Текст книги "Один час с Барбарой"

Автор книги: Бретт Холлидей

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 9 страниц)

Бретт Холлидей
Один час с Барбарой

I

21.35

Эвелин Томпсон, телефонистка отеля «Ибикус», отчаянно зевала, сидя перед коммутатором. Сегодня вечером вид у этой вообще-то весьма хорошенькой особы был хмурый и недовольный. Еще целых два с половиной часа до полуночи! Роджер не станет ждать. Уж это она знала наверняка: на два часа у него терпения не хватит. И никакой возможности связаться с ним и предупредить, что она застряла на работе. Телефонистка, которая обещала сменить Эвелин в десять, только что позвонила и заявила, что у нее жуткая мигрень и она не в состоянии двинуться с места. Мигрень! Как бы не так! Она еле ворочала языком, небось перебрала джина. Пусть только попросит когда-нибудь Эвелин об услуге! Да, пусть только попробует!

Эвелин снова зевнула, деликатно похлопывая по губам пальчиками с ярко-красным маникюром. Если б еще она могла заняться делом! Но после девяти вечера на коммутаторе «Ибикуса» тихо, как в морге. С этого часа до полуночи позвонят самое большее три-четыре клиента – заказать в номер лед или содовую – и из-за этого Эвелин вынуждена торчать здесь!.. Из-за такой ерунды она пропустит свидание!

И это уже не говоря о том, что Роджер будет в ярости! Заставить его, не предупреждая, томиться в ожидании целых два часа, это не соответствовало стилю их отношений. А ведь до сих пор Эвелин так тонко действовала, чтобы добиться желаемого. С каждым свиданием она позволяла Роджеру все больше, но каждый раз в нужный момент оказывалась неприступной, так что теперь Роджер дошел до кондиции и ей осталось лишь пожинать плоды своих трудов. Как раз сегодня вечером…

На панели зажглась лампочка. Эвелин перестала зевать, лениво выпрямилась и воткнула штеккер в гнездо. Комната триста семь. Мистер Друд, На-Всех-Парах, как его называли в отеле. Не то чтоб он был чрезмерно горяч, но, когда мистер Друд смотрел на женщин, он напоминал паровоз под парами, может, попросту от того, что был румян, толстощек, с пухлыми мокрыми губами и вечно потел.

Странно, что он звонит теперь. И двадцати минут не прошло, как мисс Пэйн из четыреста четырнадцатого просила соединить ее с номером мистера Друда. Разумеется, Эвелин подслушивала разговоры. Когда два постояльца противоположного пола поздно вечером звонят друг другу из комнаты в комнату, это частенько неспроста, и Эвелин заметила, что в последнее время между этими двумя что-то возникло. Мисс Пэйн, тощая дылда, напускала на себя важность, что не мешало ей, однако, поглядывать на мужчин. Поразительно, что она клюнула на старого Друда. Правда, она и сама не первой молодости. Ей, должно быть, лет тридцать пять, а в этом возрасте, подумала Эвелин, которой было девятнадцать, выбирать не приходится – лишь бы мужчина.

Впрочем, по телефону они были настолько сдержанны, что Эвелин с возмущением спрашивала себя, уж не думают ли они, будто у телефонистки нет более интересного занятия, чем подслушивать разговоры клиентов. Мисс Пэйн сказала лишь, что разыскала статью, о которой они говорили после обеда, и, если мистер Друд желает, он может зайти к ней за газетой. Мистер Друд жаждал прочитать эту статью и предложил захватить с собой чего-нибудь выпить. Мисс Пэйн позаботится о льде.

Да, точно, подумала Эвелин. После пяти вечера лед в четыреста четырнадцатый не приносили, и у мисс Пэйн наверняка осталось всего несколько наполовину растаявших кубиков. Должно быть, парочке захотелось выпить еще, и Друд вернулся к себе, чтобы заказать лед из своей комнаты (как будто это могло кого-нибудь в отеле обмануть!).

– Алло? Я слушаю! – сказала Эвелин.

