знаю. Мы ему дали другой номер… как раз напротив того, где была жена. Он просто не в состоянии находиться в ее номере. Разумеется, бесплатно,– поспешно добавил он.– Хочешь узнать, на месте ли он?

– Хотелось бы. Если он у себя, мне кажется, тебе, Тим, стоит поговорить с ним. Присмотрись к нему сам и составь свое впечатление.

Мерилл поднял трубку и произнес:

Мистер Гаррис? Мистер Шейн хотел бы с вами поговорить. Он протянул трубку детективу.

– Гаррис? – сказал Шейн.– Пока что я не узнал ничего определенного, но кое-что у меня появилось. Я говорил уже, что, возможно, газета «Ньюс» опубликует рассказ о вашей жене. Сейчас со мной лучший журналист этой газеты, и я бы хотел, чтобы вы с ним побеседовали. Его зовут Тимоти Рурк. Он не только отличный репортер, но еще и очень порядочный человек и один из моих близких друзей. Пожалуйста, доверьтесь ему, спокойно расскажите все, что можете, и разрешите опубликовать материал в таком виде, как это вас устраивает.

– Ну, конечно, Шейн. Я буду рад видеть его. Неужели вы… о боже, Шейн! Скажите, что вам удалось выяснить?

– Ничего особенного.– Майкл Шейн заставил свой голос звучать бодро и оптимистично.– Держитесь мужественно и дайте нам еще несколько часов. Пока что мистер Рурк поднимется к вам.

Положив трубку, он тряхнул головой.

– Бедняга! А что можно сделать в такой ситуации?

Повесить трубку,– цинично сказал Рурк.– Ты это и сделал. А вот мне предстоит встретиться с ним лицом к лицу.

– Ты ведь репортер,– напомнил ему Шейн.– И зарабатываешь на жизнь тем, что копаешься в чужих судьбах.

– Спасибо за все, Боб,– сказал он, обратившись к Мериллу, и направился к двери.

– Куда ты сейчас идешь? – спросил Рурк.

Шейн помедлил, держась за ручку двери.

– Для твоего рассказа это ничего не даст. В «Серой Чайке» администратором служит Вилли Арентц, а он мне кое-чем обязан. Вполне может быть, что он сейчас у себя. А потом я, возможно, заверну к Питу Пэйнтеру и посмотрю, не удастся ли мне его расшевелить. Скажу, что нельзя возиться с этим делом бесконечно. А пока что не приготовишь ли ты мне полное досье на твоего портье… кажется, его зовут Лоуфорд. и на этого атлетически сложенного юношу, Билла Томпсона. Сейчас оно мне не нужно, но может понадобиться, позднее.

– Господи помилуй, Майкл! Ты ведь не подозреваешь их, я надеюсь?

– Я никого вообще не подозреваю. Но ведь у нас только и есть, что их ничем не подтвержденные рассказы о происшедшем в понедельник. И чем больше я смотрю на фото Эллен Гаррис и слышу о том, что от нее так и веяло сексом, тем больше мне хочется проверить их обоих.