Ей ответил женский голос, прерывистый и сдавленный:

– В триста шестнадцатом мертвый человек! Убийство. Сюда! Скорее!

Послышался щелчок, и связь прервалась.

Эвелин так и застыла, разинув рот и не отводя взгляда от панели. Звонили из комнаты мистера Друда, триста седьмой. Штеккер был воткнут в гнездо именно этого номера. Женщина сказала триста шестнадцатый, но вызов последовал, вне всякого сомнения, из триста седьмого. Наверное, Эвелин плохо расслышала.

Убийство?

Эвелин лихорадочно пыталась соединиться с триста седьмым. Никто не ответил. Она тихонько окликнула дремавшего за стойкой ночного портье:

– Дик!

Тот вздрогнул и повернул голову. Эвелин, втыкая штеккер в гнездо на панели, знаком подозвала его. В маленькой комнатке, расположенной позади стойки портье, зазвонил телефон, разбудив мужчину, который одетым спал на диване.

Оливер Паттон, детектив «Ибикуса», сел и потер глаза. Поскольку отель мог нанять лишь одного детектива, Паттон работал круглые сутки и спал когда придется. Как правило, ему это удавалось частенько, ибо ночью в его услугах почти никогда не нуждались. Он зевнул, взглянул на часы и снял трубку со стоящего возле дивана телефонного аппарата.

Паттон был высоким крепким мужчиной. Правда, после того как несколько лет назад он оставил службу в полиции, Паттон заметно отяжелел. Его страшно мучили мозоли на ногах, но он вынужден был работать: на оплату больничных счетов за лечение жены пенсии не хватало.

Едва Паттон снял трубку, как раздался дрожащий от волнения голосок Эвелин:

– Плохо дело в триста седьмом, мистер Паттон!

– Что случилось? – проворчал детектив. – Это у Друда, не так ли?

– Да, но звонил не он, а какая-то женщина. Якобы в комнате… мертвец.

Оливер Паттон перестал почесывать свой спускающийся жирными складками живот.

– Друд?

– Не знаю. Это ужасно!.. Вам надо бы поскорей туда подняться, мистер Паттон. Женщина сказала, что речь идет об убийстве. Я вызову полицию?!

Внезапно Паттон ощутил прилив энергии и заявил:

– Не надо никого вызывать!

Он повесил трубку и с озабоченным видом поднялся с дивана. Убийство в отеле – это пренеприятное событие. В принципе, задача Паттона как раз и заключалась в том, чтобы в случае чего избежать появления полиции в отеле. Разумеется, если речь идет об убийстве, без нее не обойтись, но Паттон знал почти всех в уголовной полиции Майами и благодаря этому надеялся избежать скандала.

Когда Паттон появился в холле, ночной портье, посыльный и лифтер, до того момента оживленно о чем-то беседовавшие у коммутатора, разом замолчали и все как один уставились на него. Не обращая на них внимания, Паттон обратился к Эвелин.

– Что произошло, малышка?

– То, что я сказала: какая-то женщина позвонила из триста седьмого, сообщила, что в комнате мертвец, что это убийство, и тут же повесила трубку. А когда я сама позвонила в номер, она не ответила.

– Пошли, Билл, – сказал Паттон посыльному. – Ты, Дик, оставайся здесь и проследи, чтобы никто не выходил из отеля и не поднимался на этажи. – В лифте он обратился к лифтеру: – Кто-нибудь сейчас пользовался лифтом?

– Да, шеф. Одна дама, несколько минут назад. Я вез ее с пятого этажа.

Лифт остановился на третьем.

– А мне что делать? – волнуясь, спросил лифтер.

– Не двигаться с места. Даже если тебя будут вызывать, – распорядился Паттон.

В сопровождении Билла он быстро направился к открытой двери одной из комнат, откуда лился поток яркого света.

Это была дверь триста седьмого номера. Зажженный плафон освещал ничем не примечательную комнату с широкой кроватью, стоявшей между двух окон.

Они не увидели ни женщины, ни трупа. В комнате был идеальный порядок: из-под кровати выглядывали мужские домашние туфли, в ногах постели лежала яркая цветастая пижама, на туалетном столике – набор оправленных серебром щеток.

Стоя на пороге, Паттон окинул внимательным взглядом пустое, по всей видимости, помещение. Затем, сделав Биллу знак оставаться на месте, прошел в комнату, открыл дверь ванной и зажег свет: здесь тоже никого. В единственном платяном шкафу Паттон обнаружил лишь пять или шесть костюмов, аккуратно развешанных на плечиках.

Он повернулся к посыльному и с недоумевающим видом покачал головой. Потом встал на колени у постели, приподнял покрывало и заглянул под кровать.

Поднявшись и отряхнув с брюк пыль, Паттон взялся за телефон, стоящий на тумбочке.

– Вы часом не спятили, Эвелин? В этой комнате никого нет: ни мертвого, ни живого.

– Но, мистер Паттон, женщина говорила об убитом человеке. Я не виновата, если…

– Ладно, ладно, – проворчал Паттон. – Скажите-ка, Друд должен вообще-то находиться в своем номере?

– Он… Еще недавно он был там, но приблизительно с полчаса назад ему звонил четыреста четырнадцатый.

Паттон вытер лоб носовым платком.

– Четыреста четырнадцатый?

– Мисс Пэйн.

– Эта жердь? Он поднялся к ней?

– Ну… Откуда мне знать? Я их соединила и…

Паттон прервал ее, продолжив надменным тоном:

– …и вы подслушивали. Так Друд поднялся в четыреста четырнадцатый, да или нет?

– Ну… Хорошо… Думаю, что да. Я услышала мисс Пэйн абсолютно случайно…

– Так, ладно… Скажите Дику, пусть не отлучается ни на секунду. Мы пойдем глянем наверху. – Он повесил трубку и обернулся к Биллу. – Поднимемся в четыреста четырнадцатый. Ты приходил сюда или в четыреста четырнадцатый сегодня вечером?

– Около шести я принес лед мисс Пэйн. И все.

Они вернулись к лифтеру, оставив открытой дверь номера и не погасив свет. Лифтер ждал их перед кабиной.

– Подними-ка нас на следующий этаж, – приказал Паттон.

– Кому-то не терпится на восьмом, – предупредил лифтер.

– Ничего, подождут.

– Ну что, шеф? Парень в самом деле мертв?

– Да непохоже, – уныло ответил Паттон. – И вообще, какой парень?

На этот раз, выйдя из лифта, они вначале повернули направо, затем пошли налево по коридору, в конце которого у вывода на пожарную лестницу тускло горела красная лампочка.

Они остановились у четыреста четырнадцатого номера. Через фрамугу над дверью виднелся свет. Паттон постучал, выждал десять секунд и постучал снова, затем повернул ручку.

– Кто там? – послышался испуганный женский голос.

– Детектив отеля. Откройте, мисс Пэйн.

– И не подумаю. Да как вы смеете? Убирайтесь!

Паттон еще раз повернул ручку и сказал:

– Мисс Пэйн! – Он вплотную приблизился к двери, чтобы его лучше слышали. – Вы вряд ли заинтересованы в скандале. Откройте, или я воспользуюсь отмычкой…

Через несколько секунд дверь приоткрылась, Паттон решительно толкнул ее и вошел в комнату, где в отличие от той, которую он только что посетил этажом ниже, царил легкий беспорядок. Мисс Пэйн, вцепившись в дверь, не двинулась с места: высокая и худая, с костлявым лицом, длинным заостренным носом и седеющими волосами. Быстро затягивая пояс своего голубого халата, мисс Пэйн бросила на детектива яростный взгляд.

– Как вы смеете? – повторила она сдавленным голосом. – Что означает это…

– Я ищу мистера Друда, – ответил Паттон невозмутимо.

Он осмотрелся. Номер был чуть просторней, чем триста седьмой. Легкий ветерок, налетавший с Бискайн Бэй, [1]1
  Бискайский залив (прим. пер.).


[Закрыть]шевелил занавески на двух огромных окнах, выходящих на фасад здания. Кровать была аккуратно застелена, и ничто не выдавало присутствия Друда – разве что ведерко для льда, бутылка джина и два бокала, стоящих рядышком на столе в противоположном конце комнаты.

– Мистера Друда? В самом деле?

У мисс Пэйн был визгливый, весьма неприятный голос.

Она гневно затрясла головой.

– Какая наглость!

Паттон жестом попытался ее успокоить.

– Полноте, мисс Пэйн, не надо нервничать. Нет ничего плохого в том, что два постояльца выпьют вместе бокальчик, если они никому не мешают. Дирекция отеля всегда рада угодить клиентам, но речь сейчас не об этом. Только что мне сообщили, что в номере у мистера Друда – мертвец.

Произнося последние слова, Паттон повысил голос, и секунду спустя из платяного шкафа появился толстый, средних лет мужчина, без пиджака, в рубашке с бабочкой. Лицо его блестело от пота, а маленькие глазки округлились от ужаса.

– Мертвец? В моей комнате?

Он судорожно хватал ртом воздух, как вытащенная из воды рыба.

– Так нам сообщили. Давно вы находитесь здесь?

Мистер Друд устремил на мисс Пэйн отчаянный взгляд.

– С полчаса, наверное, – выговорил он с трудом. – Я ненадолго зашел… только чтобы… чтобы взглянуть на интересующую меня статью в газете мисс Пэйн… И… она была столь любезна, что предложила мне выпить.

– С тех пор как вы сидите здесь вдвоем, никто из вас не спускался в триста седьмой номер?

Мисс Пэйн и мистер Друд одновременно покачали головой и в один голос ответили «нет».

– И, насколько вам известно, мистер Друд, в вашей комнате никто не умирал?

– Разумеется, нет. Я бы никогда не позволил… То есть… Я… Нет… Я не понимаю.

Паттон пожал плечами.

– Наверное, это чья-то глупая шутка, – сказал он. – Выходя, вы оставили дверь вашего номера открытой?

– Вполне возможно… Да, действительно, я, должно быть, оставил ее открытой: я ведь думал, что отлучусь на минутку, но мисс Пэйн была столь любезна…

Он указал на бокалы.

– Вероятно, какой-нибудь пьяный, воспользовавшись вашим отсутствием, зашел в вашу комнату и позвонил на коммутатор, чтобы поразвлечься. Вы тут ни при чем. Сожалею, что побеспокоил вас, но проверить было необходимо.

– Конечно, мы прекрасно понимаем, – сказал мистер Друд.

Он был сама учтивость. Мисс Пэйн, напротив, мерила Паттона и Билла презрительным взглядом и едва ли не хлопнула за ними дверью.

– Значит, ты думаешь, это шутка? – спросил Билл, когда они очутились в коридоре.

– Ну а что еще, по-твоему? Поскольку труп не обнаружен…

Они вошли в лифт.

– На первый этаж, Джо, – сказал Паттон лифтеру. – А потом начинай нормально работать. Объяснишь клиентам, что лифт был неисправен.

Вернувшись в холл, Паттон тут же направился к коммутатору. Эвелин начала было нетерпеливо расспрашивать детектива, но тот жестом остановил ее.

– С чего это вам вздумалось так подшутить над нами, Эвелин?

Девушка от удивления широко раскрыла глаза.

– Я не шутила… Кого вы нашли?

– Никого.

Паттон, подбоченясь, встал, перед ней с недовольным видом. Его мозоли причиняли ему ужасные страдания.

– В комнате ни души. А Друд тем временем у мисс Пэйн спокойненько попивает джин, вкушая радости любовного свидания. Что вы на это скажете?

– Но звонили именно из триста седьмого, мистер Паттон, клянусь вам. Я не вынула штеккер и, чтоб быть уверенной, посмотрела еще раз.

– В таком случае вы плохо поняли то, что вам сказали.

– Нет, я… – Эвелин медленно округлила рот. – Я… Боже! Сейчас я вам все объясню, мистер Паттон. Вначале я решила, что женщина сказала – мертвец в триста шестнадцатом. Вот почему я так тщательно проверила вызов и попыталась перезвонить. Поскольку звонили из триста седьмого, я подумала, что она, наверное, сказала триста семь, а не триста шестнадцать. О Боже! Вы полагаете?..

– Что ж, придется начать все сначала, – печально произнес Паттон.

Он повернулся к ночному портье.

– Дик, кто там в триста шестнадцатом?

– Постой-ка… По-моему, мисс Барбара Полсон. Ну да, конечно, она. Девочка что надо…

– Она у себя? Ну-ка, позвоните ей в номер, Эвелин, – велел Паттон телефонистке.

– Мне кажется, ее нет, – сказал портье. – Да, вот ее ключ. Я видел, как она вышла из отеля, – совсем недавно.

– Триста шестнадцатый не отвечает, – сообщила Эвелин.

Детектив пожал плечами.

– Ладно. Итак, вы в самом деле считаете, что вам назвали триста шестнадцатый, а не триста седьмой?

– Да, теперь я в этом уверена.

Паттон сделал Биллу знак следовать за собой и, с трудом волоча ноги, снова направился к лифту.

На третьем этаже дверь триста седьмого номера была по-прежнему распахнута настежь. Триста шестнадцатый находился в самом конце коридора, едва освещенного в этом месте. Сквозь щель под дверью комнаты не проникало ни малейшего света.

Паттон постучал, подождал немного и постучал опять. Затем достал из кармана связку ключей, отпер дверь и зажег свет. Номер в точности походил на тот, который занимала мисс Пэйн. Только здесь было прибрано и, пожалуй, слишком душно, поскольку окна были закрыты.

Паттон за несколько минут осмотрел помещение и вышел, не обнаружив ничего подозрительного.

Дожидаясь лифта, он бросил злой взгляд на дверь триста седьмого номера. У детектива невыносимо болели ноги. Прежде чем снова улечься спать, ему придется подержать их в горячей воде.

II

21.37

От соседнего здания отель «Ибикус» отделяет лишь узкая улочка, которой пользуются доставляющие товар служащие да мусорщики. Ночью, даже когда сияет полная луна, тут кромешная тьма, а в этот вечер в небе светился лишь тонкий полумесяц.

Внезапно из мрака улочки возникла молодая девушка. Споткнувшись о бордюр тротуара и упав на колени, она бросила через плечо испуганный взгляд, ничего не увидела, однако ясно различила топот бегущего за ней человека. Рискуя попасть под машину, она выскочила на мостовую и решительно встала перед приближающимся на полной скорости автомобилем.

Раздался громкий сигнал клаксона и скрип тормозов. К счастью, дорога была совершенно сухая и тормоза не подвели. Машина остановилась всего в нескольких дюймах от девушки.

Это было такси. Водитель в бешенстве высунулся в окно, готовый в самых сильных выражениях высказать все, что он думает, но девушка уже открыла заднюю дверцу.

– Поезжайте! Скорее, умоляю вас!

Она быстро забралась в машину и захлопнула дверцу. Когда таксист обернулся, чтобы возразить, девушка заколотила кулачками по его плечу и разрыдалась.

– Езжайте, пока он не появился! Скорей! Вы же видите…

Он видел, что она молода, красива и страшно напугана. Через заднее стекло он заметил бегущего к ним мужчину, что-то сердито пробормотал, однако в ту же секунду резко тронул машину. Девушку отбросило на спинку сиденья, и только тогда она обнаружила рядом с собой еще одну пассажирку, с изумлением взиравшую на нее.

– Ох!.. Я… я очень сожалею, простите меня, но, прошу вас, позвольте мне остаться в машине! Ненадолго. Я только соображу, что мне делать дальше. Умоляю, не останавливайтесь! Он не должен меня догнать!

Девушка обращалась и к водителю, и к пассажирке. Слегка повернув голову, таксист ворчливо произнес:

– Мне-то все равно, если моя пассажирка не против. Это муж за вами гонится, что ли?

Теперь они были уже довольно далеко от отеля. Шофер выехал на поперечную улицу и сбавил скорость.

– Ну разумеется, пусть девушка едет с нами, – сказала пассажирка.

У нее был приятный молодой голос, и говорила она с таким спокойствием, словно подсаживать по дороге дрожащих от ужаса незнакомок было для нее обычным делом. Еще не оправившись от страха, прерывисто дыша, девушка, протестуя, воскликнула:

– О нет! Это не муж! Это… Я не знаю кто… И вообще я ничего не знаю. Это настолько… ужасно!..

– Послушайте, барышня, хотите, найдем фараона и вы подадите жалобу? Они его быстренько заметут!

– Ох нет! Только не полиция! Там мне не поверят. И потом… они станут задавать разные вопросы…

– Ну а что же тогда будем делать? – терпеливо спросил таксист. – Сами понимаете, у меня пассажирка. Это ее денежки сейчас тают…

– Обо мне не беспокойтесь, – послышался все тот же невозмутимый голос. – Впрочем, мы подъезжаем к бульвару Бискайн. Высадите меня рядом с Флэджер-стрит, я скажу где.

– Не знаю, куда мне идти, – жалобно произнесла девушка. – Этот ужасный тип… – Она чуточку помолчала, а затем, словно отдавая себе отчет, что ее спасители имеют право на объяснения, добавила: – Если я обращусь в полицию, они сочтут меня ненормальной. Я не сумасшедшая, но я не смогу доказать им это…

– Да уж, в самом деле, это вам будет нелегко… – пробормотал таксист сквозь зубы.

Он повернул налево и выехал на бульвар Бискайн.

– Я должна найти кого-нибудь, кто сможет мне помочь, – снова заговорила девушка. – Мой брат… – Она судорожно вздохнула. – Я не из Майами, но вы-то, наверное, знаете какого-нибудь здешнего частного детектива? Порядочного, такого, который меня выслушает, не примет за сумасшедшую и сможет мне помочь…

– Попробуйте обратиться к Майклу Шейну. Он вечно берется за самые идиотские дела.

– Он хороший детектив?

– Самый лучший в Майами и наверняка лучший в наших краях, – произнес таксист с гордостью. – Если вам нужен кто-нибудь, кто, не задавая лишних вопросов, разделается с тем хулиганом, который гнался за вами, обратитесь к Шейну.

– Дело не только в этом. Тут… У меня нет времени объясняться… Но каким же образом связаться с ним в такой поздний час?

– Ну, дамочка, вам просто повезло, что вы бросились именно под мое такси. Я читаю все, что пишут про Шейна в газетах, и знаю, где его можно разыскать ночью. Между нами, если верить тому, что болтают, ночью дома он трудится не меньше, чем днем у себя в конторе.

Таксист игриво хихикнул, но девушка, не обратив на это внимания, поспешно воскликнула:

– Вы не могли бы отвезти меня к нему? – Крепко сжимая в руках свою черную замшевую сумочку, она добавила: – Я заплачу вам… Я возмещу все убытки…

– Да это в двух шагах… И если другая дама не против…

– Пожалуйста, прошу вас, – сказала дама, которую все происходящее, казалось, сильно забавляло. – Я пока не решила, где именно хочу выйти.

– Тогда порядок, – согласился таксист.

Он пересек ярко освещенную Флэджер-стрит и свернул в первую улицу направо. Несколько секунд спустя такси остановилось у отеля в северной части Майами Ривер. Шофер наклонился, чтобы открыть дверцу.

– Как зайдете, барышня, обратитесь прямо к портье, спросите Майкла Шейна. Здесь к вам никто не будет приставать.

Девушка повернулась к своей спутнице.

– Не знаю, как вас благодарить. Я… я не могу вам все объяснить, но вы поступили чрезвычайно любезно, разрешив мне воспользоваться вашим такси. Я рассчитаюсь с шофером и заплачу ему, чтоб он отвез вас куда пожелаете.

– Ну что вы, не стоит. Я сделала это с радостью, к тому же мне было безумно интересно.

Девушка вышла из машины и сунула таксисту пятидолларовую бумажку.

– Вы вели себя просто великолепно, – тихонько сказала она.

Таксист взглянул на купюру, сдвинул фуражку на затылок и почесал голову.

– Еще одна чокнутая, – пробормотал он. – Что ж, в конце концов, все бывает на белом свете… – Затем пожал плечами и повернулся к своей пассажирке. – Ну а теперь, мадам, куда едем?

III

21.39

Увидев, что удаляющееся на полной скорости такси исчезло за углом, мужчина, запыхавшись, остановился.

Он в ярости стиснул зубы и с досадой махнул рукой. Пока девушка садилась в такси, он успел заметить номер машины и название таксомоторной компании. Постояв секунду в нерешительности, мужчина вернулся назад и вошел в отель «Ибикус». В углу пустынного холла ночной портье шептался с телефонисткой. Мужчина направился прямо к телефонной кабине, отыскал в справочнике адрес таксомоторной компании, снова вышел на улицу и сел в припаркованную у отеля машину. Несколько минут спустя он уже подъезжал к большому гаражу, перед которым выстроилась вереница такси. Оставив свой автомобиль неподалеку, он вернулся к гаражу пешком.

Несколько таксистов слонялись у дверей конторы, в которой, сидя за столом, разговаривал по телефону здоровенный краснолицый верзила. В самой глубине комнаты, в маленьком отгороженном помещении, блондинка анемичного вида вялым голосом говорила что-то в микрофон, подвешенный к стене.

Сопровождаемый любопытными взглядами таксистов, мужчина переступил порог комнаты и подошел к столу. Верзила положил трубку и, бросив через плечо: «Номер двести три, Герти. Клиент на Брикел-стрит, сто сорок семь», – поднял глаза.

Перед ним, опираясь руками на стол, стоял высокого роста мужчина со шрамом на лице.

– Вы насчет такси, сэр?

– Нет. Не совсем. Можно каким-то образом найти одного из ваших водителей, если я дам вам номер его такси?

– Непростое дело… Если у нас есть его имя…

Затрещал телефон. Верзила схватил трубку.

– Алло, да?.. Отлично… Сию же минуту.

Он повернулся к сидящему у стены таксисту.

– Давай, Том, к «Старбрайт Клаб». Клиент, похоже, достаточно пьян, чтобы дать хорошие чаевые.

Тем временем человек со шрамом вытащил свой бумажник, достал из него две купюры по десять долларов и положил их на стол.

– У вас наверняка есть список с номерами машин, – сказал он настойчивым тоном.

– Конечно есть, – проворчал верзила. – Но уже поздно, в конторе почти никого не осталось.

Он указал на открытую дверь, ведущую в другую комнату, где работали две машинистки.

– Это очень важно. Вопрос жизни и смерти. Мне необходимо отыскать особу, которая села в это такси около отеля «Ибикус» минут двадцать назад.

Мужчина написал номер машины на бумажке и протянул ее верзиле. Тот пожал плечами.

– Около «Ибикуса» двадцать минут назад? Если так, может, что-нибудь и выйдет.

Он встал и с бумажкой в руках пошел совещаться с белокурой девицей, которая говорила в микрофон. Просмотрев списки и записав что-то рядом с номером такси, верзила направился в другую комнату, вручил листок одной из машинисток и дал ей какие-то указания. Вернувшись, он снова уселся за стол.

– Придется подождать минут пять.

Прошло почти десять, прежде чем машинистка принесла бумажку назад.

– Машина шестьдесят два. Водитель Арчи, – сказал верзила, бросив взгляд на листок. – Вы это хотели узнать?

Он быстро схватил обе десятидолларовые купюры.

– Свяжитесь с таксистом по радио и спросите у него, куда он отвез женщину, которую подсадил возле «Ибикуса» приблизительно полчаса назад. – Мужчина со шрамом говорил тоном, не допускающим возражений.

Верзила задумался.

– Это против правил, сэр. Вам придется подождать, пока Арчи вернется. И тогда, если только он потрудится вспомнить…

Мужчина сделал нетерпеливое движение.

– Мне нужно знать немедленно. Речь идет о моей сестре, понимаете? У нее серьезные неприятности, и я должен разыскать ее как можно скорее. Разве эта маленькая услуга не стоит двадцати долларов?

Верзила пожал плечами и сунул деньги в карман.

– Вы мне их дали, чтобы узнать имя шофера и номер такси. Вы их узнали. – Он протянул мужчине бумажку, затем жестом указал на другой конец комнаты. – Поговорите с Герти, если желаете. То, что она скажет в свой микрофон, меня не касается.

Сжав губы, мужчина взял листок и подошел к блондинке. Она только что передала очередную информацию и, нажав какую-то кнопку, подняла на него взгляд.

– Вы можете по этому вашему аппарату вызвать Арчи, машина шестьдесят два?! – спросил мужчина.

– Конечно.

– Окажите любезность, спросите его, куда он отвез девушку, которая полчаса назад села в его такси возле отеля «Ибикус».

– Не знаю, сэр, что вам и сказать. В принципе, ничего личного по радио передавать нельзя. Это противоречит правилам.

– Но тут особый случай. Я должен найти свою сестру. Она… Словом, у нее серьезные неприятности: я полагаю, ей грозит опасность. Если мне удастся немедленно ее отыскать, я, быть может, спасу ей жизнь.

Блондинка недовольно нахмурила брови и окликнула верзилу.

– Как мне быть, Берт?

Берт, не оборачиваясь, в очередной раз пожал плечами.

– Решай сама, малышка. То, что ты вещаешь там в свою жестянку, – твое личное дело.

Мужчина снова достал бумажник и весьма неохотно извлек из него десятидолларовую купюру.

Девица, исподтишка наблюдавшая за ним, тут же нажала кнопку: «Вызываю машину шестьдесят два. Шестьдесят два, Арчи, ответьте!.. – Затем нажала другую кнопку и поудобней устроилась в кресле с наушниками на голове. – Арчи, – сказала она тридцать секунд спустя, – тут один господин хочет знать, куда ты отвез пассажирку, которая села к тебе возле „Ибикуса“ полчаса назад».

Выслушав ответ, она спросила у мужчины:

– С какой стороны «Ибикуса», северной или южной?

Закрыв глаза, тот быстренько соображал, пытаясь мысленно сориентироваться.

– С северной. Приблизительно в ста ярдах, с северной.

Девица проговорила в микрофон: «Северная», затем послушала, и глаза у нее округлились.

– Арчи спрашивает, это вы бежали за малышкой, чтоб ее напугать?

– Ну конечно же нет! Повторяю вам, она моя сестра. Именно того человека, который бежал за ней, я и боюсь. Скажите шоферу, что она в опасности и что мне надо как можно скорее ее увидеть.

Герти передала ответ таксисту, снова послушала и проворно схватила купюру, которую мужчина держал в руке.

– Арчи говорит, что, к вашему сведению, не имеет значения, вы за ней гнались или кто другой. Он отвез ее к Майклу Шейну, и, если вы рискнете связаться с этим рыжим, он хотел бы посмотреть, что из этого выйдет.

– К Майклу Шейну?

– Я вижу, мистер, вы нездешний. Это частный детектив, о нем все время пишут в газетах.

– Частный детектив? – Мужчина с озабоченным видом кусал губы. – В таком случае, мне думается, ей больше ничего не угрожает. Но все же я хотел бы ее увидеть. Арчи сказал вам, где он живет, этот самый Шейн?

Герти дала ему адрес, который назвал таксист. Коротко ее поблагодарив, мужчина стремительным шагом вышел из конторы.